Золотая середина ослика Иа

Дарья Донцова, 2020

Не все же время сидеть на диете, правда, девочки? Вот и Татьяна Сергеева с наслаждением съела в кафе три порции шоколадного пломбира с орехами. Твердо пообещав себе, что на ужин будут только листья салата, она вышла из бистро и зашагала к офису. Впереди по тротуару неторопливо двигалась миловидная блондинка. Вдруг из припаркованного джипа выскочил субтильный мужчина с пистолетом и направил его на девушку. Через мгновение, скрутив неудачника в бараний рог отработанным приемом, начальница особой бригады позвонила своим коллегам. Но это уже было лишним. Выяснилось, что «нападение» – всего лишь постановочная съемка для соцсетей блогерши Меньшиковой. Тут бы Тане выдохнуть и расслабиться, однако история на этом не закончилась. В офис детективов заявилась настоящая шантажистка, и сотрудникам Татьяны пришлось вспомнить старое дело об убийстве их коллеги Петра Заикина. Вдова несчастного совершила очень странный поступок: сдала в интернат единственную дочь и исчезла…

Глава 6

— Танюшик, — заговорщицки зашептала Рина, — хорошо, что ты вернулась домой одна. Есть дело. Надо обсудить, посоветоваться.

Я с трудом сдержала улыбку. Не знаю, почему добрый боженька послал мне такого мужа, как Иван. Подозреваю, что господь предназначил его для другой Тани Сергеевой: умной, стройной, красивой, хорошей хозяйки, которая родит супругу троих детей. Но в небесной канцелярии случилась ошибка, и Иван достался мне, тоже Тане Сергеевой, но не особенно сообразительной, толстой, непривлекательной, неприспособленной к ведению домашнего хозяйства. Я не умею сварить макароны, они у меня выходят или жесткими, или кашеобразными. Ну и детей у меня нет. Но Иван Никифорович определенно носит волшебные очки, сквозь которые видит меня прекрасной со всех сторон. А я пребываю в недоумении: почему мне так повезло?

Чтобы я не переела сладкого, боженька должен был «наградить» меня свекровью, помесью циркулярной пилы и зуды с подзаводом, бабой, которая будет вещать на всех углах о том, какая у нее отвратительная невестка размером с корову… Но вместе с Иваном в мою жизнь вошла Рина. Понятия не имею, какой год рождения указан у Ирины Леонидовны в паспорте. Да и зачем заглядывать в него, если и так ясно: Рине одиннадцать, она веселая, смешливая, задорная девочка. Только не подумайте, что мать моего мужа — инфантильная особа. Нет, в ней самым невероятным образом сочетаются детскость и взрослость. Рина умная, добрая, всегда говорит о людях только хорошее. Она болтушка, но умеет держать язык за зубами, готовит так, что я стараюсь не есть нигде, кроме дома. А еще Ирина Леонидовна никогда не делает мне замечаний и всегда поддерживает меня.

— Ну очень нужен совет, — тараторила Рина, — прямо позарез. У тебя есть хоть какая-то дальняя родня?

— Вроде нет, — ответила я.

— Есть! — подпрыгнула мать Ивана. — Просто вы сто лет не общались! И вот радость! Сегодня пятиюродная племянница шурина деверя третьей жены четвертого брата твоего папы приехала в Москву!

— А-а-а, — протянула я, — есть такая.

— Молодая, очаровательная, воспитанная девушка из глубинки необъятной России, — подсказала Рина. — Вместе с ней…

И тут раздался звонок в дверь.

— Она! — прошептала Рина. — Танюша, ты все поняла?

— Конечно, — кивнула я, — Ивану не надо знать, что девушка к вам приехала. Она моя родня, свалилась мне на голову без предупреждения.

— Нашу семью Ваня до Адама и Евы знает. Он даже родословную составлял, нанимал ученого. А у тебя могут быть всякие дальние по кривой линии, — тараторила свекровь.

Звонок повторился, мы поспешили в прихожую, Рина распахнула дверь и воскликнула:

— Ой! Это ты!

— Здрассти, — произнесла Нинель Михайловна, соседка с верхнего этажа. — Какой подъемник вы хотите?

— Что? — хором спросили мы.

— Кого и куда нам надо поднимать? — уточнила мать Ивана.

— Вы не в курсе, что в подъезде любимый всеми, наш наилучший друг лифт умер? — сменила тему нежданная гостья.

— Нет, — ответила я.

Нинель схватилась за стену.

— Ты у нас новенькая! Не наша, кровная, подъездная. А у меня с Гаврилой Гаврилычем столько связано. Он так мне помогал! Любил маленькую Нинельку, ни разу меня не подвел. Безотказный Гаврила Гаврилович! Когда я узнала, что он скончался… Рыдала неделю! До сих пор гляжу на дверь, слезы из глаз текут. Ой, мне плохо! Воды!

Мы с Риной бодрой рысью кинулись в кухню.

— В какой квартире жил Гаврила Гаврилович? — спросила я у Рины.

Свекровь в это время наливала в стакан минеральную воду.

— Впервые про него слышу.

— Фамилия редкая, — вздохнула я, — Лифт. Судя по тому, что говорила Нинель, вспоминала, как он любил ее маленькую, Гаврила Гаврилович скончался в преклонном возрасте. Сколько лет соседке?

— По виду триста, — заявила Рина, — по характеру все пятьсот, у нее менталитет Ксантиппы, жены Сократа ^[1]. Сия дамочка ухитрилась здорово испортить жизнь великого философа. Ну почему умный мужик женился на сварливой бабе? Точный возраст Нинельки никому не известен. И если она еще раз скажет про то, что ты «не родная подъездная», я живо напомню, как Игорь, будущий муж, ее домой привел, невестой назвал, а его отец взял швабру, потряс ею и заорал: «Сынок, лучше на „ленивке“ женись, чем на этой особе. У нее на морде лица написано: стерва с большими запросами». Нинель в наш дом въехала после свадьбы, маленькой она тут не жила. А насчет странных фамилий — у Вани в классе была Лошадь.

Я пришла в восторг:

— Скаковая? И как она там поместилась?

Ирина Леонидовна округлила глаза.

— Это была девочка. Рита Лошадь. Фамилия такая.

Мы вышли в коридор, Нинель выхватила у Ирины Леонидовны стакан, залпом осушила его и скривилась.

— Что ты принесла?

— Воду, — удивилась мать Ивана, — ты же пить просила. А почему спрашиваешь?

— В детстве мы с подругами в деревне бегали на родник, — стала рассказывать Нинель, — а потом у бабушки Лены Ивановой поселился дачник, кандидат наук. Он сказал, что в источнике мертвая вода! Научил нас ее оживлять. Ты употребляешь мертвую воду, меня сейчас от нее аж передернуло.

Рина приоткрыла рот.

— Вода из бутылки «Роса Москвы», — поспешила уточнить я, — вы такую же в супермаркете покупаете, я видела, как домой несете упаковки.

— Да, — согласилась соседка, — но я ее потом оживляю методом батарейной проволоки. Вы готовы вернуть Гаврилу Гаврилыча?

— Откуда? — спросила Рина. — Если с того света, то даже при самом горячем желании это не получится.

— Ошибаешься, дорогая, — оживилась Нинель, — я уже договорилась. Правда, цена не детская. И поскольку речь идет о возврате нашего самого любимого друга, бремя оплаты ложится на наши плечи! Понимаешь?

— Нет, — ответила я вместо Рины. — Нинель Михайловна, я понимаю, что вы очень расстроены…

— Что? — возмутилась соседка. — Расстроена? Деточка! Я убита горем, раздавлена, превращена в обломки, меня уничтожили как личность! Нет ни малейшего желания входить в подъезд. Но если Гаврила Гаврилович опять…

— С того света не возвращаются, — не выдержала я. — Тот, кто вам пообещал за больше деньги реанимировать Лифт, просто мошенник.

— Никогда не читайте российский интернет на ночь ^[2], — переделала известную фразу на новый манер Рина.

Нинель прижала руки к груди.

— Рина, пожалуйста! Вместо Гаврилы Гавриловича нам предлагают пластмассовую Мэри.

Примечания

1

Ксантиппа — жена древнегреческого философа Сократа. Ее имя стало синонимом сварливой жены, которая превращает жизнь мужа в ад.

2

«Не читайте до обеда советских газет». «Собачье сердце», М. Булгаков.