Дневник пакостей Снежинки

Дарья Донцова, 2018

Думаете, такое было только в комедии «Ирония судьбы…», где в типовых кварталах обнаружились две 3-и улицы Строителей? Даша Васильева тоже стала жертвой чьей-то скудной фантазии, ведь в Ложкине рядом с ее улицей Сосновой есть и улица Еловая. Она уже привыкла, что почтальоны и курьеры постоянно ошибались. Но когда к ней в дом вдруг ворвалась богато одетая дама и прямо с порога принялась демонстрировать некий современный чудо-пылесос – тут уж удивлению Дарьи не было предела! Пока все домочадцы в состоянии легкого шока наблюдали за шедевром инженерной мысли, который с залихватским причмокиванием пожирал домашние вещи, незваная гостья вдруг упала на пол и потеряла сознание. С этого момента начали стремительно развиваться события самого странного и запутанного дела в жизни любительницы частного сыска…

Глава 9

— Где мой телефон? — загремело со второго этажа. — Где?

Звук приближался, в столовую ворвался Дегтярев, цвету щек которого могла бы позавидовать спелая клюква.

— Саша, будь любезен, не нервничай, — начал Маневин, — случился странный поворот сюжета…

— А вот! — заорал полковник, подскочил ко мне и выхватил из моих рук трубку. — Так я и знал! Зачем ты спрятала мой мобильный?

— Только сейчас взяла его в руки, — начала оправдываться я.

— Всегда за мной шпионишь! — пошел вразнос толстяк.

— Да никогда! — возмутилась я.

— У кого сейчас аппарат? — наседал толстяк.

— У тебя, — ответила я, — я взяла его только что у Феликса, просто не поверила, что у тебя трубка розового цвета.

— Это чехол, — буркнул Дегтярев.

Мы с Машей рассмеялись.

— Мне его подарили! — снова рассердился полковник. — Нечего мне зубы компостировать!

— Ты, наверное, хотел сказать: заговаривать? — предположил Феликс.

— Что решил, то и сказал, — рявкнул толстяк. — Нет, я с ума сойду! Объясните…

— Лучше расскажи, чем ты вчера ужинал? — вкрадчиво спросила Манюня.

— Не помню, — отмахнулся толстяк, — овощами. Ужасной отварной капустой, которую Дарья приготовила.

— Оливье, свинина, мороженое, — начала загибать пальцы Маруся.

— Даже не смотрю на них, — не моргнув глазом солгал толстяк.

— Помнится, кто-то хотел меня в детстве выдрать ремнем, да не за прогул контрольной по математике, — вспомнила Маруся, — а за то, что я маме соврала, что занятия отменили. А сам «кто-то» сейчас лжет. У тебя все в рейтинге ресторанов указано!

— Дарья все-таки шарила в моем телефоне, — взвыл полковник, — мне надоела диета! Осточертела! Хорошо вам один капустный лист в день жевать! У вас нет никаких забот. А я! Сижу в тюрьме! Уже месяц! Туалет там страшнее ада! Народ вокруг — одно ворье! Где пожрать? Целый день не евши, не пивши! В тюрьме. А почему я там?! Потому что маньяк…

Александр Михайлович закашлялся, схватил свой мобильный и удрал.

— Слава богу, я Саше трубку вернул, — обрадовался Маневин, — удаляюсь на лекцию. Всем до свидания. Нина Сергеевна, рад знакомству.

— Я тоже, — еле слышно ответила няня, о которой все забыли.

Мы с Машей переглянулись.

— Понимаете, — начала я, — Александр Михайлович на самом деле уже месяц сидит в тюрьме, но…

Договорить мне не удалось, с громким лаем в столовую внеслась Афина. На спине ее восседал ворон Гектор, за сладкой парочкой трусил мопс Хуч, за ним резвым аллюром хромала пуделиха Черри. Замыкала шествие Мафи, она несла в зубах какую-то тряпку.

Увидев в столовой постороннего человека, весь зверинец замер.

— Знакомьтесь, это наши песики, — засуетилась я, — они тихие, не кусаются, лают только по праздникам, сейчас, похоже, гулять ходили. Они умные, сами открывают заднюю дверь. Мафи лапой на ручку нажимает, Афина задницей, ох, простите, филеем дверь толкает. Потом сами закрывают. Никогда не безобразничают! Вы как относитесь к животным?

— Я кандидат наук по воспитанию людей, — пропищала Нина Сергеевна, поджимая ноги, — со зверьем не общаюсь. И…

— Не слушай глупую! — каркнул Гектор.

— Мама! — взвизгнула кандидатка в няни. — Он разговаривает.

— Балда ты, матушка, — голосом диктора Игоря Кириллова объявил Гектор и клюнул Афину в макушку. — Шевелись, убогая.

Собакопони сделала пару шагов вперед.

— Они милые, — продолжала я. — Гектор очень умный, и да, он умеет говорить. Остальные, к счастью, не болтливы. Мопс Хуч тихий, очень ласковый. Пуделиха плохо видит, но…

— Б-б-блохи, — прозаикалась Нина Сергеевна, — г-глисты.

— Совсем безумная, — захохотал Гектор, — сама такая! Вон вошь на голове!

Нина Сергеевна застыла, и тут Мафи выплюнула тряпку, которую держала во рту.

— Елки! — подпрыгнула Маша.

— Доставай игрушки, хлопушки, фонарики, — обрадовался ворон, — повесь пряники!

— Даже не проси, — решительно отказала я, — кто в прошлый Новый год слопал всех шоколадных зайчиков, которых мы по глупости на елку повесили?

Маша показала пальцем на пол.

— Мусик! Это мышь! Мафуня поймала полевку!

«Тряпка» вскочила на лапки и помчалась к буфету. С громким лаем Мафи ринулась за удирающей добычей. Афина, воя в разной тональности, последовала за подругой. Гектор взлетел под потолок и начал истошно хохотать.

Мафи легла на пол и засунула голову под буфет. Одна Черри мирно дремала на полу, пуделиха плохо видит, и со слухом у нее проблемы, поэтому она пребывает всегда в полнейшем спокойствии. Хуч сел и тихо тявкнул. Я увидела, как прямо перед ним медленно и торжественно прошла мышь.

— Грызун! — завизжала Нина Сергеевна и вскочила на стул.

— Не боись! — каркнул Гектор. — Не сожрет!

Мафи завыла из-под буфета, Хуч неожиданно залаял, Афина решила, что приятеля кто-то обидел, кинулась к мопсу, но по дороге не справилась со своим телом, когда она заворачивала за обеденный стол, ее передняя часть бежала медленнее задней. Попа Афины неумолимо стала приближаться к голове, наша девушка превратилась в колесо, проехала по паркету до стула, на котором стояла, визжа от ужаса, кандидат наук по обучению младенцев, толкнула его… Две ножки с треском сложились. Нина Сергеевна с оглушительным воплем рухнула на пол и замолчала.

— Авария, — подытожил Гектор, — доставай кошелек.

Афина выпрямилась и резво вскочила. Хуч громко лаял, Черри продолжала храпеть. Пуделиха живет в своем мире, у нее там сейчас по расписанию сладкий сон.

Маша кинулась к няне.

— Вы живы?

— Нога! — простонала кандидат наук. — Похоже, я ее сломала.

— Сейчас посмотрю, — пообещала Манюня, — только руки помою.

— Она врач? — прошептала Нина Сергеевна.

— Ветеринар, — объяснила я.

— Я уже тут, — сказала Манюня, влетая в комнату. — Где болит?

— Не надо меня ощупывать, — оказала сопротивление Пантина, — я не собака, а человек.

— Совершенно с вами согласна, — кивнула Маруся, — люди больше похожи на свиней.

— Я не свинья, — прошептала Нина Сергеевна.

— Конечно, нет, но это животное ближе к нам, чем все остальные, — бубнила Маруся, глядя на ногу няни, которая распухала прямо на глазах. — Мусик, вызови «Скорую». Похоже, у нас и впрямь перелом.

Пока к нам ехали врачи, мы с Марусей пытались успокоить Нину Сергеевну, которая тихо заплакала:

— Не хочу в муниципальную больницу.

— Вас отвезут в платную, — пообещала я.

— Нет, нет, у меня нет денег.

— Я договорюсь с врачами, — пообещала Маруся.

— Нет, нет, не желаю выглядеть нищей!

— Вы отправитесь к доктору, который работает по ОМС, — сказала я.

— Нет, нет, не хочу в муниципальную клинику. Мне там вторую ногу сломают, — зарыдала Пантина.

Ситуация зашла в тупик, на пару секунд в столовой стало тихо, только громкий храп Черри витал в воздухе. Потом я открыла рот, и тут раздался собачий плач.

— Мафичка! — испугалась Маша. — Ты где?

Я завертела головой в разные стороны.

— Под буфетом, — неожиданно сказала Нина Сергеевна.

Мы с Машей бросились к буфету и увидели попу и хвост Мафи.

— Как ты ухитрилась пролезть наполовину под шкаф с посудой? — обомлела Манюня. — Он же едва приподнят над полом.

— Мышь поймать захочешь, не так раскорячишься, — голосом Дегтярева заявил Гектор, — в тюрьму ее! Пожизненно!

Я схватила Мафуню за задние лапы и потянула. Почти вся собака легко выехала назад в столовую, а вот голова не хотела освобождаться.

Маша встала на колени и заглянула в щель между полом и днищем буфета.

— Уши! Они мешают! Надо приподнять буфет.

— Отличная идея, — одобрила я, — но у нас не хватит сил.

— Давай попробуем, — азартно предложила Маруся. — Двигать его нельзя, пораним Мафизлу, надо только поднять. Ты справа, я слева.

Я вешу сорок пять кило, Маруся чуть больше, но она и выше меня на десять сантиметров. Стоит ли объяснять, что двум комарам не удалось оторвать буфет от пола?

— Фу, — выдохнула я.

Мафи мигом сообразила, что спасательная операция провалилась, и громко зарыдала, Маша погладила ее по спине.

— Не плачь, сейчас мы тебя освободим.

— Нужен рычаг, — подсказала Нина Сергеевна, — возьмите длинную доску, положите ее на что-нибудь вроде низкой табуретки, один конец засуньте под шкаф, на второй встаньте. Буфет поднимется, а я выдерну собаку.

— У вас нога сломана, — напомнила Маша.

— Зато руки и голова целы, — напомнила кандидат наук, — бедная псинка так стонет, прямо как малый ребенок. Нет сил ее слушать! Я поползу к шкафу, а вы ищите все необходимое.

Мы с Манюней заметались по дому.

— Хорошо, что Дунечка спит крепко, — радовалась Маша, притаскивая в столовую маленькую табуретку из гостиной.

— Повезло нам с ребенком, — согласилась я, волоча доску из спальни Дегтярева.

Толстяк вот уже год, как хочет прибить ее к стене, превратить в полку, но у него все руки не доходят. Думаю, и не дойдут.

— Главное, вам одновременно встать на деревяшку, — распорядилась кандидатка в няни, она сидела возле попы Мафи и нежно гладила рыдающую псинку.

— Нет, лучше прыгнуть! Импульс будет сильнее, буфет точно поднимется.

— Раз, два, три, — скомандовала Маша и прыгнула на поднятый конец широкой доски, я выполнила тот же трюк, ноги пролетели мимо доски, и я села на нее пятой точкой. Послышался натужный скрип.

— Ура! — закричала Нина. — Собака свободна. Теперь опускайте аккуратно буфет, не бросайте одновременно доску.

Маша прыгнула, меня зашатало из стороны в сторону.

— Беги, падает! — истошно завопила няня, и в ту же секунду темная гора рухнула.

Я зажмурилась и оглохла от грохота и звона разбитой посуды. Потом стало так тихо, что у меня заболела голова.

— Муся, ты жива? — прошептала Маша.

Я открыла глаза, увидела прямо перед собой Марусину голову и прошептала:

— Вроде да. А ты?

— Покойники не разговаривают, — сказала откуда-то сбоку Нина Сергеевна, — раз шевелим языками, значит, мы пока на этом свете. Мафи я успела отпихнуть подальше.

— Чудная картина, как ты мне мила… — произнес незнакомый мужской голос. — «Скорую» вызывали?

— Да, — хором ответили мы.

— Меня зовут Нина Сергеевна Пантина, — завела няня, — я специалист по детскому воспитанию, кандидат наук, автор многих книг. А вас как величать?

— Голос из-под шкафа, — засмеялся мужчина, — сначала выползи, потом побеседуем.

— Мы, хрупкие женщины, не можем самостоятельно поднять дубовый буфет, — продолжала няня. — Вы к нам прибыли один или с коллегой?

— Нас двое, — ответил чей-то бас.

— Мальчики, спасите нас, — попросила я.

— Ну и смена! — загудел доктор. — В одной квартире псих с пистолетом, в другой девка с крокодилом. «Скорую» вызвала, чтобы мы ее аллигатору ногти постригли. Теперь бабы под деревянной фигней и кладбище чашек!

— Забавный денек, — согласился басок. — Дмитрий Владимирович, хватайте фигню слева, я справа. На раз-два. Бабы, отползайте!

Я быстро заработала руками и ногами и вмиг очутилась возле храпящей Черри. Рядом через секунду оказалась Маруся.

— Ау! Кандидат наук, — позвал коренастый черноволосый парень, — давай, шевелись!

— Прошу извинить за неспешность перемещения, — пропыхтела няня, — но у меня, по всей вероятности и если верить диагнозу, который поставила ветеринар Маша, сломана нога. Боль в ней снизила мою обычную прыткость.

— Лечитесь у ветеринара? — уточнил парень в пуловере. — Не доверяете официальной медицине?

— Как вы со сломанной ногой буфет опрокинули? — удивился второй мужик. — И почему вы живы остались-то?

Нина Сергеевна выползла из руин посуды.

— Вот таким причудливым образом сегодня сложились наши судьбы, — философски сказала она.

Маша улыбнулась доктору.

— Здравствуйте, я тот самый ветеринар, который диагностировал перелом. Вы поможете нам буфет поднять?