Белочка во сне и наяву

Дарья Донцова, 2013

Стоило мне, Евлампии Романовой, отвести приемную дочку Кису на утренник в костюме белки, как тут же случился форс-мажор: местный пьяница принял ее за легендарную «белочку» и чуть не отправился в мир иной от ужаса. Дурацкое происшествие совершенно некстати: ведь меня ждут на новом месте работы! Да-да, теперь я – секретарь дизайнерского бюро. Естественно, вовсе не любовь к красивым интерьерам привела меня туда, а новое расследование. Моя знакомая Лена Гвоздева упросила помочь ее дочери Насте, которую обвинили в краже безумно дорогого кольца у хозяйки бюро Нины Зуевой. Слишком много в этом деле нестыковок, создается впечатление, будто Настену подставили. Но кому и зачем это нужно?.. Едва устроившись на службу, я поехала к клиенту – грубияну и самодуру Фомину. И в тот же вечер его обнаружили мертвым! Ох и странные дела творятся в этом бюро, теперь ни за какие коврижки не уйду отсюда, пока во всем не разберусь!

Глава 9

— Много у вас таких клиентов? — спросила я у Вадима, когда мы вышли во двор.

— Встречаются иногда скандалисты, — улыбнулся Зуев.

— Люди не виноваты, — встала на защиту заказчиков Нина Феликсовна. — Они дом построили или квартиру отремонтировали, вот и подорвали нервную систему. Увы, ни большие деньги, ни громкая фамилия не уберегут вас от нечестного прораба. Вадик, помнишь Сидорова?

— Его забудешь!.. — усмехнулся тот. — Известный телеведущий, кумир миллионов, а его ободрали как липку. Мы пришли к Сидорову обсуждать мебель и ахнули, глядя на жутко покрашенные, все в разводах, стены. Хозяину же внушили, что это венецианская штукатурка, якобы самый модный и дорогой тип чистовой отделки. Но Герман Евсеевич — это нечто! Бедная Каролина, угораздило же ее устроиться на службу к этому чудовищу.

— Поехали в общежитие, — велела Нина Феликсовна. — Денек сегодня неудачно начался, надеюсь, закончится приятным сюрпризом.

— Скорее всего, правило трех неприятностей в вашем случае не сработает, — улыбнулась я.

— Что это такое? — заинтересовался Вадим.

— Если утром случается некая незадача, то за сутки непременно произойдут еще две, — пояснила я.

— Чушь! — отрезала мадам Зуева, садясь за руль. — Во что веришь и чего боишься, то с тобой и происходит. Стопроцентно. Мысли материальны, так что не приманивай к себе глупости. Точка.

Она резко захлопнула дверь, белая иномарка взвыла мотором — и, вместо того чтобы поехать назад, рванулась вперед, вновь стукнув бампером мусорный бак.

Вадим закатил глаза.

— Мама!

Нина Феликсовна высунулась в открытое окно.

— Что там такое?

— Ты снова стукнула помойку, — пояснил сын.

— Нехорошо вышло, — пригорюнилась дама.

— Да уж, — согласился Вадик, — автомобиль только что из салона.

— Думаешь, надо дать денег ДЭЗу на ремонт бачка? — снова, как прежде, осведомилась Зуева.

— Не стоит, — отмахнулся сын.

— Вот и чудненько, — обрадовалась Нина Феликсовна, развернулась и понеслась.

— Мама за рулем тридцать лет, — вздохнул Вадим, — но, видно, водить машину — не ее предназначение.

* * *

Общежитие оказалось двумя большими квартирами, объединенными в единую систему.

— Ларочка, не сочти за труд, покажи нашей новой помощнице Лампе помещение, — попросила Нина Феликсовна. — Устала я что-то.

Вадим выпучил глаза, поднял руки, скрючил пальцы и завыл:

— Герман Евсеевич вампир, питается чужой энергией! Он высасывает из дизайнеров жизненную силу!

Зуева поморщилась:

— Перестань. Терпеть не могу, когда несут ерунду.

— Но ты же не можешь отрицать, что существуют люди, в присутствии которых становится плохо, — обратилась к Зуевой Лариса. — Вроде человек прекрасно воспитан, вежлив, улыбается, а от него прямо отталкивает. И силы уходят после общения с ним.

— Давайте перестанем идиотничать, — остановила Малкину Нина Феликсовна. — Лара, введи Лампу в курс дела.

— Какое интересное имя, — настороженно сказала управляющая.

— На самом деле нашу новую помощницу зовут Елена Романова, — поспешила уточнить Зуева. — Она двоюродная сестра Офелии Бурмакиной. Фели мне домашнее прозвище ее и сообщила. А мне оно так понравилось! Очень нежно звучит — Лампочка… Пойду умоюсь, может, туман в мозгу рассеется.

— Анюта! — крикнула Лариса, взглянув на дверь.

В комнату вошла светловолосая девушка в джинсах и выжидательно посмотрела на Малкину.

— Сделай Нине Феликсовне кофе, — попросила ее Лариса.

— Так… — протянул Зуев, — хорошо быть начальницей! И кофе тебе предложат, и конфеты, и сгущенку с повидлом. А мы с Лампой простые наемные лошади, нам даже водички студеной из колодца не нальют. Ступайте, ишаки, хлебайте из лужи, становитесь козлятами.

Анюта ойкнула и попятилась.

— Он шутит, — успокоила ее управляющая. — Свари всем кофеек и угости булочками.

Аня кивнула и ушла.

— Никак Нюта к хохмам Вадика не привыкнет, — пояснила Лариса. — Нет у нее никакого чувства юмора, все серьезно воспринимает.

— Кто сказал, что я шучу? — заерничал Зуев. — Я серьезен, как хирург.

— Да ну тебя, — махнула рукой Лариса. — Пошли, Лампочка, покажу наши владения. Ничего, что я на «ты»?

— Наоборот, я неуютно себя ощущаю, если мне выкают, — откликнулась я.

— Вот тут женщины устроились, — объясняла Малкина, сворачивая в коридор, — их сейчас трое: Кира, Надежда и Анюта. У нас самообслуживание, ни поваров, ни уборщиц, ни прачек нет. Сами готовим-убираем-стираем. Обитатели сдают часть зарплаты на еду и оплату коммунальных услуг. Сегодня Нюта на кухне дежурит.

— Я думала, что бывшие заключенные содержатся бесплатно, — удивилась я.

Лариса понизила голос:

— Это развращает. Человек привыкает к тому, что в холодильнике еда из воздуха возникает, а за свет-газ добрые дяди-тети платят, и усваивает: он может ничего не делать, жизнь и так удалась. Конечно, мы много вкладываем в общежитие, покупаем подопечным одежду, обувь, но Нина, и я с ней совершенно солидарна, считает, что надо не пойманную рыбку человеку давать, а вручить ему удочку и научить пользоваться ею. Твое отношение к вопросу?

— Согласна, — кивнула я. — Но, наверное, не так просто воспитывать и образовывать взрослых людей.

Лариса пожала плечами:

— А что легко? Нина не берется за запущенные случаи, не принимает тех, у кого восемь-десять ходок и песня: «Я ни в чем не виноват, сидел из-за полицейского произвола». Главное условие, при котором человек может попасть под нашу опеку, это осознание своей вины, честное признание: «Да, я оступился. Был дураком. Больше никогда так не поступлю». Условия у нас хорошие, все возможности для самореализации предоставлены. Вот гостиная, она общая. Смотри, тут телевизор, игровая приставка, компьютер, библиотека. Днем здесь никого нет, а вечером многие посидеть перед теликом любят.

Лариса распахнула дверь, я увидела длинный полукруглый диван и сладко похрапывающего на нем мужчину в спортивном костюме.

— Кажется, кто-то есть, — пробормотала я.

— Найденов! — с возмущением воскликнула Малкина. — Как это понимать?

Спящий перестал храпеть, резко сел, пошатнулся, оперся рукой о подушки, заморгал и выдавил из себя:

— Здрассти, Лариса Евгеньевна.

— Просто отлично! — взвилась Малкина. — Ты почему тут дрыхнешь? Общая комната не спальня!

— Телик глядел, голова кружиться стала, — пожаловался Найденов, — вот и решил отдохнуть.

Лариса подошла к дивану и потянула носом.

— Пил?

— Да вы что! — возмутился Кирилл. — Я не враг себе! Водку даже не понюхаю. Все зло от нее, я из-за ханки на зону загремел. Сейчас даже смотреть на окаянную не могу.

— Хотелось бы верить, — сурово сказала Малкина. — Но помню, как кое-кто недавно, до свинского состояния наклюкался. Учти, Найденов, тебя простили в первый и последний раз. Сделай вывод и берись за ум. Не вздумай более спиртное употреблять.

Кирилл размашисто перекрестился:

— Чес слово, ни разу в винный отдел после освобождения не заглянул. Не интересует меня алкоголь. Все, отрезано! Лариса Евгеньевна, вы же знаете, я запойным никогда не был, на зону по дури угодил. Подбили друзья-товарищи с ними Новый год отметить…

— Можешь не продолжать, — остановила его Лариса. — Знаю, знаю, закончился для тебя праздник в СИЗО. Не ври, Найденов. Если ты такой непримиримый противник выпивки, то почему недавно в невменяемом состоянии сюда заявился?

— Неправда! — возмутился Кирилл. — Не приходил я выпимши!

Лариса всплеснула руками:

— Ушам своим не верю… Да я собственными руками тазы с твоей блевотиной таскала! Совсем совесть потерял? Ох, зря тебя Нина Феликсовна простила, не осознал ты всю мерзость своего поведения.

Дверь в гостиную открылась, на пороге появился стройный симпатичный блондин с голубыми глазами и весело воскликнул:

— Привет, мам! Пришел тебе помочь.

Лариса повернулась ко мне:

— Знакомься. Мой сын Миша.

— Очень приятно. Лампа, — представилась я.

— Красивое у вас имя, — вежливо произнес юноша.

— Лампочка новая помощница Нины, — объяснила Малкина.

— Здорово! — обрадовался Михаил и вздернул подбородок. — Надеюсь, вам понравится работать с Зуевой и Вадиком, они замечательные.

Я улыбнулась. Какой красивый у Ларисы сын — словно ожившая фотография из модного журнала. Наверное, за ним толпой бегают влюбленные девушки. Во внешности парня есть лишь один крохотный дефект — темное родимое пятно, довольно большое, неровное, ниже уха под челюстью, там, где начинается шея.

— Подождешь меня тут? — спросила Малкина. — Я отлучусь на пару минут.

Я не успела согласиться, а управляющая уже выскользнула в коридор.