Глава 2
Алексей возвращался с работы домой, в семь часов вечера. Быстро добраться до дома пешком не составило труда. Только вот в подъезд Алексей не мог с первого раза зайти.
Ключей то нет у него, чтобы открыть эту тяжёлую дверь подъезда. Но ведь можно набрать в домофон, который, на удивление, работал, а не был, как всегда, сломанным. Вот звонит парень в квартиру родителей. Никто не отвечает. Стоит и думает Вуков: «На работе что ли? Да не должны быть». Отойдя подальше, чтобы увидеть свое окно на восьмом этаже, да увидел котором четко, что на кухне горит свет, а чья-то тень ходит туда-сюда. Звонит ещё раз в домофон, а они отзываются никак. Решил рыжий позвонить родителям по телефону. Первый звонок, второй, третий… Его продолжали игнорить дальше.
— Да ебаный рот, нахуя вам телефоны если не берёте трубку? — психовал Вуков, возмущаясь вслух. Положив телефон в карман, он хотел уже звонить другим соседям, чтобы те открыли ради бога эту чертову дверь, послышался справой стороны голос девушки.
— Извините, а что, домофон не работает опять? — спросила она, стесняясь подойти к Алексею чуть ближе.
Глаза её были зеленовато-болотного цвета, а каким-то печальными и уставшими. Личико было усыпано веснушками, а нос длинный и ровный. Одета девушка в большую легкую рубашку лимонного цвета, которая соскальзывала с правого плеча, и в чёрные короткие шорты. Каштановые волосы безобразно подстрижены, будто подрезали ей кончики в пьяном угаре и всё пошло не так. А худые ноги были в странных красноватых точках, схожие больше на последствия какой-то аллергии.
Она стояла в стороне, под веткой небольшого молодого деревца, растущего у подъезда. Увидев, как Алексей психовано кричал матом, естественно она побоялась подойти поближе. А то рядом бар, вечер на улице, вдруг Вуков перебрал с алкоголем?
— Да нет, все прекрасно работает — ответил Алексей, отстранившись от домофона — Я не могу просто дозвониться до родителей, чтобы к ним попасть. А они, в том то дело, не отвечают.
— Ой, а мне как раз в этот же подъезд надо. Давайте я вам открою, чего же мучиться? — Ну прям как спасительница пришла! — обрадовался парень. Найдя в своей сумке ключи и приложив их к домофону, тяжелая металлическая дверь подъезда смогла открыться. Они прошли вдвоем к лифту. Но лифт не работал. А это значит что? Правильно, надо подниматься пешочком по лестнице, до своих этажей. Алексей был вообще не в восторге от этого, как и сама девушка. Ему на восьмой этаж, а ей на седьмой. Вуков уже приспособился постоянно подниматься по ступенькам в академии, будь это третий или четвертый этаж. Ему без труда давалась любая лестница наверх, что не скажешь про девушку. Обернувшись назад, Вуков заметил, что соседка этажа ниже очень медленно подымалась по лестнице. Одна нога прихрамывала и причиняла сильную боль. Ей приходилось буквально прикладывать почти все усилия, чтобы эта прихрамывающая нога смогла на ступеньку выше подняться. Жалко понимать, что так ей придётся до седьмого подниматься — а она даже близко к лестничной площадке не подобралась. Оставаться в стороне Алексей попросту не мог. Подошёл и, взяв девушку под плечо, стал ей помогать подниматься чуть быстрее. Такое соседка уж точно не ожидала от чужого человека, даже не знала что и сказать в таком случае. Поднявшись с маленькими темпами на седьмой этаж, Алексей отпустил её и быстро ушёл на восьмой этаж к себе. А та и забыла ему сказать элементарное:"Спасибо".
Всеми забытый Алексей наконец зашёл в собственную квартиру, которая, к слову, не была закрыта. Его никто не встретил: гости и родители веселились в гостиной, попивая крепкое хмельное за столом, а рядом с ними во всю играла колонка, вытащенная однажды из старой машины Калугина. «Когда-нибудь почки у них отсохнут» — прошёл мимо гостиной Алексей, закрыв руками свои уши.
Даже зайдя в свою старую детскую комнату, он слышал музыку, но немного приглушённо. Сев устало на постель, тот услышал мяуканье Мурки рядом. Это она за подушкой сама пряталась в страхе из-за оглушительной музыки. Эти испуганные круглые зрачки смотрели на своего любимого хозяина чуть-ли не плача. Ей даже было страшно вылезти, только и глядела на Вукова из-под укрытия. Видя в таком состоянии Мурку, Алексей аккуратно достал её и приобнял, поглаживая по спине: «Не бойся, я тут, с тобой». И тут, у Вукова возникла самая плохая идея, которая казалась для него гениальной: а почему бы не взять кошку с собой? Ему ведь и так жалко одну Мурку оставлять в такой тяжелой ситуации, а она даже отлепляться не хотела от его рубашки. Извиниться перед парнем — дело всего на пять минут. Прогуляется она за то. Ели как отцепив эту пушистую пиявку от себя, Алексей одел на неё по-быстрому шлейку. Сам решил не переодеваться, но на всякий взять с собой какую-нибудь накидку. Всё ещё по ночам прохладно. А накидка находилась как раз в коридоре, перед выходом из квартиры. Вот только он вышел из своей комнаты совершенно в неподходящий момент. В гостиной прозвучал громкий крик пьяной Любы:"Серёж, сделай музыку потише!" — А такое можно было услышать только тогда, когда завязывалась нешуточная ссора за столом.
— С какого это перепугу я хуево отношусь к Леше? — спрашивает пьяная Люба свою подругу.
— Люб, пойми меня правильно — старалась утихомирить подруга свою Любу — Ты просто опять наступаешь на свои же грабли и не замечаешь, как делаешь все ещё хуже своими словами.
— На какие я такие грабли наступаю? Хочешь сказать, что я этим ненужным ходячим комком волос обязана гордиться лишь потому, что он академию закончил? Ну ни хуя себе, а ни чо, что у него все равно нечего нет? Нет ни достойной работы, ни девушки, в конце концов своей собственной квартиры тоже нет. У него разве что фанатизм от кошки есть и слабый характер. Вот прям пример для гордости, да?
— Люб, ну я понимаю, не приятно, что так все сложилось. Но нельзя же так грубо, тем более после того случая 8 лет тому назад. Сама вспомни, как тебе было стыдно за саму себя.
— Мне стыдно и по сей день. Только уже не за саму себя, а как раз за Алексея. Сам изуродовал руки в мясо и сам же опозорил нашу семью на весь район. Я вот только по той причине, что он психически нездоровым был, должна его проебы молча терпеть? А вот ни хуя не должна, еще чего. Он меня выбешивает, он никому нахрен не враслся нигде. Ну вот за что мне бог такую волосатую гадость подкинул, за которую только стыдно?
— А ты не думаешь, что Алексей стыдится ТЕБЯ тоже, Люб?
— А чему бы ему стыдиться Любы? — встал изо стола взбешённый Сергей.
— Допустим он стыдится Любы за постояные пьянки? Да что там только Люба? За тебя, Серый, стыднее в тройне. Итак бедных соседей достаёте пьянками уже какой год подряд. А этим, знаете ли, не погордишься и не похвастаешься. У всех детей родители — как родители. А вы у Алексея уже как зависимые от алкашки. Что, неприятно про личные гадости слышать?
— Да как ты смеешь так про нас говорить? У нас жизнь не так однажды сложилась, ты нечего не понимаешь — вмешался в разговор Калугин — Да что вы? Ох, бедненькие, жизнь у них неудачная была, теперь бухают, словно последний день живут. А может у Алексея тоже жизнь неудачно сложилась? Или он для вас с изуродованными руками человеком не является больше?
Конец ознакомительного фрагмента.
