Неучтенная планета

Дарья Бобылёва, 2020

Психотерапевтичный, умный, полный юмора и приключений роман, удачно маскирующийся под научную фантастику, от автора «Вьюрков». В космосе хорошо. Миры добры. И на этой планете всё делается для блага живущих, ради их душевной гармонии. На каждом шагу – свои странности, свои законы, которые никто не может объяснить, но все делают вид, будто так и нужно. На самом деле они, конечно, врут… Но ничего плохого здесь случиться не может. И это не нормально. Можно принять всё как есть. Можно драться. Можно искать истину. Если слишком невыносимым станет одиночество в пустоте, повторяй: «В космосе хорошо».

Глава пятая,

в которой Селес сталкивается с паранормальным явлением, а Теодор теряет нечто существенное

— Ну, как вам? — В голосе полковника чувствовалась гордость за барак. — Древняя конструкция, абсолютно бесполезная и непонятная! Полностью соответствует вашему запросу.

Селес потратил на запись послания не один день и, конечно, вкладывал в него несколько другой смысл, тем не менее согласно кивнул, не сводя глаз с серого здания. Все было в точности так, как он заказывал.

— Есть какие-то предположения, что это? — Селес в очередной раз попытался связаться с кораблем, но опять был встречен гордым молчанием.

— Ни-ка-ких, — с удовольствием отчеканил полковник. — Мы уже ставки делаем. Ни единой надписи, ни рисунков, ничего. Но, по-моему… — Он прищурился и с видом знатока обвел пальцем в воздухе контуры здания. — По-моему, это тюрьма.

Неочеловек нахмурился — тюрьма была немногим лучше помойки.

— Почему вы так решили?

— Вид такой… казенный.

— Давно вы его нашли?

— Где-то год назад, когда пески отступили. Все методы датировки разные результаты дают. И, главное, мы не можем расшифровать то, что она считывает… а, не спрашивайте, сами увидите! — полковник говорил так восторженно, будто сам построил этот барак и считал его своим главным архитектурным достижением. — Похоже на то, что вы ищете? Правда ведь, похоже?

— Если бы я сам знал, что я ищу, — пробормотал Селес. — Внутрь зайти можно или… ну… враги?

Восторг моментально схлынул, полковник переменился в лице:

— Только без меня. Я уже два раза ее фокусы видел, хватит. Дам сопровождающих — и вперед.

Он обернулся к солдатам и неразборчиво, но грозно на них прикрикнул.

— Чьи фокусы? — Селес покосился на Алису, которая стояла рядом и беззаботно потягивалась.

— Разумеется, мои! — Она сдвинула каску на затылок и опять подмигнула. — Полковник очень не любит фокусы. Он скептик, ему по званию положено.

Фокусы различной степени тяжести сопровождали Селеса с тех самых пор, как корабль пришвартовался к орбитальному додекаэдру. К тому же все его мысли сейчас были сосредоточены на загадочном бараке. Поэтому он только пожал плечами, решив оставить дальнейшие расспросы на потом.

Теодор и еще один молоденький солдатик взвалили на спины объемистые мешки и молча двинулись к бараку. Полковник скрестил руки на груди и, встретив вопросительный взгляд Селеса, ободряюще кивнул. Вездеход остановился всего в паре десятков шагов от барака, но эти шаги обещали быть очень непростыми.

— А вы не могли бы подъехать… — заикнулся оммо.

— Не могли бы. Тебе понравится, — пообещала Алиса и зашагала вслед за военными, увязая в песке.

Селесу и раньше приходилось бывать в пустынях, более того — пару раз он посещал планеты, которые целиком представляли собой одну большую пустыню. Но эта словно специально была создана для того, чтобы доставить путешественникам максимум неудобств. Мелкий песок забивался везде — Селес поклялся бы, что он попал даже в наглухо закрытые комбинезоном свищевые отверстия, — красивых дюн не образовывал и вообще напоминал обыкновенную пыль, но при этом почему-то отражал солнце так хорошо, что на него невозможно было смотреть. Вдобавок в него замечательно проваливались ноги, и неочеловек, и без того не очень привычный к ходьбе, быстро отстал от сопровождения. Первой это заметила Алиса, обернулась и оглушительно свистнула. Солдаты тоже дружно посмотрели на инопланетного гостя, буркнули что-то и пошли дальше.

— Я сейчас! — крикнул Селес.

— Шагай пошире, — посоветовала Алиса. — Да не торопись так…

Тут оммо все-таки не удержался на ногах и нырнул в песок. Когда он отплевался и протер глаза, Алиса уже стояла рядом, посмеиваясь и изучая его все с тем же жадным любопытством. От ее неприлично пристального взгляда становилось слегка не по себе.

— Ты уже встречала неолюдей? — спросил Селес.

Алиса протянула ему обтянутую перчаткой руку:

— Ты бы встал для начала.

— Так ты…

— Нет, не встречала. Но я очень вами… интересуюсь.

— Почему именно нами?

Алиса отвернулась и вздохнула — тяжело, с непонятно откуда вдруг взявшейся древней тоской, которую Селес встречал только у людей, они еще называли это чувство «мировой скорбью», а ехидные каильцы — «человечьей ностальгией по недостижимому»… Это совершенно не вязалось с творящимся вокруг разудалым безумием, и на оммо снова нахлынуло ощущение неправильности, противоестественности, какой-то несовместимости всего происходящего, и от этого закружилась голова. Алиса снова взглянула на него — ее потемневшие глаза подозрительно блестели, — и расплылась в улыбке, от которой Селесу стало гораздо спокойнее.

— Потому что вы интересные!

Солдат они догнали у самого барака. Алиса уже развеселилась и трещала без умолку, беззлобно ругая пустыню, сопровождающих, забившийся в сапоги песок и неизвестно кем построенный серый параллелепипед — по ее мнению, несимпатичный и в целом бесполезный. Селес соглашался со всем, кроме последнего пункта.

— А полковник — лентяй и неженка. Видел, что он с собой привез?

Неочеловек изобразил живейший интерес.

— Шезлонг! — торжественно провозгласила Алиса. — И зонт. И пару фляг тоже наверняка захватил…

— Кстати, как его все-таки зовут? — полюбопытствовал Селес, пытаясь скрыть тот факт, что значение слова «шезлонг» ему не известно.

— У-у, главная шишка пустынной зоны и окрестностей, полковник…

Теодор громко, с подвыванием чихнул.

«Так не бывает…» — вяло возмутился Селес, но барак был уже совсем близко, а тоска по здравому смыслу практически полностью испарилась из головы под воздействием жгучих солнечных лучей. Неочеловек из последних сил прибавил шагу и первым вошел в тень объекта своих поисков.

Главной особенностью серого барака, судя по всему, было полное отсутствие особенностей. Его могла построить любая цивилизация, включая левитирующих бицефалов с Орето, в любое время и для любых целей. Увязая в песке, Селес подошел к ближайшему пролому и заглянул внутрь.

— Если бы там было на что смотреть, нам бы тут всякие ученые проходу не давали, — прокомментировала у него за спиной Алиса. Действительно, барак пустовал. Дыры в потолке и стенах, песок на полу — вот, собственно, и всё.

Тем временем Теодор достал из мешка складной стул и начал невозмутимо ввинчивать его в песок. Ввинтил, уселся поудобнее, с наслаждением вытянул ноги, нахлобучил на голову огромные наушники и неопределенно махнул рукой инопланетному гостю, уставившемуся на него с недоумением.

— Что стоишь? — Алиса толкнула Селеса в бок. — Пошли.

— А мы что, с ними не пойдем? — спросил у Теодора второй солдат, посматривая на пролом, в котором скрылись объекты наблюдения.

— Оно тебе надо?

— Нет…

— Ну и всё. Разберутся. — И из наушников Теодора послышались приглушенные раскаты музыки.

Второй солдат еще немного постоял в задумчивости, потом хмыкнул и уселся на песок рядом.

Пустая серая коробка изнутри казалась огромной. Селес провел ладонью по шершавой стене, немного постучал по ней в смутной надежде, что где-нибудь обнаружится пустота, очистил от песка небольшой участок пола и убедился, что он не отличается от стен ничем, кроме места расположения. В лучах света, проникавших через пробоины в потолке, таинственно мерцала пыль. Люди говорили правду — здесь не было ни надписей, ни рисунков, ни остатков внутренней обстановки. Вообще ничего.

— Как я понимаю, это место не кажется тебе знакомым, — голос Алисы прозвучал неожиданно гулко.

— Я и не надеялся, — соврал Селес.

— Ладно… — Она понадежнее нахлобучила на голову каску. — Займемся археологическими изысканиями.

Селес еще раз огляделся, потом поднял глаза на спутницу, которая, чертыхаясь, зубами стягивала перчатки.

— Я уже все посмотрел, — на всякий случай сказал он.

Алиса склонила голову набок:

— Но ведь не послушал?

— Что послушал?

— То, что здесь когда-то происходило… — Она наконец освободила руки. — Что сильнее всего запомнилось. Предметы тоже помнят, ты не знал? А я умею их читать.

— Читать?

— Читать.

— Предметы?

— Предметы.

— Значит, ты экстрасенс?

— Ну. Главное — не пугайся. Особенно если это окажется полной чушью.

Алиса приложила руку к стене и откашлялась, как оратор на трибуне. Ее лицо побелело и застыло, даже нос заострился. Живыми оставались только беспокойно подрагивавшие губы. Селес рассердился — предсказателей будущего и прошлого, медиумов и гадалок всех мастей и разновидностей он уже видел предостаточно, и все они одинаково входили в то, что называли трансом. Еще одной их общей особенностью была любовь к туманным глупостям, и все они, как правило, объявляли предками неорасы разнокалиберных высших существ, к чьим культам принадлежали. Их пламенная вера в наивность клиента была настолько тверда и непоколебима, что Селес успел их возненавидеть. Кроме того, теперь ему было стыдно за то, что он вообще имел глупость к ним обращаться. От доверчивости оммо, по язвительному замечанию корабля, излечивался довольно медленно.

Он шагнул в сторону пролома, собираясь сказать Теодору и его приятелю, что увидел достаточно, а вот голову себе морочить не позволит, но тут Алиса у него за спиной открыла глаза и заговорила.

Спустя мгновение Селес почувствовал, как на всем теле выступает липкий ледяной пот. Он никогда бы не подумал, что в раскаленной пустыне можно внезапно замерзнуть до такой степени, чтобы зуб на зуб не попадал. Алиса уверенно и монотонно повторила фразу на непонятном языке, совершенно не похожем ни на один из ста пятидесяти восьми, известных Селесу. Но самым странным было даже не это, а то, что каждый звук этого языка вселял страх. Дикий, сковывающий страх, который даже немного затормозил реакцию, — окаменев от ужаса, неочеловек несколько невыносимо долгих мгновений слушал голос Алисы прежде, чем его заглушило ускоряющееся сердцебиение. Уцепившись за последнюю сознательную мысль, Селес отчаянно крикнул:

— Доапон!..

Песня закончилась, и в наушниках Теодора раздалось противное громкое шипение. Похоже, диджей-любитель ушел из эфира. Пытаясь найти другую волну, краем глаза Теодор заметил, что его товарищ обеспокоенно повернул голову в сторону барака. Потом солдат вскочил и что-то прокричал, но наконец нашлась подходящая станция, вместо воплей загудели басы, и сочетание музыки с видеорядом так понравилось Теодору, что он даже не сразу догадался снять наушники.

–…Мать! — услышал он завершающую часть вопля и раздраженно замахал руками на товарища.

Было слышно, как в бараке Алиса несет свою обычную абракадабру, переходя то на визг, то на шепот, а эхо передразнивает ее на все лады. Теодор, слышавший это уже много раз, выразительно повертел пальцем у виска и приготовился уже сесть обратно, как вдруг раздались скрежет металла о камень и низкий протяжный крик.

— Это ж наш гость орет… — обескураженно констатировал Теодор и направился к ближайшему пролому. — А ну пошли!

Второй солдат судорожно сглотнул и отрицательно покачал головой. Теодор показал ему кулак, перехватил автомат поудобнее и шагнул внутрь. Из барака послышались шумная возня, лязганье, изумленный нецензурный возглас, выстрелы, снова лязганье, и Теодор пробкой вылетел обратно, волоча за собой упирающуюся Алису. Сообразив наконец, что за такое можно и под трибунал попасть, второй солдат кинулся на помощь. Алиса ухватилась за края пролома, продолжая что-то выкрикивать. Солдаты, громко пыхтя, тянули ее за ноги, но девушка демонстрировала завидную физическую силу и лягалась, так что им пришлось повозиться, прежде чем они все-таки отцепили ее.

— Не заходи туда! Не заходи! — отчаянно пытаясь отползти подальше от стены, крикнул приятелю Теодор.

— Я и не собирался! — честно ответил тот.

Лежавшая на песке Алиса подняла голову, сплюнула, мутными глазами посмотрела вокруг и внезапно расхохоталась. Теодор проследил направление ее взгляда и понял, что сам он продолжает ползти, а вот его тяжелые штаны с многочисленными карманами остаются на месте. Он в ужасе хлопнул себя по бедрам и с облегчением убедился, что ноги ползут вместе с ним. Ремень был разрезан, ткань на заду распорота, и только теперь ставшая ощутимой рана на левой ягодице зудела от набившегося в нее песка. Теодор поморщился и с нескрываемой ненавистью покосился на задыхающуюся от смеха Алису, которую он, между прочим, только что спас.

В проломе что-то мелькнуло, и рядом с ними приземлился Селес. Он пару раз конвульсивно дернулся, загребая руками песок, затих и невидящим взглядом уставился на застывшего на месте Теодора.

Тут солдат заметил подробность, которая добила его окончательно: в карих глазах инопланетянина не было зрачков. Причем Теодор мог бы поклясться, что, когда они обменивались любезностями в лифте, зрачки находились на месте.

— Да… — неожиданно охрипшим голосом рявкнул он. — Да пошли вы все!

Теодор вскочил и, придерживая штаны руками, довольно резво поковылял прочь, навстречу закату.

— Красота… — мечтательно глядя ему вслед, сказала Алиса.