Шепот мертвецов

Дарси Коутс, 2017

ОНА СЛЫШИТ ШЕПОТ МЕРТВЕЦОВ Спасаясь от бури и жестоких преследователей, Кира находит убежище в заброшенном доме кладбищенского сторожа, окруженном могильными плитами. На маленьком деревенском кладбище полно призраков, но первой Кира видит Эмму – трагически погибшую молодую женщину, которая умоляет помочь ей. Пытаясь найти хоть какие-то сведения о жизни Эммы, Кира узнает ужасные тайны прошлого. Опасность грозит и ей самой, ее будущее и прошлое окутано таким же плотным туманом, как и надгробия, которые она видит из окна своего нового дома. Кире придется предпринять немало усилий, чтобы узнать, кто же она на самом деле, И ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ.

Глава 4

Кира перевернулась на другой бок и застонала — она задела раненое плечо, и руку снова пронзила боль. Она села, откинула волосы с лица. Кресло, пусть и широкое, оказалось совершенно неподходящей заменой кровати. Кира не планировала в нем засыпать и собиралась бодрствовать всю ночь. Однако она устала сильнее, чем думала, и последним, что помнила, был тихий перезвон каминных часов в полночь.

«Ладно. Итак, что я помню?»

В обратном порядке: призрак, едва различимый, припавший к стеклу, молчаливо молит о помощи. Улыбка Эдиджа, с которой он протягивает ей миску с едой. Люди, которые ищут ее, выбегают из леса. Пробуждение на поляне. А дальше пустота…

— Ты там файлы форматнул или как? — поинтересовалась Кира у мозга. — Это никуда не годится.

Потеря памяти выбивала из колеи, однако раннее утреннее солнце, льющееся в окна, почти примиряло с действительностью. Кира глубоко вздохнула, завернулась в одеяло и подошла к окну.

Снаружи туманный лабиринт с расплывчатыми очертаниями снаружи сменился немного странным, но прекрасным пейзажем. Вокруг запущенного сада тянулась невысокая каменная изгородь, а за ней начиналось кладбище. Кира видела его сквозь проем для ворот, которых не было. Надгробия были окружены зеленью — чахлыми кустиками, деревьями с голыми ветками, зарослями сорняков. Кладбище находилось дальше, чем Кире показалось сначала, а слева в лесу тоже виднелись могильные плиты и памятники.

В рытвинах и ямах собрались большие лужи, сторона надгробий, скрытая от солнца, все еще была влажной. Туман цеплялся за все вокруг, тянулся лентами, не желая признавать власть солнца. Кира огляделась в поисках призрака, которого видела ночью, или любой другой странной фигуры, но на глаза ей попался человек из плоти и крови.

По дорожке, ведущей на кладбище, быстро шел мужчина.

«Эдидж, — подумала Кира, потом спохватилась. — Нет… не Эдидж, если только вчера вечером он не нашел самую быстродействующую в мире диету».

Она отпрянула от окна. Мужчина был слишком далеко, чтобы она могла рассмотреть его лицо, но он был высоким, в плотном пальто и нес что-то вроде портфеля. Шагал он очень целеустремленно.

«Один из них?..»

Но Кира не видела лиц тех людей.

«Не спеши с выводами. Это же кладбище. Может, он пришел на могилу близкого. И все же…»

Кира метнулась к одежде, которую развесила сушиться, и стала лихорадочно одеваться. Она не могла избавиться от мысли, что незнакомец направляется к ней, и ей совершенно не хотелось пускаться в бега в одном белье.

Одежда стала неприятно жесткой, швы еще оставались влажными, но Кира все равно оделась, хотя плечо жгло как огнем. Потом запрыгала к окну, на ходу завязывая шнурки ботинок.

Мужчина совершенно точно направлялся к домику, где она пряталась. Он прошел мимо последних надгробий и уже перешагивал через лужи у забора.

Кира пригнулась, ее сердце бешено колотилось. Незнакомец двигался быстро, и у нее не было никаких шансов выскользнуть из двери незамеченной.

«Разбить заднее окно? Спрятаться в ванной? Успею ли я запереть дверь?»

Раздались четыре отрывистых удара — незнакомец стучал в дверь. Кира не ответила и сжалась еще сильнее.

— Есть кто-нибудь дома?

Голос звучал не агрессивно, и Кира не почувствовала даже намека на то отвращение, которое накрыло ее, когда она пряталась в шкафу Эдиджа.

— Кира! Эдидж попросил меня забежать к вам. Я… Ну, вообще-то я не врач, но последние несколько лет изучал медицину. Эдидж хочет, чтобы я вас осмотрел.

Кира снова смогла дышать.

— Иду!

Она предприняла попытку привести одежду в порядок, но все вещи были измяты, и с этим ничего поделать было нельзя. Направляясь к двери, чтобы впустить гостя, она попыталась расчесать волосы пальцами.

Мужчина смотрел на кладбище, но, когда дверь открылась, повернулся к ней. Он действительно был высоким, густые волосы цвета темного шоколада были небрежно откинуты назад, но то и дело падали на лоб, скрывая зеленые глаза. Он улыбнулся, и улыбка осветила все его лицо.

— Мейсон Корр, — представился он, протягивая руку. — Как вы себя чувствуете?

— Кажется, неплохо. — Кира не протянула руку в ответ и отступила в сторону, приглашая его войти. — Я только что встала и, честно говоря, еще не вполне проснулась.

Мейсону пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку, но его улыбка никуда не делась.

— Прошу прощения. Я бы пришел попозже, но Эдидж сказал, что у вас травма головы, так что лучше не откладывать.

— Справедливо. Ну, вот тут есть где сесть и все такое… Если хотите. — Кира поморщилась от неловкости, но Мейсон либо ничего не заметил, либо проявил такт, сделав вид, что не заметил.

Он поставил портфель на пол и подвинул кресло Кире, предлагая сесть.

— Еще Эдидж сказал, что вчера у вас были признаки потери памяти. Как дела сегодня?

— Все так же… — Кира пожала плечами. — Помню только, как очнулась в лесу. И ничего из того, что было.

— А все, что было после, вы помните?

— Да.

Мейсон кивнул.

— Это хорошо. Если бы и в этих воспоминаниях обнаружились пробелы, тогда стоило бы беспокоиться. Не возражаете, если я взгляну?

Кира наклонилась и указала место на голове, где все еще было больно. Мейсон отвел ее волосы в сторону. Его пальцы оказались неожиданно теплыми и осторожными.

— Странно, — пробормотал он тихо, явно обращаясь к самому себе.

— Что там?

Пронзительный взгляд зеленых глаз скользнул по Кире, и она поняла, что он заметил все: дыру на джинсах, выступающие косточки худых запястий, засохшую грязь на ботинках. Негромко крякнув, Мейсон выпрямился.

— Я ужасный гость. Вы же только что проснулись и наверняка хотите чаю.

— Что? Нет, все в порядке…

Но Мейсон уже возился у плиты.

— А я бы что-нибудь выпил, — полуобернувшись, гость улыбнулся Кире. — Так что могу поставить чайник на двоих. Что вы будете? Чай? Кофе?

Его тон был беззаботным, однако Кира не могла избавиться от ощущения, что он слишком старается держаться приветливо.

— Давайте уж я.

Она распахнула дверцу ближайшего шкафчика, в котором обнаружились лишь стопки пыльных тарелок.

Почувствовав тяжесть на своем плече, Кира опустила взгляд и увидела руку Мейсона. Он слегка сжал пальцы, а затем отпустил ее.

— Не беспокойтесь. Мы с отцом часто навещали Петерсона, кладбищенского сторожа, так что я здесь все знаю. Почему бы вам пока не разжечь камин? Утро нынче прохладное.

Кира отступила, чувствуя, как зачастил пульс, и быстро отошла к камину. Опустившись на колени, она разложила хворост поверх вчерашнего пепла, чиркнула каминной спичкой и сунула ее под хворост.

Ей не нравилось, когда к ней прикасаются. Она так же отреагировала вчера на Эдиджа, когда тот попытался взять ее за руку. И ей казалось, что она знает причину. Она слишком долго была лишена общения. Возможно, много лет.

Кира скривила губы и бросила взгляд на Мейсона. Тот, повернувшись к ней спиной, мыл в раковине кружки. Из носика чайника уже поднимался пар. Она подбросила дров в огонь. Ей хотелось побыстрее избавиться от гостя. Мейсон, вероятно, уйдет, если сказать ему, что она хочет еще поспать. Но ей стало очень одиноко, когда она подумала об этом. Проведя некоторое время в чужом доме, окруженном надгробиями, она вдруг поняла, что благодарна за любую компанию. Даже если гость пришел только по просьбе Эдиджа.

— Кира? — Мейсон стоял у разделочного стола, держа в каждой руке старомодную жестяную банку. Он погремел их содержимым. — Чай или кофе?

— Э-э… — Она не помнила, что ей нравится. С тем же успехом он мог спросить, что она предпочитает — яйца драконов или морских ящериц. — Может, выберете вы?

Мейсон склонил голову набок. Он все еще улыбался, но Кира почувствовала, что его встревожил ее ответ.

— Давайте сперва попробуем чай, а если не понравится, перейдем к кофе. Я не догадался принести молока. Простите.

— Ничего страшного.

Мейсон с щелчком открыл одну банку и вернулся к чашкам.

— Кира, попробуйте еще порыться в памяти. Помните что-нибудь из своей жизни?

— Нет. — Она уж пыталась. Множество раз. — До прошлой ночи сплошная пустота.

— Хм-м. — Мейсон несколько раз окунул чайные пакетики в кипяток, потом бросил их в раковину. Кира забралась в кресло, и он поставил одну кружку на пол рядом с ней. — Буду с вами честен. Я не знаю, что делать. Да, полная потеря памяти встречается, пусть и не так часто, как показывают в кино. Обычно люди лишаются только части воспоминаний — из их памяти исчезают несколько минут, месяцев, десятилетий, — но они все равно помнят более ранние периоды, особенно детство. Чем старше воспоминание, тем оно прочнее.

— Ага. — Кира указала на свою голову: — Вам не кажется, что вот этого достаточно для полной потери?

Мейсон почесал затылок.

— Не думаю. Рана нанесена не прямым ударом, а скользящим. Возможно, это был нож, стекло или что-то в этом роде. Кожа повреждена, но рана недостаточно глубокая для того, чтобы предполагать более значительный ущерб.

Это было неожиданно. Кире казалось, что ее потеря памяти связана с травмой.

Мейсон развел руками.

— Потерю памяти может вызывать многое. Даже что-то вроде травмы при резком сгибании или разгибании шеи способно на краткое или более длительное время прервать поток воспоминаний. Но, как я уже сказал, полная потеря памяти встречается редко. Я ожидал увидеть тяжелую черепно-мозговую травму…

Кира подняла кружку с пола, чтобы чем-то заполнить паузу. Мейсон ее ни в чем не обвинил, но трудно было не занять оборонительную позицию.

— Я ничего не выдумываю.

— О, нет… Я не это… — Мейсон искренне смутился. — Простите, я не это имел в виду. То, как наш мозг хранит воспоминания, — невероятно сложный процесс. До сих пор неизвестно, как он устроен. Можно только догадываться, выдвигать теории, но вся эта область усеяна знаками вопроса.

— Воспоминания возвращаются?

— Как правило, да. — Мейсон взял кружку и, уставившись на поднимавшийся над ней пар, откинулся на спинку стула. — Как правило, воспоминания возвращаются — либо частично, либо полностью. Мозг невероятно устойчив. Вероятно, вы сумеете помочь ему восстановить связи, если найдете визуальные подсказки, звуки, запахи, вкусы, которые имели для вас значение в прошлом. Даже крошечная ассоциация, например любимый напиток, способна что-нибудь вернуть.

Кира посмотрела на кружку. Чай был все еще горячим. Она понюхала его, сделала глоток. Мейсон следил за ней, подняв брови, и Кира, не сдержавшись, фыркнула, а потом покачала головой.

— Думаю, что чай мне нравится. Но ангельский хор с небес не грянул.

Мейсон улыбнулся, его взгляд потеплел.

— Что ж, продолжайте в том же духе. Процесс займет некоторое время. — Улыбка померкла, и Мейсон подался вперед. — Но должен добавить, что вообще-то я еще не врач. Могу давать общие советы, но пользы не так много, как от специалиста. Наверняка, в результатах томографии и рентгена тоже найдутся какие-то ответы, ведь ваш случай достаточно необычен. В Блайти нет больницы, но я с радостью отвезу вас в больницу «Челтнем-Медикал».

Кира продолжала улыбаться, но костяшки пальцев, сжимающих кружку, побелели. Накатила тихая, удушающая паника.

«Никаких больниц. Никаких врачей».

— Все не так плохо, честно. Я, э-э… подожду еще несколько дней. Думаю, все наладится само собой.

Мейсон склонил голову. Пристальный взгляд зеленых глаз скользнул к напряженным пальцам Киры, затем на его губах снова появилась улыбка.

— Конечно, это только ваше решение. Обследование поможет исключить некоторые причины амнезии, но в качестве лечения в больнице предложат только психотерапию. Если не хотите ехать, то и не нужно.

«Он, наверное, думает, что я боюсь больниц… И это, кажется, довольно близко к правде».

— Побольше отдыхайте, — продолжал Мейсон. — Ешьте питательную пищу, особенно полезные жиры и зеленые овощи. Пытайтесь освежить память, но не увлекайтесь. Велика вероятность, что ваш мозг восстановит нейронные связи в течение следующего дня или двух.

— Спасибо.

— Порез на голове неглубокий, не думаю, что понадобится зашивать. Просто держите его чистым. — Мейсон провел рукой по своей голове, взъерошив волосы. — Других травм нет?

Рана на руке теперь лишь слабо ныла. Кира хотела ответить, что все в порядке, и разобраться самой.

«Это прежняя Кира наверняка знала, как избежать заражения. А ты — нет», — внутренний голос попытался воззвать к логике.

Она медлила с ответом, и Мейсон поставил кружку на пол.

— Что у вас там?

— М-м… порез на плече.

— Позвольте взглянуть.

Кира сняла куртку, и Мейсон тихо зашипел сквозь зубы.

— Скверно. Что же вы ничего не сказали…

— Мне казалось, все не так уж плохо.

Он наклонился и осмотрел порез, не прикасаясь к нему.

— Почти до кости. Могу промыть и заштопать, но лучше бы вам обратиться к нормальному врачу.

— Нет, спасибо.

— Я могу отвезти…

— Нет, — произнесла Кира с чуть бо́льшим нажимом.

Мейсон сжал губы, но через секунду кивнул.

— У меня нет обезболивающих, придется потерпеть. Согласны?

У потери памяти были и преимущества: например, у Киры сохранилось очень мало опыта, который заставил бы ее бояться боли.

— Приступайте.

Мейсон придвинул стул ближе, поставил портфель к себе на колени и достал набор медицинских инструментов.

— А я думала, что вы вообще-то не врач, — заметила Кира, пока Мейсон натягивал перчатки.

Он сухо улыбнулся.

— Спустя примерно шесть месяцев моего обучения вся моя родня решила, что я получил достаточно знаний, чтобы лечить их бесплатно. Так что я теперь всегда готов.

Кира рассмеялась, но веселье прекратилось, как только раны коснулся тампон, пропитанный антисептиком.

— Ой! А нельзя ткнуть посильнее?

— Простите. Знаю, что больно, — виновато сказал Мейсон, продолжая обрабатывать порез.

Кира прикусила щеку изнутри и повернулась к огню. Сосредоточилась на танцующем пламени, направив на него все свое внимание в попытке отодвинуть боль на задний план.

— Как интересно… — Мейсон бросил использованный тампон и взял новый. — Ни неровных краев, ни разрывов — кожа разрезана ровно.

— М-да? И что это значит?

Мейсон вскинул бровь, продолжая работать.

— Это исключает случайные травмы. Предполагаю, что порез нанесли либо крупным осколком стекла, либо ножом. И… вероятно, намеренно.

Он бросил быстрый взгляд на Киру.

Она поморщилась.

— Итак, я, видимо, наркобарон или профессиональный киллер.

Плечи Мейсона затряслись, он пытался сдержать смех.

— Возможно, — выбросив второй тампон, Мейсон вскрыл маленькую упаковку с иглой. — Уже почти все.

Когда игла вонзилась, а нить стянула края кожи, Кира зажмурилась. Было не так больно, как от антисептика, но ей не хотелось смотреть, как ее штопают, словно мягкую игрушку.

— Кира?

— М-м?

— Надеюсь, мой вопрос не прозвучит грубо, — осторожно заговорил Мейсон, — но у вас есть еда?

— Что? Да, все нормально.

Кира ответила совершенно машинально. Кира заподозрила, что выдавала его уже сотни раз.

Мейсон сощурился, и она поняла: он заглядывал в шкафчики, пока готовил чай.

— Ну, у меня есть деньги. Планировала чуть позже сходить в город. Сделать кое-какие покупки.

Он кивнул, но все так же осторожно продолжил:

— У вас достаточно денег?

— Навалом.

«Двадцать же — это “навалом”, правда?»

Мейсон явно вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Вам нужно хорошо питаться. Вы потеряли много крови, для восстановления нужны силы. И не бойтесь попросить о помощи, если с деньгами будет туго, ладно?

— Попрошу! — с энтузиазмом солгала Кира.

Она понимала, что предложение Мейсона вызвано его беспокойством о ней, но подсознание буквально завопило при одном только предположении, что она может принимать подачки. Даже то, что она оказалась в этом домике, воспользовавшись чужим гостеприимством, не казалось ей нормальным.

«Что ж, думаю, это хорошо. Значит, я не была воровкой… Ну, или была, но худшей на свете».

Мейсон закончил шить и перерезал нитку.

— Вот. Через несколько дней можно будет снять. Как ощущения?

Кира согнула и разогнула руку.

— Гораздо лучше.

Мейсон фыркнул и вынул из портфеля баночку с таблетками.

— Обезболивающее, — пояснил он, отсыпал таблеток в баночку поменьше и протянул Кире. — Примите сейчас одну, а вторую — перед сном. Не думаю, что понадобится больше. У вас довольно высокий болевой порог.

— Да?

— Вы даже не вскрикнули. Снимаю шляпу. — Мейсон хотел уже закрыть портфель, но помедлил. — Вы же больше нигде не ранены?

— Нет.

Он выгнул бровь.

Кира примирительно подняла руки.

— Честное слово.

— Хорошо. — Улыбка вернулась на его лицо, и он закрыл портфель.

Кира ожидала, что теперь гость встанет и уйдет, но он продолжал сидеть. Потер голову рукой, скользнул по Кире взглядом. Она чувствовала, что он видит все, что делало ее уязвимой, — растрепанные волосы, швы чуть ниже плеча, выступающие косточки, — и отчаянно искала способ его отвлечь.

— Еще чаю? — спросила Кира.

— Спасибо, мне хватит, — Мейсон склонил голову набок. — Кира…

— Да?

— Вы ведь будете здесь завтра?

На этот вопрос не было простого ответа. Сидя у камина, в уютной обстановке, потягивая горячий чай, легко было забыть, насколько неопределенно ее будущее. Кира не сразу нашлась что сказать.

— Я… не знаю. Зависит от того, вернется ли ко мне память. И пригласит ли меня Эдидж остаться еще на ночь.

— Пригласит.

На лице Мейсона промелькнуло какое-то странное выражение, но оно исчезло быстрее, чем она успела его разглядеть.

Мейсон поднялся, поставил чашку в раковину.

— Тогда я загляну завтра, осмотрю вашу руку.

— Было бы здорово, — Кира изумилась, вдруг осознав, что искренне так думала. — Спасибо.

Мейсон протянул ей руку.

Кира ее пожала, и на этот раз ей было легче не поежиться от прикосновения, даже когда он не сразу выпустил ее руку.

Оказывается, Мейсон умел улыбаться и глазами.

— Берегите себя, Кира. До скорой встречи.