Эловин. Магия карт

Даррис, 2022

Маги, вышедшие из колоды карт прародителя, веками беспечно правили королевством и угнетали своих верных подданных. Однако Императрица, пробудившаяся в простой девушке, может кардинально изменить ход истории. Эловин воспитана Бинами, но рождена Триумфом. Она попадает на службу во дворец, и ее жизнь меняется, когда Вин встречает Роуна – кронпринца Этонери. Союз противоположностей навсегда изменит судьбу королевства и спасет от злодея, который столетиями стремился к власти и мести.

6

Семья

Позади раздался грохот — кронпринц заявлялся в столовую только под музыкальное сопровождение падающих тарелок и кастрюль. Опешившие слуги поднялись из-за столов, торопливо кланялись, разглаживая мятую одежду.

— Где тебя носит? — я спокойно проглатываю кусочек тушеного мяса, практически полностью покрытого жиром.

Вокруг шелестят женские юбочки, оттеняющие удивленные вздохи и перешептывания.

Возмущенный и разгоряченный кронпринц, вернувшийся после очередной гулянки в городе, в который раз прервал мою трапезу. В последнее время, Роун напивался до беспамятства, а после — находил меня повсюду. Куда бы я не ушла, где бы не решила осесть, каким бы хорошим не было мое укрытие — кронпринц будто бы чувствовал меня и поэтому постоянно ловил за руку.

Я доедаю порцию невкусной еды, запивая противный комок в горле такой же противной водой, и встаю, направляясь прямиком к Его Высочеству, который распластался вдоль деревянной лавочки, явно ожидая, пока я подойду ближе и подниму его.

Возможно, он специально приходил ко мне в таком состоянии, отыгрываясь за семейный ужин в прошлом месяце, на котором мне посвятили столько же внимания, сколько и ему. Роун был крайне недоволен моим поведением и с тех пор, загружал меня сильнее.

— Почему ты не у моих покоев? — заплетающимся языком, спросил принц.

— Вы должны спать в это время, а я имею право поесть, — оглядываюсь по сторонам и замечаю двух стражников — Теберпа и Цемузе, тех, что ходили везде вместе и веселились с принцем. Один из них прильнул головой к прохладной стене, другой — жадно осушил кувшин с ледяной водой. — Где ваша трость?

Он нахмурился, не желая говорить о ней. После слов Эдиона о трости и власти, Роун ходил без нее, показывая всем свою уверенную и твердую походку, после чего, корчился от боли в своих покоях.

— Вам нравится испытывать боль? — спросила я, потянув неподъемное тело на себя.

Как нарочно, он надел на себя самые тяжелые вещи: муслиновую рубашку со складками и высоким воротом, угольный жилет с золотыми лацканами и маленькими пуговичками, а поверх всего этого увесистое пальто с меховой отделкой и эполетами. Под верхней одеждой через плечо перекинута бордовая лента, закрепленная брошкой, а с ноги слетел дорогой королевский сапог. На пальцах принца сверкали разноцветные перстни и по моим наблюдениям, одного все-таки не хватало.

— Не нужно отказываться от чего-то только потому, что кто-то так сказал, — прокряхтела я, пытаясь удержать шатающегося Роуна на месте.

Он с презрением взглянул на меня и раздраженно буркнул:

— Ты ничего не знаешь.

— Помогите отвести Его Высочество в комнату, — обратилась я к стражникам, которые вели себя не лучше кронпринца. Они молча взяли под руки своего королевского друга, который снабжал их бесплатной выпивкой и приятными знакомствами, а затем осторожно вывели его из столовой.

Я последовала за ними, прихватив слетевший сапог принца, но остановилась у выхода, когда услышала неприятные выражения, летящие в мою спину:

— Выполняй свои обязанности, а не воспитывай Его Высочество.

— Не суй нос не в свое дело.

— Думаешь, что умнее остальных, раз кронпринц разрешил тебе свободно разговаривать с ним? — шикнул на меня мужчина, каждое утро подававший еду.

Я покинула столовую под недовольные возгласы, но они не имели значения.

Попав в комнату кронпринца и выпроводив стражников за дверь, я предложила своему хозяину присесть в уютное кресло перед камином. Найдя чистую тряпку и смочив ткань в воде, я приложила ее к горячему лбу Триумфа. Он был не в состоянии даже снять с себя пальто. Подавляя нежелание раздевать принца, я все же расстегнула верхнюю одежду и аккуратно сложила ее на комод.

Сквозь окна проливался свет, отбрасывая солнечных зайчиков на стены и на уставшее лицо кронпринца. Его непослушные волосы растрепались и белые пряди смешались с основной массой, открывая лоб и расслабленные брови.

«Интересно, он родился с белыми прядями или здесь замешана магия?»

Принц прикрыл глаза и протянул руку в мою сторону:

— Пить, — я подала ему стакан с водой, и он сделал пару глотков, после которых оживился. — Расскажи мне что-нибудь о себе.

Я потупила взгляд, всерьез задумавшись над тем, что именно он хочет услышать от меня. Роун смотрел на меня в ожидании ответа.

— Как тебе живется с такими жуткими глазами?

Роун улыбнулся, а я нахмурилась.

«Так же, как и тебе с белыми волосами, — подумала я про себя и уголки моих губ взметнулись вверх». Кронпринц удивленно взглянул на меня, будто услышал ответную колкость.

— Хорошо, примитивные истории разноглазых девушек меня не интересуют, — ехидничает Роун. — Я бы хотел послушать, о чем с тобой воркует мой младший брат.

Губы принца изгибаются в насмешливой улыбке. Он отводит взгляд в сторону камина и сползает чуть ниже в кресле. Юноша снимает с себя рубашку, и я вижу его старший аркан.

Дьявол.

«Ничего другого я и не ожидала от человека, чье отношение ко мне меняется по пятнадцать раз на дню».

Внутри карточного ободка скрывался крылатый Дьявол с бараньими рогами. Он восседал на кубе, к которому на цепях прикованы мужчина и женщина. Правая его рука поднята вверх, а в левой он держал факел, излучающий ложный свет.

Вернув свое внимание к кронпринцу, я заметила, что он с любопытством наблюдал, как я разглядывала его аркан.

— Ни о чем, — отвечаю я.

Он приподнял бровь, выражая свое негодование.

— Вот как?

— Да.

— Птенчик, — он поднялся и зашагал в сторону постели. — Я не люблю, когда мне врут. Если тебе нужна свобода — не лги мне.

Роун шлепнулся на кровать так, что под ним прогнулся матрас. Я подошла к нему, чтобы укрыть одеялом и подложить под голову подушку, но он остановил меня, подняв руку вверх. Моя рука коснулась его кожи, и я увидела, как замерцал Дьявол и растворился, ничего не оставив после себя.

— Отправляйся к себе и будь готова к тому, что на этот раз устроит моя неугомонная мать… — кронпринц быстро исправляет себя: — Вернее, королева Виктория. Скорее всего, сегодня мне придется поездить верхом.

— Уверены, что на это хватит сил?

— Сон все исправит, — беспечно отмахнулся он. — Иди уже.

Я зашториваю окна и задуваю свечи, зажженные с ночи. Убеждаюсь, что кронпринц не свалился с кровати и ухожу, но не в свою комнату, а в конюшню. Там меня должна ждать Лу.

Лу оказалась дочерью Бинов, которые всю свою жизнь присматривали за лошадьми и параллельно занимались воспитанием детей. У нее большая и дружная семья, разбежавшаяся по всем уголкам Этонери. Девочке тринадцать лет, ей очень нравятся животные и красивые обложки книг. Свободное от работы время, она проводила в западной башне, помогая мне стирать, готовить пузырьки с лекарствами, сушить травы и иногда убиралась вместе со мной в комнате кронпринца.

Мы заключили с ней своеобразную сделку, по которой я обязалась научить ее читать, а она раскрывала мне тайны этого дворца и помогала справиться с капризным принцем.

Преодолев знакомые ступеньки и обойдя флигель, я вышла к конюшне. Изнутри слышалось фырканье лошадей, перестук копыт и забавное чавканье милых созданий. Всю картину портил лишь запах навоза, но и к нему, спустя время можно привыкнуть.

На деревянном бочонке сидела Лу, поджав под себя ноги. Она задумчиво глядела в книгу, где буквы сливались в предложения, все еще для нее непонятные. Лу сильно морщила лоб и бесилась про себя. Я усмехнулась, тем самым привлекая к себе ее внимание. Девочка кинула книжку на сено, подскочила на ноги и крепко обняла меня. Ее присутствие в моей жизни напоминало о Фермерских Угодьях, где остались мои братья и сестры, похожие на Лу.

— Что читаешь? — спрашиваю я, выпутываясь из объятий и присаживаясь на сено. Вытаскиваю из-под себя книгу и читаю ее название: — «Зеленый боб и росинка». Звучит многообещающе.

Лу заливисто смеется, ее голубые, слишком большие и круглые глазки поблескивают на солнышке.

— Маме очень нравится эта книга, — рассказывает девочка. — Когда она ее читает — постоянно улыбается.

Я открываю потрепанную книгу и быстро пробегаюсь глазами по строчкам, написанным мелким почерком.

Лорд Тенеси, 25 трофи

Конюх, 11 трофи

Белые и серые слуги, 19 трофи

Леди Энн, 184 трофи

Придворный маг, 6 трофи

КОНЮХ, 3 трофи

Король Арктос, 10 трофи

Итого: 247 трофи, третья неделя, год Лепестков Магнолии.

— Видимо, твоя мама вела здесь учет заработанных денег, — передаю книгу обратно в руки Лу.

— Вот как, — Лу явно расстроилась, что прихватила из дома не сказку или любовный роман.

— Твой папа конюх, а мама?

— Швея, — девочка говорит это с гордостью. — У нее самые красивые и элегантные платья. Мама старается продавать все по небольшой цене. Правда, девушки в положении часто жалуются на ценники.

— На их вещи уходит больше ткани, соответственно и время работы увеличивается. Вероятно, из-за всего этого цена справедливо выше.

Лу соглашается со мной, а затем спрашивает:

— В какой год ⁷ты родилась?

— В год Лепестков Магнолии, — с улыбкой, отвечаю я. — Твоя мама как раз начала вести дневник в это время.

— И тут тебе повезло! — возмущенно вскрикнула Лу и недовольно надула губки. — Я родилась в год Рыбьей Чешуи.

Я не могу удержаться и прыскаю со смеху. Лу недолго злится, а после присоединяется ко мне, и мы смеемся вместе.

— Чем сегодня занимается наш кронпринц? — интересуется моя маленькая подруга.

— Собирается поездить верхом после нескольких бутылок вина. В сопровождении королевы и головной боли.

— Вин, будь осторожна сегодня, — девочка взглянула на меня с сочувствием. — Держись рядом с остальными слугами, хорошо?

Я киваю головой в знак согласия, хоть и не понимаю причины внезапной перемены настроения Лу.

— А теперь вспомним на каких буквах мы остановились вчера.

* * *

После плотного и на удивление горячего обеда в компании Лу, я ожидала кронпринца около его комнаты вместе со стражниками. В отличии от Роуна, у этих двоих не было возможности оставить пост и хорошенько отоспаться, поэтому они оба засыпали стоя и сталкивались друг с другом лбами, тем самым ненадолго приходя в себя.

Дверь распахнулась и глухо стукнулась о стену, чудом не слетев с петель. Роун выглядел помятым и сбитым с толку. А еще, он умудрился надеть разные сапоги.

— Вам стоит переобуться.

Роун смотрит на сапоги, громко цокает языком, но решает последовать моему совету. Через пару минут он целиком и полностью соответствует образу всадника.

— Мне взять с собой вашу трость?

— Нет.

Кронпринц проходит мимо меня, и я морщусь, чувствуя знакомый аромат трактира «Гнусавый Лэни». Возможно, Роуну все же не стоило сегодня появляться на людях.

Кронпринц спускался с лестницы порядка тридцати минут и в его мутных глазах читалось сомнение в том, что он сможет и дальше притворяться, что хромота внезапно покинула его. Я шла позади него и дергалась всякий раз, когда он оступался, но слава Отцу, Роун не разу не упал.

Стражники открыли перед нами двухстворчатую дверь, и мы выбрались на улицу. В нос ударил запах травы и сладковато-горьких роз. Данная часть дворца оставалась для меня неизведанной до этого момента. Спускаясь по лестнице и глядя по сторонам, я и не заметила, как перед нами возник Эдион, тянущий ко мне свою руку.

Роун вскидывает брови, глядя на жест своего брата.

— Как благородно с твоей стороны, — язвит кронпринц, отталкивая протянутую ладонь Эдиона. — Исчезни.

Мы проходим мимо вспыхнувшего от возмущения принца и оказываемся на большом ухоженном поле, где по всей видимости, Роун и другие влиятельные особы катаются на лошадях в специальном обмундировании.

Роун прошел мимо брата словно туча, что еще раз напомнило мне об их не самых хороших отношениях.

Эдион продолжал говорить со мной в закоулках дворца. Этот принц был удивительно настойчивым для Триумфа, снизошедшего до общения с Бином. Принц больше не упоминал в наших разговорах о предложении, ожидая, пока я сама не напомню ему об этом. Я относилась к Эдиону с нескрываемым недоверием и не позволяла себе взболтнуть лишнего, но он либо упорно не замечал этого, либо для него это не столь важно.

Принцесса Сеаль вышла из дворца, явно недовольная своим внешним видом и отсутствием платья на стройном теле. Она подходит к Роуну и целует его в щеку, вместо официального приветствия. Девушка отстраняется от брата, начиная кашлять.

— Завязывай с этим! — возмущенно щебечет принцесса, своим тоненьким голоском. — Нет, правда, сколько можно?

— Сеаль, пожалуйста, помолчи, — просит Роун и отправляет меня к остальным слугам.

Бины оглядывают меня и высоко задирают головы.

— Сколько женщин побывало в твоих объятиях на этот раз? — не унималась Сеаль, даже тогда, когда слуга подвела к ней белоснежную кобылу и протянула поводья принцессе. — Из-за ваших похождений, матушка запретила нанимать молоденьких слуг, боясь, что внуки появятся на свет раньше времени.

«Ваших похождений?»

Слуги посмотрели в мою сторону — я была единственной юной девушкой среди них. Мне стало неуютно, и я перевела свое внимание на королеву Викторию в сопровождении Эдиона. Женщина выглядела великолепно, сидя верхом на иссиня-черном жеребце, чье седло с золотыми стременами, украшено рубинами. Животное выглядело грациознее всех присутствующих здесь знатных особ и внушало слугам страх своим размером.

— Я закончила работу над тремя лошадьми и решила дать каждому из вас попробовать поездить верхом, — Роун помогает матери слезть с лошади и берет поводья в свои руки. — Ифир самый лучший из тех, кем я занималась. Он такой строптивый и упрямый. Подстать моему старшему сыну.

Виктория с особой нежностью обняла кронпринца. Я долго наблюдаю за этой женщиной и могу совершенно точно сказать, что она любит старшего ребенка чуть сильнее остальных. Роун мягко улыбнулся и отошел с Ифиром в сторону, успокаивая его поглаживаниями и разговорами.

— Все еще не могу разобраться, как именно работают сочетания карт на животных, — признается Виктория своей дочери, которая уже успела оседлать лошадь. — Они стали более выносливыми и умными, но вместе с этим в них что-то изменилось. Кажется, мне удалось сделать их более человечными.

Я почти поперхнулась от услышанного.

«Хоть что-нибудь или кто-нибудь в этом дворце не состоит из магии?»

Я взглянула на Роуна и Ифира. Если первый выглядел спокойным и более-менее расслабленным, то движения второго были излишне нервными и пугающими. Кронпринц проверил надежность ремешков и подпругу, затем он вставил левую ногу в стремя и перекинул травмированную правую чрез круп лошади. Когда Роун устроился в седле, то выглядел, без сомнений, превосходно. Каждое его движение и жест говорили о мастерстве, которое оттачивалось годами.

Все дети королевы находились в седлах, и Виктория наблюдала за ними с восхищением. Сеаль предпочитала тихую и спокойную езду, и ее хорошенькая лошадь была с ней солидарна. Роун постоянно менял скорость — чередовал галоп и рысь, Ифир был недоволен тем, что им командуют, но все же подчинялся кронпринцу. Рыжий жеребец Эдиона часто упрямился и останавливался, желая пощипать траву, что очень сильно раздражало принца.

Эдиону удалось нагнать старшего брата. Юноша, замахнувшись хлыстом, ударил Ифира в самый неподходящий момент. Роун опешил от действий Эдиона, растерявшись до такой степени, что на долю секунды отпустил поводья. Животное тут же взбеленилось и встало на дыбы, пытаясь сбросить с себя кронпринца.

Слуги заверещали, но никто не посмел сдвинуться с места. Я смотрела на королеву, Эдиона и Сеаль, но они, спешившись, молча наблюдали за тем, как Роун вылетает из седла, падает на землю, ушибая правую ногу. На мужском лице проступил пот, он весь побледнел, а из желтых глаз буквально полетели искры. Ифир продолжал крутиться на месте, злобно притопывая и готовясь в любой момент раздавить копытами кронпринца.

«Я не могу на это смотреть. Он мой хозяин, я должна что-то сделать».

И больше не раздумывая, я побежала к нему, сломя голову и поскальзываясь в грязи. Я рухнула на колени, ободрав на них кожу и силой потянула Роуна на себя, утягивая его подальше от лошади, которая снова поднялась на дыбы и намеревалась ударить меня. Я зажмурила глаза, перед которыми уже проносилась вся жизнь. Я не надеялась на положительный исход событий, но тут Роун схватил меня за предплечье и повалил на себя, за секунду до того, как лошадиные подковы столкнулись с землей, где прежде была моя голова.

Я тряслась от липкого страха, лежа на Роуне, прислушиваясь к его неровному дыханию и сумасшедшему сердцебиению. Он не выпускал меня из своих рук, а я не могла подняться, до одури испугавшись животного.

Лицо кронпринца исказилось от резкой боли, и я немедленно слезла с него, садясь рядом на колени. Я нервно осматривала тело принца, пока мой взгляд не зацепился за разорванную штанину, под которой кровоточил старый шрам.

«Почему кровь… Черного цвета?»

Забывая о том, что позади меня королева Виктория, я подозвала к себе стражников:

— Его Высочеству срочно требуется лекарь! — они моментально подняли принца и потащили обратно во дворец, оказывать необходимую помощь.

Я продолжала сидеть в грязи, шипя от содранной кожи на коленях и руках. Надо мной возвысилась мрачная тень королевы.

— Опять ты.

Я была готова к наказанию, хотя и не считала себя виноватой.

— Кронпринц должен уметь выходить из подобных ситуаций самостоятельно, — объясняет Виктория и по движениям тени, я понимаю, что она вытаскивает из рукавов колоду карт. — Я преподам тебе урок, а после, ты отправишься за своим хозяином.

Мой взгляд метнулся к Эдиону, который изображал сожаление. Я отвернулась от него, вспоминая, как легко и просто он ударил лошадь кронпринца, подвергнув жизнь родного человека опасности.

Карты закружились вокруг нас, я слышала какие-то смешки и тихий шепот, прямо около своего уха, но, когда поворачивалась, никого не видела. Мои волосы дергали невидимые руки, до щек касались холодные пальцы, оставляя синяки на нежной коже, но самое интересное началось, когда мой разум наполнился счастьем.

Я полюбила весь мир и людей вокруг. Цвета стали ярче, запахи сильнее и звуки приятнее. Королева Виктория расцвела, Сеаль сияла, как звезда, а Эдион казался самым прекрасным созданием. Эйфория наполнила мои легкие, и я начала смеяться. Я каталась по земле и падала лицом в грязь, не контролируя свои конечности, но испытывая неподдельное счастье от единения с природой.

— Жалкое зрелище, — королева Виктория так добра ко мне. — Возьми в руки камень и стукни себя по лбу.

Мне так приятно внимание Ее Величества! Она заботится обо мне так, как никто другой. Я подбираю красивый камень с острыми краями и любуюсь им.

— Мама, перестань! — Эдион не хочет, чтобы я выполняла просьбу госпожи, но меня переполняет любовь к ней, и я без раздумий бью себя камнем, рассекая левую бровь.

Королева довольно улыбается, и я счастлива видеть ее такой!

Карты отлипают от моего тела и возвращаются в руки Виктории.

— Прочь с моих глаз, — приказывает она.

Я тут же встаю и вижу во что превратилось платье — сплошное месиво из грязи и прилипшей травы, и крови… Кровь? Откуда она? У меня горит лоб, и я дотрагиваюсь до него, провожу чуть правее… Левее… На моих пальцах остается свежая кровь.

«Что она сделала со мной?»

Не хочу находиться здесь, поэтому со всех ног мчусь во дворец, отчаянно желая найти кронпринца и убедиться в том, что он в порядке.

Я сижу около входа в западную башню, на каком-то прогнившем ящике, ожидая, пока лекарь отпустит моего хозяина. Кровь на брови запеклась, но лоб все-таки болел и неприятно пульсировал. Мне хотелось поскорее вернуться в комнату, забрать оттуда чистые вещи и отмыться от магии Виктории. Я все никак не могла понять, чем во второй раз заслужила такое отношение к себе. Я спасла ее сына, наследника престола и надежду всего королевства и вместо слов благодарности, она превращает меня в нечто, что валяется в грязи, как поросенок и радуется жизни, как ребенок Триумфа.

Деревянная дверца открывается и оттуда, хромая выходит Роун с перевязанной ногой. Когда он замечает меня — усмехается. Я хмурю брови и дергаюсь, вспоминая о наличии собственной раны.

— Не нужно столь безрассудно бросаться под копыта лошади, — говорит он, присаживаясь рядом. От него пахнет какими-то травами, которые приятно успокаивают нервы.

— Даже если от этого зависит жизнь кронпринца?

Он молчит, а я разглядываю его и замечаю, как белые пряди волос серебрятся в лучах солнца.

— Позвольте проводить вас до комнаты, — предлагаю я, вставая с места. — Опирайтесь на меня, так будет легче.

Лицо мужчины непривычно смягчается. Он почти кладет руку на мое плечо, но я мотаю головой:

— Давайте с другой стороны, там платье не такое грязное.

— Пошли уже, — сильная мужская рука оказывается на моем плече. Я пыхчу, в попытках поудобнее зацепиться за талию Роуна, чтобы в случае чего удержать хотя бы на мгновение.

Мы идем не спеша. Я подстраиваю свой шаг под кронпринца, надеясь, что ему так проще. Нас обдувает ветерок, впереди бегают озорные дети, которые увидев Роуна, кланяются ему чуть ли не до земли. Иногда он специально наваливался на меня всем телом, но я упрямо двигалась вперед.

— У тебя такое рвение к свободе.

— Да, — честно отвечаю я, переводя дыхание. — Это моя единственная мечта.

— Неужели? — принц искренне удивляется моему ответу. — А как же слава, нескончаемое богатство? Власть? Любовь на худой конец?

— Меня воспитали так, что свобода главная ценность нашей жизни и только за нее стоит бороться, — Роун понимающе кивает головой.

— Спасибо тебе за то, что спасла меня сегодня.

— Вы тоже спасли меня, — улыбаясь, говорю я. — Благодарю, Ваше Высочество.

Он отвернулся от меня, неожиданно закашлявшись.

— Вы любите ездить верхом? — спросила я.

— Я очень любил это занятие, но после того, как… Не важно, — его настроение снова меняется.

Увидев нас, Теберп и Цемузе подошли к принцу и забрали его из моих рук.

— На сегодня ты свободна. Обработай свою рану, если не хочешь, чтобы остался шрам.

Примечания

7

Каждый год в Этонери имеет свое неповторимое название. Названия предлагают предвестницы исходя из увиденного ими будущего. Они выбирают одно наиболее важное событие/явление и в честь этого называют весь год.