Лед в языках пламени

Дарина Даймонс, 2021

Пробудившаяся магия льда – моя главная проблема. Рожденная в огненных землях в один день я стала никому не нужной. Теперь у меня нет выбора. Оставаться в месте, которое считала домом – самоубийство. У меня только один выход – бежать! Преследуемая семьей, одна против всех… Потому что хочу жить!

Глава 4. Нападение

Агний

— Что будешь делать? — спросил Серафим, подходя к лагерю.

Всю дорогу между нами висело молчание, отчего голос брата заставил меня замереть на месте.

— Погони не было, значит люди умные. — пожал плечами я. — Их судьбу решит отец.

— Тебе это так важно?

— Он наш отец, брат. — Я потер глаза рукой. — Не знаю, брат. Сейчас бы поспать, голова плохо соображает.

— Когда отец об этом узнает, о сне можно будет забыть. — хмыкнул Серафим.

Я остановился и посмотрел на небо.

— Мрак! Даже солнца не видно. Как тут вообще живут?

Серафим рассмеялся, и я перевел на него хмурый взгляд.

— Да что ты! Даже в этой холодине бывает солнечно, только вот не так часто, как хотелось бы.

— Вот я и говорю, безумцы. — хмыкнул и пошел вперед, показывая, что разговор окончен.

Серафим быстро нагнал меня и дернул за плечо.

— Придумал, что сказать отцу?

— Уж не то, что мы прикинулись водниками. — тяжело вздохнул. — Его это еще больше разозлит. Нашли близ поселения гуляющих дам, запугали и узнали информацию.

— Не слишком ли жестоко?

— Это ты мастер речи толкать, вот и думай. — отмахнулся от брата.

Остаток пути к шатру отца мы прошли, думая о своем. Зайдя в тепло, поняли, что там никого нет, но не успели выйти, как в проеме показалась знакомая фигура.

— Решили все сделать сами? — хищно улыбнулся Тулий проходя внутрь и садясь в свое кресло. — И чего же молчите?

— Я решил, что лучше узнать информацию, не привлекая лишнего внимания. — сказал Серафим.

— И как же вы, — Тулий показал пальцем сначала на брата, а потом и на меня. — смогли пробраться к холодным, тогда как вашей силой на этих землях за версту разит?

— А мы и не пробирались в деревню. — Серафим сложил руки на груди. — Местные дамы любят гулять по окрестностям, а запуганные дамы бывают разговорчивы.

— Что ж, хорошо. — Тулий потер руками и хищно оскалился. — И что же за дамы вам повстречались?

— Одна слабый маг, вторая посильнее, но недостаточно для нас. — скрипя зубами отозвался я.

— Они мертвы?

— Живы. — хмыкнул. — Серафим заплатил им два золотых за “милую” беседу.

И тут Тулий рассмеялся. Он услышал именно то, что хотел, а я невольно скривился от такой реакции.

Если отец думает, что мы такие же, как и он, то пусть упивается своими мечтами.

— Мы узнали, где сестра. — я сделал шаг вперед, закладывая руки за спину и крепко сжимая кулаки, чтобы оставаться спокойным рядом с отцом. Мне надоел веселье отца и мои слова заставили его умолкнуть и уже серьезно посмотреть в наши глаза.

— Что ж… — протянул Тулий. — Хорошая работа, только вот эта девка не достойна того, чтобы вы даже в мыслях называли ее сестрой! — отец грозно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на брата, ожидая нашей реакции.

Мы молча кивнули, и отец расслабился, откинувшись на спинку кресла.

— Где?

— В деревне Снега. — ответил Серафим.

— Занесло же! — скривился Тулий. — Что ей там делать? Огненная магия в тех местах и без того слабеет, а она вообще поганой родилась!

— Дело в том, отец. — начал Серафим. — Люди говорили о девушке с волосами белыми как сам снег.

— Что! — заорал Тулий поднимаясь с кресла и в тот же миг вздернул Серафима за грудки. — Мы ищем сбежавшую девку, а не ледяного мага!

— Следы ведут сюда и время, когда она здесь появлялась, совпадают. — прохрипел брат.

— Что ты несешь? — заорал в лицо Серафиму Тулий.

— Три года назад та девушка бежала от огненных магов. Кроме нее там больше никто не появлялся.

Тулий отпустил Серафима и отошел на пару шагов назад. Упершись в стол, его лицо исказилось от ярости и в следующий миг от стола осталась лишь куча пепла.

— Вон! — прорычал Тулий и начал голыми кулаками крошить мебель.

Выйдя на свежий воздух, я невольно оглянулся на двери шатра. Оттуда доносился треск ломающихся поленьев и глухой стук.

— Как думаешь, после того, что отец сегодня узнал, он их спалит?

Сплюнув на землю, пошел к своей палатке, не обращая внимания на болтовню Серафима.

Не спалил.

Тулий вышел из своего шатра с ободранными кулаками и красными от ярости глазами и приказал разведчикам проложить путь к деревне Снега, после чего засел в своем шатре среди обломков и сел прямо на полу, опустив голову. Он растратил весь свой жар и теперь не знал, хочет он уничтожить эту девку или ему все равно, что с ней случится.

— Она не может быть моей дочерью! Тварь! И мать ее! Рррррр! Наложила на себя руки! Как же я мог не замечать? — Тулий с силой зажал ладонями уши, чтобы почувствовать боль, чтобы хоть что-то почувствовать. — Моя женщина, как ты могла? — шептал Тулий, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как же так вышло?

Тулий замер, услышав приближающиеся шаги и уставился в сторону входа.

— Отец, все в сборе.

— Агний, сын мой. — стиснув зубы проскрипел Тулий. — Подойди.

Я не мог ослушаться приказа и подошел к отцу, садясь рядом с ним.

— Ты замечал что-то странное у своей матери?

— Этот вопрос лучше задать Серафиму, я не обращал внимания. — ответил и закусил уголок нижней губы.

— Верно-верно. — пробубнил Тулий. — Позови брата.

Я только собрался встать, как отец схватил меня за локоть и усадил обратно.

— Ты думаешь я не знаю о Серафиме?

Я непонимающе посмотрел на отца, и он пояснил.

— Он сильнее тебя и умнее, как бы ни срывался, но я все вижу, а что не вижу, мне докладывают.

— Тогда почему..?

— Потому что он слишком добрый. А в тебе есть ярость, которая со временем утихнет и станет твоей силой. — отец коснулся лбом моего лба и заглянул прямо в глаза. — Советую тебе не совершать больше ошибок. Сострадание не твоя сильная сторона.

Отец откинул меня, не сумев удержаться на корточках я плюхнулся на пятую точку, но быстро поднялся на ноги и кивнул, хмуро смотря на отца.

— Теперь ты знаешь, что ждет тебя, если ты меня разочаруешь. — Тулий махнул рукой, показывая, что мне пора уходить.

С Серафимом отец разговаривал дольше, а я сидел неподалеку на пне, ломал ветки и ждал, когда выйдет брат.

За своим занятием я погрузился в размышления о словах отца и не сразу заметил, как ко мне со спины кто-то подошел. Резко развернувшись занес руку для удара, но тут же ее опустил, узнав брата.

— Ты долго. — шумно выдохнул.

— А ты, я вижу, не скучал. — улыбнулся брат и сел на соседний пенёк.

Я ногой сгреб в сторону сломанные ветви и сел напротив.

— О чем беседовали.

— О матери и о тебе. — Серафим посмотрел в затянутое тучами небо. — Но ты это и так понял.

Я кивнул и поднял брови, ожидая подробностей.

— Да не знаю, что там с мамой было. Я не следил за ней. Так отцу и сказал, но он разозлился. Как обычно! — последнее слово брат произнес с иронией.

— А обо мне что? — я с силой сжал кулаки и наблюдал как белеют костяшки.

— Не конкретно о тебе. Так, спросил, хочу ли я занимать твою должность. — ответил Серафим, словно говорил о пустяках, но посмотрев на меня поднял руки. — Эй, угомонись, брат! Да к чему мне это? Ты же знаешь, как я отношусь к этому.

— И все же, если отец заставит…

— Это он тебя заставит! — перебил Серафим и ударил кулаком о колено. — А мне плевать на его мнение так же, как и ему на нас! Что ты молчишь? Сам же знаешь, что я прав, но все на что-то надеешься.

— Ты не понимаешь. — нахмурился и посмотрел на снежную землю.

— Это ты не хочешь видеть его таким! Он обезумел от своей ярости, а ты все пытаешься разглядеть в чудовище человечность! — Серафим поднялся и с силой толкнул меня в грудь.

Я повалился в снег и разозлился.

— Как меня достал этот снег! — мои руки начали покрываться огнем. — Этот чертов холод! Как меня все достало!

И я бросился на брата. За то, что толкнул. За то, что не понимает меня. За то, что ему плевать.

— Почему я не такой как ты? — целился в плечо, но брат вовремя увернулся.

— Как можно быть таким спокойным? — еще один промах.

— Зачем он так с нами? — удар в живот, но брат вовремя подставил щит, поэтому только слегка опалил рубашку.

— Ты же, черт возьми, тоже скучаешь! — Серафим не шелохнулся, даже не пытался увернутся от прямого удара в грудь, и я опустил руку, туша огонь.

— Почему мы должны страдать из-за нее? — я рухнул на колени, снизу-вверх смотря на брата умоляющим взглядом.

Серафим присел на корточки и приобнял меня за плечи.

— Потому что она не виновата в том, кем является. И она заслуживает жить.

— Это ты решил за всех нас! — отпихнул брата. — Почему мне не сказал?

— Я сказал. — поднялся Серафим, потирая грудь.

— Когда? Через несколько лет?

— И что бы сделал, брат? — наступал Серафим. — Ну, чего же ты, скажи?

Я лишь поджал губы, понимая, что брат прав.

— То-то же! Мое молчание дало Ренате несколько лет жизни и, я надеюсь, что за четыре года она нашла место, где стала счастливой. — сказал Серафим и развернулся, собираясь уходить.

— Погоди. — я отряхнул колени и подошел к брату. — Пусть так. Через пару дней мы доберемся к этой деревушке и узнаем. Заодно и окончим этот “поход”. — последнее слово произнес с отвращением. — Признайся, тебе же тоже надоел этот мрак и холод?

Серафим грустно улыбнулся, покачал головой и пошел за своей сумкой.

Впереди нас ждет долгая дорога на чужих землях и долгожданная встреча с сестрой.

На подходе к деревне Снега Тулий приказал разбить лагерь. Стояла глубокая ночь и это было бы хорошим временем для нападения, если бы не усталость.

Даже Тулий понимал, что уставшие бойцы, какой бы силой не обладали, могут быть повержены даже слабыми магами, у которых полно сил и бодрости.

— Раннее утро, даже лучше. — озвучил свои мысли кто-то позади. — Жители деревни будут спать и уж точно не ожидают, что на них нападут.

— Нужно прочесать местность. — послышался шлепок подзатыльника. — Вместо болтовни, займитесь делом. Кто знает, что придумали для нас ледяные маги.

— Да кто ж о нас знает? — вновь заговорил разведчик и снова получил по затылку.

— Пошел проверять! Быстро! Ждут нас или нет, рядом разлом, если деревня до сих пор жива, значит там есть сильные маги, которые защищают периметр. Болван! Ты еще здесь!

— Прошу прощения, командир! — и разведчик быстро пошел собирать своих прочесывать местность.

— Не слишком ли грубо? — откровенно смеясь спросил у Гвида, высоченного мужлана с ярко-красными волосами, тронутыми сединой на висках и являющегося первым разведчиком.

— Агний, хочешь к ним? — парировал Гвид.

Я поднял руки в примирительном жесте и отошел назад.

— Сам знаешь, что мои способности несколько другого характера.

— Да-да, весь в отца. — я скривился от этого сравнения, так как сам так не считал. — Нет, парень, что за вид? Думаешь Тулий всегда был таким?

Я нахмурился и предложил присесть на поваленное дерево. некоторое время мы молчали, а я смотрел на серое небо, пытаясь разглядеть там хоть небольшой просвет.

— Я уже почти забыл то время, когда отец был другим. — начал, опустив голову.

— Ты его и не знал, парень. — Гвид похлопал меня по плечу. — Мы росли на одной земле, и я знаю, о чем говорю. Тулий был таким же безбашенным и вспыльчивым, но у него было строгое воспитание. гораздо строже, чем ваше. Его отец вбивал ему мысль быть первым несмотря ни на что и умирая, обвинил его в том, что он не добился того, чего от него ожидали.

— Но отец второй человек в поселении. — покачал головой, не понимая смысл истории.

— Вот именно, что для своей семьи он был всего лишь вторым, а значит разочарованием.

— Но дед же работал в шахте! — вспоминал рассказы отца. — И далеко не первым человеком.

— А кого это волнует, парень? В своих бедах и лишениях люди винят всех и свою слабость прикрывают яростью. Твой дед вбил себе в голову, что Тулий будет первым и делал все для этого. Увы, не вышло.

— А как же желание отца?

— Твои желания Тулию интересны?

Я поджал губы, понимая, что Гвид прав. Сжал кулаки и глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— То-то же! Желания детей пыль в глазах для таких как твой дед, а от пыли отмахиваются, чтоб не мешала видеть якобы светлое будущее. Таким стал и твой отец, парень. И с каждым годом его навязанная семьей ущербность мучает его. Помни об этом, парень. У тебя еще есть шанс все исправить. — Гвид снова похлопал меня по плечу и поднялся. — Что ж, Агний! Хорошо поговорили, но мне пора проверить, как мои подчиненные выполняют работу.

И Гвид оставил меня один на один со своими мыслями.

Остаток ночи пролетел незаметно, а я все думал о словах Гвида. Даже глаз сомкнуть не мог, сидел в кресле и снова и снова создавал огонь на своей ладони.

— Уже тренируешься? — ко мне в палатку зашел Серафим.

— И не заканчивал. — вяло отозвался, не поворачивая головы.

— Эй, брат, ты чего? — Серафим посмотрел мне в глаза и вопросительно поднял брови. — Выглядишь не лучше умертвия. Ты вообще спал?

Я отрицательно покачал головой, а Серафим выпрямился и сложил руки на груди, ожидая подробностей.

— Поговорил с Гвидом. — выдохнул, растирая глаза.

— И что такого рассказал тебе старый черт?

Серафим недолюбливал Гвида и старался не попадаться ему на глаза. Причину размолвки я не знал, да и не интересно раньше было.

— А чем он тебе не угодил?

Серафим хмыкнул, но ответил, присаживаясь на кровать напротив:

— Слишком наблюдательный. Ты же знаешь, как я скрываюсь, чтобы потренироваться, а этот старик сует нос куда не надо. Вот по носу и получил.

Я расхохотался. Помню лет десять назад Гвид ходил с краснющим лицом несколько дней. Ожоги зажили быстро, а вот новая кожа все никак не желала восстанавливаться. Тогда все поселение гадало и строило предположения, кто его так, а Гвид молчал и еще больше краснел.

— Так вот кто его! — утер выступившие слезы. — И как ты заставил его молчать? Тебе было тогда около пятнадцати, да?

— Почти. — улыбнулся Серафим. — Это секрет, брат. Даже ты не знаешь на что я способен.

— Твоя сила страшна, брат. — покачал головой. — Но как же красива.

Я поджал губы, вспоминая совместную тренировку. Когда мы были дома. Когда все было хорошо. Шумно выдохнул и потянулся к сумке, надеясь отыскать там восстанавливающее зелье.

— Тебе нужен нормальный сон. — нахмурился брат, увидев у меня в руках флакон со знакомой мутно-желтой жидкостью. — Это не будет помогать тебе вечно, Агний. Когда-нибудь зелье просто перестанет действовать.

— Сейчас мне оно нужно. — отмахнулся и одним глотком влил в себя горьковатую жидкость.

Бодрость холодком разливалась по телу, принося облегчение и силу, а слабость отходила на задний план.

— Высплюсь, когда все закончится. — заверил брата.

— Когда? — Серафим поджал губы и покачал головой.

— Когда найдем сестру.

— А если ее там нет, что дальше? Будешь вливать в себя эту гадость?

— Чего ты такой заботливый, брат? — съязвил и прищурился, глядя Серафиму в глаза.

— Ты сейчас верно подметил, брат! — Серафим поднялся и с последним словом ткнул меня кулаком в грудь, не больно, но ощутимо. — Может хватит уже терять родных?

Я только открыл рот, не находя слов для ответа, а Серафим уже вышел, бросив в проходе.

— Собирайся! Выдвигаемся через час! Приказ отца!

Деревня еще спала.

— Это как избиение младенцев, честное слово! — выругался себе под нос.

Мы прошли незамеченными, словно специально для нас дорогу прочистили. Но вместо того, чтобы радоваться легкой победе, такое затишье только больше настораживает.

— Слишком тихо. — прошептал, подходя к отцу.

— Вижу, сын. — ответил и тут же громко приказал. — Нам нужна девка! Остальных убить! — и уже тише. — Хочу посмотреть в ее глаза.

Как только мы подошли к первому дому, сработала ловушка. Земля ушла из-под ног, а там, где недавно стоял деревянный домик, сейчас довольно глубокая нора с деревянными пиками на дне.

Никто не пострадал, но расслабляться было рано. Вокруг образовавшейся ямы стали вырастать ледяные пики и происходило это за доли секунды. Не успев отойти, молодого парня из резерва растерзало пиками. Никто даже сообразить не успел, как он уже был мертв.

— Да что ж это? — выругался кто-то сбоку, и я заметил знакомое лицо разведчика. Он отпрыгнул назад на одной ноге, и я заметил кровь.

— Агний! — закричал брат, подбегая к раненому и хватая его за шкирки, оттягивая подальше от ледяного безобразия.

Я осмотрелся, все еще отступая назад и увидел, что поначалу полупрозрачные пики теперь местами окрасились в багряный. Теперь видно, что от них уже погибло несколько человек и есть раненные.

А пики все росли, уже отодвинув нас на полсотни метров.

Я остановился и выпустил огонь, пытаясь растопить лед, но это оказалось не так-то просто. Словно не лед топишь, а металл расплавляется, но мне удалось избавится ото льда вокруг себя. Обернувшись, заметил, что за мной нет льда.

— Цепная реакция. — догадался и придумал план.

Нужно окружить территорию полусферой, чтобы пики не росли дальше. Не обращая внимания на людей, начал посылать огонь все дальше от себя. Услышав пару ругательств в свой адрес, рявкнул:

— Убирайтесь, быстро! — и все затихли, возмущенно сопя и быстрее отходя от огненной стены.

Создав полосу огня, начал увеличивать напор, растапливая лед. Удержать такую территорию под контролем оказалось непросто. Перед глазами начало расплываться, но я не сразу понял, что это пот течет со лба. Только почувствовав солоноватый вкус на губах, вытер лицо ладонью, смахивая мешающие капли.

Остановив поток ледяных пик, собрал огонь в одной точке и отправил в сторону деревни. Мощи огненной стены хватило, чтобы проложить дорогу почти до самой деревни, осталось меньше метра льда, но с этим я быстро справлюсь.

Хотел первым пройти по дороге, как почувствовал, что ноги стали ватными и я пошатнулся, едва заметно, но ко мне подбежал парень из разведки и придержал меня.

— Пусти! — зло отмахнулся от него и указал на дорогу.

Парень ничего не сказал, легонько похлопал по плечу и двинулся вперед, а за ним и остальные.

— Ты как? — спросил брат, поравнявшись со мной.

— Лучше всех!

— Ты бы…

— Отстань! — перебил Серафима и пошел вперед. — Все в порядке!

Подойдя к окраине, мы увидели небольшую группу людей.

— Старики? — удивился Тулий.

— У нас нет магии, огненные. — вперед вышел седой старик, поддерживая себя костылем.

— Да будет так! — ответил Тулий и создал огненную стрелу, которая пронзила старика прямо в сердце.

Остальные испугались, но не двинулись с места. Даже не попытались защититься, а Тулий в это время создавал новую стрелу.

Миг и еще одно тело падает замертво, окрашивая снег в багряный цвет.

Новая стрела была уже готова, как послышался детский плач из рядом стоящего дома.

Старики закопошились и испуганно переглянулись, наблюдая как огненный маг скрывается в тени дома. Проходит немного времени и из дома послышался истошный женский визг, а потом и она сама, кричащая и вырывающаяся из захвата боевика в сторону дома.

— Анг, ты что убил младенца? — к боевику подошел Серафим сжимая кулаки.

Анг бросил девушку на снег и разозлившись заорал:

— Нет! Я по-твоему чудовище, Серафим?

Девушка подползла к старикам дрожа всем телом от страха. Ее поднял и обнял, на вид, самый молодой из них.

Тулий внимательно осмотрел лохматую девушку с большими темными глазами и русыми волосами. Сплюнул на землю и приказал:

— Быстро на площадь всех ваших женщин!

Но не успели мы и шагу ступить, как со стороны леса к нам быстро приближалось нечто похожее на метательное лезвие и первое воткнулось в живот воина, стоящего рядом со мной.

— Снежинка? — только и успел произнести, как изо рта хлынула кровь, и он рухнул на колени, непонимающе разглядывая свой живот и окровавленные руки.

Рассматривать раненого не было времени. Я оглянулся вокруг и увидел еще несколько ледяных снежинок, размером с ладонь. Некоторые летели мимо, втыкаясь в землю, некоторые достигали цели и слышался звук прорезанной плоти и крики боли. Я создал перед собой щит, но снежинки все летели, посвистывая, пока не найдут свою цель.

И вот одна летела прямо в меня. Вытянул руку вперед, направляя огонь на лед и усилил его, сжигая ледяное лезвие. Красивый ледяной узор расправляясь становился безобразной фигурой, пока последняя капля воды не растворилась в пламени.

Опустив руку, тяжело вздохнул и осмотрелся. Некоторые лежали без движения, еще несколько человек кривились от боли, прижимая руки и тряпки к ранам. А эти долбаные снежинки все летели.

Я был зол. Нет, я, черт возьми, очень сильно разозлился! Вытянул обе руки вперед и начал пускать сгустки пламени прямо в летящие ледяные лезвия. Сам я не справлялся, чувствовал, что мои силы уже на исходе. Глубоко вдохнул, собираясь полностью опустошить резерв, но спасти всех. Не успел я создать очередной сгусток пламени, как передо мной возникла огненная птица феникс: длинные крылья, худое изящное тело с узкой головой, острым клювом и длинный хвост, с огненным веером на конце.

Взмах крыльев и от них исходит такой жар, что даже огненному магу становится некомфортно. Еще взмах и птица стрелой летит вперед, чтобы, достигнув цели, разлететься на мелкие вспышки и растопить летящий в нас лед. Каждую долбанную снежинку.

Я посмотрел за спину и увидел сосредоточенный взгляд брата и невольно улыбнулся. Только он так может, но гад, даже в такой ситуации решил это скрыть. Зато ко мне подошел отец:

— Не знал, что ты способен на такое.

Так себе похвала, но раньше я был бы рад и этому, а сейчас мне плевать. Глаза окончательно меня подвели, и я погрузился в темноту.