Эпоха Ворона 1. Шпион

Дариен Ройтман, 2018

Роман «Шпион» – это первое произведение из цикла «Эпоха Ворона», полного искромётного юмора и невероятных приключений. Это история о молодом низкорослом профессоре Ринальдо Гонсалесе, превращённом из обычного университетского преподавателя в свирепого воина-цверга. Получив особое задание, он отправляется в другое измерение. Во время выполнения своей миссии, он сам того не ожидая, находит любовь и ввязывается в борьбу за власть между кланами. Что ждет Ринальдо впереди? Сумеет ли он выжить в экстремальных для человека условиях? Справится ли с миссией без единого шанса на успех? Кто знает, кто знает?

Глава 6 В путь

В растворе из так называемых околоплодных вод я провёл чуть более месяца. Именно столько времени понадобилось моему телу, чтобы перестроиться в соответствии с новыми генами, внедрёнными в меня вместе со стероидами и препаратами для ускоренного роста волос. Весь этот месяц я провёл в полусне, плавая как эмбрион в стеклянной колбе величиной с бассейн. Но в отличие от обычного зародыша, меня усиленно обучали. Гипнотический мужской голос звучал в моих ушах не переставая. Он твердил мне слова и фразы на языке цвергов, объяснял значения пословиц и выражений, а также как и когда их нужно применять. Обращал моё внимание на произношение и акцент, а затем повторял всё снова и снова. С каждым разом его, а затем и мой словарный запас всё больше расширялся и обогащался новыми оборотами и формулировками. Кроме того, подключившись напрямую к моему глазному нерву, мне показывали картинки. Я видел множество приёмов фехтования и техник владения всевозможными видами холодного оружия и стрельбы из лука. Да что там оружия! Теперь простая кружка для пива могла стать грозным орудием в моих руках. Наряду с вышеупомянутой информацией я получал такие навыки выживания, как приготовление пищи в походных условиях, лазанье по деревьям, ориентировка на местности, медитация, гипноз, функциональное управление подчинёнными, а также знания по стратегии и тактике — от командования небольшим отрядом до проведения широкомасштабной, многоплановой войны. А ещё в мою голову поместили много как полезной, так и бесполезной информации, якобы могущей когда-нибудь пригодиться. Я потом спрашивал, но никто так и не смог объяснить, какая мне надобность в мире цвергов в подробной инструкции по управлению военным истребителем? Наверное, это обязательный компонент стандартной программы подготовки агентов…

Меня слегка подташнивало, всё тело ломило, и чувствовалась жуткая слабость. Прошло около часа с тех пор, как два ассистента в белом ввезли меня на кресле-каталке в мою комнату и велели отдыхать и набираться сил.

Какое-то время я просто сидел на постели и, прислонившись спиной к стене, тупо пялился на свои узловатые, крепкие на вид руки. Затем, расправив у себя на груди густую, шелковистую медно-рыжую бороду, я впервые за этот месяц по-настоящему заснул. Пожалуй, не заснул, а просто вырубился, провалившись в чёрную дыру сна без сновидений.

Проснулся я как-то странно, необычно. Во-первых, ощущения в теле. Оно больше не болело, скорее наоборот. До этого мне ни разу не приходилось чувствовать себя настолько бодрым и сильным. Хотелось вскочить и сразу пуститься в пляс. Я откуда-то знал, что если займусь сейчас какой-нибудь физической работой, например вырубкой леса, то меня хватит на несколько дней, а может, и недель. А во-вторых, глаза. Я открыл их и тут же снова закрыл. Зажмурился, помотал головой и медленно, очень медленно открыл их вновь. Комната сияла. Ну, не сама комната, а находящиеся в ней предметы. К примеру, стул, стоящий у кровати, излучал неяркое белое свечение с лёгкими оттенками коричневого и красного. Картина на стене светилась оттенками зелёного и золотого. Стол в дальнем конце комнаты сверкал белым и бледно-жёлтым.

«Наверное, мне что-то вкололи», — подумал я, вставая с постели. Мир вокруг меня закружился, но я, снова мотнув головой, вроде бы пришёл в себя и на ватных ногах отправился в ванную комнату.

Из зеркала тёмно-синими, буравящими насквозь глазами на меня смотрел абсолютно голый, совершенно натуральный цверг. Длинные рыжие патлы и окладистая борода, светлая в веснушках кожа, слегка крючковатый небольшой нос, широченные покатые плечи, мощные, на вид могучие руки и ноги и впечатляющий мускулистый торс. Да ещё всё тело поросло редкими рыжими волосами. Почему-то этот факт удивил меня больше всего. У меня никогда не росли волосы на теле… А может, сделать эпиляцию?

Нет! Что за дикая мысль! Цверг с эпиляцией! Для полного антуража не хватает маникюра и накрашенных ресниц. Бред! Полный бред! Неожиданно я поймал себя на том, что думаю по-цвергски. Ну и дела…

С грехом пополам втиснувшись в душевую кабинку, я долго стоял под горячими струями, пытаясь привыкнуть к новой внешности. Кстати, вода тоже светилась! Красивым таким, серебристо-голубым цветом. Затем, выйдя из душа и насухо вытерев своё новое тело, я попытался подыскать себе одежду. Мои старые брюки были настолько узки, что в них не прошли даже икры. А самая большая рубашка просто лопнула у меня на плечах. Ну что ж, не зря меня учили выживанию весь этот месяц. Недолго думая, я соорудил себе из трёх полотенец некое подобие набедренной повязки и решительно вышел в коридор.

Первым, кого я увидел, был Ваковский. Он стоял за дверью и уже поднял руку, чтобы постучать. Увидев меня, он так и застыл с поднятой рукой и открытым ртом.

— Ам-м-м… — немного оправившись, начал агент. — Рад видеть вас в добром здравии, профессор. А я за вами.

— Это мне и без вас понятно, — услышал я хриплый баритон своего голоса. — Скажите, Пол. Вы знаете, что излучаете довольно яркий красный свет? И ещё хотелось бы узнать, что за препарат мне вкололи?

— Не понимаю, о чём вы! — удивился тот. — Вообще-то, вам вкололи довольно большое количество разных препаратов, но я не припоминаю, чтобы среди них был галлюциноген. И кстати, что это на вас надето?

— Ах, это, — не растерялся я. — Да это такие гномьи трусы, знаете ли. Я сам их только что изобрёл!

— Гномьи трусы?! — выпучил глаза Ваковский, видимо не зная, то ли ему плакать, то ли смеяться. — Ну ладно, пусть будут трусы. Пойдёмте, Ринальдо, вас надо как следует обследовать и приодеть.

— Приодеть?! — обрадовался я. — Надеюсь, одежда по размеру?

— Именно так, — подтвердил он. — А скажите, почему вы не воспользовались халатом? Ну, тем, который висит в шкафу. Его ведь подобрали в соответствии с вашими новыми габаритами.

— Халатом? — несколько смутился я. — А, ну знаете… В общем, мне было жарко…

— Ничего не понимаю. На вид всё в полном порядке, — ещё раз посветив фонариком в мои глаза, развёл руками доктор. — Все показатели в норме и даже выше. Так что постарайтесь выбросить так называемое сверкание из головы и не волнуйтесь.

— Но, доктор, — возмущённо возразил я. — Вот вы, например, светитесь зелёным и ещё чуть-чуть грязно-жёлтым. Если я это всё время вижу, то как тут не волноваться, да ещё и выбросить это из головы?!

— Ну что ж, тогда просто не обращайте внимания! — начал раздражаться он. — Вам же это не мешает ориентироваться в пространстве?

— Это, конечно, нет, но… — начал отвечать я, однако был тут же прерван.

— Вот и хорошо, молодой человек! — заключил доктор и, уже обращаясь к Ваковскому, произнёс: — Можете его забирать! Он в полном порядке!

Мы проследовали в соседнее помещение, где меня уже ждали. Как только я вошёл, группа ассистентов набросилась на меня как стая коршунов. Сначала с меня стянули импровизированные трусы, а затем начали одевать. Одежда была пошита вручную, чтобы не вызывать подозрений, и, по утверждению Пола, полностью соответствовала цвергским стандартам и моде. Сначала меня запихнули в мешковатые льняные штаны, которые за неимением пояса следовало подвязывать бечёвкой. За ними последовала грубая, спускавшаяся почти до колен рубаха с открытым воротом. Затем кольчуга с капюшоном. За ней — кожаные, обитые железом наплечники, налокотники и наколенники. Далее тяжёлые добротные сапоги на толстой подошве. На спину мне повесили потёртые ножны с длинным впечатляющим двуручным мечом. А на правое плечо был водружён довольно объёмистый вещмешок со всевозможными приспособлениями внутри. Например, мне показали небольшой нож со скрытым фонариком в рукоятке, несколько ручных гранат в виде камешков гальки и крошечный парализатор, замаскированный под довольно посредственный браслет. И наконец, в виде гвоздя программы мой костюм увенчал грандиозный рогатый шлем с кожаным ремешком, застёгивающимся под подбородком.

Где-то посередине процедуры облачения в комнату вошёл мой старый друг Хуго. Кивнув мне как ни в чём не бывало, он встал неподалёку и принялся с любопытством на меня глазеть.

— Что вы на меня так таращитесь, Край?! — потерпев пару минут, не выдержал я. — Вы что, цверга никогда не видели?

— Ну как же, видел, конечно! — не растерялся профессор. — Видите ли, Ринальдо, меня, без всякого сомнения, до глубины души впечатлила ваша новая внешность, но я так на вас смотрел не поэтому. Было просто любопытно, на каком языке вы ко мне обратитесь. И как видите, не зря. Мы же с вами сейчас болтаем на цвергском.

— И действительно! На цвергском! — немного удивился я. — И должен сообщить вам, Хуго, что ваш тевтонский акцент несколько забавно звучит на этом языке.

— Никогда не считал нужным от него избавиться. Моя вторая жена, Шу Линь, считает мой выговор довольно очаровательным, — улыбнулся Край. — А сейчас давайте приступим к делу. Мне поручили посвятить вас в детали биографии вашего персонажа.

Аналитики решили, что мне лучше оставаться молодым и безродным, наподобие моего нового раба, Фри. По легенде мне было сто двадцать лет и я странствовал в поисках нового дома и семьи.

Кроме этого, сам Крайзман, ссылаясь на цвергский эпос, настоятельно советовал освободить пленника из рабства и связать его более сильными узами братства. По словам профессора, в гномьих сказаниях довольно часто фигурировала измена раба хозяину, но предательство брата, по его мнению, было немыслимо. Аналитики были с ним полностью согласны и даже считали, что благодаря братскому союзу шансы на успех операции увеличатся на четверть процента. Так как успех этот в основном зависел от Фри, мне ничего не оставалось делать, как согласиться со столь вескими доводами. К тому же в детстве я всегда хотел младшего брата, но как-то не сложилось. Думаю, что моя покойная матушка свалилась бы в обморок, увидев своего нового сынка.

А вот мой новоиспечённый псевдоним совершенно мне не понравился. Нюрад, сын Хауга. Фу, безобразие какое-то!

Когда Хуго закончил, я решил взять слово.

— Дорогой Край! — решительно начал я. — Как вы знаете, я не без вашей помощи дал себе ввязаться в эту авантюру с изменением внешности и отправлением неизвестно куда. Я вас, конечно, очень уважаю и ни в чём не виню, но с таким именем, как вы мне придумали, не сдвинусь и с места. Оно совершенно не подчёркивает мою индивидуальность и целиком и полностью меня не устраивает!

— И какой же псевдоним вы для себя предлагаете?! — фыркнул профессор.

— Не нужен мне этот ваш псевдоним! У меня уже есть имя, и оно мне нравится! И поэтому…

— Ха-ха! Ну вы и шутник! — прыснул Крайзман. — Это ж надо было такое придумать! Нет! Ну вы только послушайте! Цверг по имени Ринальдо!

— Я, вообще-то, не шутил, — сам удивляясь собственному спокойствию, продолжил я. — Мы просто сократим его. Меня будут звать Рино. И не сын какого-то там Хауга. Я решил стать родным братом Фри, и поэтому мой отец просто обязан зваться Балином.

— С отцом-то как раз понятно, но вот имя! — начал возражать Край. — Такого имени у цвергов нет!

— Вы ошибаетесь, профессор! — развёл руками я. — Такого имени у цвергов не было. А теперь есть! Может, я и расстался со своей внешностью, но с именем, данным мне матерью, расстаться не готов!

— Но… — попытался продолжить он. Однако его прервал вбежавший в комнату директор.

— О-о! Агент Гонсалес! Очень рад! Очень рад видеть вас в добром здравии! — засиял Вебер, обращаясь ко мне. — А вы хороши! Ну просто вылитый цверг! Ну всё! Портал должен открыться с минуты на минуту. Ваш раб уже ждет! Ну, давайте же быстрее!

Мы последовали за ним в лабораторию, где в полной экипировке, с секирой наперевес уже стоял Фри.

— Приветствую тебя, хозяин! — преклонил он колени при виде меня.

— Как ты узнал меня?! — подняв его за плечи, изумился я.

— Ну как же не узнать тебя, хозяин?! — удивлённо пожал плечами тот. — Внешностью ты, конечно же, цверг и по-нашему болтаешь хоть куда. Но аура у тебя всё та же! Синяя, с оттенками красного внутри!

— А, так вот оно что! — вдруг озарило меня. — Это зрение цвергов! Я обрёл зрение цвергов! А ты, Фри, светишься зелёным с оттенками фиолетового! Я прав?

— Истинно так, хозяин! Это моя аура и есть! — последовал ответ.

— Вот это да… — выдохнул я. — А теперь слушай сюда, Фри! Ты больше не раб мне! Я, Рино, сын Балина, официально освобождаю тебя из рабства. Теперь ты свободный цверг Пфырфри!

— Что?! — выпучил глаза гном. — Ты сын Балина? И ты меня освободил?!

— Именно так! — с пафосом начал отвечать я. — Но это ещё не всё. Я, Рино, сын Балина, предлагаю тебе, Пфырфри, сын Балина, стать мне названым братом и сродниться узами крови.

И, недолго думая, я вытащил из вещмешка нож со встроенным фонариком и уколол себя в левое запястье. Увидев каплю крови на моей руке, цверг выхватил у меня нож и, уколов себя, приложил свою руку к моей.

— Теперь мы братья, Рино, сын Балина! — выпалил он. — Куда ты, туда и я! И в шахту, и в лодку! И в город, и в лес! И свидетель тому Мотсогнир!

Он явно ожидал моего ответа, и тот не заставил себя ждать.

— Теперь мы братья, Пфырфри, сын Балина! Куда ты, туда и я! И в шахту, и в лодку! И в город, и в лес! И свидетель тому Мотсогнир!

Мы находились в лаборатории, заполненной всевозможной аппаратурой. Вокруг нас стояло и сидело человек двадцать, но в тот момент у меня было такое ощущение, что мы с моим новым кровным братом единственные во вселенной и плывём в пустоте. Я чувствовал, как по всему телу разливается тепло и ни с чем не сравнимое ощущение общности. Я больше не был один. Что бы теперь ни случилось, мне есть на кого положиться!

Неожиданно нашу идиллию прервал голос Пола:

— Портал открывается! Внимание, Ринальдо, Фри! Готовность номер один!

Прямо перед нами, стремительно расширяясь, открывался коридор между мирами. Обернувшись на несколько секунд, я успел встретиться взглядом с Ваковским, Вебером и Крайзманом. В их глазах я увидел страх. Больше не было бравады агента, как не было и деловой холодности директора, и научной заинтересованности профессора. В их глазах был только страх. И каждый из них твёрдо знал, что ни за что бы не захотел оказаться на моём месте.

Мы с Пфырфри одновременно шагнули в портал и, медленно ступая, начали продвигаться вперёд. Внутри было необычайно тихо, темно и спокойно, поэтому я сильно вздрогнул, услышав его голос:

— Брат! А можно вопрос?

— Конечно, брат! Задавай!

— А что это за имя — Рино? Я такого никогда не слышал.

— Это моё цвергское имя, Пфырфри! И тебе следует к нему привыкнуть! Ещё вопросы есть?

— Ага. Ещё один. Скажи, брат, а почему у тебя рогатый шлем?

— А-а?.. Ведь у тебя он тоже рогатый!

— Ну да! Я ведь его одолжил у Дува, сына Фрости. Он из клана Буйвола. А ты?

— А-а… Ну, в общем… Я… Мы… Думали, что у всех цвергов такие шлемы.

— Не-е. Только у буйволов! Смешно, конечно, получается. Двое безродных странствующих цвергов, и оба с рогами.

— Ну, тогда решено, брат! Как только прибудем на место, обязательно отобьём друг другу рога!