По ту сторону времени

Дариа Айвер, 2021

Что есть время по своей сути? Есть ли у него начало и конец? Мы принимаем знания о прошлом, как данность, а о будущем, как неопределённость. И не пытаемся ничего изменить. Но, что будет, если не принять прошлое, а ясно определить будущее и свою судьбу? Но Кристианом Старом движет не это. Его судьба была уже давно определена без его участия, а сам он – лишь шестеренка, одна из многих, в огромном механизме времени. Оказавшись по ту его сторону, Кристиан пытается привыкнуть к мысли, что «сейчас» минуту назад в его линейном времени, было на тридцать лет в будущем. За очередной дверью он лицом к лицу сталкивается с девушкой из прошлого. И очень скоро становится ясно, что их обоих связывает нечто большее, чем просто эксперимент…

Часть 1

Глава 1

Перемещение далось Кристиану нелегко. Но уже сам факт того, что он стоял на твёрдой поверхности, к тому же живой и невредимый, не мог не радовать.

Ему понадобилось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя: в голове кружилось, в ногах ощущалась слабость и ему пришлось присесть, чтобы не упасть. Пол под ним протяжно скрипнул и Кристиан замер, стараясь даже не дышать, пока прислушивался к звукам вокруг.

Но вокруг была тишина, царил ночной полумрак, разбавляемый лишь блеклым светом луны. Ее лучи неровной дорожкой освещали дальнюю часть комнаты: широкий диван, над которым висели круглые часы с крупным циферблатом, показывающим 23:51; небольшой журнальный столик, умещавший на себе высокую вазу с цветами и раскрытую книгу. В скрытых тенью предметах слева от Кристина угадывался силуэт невысокого шкафа со стеклянными дверцами.

«Неужели, я действительно в прошлом?» — спросил он у самого себя.

Это была его первая мысль после перемещения, сразу поставившая его в тупик. Он огляделся повнимательнее в поисках ответа. Насколько он мог судить, окружающая обстановка была довольно старомодной, с непривычно большим количеством мебели и мелких деталей. Помимо дивана, шкафа и столика, в комнате ещё были два кресла, по правую руку от Кристиана, а также небольшая тумбочка в самом дальнем углу. Не говоря уже о том, что настенные часы уже лет двадцать, как никто не использовал. Им на смену уже давно пришли более удобные голографические проекторы.

Доказательства его пребывания в прошлом были довольно весомыми, но недостаточными, поэтому Кристиан решил аккуратно, а главное тихо, продолжить осмотр помещения, в котором оказался. Прямо за его спиной располагалась единственная дверь, которая вела из комнаты в небольшой коридор, в котором по левую сторону находились еще две двери, а справа виднелся арочный проем.

Кристиан медленно прошёл вперёд. Каждый шаг в этой звенящей тишине отдавался набатом в его голове. Один, два, три. Ладони Кристиана моментально вспотели, дыхание участилось, а под ритм биения сердца чечётку можно было танцевать. Хоть видимой опасности ниоткуда и не исходило, его нервы были на пределе и ему казалось, что темнота сжимает его со всех сторон огромными тисками.

Остановившись у ближайшей двери, Кристиан прислушался. С противоположной стороны не доносилось ни звука, что его немного успокоило. После секундного колебания, он все же повернул ручку и аккуратно заглянул внутрь. В эту комнату не проникал лунный свет и в ее темных очертаниях различить что-либо оказалось гораздо труднее. Медленно пройдя чуть вперёд, Кристиан прикрыл за собой дверь, но не до конца, оставляя себе возможность для быстрого отступления. Глаза постепенно привыкли к темноте, и он смог осмотреться.

Эта комната оказалась меньше предыдущей. Значительную ее часть занимала широкая кровать, располагавшаяся посередине, и массивный шкаф в дальнем правом углу. В огромном окне напротив двери темнело очертание кроны раскидистого дерева, ветки которого пригибались под сильным напором ветра, свистевшего снаружи. Очевидно, что за окном бушевала непогода, отголоски которой, при всём при этом, не тревожили обитателей этого места, если здесь вообще кто-нибудь был.

Вдруг, внимание Кристиана привлекло движение со стороны кровати. Приглядевшись, он понял, что был в комнате явно не один, а прислушавшись, уловил еле слышное чужое дыхание. Его накрыла второй волной паники, которая теперь была вполне обоснованной. Несколько минут, которые показались ему самыми долгими за всю его жизнь, он не решался сдвинуться с места.

Убедившись, что его присутствие до сих пор никто не обнаружил, а значит, скорее всего, кто бы там не находился, он явно спал, Кристиан все же подошёл ближе, постепенно обходя кровать, чтобы лучше рассмотреть спящего, который лежал к нему спиной. А вернее спящую.

Ее длинные волосы мягкими волнами рассыпались по подушке, плечо мерно подымалось в такт спокойному дыханию, а сама она закуталась в одеяло, свернувшись калачиком.

Непонятно зачем, но у Кристиана возникло стойкое желание разглядеть девушку получше, что по-прежнему было проблематично из-за темноты вокруг. Ему пришлось подойти максимально близко и слегка наклониться вперёд. Теперь он смог увидеть лицо незнакомки: ее вполне можно было назвать симпатичной, но ничего выдающегося красивого в ней не было. Небольшой аккуратный носик, чуть полноватые губы, слегка подрагивающие, длинные ресницы. Лицо ее выражало расслабленность, только быстрое движение глаз под сомкнутыми веками выдавало некую обеспокоенность. Возможно, ей снился кошмарный сон.

Каждую минуту рискуя быть обнаруженным, Кристиан, тем не менее, никак не мог оставить наблюдение за девушкой, чтобы продолжить осмотр других помещений.

Неведомая сила удерживала его на месте и многим позже он так и не смог объяснить своё оцепенение.

Внезапно, (но точно в срок, чего совсем нельзя было сказать о ситуации) тишину комнаты пронзил резкий писк сигнала, издаваемый прибором на его руке. От неожиданности Кристиан вздрогнул и перевёл взгляд на дисплей: времени оставалось немного. Снова посмотрев на девушку, он встретился с ее широко открытыми, испуганными глазами.

Сам Кристиан не столько испугался, сколько растерялся, не зная, что ему предпринять. Он боялся, что она сейчас закричит и на ее крик может ещё кто-то прибежать, ведь полностью осмотреть помещение он так и не успел.

Но она молчала. Даже не шевелилась, а просто смотрела на него. И взгляд, полный страха, сменился паникой.

Чтобы хоть как-то ее успокоить, Кристиан сказал первое, что пришло ему в голову:

— Не бойся, я не причиню тебе вреда.

Для наглядности он поднял обе руки в примирительном жесте.

Девушка никак не отреагировала, только ее дыхание стало более громким, частым и прерывистым.

— Эй, — Кристиан положил руку ей на плечо и слегка встряхнул его. — С тобой все в порядке?

Девушка будто вышла из оцепенения и резко села на кровати. От неожиданности Кристиану пришлось даже отступить на пару шагов назад, неотрывно следя за ее реакцией. Она закрыла глаза и помотала головой из стороны в сторону, словно отгоняя от себя дурной сон. Медленно, с опаской она приоткрыла один глаз, но, увидев, что Кристиан все еще стоял перед ней, отползла от него подальше, инстинктивно натягивая одеяло повыше.

— Кто ты? — хриплым от сна голосом прошептала она. — Что ты здесь делаешь?

Кристиан попытался подойти поближе, чтобы как-то ее успокоить, но она только дальше отодвигалась, параллельно шаря в темноте руками в поисках выключателя лампы на прикроватной тумбе за ее спиной.

Ее попытки в конце концов увенчались успехом и комнату озарило желтоватое свечение, в котором они могли лучше рассмотреть друг друга.

Кристиан ещё раз бегло сверился с прибором на руке и вместо ответа сам спросил о том, что его волновало:

— Какой сейчас год?

Девушка удивленно уставилась на него, сбитая с толку таким вопросом.

— Ну же, у меня мало времени.

Кристиан торопился, у него и правда оставалось от силы секунд двадцать.

— 2019-ый, — коротко ответила она, мельком оглядевшись вокруг в поисках чего-то.

«Я все же в прошлом», — тем временем промелькнуло в голове у Кристина и от внезапного осознания он расплылся в глуповатой улыбке, будто сам себе не верил, что у него получилось.

— Я из будущего, — признался он, то ли в попытке ей что-то объяснить, то ли просто озвучивал поток своих мыслей вслух.

— Я не верю. И сейчас вызову полицию, если ты не уйдёшь.

— Я не вру. И совсем скоро ты в этом убедишься.

Кристиан начал медленный обратный отсчёт, едва заметно шевеля губами:

— Десять… девять…

Бросив взгляд на вконец ничего не понимающую девушку, он спросил:

— Как тебя зовут?

Не ясно зачем ему понадобилась эта информация, как и весь, затеянный им, бессмысленный разговор, но он ощущал острую необходимость узнать ее имя.

— Кэтрин, — чуть запинаясь, ответила она.

Уголки его губ дрогнули в слабой улыбке.

— Крис, — слегка наклонив голову, представился он.

На дальнейшие разговоры не было времени, да и особого смысла: через несколько секунд их будут разделять даже не километры — годы.

— Три, два.

Он встал ровно, прижал руки по бокам и, последний раз взглянув на Кэтрин, плотно закрыл глаза. На счёт «один» он бесследно исчез.

А Кэтрин ещё долго не могла уснуть, снова и снова обдумывая произошедшее. Четкого определения тому, что же именно она увидела, она не смогла подобрать. В своих размышлениях она дошла до того, что стала сомневаться в своём психическом состоянии.

Как бы там ни было, заснуть она смогла только ранним утром. Но даже во сне ее мысли о таинственном Крисе материализовались в сновидение о нем. А может, она и не спала вовсе, только его образ продолжал стоять перед глазами.

Его тело опять поглотила непроглядная тьма. Он ощущал ее даже через сомкнутые веки: бешено вращающуюся и увлекающую за собой через время и пространство. Сколько это продолжалось, Крис не знал. Быть может минуту или целый час. А может и доли секунды. В этом месте (чем бы оно ни было) привычные законы и понятия, казалось, теряли свой смысл.

Крис представлял себе, что летит через длинный тоннель, как сквозь отдельное измерение, непостижимое уму, но постижимое современной наукой. Соединяющий прошлое и будущее, далекий 2019-ый, когда его самого ещё даже не существовало, и родной 2049ый.

Пребывая в этом неизведанном пространстве, в неопределенный момент времени, Криса посетила мысль о том, что сейчас он может и не вернуться в своё время. Любая мелочь — и все пойдёт наперекосяк: его закинет к динозаврам или во времена крестовых походов.

Или он просто останется здесь навсегда: блуждать в темноте, не ощущая времени, когда одна секунда длится вечность, а вечность умещается в секунду.

Но его страхам не суждено было сбыться.

Под закрытые веки стал упорно проникать свет, заставляя глаза открыться, а тело — наконец ощутило под собой твёрдую поверхность. Он оказался в ярко освещённой лаборатории, из которой и отправился в прошлое совсем недавно.

Вокруг него уже суетились люди в белых халатах. Первым делом они записали показания с прибора на его руке, таймер на котором остановился на отметке 14:54:18 в минутном исчислении.

Пару раз кто-то окликнул его по имени. Но Крис уже ничего не слышал и не замечал. Все происходило на уровне ощущений. Усталость тяжелой волной разлилась по телу, заполняя собой каждую его клеточку. Он лишь почувствовал, как чьи-то руки аккуратно уложили его на что-то горизонтальное и мягкое, прежде чем провалиться в небытие.

Когда Крис очнулся, то обнаружил, что лежит на широкой кушетке все в той же лаборатории. Он медленно поднялся, свесил ноги на пол и осмотрелся. В голове немного шумело, а в ушах прямо-таки звенело от тишины. В комнате он был один. Неужели, он так долго был без сознания, что все успели разойтись?

Ярко-белый свет от лампы, направленной прямо на него, начал слепить глаза и Крис зажмурился. Слева послышался шорох раздвижных дверей, а затем — стук приближающихся шагов. Снова чуть приоткрыв глаза, Крис увидел возвышающуюся над собой фигуру в белом халате. Взгляд сфокусировался, и он понял, что перед ним стоит доктор Харрис, руководитель проекта. Это был высокий мужчина средних лет с темными волосами, едва тронутыми сединой и неизменной улыбкой, внушавшей добродушие и благосклонность ее обладателя.

— С возвращением, мистер Стар. Как Вы себя чувствуете?

Крис слабо улыбнулся. Чувствовал себя он, по меньшей мере, странно. Физически, он совершенно точно был в этой самой комнате, здесь и сейчас, но его мысли возвращались в прошлое, а сознание было на грани между полным отрицанием и принятием случившегося. Он оказался не готов в сию секунду принять факт произошедшего с ним и до сих пор не мог понять, как согласился на эту экспериментальную авантюру.

— Немного уставшим и… На самом деле я ещё сам до конца не понимаю, как я себя чувствую, — признался Крис.

— Это естественно, учитывая то, что Вы только что сделали. Первооткрывателям всегда нелегко. Но тем ценнее Ваш вклад. Надеюсь, Вы продолжите участие в проекте?

Эта воодушевляющая речь немного смутила Криса, но он все равно ответил даже не раздумывая:

— Да, я готов продолжать.

«Как будто у меня есть выбор», — добавил он про себя.

— Отлично! — казалось, доктор Харрис ничуть не сомневался в его ответе. — В таком случае, Вы можете идти. Вам ещё нужно пройти полное обследование в медицинском отделении и предоставить отчёт мыслей.

— Вы даже не спросите, что я видел в прошлом? — уточнил Крис в недоумении. — Кого встретил?

— А Вы кого-то встретили?

Крису показалось, что Харрис даже не удивился его заявлению. По крайней мере, он не выказал даже малейшей заинтересованности.

— Представьте себе, встретил, — раздраженно ответил Крис, но тут же понизил тон, под посуровевшим взглядом доктора, и продолжил уже спокойнее, — там была девушка. Она видела меня. Это плохо?

Лицо Харриса осталось бесстрастным. Хотя, на долю секунды в его глазах что-то промелькнуло. Но Крис не успел понять, что именно и не особо придал этому значение.

— Мы проанализируем Ваш отчёт, но не думаю, что возникнут проблемы. Вероятность того, что Вы своими действиями повлияли на прошлое крайне мала. Вы получите дальнейшие подробные инструкции перед следующим сеансом. Будьте готовы через две недели. Есть ещё вопросы?

— Сколько я был там?

— Вас не было почти 12 минут, как мы и рассчитывали.

Было видно, что доктор Харрис откровенно хотел поскорее закончить этот разговор. От былого добродушия не осталось и следа. Крис так и не понял, чем была вызвана такая резкая перемена настроения, но вида не подал.

А сам Харрис, пресекая возможность получения любых других вопросов, поспешно добавил:

— А теперь я все же попрошу Вас пройти в мед. отделение, а затем в кабинет № 6. После этого Вы можете быть свободны.

На этом разговор был окончен и Харрис незамедлительно вышел, прежде чем Крис успел что-либо сказать.

Кабинет в медицинском отделении всем своим видом передавал атмосферу стерильности: белая дверь, которая только что закрылась за Крисом, стены, просто слепящие своей белизной, к которым примыкали такие же пол и потолок. Даже вертикальные лампы в каждом углу кабинета источали стерильно белый свет.

Всю центральную часть комнаты занимал прозрачный цилиндр — бокс фермионного резонанса. Под определенным углом пространство, где он стоял, казалось абсолютно пустым. Аппарат проводил комплексную диагностику состояния внутренних органов и считывал все основные жизненные показатели, чтобы иметь возможность определить любые изменения физического состояния участников эксперимента.

Криса встретила медсестра, которую он уже видел на первичном осмотре при приеме добровольцев. Кажется, ее звали Сидни, но, по правде говоря, Крис забыл ее имя также быстро, как оно было произнесено.

— Здравствуйте, мистер Стар, — поприветствовала она Криса, одарив его радостной улыбкой. — Прошу, проходите, присаживайтесь.

Крис чуть задержал на ней взгляд. На вид ей было не больше двадцати. Крупные локоны пшенично-золотистых волос обрамляли ее милое личико, на котором отчётливо выделялись ярко-голубые глаза. Она была безусловно красива, но Крис был настолько вымотан, что почти сразу потерял к ней интерес.

Поэтому в ответ на ее поразительно воодушевленное приветствие он лишь сухо поздоровался, добавив при этом «мисс» с неловко затянувшейся паузой после.

— Софи, — тут же поправила она его, — можете называть меня Софи.

— Софи. Конечно. Тогда меня — Крис, раз уж на то пошло.

— Хорошо. Крис.

Она намеренно выделила его имя и не приминула широко улыбнуться.

Крис неловко улыбнулся в ответ и присел на предложенный ей стул рядом со столом, на котором уже лежало все необходимое для процедуры: шприц и бутылочка с прозрачным содержимым.

Ему предстояло получить инъекцию ферроксида — специального контрастного агента, который улучшал четкость изображения на снимке внутренних органов.

Как и в прошлый раз, укол вызвал болезненную реакцию и Крис поморщился, с силой втянув воздух через ноздри.

Вещество стало быстро распространяться по телу, подгоняемое частыми ударами сердца.

Софи аккуратно достала иглу и протерла кожу антисептиком, от которого место укола мигом перестало кровить, а края — крепко стянулись вместе.

— Вот так, — сказала она, внимательнее, чем нужно осматривая руку Криса. Он осторожно высвободился из ее хватки.

Пробормотав еле слышное «Ой», Софи отпрянула от него и попросила, намеренно громко, чтобы скрасить неловкость:

— Теперь наденьте, пожалуйста, коверы.

Аппарат слева от бокса обтянул его ботинки, как только он их подставил, прозрачным плотным материалом, полностью повторяя изгибы обуви.

— Можем приступать, — пригласила его Софи.

Подойдя ближе к боксу, Крис поднёс руку к слабо мерцавшей при ярком свете лампы сенсорной панели. Бокс разделился пополам отъехавшей вправо дверью и Крис прошёл внутрь.

Сама процедура занимала не более пяти минут и сопровождалась легким покалыванием во всем теле: сначала в местах наибольшей пульсации, а затем, поочередно, в областях расположения внутренних органов.

— Все результаты в норме, отклонений не обнаружено, — сразу отрапортовала Софи, едва Крис вышел из бокса.

— Спасибо. Я могу идти?

— Да, конечно. Надеюсь, скоро увидимся.

— Мне сказали, что через две недели.

И, немного потоптавшись на месте, Крис поспешно вышел в коридор, бросив напоследок дежурное «До свидания». Сегодня он не был настроен на милые беседы, лишь хотел побыстрее добраться до своей кровати и хорошенько отоспаться.

Крису оставалась последняя задача на сегодня — составить отчёт мыслей, хоть он и слабо представлял, что это означает.

Спустившись на три этажа вниз и пройдя по коридору до упора, он остановился у единственной темной двери с ярко-красным номером шесть на ней. Он трижды отрывисто постучал: в отличии от остальных дверей, эта была самой обычной, без раздвижной системы и датчиков движения.

— Проходите, — послышался голос по ту сторону и Крис повергнул ручку.

Кабинет оказался полной противоположностью других помещений. Слабый свет давала единственная лампа у самой двери, от чего остальная комната была погружена в полумрак. Само пространство было разделено пополам стеклянной перегородкой. По ту сторону стоял невысокий худощавый парень в белом больничном халате, как у всех работников Центра. Приглушённый свет делал его, и без того бледное лицо, призрачно-белым и вытянутым, резко выделявшимся на фоне темной стены. На вид ему было едва ли на пару лет больше, чем самому Крису.

— Добрый день, — поприветствовал он вошедшего Криса, который с интересом осматривал комнату, в которой оказался. — Меня зовут Джо Гуд. Я младший ассистент исследовательского центра «Кайт».

— Здравствуйте. Я — Кристиан Стар.

— Приятно познакомиться, мистер Стар. Мы с вами ещё не встречались. Поздравляю Вас с успешным началом проекта.

“Интересно”, — пронеслось у Криса в голове, — “их дружелюбность — это часть протокола?”

— Спасибо. Можете называть меня Крис, — сказал он уже вслух, пройдя чуть вперед и остановившись возле просторного кресла.

— Тогда можно просто Джо. Вы ещё никогда не составляли отчёт мыслей?

— Ещё нет, — признался Крис.

Его взгляд зацепился за самый большой объект во всей комнате. Прямо напротив двери, по левую сторону от перегородки, находился экран, вмонтированный в стену. Помимо всего перечисленного, в комнате было пусто.

— Это нейронный сканер, — объяснил Джо, поочередно указывая на кресло и на экран и, увидев вопросительный взгляд Криса, продолжил:

— Он считывает картинку нейронных связей Вашего мозга с помощью специальных датчиков и преобразует их в изображение, выводя Ваши воспоминания на экран. Это, если вкратце. Теперь, можете присаживаться. Когда будете готовы, мы начнём.

Крис расположился в кресле, которое оказалось мягким и удобным, и опустил голову. Из подголовника выехали чёрные датчики и прижались к его голове с двух сторон в районе висков.

Джо набрал на приборной панели несколько клавиш, после чего входная дверь в кабинет скрылась за непроницаемой сплошной стеной, а единственный источник света погас.

— А теперь расслабьтесь и представьте все, что увидели за Ваш сеанс. Готовы?

— Да, — ответил Крис, глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

Его сконцентрированные воспоминания уже через 10 секунд стали проявляться на экране, расходясь из точки в центре до краев. Изображение превратилось в темную комнату, освещенную лунным светом, и менялось, следуя за мыслью Криса, как картинки в калейдоскопе.

Кадр за кадром, шаг за шагом, прожитые минуты заставляли Криса вновь испытывать те же эмоции, хоть и не так ярко. Однако, стоило на экране появиться Кэтрин, как видеоряд исказился помехой, умело копирующей сильный удар его сердца. Ее удивленное лицо в миг сменялось испуганным, а затем на нем проявились явные признаки паники. Их, такой нелепый, короткий диалог отпечатался на подкорке и был воспроизведен сканером с точностью до слова. С одержимостью художника Крис улавливал и запоминал любую мелочь, каждую черту девушки.

— Три, два, — прозвучал с экрана его собственный голос и через секунду запись оборвалась темнотой.

— На этом все, — сообщил Джо, включая свет и убирая стену перед входом.

Крис несколько мгновений продолжал гипнотизировать пустой экран, прежде чем перевёл взгляд на Джо, который, казалось, перестал его замечать, а полностью погрузился в обработку отчета.

— Я могу идти? — громко спросил Крис, поднимаясь.

— Да, конечно. До свидания, — ответил Джо, бросив беглый взгляд на Криса.

— До свидания, — эхом отозвался тот, хотя и не был уверен, что его услышали.

Только, когда Крис вышел из Центра, то смог облегченно вздохнуть: наконец-то этот длинный день подошёл к концу.

Глава 2

6 апреля 7 апреля 2019 г

Я проснулась от резкого звука похожего на писк небольшой сирены и открыла глаза. Зелёные блики на часах стали чётче — цифры тут же сменили своё положение, показав 00:01. Понадобилось непозволительно много времени, по крайней мере мне так показалось, чтобы понять — я в комнате не одна. В паре шагов от меня я различила незнакомую фигуру. Темнота мешала толком ее рассмотреть. По телу прокатилась ледяная волна страха и мне бы закричать, вот только я не издала ни звука. Мозг снова и снова делал отчаянные попытки достучаться до тела, но все без толку. Сначала я подумала, что сплю и мне снится кошмар. Стала задумываться, как же мне проснуться, как вдруг мой “кошмар” заговорил, поразительно ласковым голосом. Он, а голос был именно мужским, попросил меня не бояться, сказал, что не сделает мне ничего плохого. Мозг, как назло, начал подкидывать мысли о маньяках, и я все отчаяннее хотела закричать и проснуться. И не понятно, чего больше. Сердце стучало, как сумасшедшее, отдавалось в ушах и, по ощущениям, готово было выскочить наружу, равно, как и воздух из легких.

Наверное, панику в моих глазах можно было прочитать даже в темноте, потому что, внезапно, мой “кошмар” наклонился ко мне, положил руку на плечо, слегка встряхнув его, и спросил, все ли со мной в порядке. Интересно, он правда считал, что для меня вполне нормально посреди ночи встречать в своей спальне незнакомых парней? Ну, конечно же, он так не считал, и вообще, вряд ли об этом думал. Но эта мысль так и осталась невысказанной, зато я почувствовала, что мое тело стало снова мне подчиняться. Я подумала, что просыпаюсь и решила помочь себе: крепко зажмурила глаза и помотала головой из стороны в сторону. В фильмах часто показывают, что это помогает, если кто-то или что-то мерещиться. Но, когда я открыла глаза, он не исчез. Вспомнила, что в этих самых фильмах этот приём не работает. Расстроилась и испугалась ещё больше. Когда я наконец смогла заговорить, голос вышел хриплым и будто не моим.

Незнакомец, до этого стоявший от меня на некотором отдалении, вдруг начал подходить ближе, оставив вопрос о том, кто он и что ему нужно, без ответа. Я инстинктивно отползла подальше. В голове возникали варианты дальнейших действий, если он решит напасть на меня. Идеи были одна нелепей другой, если честно. Стрессовые ситуации всегда даются мне нелегко.

Оглядевшись в поисках хоть какого-то орудия защиты, из-за темноты вокруг, я увидела только этот дневник. Нелепое бы вышло оружие!

Все это время он не сводил с меня глаз и следил за мной с настороженностью.

Пошарив рукой в темноте, мне все же удалось зажечь лампу и я, наконец, увидела нарушителя моего спокойствия. Мне показалось, что мы довольно долго друг друга рассматривали. Признаюсь честно, я залюбовалась. На какие-то считанные секунды я и думать забыла о возможной опасности с его стороны.

Он был красив, определенно красив. Примерно моего возраста или чуть старше, высокий, с довольно светлыми волосами и большими выразительными глазами. Я не смогла точно рассмотреть, какого они были цвета. Определенно светлые. И проникли они глубже положенного.

Я будто снова впала в оцепенение. И вышла из него только после его вопроса. Очень странного вопроса. “Какой сейчас год?” Он даже днём и при более благоприятных обстоятельствах звучит дико. Но я зачем-то ответила ему. После его следующей реплики я с ужасом решила, что имею дело с психом. Что было несомненно хуже моей предыдущей версии о маньяке. Наверное.

Так вот. Он заявил, что он из будущего.

Я не успела закрыть рот своему внутреннему скептику, как уже говорила, что не верю ему и, что ещё хуже, стала угрожать полицией. Признаться, я сразу ожидала от него агрессии, хоть и не была к ней готова.

Но он, наоборот, стал меня успокаивать и сказал, что скоро уйдёт.

Я окончательно запуталась и уже начала думать, что сама схожу с ума.

Посмотрев на него, мне показалось, что я увидела в его взгляде скорее страх и неуверенность, но совсем не враждебность.

Посмотрев на браслет на своём запястье, он стал медленно считать, как в обратном отсчете при запуске ракеты, начиная с десяти. Я мельком заметила на дисплее браслета таймер, но рассмотреть получше не успела — он отвлёк меня вопросом:

— Как тебя зовут? — спросил он.

Я ответила, а он представился Крисом.

Хоть я больше и не чувствовала оцепенения в теле, но, кроме своего имени, больше не смогла сказать ему ни слова. Я молча наблюдала за своим странным ночным посетителем. На удивление, я больше не чувствовала страха. Было опасение, но ещё больше — любопытство.

За пару секунд до того, как его отсчёт закончился, он выпрямился, прижал руки по бокам и закрыл глаза. И тут произошло самое странное, пугающее и необъяснимое — он просто исчез. Только что стоял в двух шагах от меня, а потом испарился, словно растворился в воздухе за один взмах ресниц.

Сейчас, когда я все это пишу, я не могу четко сказать, что я чувствую. Безусловно, я должна быть жутко напугана. Но он оставил после себя какое-то особенное спокойствие. Может, потому что он не пытался мне навредить.

Очень надеюсь, что он — просто плод игры моего воображения, вроде неудачного сна. Даже, если и наяву. Я где-то читала, что, если резко проснуться, сон может какое-то время продолжаться после пробуждения.

Постоянное переутомление явно не идёт мне на пользу. Нужно просто хорошенько отдохнуть и к утру о нем останется лишь эта запись в дневнике.

Тот же день 4:21

Официально заявляю, что попытки заснуть провалились. Как только я закрываю глаза, я встречаюсь взглядом с его глазами.

Его имя, все, что он сказал, плотно засело у меня в голове. Я снова и снова прокручиваю в мыслях все детали нашей встречи, пытаюсь разложить все по полочкам, чтобы хоть немного понять, что произошло. Но, пока что, возникают только вопросы. Кто он такой? Как он проник в квартиру и что вообще здесь забыл?

Кстати, могу добавить ещё одну странность к уже существующим. Я проверила входную дверь, вскоре после того, как он исчез: она была заперта на оба замка, как обычно. Не знаю, что я хотела доказать таким образом? Ведь прямо на моих глазах он растворился в воздухе! Но факт остаётся фактом.

Интересно, от часовых размышлений об одном и том же можно сойти с ума? Надеюсь, что нет.

Сегодня же расскажу обо всем Мире. Возможно, она поможет найти более-менее разумное объяснение?

9 апреля 2019 г 7:05

“Это был просто сон” — шептало подсознание.

“Это был просто сон” — не уставала повторять Мира.

Чем бы он ни был, он стал навязчивой идеей, сродни мании. Как раз, как я “люблю”.

Знаю, что накрутила себя сверх меры, но все равно не могу перестать думать о Крисе.

Я даже по имени его уже называю!

Как будто он мой старый знакомый, а не плод моего больного воображения.

Но я ведь видела его! Я точно в этом уверена.

Жаль, что в это больше никто не верит. Включая рациональную часть меня.

14 апреля 2019 г 10:18

Только сейчас заставила себя выбраться из кровати. Вчерашний вечер, который плавно перетек в ночь, определенно удался. В особенности, после знакомства с Майком. Я была совсем не против, что он украл меня с той вечеринки и повёл гулять по городу. Ночной Лондон был абсолютно прекрасен: лёгкий запах дождя, который смешивался с ароматом цветущих деревьев, яркие огни вывесок, завлекающие поздних посетителей, узкие улочки, в которых хотелось потеряться, плеск вод реки Брент.

Удивительно, как всего один вечер, смог отвлечь меня от целой недели напряженных мыслей.

Тут уж нужно сказать спасибо Мире. Во-первых, за то, что всю эту неделю придумывала 1000 и 1 способ, чтобы я не думала о Крисе. И, во-вторых, что познакомила меня с Майком. Он мне очень даже понравился. Он симпатичный, с ним можно говорить обо всем на свете и шутить о разных глупостях.

У меня так всегда: я или чувствую себя с человеком свободно и удобно или нет. Я редко ошибаюсь.

Мы гуляли практически до самого утра, а потом Майк проводил меня домой.

Дома, наедине с собой, опять вернулись и мои навязчивые мысли. Но все дело в том, что я, пока что, хочу думать о Крисе. Я сделала некоторые выводы на его счёт: он не был плодом моего воображения — за все время я больше не видела его. Признаков психических отклонений Мира во мне не обнаружила. Хотя, есть вероятность, что они ещё просто не начали активно проявляться.

Доводы в пользу правдивости его слов все ещё кажутся незначительными, но уже не настолько неубедительными.

Если бы я только увидела его ещё раз. Я одновременно хочу и боюсь этого.

3 мая 2019 г 7:17

Майк только что ушёл. Сегодня он впервые остался у меня на ночь.

Меня, откровенно говоря, пугает, как стремительно развиваются наши отношения. Наверное то, что между нами происходит, можно назвать отношениями. Майк бы точно так и назвал.

Я же пока не могу озаглавить все происходящее таким сильным для меня словом. Мне нравится проводить с ним время. Во всех смыслах и положениях. Но иногда Майка становится слишком много в моей жизни и это начинает напрягать.

Возможно, я поступаю нечестно по отношению к нему. Но я ведь ничего ему не обещала. Хоть я и не уверена, что он это понимает.

4 мая 2019 г 8:21

Вчера был абсолютно паршивый вечер. У меня даже не было сил записать свои мысли, как обычно, в дневник.

Начался он, конечно, очень даже хорошо. У меня было свидание с Майком. Мы сидели на террасе уютной кофейни, которая выходила прямо на Темзу, обсуждали очередной супергеройский блокбастер, отмечая глупости и нелогичности сюжета. Мы смеялись, кажется, чересчур громко — люди за соседними столиками часто на нас оборачивались — что заставляло нас смеяться ещё громче. Мне вообще нравится, как Майк смеётся. Всегда так искренне и заразительно. И надо же мне было сказать ему об этом, используя слово “люблю”. А он вмиг стал серьезным, посмотрел на меня долгим взглядом (клянусь, прямо, как в дешевых мелодрамах) и сказал то, что хотели бы услышать многие девушки, но я не из их числа:

— Я тебя люблю.

Как гром среди ясного неба, а я без зонтика.

Хорошо, что в тот момент я додумалась засунуть своё чувство юмора куда подальше, а взамен включить сочувственно-понимающий взгляд. Что-то вроде: спасибо, конечно, но я к такому не готова.

К признаниям через две недели знакомства вообще можно подготовиться? Я просто раньше с подобным не сталкивалась и не знала, как реагировать.

Он, видимо, хотел от меня что-то услышать, но все мои идеи казались способными обидеть его ещё больше, чем затянувшаяся пауза. Неудобная для нас обоих, а оттого создающая ощущение, что длилась она целую вечность.

Я попыталась, хотя бы, взять его за руку, но он резко ее отдернул, вскочил со стула и, не сказав ни слова, пулей вылетел из кофейни.

Я не стала его догонять, чтобы дать ему время остыть.

Но, вместе с тем, я чувствовала, что в этой ситуации я должна сделать первый шаг. Поэтому, уже через час стала звонить ему и писать везде, где только можно, но в ответ получала лишь красноречивое молчание. Видимо, в отместку за мое собственное.

Только сегодня утром на экране высветилось короткое сообщение от него:

«Отвали».

Просто отлично! Сам же не дал мне ничего объяснить, а теперь делает виноватой в том, что я не стала обманывать его и давать ложные надежды. Не понимаю я его. Да, я не ответила на его чувства. Это должно быть неприятно. Наверное. Но ведь можно было обсудить все, как взрослые люди, вместо того, чтобы сбегать.

Ко всему прочему, мне всю ночь снились путанные сны с участием его и Криса. О последнем я теперь снова думаю.

Ну что ж, с добрейшим тебя утром, Кэтрин!

7 мая 2019 г 16:47

Сегодня после занятий, выйдя на улицу под тёплые лучи солнца, я решила пройтись до дома пешком. Я шла по своему обычному маршруту, сворачивая, где возможно, с шумных улиц в тихие закоулки, петляющие вдоль кварталов. В какой-то момент поймала себя на мысли, что за мной кто-то следит. Это чувство было таким реальным, осязаемым и взялось не пойми откуда. Просто в голову пришла эта мысль и через все тело сразу пробежала холодная волна паники. К счастью, она прошла так же быстро, как и появилась, стоило мне выйти на более оживленную улицу.

Вот только, что это было и откуда взялось?

Глава 3

Две недели спустя Крис, как и положено, явился в Центр “Кайт” для второго сеанса.

Громадное здание Центра возвышалось над ним и, казалось, стремилось подавить его своей мощью. Лучи августовского солнца отражались от темных стёкол, а может наоборот — поглощались ими, вызывая странные ассоциации с чёрными дырами.

Доктор Харрис уже ждал Криса на проходной. Сегодня он опять вернулся к своей подчёркнуто приветливой манере общения, не забывая при этом улыбаться.

Они прошли через просторный вестибюль с высокими потолками, отделанными безупречным белым, что ярко контрастировало с фасадом здания.

Лифт поднял их на 17ый этаж, а длинный коридор, как и в первый раз, вывел к кабинету Харриса.

За все время, пока они шли, Крис не встретил ни одной живой души, не считая самого доктора. Коридоры были безлюдными, будто здесь никто и не работал.

«Странно, — подумал Крис, — в прошлый раз в Центре было полно персонала». Все ужасно суетились и из многих кабинетов был слышен приглушённый гул голосов.

Сейчас же было тихо, только шаги двух пар ног создавали небольшое эхо в окружающей пустоте.

Крис шёл за спиной доктора, а потому мог, не привлекая лишнего внимания, оглядываться по сторонам в поисках хоть какой-то активности. Пару раз он даже замедлял шаг, проходя мимо знакомых кабинетов, в которых бывал в прошлый раз или до этого — на отборе, но так ничего и не услышал.

— Персонал сейчас работает в другом крыле, — громко сказал Харрис, даже не обернувшись, будто прочитал его мысли.

Крис в недоумении уставился на спину доктора, но ничего не сказал.

Когда они вошли в кабинет и Крис расположился на стуле, Харрис сразу приступил к инструктажу:

— В этот раз Вы отправитесь в прошлое на более длительное время.

Сам он остался стоять, опершись на край дубового стола, и смотрел на Криса сверху вниз.

— Предварительно, около часа, — продолжил Харрис после утвердительного кивка Криса.

— У меня будет какое-то конкретное задание?

— Нет. Все, как и в прошлый раз. Только этот сеанс будет дольше. Ведите себя естественно, насколько это вообще возможно. Старайтесь не привлекать лишнего внимания.

— А что насчёт контактов? В прошлый раз могли возникнуть проблемы.

— Но их не возникло, — спокойно отрезал Харрис. — Вы можете, при необходимости, вступать в контакт с окружением. Но не в коем случае не выдавайте какие-либо сведения о нашем времени. Ограничьтесь, как и две недели назад, рассказом о том, что Вы из будущего. Если захотите, расскажите лично о себе. И я бы попросил Вас воздерживаться от близких контактов, более чем с тремя людьми.

Заметив вопросительный взгляд Криса, он пояснил:

— Контакт с девушкой из Вашего предыдущего отчета можно считать близким.

Крису такие инструкции показались по меньшей мере странными. Он не особо разбирался в путешествиях во времени с научной точки зрения. Однако, даже его знания не вязались с разрешением на взаимодействие с людьми из другого времени без риска как-то повлиять на будущее.

Свои соображения он, тем не менее, оставил при себе, ещё хорошо помня недавнюю реакцию Харриса на любые возражения.

Доктор Харрис, посчитав, что у Криса больше нет вопросов, отошёл от стола к сейфу в другом конце кабинета. Достав оттуда металлический цилиндр, он передал его Крису.

— Мы немного усовершенствовали Ваш браслет. Видите эту красную кнопку справа? Это кнопка экстренного возврата. Для самых крайних случаев. Она активируется через 3 секунды после нажатия, так что помните про группировку: мы же не хотим получать Вас обратно по частям.

Крис кивнул, стараясь отогнать от себя жуткие картинки, которые живо нарисовало его воображение.

— Напоминаю, что сигнал браслета оповестит Вас, когда до возврата останется одна минута.

Второй кивок и Крис, получив неизменную порцию пожеланий удачи, вышел из кабинета и вошёл в дверь напротив — до невозможности светлую лабораторию.

В ней ничего не изменилось: из мебели были только стул, кушетка и большой шкаф в дальнем конце. Лампы все также слепили глаза, а вокруг по-прежнему никого не было.

На кушетке лежал ещё один металлический цилиндр, внутри которого Крис обнаружил браслет — брата-близнеца того, что он получил от Харриса. Единственное отличие — отсутствие красной кнопки.

Зафиксировав второй браслет на левом запястье, Крис осмотрел оба дисплея, на которых отражались по два показателя на каждом:

1)

Заряд: по 4 %

2)

Плотность энергии: на правой руке — 1,8; на левой — (-2,0).

— Мистер Стар, — механический голос, который обратился к нему, словно исходил из стен. — Прошу подтвердить Вашу готовность.

— Подтверждаю, — уверенно заявил Крис.

Сегодня им владела неимоверная решимость. Он был заметно спокойнее, по сравнению с прошлым сеансом, а волнение от неизвестности сменилось все возрастающим интересом к предстоящему путешествию, приправленному хорошей долей адреналина.

— Параметры перемещения введены, — продолжил голос. — Нажимайте кнопку “Пуск” через 5,4,3,2,1.

Указательным пальцем Крис коснулся сенсорного экрана браслета на правой руке и его затянула уже привычная и знакомая пустота. Было так странно, после относительной тишины лаборатории, нарушаемой только голосом из-за стены, услышать тишину абсолютную. Такую, что в ней даже не слышно собственных мыслей. А может, они просто растворились в темноте, такой же абсолютной, как и безмолвие вокруг.

Как бы то ни было, эта мысль пришла к нему в голову, когда он уже обеими ногами стоял на твёрдой поверхности. А открыв глаза, обнаружил, что находится посреди уже знакомой гостиной, которая теперь утопала в лучах солнца. В этот раз он уже был не один — в дверях напротив стояла причина его недавних помех при записи воспоминаний.

Все планы Кэтрин на спокойный день в компании самой себя и книги полетели к небезызвестной бабушке того самого рогатого существа. Когда, едва переступив порог своей собственной гостиной, она увидела виновника своих частых мыслей в течении месяца. Ее сердце, даже все время вокруг, будто замедлилось. Руки сами собой опустились, а книга приземлилась на пол с громким стуком.

Оказалось, что когда она вновь встретила Криса, как и хотела, то испугалась. Чувствуя зарождающуюся внутри себя панику, она машинально бросила взгляд ему за спину на часы, которые показывали 16:01. Это был один из ее своеобразных способов успокоиться — ненадолго перевести центр своего внимания на запоминание мелочей.

Крис опомнился раньше и начал подходить к Кэтрин. Время снова пришло в движение, и она, опомнившись, отошла от него на пару шагов.

— Не подходи ко мне, — прошептала она с отчетливым оттенком страха в голосе.

Ее дыхание стало глубоким и тяжелым, глаза расширились и бегло осматривали Криса, опасаясь нападения.

— Мы ведь это уже проходили, — как можно более спокойно сказал Крис, — я не сделаю тебе ничего плохого.

Он остановился, поднял руки ладонями наружу, показывая, что Кэтрин нечего опасаться.

— Что тебе нужно? — Кэтрин то и дело ловила ртом воздух, изо всех сил стараясь привести себя в чувства.

— Для начала — поговорить, наверное. Разреши мне все тебе объяснить и потом, если захочешь, я уйду.

Кэтрин отошла ещё немного. Сознание стало потихоньку проясняться. Она опустила глаза, размышляя над его словами, и уже хотела было согласиться и выслушать его, как в последний момент сказала:

— Зачем мне вообще тебя слушать? Просто уходи.

Крис явно не ожидал такого поворота событий, а потому растерялся, не зная, что еще сказать, чтобы убедить ее. Он и сам, по правде говоря, совершенно ничего не понимал, но раз уж он во второй раз оказался в одном и том же месте, не мог не воспользоваться случаем, чтобы узнать об этом времени и о самой девушке побольше.

Кэтрин демонстративно отошла в сторону. Сомнения в правильности своих действий крутились в голове, но она была слишком напугана, чтобы уступить им и своему любопытству.

Крис решил предпринять последнюю попытку поговорить.

— Кэтрин, — начал он мягко. — Ты же видишь, что я не делаю и не сделаю тебе ничего плохого. Я понимаю, что ты напугана, но, поверь, я напуган не меньше. В каком-то смысле.

Заметив, что Кэтрин внимательно его слушает и даже неосознанно слегка подалась вперёд, Крис продолжил:

— Я понимаю, что для тебя это звучит невероятно, но я действительно из будущего. А точнее — из 2049 года. В этот раз я задержусь подольше, но я не собираюсь как-то тебе навредить.

Он уже хотел продолжить свои успокаивающие речи, как Кэтрин резко прервала его:

— Ладно.

— Ладно? — переспросил Крис, сбитый с толку тем, что она так быстро согласилась.

— Ладно, — повторила Кэтрин чуть растягивая слова и делая между ними паузы. — Но не думай, что ты так легко отделался. У меня есть к тебе вопросы, и я хочу получить на них правдивые ответы.

Кэтрин прошла в комнату и устроилась на диване. Она постаралась напустить на себя самое серьезное выражение, на которое только была способна, сощурила глаза, а ее взгляд намертво упёрся в Криса так, что ему даже стало не по себе. Кивнув головой, чтобы он начинал, она скрестила руки на груди и приготовилась слушать.

Крис почувствовал себя, как на допросе. Не хватало только света яркой лампы прямо в лицо, как в старых шпионских фильмах, которые он в детстве засматривал до дыр.

— Итак, — начал он, немного потоптался на месте, растягивая время, чтобы собраться с мыслями.

Беглый взгляд на Кэтрин дал понять, что она даже бровью не повела.

— Я из будущего. Я участвую в тестировании устройства. Условно говоря, машины времени. Я не могу рассказать тебе все подробности, можешь даже так на меня не смотреть.

В глазах Кэтрин и правда промелькнуло любопытство, чему Крис невольно улыбнулся. Уголок ее губ чуть дернулся вверх, но она быстро моргнула, чтобы скрыть свою секундную слабость и вернулась к серьёзному образу. Не то, чтобы ей это особо нравилось. Но так она могла сосредоточиться и вовремя уловить, если Крис будет ей врать. По крайней мере, она очень надеялась на это.

— Если честно, чего-то большего об эксперименте я и не знаю. Для меня это что-то вроде подработки после учебы, способ заработать на жизнь.

Последние слова Криса тяжело повисли в воздухе. Тут уж Кэтрин окончательно растеряла всю строгость и даже руки опустила. Ей вдруг стало не по себе от самой себя и от своего поведения. В оправдание перед собой она могла привести только свой испуг, крайнюю растерянность и панику.

Она прошептала “Прости” так тихо, что сама едва услышала, но, зато, услышал Крис.

— Тебе не за что извиняться. Я явился, не пойми откуда, заявляю, что из будущего. Любой бы на твоём месте не поверил.

— Хорошо, — сказала она после долгой паузы. — Допустим, что ты из будущего. Ты исчезаешь и появляешься. Прямо на моих глазах. И это пока что единственное, что подтверждает мое допущение. Ещё тебя зовут Крис, ты прибыл из 2049 года и участвуешь в испытаниях машины времени. Я ничего не упустила?

— В общих чертах все так и есть, — согласился Крис.

— Но почему я? Почему ты перемещаешься именно ко мне в квартиру?

— Я не знаю, может параметры перемещения не меняли?

— Тебе же не могли не сказать, зачем тебя отправляют в прошлое?

— Могли, не могли. Какая разница? Они тестируют свой аппарат. Я получаю за это деньги. Если со мной что-то случиться и я не вернусь, платить будет не кому. Они точно в выигрыше. Не нужно искать скрытый смысл там, где его может и не быть.

Кэтрин смотрела на него во все глаза, поражённая его пламенным монологом, в котором ощущалась боль, выплеснувшаяся наружу.

— Конечно. Ты прав. Я отойду на минутку?

И она, не дожидаясь ответа, аккуратно проскользнула мимо него в коридор, а оттуда — на кухню.

Ей просто необходимы были несколько минут наедине с собой, чтобы немного прийти в себя и привести мысли в порядок.

Верила ли она ему? Да она даже себе не доверяла в этой ситуации. Боялась ли она его? Больше нет. Имея он на уме что-то плохое, у него уже был миллион возможностей исполнить задуманное. Он же, напротив, сделал все, чтобы ее успокоить, за что она была ему даже благодарна.

Чтобы чем-то занять себя, Кэтрин стала заваривать чай.

По прошествии 5 минут она вернулась в гостиную, где нашла Криса, стоящим у окна. Он разглядывал медленно тянущийся поток машин и людей, спешащих по своим делам. Он услышал, что Кэтрин вернулась, но сделал вид, что не заметил ее.

Поставив поднос с чашками и блюдцем с бисквитами на столик у дивана, она неслышно подошла поближе к Крису. В его позе читалась напряженность и насторожённость: прямая спина, скрещённые перед собой руки, взгляд, прикованный к одной точке. Кэтрин решила взять инициативу в свои руки:

— Выпьешь со мной чай? — громко сказала она, чтобы обнаружить свое присутствие. — Я не знала, какой ты любишь больше, поэтому заварила и чёрный, и зелёный.

Крис все же обернулся. Он перевёл скептический взгляд с девушки на поднос и обратно.

— Не смотри на меня так, будто в чём-то подозреваешь. Это просто чай.

Теперь уже Кэтрин старалась говорить, как можно более миролюбиво.

— Послушай, мы с тобой не очень хорошо начали. Но пусть это будет наш первый шаг к знакомству друг с другом. Раз уж мы оба оказались в это время и в этом месте.

Она нерешительно улыбнулась ему и вздохнула с облегчением, когда он все же сдвинулся с места и расположился в просторном кресле с чашечкой чая, остановив свой выбор на зелёном.

— Вот и славно, — с энтузиазмом сказала Кэтрин и присел на край дивана, поближе к Крису. — Как говорит моя мама: чай — это всегда хорошая идея.

На какое-то мгновение Крис так и застыл с чашкой в руках, но быстро отогнал от себя несвоевременное воспоминание и поспешно сделал глоток горячей жидкости. Она приятно согрела тело, но имела, по его мнению, какой-то странный вкус. О чем он, однако, благоразумно промолчал.

— Давай, я начну, — предложила Кэтрин и не дожидаясь ответа продолжила, — меня зовут Кэтрин, мне 21 год. Я учусь на факультете журналистики в Университете Сити в Лондоне. Живу в Бренте, вернее снимаю здесь квартиру, в которой мы и находимся. А ты из Лондона?

— Нет. В моем времени Лондона не существует. Но я тоже из Англии.

— Как это, не существует? — перебила его Кэтрин, ошеломлённая этим фактом.

— Ой, — Крис понял, что сболтнул лишнего и ругал себя за досадную невнимательность. — Я не должен был тебе этого рассказывать.

— Нет уж, договаривай.

— Не могу. Они ведь узнают, что я тебе здесь рассказывал. А вдруг меня выгонят из проекта? Я просто не имею права потерять эту работу.

— Кто они?

— Руководители проекта. Руководитель, вернее. Каждый раз по возвращении я сдаю отчёт мыслей, в котором ведётся запись всего, что со мной происходило.

— Ладно, — ответила Кэтрин, оставив попытки выяснить подробности, хоть и сгорала от любопытства. Но у неё не было никакого желания подвергать Криса риску лишиться работы.

— Тогда расскажи о себе. Этого ведь твой босс не запрещает?

— Это — нет, — ответил Крис, усмехнувшись.

— Что смешного?

— Я встречал такое обращение к руководителям только в старых криминальных драмах.

— Ты сейчас так назвал меня старой? — уточнила Кэтрин строго.

— И в мыслях не было.

Крис уж было собрался просить ее не обижаться, как она заливисто рассмеялась и у него не было другого выбора, как присоединиться к ее веселью.

Беседа после этого потекла легко и непринужденно, неловкость все больше сходила на нет, сменяясь взаимным интересом двух молодых людей.

Кэтрин говорила больше: о своей учебе, об увлечении астрономией и буднях начинающей журналистики. Она показала Крису разные безделушки из прошлого, которые он раньше видел только в качестве картинок в учебных материалах.

Их прервал уже знакомый протяжный сигнал. Крис сверился с прибором, отмечая время, от которого начался отсчёт оставшейся минуты.

— Ты скоро уйдёшь?

Полувопрос, полуутверждение Кэтрин прозвучал как-то грустно.

— Да, уже через 50 секунд.

— Ясно.

А больше ей нечего сказать. Она сама толком не могла объяснить, почему ей хотелось, чтобы Крис остался. Хоть ненадолго, только, чтобы их не прерывали. Чтобы их вынужденное знакомство не заканчивалось вот так.

— Я не знаю, увидимся ли мы ещё.

Они оба не знали. В головах вертелись вопросы, получить ответы на которые, можно будет только спустя время. Так неизбежно всплыло понятие “судьба” или, скорее, “предопределенность”. Но может ли быть судьба в математически точном сочетании параметров?

— Было приятно познакомиться, Кэтрин.

Он протянул ей руку.

Бросив на него беглый взгляд, она протянула руку в ответ. Легкое касание, не более двух секунд. Ровно на столько же встретились их глаза: его ярко-голубые и ее серовато-зеленые.

— Мне тоже, Крис.

Все слова между ними были сказаны.

Крис вновь опустил взгляд на браслет и начал обратный отсчёт.

Вот, он уже встал ровно и был готов к перемещению обратно.

Секунду спустя они остались каждый по свою сторону времени.

Глава 4

Рассуждения о прошлом и будущем, возможном и невозможном занимали мысли Кэтрин все время, пока она ждала Миру. Чем дольше она думала, тем больше убеждалась, что ее встречи с Крисом — это скорее закономерность, чем случайность. Не судьба, но следствие решений, ее или чьих-то ещё, спустя тридцать лет.

Ее саму достаточно увлекал вопрос возможности путешествий во времени. Она была в самых общих чертах знакома с мнением современных ученых, которые делились на диаметрально противоположные. Одни утверждали, что путешествия во времени в принципе не возможны. Другие, что такая возможность все же есть, но из-за цикличности времени прошлое нельзя изменить, что делает путешествия, как таковые, лишенными их главного смысла. С другой стороны, можно было бы стать непосредственным участником исторических событий, будь то строительство великих пирамид в период расцвета Древнего Египта или посещение крупных киностудий начала прошлого века в Золотую Эру Голливуда. Что само по себе, даже без изменения прошлого, было бы весьма заманчивой перспективой.

Но больше всего Кэтрин беспокоили вопросы. Каким же образом Крис попал в прошлое? Какую цель он преследовал? Известно ли ему на самом деле больше, чем он рассказал? Увидит ли она его ещё раз? И, если увидит, что это будет означать?

Все свои переживания Кэтрин высказала Мире, которая, уже через час после ее звонка, сидела в ее гостиной и с беспокойством выслушивала подругу.

Рассказ Кэтрин о некоем Крисе из будущего, с которым она “пила чай на этом самом диване” мог бы сойти за очень неудачную шутку. Если бы не два “но”: подруга уже рассказывал о нем раньше и сейчас ее серьезность не оставляла сомнений — она совсем не шутила. Вот, что действительно пугало. Вспомнились университетские лекции о психологических расстройствах, коротко говоря — о шизофрении. Но она не была врачом, чтобы ставить диагнозы.

— Ты ведь мне совсем не веришь? — спросила Кэтрин, сокрушенно разводя руками, глядя, как Мира уже в который раз кивает, не столько ей, сколько своим размышлениям.

— Кэт, милая, а тебе не могло просто показаться?

— Показаться? Как может показаться, что я целый час с ним разговаривала, и он мне отвечал?

— Ну, подумай сама. Ты видишь парня, якобы из будущего, который появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Кроме тебя, его больше никто не видел.

— Не разговаривай со мной, как с больной, Мира.

Кэтрин возмутила реакция подруги. Она надеялась на понимание и поддержку с ее стороны. А вместо этого получила обидные подозрения и недоверие.

— Я не могла его выдумать, — Кэтрин убеждала в этом, прежде всего, Миру, но без самовнушения тоже не обошлось. — Он был слишком реальным. Я разговаривала с ним, прямо как с тобой сейчас.

Кэтрин просто физически ощущала бессилие своих аргументов перед здравым смыслом и логикой.

— Может, я и вправду схожу с ума?

Ей было страшно признаваться в такой возможности даже самой себе, что подкреплялось боязнью, что Мира может узнать ее тайну, которую она тщательно и трепетно оберегала от всех ее теперешних знакомых.

Но Мира видела только, что подруга тонет в собственных сомнениях и страхах и поспешила обнять ее за плечи.

— Нет, — вдруг сказала она тихо, но уверенно, — не сходишь. Я гораздо легче поверю в гостя из будущего, чем в то, что моя лучшая подруга сумасшедшая. Знаешь, я была бы даже не против с ним познакомиться.

Кэтрин от удивления даже рот приоткрыла и ошеломлённо глядела на подругу, ощущая все возрастающую благодарность. И пускай, эта резкая перемена совсем не была показателем, что ей удалось переубедить Миру. Но она не дала самой Кэтрин погрузиться в пучину самокопания, которая ещё не известно к чему бы привела.

— Я даже не уверена, что сама его ещё увижу.

Мира внимательно посмотрела на Кэтрин и как-то загадочно улыбнулась.

— Кэээт, мне кажется или кому-то кто-то понравился?

— Совершенно не понимаю, о ком ты говоришь, — как можно непринужденнее ответила Кэтрин, но улыбка выдала ее с головой.

— Твой загадочный герой должен быть так же хорошо собой, как и невероятен.

— Ну, он симпатичный.

— Значит он даже лучше, чем я предполагала.

— Все, тут больше не о чем говорить, так что прекращай допрос.

— Я же только начала! — не унималась Мира.

От очередного полу возмущённого ответа Кэтрин отвлёк звонок мобильного. Посмотрев на экран, она отключила звук и отложила телефон подальше.

— Что-то случилось?

— Майк звонит. В который раз.

— Может уже с ним поговоришь?

— Может. Но не сейчас. Мне, пока что, нечего ему сказать.

— Ох, подруга, ты прямо нарасхват.

— Да уж, — невесело ответила Кэтрин.

Звонок Майка, перед которым она до сих пор чувствовала себя виноватой, снова испортил ей настроение.

— Эй, ты чего? Ну вот, опять. Так, собирайся.

— Куда? — только и успела спросить Кэтрин, как Мира уже тащила ее в строну шкафа с одеждой.

— Мы с тобой идем гулять, — безапелляционно заявила Мира. — Даю тебе 5 минут.

И демонстративно захлопнула за Кэтрин дверь.

Когда девушки вышли на улицу, солнце уже клонилось к закату и его красновато-розовые лучи отражались в стёклах проезжающих машин. Они свернули в сторону парка Брент Вэлли.

Постепенно, обеих покинули тревоги этого длинного дня, и они снова болтали, как ни в чем не бывало, пили кофе и улыбались прохожим.

Время пролетело неожиданно быстро. Хотя, кто может с точностью определить его скорость? Как бы то ни было, домой Кэтрин вернулась уже поздно вечером. Уставшей, но в приподнятом настроении. Сил хватило только на то, чтобы переодеться и упасть в мягкие и удобные объятия кровати. Тревожные мысли и образы больше не напоминали о себе и Кэтрин быстро погрузилась в безмятежный сон.

Только недопитый чай в чашке, из которой Кэтрин совершенно точно не пила, остался безмолвным доказательством реальности сегодняшней короткой встречи.

Кристиан Стар пробыл в прошлом 59 минут 59 секунд 10 миллисекунд, а отсутствовал в своём настоящем около 48 минут.

Вопрос в том, куда девается эта разница? Может ли время в прошлом протекать быстрее, чем в настоящем? И, в конце концов, можно ли считать, что он ещё больше десяти минут находился в прошлом относительно самого себя, догоняя сэкономленное время?

Но Криса в данный момент, а точнее в момент, когда он, условно говоря, уровнял оба этих времени, волновали совсем другие вопросы:

Считать ли это простым совпадением или сбоем настроек, что он и на первом, и на втором сеансе видел одну и ту же девушку? Увидит ли он ее ещё раз? И, если да, то всплывает самый главный вопрос: как связана Кэтрин и эти эксперименты?

Когда доктор Харрис, как обычно, зашёл в лабораторию, чтобы лично справиться о самочувствии Криса, тот воспользовался случаем и озвучил то, что его так беспокоило. Уже после первого вопроса, Харрис дал вполне однозначный ответ и на все последующие:

— Ваше участие в этом проекте так хорошо оплачивается ещё и потому, чтобы Вы не задавали лишних вопросов, мистер Стар. Надеюсь, я ясно выразился?

Крис поймал себя на мысли, что доктор Харрис еле выносит его присутствие и их вынужденное общение. Хоть и не мог понять причины. Он начинал догадываться, что ввязался во что-то большее, чем испытания, пусть и секретные.

— Предельно, — ответил он, пытаясь скрыть своё недовольство и возмущение за ровной интонацией.

Доктор Харрис как-то странно на него посмотрел: долго, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, будто свысока. Крис выдержал этот взгляд, не имея права проявить слабость. Пусть сейчас он и отступил.

— Чудно, — сказал Харрис, вполне удовлетворённый таким ответом. — В таком случае, Вы можете быть свободны.

Крис и не собирался задерживаться. Сухо кивнув на прощание, он вышел из лаборатории и, завернув за угол, направился в мед. отделение, которое располагалось этажом выше.

Здесь Криса определенно были рады видеть больше: красивое личико Софи светилось искренней улыбкой во все 32. Ее улыбка заслуживала звание “Мисс Обаяние”, “Очарование” и все тому подобные эпитеты. Крис мог бы по достоинству ее оценить, если бы радостное настроение девушки не было на таком сильном контрасте с его внутренним состоянием. У него было только одно желание: как можно быстрее оказаться подальше от этого Центра. Сеансы давались ему гораздо тяжелее, как в физическом, так и моральном плане, чем он предполагал.

Крис обронил вежливое, но равнодушное “Добрый день”, на что Софи ответила тем же, но в приторно-радостной форме.

— Как прошёл Ваш сеанс? — поинтересовалась она, пока раскладывала необходимые инструменты на столе.

— Довольно интересно, — не вдаваясь в подробности, ответил Крис и поспешил спросить:

— Что Вы знаете о проекте?

С лица Софи резко сошла улыбка, а в глазах отразилось волнение, но она быстро совладала с собой.

— Мне известно то же, что и Вам. Это экспериментальный правит…

— Правительственный проект, — закончил за нее Крис. — Я знаю. Знаю.

Он видел, что ей явно известно больше, чем она пыталась показать. Крис уже открыл рот, чтобы спросить ее ещё раз, но Софи схватила его за руку, чуть сжав ее, заставляя его поднять глаза, и легонько покачала головой, как бы говоря: “Не сейчас”. Со стороны все выглядело так, будто она собиралась сделать укол.

Крис едва заметно кивнул в ответ. Больше они не проронили ни слова. Софи методично и четко провела необходимые обследования. Уже перед самым уходом Криса она подошла к нему и еле уловимым движением передала сложенный в несколько раз лист бумаги. При этом она неловко улыбнулась и быстро отвела смущенный взгляд.

— Позвоните мне сегодня вечером.

Ни одна камера в каждом из углов кабинета не заметила, что на самом деле она жутко нервничала. Выглядело это, как вполне убедительный флирт.

Крис пару секунд просто смотрел на девушку, а затем улыбнулся, как можно шире и радостнее, поддерживая ее игру.

— Я обязательно позвоню.

Конечно, он позвонит. Ведь Софи явно что-то известно. Возможно, что-то действительно важное. А ему сейчас необходима любая информация, малейшая зацепка.

— До вечера, — попрощался он, с едва скрываемым воодушевлением.

Отчёт мыслей… Можно ли вообще придумать ещё более официозное название? Воспоминания, мысли, образы, чувства — слишком тонкие материи, чтобы они могли быть отражены каким-то отчетом. Можно попробовать убрать эмоциональную составляющую, чтобы в сухом остатке осталась только информация, голые факты.

Но, как бы Крис не старался, эмоции все равно прорывались наружу.

Запись только началась, а экран уже исказила помеха. Она была первой из многих на сегодня. Эмоция удивления. Когда он только увидел Кэтрин. Такую потерянную, испуганную, ничего не понимающую, сжимающую книгу в руке, как утопающий соломинку. Ее хотелось обнять, если бы она к себе подпустила.

Помеха номер два. Растерянность. Кэтрин задавала вопросы, на которые у него не было ответов. Как он мог ее в чём-то убедить, когда у самого в голове ни черта не складывалось? Ему почему-то было очень неприятно опять видеть столько страха на ее лице, которому сам и был причиной.

Третья помеха. Удивление. Переломный момент. Когда страх пересилило любопытство, сменившееся интересом. Теперь Крис мог четко увидеть границу, когда Кэтрин перестала быть враждебно настроенной по отношению к нему. Стена недоверия ещё не рухнула окончательно, но она уже не устояла, теряя кирпичик за кирпичиком. Кэтрин перестала видеть в нем объект своего страха, а увидела просто человека, со своими переживаниями и эмоциями.

Потом она ушла, а он не знал, что и думать. Что она хотела сделать? Как быть ему, если она вызовет полицию? Куда бежать во времени, где он не знает ничего дальше этой квартиры? Тогда, наблюдая за потоком проезжающих машин, он ещё острее осознал свою беспомощность. Там он был один и, поэтому неосознанно тянулся к Кэтрин, как к единственному более-менее знакомому человеку. Ему было важно, чтобы она его не оттолкнула.

Когда она вернулась со своим чаем случилась помеха номер четыре. Облегчение. От ее несмелой улыбки. Теперь это была его эмоция, не ее. Но вызванная ею. Оказалось, что в его жизни не хватало, казалось бы, таких незначительных вещей, как искренние улыбки.

Еле уловимая эмоция боли, его собственной, не отразилась помехой на экране. Но ее отголосок Крис почувствовал ещё раз.

А вот пятая помеха оказалась сильнее всех предыдущих и была истинной радостью. Изображение теперь то замедлялось, почти останавливаясь, четко фокусируясь на моменте, то ускорялось, как в быстрой перемотке. Эта часть отчета была настолько личной, что Крису в дальнейшем захотелось получше контролировать свои мысли, чтобы убрать самые эмоциональные воспоминания. Все равно, для проекта они вряд ли имеют какую-то ценность.

Последняя помеха стала разочарованием. Этим дурацким сигналом. От того, что ещё столько ей не сказал. От того, что может больше ее никогда не увидеть. Неужели, это стало для него настолько важным? Пожалуй. Раз уж все эти помехи-эмоции были связаны с ней. Раз ее отсутствие смогло поселить внутри него крошечную, но уверенно разрастающуюся, пустоту.

Этот отчёт отнял у Криса последние эмоциональные силы, уровняв их с физическими. Выражение “как выжатый лимон” больше не было размытой метафорой, а довольно точно описывало его состояние.

Не удивительно, что внимание Криса не привлекла реакция Джо Гуда, который все это время находился по другую сторону перегородки. Тот был крайне удивлён увиденным и задавался теми же вопросами, что и сам Крис. Но, в отличии от последнего, у него была возможность, а главное — доступ к информации, которая могла помочь во всем разобраться. Из чисто научного интереса.

Этот длинный день все никак не хотел заканчиваться. Он был лишь одним из многих в череде одинаковых дней. Их, как правило, называют серыми буднями, потому что в них не происходит ничего необычного — ни плохого, ни хорошего. Они прекрасны в своём постоянстве и в незначительных отличиях одного дня от другого.

Жизнь Криса действительно была похожа на подобие шаблона. И состояла, впрочем, как и у многих, из трёх элементов: учеба, дом, работа. И лишь последний был величиной переменной.

Но это хрупкое и постоянное равновесие вполне устраивало Криса. На самом деле, он боялся изменений в своей жизненной системе. Особенно тех, которые могли разрушить ее до основания.

Сейчас, когда он стоял в небольшой больничной палате и вслушивался в тихое, размеренное дыхание женщины, лежащей напротив, у него в голове, как на повторе, вертелась фраза лечащего врача: “У неё все по-прежнему, без изменений”. И совершенно не важно, что в этих словах не было ничего обнадеживающего, для Криса они означали, что время ещё есть.

— Привет, мама, — тихо сказал Крис, слабо улыбаясь.

Он сел в небольшое кресло в углу, не сводя с неё глаз.

Набрав в легкие побольше воздуха, он попытался придать своему голосу весёлые нотки. Ему было важно верить, что она его слышит, хоть и не может ответить.

— Я сегодня опять виделся с той девушкой. Помнишь, я рассказывал о ней пару недель назад?

Для Криса уже давно стало нормой получать в ответ лишь неспешные колебания пульса на мониторе. Это была его личная ужасная реальность. Но ещё ужасней было то, что другого ответа он уже давно не ждал.

— Ее зовут Кэтрин, — продолжил он, улыбаясь своим мыслям и воспоминаниям. Было так странно и в то же время естественно делиться с мамой своими сокровенными переживаниями.

Раньше, ещё до аварии, она все время выспрашивала у Криса, нравится ли ему какая-то девушка. С тех самых пор, как ему исполнилось пятнадцать. Он всегда закатывал глаза на такие вопросы и старался быстрее перевести тему. Сейчас же, он сам хотел делиться этим с мамой. И все бы отдал за ее, такой нужный, совет.

— Она бы тебе понравилась. Она очень напоминает мне тебя. Ты также всегда много говорила и…

Он осекся на середине фразы. Все звуки застряли где-то в горле и с приглушённым хрипом рухнули обратно. А глаза начало щипать от резко подступивших слез. Он запретил себе использовать прошедшее время в ее отношении. Она есть. Сейчас. В настоящем. Лежит в паре шагов от него.

Ее время, пусть и безмолвно, но текло вперёд.

Пару минут Крис молчал, заставляя мысли вернуться в позитивное русло. Ему помогли воспоминания о Кэтрин.

— Вот только чай она заваривает из рук вон плохо, — он смог улыбнуться сквозь ещё не высохшие слезы. — Это можно считать ее главным недостатком. В остальном — она идеальная. Красивая. Добрая. Не сразу, конечно, но со временем. С чувством юмора. С ней интересно. А ещё она очень смелая.

Ещё ни об одной девушке Крис не отзывался в подобном ключе. Хоть он и сам не мог до конца понять, чем же его зацепила эта девушка из прошлого.

“Она невероятная”, — ответил он сам себе. И говорил он далеко не о ситуации в целом.

— Кстати, — внезапно вспомнил Крис. Он порылся в рюкзаке и достал оттуда книгу в твёрдом переплете. — Я принёс тебе одну из твоих любимых книг. Купил ее пару дней назад у старика на улице. Сейчас уже таких давно не выпускают, но я знаю, как ты терпеть не можешь электронные книги. Хочешь, я почитаю тебе немного?

И пускай сам Крис считал эту книгу чересчур романтичной, слишком наивной и, к тому же, невозможно устаревшей: все эти барышни, кавалеры, их постоянные ужимки и горы предрассудков давно не имели ничего общего с реальной жизнью. Но он изо дня в день приходил сюда и читал своей маме все новые и новые книги. Потому что это, пока, было чуть ли не единственным, что он мог для неё сделать.

Спустя полчаса к ним зашла медсестра — напомнить, что время посещений подошло к концу.

— Я очень скоро снова приду, и мы обязательно продолжим. У нас ещё будет время, — пообещал Крис, как делал каждый раз перед уходом.

Он подошёл к ее кровати, склонился и коротко поцеловал ее в лоб.

— Я люблю тебя, мама.

А в голове, как молитва, как самая большая просьба:

“Ты только дождись”.

Глава 5

Книги… Кэтрин всегда любила книги. Непременно печатные, которые можно прочувствовать подушечками пальцев, перебирая страницы, загибая уголки, чтобы вернуться к запомнившимся моментам. В книгах Кэтрин привыкла находить ответы на мучившие ее вопросы, иногда такие очевидные, что, казалось, автор просто записывал ее мысли.

Из всего многообразия тем, Кэтрин, в последнее время, отдавала предпочтение, ни-разу-не-очевидному направлению фантастики — путешествиям во времени. Как будто Герберт Уэльс мог с точностью подсказать, как устроена машина времени. А Рей Бредбери одним названием “… и грянул гром” — объяснить все причины и последствия таких путешествий. И даже Льюис Кэррол, предлагая следовать за белым кроликом, мог внести какую-то ясность.

Но понимание не приходило, причинно-следственные связи упорно не складывались, а понимание убегало все дальше, как кролик с часами от Алисы. И не поймать, не перегнать.

В голове все смешалось запутанным клубком из мыслей, фактов, предположений и сомнений, а затёкшее от долгого сидения в одной позе тело, все настойчивее требовало движения.

Кэтрин пошла у него на поводу и медленно опустила голову: вверх-вниз, вверх-вниз, разминая шею.

Отложив увесистый том, она поднялась с дивана, чтобы немного пройтись по комнате. За окном не прекращался ливень, который с самого утра поливал Лондон. Но Кэтрин даже нравилась такая погода. Когда можно было без угрызений совести просидеть целый день дома, занимаясь, чем захочется, попивая тёплый какао с зефиром, отвлекаясь только на стук крупных капель по подоконнику. Она ценила такие вечера, как этот, наедине с собой.

Но ее единение было прервано звонком в дверь. Кэтрин никого не ждала, да и время, ровно 22:00, не располагало к спонтанным визитам.

Когда-то в детстве, когда Кэтрин оставалась дома одна, и кто-то звонил в дверь, она старалась вести себя, как можно тише, чтобы этот кто-то подумал, что дома никого нет и ушёл. Даже став взрослой, она частенько так делала, когда приходили назойливые промоутеры или проповедники. И неизвестно, кто был хуже.

Звонок повторился протяжным “дзынь”. Кэтрин нехотя отвернулась от окна и пошла открывать, на ходу поправляя слегка распустившуюся ленту в волосах, под оглушительный и резкий третий звонок. Она прошла по коридору к входной двери, мысленно готовясь послать настойчивого гостя. Она ещё не придумала, куда именно, но определенно далеко и не обязательно в цензурной форме.

— Только его ещё не хватало для полного счастья, — пробурчала Кэтрин себе под нос, едва заглянула в глазок. — Не мог просто звонить мне ещё пару дней?

Но делать нечего, пришлось открывать. Придав своему лицу невозмутимое и спокойное выражение, она дважды повернула замок.

— Майк, — сказала она на выдохе, даже не улыбнувшись ему. По большей части из-за того, что не до конца решила, злиться она на него или нет.

— Привет, Кэтрин, — чуть растягивая слова, проговорил Майк.

Она впервые видела его таким. Его темные волосы были слегка взъерошены, взгляд то и дело терял фокус, а глаза казались темными из-за расширенных зрачков, которые почти закрыли зеленую радужку. От него исходил легко уловимый запах крепкого алкоголя, что абсолютно не было на него похоже. Даже на той вечеринке, в день их знакомства, она не помнила, чтобы он пил что-то, крепче пива.

— Майк, что тебе нужно? Ты пьян.

И для кого эта очевидная констатация факта?

— Я… ты… Прости, что ушёл тогда. Просто ты молчала, а я подумал, что зря это сказал. Только все испортил. Я злился на тебя. На себя. Не хотел разговаривать. Ты же не виновата. Это все я.

— Хорошо, давай поговорим, — Кэтрин прервала путанную тираду и затащила его в квартиру.

Осмотрев его с ног до головы и подметив, что он почти не промок в такую непогоду, она строго поинтересовалась:

— Надеюсь, ты сюда не на машине приехал? В твоём состоянии это было бы полной безответственностью.

— Я, пока ещё, в своём уме, — парировал Майк, но под взглядом Кэтрин продолжил уже спокойнее, — я взял такси.

— Ладно, тогда проходи, чувствуй себя, как дома.

Пока Майк возился с кроссовками в коридоре, оставляя вокруг себя мокрые следы и попутно ругая себя на чем свет стоит, Кэтрин прошла на кухню.

— Ты что-нибудь будешь? Есть немного пиццы и имбирный лимонад.

— Я же не поесть к тебе пришёл, — пробурчал Майк, когда появился в арке кухни.

В воздухе уже витал аромат расплавленного сыра и бекона, а его живот протестующе заурчал.

— Тебе не говорили, что горячая пицца — лучшее средство для поддержания важных разговоров?

Кэтрин развернулась к нему и расплылась в улыбке. Смущенный и виноватый вид Майка отбивал всякое желание на него обижаться.

— Впервые слышу, — буркнул он в ответ.

Но уголок его губ, вопреки его словам, предательски дрогнул и Кэтрин поняла, что попала в цель.

— Значит теперь я тебе это официально заявляю. Беседа не начнётся, пока ты не съешь хоть кусочек.

И демонстративно поставила перед ним целую тарелку таких кусочков.

Одним Майк, конечно же, не ограничился и опустошил все содержимое тарелки за считанные минуты. Зверский аппетит стал следствием приличной дозы алкоголя, выпитой на голодный желудок. А теперь опьянение отступало.

— Знаешь, я, наверное, не буду приглашать тебя на ужин, если, даже без такой цели, ты съедаешь столько.

— Очень рад, что тебе весело, но я правда пришёл поговорить.

— Скажи это пицце, — иронично подметила Кэтрин.

И тут же сама себя одернула:

— Прости. Это было лишним. Я тебя слушаю.

А он будто вмиг растерял всю свою уверенность и решимость. Молчание затянулось на несколько минут и Кэтрин, чтобы чем-то себя занять, стала убирать со стола, давая Майку возможность собраться с мыслями. Она, скорее неосознанно, чем специально, громко гремела посудой, только бы не оставаться наедине с неловкой тишиной. К тому же, и в общении с Майком, после того случая, она не ощущала прежней легкости. Словно он на удачу разрушил все мосты, а надежда построить новые так и не сбылась.

— Я не должен был тогда уходить, — наконец заговорил он, смотря куда-то за спину Кэтрин. — Я думал, что между нами что-то есть и, что ты тоже это чувствуешь.

А теперь он посмотрел Кэтрин прямо в глаза, чтобы уловить ее реакцию.

— Майк, я…

И куда делось все ее красноречие, когда дело дошло до серьезных разговоров?

— Ты правда очень хороший и ты мне нравишься.

— Но?

Кэтрин не могла смотреть ему в глаза. Это “но” дамокловым мечом нависло над ней, рискуя оборвать их, и без того хрупкие, отношения.

— Прости меня. Я, наверное, просто не готова к отношениям.

— Почему?

Такой простой вопрос. Хватило одного слова, чтобы его задать. Вот только с ответом все не так просто. От части, потому что Кэтрин даже самой себе не могла признаться почему. У неё было несколько причин, начинающихся с потому что.

Ты для меня просто друг. Сейчас — да, но, кто знает, что будет в будущем? К тому же, раньше ей ничто не мешало заниматься с Майком совсем не дружескими делами.

Много времени отнимает учеба и его не будет хватать на полноценные отношения. Так и есть, но мы ведь всегда находим время для того, чего действительно хотим.

Меня устраивает статус “без отношений. К которому обычно крепится приписка “без обязательств”. И дело не в свободе. А в возможности время от времени. Когда, скорее не надо, но отпустить жалко.

И последняя причина: я испугалась. И тогда, предыдущие три становятся лишь предлогами.

А тут ещё, как всегда вовремя, проснулась совесть. И вопрос расширился до: “Почему ты пудришь парню мозги?”. А чувство вины уже сопливо вопило в ответ: “Я не знаю. Я просто не знаю”.

— Я не знаю, — честно призналась Кэтрин, окончательно запутавшись в причинах, потерявшись между “за” и “против”. — Можешь назвать меня просто законченной эгоисткой, но я не хочу терять тебя. Но и к отношениям я не готова.

Горько усмехнувшись, она добавила:

— Забавно. В моей голове это звучало более логично. На деле же получился полный бред.

Майк продолжал молча смотреть на неё. И по взгляду было не понятно, то ли он сейчас встанет и уйдёт навсегда, то ли рассмеется ей в лицо.

Но он не сделал ни того, ни другого, а продолжил молча выслушивать Кэтрин.

— Я не прошу твоего понимания, когда у меня самой его нет. Знаю, что поступаю неправильно по отношению к тебе. Ты бы знал, как я себя сейчас ненавижу. За то, что не хочу, чтобы ты уходил. За то, что ты вынужден выслушивать весь этот бред, в котором все правда, но она ничего не решает. За то, что не отвечаю тебе взаимностью. Прости меня.

Для пущего драматизма ей бы разрыдаться, но она не из тех, кто играет в плачущую девочку.

— Эй, — окликнул Майк девушку и ее виноватые глаза встретились с его. — Ты права, понятней мне не стало. Но давай попробуем оставить все, как есть. Я не буду торопить тебя.

Он подошёл к Кэтрин, чтобы обнять и успокоить.

“Я все равно с тобой”, — без слов говорили его действия.

“Чем я заслужила такое отношение?” А в мыслях сразу всплыл ответ голосом Майка, с которого и началась вся эта ссора: “Я люблю тебя”.

— Спасибо, — прошептала Кэтрин ему в плечо, потому что он все ещё крепко обнимал ее. — Уже поздно. Останешься на ночь? Я постелю тебе на диване, — поспешно разъяснила она.

— Останусь, — не задумываясь ответил Майк, от чего Кэтрин улыбнулась с облегчением.

Уже лежа в своей кровати, она долго не могла уснуть. И все думала, думала, думала. О том, что Майк хочет быть с ней, не смотря ни на что. И как это эгоистично с ее стороны. Что все же дала ему ложные надежды. Не честно. Что не рассказала, о ком на самом деле часто думает по ночам. Подло.

Но она ведь расскажет, когда сама во всем разберётся.

Последние фонари погасли за окном, погружая комнату в темноту. Оставляя ее наедине с одним-единственным вопросом:

“Ну что, тебе правда стало легче, Кэтрин?”

Этой ночью Кэтрин так и не удалось нормально выспаться. Ворох мыслей в голове все никак не хотел успокаиваться. Полуреальные видения плясали под веками, насылая тревогу и опасения. Ей становилось, то жарко, то холодно. Подушка перестала быть удобной и была сброшена на пол, а одеяло послужило своеобразным коконом, в котором ей, однако, не стало уютней.

Она проснулась уже ближе у утру, когда за окном ещё не рассвело и мир утопал в тишине, особенно отчетливой в предрассветные часы. Она лежала, боясь открыть глаза и даже пошевелиться, из необъяснимого предчувствия присутствия чего-то плохого. Когда-то в детстве, она так же ждала первых лучей восходящего солнца, чтобы все ночные кошмары исчезли.

Из другой комнаты доносилось еле слышное сопение Майка, приносившее хоть немного спокойствия.

Пролежав так ещё какое-то время, Кэтрин осторожно перевернулась на спину, попутно выпутываясь из одеяла, и медленно приоткрыла глаза. В комнате еле заметно посветлело, а небо за окном стало серовато-голубым. Первые оранжевые лучи окрасили подоконник и Кэтрин, наконец, полностью открыла глаза, облегченно вздохнув. Ночная мгла отступила. Ей даже стало легче дышать, а разум смог избавиться от недавних тревог.

Выбравшись из кровати, Кэтрин прошла на кухню, чтобы заварить себе бодрящий кофе. Поспать ей так толком и не удалось, и она уже чувствовала себя уставшей.

Придвинув стул поближе к окну, она долго всматривалась в тихую, сонную улицу, под шум кипящей воды в чайнике. На это время у неё получилось ни о чем не думать, сосредоточив свой взгляд на чьей-то желтой машине по ту сторону дороги.

Кэтрин даже не заметила, когда на кухне появился Майк. Он все ещё зевал и сонно потирал глаза, в попытке окончательно проснуться.

— Доброе утро, — сказал он тихо, но Кэтрин все равно вздрогнула. — Прости, не хотел тебя напугать.

Он так и застыл на месте, не сделав ни шагу, пока она не повернулась к нему и приветливо не улыбнулась.

— Доброе утро. Да, все в порядке. Просто немного засмотрелась и не услышала, как ты вошёл.

— На что?

Майк подошёл поближе и заглянул за спину Кэтрин, чтобы разглядеть, что так привлекло ее внимание.

— Ни на что конкретное. Просто редко выпадает возможность увидеть улицу такой тихой, без толп людей.

Майк неопределённо кивнул, а Кэтрин задумалась, насколько странно прозвучало ее объяснение.

Щелчок чайника прервал образовавшуюся неловкость.

— Будешь кофе? Я как раз готовлю.

— Нет, спасибо. Я бы ещё поспал. А который сейчас час?

— Начало седьмого. Прости, я тебя разбудила. Я старалась не шуметь.

— Когда я не дома, я очень чутко сплю.

Майк присел за стол, оперся на него локтем и ещё раз зевнул.

— А ты почему так рано проснулась? Все в порядке?

— Да, — отмахнулась Кэтрин, — все в порядке. Просто не спалось.

— Точно? — не отставал Майк.

— Конечно, не переживай.

— Ладно, — недоверчиво протянул он, но расспрашивать не стал. Уж очень не хотелось нарушать их хрупкое перемирие. — Если хочешь, я могу уехать?

— Нет, — слишком быстро и резко ответила Кэтрин, но тут же смягчилась, — то есть, оставайся. Ты же хотел ещё поспать. В общем, я не против, чтобы ты остался.

И вот опять эта секундная надежда, промелькнувшая в его глазах.

Кэтрин сильно сжала чашку с кофе, пока ждала, что же он скажет. Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы он неправильно ее понял. В который раз. Но Майк лишь кивнул в ответ и собрался уходить.

Его остановил громкий стук во входную дверь.

— Ты кого-нибудь ждёшь?

— Тише, — шикнула на него Кэтрин. Она аккуратно подошла к нему, стараясь не шуметь. — Никого из тех, кто бы мог прийти так рано. К тому же, у меня есть звонок.

Кэтрин говорила почти беззвучно, одними губами, так, что сама себя едва слышала. Майк рефлекторно взял ее за руку, чтобы успокоить и, при необходимости, защитить. Она не возражала и даже сжала его ладонь в ответ.

Стук повторился. Теперь кто-то прямо-таки барабанил в дверь с такой силой, что та рисковала слететь с петель.

— Веди себя тихо, — напомнила Кэтрин и, под руку с Майком, стала пробираться поближе к двери, чтобы лучше слышать, что происходит снаружи.

— Выбьем дверь? — послышался грубой мужской голос.

Кэтрин и Майк так и замерли на месте. Она, чисто интуитивно, прижалась к нему поближе и затаила дыхание. Сердце колотилось, как сумасшедшее и, казалось, его стук был слышен на несколько метров вокруг.

— Нет, — ответил другой голос. Он звучал выше и не так устрашающе. — Нам сказали только припугнуть ее, без привлечения внимания.

— Так мне выбить дверь? — недоумевал первый голос.

— Выбитая дверь как раз и привлечёт внимание, идиот.

Похоже, до них обоих не доходило, что они своим утренним визитом привлекают внимание ничуть не меньше.

— Что будем делать? Похоже, ее нет дома.

— Сам вижу. Подсунем послание от босса в дверь и сматываемся.

— А она точно здесь живет?

— Нам дали этот адрес, а остальное — не наши проблемы.

Через пару секунд Кэтрин и Майк, которые так и остались стоять на месте, услышали, как те двое что-то просунули в щель в двери, а потом — звук удаляющихся шагов.

Первым в себя пришёл Майк. Он, все также осторожно и стараясь не шуметь, подошёл к двери, из которой торчал белый конверт, и вынул его.

— Это тебе, — шепотом сказал он подошедшей Кэтрин. — На нем твоё имя.

— Не понимаю, как они меня нашли? — сказала она себе под нос.

Взяв письмо, она ушла в гостиную, оставив недоумевающего Майка одного.

— Как нашли? То есть, ты их знаешь?

Ответа не последовало. Когда Майк, следом за Кэтрин, вошёл в гостиную, она стояла у окна и уже углубилась в чтение. Ее взгляд быстро бегал по строчкам и становился все мрачнее.

— Кэтрин, — окликнул ее Майк. Она лишь на мгновение подняла на него голову, но так ничего и не сказав, вернулась к чтению. Закончив, она со злостью скомкала письмо и, отвернувшись к окну, опёрлась обеим руками на подоконник. Она время от времени тяжело вздыхала, словно вела в своей голове спор с самой собой.

— Черт, — разозлённо крикнула она в стекло, пока ее пальцы методично превращали послание в горстку порванной бумаги.

Майк молча наблюдал за этой странной сценой. Сейчас он видел другую Кэтрин. У которой была тайна. И, судя по тем двоим, кому-то эта тайна мешала жить. Странно, но Кэтрин не выглядела напуганной. Недовольной? Да. Даже злой.

А вот он за неё боялся. И не понимал, как ей помочь и от чего защитить. Он был готов, что она сейчас попросит его уйти и не станет ничего объяснять. Но верно было только второе.

— Не спрашивай у меня ничего, пожалуйста. Я не могу ничего рассказать. Не хочу тебя впутывать.

Кэтрин говорила спокойно, но голос немного дрожал. Лица ее не было видно — она все ещё стояла спиной к Майку.

— Но я могу помочь.

— Нет, не можешь, — сказала она, резко развернувшись. — Это только мое дело. Ее тон не оставлял места возражениям, и Майк не стал настаивать. Пока.

— На этом закончим.

С этими словами Кэтрин сгребла все клочки бумаги в руку и вышла из комнаты.

А за окном было все также тихо и ничего не напоминало о недавно разыгравшейся сцене. Кроме одного: ярко — желтая машина, так выделявшаяся на фоне серого асфальта, теперь исчезла.

Последний раз взглянув на себя в зеркало, Софи игриво подмигнула своему отражению и поспешила выйти из дома. Она и так уже безбожно опаздывала, но это того стоило: выглядела она потрясающе.

Стук ее каблуков по асфальту отдавался гулким эхом, когда она подходила к пустынной парковке Центра, вглядываясь в неясные очертания вокруг.

Резкий порыв осеннего ветра закружил опавшие листья у ее ног, заставляя остановиться. Глупое детское суеверие — не наступать в водоворот из листьев.

— Привет, — окликнул ее Крис с противоположной стороны парковки.

Софи чуть вздрогнула от неожиданности, но быстро совладала с собой. Расправив плечи, она легкой походкой прошла к яркому кругу света от уличного фонаря, в который ступил Крис.

— Добрый вечер. Давно ждёте? — спросила Софи с неизменной улыбкой.

И откуда она их только брала?

— Нет, не очень. И давай перейдём на ты. Мы же уже не на работе.

— Хорошо.

Кажется, что функция улыбаться была встроена в неё по умолчанию.

— Может, пройдёмся немного? — предложила она следом. — Здесь явно не лучшее место для разговора.

Удивительно, как умело она прятала за улыбкой своё волнение.

— Давай, я не против.

Они отошли уже довольно далеко от парковки, прежде чем Крис первым нарушил молчание.

–Так, что тебе известно о проекте?

Он нетерпеливо ждал ответ, засунув руки в карманы куртки, и требовательно смотрел на неё.

Софи опустила глаза, смущенная его пристальным взглядом.

–На самом деле, не так уж и много. Я начала работу в Центре два месяца назад во время отбора кандидатов. Их было около 50. Все — примерно одного возраста, насколько я помню из их медицинских карт. Я занималась их первичным осмотром.

— Это вполне объяснимо, — заключил Крис. — В заявке было указано, что нужен выносливый, здоровый молодой человек от 20 до 25 лет.

— Да, — кивнула Софи. — Только это ещё не все. Имена.

— Что, имена?

— Их имена были очень похожи между собой: Кристофер, Кристиан, Крис, Кристоф. Был даже один Кристор, если я не ошибаюсь. Ни одного Алана, Джона, Джека, понимаешь?

Софи даже остановилась и повернулась лицом к Крису. Он выглядел растерянным, взгляд выражал полнейшее непонимание. Когда вместо ответов, возникало ещё больше вопросов.

— Что все это значит? — наконец спросил он.

— Я не знаю. Я правда не знаю. Но все это странно.

— Ты даже не представляешь насколько.

Они медленно двинулись дальше по улице. Вокруг них завывал холодный ветер, небо затягивало тяжелыми тучами и редкие крупные капли дождя уже срывались на землю.

— Расскажи мне, что ты там видел? — неуверенно попросила Софи, кутаясь в полы своего пальто.

— Это, конечно, не добавит понимания ситуации. Но, если вкратце, то я уже два раза перемещался в одно и то же место. В одну и ту же комнату, если быть точным. И видел одну и ту же девушку.

— Девушку? Кто она? — чуть резче, чем следовало, спросила Софи.

Крис лишь пожал плечами.

— Обычная девушка. Из 2019го года. Зовут Кэтрин. Думаю, это можно считать случайностью, что я дважды переместился к ней. Наверное, пространственные параметры не меняли или что-то вроде того.

— Не думаю, что это случайность.

— С чего такие выводы?

— Потому что есть ещё одна странность. После отбора я не видела ни одного из кандидатов, кроме тебя. Похоже, что ты единственный, кого выбрали.

— Ты думаешь, что искали именно меня?

— Все указывает на это.

За их разговором они и не заметили, как подошли к зданию с яркой неоновой вывеской и незатейливым названием “Бар”.

— Хочешь зайти? — предложил Крис.

— Угу, — с готовностью отозвалась Софи.

В этом году конец сентября не радовал тёплой погодой, и она уже успела порядком замерзнуть.

Крис толкнул дверь, пропуская Софи вперёд и сам зашёл следом.

Посетителей в баре практически не было, если не считать бедолагу, перебравшего с выпивкой и заснувшего прямо за барной стойкой.

Сделав заказ, они прошли к дальнему столику в самом углу.

— Здесь довольно… мило, — заключила Софи, присаживаясь.

— Не думал, что тебе нравятся подобные заведения.

Крис уже расположился напротив и откинулся на спинку стула. Его взгляд блуждал по залу, нет-нет да задерживаясь на собеседнице. Ее милая, почти кукольная, внешность резко контрастировала с окружающей обстановкой: светлые локоны на фоне чёрных стен, чашка кофе, о которую она сейчас грела руки — с обилием алкоголя на баре.

— Главное, ведь, кто находится рядом, — ответила Софи с кокетством в голосе и смущением на щеках.

И тут же сменила тему, заметив вопрос в глазах Криса:

— Каково это?

— Что, прости?

— Перемещаться во времени? На что это похоже?

— На полоскание в стиральной машине на полных оборотах, я думаю, — немного поразмыслив и не придумав лучшей аналогии, сказал Крис.

Софи недоверчиво уставилась на него, а потом рассмеялась: громко и почти до слез. Смех перешёл в улыбку, и она отчаянно сжимала губы, чтобы не рассмеяться по новой, то и дело, бросая на Криса взгляды на грани флирта. Которых он, к ее сожалению, совсем не замечал.

— Ты говоришь с таким знанием дела.

Ей удалось сдержать серьезный тон лишь на пару секунд: уголки ее губ постоянно дёргались в попытках уползти вверх.

— Нуу, — протянул Крис, который теперь и сам не смог сдержать улыбку, — я знаком с процессом только в теории, но ощущения, должно быть, очень похожие.

— И что было потом? После того, как ты переместился?

— Я очутился в небольшой комнате. В первый раз — ночью. В ней никого не оказалось, и я пошёл дальше. Не то, чтобы я искал кого-то, но стоять на месте, согласись, было бы глупо. В другой комнате я и увидел девушку — Кэтрин. Она спала. Я не собирался ее будить, но прибор сделал это за меня. Она был очень напугана, грозилась вызвать полицию. От неё я узнал, что угодил в 2019 год. В общем, мы познакомились и я, почти сразу, переместился обратно.

— Во второй раз ты переместился туда же?

— Да, я снова оказался в той же комнате, теперь уже днём и через месяц после нашей первой встречи. Ты бы видела ее лицо! Я и сам более чем удивился. Ты думаешь, что мы с ней можем быть как-то связаны?

От Софи не ускользнуло то, как Крис рассказывал об этой девушке: увлечённо, даже, если не вдавался в подробности. Его выдавали глаза и, легкая улыбка. Такая, должно быть, появлялась у самой Софи, когда она с ним разговаривала.

— Я не знаю, — ответила она, пожимая плечами.

Следующий вопрос она задала прежде, чем пришло понимание, что же она спросила:

— А она красивая?

Крис смутился. Он довольно долго обдумывал ответ, который и так знал, но в котором не собирался признаваться Софи.

Сам собой напрашивался ещё один вывод. Но озвучивать его ни Крис — в качестве утверждения, ни Софи — в качестве вопроса, не стали.

— Она вполне милая.

Все вышеперечисленное не дало ни единого шанса поверить его равнодушному тону.

— Ясно, — и опять Софи не смогла сдержать резких ноток в голосе. — Я, пожалуй, пойду, уже поздно.

— Да, конечно. Тебя проводить?

— Нет, — отрезала Софи. — Я живу недалеко.

— Все хорошо? Я что-то не так сказал?

“Конечно, сказал”, — наверняка кричал ее внутренний голос.

— Нет, все в порядке. Я просто устала, извини.

В который раз пожалев о том, что она сначала говорит, а потом думает, Софи медленно встала и собралась уходить.

— Спасибо за приятную встречу. И за кофе.

Но в мыслях благодарности не было и в помине. А занимали их, далекие от сегодняшнего дня и этой встречи, идеи. Озвучивать которые она конечно бы не стала.

— Тебе спасибо, — ответил Крис, также поднимаясь. — Я все же провожу тебя. Не стоит молодой девушке ходить одной поздним вечером.

Его предложение было продиктовано элементарной вежливостью и чувством благодарности. Но, по внезапно расцветшему виду Софи, становилось ясно, что она могла сделать совершенно другие выводы.

Что ж, людям свойственно ошибаться. Особенно в других людях. Неисправимые оптимисты найдут в таком самообмане плюсы в виде жизненного опыта. Пессимисты — лишь ещё больше разочаруются в людях. А реалисты, если повезёт, сделают правильные выводы. Но, что делать молодым, влюблённым барышням?

Глава 6

Возникало ли у Вас желание сбежать от всего мира? Особо остроумные умники непременно возразят, что для этого нужна, как минимум ракета и то, если принимать за мир планету Земля.

На самом деле сбегать можно разными способами: уйдя с головой в любимое хобби, отправившись на прогулку в уединенное место, даже просто слушая музыку погромче. Такие моменты действуют, как переключатель. Клац. И ты чувствуешь себя беззаботно, а в голове остаётся приятная пустота и ясность. Это ощущение не остаётся надолго и его можно познать только наедине с собой.

У Кэтрин на этот счёт был свой особый метод: пустынное шоссе, словно все машины разом скрылись в неизвестном направлении; шум ветра за стёклами, словно скорость уносила надоедливые мысли; яркое солнце в самом зените, словно сегодня не последний день лета.

Особых поводов сбегать вот так вот у Кэтрин не было. Но к чему эти предлоги, когда в салоне звучат ритмичные биты, мимо проносятся ярко-зеленые холмы, а впереди маячат миражи, которые складываются во вполне знакомую фигуру.

“Стоп, что?”

Действительно: что? И действительно: стоп!

Визг тормозов, казалось, был слышен за мили вокруг. На дороге осталась пара длинных чёрных полос, вильнувших вправо и резко оборвавшихся.

Кэтрин понадобилось с десяток долгих секунд, чтобы немного успокоиться. Она просто сидела молча и смотрела перед собой, крепко вцепившись в руль, не в силах пошевелиться.

Когда она, все же, вышла из машины, тяжело дыша и цепляясь за нагревшийся металл, Крис уже подошёл ближе и обеспокоенно осматривал её.

— Ты в порядке?

Хотя, он и сам не был. В этот раз он переместился прямо на середину дороги и ничего не успел понять, как на него уже неслась машина Кэтрин. Из-за слепящего солнца он сначала услышал, а только потом увидел, что неотвратимо приближалось к нему. У него не было ни единого шанса среагировать вовремя, так что он просто зажмурился. Но удара не произошло. И, когда он открыл глаза, то увидел испуганную пару других глаз, намертво вцепившихся в него.

— Нет, я совсем не в порядке. Я напугана, ясно? Я, черт возьми, совсем ничего не понимаю!

Кэтрин срывалась в истерику, ее губы дрожали, а пальцы до синяков вжимались в предплечья.

И Крис сделал единственное, в чем сейчас видел смысл. В пару шагов он сократил расстояние между ними и крепко обнял её, зарываясь пальцами в волосы, перевязанные красной лентой. Успокаивать её каждый раз при встрече уже входило в нелепую привычку.

От неожиданности Кэтрин даже затаила дыхание. Она ощутила легкие поглаживания его рук на спине.

— Все хорошо, слышишь? Я тебя не обижу.

Крис разорвал объятия, чтобы иметь возможность посмотреть ей в лицо, но его руки так и остались на её плечах. Кэтрин пару раз моргнула, сбитая с толку его внезапной близостью и, аккуратно высвободившись из его объятий, вернулась обратно к машине. Покопавшись на заднем сидении, под вопросительным взглядом Криса, она громко хлопнула дверью и обернулась к нему, с явным намерением делать вид, что ничего не случилось.

— Я не тебя испугалась, а твоего внезапного появления, — пояснила Кэтрин, уже на порядок спокойнее. — Повезло, что на дороге никого не было. Да и я ехала не очень быстро. Боюсь представить, что бы было, не успей я затормозить.

— Прости, я не знал, что появлюсь чуть ли не под твоими колёсами. Даже не знаю, как так получилось.

— Говоришь так, будто ты мог контролировать, куда тебе перемещаться.

— Нет. Не я задаю параметры. Мое дело — нажать на Пуск.

— Очевидно, кому-то уж очень надо, чтобы мы с тобой встретились. Одно не понятно, как этот кто-то узнал, где я буду и во сколько? Вряд ли в будущем будет заметка, вроде:

“Кэтрин Уайт ехала в 12:38 31 августа 2019 года в красном Volkswagen New Beetle по шоссе М4. Координаты GPS прилагаются”.

Крис невольно улыбнулся ее рассуждениям, но тут же подавил не совсем уместную улыбку.

А Кэтрин, совсем успокоившись, продолжила рассуждения:

— Ты не знаешь, кому я так понадобилась? И что от меня хотят?

Крис отрицательно покачал головой.

— И мне ясно дали понять, чтобы я не задавал лишних вопросов. Знаю только, что моя кандидатура, вроде как, тоже была выбрана не случайно.

И он пересказал ей все подробности, которые узнал от Софи.

— Бессмыслица какая-то! Как мы можем быть связаны?

— Поверь, я и сам хотел бы знать ответ.

— Ладно, садись в машину. Не торчать же нам тут целый день.

Она кивнула Крису, чтобы он устраивался на пассажирском сидении, а сама села справа — на водительское.

— Можно чуть сильнее, — посоветовала Кэтрин, видя, как он еле заметным усилием, закрывает дверь. — Ты ещё не ездил на такой старушке? В твоём времени машины уже, наверное, летают.

Крис не смог сдержать смешок от такого заявления.

— С чего ты это взяла?

— Просто предположила. Все фильмы про будущее такие показывают.

Кэтрин вставила ключ в зажигание и резким движением завела машину.

Бросив на Криса беглый взгляд и слегка улыбнувшись, она крутнула руль, развернулась и поехала в обратном направлении, к городу.

— Лихо, — оценил Крис.

Тем не менее он покрепче вцепился в дверь.

— В моем времени машины ездят, как и здесь, по дорогам. Но это все, по большей части, общественный транспорт.

— Почему? В будущем такие дорогие машины?

— И это тоже. Но, на самом деле, нет особого смысла иметь машину и даже водить ее. Выезжать можно только в определенные дни и только со строго ограниченной скоростью и дальностью следования. Например, чтобы поехать в другой город, нужно получить разрешение. И я надеюсь, что я сейчас опять не выдал какую-то секретную информацию о будущем.

— Обещаю, что никому не скажу, — тут же сказала Кэтрин. — Да уж. В будущем потеряется вся дорожная романтика.

А потом уточнила:

— Ты надолго здесь?

— На 24 часа. Плюс, минус.

Кэтрин резко повернула голову и уставилась на Криса. Удивление сменилось радостным воодушевлением, которое пряталось за попытками скрыть улыбку.

— Что? — спросил Крис, когда она перевела взгляд обратно на дорогу.

— Ничего. Думаю, что мне с тобой делать.

— Может у тебя были планы? Не хочу их нарушать.

— Ты ничего не нарушил, не беспокойся, — заверила его Кэтрин. — Теперь все мои планы связаны с тобой.

— Мне показалось или ты мне угрожаешь? — весело спросил Крис.

В отличие от Кэтрин, у него была возможность смотреть не только на дорогу. Он мог замечать ее робкие улыбки, мимолетные взгляды. Сейчас она казалась ему особенно красивой. Невероятной. Такими они и были друг для друга. Делили на двоих непонимание и тревогу, желание во всем разобраться и ещё кое-что. Слишком личное и не такое важное. Пока ещё не настолько сильное, чтобы принять и признаться самим себе.

— Будешь знать, как исчезать так надолго.

У Криса в голове промелькнула совершенно невозможная мысль, в которую ему так хотелось верить.

“Неужели, она по мне скучала?”

И, если быть до конца честным, то он тоже скучал. Но для него ведь прошла всего пара недель.

— Долго ты меня не видела?

— 4 месяца, почти что. И, Крис, — она опять перевела на него взгляд и совершенно серьезным тоном подтвердила его догадки, — я рада тебя видеть.

— Странно все это, — размышляла Кэтрин вслух.

Они с Крисом уже успели вернуться в город и теперь прогуливались вдоль реки, по обеим сторонам которой теснились разноцветные, яркие домики на воде.

— То, что ты съела пиццу и пару канноли и при этом можешь ходить — это не странно, это просто настоящее чудо!

— Эй, — она шутливо несильно ударила его кулаком по плечу, — ты намекаешь на то, что я слишком много ем?

— А похоже, что я намекаю? — поддразнил ее Крис.

Кэтрин даже рот приоткрыла от такой откровенной наглости, но молчала добрых 10 секунд, прежде чем ответить, закатив глаза:

— Ты просто невыносим, тебе говорили?

— Что-то не припоминаю, — сказал Крис с очень задумчивым выражением на лице.

— Я не об этом вообще-то. У меня до сих пор в голове не укладывается, что ты из будущего. Если бы в кафе тебе не принесли второй кофе, а официантка так открыто с тобой не флиртовала, то я бы до сих пор допускала мысль, что схожу с ума.

— Не ревнуй, она не в моем вкусе, — усмехнулся Крис. — Присядем?

Он кивнул на ближайшую свободную лавочку. — А, если серьезно, то конечно же это странно. Я в Лондоне. В 2019 году. С девушкой из прошлого. И знаешь что? Мне это нравится. Говорят, что счастье — это сей-час. И сейчас я счастлив.

Бывают моменты, когда не нужно больше слов. Когда все, что видишь — это глаза человека напротив. Когда уже понимаешь, что должно произойти и на секунду замираешь в предвкушении. Когда такие нелепые и банальные описания никогда не передадут истину.

В такие моменты, как этот, и случается их первый поцелуй. И не было ни фейерверков над головой, ни прочей чепухи, которую пишут в книгах для девочек. Только вот им обоим определенно стало жарко: от самых губ до кончиков пальцев на ногах.

А в остальном, не случилось ничего необычного: земля не ушла из-под ног или не остановилась, время не потекло в обратном направлении, а пространство не искривилось. По крайней мере, не сейчас. В общем, совсем не было похоже, что их поцелуй как-то повлиял на ход событий. Хотя, кто знает, как оно должно сложиться? И каким для них будет будущее?

— Так вот, чем занимаются путешественники во времени, — сказала Кэтрин, когда снова обрела способность говорить и, в принципе, дышать. — Соблазняют ничего не подозревающих девушек.

Она не могла перестать улыбаться. Придвинувшись ещё ближе к Крису, она положила голову ему на плечо.

— Да, ты нас раскусила. Коварный замысел, согласись?

Крис приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку. С его лица также не сходила довольная улыбка. И даже, если они сейчас совершали самую неправильную вещь в мире, ему было все равно.

— Не настолько коварный, раз я его раскусила. К тому же, ты и сам соблазнился.

Кэтрин чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на Криса. Ее глаза светились каким-то детским озорством, а в лучах заходящего солнца она была особенно красива.

— Так ты теперь у нас охотник?

— Возможно, — ответила Кэтрин, тихонько рассмеявшись.

В мыслях все ещё кружилась фраза: “Счастье — это сей-час”. Как жаль, что их сейчас уже через несколько часов будет с разницей в тридцать лет. У их судеб определенно плохое чувство юмора.

— Я хочу запомнить этот момент, — вдруг сказала Кэтрин и, оторвавшись от плеча Криса, посмотрела на него с нескрываемым воодушевлением.

— И, что ты предлагаешь?

— Фото, — коротко ответила Кэтрин.

Она уже вскочила на ноги и теперь активно тащила Криса в ей одной известном направлении. Не поддаться было невозможно и ему ничего не оставалось, как послушно пойти за ней.

— Куда мы идём? — все же уточнил Крис.

— К машине. Проедемся немного, здесь недалеко. Скоро сам все увидишь.

— В прошлом, чтобы сделать фото, нужно было куда-то ехать? — скорее в шутку, чем всерьёз, спросил Крис.

— Ха-ха, — откликнулась Кэтрин, даже не обернувшись и, казалось, стала идти ещё быстрее. — Если ты не будешь задавать лишних вопросов, то мы ещё успеем.

“И почему все уверены, что я задаю лишние вопросы?” — на ум Крису пришла, не совсем уместная аналогия и он поспешил отогнать ее.

Через каких-то 15 минут они уже добрались до нужного места.

— Ну и, что это? — Крис явно не разделял энтузиазма Кэтрин при виде кабинки размером с небольшой лифт и занавеской вместо двери.

— Ты правда не знаешь? Это кабинка для фото. В будущем что, таких нет?

— Не-а.

— Это ещё одна большая потеря для всего будущего общества, — вполне серьезно заметила Кэтрин. — Я их просто обожаю. Пойдём же.

После кратких инструкций от Кэтрин они оказались по ту сторону занавески.

— Представь, что тебе весело. Хотя бы ради меня, — попросила Кэтрин, подкрепив это умоляющим взглядом.

Получив утвердительный кивок и улыбку от Криса, она спросила:

— Готов?

Раз, два, три, четыре…

Четыре кадра, как отражение сегодняшнего дня.

Раз: он крепко обнимает ее сзади.

Два: они оба искренне смеются.

Три: с легкой улыбкой смотрят друг другу в глаза.

Четыре: поцелуй.

Автомат выдал две полоски фотографий и Кэтрин, со счастливым лицом протянула одну из них Крису.

— Вот. Теперь ты точно не забудешь этот день.

“И меня”, — мелькнула мысль робкой надеждой, о которой она не стала говорить.

— Как я смогу? — прошептал Крис ей прямо в губы.

Они вернулись в квартиру Кэтрин уже далеко за полночь.

— Я просто с ног валюсь, — сообщила она, небрежно разувшись на пороге. — Сейчас быстро в душ и спать.

Она прошла на кухню, включая свет по пути и что-то ещё говоря Крису, но ее голос заглушил плеск воды.

— Что-что? — спросил он, когда прошёл за ней.

— Ты что-нибудь хочешь? — повторила Кэтрин и мигом осушила целый стакан с водой.

— Смотря, что ты можешь предложить? — хитро прищуриваясь, осведомлялся Крис.

— Что найдёшь — все твоё.

Бросив на ходу “Не скучай, я быстро”, она чмокнула его в щеку и вышла.

На удивление, есть ему совсем не хотелось. Но Крис, все же, для приличия и из личного любопытства, проверил холодильник на наличие чего-нибудь вкусного. Это что-то оказалось стопкой блинчиков и баночкой вишневого джема. Прихватив с собой ещё и бутылочку молока, он, довольный собой и своим поздним ужином, устроился за барной стойкой у окна. Через стекло проливался слабый свет от луны. На кухне Кэтрин было так тепло и уютно, что складывалось ощущение, что он дома. Каким он был в его детстве. Где его всегда ждали и куда хотелось возвращаться. На самом деле Крис пришёл к выводу, который не был для него открытием, но в своей сформированности, стал для него откровением: именно здесь его ждут и именно сюда он хотел бы возвращаться снова и снова. Пусть даже это так далеко, что и представить страшно. Вопреки его решениям, но вторя его желаниям. За ней. Но, только бы не во вред.

На пороге появилась Кэтрин и вырвала его из задумчивости:

— Ты их всё-таки нашёл! — картинно возмутилась она. — Имей в виду, ты оставил нас без завтрака.

Крис так и замер с блинчиком в руке, с которого уже вот-вот собирался капать джем.

— То есть, тебя и меня, — зачем-то добавила она. — В этом смысле “нас”.

“Абсолютно нелепое уточнение, Кэтрин”, — поздравил ее внутренний голос. И почему эта фраза так бросилась в глаза? Ведь нет никаких “нас” и не будет никогда “мы”.

И им обоим это известно.

Напряжение в комнате уверенно поползло вверх. Как и, вопреки законам физики, сопротивление между ними.

— Я так и понял, Кэтрин, — сказал Крис, натянуто улыбнувшись. — Не нужно ничего объяснять.

Кэтрин хотела ещё добавить, что не это имела в виду. Но, что она действительно имела, так и не смогла выразить нужными словами.

“Не стоит ещё больше усложнять”.

— Вижу, тебе понравились блинчики.

Ее, явно слабая, попытка упростить.

— Да, очень вкусные, спасибо.

Крис и сам был рад сменить тему.

— Я ещё приготовлю, когда вернёшься.

“Если”, — опять поправил ее внутренний голос и добавил: “Ты сегодня просто мастер по неловким фразам”.

— Знаешь, я лучше заткну себе рот этим блинчиком, — она кивнула на последний оставшийся несъеденным. — Так определенно меньше шансов, что я скажу очередную глупость.

Кэтрин уже второй раз за последние пару минут начинала краснеть. То ли от того, что чувствовала неловкость за свои слова, то ли от своих торопливых и преждевременных, хоть и скрытых, признаний.

— За твоё чувство юмора я все тебе прощу, — заверил ее Крис. — И…?

— Первая дверь справа. Твоё — темно-фиолетовое.

— Я ещё даже не задал вопрос!

Кэтрин пожала плечами:

— Но ты ведь об этом хотел спросить. К тому же моим красным щекам все ещё нужно личное пространство. Так что — иди.

— Знаешь, ты и правда, невероятная!

И Крис оставил ее наедине с этой мыслью, десятками других и, ставшими пунцовыми, щеками.

— Ты спишь? — услышал Крис тихий шёпот Кэтрин и приоткрыл глаза.

Она стояла на пороге гостиной и куталась в одеяло.

Крис чуть приподнялся на локте и, немного сонным, голосом ответил:

— Нет, не сплю. Что случилось?

Кэтрин подошла ближе, путаясь в длинных полах одеяла и постоянно натягивая его повыше. Она выглядела такой милой, уютной и… родной.

— Нет, ничего. Не могу уснуть, просто. Вот и подумала, а вдруг, ты тоже.

— Я — тоже. Ложись.

Крис отодвинулся ближе к стенке дивана, освобождая место для Кэтрин.

Она поколебалась всего секунду, но все же легла рядом.

На пару мгновений у обоих потемнело в глазах, совсем не от окружающей темноты ночи. Так было и перед их первым поцелуем и задолго до него — в их самую первую встречу. Будто что-то неведомое и непостижимое закрывало им глаза, чтобы они могли прочувствовать эти короткие, но важные моменты, сердцем.

Крис рассмотрел широкую улыбку на лице Кэтрин, когда она невзначай придвинулась к нему чуть ближе.

— Чему ты улыбаешься?

— Все так правильно, — ответила Кэтрин.

Ее глаза задумчиво изучали потолок, а мысли приходилось сдерживать от… А, впрочем, она все равно не смогла бы подобрать правильное определение тому что чувствовала.

— По-прежнему странно, но в этом и суть. Я, будто всегда ждала нашей встречи. Знала, что это будешь именно ты. Что ТЫ будешь, — поправила она себя.

Кэтрин не ждала его комментариев, а продолжала облачать размышления в словесную форму. Она перехватила его руку и стала бездумно выводить круговые узоры на внутренней стороне его ладони. Подобная близость показалась ему интимнее, чем поцелуи.

Крис прикрыл глаза полностью перейдя на уровень ощущений. Ему вдруг, до невозможности сильно, захотелось остаться в этом моменте: зажмуриться ещё сильнее, до цветных кругов перед глазами, слушать голос Кэтрин и ощущать ее прикосновения, чувствовать ее так невообразимо рядом.

— Крис, — громко позвала его Кэтрин. Похоже, она делала это уже не в первый раз, потому что дополнила свои слова ещё и ощутимым толчком ему в плечо. — Ты меня вообще слушаешь?

— Да, конечно, — на автомате ответил он.

— Хотя, по-моему, я немного заснул. Ты что-то спросила?

— Да. То есть нет. То есть, я хотела попросить тебя пообещать мне кое-что.

— Что именно? — он повернул к ней голову и встретился с ее глазами. А она, будто на удачу, посильнее сжала его ладонь.

— Пообещай, что будешь вспоминать обо мне. — Кэтрин набрала в легкие побольше воздуха, прежде чем продолжить. — В моем доме уже так много воспоминаний о тебе. Особенно долго я буду помнить, что ты съел все блинчики. А в твоём времени ничего этого нет.

Крис высвободил свою руку из ее, чтобы просунуть под ней и притянуть Кэтрин еще ближе. Его слова были сказаны тихим шепотом и прошлись согревающим дыханием над ее ухом:

— Мне ничего этого и не нужно, чтобы помнить о тебе.

Она даже замерла в его руках, кутаясь в охвативших ее ощущениях.

За окном просвистел резкий порыв ветра, который с силой ударил в стекло. Но их собственный мир сократился до размеров ее небольшого дивана.

Сейчас он казался целой Вселенной.

— Я пообещаю ещё кое-что. Я обязательно вернусь к тебе.

И это ещё и было обещанием самому. Несмотря на обстоятельства, он больше не собирался быть пешкой в чужой игре без права голоса. Его главным правилом и условием стала она.

Дневник Кэтрин

1 сентября 2019 14:29

Крис только что ушёл. Перед уходом он ещё раз пообещал вернуться и, что постарается разузнать обо мне из его будущего.

Ужасно несправедливо, что единственный парень, в которого я смогла влюбиться (о да, аплодисменты мне: по своим меркам, я ещё долго продержалась) со всей вероятностью со мной не будет. Как мне вести себя с ним, если я знаю, что рано или поздно, он все равно уйдёт?

Дурацкая привычка строить воздушные замки на пустом месте. Влюбилась и влюбилась, с кем не бывает? Пожалуй, лучше перестать пялится на наши с ним фото каждые 30 секунд.

Тот же день 17:53

Вернувшись из Теско, нашла на своём пороге конверт с короткой запиской “Он того не стоит”. Что самое странное и, более того, пугающее, в конверте ещё лежала одна из наших с Крисом вчерашних фото. Мой экземпляр в целости и сохранности. Парадоксально, но меня что, преследует будущее? И мое ли?

Глава 7

В этот день у Кэтрин все пошло наперекосяк с самого утра. Она всю ночь доделывала проект по истории литературы, и поэтому не выспалась. В добавок на кухне ее встретила неработающая кофеварка, а ванная — отсутствием горячей воды.

Приготовление завтрака резко переросло в кровавые жертвоприношения, очевидно, божеству колбасы, потому что попытка наспех сделать себе бутерброд обернулась довольно глубоким порезом, который пришлось, в срочном порядке, забинтовывать.

Злясь на весь мир и на себя любимую за вечную женскую проблему неровных стрелок, она кое-как вышла из дому.

Очередь из ее мелких неприятностей ласково помахала рукой прямо из ее машины, а вернее из бака с бензином, почти полным его отсутствием. До заправки она доехала уже буквально на последних каплях.

Плюсом ко всему она выслушала длинную гневную тираду от водителя машины сзади — за медлительность. Она состояла из не самых приятных обращений, но к удовольствию Кэтрин, была вежливо прервана работником заправки. Сердечно поблагодарив его и удовлетворив себя тем, что показала хамоватому обидчику язык, она в более приподнятом настроении вырулила на дорогу.

До университета она доехала без происшествий и все занятия прошли тихо и спокойно. Казалось, что неудачное утро сменило гнев на милость и стало обычным, более-менее удачным, днём.

Ровно до того момента, как ее мобильный не пиликнул пришедшим сообщением.

— Мне нужно идти, — сказала она друзьям, как только прочла его содержимое.

— Но мы же собирались, — начал было Джим, но был прерван Кэтрин.

— Извините, но у меня появились срочные дела. Идите без меня. До завтра.

Помахав им на прощание, она умчалась.

Уже в машине, за закрытой дверью, на неё накатила холодная волна страха и паники. Эмоции завязались в тугой узел и опустились вниз. Тряся ее пальцы, которые она положила на руль, покрывая лоб влажной испариной. Она трижды глубоко вздохнула и попыталась себя успокоить:

— Я же сама этого хотела, ждала. Я просто посмотрю издалека, сделаю несколько снимков. И спокойно уеду. Меня даже никто не увидит.

Но, проще сказать, чем сделать. Пальцы все ещё слабо слушались, когда она, только с пятой попытки смогла пристегнуть ремень безопасности, но так и не тронулась с места.

Она сомневалась, прекрасно понимая, что ввязалась в очень опасную игру и те двое под ее дверью были лишь цветочками. Кэтрин не могла решить, готова ли она продолжить или бросить все на полпути и жить своей жизнью.

В голове яркой картинкой всплыла сцена восьмимесячной давности: полуприоткрытые двери, за которыми она сразу обнаружила тело. Ее тело. Глаза были широко распахнуты, губы посинели и были плотно сжаты. И вся она, будто сжалась от сильной боли внутри. Ее кожа была уже ледяной, а сердце остановилось навсегда.

Кэтрин сморгнула картинку и скопившиеся слезы, которые потекли из глаз двумя прямыми дорожками. Она со злостью быстро стёрла их тыльной стороной ладони. Горькие воспоминания о смерти подруги придали Кэтрин решимости продолжать. Введя в навигатор адрес из сообщения и проглотив для храбрости пару таблеток успокоительного, которые всегда были в ее сумочке, она выехала с университетской парковки.

Через каких-то 25 минут она подъехала к заброшенному зданию на окарине Батерси.

Оставив машину в отделении, Кэтрин вышла и внимательно огляделась: вокруг не было ни души и было тихо. Слишком тихо. Она аккуратно ступала по грунтовой дороге, стараясь обходить мелкие камушки, которые, попадая под подошву, неприятно скрипели и создавали, привлекающий внимание, шум.

Завернув за угол, Кэтрин обнаружила в стене отверстие, которое когда-то было дверью. Осторожно заглянув вовнутрь, она увидела большое, пустое помещение, наполненное лишь грудой кирпичей в углу. Она прислушалась. Ей показалось, что она уловила приглушённый гул голосов далеко впереди. Пробираться дальше было проблематично: несмотря на то, что снаружи стоял довольно солнечный день, в здании царил неприятный полумрак. Включить фонарик она так и не решилась, а потому местами ей приходилось идти практически наощупь.

Поблуждав по лабиринтам здания несколько минут, Кэтрин нашла верное направление и теперь могла различить, что говоривших было, как минимум трое и один из них был явно чем-то недоволен, потому что его голос слышался громче остальных. Но слов, по-прежнему, было не разобрать.

Кэтрин уже успела с десяток раз пожалеть, что сунулась сюда, к тому же одна. Сердце стучало где-то на уровне висков, а все инстинкты самосохранения, первобытные, как и сам мир, кричали немедленно убираться подальше.

Когда голоса стали особенно хорошо слышны, она стала двигаться ещё медленнее, стараясь выверить каждый свой шаг.

Вдруг, она услышала характерный щелчок, когда один из них взвёл курок. Она так и застыла на месте. Но в эту самую секунду случилось ещё кое-что. Почти прямо перед ее носом возник Крис.

— Кэтри…, — он так и не смог договорить, потому что Кэтрин, быстро сориентировавшись, плотно зажала ему рот ладонью и одними губами велела вести себя тихо.

— Там кто-то есть, — послышался голос того самого недовольного.

— Это птицы, черт побери.

— Я схожу проверю, — настаивал первый.

— Мы здесь по делу, а не для разглядывания кучки долбаных ворон.

Очевидно эта фраза возымела эффект, потому что разговор возобновился.

Кэтрин, наконец, смогла облегченно выдохнуть. Она, кажется, и не дышала все это время. Она убрала руку от Криса и, оттащив его подальше, спросила, с нескрываемой злостью:

— Что ты здесь делаешь? Сейчас не лучшее время и обстановка для твоего эксперимента.

— Ты говоришь так, будто я в этом виноват.

С минуту она молча смотрела на него, время от времени переводя взгляд ему за спину, с каждым вздохом ожидая раскрытиям их присутствия.

— Тебе лучше уйти. И, как можно быстрее, — сказала она безапелляционно.

— Может объяснишь, что здесь происходит?

— Я же сказала, не время.

— В какие игры ты играешь? Кто те люди? Ты их знаешь?

А потом, почти умоляюще:

— Пойдём отсюда.

За то короткое время, что он пробыл здесь, Крис успел услышать от тех неизвестных не только угрозы убийства, но и признания в уже совершенных. Это не считая бурного обсуждения, явно незаконной, сделки. Вполне естественно, что ему захотелось увести Кэтрин отсюда подальше. Вот только, чего он не мог понять, так это, почему Кэтрин не разделяла его желание? Он попытался взять ее за руку, но она резко отдернула ее, как от огня. Ее поведение стало для него сюрпризом не из приятных. Он видел ее разной: испуганной, любопытной, доброй, заботливой. Но за милой внешностью скрывался довольно-таки взрывной характер, на пару с упрямством.

И сейчас это проявлялось, как нельзя более отчетливо.

— Не вынуждай меня применять к тебе силу, — сквозь зубы процедила Кэтрин. Но в глазах уже блеснуло сомнение и запоздалый страх.

Словно, она устала заставлять себя не бояться.

Крис заметил эту перемену и второй раз взял ее за руку.

Она будто очнулась, крепко сжав его руку в ответ.

Как вдруг, громкий звук выстрела заставил ее вскрикнуть.

Дальше все происходило быстро, но, вместе с тем, как в замедленной съемке: бег рука об руку к спасительному выходу, преследование за спиной, грубый возглас “стоять” и, невообразимо медленный, выстрел.

Кэтрин почувствовала, как ее потянуло вниз. Она приземлилась рядом с Крисом, который уже лежал на земле. Вся его правая половина, от предплечья до груди стремительно окрашивалась чём-то липким и тягучим. Кровью. Его кровью.

Второй выстрел просвистел в сантиметрах над ее головой и встретился со стеной, оставив в ней глубокую вмятину.

Сквозь весь этот чудовищный хаос Кэтрин успела расслышать вой полицейской сирены. Он и спугнул стрелявшего. Или стрелявших. Кэтрин никого не успела толком рассмотреть. Сейчас она могла видеть лишь стремительно бледнеющее лицо Криса.

Она стала перед ним на колени. Из глаз так не вовремя покатились слезы, которые туманили взгляд. Ее ладони тряслись мелкой дрожью, пытаясь нащупать рану, чтобы хоть немного остановить кровь. Господи. Ее было так много.

Крис глухо застонал и болезненно стиснул зубы.

— Больно, да? Прости.

Она убрала руки и схватила его ладонь.

— Что мне делать? Твои пальцы просто ледяные.

Она стала сжимать их, словно так могла передать в них спасительную частичку жизни.

— Мой браслет. На правой руке.

Слова давались ему с трудом, через длинные паузы. Голос был практически безжизненным.

— Большая красная кнопка.

Дрожащими руками Кэтрин взяла его запястье.

— Нашла. Я нашла ее.

— Нажми на неё.

— Там тебе помогут?

— Да… Нажми… Все будет хорошо.

Хоть он и чувствовал, что вряд ли будет.

— Убегай отсюда. Скорее.

Кэтрин сделала, как он велел и уже через 3 секунды Крис исчез, оставив после себя лишь красный след на бетонном полу.

Кэтрин не помнила, как на негнущихся ногах дошла до своей машины.

Но, как только за ней захлопнулась дверь, она истерично разрыдалась.

Пустота затягивала, наполняла собой его тело. Забирая боль, растворяя ее во времени, оставляя далеко позади.

А может это и есть конец? И нет на самом деле света в конце тоннеля и всей жизни перед глазами. Когда не видишь, а чувствуешь, что стало легко. Что, постепенно, не остаётся ничего. Ничего, что было важно, ничего, что копил в себе и даже, что не успел сказать или сделать. Из мыслей осталась всего одна. Она одиноким айсбергом блуждала в голове Криса. Но и она затихла, как последний залп отгремевшего салюта.

Как вдруг, он почувствовал под собой поверхность: твёрдую и осязаемую.

“Вот и все”.

И страшно открыть глаза. Ведь там опять неизвестность, пока ещё за гранью Рая и Ада. Он цеплялся за недавнюю понятную пустоту, ставшую привычной, пытался продлить мгновение перед шагом в неизбежность.

— Вы можете уже открыть глаза, мистер Стар. Вы вернулись.

Все ещё не осознавая происходящее, Крис медленно открыл глаза.

Комната перед ним не сразу приобрела очертания из-за яркого света.

Крис с удивлением обнаружил слева от себя доктора Харриса, который возвышался над ним, а самого себя — лежащим на полу в лаборатории.

— Где я? — спросил он, тем не менее. — Что произошло?

— Вы в лаборатории, мистер Стар. Вы вернулись с сеанса раньше времени. Что последнее Вы помните, прежде, чем оказались здесь?

Крис слегка поморщился и про себя отметил, что боль вернулась. Только не там, где должна была: болела голова.

Боль стучала в висках и стала резче, когда он приподнялся с пола и принял сидячее положение. Левой рукой он осторожно ощупал плечо. Футболка, ещё недавно насквозь пропитанная его кровью, оказалась чистой. Будто и не было никакой раны, а он не истекал кровью.

Крис перевёл недоумевающий взгляд на Харриса, который, в свою очередь, не выглядел хоть сколько ни будь удивленным.

— Но я же… умирал. В меня стреляли. Там, в прошлом. Мы убегали. Потом был выстрел. Что все это значит? Как такое возможно?

Для ответа доктору Харрису не потребовалось и десятка секунд на раздумье:

— Видите ли, мистер Стар. Рана, полученная в прошлом, очевидно, не проявляется в будущем. Вы не принадлежали к тому времени, а, следовательно, Вас там никогда и не существовало. А тот, кого нет, не может быть ранен. Поэтому, как только Вы вернулись обратно, рана исчезла, растворилась в промежутке между прошлым и будущим.

— Но, почему у меня тогда так болит голова и я чувствую слабость, не такую, как раньше, после сеансов?

— Вы, как никак, потеряли много крови. Подождите, с минуты на минуту подойдёт Софи и окажет Вам необходимую помощь. Трудно было предугадать точное время, когда Вы вернётесь.

— Откуда Вы вообще знали, что я вернусь сейчас? Я пробыл там от силы полчаса. Заряда должно было хватить на весь день.

— Я получил оповещение, что сработал механизм возврата. Экстренного, как потом выяснилось. Его ещё никогда не использовали. Мы не могли знать наверняка, как поведёт себя устройство.

Доктор Харрис, как показалось Крису, говорил так, будто озвучивал заранее подготовленный текст. Четкие ответы на любые вопросы. Без запинки, как стихотворение в школе.

— В следующий раз Вам стоит быть осторожнее. Ведь смерть, в любом из времён, необратима.

Слова Харриса прозвучали скорее, как угроза, чем предостережение. Крис внимательно пос на доктора, но тот как раз отвернулся, потому что в лабораторию вошла Софи.

— Мистер Стар во время своего сеанса потерял много крови, — проинструктировал он ее. — Вы знаете, что делать.

И он вышел, так и не удостоив Криса взглядом.

— Что с тобой случилось? — обеспокоено спросила Софи, бегло осматривая его на наличие повреждений и добавила, в явном недоумении:

— Я не понимаю, а где рана?

— Рана? Она исчезла.

И Крис пересказал ей события последнего сеанса и заключения Харриса по этому поводу.

— Давай, я помогу тебе подняться. Тебе нужно прилечь.

— Больше ничего не хочешь сказать? — резко бросил Крис, поднимаясь.

Он слегка пошатнулся и ему пришлось опереться на руку Софи, чтобы благополучно добраться до кушетки.

— Что я могу сказать? — шепотом спросила Софи, пока ее лицо находилось близко к его лицу, вне досягаемости камер. — Я считаю это странным точно так же, как и ты. Но никаких объяснений у меня нет.

— Я сделаю укол и станет немного легче. Но на полное восстановление уйдёт несколько дней, — сказала она уже громче, отойдя, чтобы взять шприц с крове восстанавливающим препаратом. — Ешь побольше мяса. Это восполнит потерю гемоглобина. И воздержись от физических нагрузок.

Крис кивнул в ответ и растянулся на кушетке, прикрыв глаза. Перед ним тут же возникло лицо Кэтрин. Каким оно было в последние мгновение до перемещения: испуганное, с мокрыми дорожками слез, растерянное. Что с ней случилось после? Смогла ли она убежать? Вдруг за ней вернулись, как только он оставил ее одну?

Он резко дернулся, чтобы сесть и поморщился от внезапно вспыхнувшей боли: рука Софи соскочила, и игла шприца неудачно вошла в кожу.

— Прости, я не хотела, — стала оправдываться Софи. Точным движением она удобно перехватила шприц и аккуратно ввела препарат.

— Это моя вина, не извиняйся. Думал, что ты уже закончила. Можно идти?

— Полежи ещё пару минут. Должно стать легче. А я пока подготовлю тебе питательные смеси. Возьмёшь их с собой.

Крис опустился обратно на кушетку. В голове стало немного проясняться, боль отступала. Внезапно, его плечо слегка дернулось в коротком спазме, сквозь который он ощутил новый приступ резкой боли, длившийся всего секунду. Кажется, он издал какой-то невнятный звук, похожий на стон, потому что к нему подошла Софи и взволнованно спросила:

— Что такое?

— Плечо, — объяснил он. — Только что заболело. Прямо в том месте, где была рана.

— Сейчас болит? — Софи осторожно ощупала его плечо, убеждаясь, что с ним все в полном порядке.

— Похоже на фантомные боли, — заключила она. — Твоё тело помнит, что было ранено и напоминает тебе об этом. Возможно, такое ещё повториться в ближайшее время. Ты пережил серьезный стресс. Советую тебе, как следует отдохнуть.

И добавила, чуть тише:

— Может, откажешься на какое-то время от сеансов? Тебе нужен отдых.

— У меня будет на него целых две недели, — успокоил ее Крис. — К тому же, я уже не могу отказаться. Но спасибо за беспокойство.

Его связывало слишком много обещаний, чтобы сейчас сдаться. Иначе все усилия будут напрасны. Иначе, его маму уже не спасти. Иначе, он просто не может. И в его списке напрочь отсутствует пункт “ради себя”. О себе о подумает, как-нибудь потом, в последнюю очередь.

Опять пропущенный. Кажется, уже десятый с тех пор, как она вернулась домой. Но Кэтрин не ответит. Не сейчас. Даже не сегодня. Силы покинули ее, как только она переступила порог и за ней закрылась дверь. Она сползла по ней и осела на пол. Сквозь ее отрешенность не пробивались даже слезы. Крепко обхватив колени руками, впиваясь ногтями в кожу до красных следов-полумесяцев, она пыталась согреться от своего внутреннего холода.

Прошёл час, почти истёк второй, день сменился вечером, вокруг стало темно, а Кэтрин все так же продолжала гипнотизировать стену, почти немигающим взглядом. Окружающий сумрак приносил хоть немного спокойствия, в котором можно было спрятаться, обернув его вокруг себя, отдавая свои тревожные мысли.

Заглянувшая в окно луна, проложила дорожку света прямо к ее ногам и Кэтрин вздрогнула, будто выйдя из оцепенения.

Она посмотрела на свои ладони, которые чуть подрагивали и все ещё были в крови. Они показались Кэтрин совершенно чужими, противоестественно гр. Она бегло осмотрела себя: ее кофта, джинсы, предплечья, все, чего она касалась, было покрыто бурыми разводами запекшейся крови.

Кэтрин попыталась подняться. Слишком быстро для того, чтобы не потемнело в глазах, а ноги двигались послушно после часов сидения в неудобной позе. Она слегка пошатнулась, найдя опору, в стоящей справа, вешалке для одежду.

Добравшись до ванной, она до упора открыла кран. Горячие брызги разлетались во все стороны, но Кэтрин не обращала на это внимание. Погрузив ладони под поток воды, она наблюдала, как слив окрашивается в алый. Она оттирала руки с маниакальной тщательностью. Ей все казалось, что кровь впиталась глубоко, прямо до самых вен. Когда утренний порез стал ощутимо саднить, она убрала руки из раковины.

Подняв глаза к зеркалу, Кэтрин уставилась на своё отражение. Ее зеркальный двойник был бледен, с резко очерченными уставшими глазами. Ей очень захотелось стереть это выражение со своего лица и она, под влиянием порыва, провела по стеклу ладонью слева направо. Теперь ее образ стал размытым. Совсем, как она сама.

Вот, если бы ее страх, печаль и боль можно было стереть так же просто.

Глава 8

Говорят, чтобы во всем разобраться, нужно вернуться к самому началу. Встать в точке отсчета и посмотреть по сторонам. Чтобы понять, что упускаешь и где повернул не туда. Найти тот момент, с которого все пошло наперекосяк и неизбежно улетело под откос. Понять, кто первым оступился, а кто пытался все исправить.

Путешествия в прошлое открывают для этого отличные возможности. И совсем необязательно быть непосредственным участником. Достаточно просто наблюдать.

Брайан Харрис каждый раз внимательно и с завидной скрупулезностью изучал каждый отчёт мыслей Криса, делал свои пометки, все время дополнял их и расширял.

— Джо, сделай, пожалуйста, мне копию отчета, — попросил он, как делал всегда.

Ещё один сеанс позади. Ещё одна порция информации. Ещё один долгий день, проведённый в бездействии. Но Брайан Харрис, как никто, усвоил одну простую истину: всему своё время.

Полумрак его квартиры отражал полу тишину его одинокого вечера. В свои объятия его приняло только старое продавленное кресло, а согревали — большие глотки крепкого виски, бутылка от которого стояла на полу прямо у его ног. Теперь Крис мог позволить себе хороший виски, а не ту дешевую дрянь, что пил раньше.

Алкоголь плавно разливался по телу и постепенно стирал из головы все мысли.

“Как раз то, что нужно”.

Чтобы не думать о Софи, которая постоянно глядит на него глазами оленёнка Бэмби, в ожидании чего-то, не думать о Джо, который стал как-то подозрительно на него смотреть, о Харрисе, с его загадками и тайнами, об эксперименте, где его чуть не убили, о Кэтрин. Чтобы хоть немного забыть о состоянии матери и о вечном “без изменений”.

Не думать, что он должен каждому в этом гребаном мире, но никто не должен ему.

Не думать, что может просто не хватить сил бороться дальше.

Поэтому, проще не думать. Погружать размышления в крепкий алкоголь и растворять их без остатка.

На часах уже 23 минуты, как был новый день. Уровень в бутылке почти опустился к самому дну, а выпавший из рук стакан истекал на пол остатками янтарной жидкости.

Крис спал. Заснул прямо в кресле, так и не переодевшись. В какой-то момент он просто отключился, то ли от количества выпитого, то ли под действием укола, то ли от их общей несовместимости друг с другом.

Его голова опустилась на бок, слегка касаясь плеча, а руки безвольно свисали с подлокотников.

Через, брошенное приоткрытым, окно в комнату проникал холодный осенний ветер, который, в конце концов, и заставил Криса проснуться. Он сонно огляделся по сторонам, постепенно осознавая, где находится. Зябко поёжившись, Крис поднялся. Тело затекло и движения давались с трудом. Медленно, будто на автомате, ноги сами потащили его закрывать окно.

Натыкаясь на все, что можно в темноте, он добрался до кровати, забрался под одеяло и снова уснул. Теперь уже до утра.

В его снах не было желанного спокойствия, а только путанные, обрывочные сцены реальности и вымысла. А утро, хоть и должно было быть добрым, принесло лишь головную боль, пульсирующую в висках и дикую сухость во рту. Он все ещё чувствовал слабость, вместе с непреодолимым желанием никогда не покидать кровать. Сбыться которому очень скоро помешал звонок телефона, раздавшийся из другой комнаты. Крис честно пытался его игнорировать, но звук все никак не хотел замолкать, что в теперешнем состоянии Криса становилось невыносимым.

— Кому это я так понадобился в субботу утром? — пробурчал он себе под нос, но с кровати, все же встал и прошёл к телефону.

Дисплей отобразил фото улыбающегося блондина и подпись “Том”.

Голос его лучшего друга без лишних приветствий прокричал с другого конца:

— Стоило мне уехать на месяц, как ты уже во что-то ввязался!

— И тебе доброе утро, Том. Рад тебя слышать. Как там твой лунный курорт. Серенити, кажется?

— Не переводи тему, Крис, — предупреждение друга граничило с раздражением, которое прямо-таки вибрировало на том конце линии. — Объясни мне, что это за сообщения от тебя вчера приходили? Я зачитаю дословно.

“Как достать информацию о человеке?”

“Как избавиться от девушки?”

— Ты вообще в курсе, что отправлял сообщения, а не поисковые запросы?

По правде говоря, Крис слабо помнил, что вообще отправлял сообщения кому бы то ни было. На всякий случай, он сразу проверил журнал вызовов и все имеющиеся месенджеры и убедился, что Том был единственным “счастливым” получателем его ночных словоизлияний.

Тем временем Том не прекращал высказывать своё негодование, которое было его особым видом беспокойства за друга:

— Между сообщениями, конечно, ещё были видны проблески здравого смысла с текстом: “Ты все равно это не читаешь”. Но дальше было: “Они выбрали меня, понимаешь?” Ещё что-то о Кэтрин, которая чуть тебя не сбила и о Кэтрин, которая заваривает отвратительный чай.

— Ты читал не в том порядке, — сухо подметил Крис.

— Да это какой-то бред в любом порядке. Речь хотя бы об одной и той же Кэтрин?

— Да.

— Хоть с чем-то разобрались. Так, я сейчас приеду и только попробуй куда-нибудь свалить, — сказал Том предупреждающе.

— Жду не дождусь!

Крис сбросил вызов прежде, чем получил ответ. Только нравоучений ему сейчас не хватало! Хотя, где-то глубоко внутри, он был даже рад, что можно будет высказать Тому то, что он долго держал в себе. И получить хоть какой-то совет.

Его размышления длились недолго и закончились стуком в дверь.

— Неужели потратился на трансфер ради меня? Я ждал тебя через пару часов, — недовольно пробурчал Крис, открыв дверь.

— Мне для тебя ничего не жалко, ты же знаешь, — заявил Том, переступая порог. — Хреново выглядишь, кстати.

— Как мило. Хотел бы, но не могу ответить тебе тем же. Ну, проходи, раз уж пришёл.

Со стороны их разговор был мало похож на общение двух лучших друзей. Но в этом были все они: обоюдный обмен “любезностями”, как прописная истина их взаимоотношений на протяжении уже многих лет.

Крис прошёл к холодильнику, чтобы достать бутылку с водой и, наконец, утолить сухость во рту. Залпом он выпил добрую половину бутылки.

Том появился на кухне с почти пустой бутылкой виски, которую Крис так и оставил на полу.

— Провёл веселую ночку? Почему меня не позвал?

— Предпочитаю напиваться без надзирателей, — резко ответил Крис, выхватив бутылку из рук Тома.

Тот поднял руки в жесте “я на неё не претендую” и укоризненно покачал головой:

— Как скажешь! Будешь и дальше продолжать вести себя, как последний…

Он заставил себя остановиться на полуслове, глубоко вздохнул и продолжил уже гораздо спокойнее:

— Что у тебя произошло? Ты последний раз так напивался, когда…

Том замолк, мысленно ругая себя за глупость.

Последний раз он видел Криса в таком состоянии полгода назад, когда его мать впала в кому. Тогда Тому казалось, что это сломает его друга окончательно. Но, как бы парадоксально это ни звучало, тот вечер его отрезвил, открыл второе дыхание. А теперь, кажется, его запасы были явно на исходе. Если только дело не было в чём-то ещё.

Крис так и застыл, держа в руке эту чёртову бутылку. А затем отвернулся, пряча глаза, которые стало щипать от подступивших слез, и, с громким стуком, поставил ее на стол, от чего по кухне разнесся звон стекла. Его руки уперлись в столешницу, а дыхание стало громким и прерывистым.

— У неё все также, — наконец выдавил из себя Крис.

Повисло молчание. Оно не было неловким или неуместным, оно было тяжелым, давящим, пропитанным грустью.

— Прости, я не хотел.

Снова молчание.

— Ты ведь знаешь, это не так уж плохо.

— Знаю.

Но как будто от этого знания легче.

— Тебя ведь ещё что-то беспокоит?

— Точнее кто-то.

— Это Кэтрин, да?

— Очень проницательно, Том, — слабо усмехнувшись, ответил Крис и опустился на ближайший стул, жестом приглашая друга сесть напротив. — Помнишь, я говорил тебе об отборе на исследования?

— Да, — пока что слабо понимая, к чему тот клонит, ответил Том. — Ты говорил, что, если тебя возьмут, то ты сможешь окончательно отказаться от своей, кхм, подработки.

Крис кивнул и продолжил:

— Так вот: меня взяли. Не уверен, что могу сильно распространяться по этому поводу.

— Ты же знаешь, я никому ничего не расскажу.

— Знаю. Это исследование — своего рода эксперимент. Коротко говоря, я перемещался в прошлое. Не смотри на меня так.

Том выглядел совершенно сбитым с толку. Он не мог понять, шутил ли Крис, нёс бред от не до конца выветривавшегося алкоголя или говорил правду.

— Ты сейчас серьезно?

— Определенно. И Кэтрин — это та девушка, которую я встретил в прошлом на своём первом сеансе. И на втором тоже. И на двух последующих. Я почти уверен, что и во все будущие. И я намерен выяснить, зачем она им понадобилась.

Том долго не мог ничего сказать, а только таращился на Криса в полном недоумении, так, что тому даже стало неуютно.

— Ты был в прошлом?

— Если спросишь ещё раз, я начну сомневаться в своей адекватности, — неловко пошутил Крис.

— Просто в голове не укладывается. Ты был в прошлом. И не один раз.

— Четыре, если быть точным.

— Почему ты мне не сказал?

— Даже после первого сеанса, не был уверен, что меня возьмут. А потом ты улетел на свой курорт. А писать о таком я не стал.

— И что ты там видел? Ты был в далеком прошлом?

Том понемногу свыкался с мыслью, что Крис говорил правду и в нем просыпалось любопытство. Он жаждал подробностей.

— Я был 2019ом. По крайней мере, первые три раза. В последний раз были, скажем так, не те обстоятельства, чтобы узнавать время.

Крис слегка повёл назад своим, уже здоровым, плечом и глубоко вздохнул.

— Почему?

— Когда тебя пытаются застрелить, как-то не до этого.

Тома безусловно испугало и обеспокоило это обстоятельство, но ещё больше — будничный тон Криса, с которым он рассказывал об этом.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Я бы не был так спокоен, если бы не был в порядке, уж поверь мне. Но на мне ни царапины. К тому же, алкоголь ещё действует.

— Когда это случилось?

— Как бы, вчера. Но я же сказал, что все в порядке. Оказалось, что раны, полученные в прошлом, не проявляются в нашем времени.

— Какая удача, — всплеснув руками, сказал Том. Вышло немного громко и грозило надвигающимся нравоучением.

— Я не откажусь от этой работы, если думаешь меня отговаривать.

— Знаю, что не откажешься. Но, ты уверен, что оно того стоит?

— Уверен.

Том внимательно посмотрел на Криса и в его глазах увидел достаточную решимость, как подтверждение его словам.

— Это из-за Кэтрин?

— И из-за меня тоже. Вроде как не случайно, выбрали на проект именно меня.

— С чего ты это взял?

— На отборе были только парни с именами, похожими на мое и в итоге выбрали в проект только меня одного. Довольно странно для крупного правительственного проекта, не находишь?

— Откуда ты это знаешь? Может ты просто не видел других?

Крис отрицательно помотал головой.

— Мне об этом рассказала медсестра — Софи. Она была на отборе, а потом, после каждого сеанса, проводила обследование моего состояния. С другими она после отбора не сталкивалась.

— Все равно это ничего не доказывает, — недоверчиво пожал плечами Том. — Это может быть простым совпадением.

Крис закатил глаза от бессилия. Он всегда знал, что Том обладал здравой долей скептицизма и что-либо доказать ему становилось проблематично. Но Крис не был намерен сдаваться, тем более, что он собирался заручиться поддержкой друга.

— Нууу, — протянул Том, размышляя. — Возможно, проще перемещать тебя в одну и ту же точку пространства. Или просто параметры не стали менять.

Крис усмехнулся тому, насколько рассуждения друга совпадали с его.

— Я после первых двух сеансов тоже подумал про параметры, когда перемещался в гостиную Кэтрин. Но потом я оказался прямо посреди дороги, когда на меня ехала машина с ней за рулём. А в последний раз я появился прямо перед Кэтрин в каком-то заброшенном здании. Как ты это объяснишь?

— Пока что никак, — откровенно признал Том, — но объяснение должно быть.

— Его я и хочу найти. Но, для начала, мне нужна информация о Кэтрин.

— Для начала, выпей вот это.

Том протянул другу маленький пузырёк с голубоватой жидкостью.

— И ты только сейчас мне это предлагаешь? — возмутился Крис, у которого голова все ещё гудела.

— Будешь знать, как напиваться в одиночестве, — тоном проповедника заявил Том.

— Мне сейчас не до твоих поучений. Но за лекарство спасибо.

— Будешь должен.

Некоторое время они просидели молча. Крис наслаждался постепенным прояснением в голове, а Том размышлял, чем ему помочь. Помимо беспокойства за очередную опасную работу друга, у него было четкое понимание, что, если Крис зациклился на чём-то, то он не отступиться. Похоже, эта девушка чем-то его зацепила. Том пока что не понимал, насколько глубоко, но она уже была в его мыслях. А это удавалось далеко не многим.

— Что ты о ней знаешь? — спросил, наконец, Том.

Крис облегченно вздохнул, радуясь, что с убеждениями было покончено.

— Её зовут Кэтрин.

— Это мне уже известно. Что ещё? Фамилия, возраст, где жила, чем занималась?

— Она называла свою фамилию, — медленно сказал Крис, пытаясь вспомнить. — Что-то связанное с цветом.

— Грин, Блэк, Рэд, Браун? Вайолет? Хотя, это, скорее, имя.

— Нет, все не то.

Взгляд Криса беспорядочно блуждал по кухне, ни на чем особо не останавливаясь. Окно. Лицо Тома. Холодильник. Бутылка на столе. Лицо Тома, которое все ещё выглядело обеспокоенным. Вновь бутылка. Пустая. И он тоже, немного. Мыслями он вернулся в их с Кэтрин предпоследнюю встречу. Почему-то его мозг решил поискать ответ именно там. Вот, они оба стоят посреди пустой дороги возле ее машины. Она пристально смотрит на него, пытаясь понять, как он ее нашёл.

— Сомневаюсь, что в будущем в газетах будет заметка…, — проговорил Крис про себя, полностью погрузившись в воспоминания.

Его взгляд вдруг сфокусировался на сахарнице, а губы продолжили проговаривать отрывки из их разговора:

— Кэтрин Уайт ехала…

Мысль о ней оборвалась вместе с фразой, глаза Криса расширились, и он щелкнул пальцами, указывая на белую сахарницу, и сказал уже громче:

— Ее фамилия Уайт. Кэтрин Уайт. В 2019 году она жила в Лондоне, в районе Брент. Училась в университете Сити на журналиста.

— А адрес? Знаешь, сколько ей было лет?

— Она говорила, что ей 21.

— Да уж, не густо, — заключил Том, скрестив руки перед собой. — Думаю, можно начать с Окружной Библиотеки. У них должны быть данные на жителей по городам. Попробуем найти хоть что-то.

— Пойдём прямо сейчас, — с энтузиазмом сказал Крис и встал со стула.

— Прямо сейчас тебе нужно позавтракать и привести себя в своё нормальное подобие.

Крис состроил Тому недовольную гримасу. На самом деле голод уже давал о себе знать. Кстати или нет, он вспомнил поздний ужин в квартире Кэтрин и улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься?

— Да так. Думаю, сможешь ли ты мне предложить блинчики с джемом. Я, знаешь ли, привык к такой еде.

— Друг мой, неужели ты продал душу и сердце этой девушке за кусочки теста и варенье? — шутливо недоумевал Том.

— За кого ты меня принимаешь? — картинно возмутился Крис. — Не думаешь же ты, что мы только невинно ели блинчики?

— А вот с этого места поподробнее! — громко сказал Том, попутно приступая к тщательному исследованию содержимого холодильника.

Глава 9

Промозглое серое утро сменилось таким же унылым днём, к которому добавился непрекращающийся дождь. Тяжёлое осеннее небо давило на город и, казалось, опускалось все ниже и ниже. Холодные капли заливали деревья, дома, дороги, угрюмых прохожих и стройные ряды машин. Скрыться от этой сырости было невозможно: она проникала под зонты, просачивалась в дверные щели, стекала по запотевшим стёклам.

Дворники в машине Кэтрин работали в максимальном режиме, с трудом справляясь с бешеным водным потоком, который становился только сильнее. Она напряжённо вглядывалась в дорогу перед собой, с силой сжимая руль.

— Зря ты не дала мне повести, — сказал Майк, сидевший слева на пассажирском сидении.

— Я в состоянии сама вести машину, — отрезала Кэтрин, не отрывая взгляд от дороги.

— Как скажешь, любимая, только руль не оторви, — усмехнулся Майк, посмотрев на свою девушку.

Она мысленно закатила глаза, но промолчала. Сегодня ее хорошее настроение не выспалось, его залило дождем и вообще, оно решило не показываться.

Крутанув руль влево, она свернула на полупустую улицу и припарковалась, как можно ближе ко входу.

— Беги домой, я пока что закрою машину, — сказала Кэтрин и заглушила мотор.

Майк с пакетами уже скрылся за дверью, когда Кэтрин вышла под стену дождя. Она заметила то, что не заметил Майк: за ними кто-то наблюдал, стоя на противоположной стороне улицы.

Промокшая, вмиг, одежда неприятно липла к коже, но Кэтрин старалась не обращать внимание на дождь. Быстрым шагом она пересекла улицу и остановилась, как вкопанная, когда до наблюдателя оставалась пара шагов. Когда сквозь водную завесу можно было различить лицо. Но она и без этого знала, кто стоит перед ней. Знала, но не могла поверить.

Они стояли посреди улицы, насквозь пропитанной дождем, так и не дойдя друг до друга. Так и не сказав друг другу ни слова.

Глаза Кэтрин непроизвольно наполнились слезами, которые тут же смешались с дождем, теряясь в нем. Ее состояние выдавали только плотно сжатые губы и легкое покачивание головой, в такт своему неверию. Гулкий раскат грома, разорвавший небо над головой, заглушил пронзительно знакомый писк, а стену дождя прорезал луч света от фар приближающейся машины. Та почти в последний момент вильнула влево, объезжая Кэтрин. В спину ей полетели не очень цензурные выражения. Но она их не слышала. В ушах отчетливо стучал только звук собственного сердца.

Кэтрин непозволительно надолго прикрыла глаза, чтобы сморгнуть соленые капли, а когда открыла, Криса перед ней уже не было. От отчаяния и шока она захлебнулась собственным вдохом, подавилась тяжелым комом в горле. Она в немом бессилии посмотрела по сторонам, в попытках отыскать своё внезапное наваждение. И оно было там. Только теперь уже не в лице Криса. Чуть вдалеке, справа, стоял молодой мужчина в чёрном, уже насквозь мокром, костюме и не сводил с Кэтрин глаз.

— Эй, — окликнула его Кэтрин, — кто Вы?

Ее голос почти утонул в очередном раскате грома. А вместо ответа она услышала только собственное имя у себя из-за спины. Оно прозвучало дважды, прежде чем Кэтрин обернулась, прежде чем потеряла незнакомца из виду, прежде чем он скрылся в ближайшем переулке.

К ней подбежал обеспокоенный Майк, успевший обзавестись зонтом, и сразу укрыл ее под ним. Он аккуратно приобнял Кэтрин за плечи и молча повёл ее домой, оставив все вопросы на потом.

Он успел в каком-то смысле привыкнуть к ее внезапному молчанию. Когда она уходила в себя.

Сначала, ее приступы молчания проявлялись часто. Она просто закрывалась в своей комнате. Слушала музыку, читала книги, рисовала, что-то писала в своём дневнике. Но, вместе с тем, она не хотела надолго оставаться одна. Ей было гораздо комфортнее от осознания, что в соседней комнате кто-нибудь есть. Первое время Мира оставалась с ней чуть ли не круглосуточно. Ждала, пока Кэтрин выйдет из комнаты, а потом разговаривала с ней, о чем угодно. Но у Миры была и своя жизнь, и Кэтрин стала замечать, как ее состояние тяготит подругу. Особенно, когда молчаливые вопросы все чаще отражались в ее глазах, а позже сменились на реальные. На которые Кэтрин могла давать только путанные ответы.

А потом стал приходить Майк. С легкой руки Миры, конечно. О чем Кэтрин в глубине души догадывалась, но не знала наверняка. Как бы то ни было, он все чаще был рядом, к чему Кэтрин постепенно привыкала. Приступы становились все реже, а их отношения — все ближе. Она по-прежнему отказывались обсуждать причины своего состояния, но в остальном открывалась ему.

В последние пару месяцев приступов не было совсем, и Майк наивно полагал, что они прошли навсегда. Но сегодня что-то случилось. Что опять ввергло ее в молчаливый ступор.

В этот день дождь оставил после себя нечто большее, чем бурные потоки и залитые улицы. Он вывернул наизнанку промокшую душу Кэтрин, залитую слезами. Разрывающее воображение видение, граничило пополам с действительностью и ее личным наваждением. Старательно забытое и спрятанное, и оттого накрывшее с головой. Утащившее в свой омут без права на возвращение. Ему хватило и пары минут, чтоы дать надежду. Столько же, чтобы полгода отношений с Майком дали трещину. Механизм был запущен и Кэтрин, не без сожаления, это признавала.

8 ноября 2020 г 20:20

Я не видела его больше года. Я не знала, все ли с ним в порядке. Даже жив ли он. Я винила в случившимся тогда только себя и тонула в своей вине все глубже. Первые месяцы я ждала, наивно надеялась, что он снова появится. Я одновременно хотела и боялась этого. Я не знала, какой будет его реакция. Вдруг, он меня возненавидел?

Но не сбылось ни то, ни другое. Сбылось только мое, все возрастающее, отчаяние. Которому я, в конечном итоге, сдалась. Поверила в то, что он не вернётся. Уступила уговорам Миры, что нужно двигаться дальше.

Так, я позволила Майку быть рядом, позволила нашим отношениям случиться. Звучит так великодушно-эгоистично, омерзительная щедрость с моей стороны. Но так мне становилось легче.

Удивительно, как быстро я смогла провалиться в чувства к человеку, которого видела чуть больше пары раз в жизни. Но так и не смогла их испытать с человеком, который был всегда рядом.

Нет, я по-своему люблю Майка. Из какого-то отчаянного чувства благодарности. За его преданность, за правильную любовь ко мне.

Но то, что я испытываю к Крису, иррационально и необъяснимо, даже для меня самой. Оно просто есть.

Если вначале это была влюбленность в его образ загадочности, то сейчас это подсознательная потребность, в равной степени невозможная и единственно верная.

Майк… Я так виновата перед ним.

Сегодня он снова не задавал вопросов. Молча завёл меня в квартиру, переодел в тёплые вещи, заварил горячий чай. Не спросил, что я делала под дождем на другой стороне улицы. Избавил меня от необходимости выдумывать оскорбительную для него ложь. Он этого не заслужил. А я совершенно не заслужила его. От этого понимания я каждый раз ненавижу себя, но все равно продолжаю наши отношения.

До сегодняшнего дня я тешила себя надеждой, что у нас с Майком есть счастливое будущее. Чем дольше в моей жизни не было Криса, тем легче я в это верила. Наивный самообман. Короткой, безмолвной встречи оказалось достаточно, чтобы моя идеальная картинка личной жизни рассыпалась, как карточный домик.

Прости, Майк, но мне, похоже, пора уходить.

10 ноября 2020 г 06:17

Вчера вечером Майк съехал. Наш разрыв был далёк от скандала. Все прошло довольно мирно. Были мои долгие и путанные попытки объясниться. Было его, выбивающее из колеи, молчание. Уж лучше бы кричал, бил посуду или ушёл, хлопнув дверью. Пронзительная тишина с его стороны с каждой минутой ложилась грузом на мои плечи, разливалась отвращением к себе. А за его взгляд, полный отчаяния и смирённого понимания хотелось лезть на стену.

Наш финальный диалог стал скомканным и вымученным отголоском наших отношений.

— Скажешь что-нибудь? — спросила я в отчаянной попытке прервать молчание и спасти свою совесть.

— Разве это что-то изменит? Ты уже все решила за нас двоих.

Его правда больно била наотмашь.

— Прости меня, — это все, что я смогла сказать в ответ.

А он даже не посмотрел на меня, отвернулся и только бросил через плечо:

— Я пойду, Кэтрин. Не стоит затягивать эту драму.

И опять он был прав.

Я же погрязла в своих ошибках, неправильных чувствах и предательстве.

Я все жду, когда меня настигнут слёзы и подарят право на искупление. Прошлым вечером, за всю ночь и сегодняшнее утро я не проронила ни слезинки, хоть и не сомкнула глаз. Наверное, я все их выплакала по другому человеку.

Прости меня, Майк.

Пишу это здесь, потому что, вряд ли, скажу ему это лично.

Я оборвала мосты и не вернусь обратно. По правде говоря, меня там и не ждут.

— Майк спрашивал о тебе, — сказала Мира, как бы, между прочим.

Они с Кэтрин уже добрых два часа выбирали рождественские подарки. Причём, сама она уже таскала огромные пакеты, тогда как Кэтрин, по большей части, поверхностно рассматривала что-то в очередном магазине, изредка поддерживая с подругой диалог кивком головы.

— Правда? — первое, что сказал Кэтрин за последние минут десять.

Эта новость взволновала ее.

Прошедший месяц можно было охарактеризовать фразой: “Что имеем не храним. А потерявши плачем”. Только, вместо слез было сожаление, в котором Кэтрин теряла себя день ото дня.

— Он скучает, Кэт.

— Я тоже. Вот только не в том смысле, в котором ему бы хотелось.

И эта истина осталась неизменной, несмотря на неизменное отсутствие Криса в ее жизни.

— Может тогда поговоришь с ним? Я же вижу, как вам обоим плохо. И уже не важно, в каком качестве вы будете общаться.

— Это, как раз-таки и важно. Я не хочу этих жертв с его стороны. Я и так наломала дров, сделала больно, и себе, и ему. Зачем обманывать друг друга?

— А так ли ты обманываешь себя? — будничным тоном спросила Мира, продолжая, как ни в чем не бывало, перебирать вещи на стойке.

— Кэт, дорогая, ты запуталась. Я все понимаю. Но тебе не кажется, что твои чувства к этому Крису — это просто фантом? Иллюзия, в которую ты продолжаешь верить? Сколько раз ты с ним виделась? Два? Три?

— Четыре, — выпалила Кэтрин громче, чем собиралась. — И, если ты вдруг забыла, он спас мне жизнь.

Сделав глубокий вдох, она продолжила уже спокойнее.

— Я сотни раз убеждала себя в том, о чем ты мне сейчас говоришь. И сотни раз повторяла, что хочу быть с Майком. И к чему это привело? Правда в том, что, если Крис, все же, появится я без оглядки побегу к нему.

Кэтрин сцепила губы в замок и обхватила себя руками, пытаясь не расплакаться.

Мира подошла и крепко обняла подругу, успокаивающе поглаживая ее по спине.

— Давай, больше не будем это обсуждать, — попросила Кэтрин, высвобождаясь из объятий. — Я хочу просто отдохнуть от всех переживаний.

На ее памяти это, хоть и был один из немногих разговоров о ее личной жизни после расставания с Майком, но ей вполне хватило бесчисленных монологов с самой собой.

— Знаешь, — начала Мира, с задумчивым лицом глядя Кэтрин за спину. — Отдых — это отличная идея. Что на счёт Австралии?

Она кивнула на яркие предложения в витрине турагентства.

— Австралии? — переспросила Кэтрин, скептические выгнув бровь. Но, чуть подумав, добавила:

— Звучит, как лучшая идея месяца!

Глава 10

— Много досье успел просмотреть? — спросил Том шепотом (всё-таки библиотека так и осталась библиотекой), ставя перед Крисом стаканчик вега-латте и присаживаясь рядом.

— Я сбился со счета после пятидесяти, — устало протянул Крис, отвёл взгляд от экрана и отхлебнул глоток кофе. Он сидел так без перерыва уже 4 часа и сейчас его голову просто разрывало от информации о множестве разных Кэтрин. Но, пока что, не находилось ни одной, хоть отдаленно похожей.

— Переключи в режим совместной работы, — попросил Том.

Изображение на экране разделилось на два идентичных окна с базой данных и поиски пошли в два раза быстрее.

Спустя ещё три часа и сотни просмотренных досье, парни смогли найти четыре Кэтрин Уайт, которые подходили под описание “девушки из прошлого”, как окрестил ее Том. Подходили они больше по описанию, чем по фото (все фотографии были сделаны в более зрелом возрасте), а одно так и вовсе был без него.

— И что же им на одном месте не живется, — сокрушенно покачал головой Крис, выписывая адреса в свой телефон.

— Далеко разъехались?

— Только одна, — Крис указал на досье без фото, — осталась жить в Англии. Две перебрались в США и ещё одна живет в Германии.

— Значит, в ближайшие пару недель нас ожидают насыщенные выходные. Я ещё никогда не был в Германии.

— Ты поедешь со мной?

— Даже не думай от меня отделаться, дружище. Я, как твой верный Купидон, помогу тебе найти твою любовь. — Том изобразил святую невинность.

— Ой, да пошёл ты! — Крису от усталости было совсем не до шуток.

— Только с тобой, мой английский Ромео. Кстати, нам правда пора идти, библиотека уже закрывается.

— У меня есть ещё целых 15 минут.

С этими словами Крис нажал на файл с очередным досье и программа зависла.

— Вот видишь, даже техника уже устала, — подметил Том.

Целую минуту спустя (по меркам даже нашего времени безумно долго для одного документа) экран высветил уведомление:

“Файл поврежден или путь к нему отсутствует”.

Ещё две упрямые попытки Криса открыть файл принесли такой же результат.

— Как думаешь, что это значит? — спросил Крис, оторвавшись от экрана и повернувшись к Тому. Начинало откровенно раздражать обилие вопросов и тайн вокруг его вынужденной подработки. Интуиция упрямо подсказывала, что именно это было досье на ту самую Кэтрин. И что кто-то не хотел, чтобы его открыли. Это возвращало к вопросу, кому и что от неё нужно.

— Думаю, что информацию стёрли или закодировали, — предположил Том.

— Но, почему сам файл оставили в общем доступе?

— Может, кто-то хотел его просто подправить, а система защиты стёрла все данные, но оставила пустой файл? Или к нему нужен особый доступ?

— Интересно, — продолжил Крис, — почему этот файл помечен крестиком?

— Не знаю, — озадаченно ответил Том. — Посмотри, есть ли ещё такие?

Крис медленно прокрутил список в поисках совпадений.

— Да, вот ещё такой же файл. Посмотрим… так… Кэтрин Уайт. Брисбен. Уже не та. — Его взгляд нашёл строчку с датой рождений и помрачнел, обнаружив под ней дату смерти.

Крис резким нажатием закрыл файл и принялся искать другие с той же пометкой, чтобы подтвердить или опровергнуть своё предположение.

— Ну, что там? — с беспокойством спросил Том, не успевая за сменой информации на экране. Выражение же лица Криса не просто говорило, а кричало о его неприятном открытии.

— Досье, которые помечены крестом, — ответил Крис пугающе бесцветным голосом, — принадлежать людям, которых уже нет в живых.

— Может это была не она. Мы не можем знать наверняка, — поспешил успокоить его Том.

— Но и не можем отрицать такую возможность.

— Эй, ну откуда взялся твой пессимистичный настрой? Найдётся твоя Кэтрин.

— Она не моя.

Крис слабо усмехнулся, но, все же, немного приободрился.

— Как знать, как знать. К тому же, через пару недель ты опять ее увидишь. И сам убедишься, чья она.

Их разговор прервало объявление. Механический голос на довольно большой громкости сообщал о закрытии библиотеки и о необходимости покинуть здание в течении 5 минут.

— Уже завтра, ровно в 9:00 наши знания вновь будут открыты для вас.

Закройте глаза. Глубоко вдохните. Выдохните. Почувствуйте расслабленность в теле. А теперь представьте себя на берегу океана. Яркое вечернее солнце согревает вас своим теплом, морской бриз приносит легкую прохладу и запах соленых капель. Волны небрежно накатывают на берег, лаская белый песок и понемногу унося с собой песчаные замки, заботливо выстроенные детишками. Такой картинке в пору красоваться на обложке журнала о путешествиях и жизни в стиле dolce vita.

Именно она сейчас была перед Кэтрин. Девушка удобно расположилась под зонтиком и с наслаждением чувствовала себя частью этого сказочного пейзажа. В голове царила полная умиротворенность, а все мысли были услужливо вытеснены шумом прибоя.

Сегодня было самое необычное Рождество в ее жизни. Вместо холодного снега (или дождя) — тёплый песок. Вместо рождественских эльфов — кенгуру, а вместо вечернего платья — яркий купальник. И хотя, то тут, то там можно было встретить наряженную ель, этот праздник в ощущениях Кэтрин был перевёрнут с ног на голову.

К ней с громким, заливистым смехом и бокалом игристого подбежала Мира.

— Кэт, — торжественно произнесла она, — у меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

— Ничего себе заявление! — копируя манеру подруги, отозвалась Кэтрин. — Я вся во внимании.

— Пошли лепить снеговика, то есть, — Мира уточняюще приподняла бокал, — Песковика. То есть песчаную бабу. В общем выбирай, как тебе больше нравится. И пошли скорее. Кайл тебя уже заждался.

— С чего бы? — удивленно спросила Кэтрин, выныривая из-под зонтика, чтобы посмотреть в сторону группы молодых парней и девушек чуть вдалеке.

— По-моему, он прекрасно проводит время в обществе той блондинки. Или брюнетки. Я отсюда не вижу.

— Вот именно! Сидишь тут одна и пропускаешь все веселье, — отчитала ее Мира.

— Мне и тут неплохо, — сказала Кэтрин, пожав плечами.

— Именно, что неплохо, а должно быть отлично. В общем так, если через 2 минуты ты к нам не придёшь, я попрошу Кайла принести тебя силой. — Мира говорила так, что спорить с ней совсем не хотелось.

— Хорошо, я сейчас приду.

Мира, удовлетворённая этим ответом, поспешила обратно к компании. А Кэтрин глубоко вздохнула и уже собралась исполнить своё обещание. Но она не смогла прийти ни через 2, ни через 10 минут. И девушка очень сомневалась, что хоть что-то могло сейчас заставить ее уйти.

Не тогда, когда твою талию обхватывает сильная и до боли знакомая рука, а голос, по которому так скучала, шепчет на ухо, что тоже скучал. Когда дыхание сбивается от внезапного волнения, а сердце заходится в бешеном темпе. Когда наворачиваются невыплаканный слезы. Когда глаза встречаются взглядом с любимыми голубыми глазами.

Телепортация в 2049 году была самым быстрым и удобным видом общественного транспорта. Но, вместе с тем, и самым дорогим. Стоимость билета более, чем в 10 раз превосходила аналогичный билет на самолёт бизнес классом.

Существовало два механизма для перемещений: телепортационные будки (для перемещений на короткие расстояния, в пределах одного города) и телепортационные судна (терминалы обычно располагались в зданиях аэропортов), которые позволяли перемещать пассажиров на расстояния до 100 миль.

“Поездка” длилась не более 2х минут, большую часть из которых занимал “разгон” и “торможение”: когда сама машина и все пассажиры внутри трансформировались в поток элементарных частиц, передаваемых на расстояния с помощью оператора квантового импульса, а затем, преобразовывались обратно в объект материального мира. Ощущения — не из приятных. Ещё бы было приятно распасться на молекулы и собираться вновь, но экономия времени на лицо.

Первая Кетрин, к которой отправились Крис и Том, проживала в городе Рипли, графства Дербишир. Прямого телепортационного сообщения с городом не было, поэтому, чтобы туда добраться им пришлось сделать пересадку. И они потеряли целых 3 часа в ожидании телепортационного судна. Оно чем-то напоминало вагон метро, только сидений было поменьше и каждое из них разделялось вертикальными нишами. Все места были оборудованы ограничителями и подушками безопасности. Судно отправлялось строго по расписанию три раза в сутки.

Крису и Тому очень повезло достать последние 2 билета на ближайший рейс, хоть и по заоблачным ценам.

— Чувствую себя абсолютно разбитым, — устало пожаловался Том после того, как его и правда “разбили”, а потом “собрали” за пару минут. Он уже было собрался устроиться в кресле зала ожидания и немного перевести дух, но его остановил недовольный возглас Криса:

— Не время рассиживаться, пойдём.

— Дай мне отдохнуть хоть 5 минут. Изверг!

Крис хотел что-то возразить в ответ, но его отвлёк телефонный звонок.

— Может уже ответишь? — спросил Том, увидев, как, уже в который раз, на экране высвечивается пропущенный от контакта “Софи”.

— Не сейчас, — отмахнулся Крис.

Но в следующий момент на экране появилось сообщение:

“Нам нужно срочно встретиться. Джо хочет с тобой поговорить”.

На этот раз Крис все же ответил:

“Вернусь вечером и перезвоню”.

И быстро добавил, чтобы не показаться совсем грубым:

“До встречи”.

Подняв глаза, Крис встретился с улыбающимся лицом Тома.

— И почему все хорошенькие девушки достаются тебе?

Крис лишь закатил глаза, глубоко вздохнул и молча направился к выходу из терминала.

До дома английской или первой Кэтрин Уайт они добрались мало изменившимся за последние десятилетия видом транспорта — на такси. Оно теперь, хоть и ездило быстрее и имело робота в качестве водителя, но за 30 лет в изобретении заново велосипеда не было необходимости.

За окном мелькали поля и луга, среди которых уютно расположились редкие одноэтажные домики с серой черепицей. Старое доброе английское предместье, казалось совершенно не тронутым временем, особенно в сравнении с обновлёнными мегаполисами и, стремящимися за ними, городками поменьше.

— Так и будешь всю дорогу молчать? — осведомился Том с заднего сидения.

— А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — чуть повернувшись, через плечо спросил Крис.

— Кто такой Джо?

— Он — младший ассистент в Центре. Я, по-моему, говорил тебе о нем.

Раздражение, появившееся в голосе Криса, никак не было связано с другом, а было следствием волнения от предстоящей встречи.

— Не говорил.

— Значит теперь говорю, — отрезал Крис.

— Ладно, не хочешь рассказывать, не надо.

А затем, как нельзя более некстати, перевёл тему:

— Ты уже придумал, что будешь говорить Кэтрин при встрече?

Крис мысленное приказал себе успокоиться и не срывать свои эмоции на друге. Он не мог перестать думать о разговоре, который должен был случиться всего через несколько минут. Но затраченные мысли-часы все равно не помогли продвинуться дальше бредовых и сумасшедших фраз, вроде: “Здравствуйте. Вы меня может не помните. Мы случайно не с Вами встречались 30 лет назад? И не смотрите, что я гожусь Вам в сыновья”.

— Судя по твоему красноречивому молчанию, ничего вразумительного ты так и не придумал, — проницательно заметил Том. — Повезло, что у тебя есть я.

Крис хоть и закатил глаза на этом утверждении, но все же решил внимательно выслушать друга.

А Том продолжил:

— Предлагаю рассказать банальную, но жутко романтичную историю о том, что мы с тобой два брата, отец которых находится в глубокой печали по своей давно утраченный юношеской любви. А мы в тайне от него решили отыскать ее. И назовём твоё настоящее имя и год вашей встречи, то есть, их встречи.

Крис вынужден был признать, что вариант Тома, хоть и также далёк от идеала, все же был гораздо лучше его собственного. Как минимум тем, что не заставлял сомневаться в его нормальном душевном состоянии и походил на вполне правдоподобную жизненную историю.

За этими размышлениями они и добрались до нужного адреса. Такси подъехало к небольшому многоквартирному зданию, в два этажа высотой, почти на самой окраине Рипли. Построенное из ярко-красного кирпича, оно почти наполовину утопало в плену ползучего плюща, слегка тронутого золотистыми красками осени.

Друзья подошли к единственной входной двери в дом, которая едва виднелась из-за зелено-желтого покрывала. Ещё хуже на ней различалась табличка (Тому даже пришлось отодвинуть растение, наглым образом занимавшее почти весь первый этаж) с номерами квартир от 1 до 8 и именами их владельцев. Имя Кэтрин значилось напротив квартиры номер 3. Рядом с номером располагалась серебристая кнопка звонка. Тремя лёгкими нажатиями Крис раскрыл их присутствие и выжидающе уставился на полоску громкоговорителя, мысленно заклиная ее на ответ. И он последовал через каких-то десяток секунд. Добродушный женский голос сказал:

— Вы к кому, молодые люди?

Их с Томом взгляды, как по команде, синхронно взметнулось вверх и среди листьев отыскали чернеющий глазок камеры.

Крис постарался придать своему лицу наиболее спокойное и безмятежное выражение, что невообразимым образом резко отличалось от его внутренней нервозности.

— Миссис Уайт, здравствуйте, — начал он. — Меня зовут Кр…, — он запнулся, получив ощутимый толчок в ребра. — Крейг. А это — Том.

— Мы — журналисты, — поспешил добавить Том. — Пишем статью о Рипли для газеты “English daily” и берём интервью у местных жителей. Вы позволите войти?

После секундного промедления щелкнул замок и Крис с Томом вошли в подъезд.

— А что это ещё за история? — практически беззвучно, чтобы было слышно только Тому, поинтересовался Крис.

Из-за открывшейся двери квартиры с номером три уже показалось женщина лет пятидесяти с аккуратно уложенными вьющимися каштановыми волосами.

— Иначе, она бы нас не пустила, — едва шевеля губами ответил Том, улыбаясь миссис Уайт. — “Правдивую” историю расскажем уже внутри.

— Проходите, молодые люди, — с порога пригласила их миссис Уайт с широкой улыбкой.

Внутри их встретила довольно милая небольшая квартирка, поражавшая обилием различных мелких, безусловно памятных для хозяйки, вещей. Целая тумбочка, была под завязку заставлена фарфоровыми статуэтками представителей флоры и фауны. Похоже, эта коллекция собиралась годами.

Стены маленькой гостиной были завешаны фотографиями родных миссис Уайт. Но особое внимание уделялось красивому молодому человеку, примерно возраста Тома и Криса, и чем-то напоминавшим последнего.

— Как вам наш город? — поинтересовалась она.

Её руки уже были заняты, непонятно откуда взявшимся так скоро, подносом с блюдцем с пирожными, тремя чашечками и чайником, от которого исходили притягательные ароматы мяты и лаванды. Расставив угощения на столе, она присела в кресло, жестом приглашая парней сесть напротив.

— Мы на самом деле только пр…, — Крис получил ещё один толчок от Тома, который ухитрился попасть в одно и то же место дважды.

— Мы на самом деле просто ещё не успели все посмотреть, — правильно закончил предложение Том.

Он быстрым взглядом посмотрел на Криса, достаточно выразительно, чтобы донести идею: “Следи, пожалуйста, за тем, что ты говоришь”. Крис не был уверен, фигурировало ли вообще слово “пожалуйста”, но посыл понял.

— А Вы давно живете в Рипли? — спросил он, чтобы перевести тему.

— Я переехала сюда уже очень давно, а раньше я жила в Лондоне. В те годы он ещё был тем самым Лондоном. Я тогда тоже училась на журналиста, — добавила Кэтрин Уайт, разливая чай и пододвинув чашки поближе к друзьям. Они в свою очередь многозначительно переглянулись.

— Но, как-то не сложилось, — продолжила она. — У меня появился Дэниэл и о карьере в серьезной журналистике пришлось забыть.

— Дэниэл — это Ваш муж? — Том задал наиболее уточняющий вопрос в сложившейся ситуации и вместе с Крисом затаил дыхание, в ожидании ответа.

— Нет, Дэниэл — это мой сын, — женщина указала на одну из фотографий на стене. — Он так похож на своего отца. Как жаль, что он его совсем не знал, — ее взгляд мгновенно стал очень печальным и сосредоточился на одной точке.

Ни Крис, ни Том не стали расспрашивать дальше о, явно болезненной, теме. Но факты казались слишком очевидными и, будто кричали, что эта Кэтрин — та самая.

Тогда, почему она не узнала Криса? А, если и узнала, то почему не подала виду?

Крис и сам не мог с уверенностью сказать, похожа ли эта женщина на ту девушку, которая в последнее время занимала его мысли. Фотографии с которой, он все время носил с собой во внутреннем кармане куртки. Которую он так усердно хотел отыскать, просто, чтобы убедиться, что она есть в его настоящем и с ней все в порядке.

— Вы, Крейг, тоже похожи с моим мальчиком, — прервала Кэтрин поток его мыслей. — Вы ему понравитесь. Он, кстати, должен скоро вернуться, вышел в магазин.

Взгляд Криса тем временем остановился на календаре за 2042 год, висевшем на стене. Ему показалось странным, что его не меняли уже 7 лет, но мало ли, что было тому причиной. Том тоже отметил эту странность. Как и легкую взволнованность в поведении Кэтрин. Как будто она ждала чего-то, что вот-вот должно было случиться.

Возможно, это был, внезапно раздавшийся, стук в дверь. А, возможно, приход соседки с верхнего этажа.

В гостиной появилась невысокого роста старушка, очень добродушного вида, и приветливо поздоровалась с друзьями.

— Марта, познакомься. Эти двое молодых людей — Крейг и Том, — парни поочередно кивнули в ответ на представление. — Они — журналисты. Пишут статью о нашем Рипли. О, — воскликнула Кэтрин и ее лицо озарилось ей одной понятной догадкой. — Может, ты тоже дашь им интервью? Ты ведь живешь в Рипли подольше моего.

— Может быть, Кэтрин, — ответила Марта с легкой улыбкой. — Приятно познакомиться, джентельмены.

С этими словами она озорно подмигнула друзьям, что вмиг сделало ее похожей на молоденькую девушку, несмотря на то, что она была явно сильно старше Кэтрин.

— Если только они составят нам компанию в нашей небольшой прогулке.

— С удовольствием к вам присоединимся, правда Крейг? — с готовностью ответил Том.

— Марта, только давай сначала дождёмся Дэниэла, — попросила Кэтрин с беспокойством в голосе.

Озорная оживленность Марты сменилась тревогой и сочувствием.

— Дорогая, Дэниэл придёт ещё очень нескоро, — как можно мягче, сказал она. — Пойдем в парк, как ты любишь, к озеру. Уверена, что наши молодые гости будут в восторге от природных красот Рипли.

Ее взгляд, обращённый на друзей, заставил их энергично закивать в знак согласия и сыпать убеждающими фразами, создающими устойчивое впечатление, что ради этой прогулки они сюда и приехали.

Под этим тройным напором Кэтрин сдалась.

Глава 11

Разное время года, кроме банальных изменений погоды и температуры, приносит ещё и разное восприятие простых вещей. После затяжной зимы мы радуемся первому весеннему теплу и возрождению природы. Когда унылый, черно-белый пейзаж разбавляется живыми, сочными красками. Но вся ценность этой красоты снижается с наступлением лета. И, какой бы погожий день не выдался, их постоянно возрастающее количество вызывает пресыщение. Вплоть до первых осенних холодов и сплошных дождей.

Этот осенний день в Рипли стал самым настоящим сокровищем с ярким солнцем и тёплым ветерком, который пробивался через деревья к озеру, вызывая “мурашки” на его гладкой поверхности. Где-то посередине плескалась, довольно крупная для здешних мест, рыба, а берег оккупировали дикие утки, которые прохаживались с важным видом, как бы нехотя принимая угощение от Кэтрин.

Чуть поодаль от неё остановились Крис, Том и Марта, чтобы не сильно смущать своим присутствием гордых птиц.

— Она не всегда была такой, — задумчиво начала Марта, остановив свой взгляд на противоположной стороне озера. — С первого взгляда может показаться, что она радостный и счастливый человек. Но это не совсем так.

Друзья замерли в ожидании. Несмотря на приветливость и радушие Кэтрин, они успели заметить, что за каждым упоминанием ее сына Дэниэла или его отца следует, пускай недолгая, но пауза, в которой угадывалась печаль, с примесью ожидания. Им очень хотелось узнать разгадку и, вместе с тем, аккуратно подойти к цели, с которой они на самом деле приехали.

— Зачем вы приехали? — словно прочитав их мысли, спросила Марта и внимательно посмотрела на каждого поочерёдно.

Том уже собирался что-то ответить, но она прервала его:

— Только не нужно опять рассказывать, что вы журналисты. Оставьте эти истории для Кэтрин. Что вам нужно от неё на самом деле? — дружелюбия в ее голосе не осталось ни на пару процентов, зато холодности — хоть отбавляй.

— Нам нужно только с ней поговорить, — миролюбиво начал Крис. Он решил, что лучшее в этой ситуации — сказать правду, хоть и частичную, а оттого удобную для них.

— На самом деле мы приехали сюда из-за неё. Мы ищем женщину по имени Кэтрин Уайт, которая 30 лет назад жила в Лондоне. И, которая в то время познакомилась там с молодым человеком по имени Крис. Это — наш отец. У нас разные матери, — добавил он, словив недоверчивый взгляд Марты.

— Я все ещё жду ответа на вопрос, зачем она вам понадобилась? — сурово спросила та, мельком взглянув на Кэтрин, которая в свою очередь не отводила взгляд от озера.

— Отец очень хотел с ней увидеться, — поддержал Криса Том с самым искренним выражением лица. — Он сам сейчас не может приехать, и мы решили исполнить его последнюю просьбу.

Это прозвучало настолько скорбно и жалостливо, что Марта, похоже, достаточно удовлетворённая ответом, смягчилась.

— Всегда лучше говорить правду, мальчики, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Но, боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Как вы уже поняли, я очень хорошо общаюсь с Кэтрин и знаю ее очень давно: с самого ее переезда в Рипли. О ее жизни Лондоне и ее муже мне, однако, известно немного: его звали Пол и он трагически погиб в аварии. На тот момент Кэтрин была уже беременна и ее родители, чтобы максимально оградить ее от стресса, перевезли сюда. А потом родился Дэниэл и все ее внимание переключилось на сына и, казалось, что она приняла смерть мужа. Все изменилось 7 лет назад, когда в страшную аварию попал уже ее сын. До сих пор помню тот день. Кэтрин как раз сидела у меня, когда ей позвонили. Она сразу стала бледнее смерти и несколько минут просто сидела молча, уставившись в одну точку. Я никак не могла до неё докричаться. А, когда она меня всё-таки услышала, то подскочила и вылетела из квартиры. Как я позже узнала, она поехала в больницу, но не успела: Дэниэл скончался, не приходя в сознание. Бедный мальчик, он был ещё таким молодым. После этого Кэтрин долго не могла прийти в себя: все сидела в кресле и только повторяла, как виновата перед ним, что не успела к нему. В итоге она сломалась, ее мозг просто переключился в режим ожидания, как я это называю: она ждёт, что сын вернётся домой.

— Нам очень жаль, — тихо сказал Крис. — Мы не хотели своим присутствием вызвать болезненные воспоминания.

— У неё осталась непонятная ей, невосполнимая грусть, как мне кажется. Она и без вас вспоминает сына. А я, в свою очередь, помогаю ей развеять эти мысли и жить дальше.

— Она очень хорошая, — добавила Марта с сожалением в голосе. — Просто судьба распорядилась с ней жестоко.

Друзьям было нечего больше ответить, кроме слов сочувствия. Теперь они понимали какую-то странно-отрешенную улыбку Кэтрин Уайт, ее задумчивое состояние постоянного ожидания.

Их прогулка завершилась в небольшой уютной кофейне, расположившейся прямо на пирсе озера. Открытая терраса ещё согревалась под осенним солнцем, что давало чуть ли не последнюю возможность на такое времяпрепровождение до самой весны.

Настроение под влиянием погоды сменилось с грустного на противоположное. Веселый смех их небольшой компании над очередной шуткой Тома заставлял прохожих, привыкшим к тихой, размеренной обстановке в парке, недовольно на них оборачиваться.

— Говорю вам, это надо было видеть, — сквозь слезы смеха громко вещал Том. — После этого я настороженно отношусь к затеям, которые начинаются со слов: “Смотри, как я умею”.

Конец ознакомительного фрагмента.