Бездорожная сказка

Дара Сказова (2024)

В Тридесятых Землях неспокойно: исчезли Царь с Царицей. Очевидно, похищены. Именно так можно трактовать записку, полученную их старшими детьми — Иваном и Варварой. Что же делать? Как найти правящую чету? Кто решился на немыслимое злодеяние? И.о. Царя отправляет сестру на поиски родителей. В помощь ей выделяется Стрелец-молодец для охраны и бодрая прабабушка с личным транспортом. Найдутся ли родители? Справится ли юная царевна с нестандартным заданием? Какие трудности и препятствия встретятся ей по пути?

1 день лета, или Делегация

Так сложилось, что мой предыдущий том дневника закончился вместе с учебным годом. Более того, одновременно с окончанием получения образования, положенного царевне. Новый же том я заказала слишком поздно, поэтому мне целых два дня пришлось обходиться без ритуального вечернего описания событий прошедшего дня. И это оказалось достаточно трудно при моем характере и привычке следовать установленным ритуалам.

Сегодня же я получила в свое распоряжение эту прекрасную книгу со множеством чистых страниц (об этом событии я собираюсь написать после вступительной части), и спешу представиться по всей форме:

Царевна Варвара Кащеевна, старшая дочь его царского величества Кащея Бессмертного Великого и Ужасного, второй ребенок его супруги ее царского величества Марьи Берендеевны, сестра наследника престола Тридевятных Земель Ивана Кащеевича. Родилась в 8 день лета, и с тех пор солнце пятнадцать раз посылало в Тридесятые Земли весну. Будучи вторым по старшинству ребенком правящего лица, я, однако, не являюсь наследницей престола, ибо папенька непреклонен в этом вопросе: женщинам нечего делать на троне, так что мои младшие братья стоят в стройной очереди за старшим, Иваном. А на нас с сестрами у родителей совсем иные планы. О чем я и узнала нынче утром, когда папенька вызвал меня в свои покои.

Маменька находилась там же и занималась выпиливанием лобзиком по дереву, высунув от усердия язык, что меня немного смутило, когда я это увидела. Все-таки царице следовало бы вести себя более царственно. Но тут же я припомнила обстоятельства, в которых моя маменька была вынуждена получать образование, и позволила себе отнестись снисходительно к некоторым ее чудачествам.

Папенька тоже занимался любимым рукоделием: вязал пинетки для моего младшего братика, которому едва исполнилось два месяца. Но царь Кащей хотя бы не выносил свое хобби за пределы покоев, маменькины же резные шкатулки и полочки каждое воскресенье выставлялись на ярмарках на продажу. Особый знак царицы (лягушка в короне) не оставлял сомнений в авторстве изделия. Так что все Тридевятые Земли были в курсе странностей своей государыни. Впрочем, как ни странно, относились к ним снисходительно. Так что и мне, как послушной дочери, следовало реагировать также.

Итак, я вошла в родительские покои.

— А, Варька! — приветствовал меня папенька.

Я, как всегда, поморщилась. Все окружение я приучила к тому, чтобы меня называли строго по титулу — «Царевна Варвара», даже сестрам и братьям не делалось исключения, но вот родителям запретить панибратство я не могла. Поэтому, не имея морального права критиковать и исправлять старших по возрасту и званию, я оставила за собой право называть их в собственном дневнике не полными титулами.

— Папенька! Маменька! — сделала я положенный поклон в пояс.

Родители переглянулись с усмешками, которые я не могла не заметить, но мне улыбнулись тепло и пригласили присесть. Я повиновалась жесту папеньки и устроилась на табуреточке у его ног. В зимнее время эта табуреточка служила ему подставкой для ног, которые он грел у очага. Сейчас же, в последнюю седьмицу весны, в отоплении не было нужды.

— Выросла ты, Варвара, — заметил очевидный факт папенька.

— Да, через пятнадцать дней мне исполнится шестнадцать лет, — вежливо согласилась я.

— Я в этом возрасте уже замуж вышла, — подала голос маменька, откладывая лобзик и улыбаясь папеньке.

— Вы хотите сказать, что подобрали мне мужа? — кротко спросила я. — Я прекрасно осознаю свой долг и понимаю, что посредством брачных союзов можно добиться значительного расширения земельных угодий и…

— Кажется, уроки Кладезя Премудрости не прошли мимо этой очаровательной головки, — кивнул папенька, бросив взгляд на маменьку.

Та поспешно отвернулась к оконцу, но я успела разглядеть на ее лице тайную улыбку.

— Теорию Кладезь преподносит замечательно, — то ли возразила, то ли подтвердила она. — Но в данный момент речь не об этом. Никто не гонит тебя немедленно под венец. Но…

— Но? — вежливо поторопила я.

— Но мы с твой матушкой пришли к соглашению, что тебе действительно пора подумать о женихе, — проговорил папенька. — Но именно подумать, приглядеться, так сказать. Идти замуж за незнакомца — этого мы не желаем нашей старшей дочери.

— Да, политика политикой, но муж должен быть по сердцу, — поддержала его маменька. — Мы не в темные времена живем, и нет у нас нужды покупать союзников через брачные узы.

— Так что мы решили с твоей матушкой, что надо бы тебе, доча, мир посмотреть да себя показать.

Я нахмурилась, перебирая в памяти свои царские обязанности.

— Боюсь, что мне не совсем понятно, папенька, — с сомнением сказала я. — Где мне взять время на это? Разве не на мне лежит обязанность по разрезанию ленточек на любом открытии любого нового предприятия? Разве не я освещаю для народа события во дворце посредством написания информационных буклетов? Не далее, как вчера я ездила в новый музей деревянного зодчества в качестве представителя нашей семьи и почетно присутствовала на его открытии.

— Ты, несомненно, очень трудолюбива, — похвалила меня маменька. — И именно поэтому мы с твоим отцом решили, что ты заслуживаешь небольшого отдыха.

— На самом деле — большого, — прокомментировал папенька.

— Слушаю, — я сложила руки на коленях, попутно разгладив едва заметную складку на юбке.

— Речь идет о большом турне, в которое ты отправишься…

Я была так поражена, что некультурно перебила царицу:

— Я? Одна? В турне?

— Именно, — кивнул папенька. — Шестнадцать лет — это уже не детство. Тебе не нужны няньки. И, что тут скрывать, ты у нас выросла в очень благоразумную девицу.

–… которой уже пора задуматься о своем будущем, — подхватила маменька, невоспитанно перебив своего царственного супруга. Впрочем, не похоже было, чтобы он возражал. — И мы решили, что ты вполне сможешь отправиться в большое турне по странам содружественных территорий с государственным визитом. Официальным поводом твоего турне будет твое вступление в совершеннолетие. Впрочем, все понимают и истинную причину твоего путешествия.

— Но афишировать поиск и подбор женихов мы все же не будем, — почесал нос кончиком спицы папенька. — Будем действовать дипломатично.

— Понятно, — чинно произнесла я. — Каков будет маршрут?

Маменька тихонько вздохнула, словно была разочарована мною. А папенька, воткнув спицы через недовязанные пинетки в клубок приятного мятного цвета, поднялся с места, чтобы показать мне карту, разложенную на столе. Это была рабочая карта, вся исчерченная, изрисованная и истыканная булавками и флажочками, между которыми были натянуты нитки самых разных оттенков. Прежде папенька планировал на ней военные действия, и по фактуре нитей можно было определить, что именно он вязал в момент разработки плана.

— Вот твой маршрут. Я его разметил ниткой мятного цвета, какая под рукой была.

Я вгляделась в карту. Мне всегда нравилось это произведение мастеров из картографической мастерской Тридевятного царства. И горы-то выпуклые, как настоящие, с высотами, и реки-то словно водой нарисованные, переливающиеся бликами под лучами невидимого солнца, и степи с каждой травинкой изображенные. Особенно мне нравилось находить на этой карте зайчика какого с ушами, торчащими из травы, или крестьянина в поле с серпом, а то и карету помещицкую на дороге. Сейчас-то я уже взрослая, но все равно восхищалась как в детстве живостью работы. Отыскав среди многочисленных пометок необходимую мне нитку мятного цвета, я смогла оценить масштабы предстоящего визита. Начальный узелок, как и положено, располагался у въездных ворот стольного града. Яркий красный флажок отмечал возвышающуюся над гаванью с крошечными корабликами прибрежную скалу со стольным градом, над главным шпилем которого гордо раскинул крылья Змей Горыныч (друг и соратник папеньки, в отличие от его сестрицы, Змеи Горыновны, уже не раз доставлявшей нам неприятности).

Ровной линией, совершенно не следуя изображенным на карте трактам, нитка следовала к следующему флажку, вонзенному в вершину высокой горы Озёрных Земель. Стало быть, туда я должна была направиться в первую очередь — строго на запад. Следующая метка расположилась северо-западнее, на побережье Каменистых Земель, откуда, как я знала из уроков экономики, в наше государство поставлялись горностаевые шкурки. Четвертая метка уводила нить на север карты, в Змеевы Земли, известного на весь мир своими полезными ископаемыми. Дальше мятная нить возвращалась в восточную часть карты, а флажок папенька воткнул в Старогорные земли. Порывшись в памяти, я не смогла извлечь из нее никакой информации по поводу торгово-экономических связей с этим регионом (странно!). И, описав такой приличный круг, нить вновь следовала в наши Тридесятые Земли.

Изучив план поездки, я подняла глаза на папеньку.

— Да, маршрут дан в общих чертах, — согласился он с моим недоумением в глазах, которое я не стала выражать вслух. — Тонкости изложены в письменном виде.

И показал на солидных размеров книгу, лежащую на лавке. Книги я люблю. Поэтому степенно кинулась к ней, чтобы рассмотреть поближе. Новая. Кожаный переплет еще хранил характерный запах свежего отделки. А бумага, традиционно изготовленная из выдержанной бересты, была тоньше лепестка розы. Я была готова поехать в это турне ради самого обладания данного шедевра книжной продукции!

Но папенька не столь трепетно отнесся к книге. Для него это было просто очередное собрание информации под практичным переплетом. Он послюнявил палец, чтобы перелистнуть первую страницу.

— Вот подробный почасовой маршрут твоей поездки, — ткнул он в красиво вычерченную таблицу с указанием распорядка каждого дня турне.

Я лишь мельком увидела сетку первого дня:"4:02 выезд, 7:46 завтрак на постоялом дворе номер 1 (см. Приложение 1), 8:56 перегон номер два…"Явно, расписание составляло маменькино Зеркальце — только Кладезь Премудрости мог проявить такую педантичную точность. Уж не от него ли я переняла аналогичную склонность к упорядоченности?

— Спасибо, я внимательно изучу, — сказала я, желая поскорее получить Книгу в собственность.

Но маменька, подошедшая к нам, пожелала продолжить инструкции.

— Здесь в книге оставлено место для путевых заметок, которые ты так любишь делать. Ты же знаешь, нужен будет подробный отчет. Мы хотим внести некоторое новшество и тебе предстоит фиксировать впечатления прямо по ходу турне. Я уверена, что с твоей ответственностью ты непременно справишься с этой задачей.

— Я сама буду фиксировать? — поинтересовалась я. — Прямо в этой книге?

— Разумеется.

Я чуть слышно вздохнула в восхищении. Да, мои родители знали, что я люблю больше всего! Затем я вернулась к практической стороне поездки.

— А моя свита? Кто в нее войдет?

— Это пока не решено, — почему-то ушел от прямого ответа папенька. Что странно. Я сделала зарубку в памяти, чтобы обдумать этот факт позже, но пока ничего не стала говорить, не имея достаточной информации для диспута.

— Мы должны были сначала обсудить это назначение с тобой, а уж потом определяться со свитой, — сказала маменька, и я удалила зарубку из памяти.

— Так как? — заглянул мне в глаза папенька. — Согласна ли ты ехать с официальным визитом вместо нас с твоей матерью?

Я прижала Книгу к груди.

— Конечно, согласна. А разве я могла отказаться?

— Ты забыла, что у нас в стране действует демократический способ правления? — покачал головой папенька, хотя маменька при этих словах неприлично хихикнула, но правитель сделал вид, что не услышал этого дискриминирующего его смешка (и зная историю собственной страны, я не могла не хихикнуть мысленно, подобно маменьке). — Сначала нужно все обсудить.

— Да, я еду, — выразила я согласие с предложением родителя и не видя смысла разворачивать дискуссию об истинном способе правления в нашем государстве.

Собственно, на этом аудиенция закончилась. Я получила отеческий поцелуй в лоб и материнский чмок в нос, после чего мне было позволено удалиться, что я и сделала, прижав книгу к груди. В своей опочивальне я положила инструкции на прикроватный столик, чтобы вечером почитать их более вдумчиво, ибо сейчас меня ожидали обязанности старшей дочери царской четы. А я всегда придерживаюсь составленным планам, иначе в жизни воцарится хаос. Строго следуя расписанию, я:

а) посетила конюшни с целью проверки состояния подкованности моей любимой лошадки по имени Сивка-Бурка (накануне у нее слетела подкова, а держать ездового коня в подобном состоянии недопустимо);

б) приняла участие в торжественном параде выпускников поварской школы, получив в качестве подарка от последних плод их трудов в виде оригинальной выпечки — булочки с начинкой из сыра с зеленью и жареной рыбой;

в) пообедала в присутствии младшей сестры, разъяснив ей попутно роль первого советника при восточных царях. Рыбно-творожную булку мы также употребили за обедом;

г) после приема пищи я нанесла визит в столичную библиотеку, желая пополнить знания по истории, географии экономике Озерных Земель. Отдельного собрания сочинения по этому государству не нашлось, что странно, а рыться в сборниках у меня не было времени. Пришлось внести в ежедневник запланированное исследование по данному вопросу;

д) далее последовал визит в кладовые града, где я была обмерена с целью изготовления мне дорожного гардероба;

е) семейный ужин, переходящий в семейное же совещание, занял весь остаток дня.

И вот только после всех этих дел я смогла добраться до Книги, внимательно изучить предложенный в ней материал, дойти до первой чистой страницы и начать ее заполнение вышеизложенным текстом.

***