99 мир – 1. Маджуро

Данияр Сугралинов

Девяносто седьмую жизнь он провел императором целой планеты. Девяносто восьмую – в теле российского студента-геймера. Девяносто девятая может стать для него последней. Отец-гладиатор погиб на Арене. Мать стирает чужое белье. Младшая сестра – воровка. Мир, похожий на Землю. Тело нищего парализованного подростка-инвалида. И отрицательный баланс очков Тсоуи. Слишком устал, и слишком неблагоприятные стартовые условия. Так что держи, парень, нейроинтерфейс и решай свои проблемы сам!

Глава 18. Маджуро Кислый

Император Маджуро Четвертый, прозванный в народе Кислым, задумчиво смотрел в панорамное окно, открывающее вид на океан. Где-то там, за тысячи миль отсюда, находится ближайший материк. Там — настоящая жизнь, но знал об этом только он.

Спокойные, но коварные волны океана накатывали на западное побережье острова Съяр. Скала Маджуро Первого, Победителя, задолго до Возрождения носила совсем другое название, как и сам остров.

В день, когда юного Маджуро Четвертого короновали, к нему подошел четвертый советник Кросс и попросил об аудиенции. Она затянулась на весь день: советник открыл юноше глаза на истинное мироустройство, и оно оказалось намного сложнее, чем считали люди в Империи, включая самого Маджуро. Вопреки тому, чему его учили наставники, вопреки россказням жрецов и школьных учителей, люди Империи, как оказалось, не единственные обитатели этого мира.

Задолго до Империи на острове жили кхары, отсталый темнокожий народ, но генетически почти совершенный. Указом управляющей миром семьи Ра’Та’Кантов в лице королевы Тайры, прозванной Пресвятой матерью, их переселили на материк. В большом мире кхары нашли свою нишу в структуре общества: они стали военной кастой, усиленной столетиями генетических улучшений и аугментации.

Их место на огромном острове, который, скорее, следовало называть материком, заняли съяры — именно такое название с подачи какого-то журналиста прилипло ко всем тем, кто был признан носителями дефективного генетического кода. Съяров перевезли насильно.

Собрать удалось не всех, многие сопротивлялись: переселение и зачистка заняли почти полстолетия гражданских войн, но в итоге около ста миллионов дефективных заперли в резервации в надежде, что в полной изоляции они вымрут сами — от голода и без привычных для цивилизованного человека удобств.

Но съяры не вымерли. У многих из них на материке остались родственники, друзья, просто сочувствующие, организовавшие поставку гуманитарной помощи: продуктов, инструментов, одежды и многого другого. Это жестко пресекалось, но волонтеры все равно находили пути.

Правда, с годами волонтерство иссякло. Терялись родственные связи, упоминания о съярах исчезли из средств массовой информации, и через поколение-другое об изгоях почти забыли, а разговоры о них стали дурным тоном.

Тем временем съяры, пусть даже и с дефективным кодом, оставались людьми со всеми человеческими навыками организации общества. Гуманитарной помощи на всех не хватало, и съяры стали объединяться в группы, каждую из которых кто-то возглавил на правах сильного.

Началась первобытная война за ресурсы, женщин, оставленные поселения кхаров. Группировки росли и объединялись, и к концу второго столетия с момента Великого Исхода на острове образовалось несколько своего рода государств и независимых поселений.

Лидером одного из поселений, позже названного Столицей, был некий Ма Джу Ро. Никакой информации о его жизни до императорства не сохранилось, но именно он, прозванный Победителем, захватил все территории острова и провозгласил себя императором Маджуро Первым.

К концу его недолгого правления предрассветной ночью дворец был захвачен страшного вида железными богоподобными людьми в черных отливающих металлом шлемах. Их возглавлял красивый и высокий белокурый мужчина с сияющей кожей. Он назвался ракантом Кроссом. Зевая, он объяснил императору, кто в этом мире главный, а кто — генетическое отребье.

«Семья Кроссов, — сказал он, придавив императора взглядом синих глаз, — указом королевы Тайры Ра’Та’Кант отныне курирует всю жизнедеятельность на острове Съяр. Все добываемые ресурсы острова — рыба, фрукты, руда, драгоценные камни — должны отгружаться в плановом объеме и поступать в пользование семьи Кросс. Основной религией острова становится культ поклонения Пресвятой матери, а ежегодные сбор и передачу ресурсов вы объявите жертвой в ее пользу. Превентивную акцию устрашения мы проведем в полдень, включая визуальные эффекты и явление Богини простому народу».

Неизвестно, что из этого Маджуро Первый понял, а что понять отказался, но уже к концу года по всей Империи стали открываться храмы Пресвятой матери Тайры, врагом всего человечества был объявлен Двурогий, а Маджуро Первого, Победителя, сменил Киллоуг — тоже Первый, только Защитник.

Представитель семьи Кроссов с тех пор стал четвертым советником императора, скромным и незаметным. Но, по сути, только к его советам и прислушивались все последующие императоры. Со временем одного Кросса сменял другой, но линия управления Империей оставалась все той же: контроль над популяцией, сохранение уровня развития общества на одном — низком — уровне и изъятие ресурсов в пользу Кроссов…

— Мой повелитель, все готово. — За спиной появился Ленц, глава имперских медиков. — Донор ждет.

Маджуро Четвертый облегченно кивнул:

— Сколько получится перелить?

— Думаю, не меньше пятнадцати лет. Мерзавец Ядугара, тот, что нашел донора, успел провести процедуру на себе. Лет двадцать точно выжал. Прикажете казнить ублюдка?

— Выдайте ему обещанную награду, — неуверенно пожал плечами Маджуро Четвертый. — Не знаю, решайте сами.

— Награду выдадим, — кивнул Ленц, и так рьяно кивнул, что с него чуть не слетели очки. — А потом казнить?

— Если всех казнить, вскоре некому будет искать доноров! — раздраженно буркнул император. — Наградите, и пусть катится.

Ленц снова кивнул, уже не с таким энтузиазмом, а в блеске очков отразилось его разочарование. Двурогий подери Ядугару! Эти годы не помешали бы самому Ленцу! Шельма Ядугара еще пытался учить его, как правильно проводить процедуру перелива… Его! Главу имперских медиков!

Мерзавец бормотал что-то о том, что донора требуется ввести в состояние комы от истощения, так как тот обладает крайней степенью сопротивляемости. Ха! У Ленца был десятилетиями апробированный препарат подавления, проверенный на многих подопытных, — чему его может научить Ядугара? Наглец! Ведь если донор впадет в кому, то перелив убьет его быстрее, чем надо!

Ленц провел повелителя в специально оборудованную комнату, где всегда происходило таинство омоложения. Маджуро скинул доспехи, тунику и поежился. Он не стеснялся своей наготы, да и в помещении было тепло, но сам перелив каждый раз пугал его перспективой отторжения. С каждым годом найти нового донора становилось все сложнее — то ли нация вырождалась (хотя куда уж дальше), то ли такие вот, как подлец Ядугара, скрывали их для себя.

На соседнем ложе лежал без сознания донор — какой-то немного выпитый мальчик, щуплый и неказистый, с узкими плечами и по-детски цыплячьей шеей. Маджуро показалось, что мальчик пошевелился. Он присмотрелся: действительно, показалось.

— Как запустишь, выйди и вели все здесь закрыть, — приказал Маджуро, не желавший, чтобы в момент его беспомощности кто-то находился рядом.

— Как обычно, мой повелитель! Я вернусь ровно через двенадцать часов. Больше, вы же знаете…

— Знаю! — раздраженно оборвал Ленца император.

Маджуро, кряхтя, возлег на лежанку, и она жалобно скрипнула.

«Полтора центнера! — подумал Ленц. — Вот же боров! О нагрузке на сердце он тоже знает! А все равно жрет как свинья!»

Подавив крамольные мысли, он занялся делом. Сделал инъекцию снотворного, и через некоторое время Маджуро захрапел. Потом Ленц подключил к телу повелителя струны и инициировал перелив.

Постояв рядом, убедился, что процедура началась, и поспешно удалился. Если повелитель узнает, что он зачем-то задержался у его тела, вопросов не избежать.

Через минуту дверь заперли снаружи, и в комнате воцарилась тишина.

Донор, который должен был лежать без сознания до самой смерти, открыл глаза.