Боевой джинн. Сборник рассказов

Данияр Каримов, 2017

Может ли пришелец использовать раба лампы? Конечно! В мире, где гном выступает секретным агентом внеземных колоний, эльфы проводят орбитальную бомбардировку Терры, Дед Мороз прячется в Великом Устюге от космопола за импорт запрещенных технологий, а Кощей мечтает о том, что покинет варварское Средневековье и вернется к научной работе в далеком будущем вместе с Бабой Ягой, возможно все. Жили ли джинны на Марсе, "архангелы" – на инопланетной пустоши, а циклопы – после ядерного Армагеддона? Ищите ответы внутри – в рассказах, вошедших в цикл "Боевой джинн".

Фигли под горой

Ночь, улица, фонарь, аптека ^[1]. Нет, это описание никак не подходило к тому, что виделось на самом деле. А было так: яркий безоблачный день, над стартовой площадкой ни облачка, городские проспекты набиты ликующей толпой, ожидающей грандиозного события, а предместья — военщиной, на случай массовых беспорядков.

В центре площадки стоял твердо темный цилиндр. Над ним висел чуть криво громадный транспарант со все объясняющей информацией: «Первому межзвездному прыжку — ура!». И чуть ниже — «Слава первопроходцу!». Люди на улицах смотрели на гигантские экраны, по которым бежали в обратном порядке громадные цифры. Три, два, один!

Суровый человек в черном костюме ударил по кнопке пуска. Картинка чуть смазалась — на едва уловимый миг. Диафрагма люка распахнулась, и перед тысячами объективов появилась фигура героя, совершившего прыжок к чужой звезде и обратно. Мужественное лицо его выражало озабоченность, а правая рука ощупывала запястье на левой. Потом первый межзвездный путешественник плюнул в сердцах и молвил:

— Часы спер! Пакостный гном!

Совсем не то, что требовалось в исторический момент.

Сто пятьдесят тысяч условных лет или пять реальных секунд назад корабль с подготовленным добровольцем на борту отправился в далекое путешествие за двадцать пять килопарсек, к планете, которая, по расчетам умнейших ученых, полностью соответствовала Земле. Для освоенной старушки это стало бы спасением. Человечество приумножилось и обросло солидным брюшком бытовых потребностей, а точнее — ожирело в непотребстве.

Чудо-корабль, искривляющий пространство-время, мгновенно доставил первопроходца на искомую планету. Для первого раза отводилось всего пятнадцать условных минут. Четверти часа вполне достаточно, чтобы, пока автоматика собирает пробы, получить первые впечатления. А первые впечатления, как известно, очень важны, даже если вы приобрели их на скучном обеде с бабушкиными подругами. По истечению отведенного программой времени корабль должен был материализоваться в исходной пространственно-временной точке с небольшим сдвигом в несколько микронов-микросекунд.

Доброволец носил совсем не геройскую фамилию Мытарь, жизнь вел неприметную, но физически правильную: вовремя ел, умеренно пил и хорошо спал. Перед полетом он стойко и без вопросов подписал завещание и кипу бумаг, в которых отказывался от претензий в адрес адмиралтейства, администрации и других бюрократических структур. Подвиг совершают не ради привилегий.

Мытарь ступил на терру инкогнита с уверенностью колониста, снял шлем, стянул перчатки и немного припустил молнию комбинезона, поддавшись очарованию прохладного ветерка. Небо земной копии было поразительно синим, воздух — удивительно чистым, зелень — изумительно зеленой. Цилиндр припланетился на аккуратном лугу у ухоженной высокой горы, примяв цветы и распугав сусликов в округе. Пахло полевыми травами и горячим металлом. Доброволец оглянулся на корабль и рефлекторно поморщился. Место посадки выглядело так, будто чья-то гигантская рука вбила уродливую болванку в клумбу перед загородным домом. Первое впечатление было таким, и оно не было обманчивым.

Перед кораблем и, собственно, Мытарем возник вдруг коренастый мужичок с метр в холке. Голову аборигена венчал массивный шишак с червлением, синий бархатный кафтан подпоясывал кушак с огромной узорной застежкой, на ногах алели сапожки с кованными носками. Длинная борода — заплетена в красивые косицы. В руке туземца грозно блестел огромный боевой топор.

Мытарь осторожно положил руку на кобуру. На копии родной планеты было бы странно не встретить вполне человекоподобных аборигенов. В инструкции, полученной еще на Земле, предписывалось ни в коем случае не демонстрировать контактерам силу и предпринимать какие-либо действия, которые можно трактовать как намек на агрессию, но Мытарь слишком хорошо разбирался в землянах, чтобы ждать от их копий чего-то, простите за тавтологию, хорошего.

Мужичок выпустил топор из рук и, обозначив в густой бороде распахнутую пасть, схватился за голову. Мытарь перевел дух и приветственно открыл рот, но подать в него нагретый легкими воздух не успел. Первым заговорил абориген. Да как заговорил!

— Пожаловал-таки, гость незваный, — забасил туземец на вполне Мытарю понятном языке и хлопнул по ноге, на которую присел микродрон, собиравший образцы для изучения. — Ждали, ага! А как же? Ждали! Не верили, правда, но вот тебе — факт! Прибытие первого человека, фиг ли! Конец нашей эпохи! Что ж теперь, пора двигать на Запад?

— Здравствуй, житель планеты, — торжественно сказал Мытарь. Поиск объяснений удивительного лингвистического феномена он отложил на потом. — Я…

— Ну, надо же, — мужичок с недовольной миной нарезал круг с Мытарем в эпицентре. — Нет, ну надо же! Именно на мой участок и именно в этот день! Ну, проклятая старуха! Напророчила! Ну, я уж тебе накую! Вечность благодарить будешь.

— Старуха? — недоуменно переспросил Мытарь.

— Она самая, — кивнул мужичок. — Выглядит, конечно, недурно, как и пристало королеве эльфов, но живет не первое тысячелетие, а я такой: я за правду! В девушках миллениумами не задерживаются. Колье вот заказала по случаю прибытия первого человека. Я его тысячу дней ковал, тысячу горных троллей на горнах загнал, тысячей каменьев украсил, а она? Фыркнула, не понравилось! Нет, говорит, изюминки! Фиг ли? Совсем из ума выжила! Укрась, говорит, колье тем, чего еще нет. А чего еще нет? Чего такого в мире еще нет, что нельзя…

Гном с интересом покосился на массивное обручальное кольцо гостя. Мытарь, заметив взгляд, скрестил руки, неосторожно сверкнув именным золотым хронометром с автозаводом, турбийоном и девятнадцатью бриллиантами — подарком бесстрашному добровольцу от мирового сообщества.

— Здравствуй, житель, — Мытарь вновь предпринял жалкую попытку установить с аборигеном дипломатический контакт.

— Да, здрасте, здра-сте! — тот закатил глаза. Борода его раздраженно дрожала. — Кто тебя вообще звал сюда? Возникают тут всякие!

— Мы…

— Сегодня один приперся, завтра — второй, послезавтра вы начнете переделывать тут все под себя, — топнул в негодовании туземец. — Все портите, к чему не прикоснетесь. Слышал я про вашу породу! Провидцы нарассказывали! Орки вы самые настоящие, хоть и моетесь чаще. Орки! А вы их еще неандертальцами обзываете! Нет, взаправду старуха говорила: держаться от вас необходимо подальше!

— Мы — цивилизованные люди, любезнейший, — вспыхнул Мытарь.

— Сменили бы пластинку, что ли?

— Я — землянин! — выпалил Мытарь.

— А я? Зеленый с хоботком и с альфы Центавра? Обычный гном, не видишь что ли? Кличут Фигли. Такой же землянин, как ты, и имею на это право по праву рождения. Понял?

— Гном? — мозг Мытаря отчаялся переварить поступающую информацию и зацепился за более близкое его мироощущениям. — Землянин? Этого не может быть! Между нашими планетами семьдесят пять тысяч световых лет!

— Расстояния не существует, — поучительно сказал гном. — Есть только время, а уж оно отчебучивает умопомрачительные штуки.

— Следует полагать, — неопределенно ответил Мытарь. Плащом загадочности он укрыл полную растерянность.

— Вот ты думаешь, что пересек семьдесят пять тысяч световых лет, да? — басил гном. — Бред! На самом деле, ты переместился во времени. На 75 тысяч лет назад. Втыкаешь?

— Нет, — честно признался Мытарь. — Мы же сейчас с тобой перемещаемся в пространстве.

— Ой, дундук, — протянул гном и постучал по лбу Мытаря. — Мы с тобой от нечего делать болтаемся во времени и через пару минут, если ничего не случится, окажемся у меня в чертогах. А случиться, брат, может всякое. Время — штука удивительная. Никогда не знаешь, что встретишь через секунду!

— Я…

— Досадливое недоразумение, — перебил его гном и, подхватив под локоть, потянул от корабля. — Недоразумение, отнимающее драгоценное время и испортившее любимую клумбу! Ты меня пойми правильно. Я — мужчина серьезный. Время — деньги, а твое присутствие ничего, кроме убытков, не несет. Если бы не ты, я б колье доделал, а придется с тобой возиться, оформлять, как положено.

По земле пролетела стремительная тень. Мытарь поднял голову и увидел дракона, пролетающего неспешно мимо. Ящер подмигнул человеку, выпустил язычок пламени и, взмахнув пару раз гигантскими крыльями, скрылся за склоном горы.

— Вы кто такой вообще? — в черепной коробке Мытаря буйствовал диссонанс.

— Я тут вроде таможни. Изымаю драгоценные металлы и ювелирные изделия. Ввоз украшений у нас запрещен. Мы защищаем свои рынки!

— А…

— А за визы отвечает другой.

— Я — представитель цивилизованной Земли и таможенный досмотр проходить не собираюсь, — Мытарь остановился и глянул на стрелки хронометра. — Более того, уже собираюсь обратно.

— Что за диковинный механизм? — спросил гном. Кончик его носа задергался, чуя драгоценный металл и каменья. — Тонкая ковка.

— Часы, — ответил Мытарь. — Точный механический прибор для измерения времени.

— Как можно измерить то, что не охватишь, — с деланным недоверием хмыкнул гном и, схватив Мытаря за руку, потянул к горе. — Люди! Понавыдумали всякой чуши! Чтобы понять время, нужно им управлять, а не дрейфовать по его течению.

Мытарь с трудом вырвал руку из цепких лап гнома и развернулся к кораблю.

— Куда?! — закричал гном. — Чертоги в другой стороне!

— Мне нужно вернуться на корабль, — бросил через плечо Мытарь, отчаявшись завязать цивилизованный диалог. — Моя миссия закончена, я возвращаюсь домой!

— Так что ж ты сразу не сказал? — воскликнул гном и хлопнул в ладоши. — Это меняет дело. Я тебя не видел, ты меня, никого тут не было! Все забыли! Больше не нарушай!

Гном ловко развернул Мытаря лицом к кораблю и подтолкнул в спину.

— Давай, давай, а то на обратный рейс не успеешь.

— Подожди-ка, — сказал Мытарь, задумчиво переставляя ноги. — Ты утверждаешь, что я переместился не в пространстве, а во времени. Но в своем настоящем я гору не видел. Куда она делась?

— Гора-то? — пыхтел гном, подталкивая человека. — Снесли, наверное, за семьдесят пять тысячелетий. Но мне то что? Я не в горе, а под горой обитаю. Шикарные апартаменты, скажу я тебе. Прохладный воздух, природное кондиционирование. Ну, бывай!

Гном запихнул человека в корабль и стер пот с лица. Прежде чем диафрагма люка стянулась, Мытарь успел крикнуть ему: — Сделай одолжение, милейший Фигли! Оставь знак понятный, чтобы я в будущем прочесть смог!

— Сделаю, фиг ли!

Семьдесят пять тысяч лет и пару недель спустя почти недалеко от стартовой площадки строители случайно вскроют искусственный каменный мешок. На одной из стен рукотворной пещерки сохранится фреска, на которой низкорослый бородатый кузнец подносит древней царице колье с непонятным дискообразным элементом посередине. Первопроходец Мытарь будет утверждать, что диск ничто иное, как его утерянный именной хронометр, но мудрое научное сообщество решит, что тот во время сверхдальнего полета подвергся воздействию неизвестного фактора и лишился рассудка. Ведь место гномам с эльфами в сказках, а последующие экспедиции их следов на Земле-2 не обнаружили.

Мытарь уйдет в почетную отставку. Он станет затворником, будет сидеть дома и иногда по ночам смотреть в окно. Если б кто-то спросил его, о чем он думает в этот момент, он бы ответил, что жалеет. Он искренне и горячо жалеет, что не успел спросить у проклятого гнома, где находится Запад.

*Александр Блок, «Ночь, улица, фонарь, аптека…», 1912.

Примечания

1

Александр Блок, «Ночь, улица, фонарь, аптека…», 1912.