Эльф

Даниэль Зеа Рэй, 2021

Мать завещала Тайрин неукоснительно следовать шести правилам, от которых зависит ее жизнь. Когда матери не стало, Тайрин поклялась, что найдет ее убийцу и отомстит. Только для того, чтобы это сделать, нужно начать нарушать правила.Он встретится с ней случайно и тут же угодит в переплет. Ему нельзя пускаться в авантюры, ведь он – Глава клана мьеров. Но что поделать с собой, если его тянет к ней, как магнитом?Странные правила, опасные секреты и гонки преследования. Кажется, у его Эльфа серьезные неприятности! Да и он, судя по всему, влип по самые кончики своих мьерских ушей!

Глава 4

Тайрин очнулась от невообразимой боли, словно тысячи острых осколков одновременно вонзились в тело. Ее опустили в ванну с горячей водой.

— Вот дерьмо! — словно в дурмане прокричала она.

— Терпи, сейчас пройдет, — ответил знакомый мужской голос.

— Что ты здесь делаешь? — промямлила она.

— Решил собственноручно тебя искупать, — признался Дамьен.

Тайрин зашарила по телу руками: по крайней мере рубашка все еще была на ней.

— Не волнуйся, ты одета.

Тайрин открыла глаза:

— Ты долго шел. Я успела заснуть на морозе.

— Откуда такая уверенность, что за тобой пришел именно я?

— Я для тебя загадка. И тебе не терпится меня разгадать.

— Если такая умная, почему расслабилась? Знала ведь, что засыпать нельзя! — порицал ее Дамьен.

— Я знала, что недолго просижу там, — улыбнулась Тайрин.

— Неужели?

— Принеси лучше чего-нибудь выпить. Эта боль меня изводит.

— Сама виновата, — буркнул он.

— Слушай, давай сейчас не будем выяснять отношения. У меня болит грудь, и все тело жжет, так что, если ты не принесешь мне спиртное, я буду кричать, да так, что все твое «королевство» соберется в этой маленькой ванной комнате!

Дамьен не заставил себя ждать. Через минуту у нее в руке красовалась большая бутылка хорошего дорогого коньяка. Тайрин молча сделала глоток. Терпкий напиток устремился внутрь, едва заглушая боль во всем теле. Она выдохнула и снова приложилась к бутылке, на этот раз не считая глотки.

— Эй-эй, полегче, — остановил ее Дамьен, пытаясь вырвать бутылку из рук.

— Только попробуй! — закричала Тайрин и перехватила ее другой рукой.

— Такими темпами ты сейчас вырубишься.

— Поскорей бы уже, — ответила она и вновь приложилась к спиртному.

— Тебя вырастила мать? — спросил Дамьен.

Тайрин уже стало хорошо, и голова поплыла в тумане.

— Спрашивай напрямую, не мучайся. Да, меня вырастила и обучила мать. Я всегда считала себя уродом, почти таким же, каким была и она. Так что существование мьеров для меня стало настоящим открытием.

— Зачем ты приехала сюда?

— Путешествую.

— Врешь!

— Путешествую, — повторила Тайрин и сделала еще глоток.

— Отдай бутылку. С тебя хватит, — он протянул руку, чтобы ее забрать.

— Я взрослая девочка и свою норму знаю, — едва выговаривая слова, парировала она.

— Твоя норма на дне бутылки? — спросил Дамьен.

— Именно там. Не мог бы ты оставить меня в этой чудесной ванной одну?

— Нет, не мог, — ответил Дамьен и вырвал из ее рук почти пустую склянку из-под коньяка.

— Тогда оставайся, — промямлила Тайрин.

***

— Что случилось? — спросил доктор, проходя в ванную гостевой комнаты, куда вызвал его Глава.

— Сделайте ей этот ваш пресловутый укол от боли в ребрах, — попросил Дамьен.

— Блокаду?

— Да, блокаду.

— Но она спит, насколько я могу судить, — заметил врач.

— Вот потому, что она сейчас спит, я и позвал вас, — повысил тон Дамьен.

— Понятно, — пожал плечами врач. — Нужно перенести ее на кровать.

— Сейчас сделаем.

Узреть, как Глава собственноручно раздевает в ванне пьяную неизвестную, а затем выносит ее, было дано только одному мьеру. И этот мьер был связан с Главой тайной неразглашения. Пока Дамьен нес тело к кровати, девушка проснулась, и, посмотрев на Главу мутными глазами, улыбнулась. А потом и вовсе обвила шею Дамьена и вцепилась в него мертвой хваткой. Он еле разнял ее руки, чтобы вытереть полотенцем и укутать.

Пока доктор делал пресловутую блокаду, Тайрин активно пыталась ударить его. Дамьену даже пришлось сесть на девицу верхом, чтобы обездвижить.

— Все, — не без облегчения сообщил врач.

— Спасибо, — поблагодарил Дамьен.

Тайрин хмыкнула и перевернулась на другой бок, пытаясь нащупать рукой одеяло, чтобы укрыться.

— Если что-нибудь еще будет нужно, вы знаете, где меня найти, — деликатно ответил мьер и покинул гостевую.

***

Тайрин занималась любовью. С Дамьеном. Не то сон, не то быль, но вдаваться в раздумья она не собиралась. Бархат его кожи, ласкающий прикосновениями, тяжесть его тела, которое казалось таким прохладным и приятным, его губы на ее губах, ладони на груди и бедрах.

Она чувствовала. И это было главным. Прожив столько времени без каких-либо эмоций, она начала сходить с ума. Но сейчас все было по-другому. Она была прекрасной, желанной, свободной и такой необходимой. Почему именно ему? Этого она не понимала и понимать не хотела.

Дурман алкоголя избавил рассудок от сожалений. Тайрин наслаждалась, ощущая Дамьена внутри себя. Он двигался, плавно и неспешно, и это нельзя было ни с чем сравнить. Тайрин стонала и цеплялась за тело этого мужчины руками, выгибалась и устремлялась навстречу. Ей нужно все и сразу! Здесь и сейчас! Наконец, волна наслаждения, невообразимого и незнакомого ей, накрыла тело, и Тайрин протяжно застонала. Этот звук растаял в мареве бесстыдства и абсолютной раскрепощенности. Сон или быль? Тайрин сама себе улыбнулась, прогоняя нелепицу из головы. Завтра разберется. Или послезавтра. Или никогда.

***

Тайрин открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в гостевой комнате. Вокруг было светло, и свет этот резал глаза. Она сомкнула веки и попыталась вспомнить, как вообще здесь оказалась. Она разговаривала в ванне с Дамьеном, потом расслабилась и, кажется, уснула. Или нет?

В этот момент кто-то повернулся на кровати рядом с ней. Большие, крепкие и теплые руки притянули ее к не менее большому, горячему и крепкому телу. Тайрин перестала дышать и повернулась.

Она встретилась с зелеными, словно болотный мох, глазами, и все вспомнила.

***

Он смотрел на нее не мигая и ждал.

***

Тайрин молча отстранилась, потянула за собой одеяло, замоталась в него и вышла в ванную. Он ничего не сказал, да и говорить что-либо тут было бессмысленно.

Закрыв за собой дверь, первое, что она сделала, это потрогала себя между ног. Там немного саднило, но ни крови, ни какой-либо другой жидкости не было. Она поняла, что он ее вытер. Единственное, чего она не могла понять, так это почему он спокойно не ушел в свою комнату, а остался здесь, да еще умудрился обнять ее, когда она проснулась. Для него ведь это явно ничего не значило. Тем более, что первой к нему полезла именно она.

Безусловно, трезвой в тот момент Тайрин не была. Но отчетливо помнила, как сама его спровоцировала. Он пытался отстраниться, а она настойчиво тянулась к нему, к той теплоте и силе, которую он источал. Под покровом дурмана она совершила то, что совершила.

— Боже! — воскликнула Тайрин и спрятала лицо в ладонях.

«Я переспала с мужчиной, который удерживает меня против воли и, что еще хуже, которого я знаю всего один день. Как шлюха!»

Тайрин упала на колени и, согнувшись пополам, беззвучно застонала.

***

Дамьен лежал в постели и думал о том, что этот безумный секс отзовется ему страшным проклятием. Он хотел ее. Как только опустил в ванну с горячей водой, он ее захотел. И он получил то, чего хотел. Нет, не так: он получил то, чего не ожидал.

Что такое «невозможность остановиться»? Это словно пообещать себе откусить лишь кусочек от большого пирога, но, распробовав его чудесный вкус, не найти в себе сил отказаться от остального. Дамьен попробовал кусочек пирога, и тот оказался настолько восхитительным, что заставить себя остановиться он уже не смог. Он же не спит с первыми встречными… А тут разум напрочь отказал.

Он едва смог обездвижить Тайрин, чтобы врач выполнил блокаду. Казалось, она притихла и даже уснула. Когда доктор ушел, Дамьен всего-то хотел укрыть ее одеялом. Но в момент, когда его рука задела плечо Тайрин, бороться с желанием прикоснуться к ее губам стало практически невыносимо. Он был уверен, что этого поцелуя она никогда не вспомнит, а значит, для нее и не будет никакого поцелуя… Он убрал с ее лица мокрые волосы, наклонился и прикоснулся к теплым губам. И она вдруг, вдохнув полной грудью, обвила его руками и проскользнула своим языком к нему в рот. Он попытался отстраниться, но бороться с ее ногами, оплетающими его торс, уже не смог.

После всего он и не подумал уходить из ее комнаты. Он знал, что делал, точно так же, как об этом знала и она. Он пошел в душ первым, а когда вернулся, Тайрин снова спала. Дамьен намочил полотенце, обтер ее и лег рядом. Она тут же прильнула к его обнаженному телу и, свернувшись калачиком, уснула. Он проснулся только тогда, когда зашевелилась Тайрин. И ее глаза. Большие серебристые озера среди растрепанных иссиня-черных волос. Это то, что укололо в самое сердце. И тогда он почувствовал стыд. Может, потому, что он лишил ее девственности? Он никогда не спал с девственницами. А может, потому, что она не была трезвой, когда приставала к нему?

Дамьен вспомнил, как не смог не ответить на тот откровенный поцелуй. А когда почувствовал толику ее волшебства, захотел забрать его целиком. Ну, и руки его тоже не могли не погладить эту шелковую бледную кожу. И грудь… Грудь Тайрин была восхитительной. Она уместилась в его ладонях, такая горячая и нежная, и сосок… Разве он мог не поцеловать этот сосок? Не поманить его языком, не взять в рот? А другой сосок? Разве мог он оставить его в одиночестве без ласк? И живот. У Тайрин очень красивый живот. И ноги. Длинные, стройные. Он должен был покрыть ее тело поцелуями. Почувствовать вкус ее кожи, ее аромат. Она благоухала свежестью, именно свежестью. Тайрин обхватила его ногами, словно не хотела никуда отпускать. И ей не было больно. Ну, если только немного. Он был нежен, и все делал очень медленно, и остановился, когда так хотелось двигаться. И она стонала. И извивалась. И двигалась ему навстречу. И шептала его имя. Его имя, а не чье-то другое… А потом она испытала свой первый в жизни оргазм, и лицо ее просияло. Это было так волнующе, и он не смог больше выносить эти движения, расколовшись вслед за ней на множество мелких осколков.

Нет, ему нечего стыдиться. И ей тоже. Так должно было случиться. Природе мьеров на разум наплевать. Главное, что будет дальше? Что предпримет она в этой ситуации? Подчинится зову? Или сделает вид, что ничего не произошло? Но ведь произошло…

Он встал и подошел к двери в ванную.

— Тайрин, с тобой все хорошо? — спросил сдавленно.

— Можешь уходить! Больше тебе ничего не обломится!

— Не неси чушь!

— Уходи, Дамьен, — прокричала она.

— Ни я один в этом участвовал! — разозлился он. — Ты сама этого хотела!

— Я перепила, вот и решила, что хочу тебя! Просто не соображала нормально, ясно?

— Потому шептала мое имя? Хотя бы себе не ври. Ты точно знала, что и с кем делала!

— Сделала и забыла. И ты забудь. А теперь уходи!

Дамьен только стукнул кулаком по двери, отчего она вздрогнула всем телом.

«Значит, делает вид, что ничего не произошло», — подумал он про себя.

Дамьен тихо оделся и вышел из комнаты, не закрывая за собой дверь на ключ.

***

Когда Лой зашла к Тайрин, чтобы проводить ее в столовую, та сидела на кровати и рассматривала след от укола сбоку на груди. Заметив Лой, она тут же прикрылась полотенцем.

— С тобой все в порядке? — учтиво спросила Лой. — Ты как себя чувствуешь?

— Межреберная блокада помогла. За это следует поблагодарить твоего брата, — ответила Тайрин и встала.

— Мы сейчас пойдем с тобой завтракать в столовую.

— Хорошо, — безучастно произнесла Тайрин.

— Подожди, я должна сказать тебе кое-что.

— Что?

Бывают моменты, когда перестаешь воспринимать плохие новости как-то по-особенному, и тогда становится все равно. То же самое творилось сейчас и с Тайрин. Она спокойно выслушала новости о том, что весь клан знает все о ее жизни, горе, болезнях и вообще. Плюс, оказалось, что все в курсе того, что произошло ночью. А почему? Да потому, что в комнате стояли «жучки», и неосмотрительные стоны, причем как ее, так и Дамьена, стали достоянием общественности.

— Конечно, после обеда Дамьен прекратит всякие пересуды, — попыталась утешить ее Лой, — но сейчас тебе придется потерпеть.

— Каким образом он прекратит все это? Запретит людям думать, пересказывать друг другу?

— Во-первых, все мы — мьеры, такие же, как и ты, — вкрадчиво произнесла Лой. — Во-вторых, все в клане беспрекословно повинуются Главе, то есть Дамьену, и, если кто-то нарушит его волю, может быть изгнан. А в-третьих, большинство из нас ведут активную половую жизнь. Так чему же здесь удивляться?

— Ты издеваешься надо мной?! — едва ли не провизжала Тайрин.

Лой уставилась на нее как на слабоумную.

— Я переспала с Главой клана, — понизив тон, произнесла Тайрин. — И я только вчера имела честь познакомиться с ним! И все наверняка осведомлены о моем цветастом прошлом и проблемах с головой, если ты понимаешь, о чем я говорю!

Лой утвердительно кивнула.

— Так что не надо говорить мне, что все будет в порядке! — сорвалась на крик Тайрин.

— Тише, не надо так, — успокаивала ее Лой. — Теперь ты останешься среди нас, и все будет хорошо. Я не представляю, как вообще тебе удалось выжить среди чужаков. Ты ведь мьерка, а не человек. И организм у тебя другой, и физиология. А они назвали все это болезнью.

— Я же фригидна, — произнесла Тайрин. — Была, по крайней мере.

— Ну, конечно, — рассмеялась Лой. — Только о какой фригидности ты говоришь? По отношению к человеческим мужчинам? Естественно, ты ведь не человек.

— А кто я тогда?

— Мьерка. Мьеры произошли от общих с людьми предков, не спрашивай меня, каких, я все равно не знаю, ну, в общем, общих.

— Мы что, эльфы? — спросила Тайрин.

— И да, и нет, — покачала головой Лой. — Эльфы — это мистические существа из легенд и приданий. Да, их образы списаны с мьеров, но все же они фантастичны.

— В чем же разница? — не унималась Тайрин.

— Во-первых, мы смертны. Во-вторых, мы не стреляем из лука и не живем в лесу. В-третьих, мы больше отличаемся от людей, чем это кажется на первый взгляд.

— Значит, я мьерка. А мой отец, он был человеком?

— Нет, Тайрин, — покачала головой Лой. — Твой отец мог быть только мьером, как и твоя мать. Мы не можем забеременеть от иных существ, коими люди для нас являются.

— Угу, — только и прозвучало от Тайрин.

— Я не знаю, почему вы с матерью вели отшельнический образ жизни, но, если ты хочешь, я могу помочь тебе узнать правду.

— Каким образом?

— Поспрашиваем у наших, — Лой дружелюбно улыбнулась, — сделаем анализ ДНК: может, кто-то из твоей родни найдется. Придумаем что-нибудь еще. Главное, не уходи от нас. Тот мир чужой для тебя, а мы все — свои.

— Звучит заманчиво, но уж больно прием получился «приятным», — скривилась Тайрин.

— Ты мьерка. Ты — одна из нас. Возможно, если бы наше существование в этом мире не было таким трудным, мы бы были другими, но факт остается фактом: все мьеры — это большая семья. И самое страшное наказание для нас — это быть изгнанными из своей семьи. Тебе предлагают приют. Соглашайся. Кроме того, если захочешь, можешь в любое время покинуть нас.

— Могу?

— Конечно! — воскликнула Лой.

— Ладно, я подумаю над этим, — согласилась Тайрин.

— Подумай.

— Подожди меня. Я переоденусь.

— Хорошо, — кивнула Лой и улыбнулась ей.

Опоздали они катастрофически. Тайрин абсолютно запуталась в хитросплетениях этого огромного особняка, и перестала следить за дорогой еще в самом начале пути.

— Сколько у вас столовых? — спросила она, проходя в помещение, в котором еще не была.

— Две, — ответила Лой. — Эта — малая.

Малая столовая, в отличие от большой была обставлена более скромно. Паркетный пол натерт до блеска. Несколько буфетов, стоящих вдоль стены. Тяжелые портьеры на окнах и широкий камин, в котором горел огонь. В центре располагался большой круглый стол, где сидели Дамьен и Мортон.

Два стула были свободны, причем один возле Дамьена, а другой — напротив. Тайрин поспешила вперед и заняла место напротив Главы. Лой лишь улыбнулась такому порыву, и свободно устроилась подле брата.

— Прошу прощения за опоздание, — промямлила Тайрин.

— Ничего страшного, — ответил Дамьен. — Почему на тебе эта странная одежда? — тут же спросил он.

Тайрин, естественно, не хотелось облачать себя в то платье, что ей принесли утром. Она предпочла надеть свои джинсы, свободную майку и свитер с капюшоном, что были на ней в час памятной встречи с Дамьеном на улице. Эти вещи кто-то великодушный вчера выстирал, а сегодня неосмотрительно принес ей вместе с платьем.

— Это моя одежда, — ответила Тайрин. — Она удобная, и в ней я чувствую себя свободно.

— Она делает из тебя существо неопределенного пола, — оскорбленно заявил Дамьен. — Ты, в первую очередь, женщина, и должна одеваться как подобает!

— Этот унисекс вполне соответствует моим представлениям о том, как «подобает», — повысила тон Тайрин. — Кроме того, я собиралась вернуться сегодня в гостиницу, если, конечно, ты меня отпустишь.

— Отпущу, — согласился он. — Но твои вещи может забрать кто-нибудь из наших мьеров и привезти сюда.

— «Наших»? — удивилась Тайрин, отправляя очередную ложку превосходного куриного бульона в рот.

— Да, «наших». Ты — одна из нас, — спокойно заметил Дамьен.

— Нет, я не хочу оставаться здесь. Я должна вернуться в отель.

— Тебе здесь настолько не нравится? — он угрожающе прищурился.

— Дело не в этом, — поспешила заверить она. — Мне нужно подумать. Остаться здесь, значит принять факт того, что вся моя жизнь — сплошной обман, а это трудно, поверь.

— Понимаю, — он кивнул. — Хорошо, я отвезу тебя в отель и оставлю одного из нас приглядывать за тобой.

— В этом нет необходимости. Можешь заказать такси. Кроме того, для начала мне придется восстановить документы, которые я потеряла на улице вместе с рюкзаком.

И тут Дамьен вспомнил, что на ней был серый рюкзак. Он схватился за него, когда бежал следом, но Тайрин очень ловко скинула его с плеч. И рюкзак так и остался валяться там, на улице.

— Что было в твоем рюкзаке? — спросил он.

— Паспорт, права, наличные, пластиковые карточки, фотоаппарат, ноутбук и мелочь всякая.

— Я все тебе куплю, а документы восстановлю, — пообещал он.

— Не нужно. У меня есть деньги, и я могу позволить себе подобные траты.

— У тебя такая большая зарплата? — спросил Дамьен.

— Не маленькая, — уклончиво ответила Тайрин. — Мне достались по наследству акции и средства от матери.

— Твоя мать была состоятельной женщиной?

— Да. Наверное… Не знаю… Это все от предков или от отца, — Тайрин пожала плечами.

Мортон, Дамьен и Лой переглянулись.

— Тайрин. Хочешь, я тебя в отель отвезу, — вдруг предложила Лой. — А потом вместе в город сходим, погуляем, отвлечемся. Ты как к этому относишься?

— Положительно, — улыбнулась Тайрин.

Дамьену понравилась эта улыбка. Она была теплой, слегка застенчивой и абсолютно искренней. Лицо Тайрин при этом преобразилось и стало еще привлекательнее.

— Когда выезжаем? — спросила Лой.

— Если тебе нетрудно, лучше сразу после завтрака.

***

Как только Тайрин и Лой закончили трапезу и покинули столовую, Дамьен вызвал своего поверенного.

— Какого черта ты ничего не выяснил? — кричал Дамьен.

— Я и предположить не мог, что у нее есть счета, — оправдывался мьер.

— Придется тебе поискать получше, — прорычал Дамьен.

— Раздобыть такую информацию практически невозможно, — возразил поверенный.

— Ты хотя бы понимаешь, кем она может оказаться? Скольких состоятельных мьеров ты знаешь?

— Всех, — ответил поверенный.

— Именно. А это означает, что либо деньги краденные, либо…

Дамьен закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Либо она принадлежит к одному из древних родов, — закончил за него Мортон.

— И что из этого? — не понял поверенный.

Дамьен подскочил с места и с размаху опрокинул обеденный стол со всем содержимым на пол. Тарелки, приборы и угощения с грохотом упали на гладкий паркет вместе со столом, безвозвратно испортив блестящее лаковое покрытие.

— Ты что, вообще ничего не понимаешь? — продолжать кричать Дамьен. — Она может быть одной из них!

Поверенный сглотнул и умолк.

— Если ее родители были изгнанными, ничего хорошего нас не ждет! А проблемы с Фийери мне сейчас тоже не нужны! Я хочу, чтобы ты в ближайшее время узнал, кто она и что здесь ищет, — более спокойным тоном продолжил Дамьен. — Если в моем доме живет одна из представительниц Сообщества, я первым хочу об этом знать! И приставить двоих к ней. Пусть глаз не спускают, — приказал Дамьен и направился к выходу, оставив своих оппонентов сидеть на стульях среди полной разрухи, которую он сам же только что учинил.