Жатва I. Жертва

Даниэль Зеа Рэй, 2020

Доктор Алексис Ней! Добро пожаловать в городок Р.! Здесь вас с радостью возьмут на работу в местную больницу, где не хватает врачей. Здесь ваши коллеги будут не только вас обсуждать, но и что-то скрывать. Некоторые пациенты будут о чем-то молчать, а другие – умирать при загадочных обстоятельствах. И ваш эксцентричный начальник, красавец с отвратительным характером, посчитает своим долгом ежедневно трепать вам нервы. Но вы ведь тоже не ангел, доктор Ней? Прыжки в измерениях? Бои в пространствах? Кто откроет ваш секрет и сохранит его в тайне? Кто поможет вам выжить в городе, где таких, как вы, убивают? Может быть, ваш несносный начальник? Жатва, доктор Ней, – это сбор урожая смерти. И вы подоспели как раз вовремя!Содержит нецензурную брань.

Глава 3

В семь утра я пересекла порог приемного отделения больницы. Поднялась на этаж, переоделась, вошла в пустую ординаторскую и присела за стол. Открыла в сети план операций. Итак, сегодня я должна участвовать в двух операциях. И… Не может быть!!! Уже в трех?! Откуда!? Посмотрим… Два остеосинтеза и……холецистэктомия. Оператор — доктор О. Ригард. И я — единственный ассистент. Очень интересно. Вчера в этом списке фигурировала фамилия Патриксона. Ладно, как бы там ни было, перед началом операционного дня я собиралась сделать обход.

Софи, увидев меня, начала заметно нервничать.

— Здравствуйте, Софи. Я пришла узнать, как у вас дела.

— Все хорошо, — ответила она и сразу же отвернулась.

— Мне бы хотелось поговорить с вами, — перешла на шепот я.

— Здесь не о чем говорить.

— Ваш супруг… Вы можете изменить свою жизнь…

Софи, вдруг, резко обернулась ко мне:

— Это не его проблема…

— Но…

— Это не его ребенок. И супруг об этом знает.

— Понятно…

— Я поговорила с доктором Оусен. Она мне поможет.

— Доктор Оусен объясняла вам возможные последствия этой процедуры?

Софи очень странно взглянула на меня. Взглянула так, будто об осложнениях прерывания беременности ей никто и никогда не рассказывал.

— Вы понимаете, что есть вероятность… — продолжала я, — что вы после аборта не сможете больше иметь детей?

— Не смогу забеременеть? — переспросила Софи.

— Или выносить, — добавила я. — Доктор Оусен не говорила об этом с вами?

— Она хороший врач, — Софи откинулась на подушку и укрылась одеялом. — Она все сделает, как надо.

— Иногда это не зависит от врача, — пробурчала я и вышла из палаты.

Мы не можем влиять на решения наших пациентов. Мы можем только рассказать о перспективах и возможных последствиях. Последнее слово всегда за пациентом. И неважно, как считаем мы. Я должна была согласиться с решением Софи. Но с тем, что Кейдж не поговорила с пациенткой о возможных осложнениях аборта, я мириться не собиралась.

Приход моих коллег на работу ознаменовался наступлением ледникового периода в ординаторской. Никаких диалогов, монологов и реплик в принципе. Словно статуи, они восседали на своих рабочих местах, то и дело, бросая на меня косые взгляды. В какой-то момент мне даже стало смешно, ведь со своим игнорированием они напомнили мне шестнадцатилетних подростков, которым отказала последняя свободная девчонка на танцполе. Это немного огорчило меня, но все же, именно к такому повороту событий я и готовилась.

Ровно в восемь сорок я покинула злосчастную ординаторскую и поспешила в гинекологию. Дежурная постовая сестра встретила меня с нескрываемым удивлением. С еще большим удивлением меня поприветствовала доктор Оусен.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Да. Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

— Конечно, — хмыкнула Кейдж и повела меня в ближайшую подсобку.

— Доктор Оусен, я бы хотела поговорить с вами о моей пациентке.

— Софи?

— Да, о ней.

— Девушка хочет сделать аборт — это ее право, — пожала плечами Оусен.

— Вы не рассказали ей о последствиях этой процедуры.

— Я собиралась сделать это сегодня.

— То есть вы сначала взяли с нее письменное согласие на процедуру, а предупреждать об осложнениях решили после?

— Вы забываетесь! — взвилась Кейдж.

— Нет, забываетесь здесь вы! Нарушение протокола взятия согласия на медицинское вмешательство допустили вы.

Оусен не смогла скрыть своего веселья и рассмеялась в голос.

— О-о-о!!! Какая правильная! — она наклонилась ко мне и прошептала: — Ну так иди и пожалуйся на меня.

— Жаловаться я никому не буду. Только прошу поговорить с Софи о возможных осложнениях.

— Я поговорю, — пообещала Кейдж и вышла из подсобки.

Я постаралась взять себя в руки. Кажется, будто проблемы Софи стали моими собственными, и теперь я бьюсь головой о стену, пытаясь их решить. Впереди еще целый рабочий дань, а нервы мои уже натянуты до предела. Я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю в операционную. Бросившись со всех ног в оперблок, я все-таки опоздала: доктор Патриксон начал операцию без меня.

— Простите за опоздание, — извинилась я.

— У меня нет времени нянчиться с вами, молодая леди. Либо приходите вовремя — либо не приходите вообще!

Я стояла перед всей бригадой и стекала на пол. Как же все они меня достали! Кто бы говорил?! Патриксон?! Тот самый Патриксон, которого вчера ждала вся бригада десять минут, а не две!

— Прошу прощения перед всеми за опоздание, — произнесла я и отправилась «мыться».

— Не расстраивайтесь, — послышался тихий женский голос за моей спиной.

Молоденькая девчушка, лет восемнадцати, во все глаза смотрела на меня. «Помощница медсестры», — подумала я и пожала плечами.

— Спасибо…

— Нори.

— Спасибо, Нори.

— Они не любят новеньких. А вы, к тому же, еще и женщина-хирург.

— Травматолог.

— О-о-о, простите. Тогда, тем более…

— Вам тоже трудно пришлось? — улыбнулась я Нори.

— Да. Я провалила экзамены, но в следующем году попытаюсь снова.

— Вы хотите стать медсестрой или врачом?

— Врачом. Хирургом.

— Что ж, Нори… Придется вкалывать в два раза больше, чем все остальные, да и похвалы вы вряд ли дождетесь…

— Как вы?

— Да, как я.

Я вернулась в операционную и встала напротив операционной сестры.

— У меня нет времени одевать вас, — заявила эта стерва.

— Покажите, тогда, где халаты.

— Нори! — закричала медсестра.

Помощница тут же оказалась возле нас.

— Помоги доктору Ней одеться.

— Хорошо, — кивнула Нори. — Пойдемте.

Нори вскрыла для меня пакет со стерильным халатом, а затем и с парой перчаток моего размера.

— Спасибо еще раз, — поблагодарила я помощницу и заняла место «у стойки».

Две операции прошли в абсолютной тишине. Никто даже и не пытался заговорить со мной. Безусловно, друг с другом они общались, но я не понимала, о чем они говорят, и, соответственно, в разговор не лезла.

Неумолимо операционный день близился к завершению. Помывшись на третью операцию, я тихо присела на стул в углу операционной и начала ждать. Одьен задерживался. Пять минут… Десять… Анестезиолог начал нервничать. Операционная сестра тяжело вздыхала и в мою сторону старалась вообще не смотреть.

— Да, позвоните же ему кто-нибудь! — наконец воскликнул анестезиолог. — Пациент «на трубе»! Где его носит?

— Нори! — закричала операционная сестра, и помощница тут же бросилась к внутреннему телефону.

— Его вызвали в приемник, — спустя минуту сообщила Нори. — Там кто-то тяжелый.

— Какой «тяжелый»? — закричал анестезиолог. — Пациент «на трубе»!

— Может, серьезное что, — обронила я.

— Иногда у меня возникает ощущение, что в нашей больнице работает только один хирург! И это никто иной, как Оди!

— Что будем делать? — тут же поинтересовалась я.

— Если он не явится сюда через минуту, я снимаю пациента со стола, — заявил анестезиолог.

— Тогда, возможно, мы можем кого-нибудь позвать на подмену?

— Делай, что хочешь, — махнул рукой анестезиолог и присел на стул возле спящего пациента.

— Нори, набери нашу ординаторскую, — попросила я.

— Хорошо.

Нори поднесла голопорт. На другом конце ответил Ельзи:

— Да?

— Это Ней. Кто из хирургов может выполнить холецистэктомию?

— Оди.

— Кто еще?

— Наварро.

— Он там?

— Да, сейчас дам.

— Да?

— Доктор Наварро, это Алексис. Я в операционной. Пациент «на трубе», а Ригарда все еще нет.

— Там в приемнике проблемы.

— Я знаю. Пожалуйста, замените его либо внизу, либо здесь.

Молчание.

— Пожалуйста, доктор Наварро…

— Сейчас приду.

— Наварро заменит Ригарда, — торжественно объявила я и улыбнулась.

— Хоть кто-то в этой больнице может взять на себя ответственность, — куда-то в пространство прокомментировал анестезиолог.

— Не думаю, что ее за это погладят по голове, — покачала головой сестра-анестезистка.

— И то верно, — вздохнула я.

— «Пила», — засмеялся анестезиолог. — Меня, кстати, зовут Джеронимо По. А это — моя правая рука — Лолита.

— Очень приятно, — улыбнулась я.

Сестра-анестезистка по имени Лолита улыбнулась мне в ответ.

— Я — Роберта, — тут же представилась операционная сестра и протянула мне инструмент с салфеткой. — Начинайте обрабатывать живот. Мы и так задержались.

Я кивнула и принялась за работу.

— О, все готово?! — услышала я за своей спиной. — Я сейчас!

Все, как по команде, обернулись, и увидели Одьена собственной персоной.

— Но…

Не успела я и рта открыть, как в операционную влетел Наварро. Заметив не менее удивленного Одьена здесь, он сразу же перевел взгляд на меня.

— Доктор Ригард только что пришел, — попыталась оправдаться я.

— Прежде, чем кипишь поднимать, нужно узнать, в чем дело! — закричал Наварро.

— Успокойтесь, Наварро! — повысил тон Одьен.

— На хрен меня сюда вызвали?!

— Доктора Одьена не было, — начала тараторить я, — и не известно было…

— Так удосужилась бы узнать, в чем дело! — снова перебил меня Наварро.

— Эй, ты! — крикнул вдруг ему анестезиолог. — Она вызвала тебя, потому что я попросил. Так что обращайся или ко мне непосредственно, или закрой рот и вали отсюда!

— Я сама могу постоять за себя, — тихо ответила я, глядя куда-то в пол.

— Мы уже видели, как ты можешь за себя постоять! — продолжал кричать анестезиолог. — Послала бы на хрен один раз — он бы и рта своего не открыл! Так нет, ты все «простите», да «пожалуйста». Они ноги о тебя вытрут и пойдут дальше!

— Не заводитесь, — шикнула на него анестезистка.

— Что «не заводитесь»?! Да, задолбали уже!

— Успокоились все! — прогремел голос Одьена. — Доктор Наварро, вы свободны!

— Какого?!

— Я сказал: «Свободны!!!»

От такого «ора» Одьена я едва не присела……на пол… Судя по выражению лица Наварро, он собирался на этот самый пол плюнуть, но все-таки сдержался и, развернувшись, покинул операционную.

— А ты… — Одьен уставился на меня — …вы, — тут же поправил он себя — послали бы на хрен один раз, да и дело с концом!

Я моргнула несколько раз, не зная, как мне реагировать на эту реплику, и приняла решение просто промолчать.

— Чего молчите? — немного сбавив тон, спросил Одьен, продолжая сверлить меня взглядом. — Вчера смелой были, а сегодня воды в рот набрали?!

— Вы неправы, доктор Ригард, — выдавила я из себя.

— В чем это я неправ?! — тут же возмутился Одьен.

— Доктор Наварро пришел сюда потому, что я его попросила. Он просто разозлился, а вы его… — мой поток речи на этом иссяк и, скрестив руки на груди, я отвернулась.

— Договаривайте!

— Ничего, доктор Ригард. Пациент в наркозе, и мы все вас ждем.

— Хотите сказать, что я был неправ?

«Ну, надо же! Догадался!»

— Давайте обсудим это позже, доктор Ригард. Бригада ждет вас.

— Тогда, вы свободны, доктор Ней, — спокойным тоном заявил Одьен.

— Как это… — опешила я.

— Нори! — позвал Одьен. — Нори, вызови сюда Наварро! Пусть поможет мне на операции!

— Да, доктор Ригард, — отозвалась Нори.

Я обернулась к доктору По, чтобы по выражению его лица понять, что мне делать дальше, и доктор По развел передо мной руками, намекая, что операционный день для меня действительно окончен.

— Вы не слышали, что я сказал, доктор Ней? — с издевкой в голосе поинтересовался Одьен.

Да, пошел ты! Я стянула с себя перчатки и выбросила их в мусорное ведро.

— Как скажете, доктор Ригард.

— Одьен, мойся и начинай, — произнес доктор По, — иначе, я сейчас закончу!

Одьен развернулся и пошел «мыться». Я же застыла посреди операционной, не в силах опустить вниз стерильные руки.

— Это урок!

Я взглянула на доктора По, который только что произнес это, и нахмурилась:

— Урок?

— Да, урок. Если будешь позволять остальным разговаривать с тобой тоном, которым говорил сегодня Наварро, — они на голову тебе сядут. — Ты, в конце концов, хирург, и свои бабские штучки должна была оставить еще во время учебы. В мире мужчин нужно вести себя как мужик. Иначе, так и будешь до конца своих дней смотреть в пол, когда на тебя кричат.

— Я — не мужчина, и не женщина. В этом здании я — врач, и мой пол здесь ни при чем, — ответила я.

— Да, что ты говоришь?! — засмеялся доктор По. — И давно к тебе стали относиться, как к равной?

Хороший вопрос. Ответить, правда, было нечего.

Одьен вернулся в операционную.

— Почему вы все еще здесь, доктор Ней? — спросил он.

Я вновь взглянула на доктора По, затем перевела взгляд на Одьена и, набрав в грудь воздух, ответила:

— Извините, доктор Ригард, но вам требуется помощь. С вашего позволения, я задержусь, пока доктор Наварро не сменит меня.

Одьен поправил на руке перчатку и молча подошел к столу. У меня возникло ощущение, что только что я разговаривала сама с собой.

— Смелее, девочка, — прошептал доктор По. — Перчатки натягивай и за дело!

— Ваш седьмой, — произнесла Роберта, протягивая мне перчатку.

— Так, что же вас так задержало, уважаемый доктор Ригард? — громко спросил анестезиолог.

— К одной из пациенток пришел муж, — ответил Одьен. — Пришлось его выставить.

— Почему вам, а не лечащему врачу?

— Лечащий врач был в это время в операционной.

— Софи? — испугалась я.

— Да.

— Черт!

— Он был пьян и хотел встретиться с вами лично, доктор Ней, — в этот момент Одьен пристально взглянул на меня и, кажется, улыбнулся под своей маской.

— Пусть бы встретился, — разозлилась я.

— И что бы вы ему сказали? — поинтересовался Одьен.

— Чтобы проваливал с глаз моих долой.

— Так бы и сказали? — хмыкнул Одьен.

— Более корректно, если вы о формулировке.

— Пожалуй, мне стоит уточнить, что этот мужчина пришел, как он сам соизволил выразиться, «удушить эту суку».

— Софи?

— Нет, доктор Ней. Вас!

— Пусть бы попробовал!

— Да, что вы! — усмехнулся Одьен. — Даже мне потребовалось время, чтобы утихомирить его.

— И он сам ушел? — удивилась я.

Тут в голос рассмеялся доктор По:

— Ай-яй-яй, доктор Ней. Вы, как никто другой, должны понимать, что пьяные скандалисты сами никогда не уходят.

— То есть, вы вызвали службу охраны, доктор Ригард?

— Да, нет, — пожал плечами Одьен. — Выставил сам.

— Как нехорошо, доктор Ригард, — продолжал веселиться доктор По. — Такой уважаемый человек, а тут драка…

— Вы подрались с ним? — не поняла я.

— Мне обязательно отвечать на этот вопрос? — спросил Одьен.

— С вашим руководителем, уважаемая, лучше не спорить, — напомнил доктор По. — Про его удар правой ходят легенды. Правда, поговаривают, что у Шила левый хук получше будет, но об этом нам с вами остается только догадываться.

— Доктор Айени левша? — не поняла я.

— Нет, — ответил Одьен, вводя троакар в брюшную полость. — Просто у него поставлен хук левой.

— А я обычно бью ногой в пах.

— Вы? — засмеялся Одьен. — Ногой в пах?

— Да. Некоторые из моих пациентов предпочитают душить своих жертв, поэтому удар ногой в пах действует безотказно.

— Да вы — опасная женщина! — не без сарказма отметил доктор По.

— Будете держать камеру. Умеете или показать? — спросил Одьен.

— Умею, — вздохнула я и перехватила оптоволокно.

Дверь в операционную в очередной раз распахнулась и в ней замер доктор Наварро.

— Вызывали, доктор Ригард? — Наварро едва сдерживал гнев.

— Кажется, доктор Ней справляется со своими обязанностями, — как ни в чем не бывало, произнес Одьен. — Спасибо, что пришли, доктор Наварро, но помощь уже не нужна.

— Ну, знаете… — доктор Наварро набрал в грудь воздух и, кажется, собирался начать отповедь, но его перебил громкий голос Одьена.

— На этом все, доктор Наварро! Можете идти!

Наварро хлопнул ладонью по кнопке, и двери в операционную закрылись.

— Буря прошла стороной, — засмеялся доктор По.

— И то верно, — согласилась анестезистка по имени Лолита.

— Да, Наварро в последнее время сдает позиции, — заметила медсестра Роберта.

— Скажите мне «спасибо», — ответил Одьен.

— Да, — кивнул доктор По, — если бы не ты, доктора Ней пришлось бы отскребать от стены.

— Кажется, я чего-то не знаю, — очень тихо произнесла я.

— Вы не знаете доктора Наварро, — констатировал Одьен.

— Еще узнает, — хохотнул доктор По. — Кстати, Алексис, могу я задать вам вопрос?

— Конечно, доктор По.

— Скажите, какую непростительную ошибку совершил ваш непосредственный начальник?

Я посмотрела сначала на Одьена — он удивленно вскинул брови — затем перевела взгляд на доктора По:

— Доктор Ригард не спросил, можно ли начать операцию.

Удовлетворенный моим ответом, По сложил руки на груди и взглянул на Одьена:

— Совершенно верно, дорогая доктор Ней. А тебе, Одьен, я напомню, что анестезиолог в операционной — не предмет интерьера.

Одьен с непроницаемым видом ответил:

— Да, он находится здесь для того, чтобы развлекать операционную бригаду своими шутками.

Я хмыкнула в маску, но не рассмеялась.

— Вот видите, уважаемая! — По развел руки по сторонам и картинно вздохнул. — Никогда, повторю, никогда не позволяйте себе так разговаривать с анестезиологом!

— Не обижайтесь, доктор По, — ответила я. — Доктор Ригард шутит.

На этот раз Одьен пристально на меня посмотрел:

— Шучу? — серьезным тоном спросил он.

— Шутите? — чуть ли не заикаясь, переспросила я.

Повисло молчание.

— Не приведи Господь, чтобы это была правда! — расхохотался анестезиолог, и я с заметным облегчением выдохнула.

— Повелась… — очень тихо произнес Одьен, но все же я его расслышала.

— Вы что-то сказали, доктор Ригард? — уточнила я.

Одьен мельком взглянул на меня и ответил:

— Нет, я ничего не говорил.

Он закончил операцию через сорок минут. Поблагодарив всех присутствующих за работу, Одьен отошел от стола и стянул с себя перчатки.

Нори тут же подлетела к нему и помогла развязать халат.

— Спасибо, Нори.

Я улыбнулась и попыталась развязать свой халат самостоятельно.

— Сейчас помогу, доктор Ней! — откликнулась Нори.

— Ничего, я сама.

— Доктор Ней, не могли бы вы зайти ко мне в кабинет в три часа? — спросил Одьен, покидая операционную.

— Конечно, — вздохнула я и поплелась следом.

У самого выхода я обернулась к остальным участникам действа и, кивнув, поблагодарила за работу.

Доктор По и анестезистка улыбнулись мне в ответ. Операционная сестра вскинула брови и кивнула головой. А Нори просто помахала рукой и хихикнула. С этими людьми, кажется, я нашла общий язык.

***

В три часа дня я, уставшая, с разболевшейся спиной, сторожила Ригарда возле его кабинета. Он опаздывал. Хотя, если задуматься, Одьен мог себе это позволить.

— Доктор Ней! — окликнул меня знакомый голос в коридоре.

— Доктор Оусен?

— Да. Рада, что вы пришли вовремя.

— Вовремя для чего, простите? — спросила я.

— Утром у нас возник конфликт. Я подумала, что наилучшим решением будет обсудить этот вопрос с вашим руководителем.

Вот, сука!!! Решила из меня стукача сделать?!

Одьен показался в конце коридора и, кивнув то ли мне, то ли Оусен, поспешил к нам.

Открыв дверь перед нами, он вежливым жестом пригласил обеих зайти. Кейдж тут же устроилась в удобном кресле возле кофейного столика, я же предпочла присесть на стул возле стола.

— Кофе? Чай? — поинтересовался Одьен, бегая взглядом от Кейдж ко мне и обратно.

— Кофе, — томно произнесла Оусен и закинула ногу за ногу.

— Чай, — ответила я и скрестила руки на груди.

— Черный или зеленый? — переспросил Одьен.

— Черный.

— Лимон?

— Да, если можно.

— Можно, — ответил Одьен и протянул Кейдж ее кофе.

Себе Одьен заварил зеленый чай. Уж не знаю, то ли для того, чтобы поддержать нейтралитет, то ли потому, что ему просто захотелось зеленого чаю.

— Итак, — начал Ригард, присаживаясь с кружкой на край стола, — в палате доктора Ней лежит пациентка, насколько я понимаю, избитая мужем и, вдобавок, беременная.

— Да, — оживилась Оусен. — И эта пациентка настаивает на прерывании беременности.

— Сколько недель? — тут же спросил Одьен.

— Одиннадцать, — одновременно ответили мы с Кейдж.

— Имеет на это право, — он пожал плечами.

— Пациентка подписала информированное согласие на процедуру, — Кейдж с прищуром глянула на меня, — но доктор Ней в разговоре с пациенткой усомнилась в моей компетенции и в том, что я рассказала о всех возможных осложнениях.

Вот это пассаж! Да, я усомнилась. Но не в компетенции, а в информированном согласии. Пока я хлопала ресницами, пытаясь понять, куда вообще катится этот разговор, Одьен повернулся ко мне:

— Доктор Ней, вы обсуждали с пациенткой действия доктора Оусен?

Сложный вопрос… Твою мать, очень сложный!

— Я только спросила, рассказала ли доктор Оусен о возможных ослож…

— Значит, обсуждали, — перебил меня Одьен.

— Доктор Оусен не сообщила…

— В форме информированного согласия на процедуру перечислены все возможные осложнения, и, подписывая этот документ, Софи должна была их прочесть, а доктор Оусен обязана была проконтролировать, чтобы пациентка их прочла. Вы проконтролировали, доктор Оусен? — Одьен повернулся к ней.

— Безусловно, — ответила она. — И собиралась снова поговорить с Софи о процедуре сегодня, учитывая всю сложность ее ситуации. Собственно, уже поговорила. И пациентка не изменила своего решения.

— Конфликт исчерпан? — Одьен взглянул на меня.

— Да. Благодарю вас, доктор Оусен, — ответила я и встала.

— Доносчиков никто не любит, — ответила она.

— Доктор Оусен! — рявкнул Одьен.

Я обернулась к этой суке и сжала пальцы в кулаки.

— Вы правы, доктор Оусен. Доносчиков никто не любит.

— Доктор Ней! — от звука его голоса я вздрогнула.

— Я могу идти?

— Можете.

И я ушла. Маленький городок, где все друг друга знают. Лучшая тактика — это нападение. И Кейдж Оусен ей воспользовалась, приструнив меня с помощью Одьена. И что же меня так забрало? Жажда справедливости? Но не большее ли зло принуждать Софи вынашивать и рожать того, кто ей не нужен? Не большее ли зло растить ребенка в семье, где побои являются нормой жизни? Вот оно, столкновение. Но, кто я в этом споре? Я, прежде всего, врач. «Не навреди». «Не навреди»…

Я вернулась в ординаторскую и присела за стол.

— Алексис? — обратился ко мне Петкинс. — С тобой все в порядке?

Я взглянула на него и покачала головой. Что сказать? Что я могла ему сказать?

— Алексис? — снова окликнул меня Петкинс.

— Да, все хорошо, — ответила я и прижала ладони к лицу.

Система. Мясорубка. И я — ее часть. Марионетка…

— Не трогай ее, — шикнул Патриксон. — Сама разберется.

Петкинс еще раз покосился в мою сторону, но все же оставил в покое. Что там еще на сегодня? И вообще, когда закончится этот чертов день?!

Конец ознакомительного фрагмента.