Он первый начал! Что делать, если дети ссорятся

Даниэле Новара, 2013

Опять они ссорятся. Опять крики, плач или даже драка. А может, вам позвонил воспитатель или классный руководитель вашего ребенка, чтобы рассказать, что он снова с кем-то конфликтовал? Первая реакция любого родителя – остановить ссору, наказать виноватых (или даже всех участников) или прочитать нотацию о том, как должны вести себя послушные дети. Но Даниэле Новара, известный итальянский детский психолог, преподаватель и специалист по конфликтам, считает иначе. И настаивает – каждый родитель должен пересмотреть свое отношение к детским ссорам! С помощью простых объяснений и множества примеров автор доказывает, что крайне важно дать детям возможность самостоятельно разобраться в спорной ситуации. Ведь подавление детских конфликтов взрослыми и навязывание им примирения негативно влияет на формирование социальных навыков и способности выстраивать межличностные отношения. Детская ссора позволяет реализовать то, что заложено в нас самой природой: возможность сосуществовать друг с другом и при этом выражать свое недовольство. Кроме того, разработанный автором метод поможет родителям преодолеть беспокойство о том, что, допуская детские ссоры, они действуют неправильно, что дети могут пострадать. Эта книга – первый шаг к тому, чтобы научиться поддерживать своих детей, при этом не прибегая к постоянным одергиваниям, ругани и без навязчивости. В конце концов, это и есть ключ к счастливому детству и родительству.

2. К истокам проблемы

Почему детские ссоры беспокоят родителей

Джинья хотела, чтобы этим утром Тоби дал ей что-нибудь свое. Он не пожелал делиться, и тогда она подошла к нему, обняла и сказала: «Прошу тебя, дорогой Тоби, милый Тоби, отдай». Но Тоби ответил: «Нет, не хочу». Что ж, она снова приблизилась, укусила его и сказала: «Ты злой урод, ты ужасен, и я ненавижу тебя!», после чего Тоби сдался^[4].

Дж. Данн, «Ванесса и Вирджиния»

(Vanessa e Virginia)

Воспитать — значит научить правильно ссориться

Безусловно, бывает трудно найти оптимальный подход к отношениям со своими детьми. В первую очередь нужно отбросить эмоции и личный опыт, абстрагироваться от любви к ребенку. Мы так много времени уделяем нашим детям, посвящаем им себя, делаем все возможное для их счастья и благополучия, что нам трудно оставаться непредвзятыми, особенно когда речь идет о конфликтах.

Сложность заключается в том, что нынешнее поколение матерей и отцов столкнулось со специфическим устройством современной семьи. Мы приобретаем совершенно новый опыт общения с детьми, и сегодня дети-тираны встречаются гораздо чаще, чем деспотичные родители. Мы будто бы поменялись ролями, и после тысячелетий жестокого обращения с детьми современные родители расплачиваются за ошибки своих предшественников.

Поэтому сегодня взрослые пытаются залечить собственные раны и раны своих детей. Они хотят быть понимающими, заботливыми, внимательными и общительными. Это очень ценно, но не стоит впадать в крайности и уподобляться садовнику, поливающему цветы каждый час.

Эти вопросы я рассматривал в различных книгах для родителей^[5] и в программах Школы Родителей^[6], научным руководителем которой я являюсь. Моя цель — научить молодых матерей и отцов устанавливать правильную дистанцию в отношениях с детьми, потому что без этого очень трудно, если вообще возможно, влиять на них и воспитывать их.

Ребенок не должен доминировать в отношениях с родителями. Сегодня символом детской распущенности стала родительская кровать: из брачного ложа она превратилась в убежище для детей. Я уверен, и мы к этому еще вернемся, что, если семилетний ребенок часто спит с родителями, это свидетельствует о нарушении ролей в семье и требует срочного формирования надлежащей дистанции между родителями и детьми.

То же самое можно сказать о ссорах. Родителей охватывает множество чувств. С одной стороны, они боятся, что дети могут пострадать, но в то же время у них возникает потребность «быть полезными»: прекратить травлю, остановить игру, вышедшую из-под контроля, поддерживать дружеские, гладкие и гармоничные отношения.

Родитель — особенно мать, которая больше времени проводит с детьми, в каком-то смысле жертвуя собой, которая готова сделать все возможное ради их блага, — не может вынести неблагодарность собственных детей. Он не может принять тот факт, что дети продолжают вести себя неподобающим образом по отношению друг к другу. Но подобное отношение приводит к тому, что мать или отец большую часть времени посвящают детским разборкам, и каждый пинок, укус, выкрик или оскорбление становятся не только частью детской ссоры, но и душевной травмой для родителей.

Родитель — это не банкомат

Недостаток «интервенционного» метода заключается в том, что дети начинают испытывать потребность во вмешательстве со стороны взрослых. Это бессознательная игра, в которой дети виртуозно научились привлекать внимание взрослого только к тем эмоциональным и психологическим аспектам, к которым он наиболее чувствителен.

Джуди Данн, заслуженный профессор психологии развития в Лондонском университете, много лет работала в области детских социальных навыков и отношений между братьями и сестрами. В книге «Происхождение социальных компетенций» (La nascita della competenza sociale), в которой она приводит данные о динамике отношений сиблингов согласно различным научным исследованиям, Джуди Данн пишет:

«Поведение детей во время конфликтов с братьями и сестрами не только указывает на их способность находить причину своего беспокойства и раздражения, но и выявляет растущее понимание того, какое поведение в их семье недопустимо. Об этом свидетельствуют их попытки обратиться за помощью к взрослым. Детские ссоры существуют в контексте навязанных взрослыми правил и ценностей, и дети быстро понимают, как заручиться поддержкой родителей и избежать наказания. Вероятность того, что ребенок будет звать на помощь, значительно зависит от того, кто спровоцировал ссору и кто первым применил физическую силу. […] Такое предугадывание родительского поведения не нуждается в детальном анализе […], дети понимают, за какие поступки их накажут, и с учетом этого решают, стоит ли им просить помощи у взрослых»^[7].

Словом, с одной стороны, новая модель семьи, в которой родители тщательно выстраивают доверительные отношения с детьми, наконец избавилась от стереотипных и гнетущих образов властного отца и равнодушной матери, но, с другой стороны, она рискует погрузиться в пучину постоянных придирок и препирательств из-за необходимости вмешиваться в детские ссоры в режиме «родитель-банкомат».

В долгосрочной перспективе такой подход может лишить детей возможности самостоятельно приобретать новые навыки и компетенции, разрабатывать индивидуальные и жизнеспособные методы решения разногласий.

В итоге, как мне кажется, может сработать один очень простой, но эффективный способ, который обычно применяется к личным конфликтам между взрослыми людьми, — эмоциональное отстранение от ситуации. В противном случае вы нарушите собственные эмоциональные границы и освободите место для архаичной модели поведения, которая не имеет никакого отношения к воспитанию и нацелена на то, чтобы отомстить за детские обиды.

Условие № 1: столкнувшись со ссорой между детьми, не спешите, отвлекитесь, эмоционально абстрагируйтесь, это позволит вам лучше проанализировать ситуацию.

«Я хотела бы вести себя по отношению к своему ребенку не так, как мои родители вели себя со мной, но у меня не получается, и я испытываю ужасное чувство вины за то, что он проживает тот же сценарий, что и я в детстве». В ответ на подобное признание я могу рассказать вам историю, свидетелем которой стал. Во время тренинга, на котором я работал с группой родителей над созданием автобиографии воспитания (участники анализировали полученное ими воспитание на примере собственной биографии), одна студентка, неосмотрительно взявшая с собой трехлетнего сына, произнесла длинную речь о том, как важно прислушиваться к детям, вспоминая, как в детстве ее не замечали и не воспринимали всерьез. Вдруг мальчик закатил жуткую истерику на глазах у всех, и мать, явно находясь в затруднительном положении, без раздумий применила именно тот метод, который использовали ее родители и на который она так много жаловалась, — два раза шлепнула его и, при всеобщем замешательстве, спешно покинула группу.

«Может, хватит уже?!» Когда мама в затруднительном положении

ЛОРЕДАНА

Мы с сестрой, которая на три года старше меня, часто играли вместе и так же часто ссорились. За это нас пороли. Я очень боялась темноты, и сестра это знала. Однажды — мне было около восьми лет — я стояла, как мне помнится, в конце длинного коридора, и вдруг она выключила свет и закричала: «БУ!» Я страшно испугалась и бросилась бежать по коридору, чтобы спрятаться в гостиной, но она специально закрыла дверь и не пускала меня. Я так сильно начала стучать по двери, что в ней разбилось стекло и я поранилась. Я помню, что родители очень разозлились на нас обеих (они не делали различий), отругали нас и в наказание ничего не подарили на Рождество. Мы были наказаны одинаково. Обычно во время наших ссор мама вмешивалась и орала: «Хватит, перестаньте!» или «Я расскажу об этом вашему отцу». Не знаю, действительно ли она говорила с отцом, но потом он всегда испепелял нас взглядом.

Это воспоминание, все еще очень яркое, принадлежит одной женщине, уже ставшей мамой. Раньше ссоры детей были источником раздражения, потому что — и почти все родители могут это подтвердить — подобные эпизоды вызывают беспокойство, они нервируют, отвлекают и отнимают время, создают угрозу безопасности.

Сейчас роль родителя претерпевает эпохальные, исторические и социологические изменения, и этот процесс только осложняет понимание того, как справляться с подобными ситуациями. В наши дни почти наверняка никто не стал бы отказывать ребенку в подарке на Рождество. Тем не менее ссоры между детьми сильнее прочих проблем тревожат современных родителей.

В основном дискомфорт из-за этого испытывают матери. Несомненно, отцов это тоже касается, но они, возможно из-за того, что меньше времени проводят дома, менее склонны к вмешательству, нервозности, гневу; они не подвержены эмоциональному давлению со стороны цапающихся и орущих друг на друга детей.

Эти ссоры могут стать серьезным испытанием для всей семьи, особенно если дети не упускают возможности подраться.

МАРА, МАМА ДВУХ МАЛЬЧИКОВ 9 И 5 ЛЕТ

Мои сыновья очень конфликтные, ссоры — это их способ общаться друг с другом. И поэтому мне тяжело с ними управиться. Я всегда по-разному реагирую на их перепалки: иногда я пытаюсь разобраться и уладить конфликт, иногда начинаю орать так, что сама себя не узнаю. Все зависит от того, сколько сил у меня осталось к концу дня и сколько времени мы провели вместе. Если ссора всего одна, то у меня даже хватает терпения на то, чтобы обсудить ситуацию, но, если она десятая за последние пару часов, все становится немножко сложнее. Кроме того, мои дети физически хорошо развиты, поэтому дерутся они по-настоящему. И дело даже не в том, что они могут навредить друг другу (такое, кстати, уже происходило), а в том, что вся наша семейная жизнь направлена на урегулирование отношений между ними. Мне кажется, я теряю то драгоценное время, которое мы могли бы провести вместе, что меня лишают душевного покоя и что в долгосрочной перспективе мой брак от этого тоже пострадает.

Дети очень восприимчивы к эмоциям и чувствам других людей, даже подсознательным, и они отчетливо понимают, как тяжело переносят их ссоры родители.

Карла рассказывает, что иногда ее старший сын Лука говорит сестре: «Ладно, давай не будем спорить, а то мама расстроится и ужин будет испорчен», и предлагает сестре перемирие, чтобы не тревожить почти отчаявшуюся мать.

Часто матери принимают близко к сердцу проблемы в отношениях братьев и сестер или единственного ребенка в семье со сверстниками. Вид ссорящихся друг с другом детей вызывает то чувство, о котором говорила Мара, — ощущение, будто жизнь проходит мимо, брак рушится, а этот фоновый шум мешает сохранять спокойствие. Как будто все внимание семьи сконцентрировано на детях, которые постоянно распускают руки и, к удивлению родителей, произносят неизвестно где услышанные ругательства.

РОЗАННА, МАМА ДЕВОЧКИ 6 ЛЕТ И МАЛЬЧИКА 4 ЛЕТ

Когда я возвращаюсь с работы домой, мне хочется немного поиграть с детьми, провести вместе время, сделать что-нибудь или хотя бы спокойно приготовить ужин, ничего не спалив, потому что мне опять пришлось отвлечься и разнимать детей. Мне постоянно приходится вмешиваться, чтобы успокоить то одного, то другого.

Розанне тоже с трудом удается поддерживать нормальные отношения между детьми. В своей семье она была единственным ребенком, отсюда проблема: она не знает, каково это — иметь дело с младшей сестрой или братом, который без конца дразнит и оскорбляет тебя или досаждает тебе, норовя забрать именно ту игрушку, которую ты только что взял в руки, а когда твой друг приходит к тебе поиграть, строит из себя жертву и жалуется, что вы не берете его в игру, хотя он еще слишком маленький и все равно ничего не поймет. Сегодня привычки из детства стали для Розанны еще одним поводом для переживаний. В собственном доме она ищет уединенное место, где могла бы провести время с мужем. Но дети дают ей личное пространство, только когда видят, что мама находится на грани нервного срыва.

В отличие от нее, Сара — третий ребенок в семье, однако ее ситуация не слишком сильно отличается от ситуации Розанны.

САРА, МАМА МАЛЬЧИКА 7 ЛЕТ И ДЕВОЧКИ 3 ЛЕТ

Обычно сын задирает младшую дочь, и она приходит ко мне за помощью. Я стараюсь не вмешиваться, но не могу оставаться в стороне, когда вижу, что они распускают руки. Мне кажется, так они привлекают мое внимание, потому что, когда меня нет рядом, они почти никогда не ссорятся.

Итак, Сара чувствует необходимость вмешиваться в ссоры детей, тем более что ее старший сын иногда ведет себя довольно агрессивно по отношению к дочери, которую Сара считает хрупкой, запуганной и беззащитной. Она даже ушла с работы, чтобы больше времени проводить дома и заниматься детьми.

Но это решение не оправдало себя: в семье царит напряженная атмосфера, и даже муж Сары отмечает, что, когда дети с ним, в доме, как по волшебству, становится намного спокойнее.

Конечно, магия здесь ни при чем. Сара до сих пор переживает из-за событий, которые произошли, когда ее дочь была совсем маленькой. В течение первого года жизни девочки врачи обнаружили у нее тяжелую непереносимость некоторых продуктов, которая могла угрожать ее здоровью. Ребенку требовался особый уход и специально разработанное меню, поэтому Сара почти не отходила от дочери. Девочка была такой уязвимой, что Сара считала себя обязанной защищать и оберегать ее.

Сара признает, что именно болезнь дочери побуждает ее вмешиваться в будничные перепалки детей, даже когда в этом нет необходимости, и, хотя она понимает, что эти проблемы — недуг дочери и ее ссоры с братом — не связаны друг с другом, она не может изменить свое отношение к ним. Как только Сара видит, что дети начинают драться, она не может сдержаться и отчитывает сына, хотя обычно его провоцирует младшая дочка. В каком-то смысле ей кажется, что на кону стоит ее статус матери в семье.

Ссоры детей пробуждают наши детские обиды

Мальчики и девочки очень мелочны в своих разногласиях. Именно когда кто-то из них в дýше, когда пора в школу, когда нужно идти спать, когда стоит поторопиться или когда самое время доделать домашнее задание, вспыхивает ссора. «Он мне сказал…», «А он заставил меня…», «Хватит, я сейчас пойду к маме!» И хотя у мамы есть дела поважнее, она не может вырваться из этого круга: ей приходится сделать что-то, вмешаться и все исправить, утешить и помочь. Но цена, которую ей приходится заплатить, очень высока — это чувство опустошенности, в том числе энергетической: «Я так больше не могу, прекратите, я устала».

Эмоциональная устойчивость родителей к детским ссорам зависит от их собственного опыта.

Иногда поступки детей вызывают определенные поведенческие реакции, особенно когда они связаны с впечатлениями из детства.

Изабель Фильоза, эксперт в области эмоционального и реляционного интеллекта, хорошо описывает это явление:

«Мы должны признать, что потребности детей и родителей часто противоречат друг другу. Многие родители любят порядок, тишину и сдержанность — они жаждут спокойствия. Подавляющее большинство детей чувствуют себя комфортно в обстановке максимального беспорядка, любят шум и встают с рассветом, особенно по воскресеньям и праздничным дням. Хотя в другие дни им это дается тяжелее!»^[8]

Изабель Фильоза напоминает нам, что взрослый и детский миры отличаются друг от друга: они не только говорят на разных языках, но и подчиняются разным законам. У каждого родителя есть предел терпения, и, если ссорящиеся дети превысят его, родитель потеряет контроль и переступит свой эмоциональный порог. В итоге его вмешательство не удовлетворит потребности детей, не поможет разобраться в ситуации и не принесет никакой пользы. Если вы вторгнетесь подобным образом в детский конфликт, то, скорее всего, пожалеете об этом и ваша реакция будет больше связана с проблемами вашего детства, чем с происходящим.

Я называю этот предел терпения больной темой и неоднократно писал об этом явлении^[9]. Больные темы — это внутренние установки, тесно связанные с детским опытом, своего рода эмоциональное и психологическое содержание человека, состоящее из печальных событий его детства и хранящееся глубоко в памяти. Это болезненное переживание, этот отпечаток страдания может сохранять силу и яркость на протяжении всей жизни и неосознанно возникать в различных ситуациях, например во время наблюдения за детской ссорой, искажая наше восприятие.

Я говорю не о травмах: они связаны с насильственным опытом и обычно стерты из памяти. Больная тема относится к осознанным воспоминаниям и вызывает конкретные эмоции. Она находится в области переживаний, о которых можно говорить, память о них не табуирована, но от них остаются следы; эти переживания похожи на оголенный нерв. Чувство покинутости и изолированности, различные страхи, ревность, отсутствие признания или недостаток общения, пережитые в детстве, до сих пор отзываются в нас в некоторых ситуациях.

Вот пример больной темы, связанной с опытом отверженности в детстве и вызванной спором между детьми.

ЛУЧАНА

Я мать троих детей. У меня есть два брата, которые в детстве никогда не разрешали мне играть с ними. Я всегда просилась, но они говорили, что я слишком маленькая и что они играют во взрослые игры, до которых я еще не доросла. Я упрашивала маму повлиять на братьев, но она была равнодушна и советовала мне не обращать внимания и играть со своими куклами.

Чувство, испытанное в детстве, — чувство отверженности — не исчезло с течением времени и перетекло в жизнь ее детей. Поэтому, когда старший сын выгоняет кого-то из игры, в Лучане срабатывает своего рода сигнал тревоги, который заставляет ее вмешаться: она пытается исцелить свои душевные раны путем прямого воздействия на ссоры детей.

ЭЛЕОНАРА, МАМА МАЛЬЧИКА 8 ЛЕТ И ДЕВОЧКИ 6 ЛЕТ

Я младшая из семи детей в семье. Когда вечерами все смотрели телевизор, сидя на диване, мне некуда было приткнуться. Я прикладывала много усилий, пытаясь найти себе место, но мне никогда не удавалось этого сделать. А братья пинали меня ногами, чтобы прогнать.

Я была самой маленькой и поэтому всегда проигрывала, а потом плакала от обиды и боли. Неужели для меня никогда не было места? Мои родители не вмешивались. Может, мне только кажется, но я смутно помню объятия матери, когда я, рыдая, приходила к ней.

Теперь каждый раз, когда ее дети затевают драку, Элеонора вспоминает тот диван и пинки. Поэтому она следит за тем, чтобы они не толкались и не дрались. Детство наложило отпечаток, который порой напоминает о себе и причиняет боль. Чтобы отогнать эти воспоминания, Элеонора вынуждена предотвращать ссоры между детьми.

Давние переживания активируются поведением наших детей и в стрессовых ситуациях вызывают вспышки гнева, агрессию, тревогу, различные эмоциональные реакции, которые связаны с нашим прошлым^[10].

Больные темы объясняют субъективный характер наших реакций, когда мы сталкиваемся со ссорой детей или любой конфликтной ситуацией в целом. Эта субъективность проявляется по-разному: оскорбления, которыми обмениваются дети, могут быть пустяковыми для одной матери и при этом вызвать чрезмерную реакцию у другой. Больные темы выявляют еще одну важную особенность человека — эмоциональную устойчивость к конфликтам. У каждого из нас есть свой порог восприятия и эмоциональный порог, которые могут сильно различаться даже внутри родительской пары. То, что мать воспринимает как ссору между детьми, отец может считать вариантом нормы.

Возможно, именно такая ситуация сложилась у Сары и ее мужа, с которыми мы познакомились выше. Он говорит, что под его присмотром дети никогда не ссорятся. Видимо, отношения между детьми, которые у Сары вызывают болезненные воспоминания, ее муж считает естественными, потому что имел позитивный опыт в детстве.

Однако, вне всяких сомнений, при превышении допустимого порога восприятия ситуация может стать проблематичной. В ход идут крики, ругань, иногда даже порка, в отчаянной попытке заткнуть рот, остановить замахнувшуюся руку, и все это — в самый неподходящий момент.

Дети не могут быть всегда счастливы

Современные родители хорошо проинформированы, немного разбираются в психологии (у них часто есть друзья-психологи, к которым можно обратиться за советом), они смотрят телевизионные программы и читают книги на эту тему, обсуждают ее с другими. Однако складывается ощущение, что все эти старания не приносят никакой пользы. Давайте посмотрим правде в глаза: поставторитарная семья столкнулась с еще большими трудностями. Она окончательно избавилась от фигуры властного отца, от одного взгляда которого нас охватывал страх, она избегает родительского равнодушия, которое порой было даже эффективным. Но, сбросив это бремя, она как будто осталась в полном одиночестве с пустотой внутри. Оказалось, что властный отец и доминирующая мать прошлого имели больше власти над ситуацией. Пронизывающего и красноречивого взгляда было достаточно, чтобы остановить ссору, заставить детей замолчать и остудить их пыл. Иногда обычной фразы «Если вы не прекратите, я скажу вашему отцу, когда он вернется» хватало, чтобы свести на нет любое противостояние.

В современной семье, которая сосредоточена на счастье детей, а не на контроле за ними, все гораздо сложнее.

Сегодня отцы и матери хотят, чтобы их дети были счастливы, могли реализоваться и чувствовали себя в безопасности в стенах дома. Поэтому детские ссоры воспринимаются как ДТП — в их существовании нет смысла и поэтому они не должны происходить. «Разве возможно, чтобы дети так часто ссорились?» «Мы же так любим их… почему они желают друг другу зла?» «Иногда мои дети говорят ужасные вещи:"Лучше бы ты не рождался!" — крикнула моя дочь своему младшему брату!» Резкие высказывания приводят в ужас современных родителей, которые укрылись в собственном мире эмоциональной безопасности и пребывают в наивной уверенности, что их доверительные отношения с детьми помогут раз и навсегда решить любые проблемы в семье.

Такое восприятие подкреплено убеждением, что раньше дети ссорились только из-за того, что родители даже не пытались их понять и плохо относились к своему потомству. К сожалению, реальность более прозаична. Имея дело с назойливыми, слишком эмоциональными и чрезмерно заботливыми родителями, дети, можно сказать, чувствуют необходимость испытать их на прочность. Поэтому они постоянно пытаются привлечь внимание взрослых, зная, что те не смогут остаться равнодушными: наоборот, современные родители хотят чувствовать себя важными, а не казаться отстраненными и холодными, как это делали их предшественники, ведь прошлое — это уже пройденная глава. Жаль, что дети не прочувствовали этого должным образом и невозмутимо продолжают вести себя как дети: досаждают друг другу, язвят и затевают драки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Jane Dunn. Vanessa e Virginia. Bompiani, Milano, 2004. P. 28.

5

Daniele Novara, Silvia Calvi. L'essenziale per crescere. Educare senza il superfluo. Mimesis, Milano 2012; Daniele Novara, Dalla parte dei genitori. Strumenti per vivere bene il proprio ruolo educativo. Franco Angeli, Milano, 2009.

6

Школа Родителей — проект CPP (Центра психопедагогики по мирному урегулированию конфликтов) — это серия встреч для родителей, которые при участии экспертов, получивших признание в Италии и за ее пределами, могут обсудить темы и проблемы, касающиеся воспитания.

7

Judy Dunn. La nascita della competenza sociale. Raffaello Cortina Editore, Milano, 1990. Pp. 53–54.

8

Isabelle Filliozat. Le emozioni dei bambini. Piemme pocket, Casale Monferrato, 2004. P. 51.

9

Daniele Novara. La grammatica dei conflitti. L'arte maieutica di trasformare le contrarietà in risorse. Sonda, Casale Monferrato, 2011. P. 71 ss.

10

См.: Sybil Evans, Sherry Suib Cohen, Non t'arrabbiare. Tea, Milano, 2001.