День рождения

Даниэла Стил, 2011

Валери Уайатт – создательница и ведущая одного из самых популярных телешоу в истории США. У нее есть деньги, слава, роскошный пентхаус на Пятой авеню… так почему же она несчастна? Не потому ли, что молодость ушла безвозвратно, растраченная в напряженной борьбе за успех, а мужчину, достойного любви и доверия, так и не удалось встретить после развода? Или потому, что теперь дочь Эйприл, владелица модного ресторана, буквально повторяет судьбу матери? Но в день рождения Валери получает подарок от самой судьбы – она знакомится с обаятельным спортивным тренером Джеком Адамсом. Он тоже успешен, знаменит, одинок и ощущает нелегкий груз прожитых лет, поэтому способен по-настоящему понять Валери. Однако перерастет ли их дружба во что-то большее?..

Глава 3

Эйприл вошла в ресторан за две минуты до того, как туда приехала Валери. Метрдотель проводил ее к столику, мать зарезервировала его заранее. Валери частенько наведывалась сюда с подругами — это было ее любимое заведение. Помимо ресторана дочери, который она тоже очень любила, это было одно из немногих мест, где можно было вкусно пообедать. Но «Ля Гренуй» казался ей более стильным. Впрочем, он действительно пользовался популярностью у любителей шика и изысканной кухни. Здесь были сказочные цветочные композиции, безупречное обслуживание, а кухня, по общему мнению Валери и Эйприл, просто превосходной, может быть, лучшей во всем городе.

Когда Валери вошла в зал, Эйприл сидела за столиком, погруженная в свои мысли. Она все еще не оправилась от недавнего потрясения. Валери выглядела великолепно. Широко улыбнувшись, она поцеловала дочь в щеку и села.

— Извини, что опоздала. Было очень напряженное утро. Готовлю рождественское шоу. С днем рождения! Надеюсь, у тебя все в порядке?

Эйприл понимала: придется рассказать матери правду, может быть, позже, но точно не сейчас. Сначала она сама должна это переварить и решить, что делать. Может, она вообще ничего никогда никому не расскажет.

— Да, все в порядке. Рано утром я ездила на рыбный рынок, потом на овощной. Сегодня вечером мы открываем сезон белых трюфелей. Их доставили два дня назад. В эти выходные ты непременно должна прийти к нам, — сказала она и улыбнулась матери. У нее с Валери были прекрасные отношения. Впрочем, они всегда были такими. А сейчас, когда Эйприл повзрослела, мать и дочь стали еще ближе друг к другу. Эйприл всегда была благодарна Валери за то, что та помогла ей осуществить мечту, одолжив деньги на открытие ресторана. Это был поистине щедрый жест. — С днем рождения тебя, — добавила она.

Валери заказала шампанское и, понизив голос, призналась дочери.

— Сегодня по радио сообщили мой настоящий возраст, — сказала она с несчастным видом. До сих пор Валери не могла выбросить из головы огорчение сегодняшнего утра.

— Знаю. И понимаю, как ты расстроилась. Мне очень жаль, мам. Но это все пустяки, из-за которых не стоит расстраиваться. Ты выглядишь не старше меня.

— Спасибо тебе за твои слова, — с чувством ответила Валери, — но теперь все знают правду.

— Ты можешь сказать, что они ошиблись, — попыталась утешить ее Эйприл, но Валери была слишком подавлена, чтобы успокоиться.

— Не могу поверить, что мне уже шестьдесят, — вздохнула Валери.

— А я не могу поверить, что мне тридцать. — С улыбкой призналась Эйприл. «И в придачу я беременна», — мысленно добавила она. Тридцать — это еще не конец жизни, но забеременеть от человека, которого практически не знает и не любит! С этим невозможно смириться!

— Ты тоже не выглядишь на свой возраст, — улыбнулась в ответ Валери, — особенно когда заплетаешь волосы в косу и не пользуешься косметикой. — Она давно оставила попытки убедить дочь хотя бы изредка делать макияж. Эйприл ответила ей, что не видит в этом смысла. Мол, не та работа и не тот образ жизни. Хотя внешне мать и дочь обладали поразительным сходством, трудно было найти двух более непохожих женщин. Одна выглядела так, будто сошла со страниц «Вога», другая отличалась абсолютно естественной и безыскусной природной красотой. Если не слишком приглядываться, их можно было принять за сестер.

Они допили шампанское, и официант принял у них заказ. Он тепло приветствовал Валери и поздравил с днем рождения. Она сказала ему, что сегодня также день рождения ее дочери. Официант улыбнулся. Валери заказала краба, а Эйприл предпочла нежную телятину. Эти блюда здесь готовили отменно. Кстати, ей показалось странным, что последние два месяца ее ни разу не тошнило и вообще она не испытывала никаких симптомов беременности. Разве что более чувствительной стала грудь, но Эйприл списывала это на задержку. Увы, теперь она знала правду и не могла думать ни о чем другом. Невероятно, но ничего не попишешь. Она пропустила две трети того, что говорила мать. Официант налил еще один бокал шампанского, и Эйприл его выпила, словно тем самым пыталась отрицать факт своей беременности. Во время еды она почувствовала легкое головокружение — наверное, сказывалось шампанское. Когда они наконец покончили с обедом, Валери с тревогой посмотрела на дочь. Вид у Эйприл был подавленный, и все это время она была погружена в собственные мысли. Кроме того, она немного опьянела от выпитого.

— Ты расстроена днем рождения или случилось что-то другое? — осторожно поинтересовалась Валери. Эйприл отрицательно покачала головой и попыталась улыбнуться.

— Нет, со мной все в порядке. Думаю, это просто тридцатилетие ударило меня сильнее, чем я ожидала. Да и шампанское отчасти виновато.

Они пили «Кристалл», их любимое шампанское. В ресторане Эйприл его не было, для ее посетителей оно было дороговато. Не было там и «Шато д’Икем», по бокалу которого официант налил им после обеда в качестве подарка от заведения. Это был лучший сотерн, и Эйприл, чтобы не обидеть официанта, осушила предложенный бокал.

— Я буду совсем пьяная, когда вернусь на работу, — рассмеялась Валери, чувствуя легкое головокружение.

— И я тоже, — беспечно отозвалась Эйприл и, сквозь дымку опьянения посмотрев на мать, сказала именно то, в чем только что дала себе слово никому не признаваться: — Я беременна, — выпалила она, и это признание было подобно тому, как если бы сейчас на столе перед ними возник слон. Валери сидела как громом пораженная, отказываясь верить собственным ушам.

— Ты беременна? Да как такое могло случиться? Я хочу сказать… впрочем, неважно. Кто он? Разве ты с кем-то встречалась? — Если такое и было, ей Эйприл ничего не рассказывала. На лице Валери читалась растерянность. Чего-чего, а такого она ожидала меньше всего на свете.

— Нет, ни с кем. Это была глупая ошибка, которую я недавно совершила. Я его даже толком не знаю. Видела только один раз. Кстати, это выяснилось только сегодня.

Валери сочувственно погладила дочь по руке. Она была поражена услышанным не меньше, чем сама Эйприл, когда та узнала о результате теста.

— Что же ты будешь делать? Нет, не так я сказала… но когда?

— Не знаю, что или когда. Со мной раньше такого никогда не случалось. Мне тридцать лет, и этим утром я корила себя за то, что я не замужем и у меня в моем возрасте нет детей. И вот теперь это случилось. Я же представления не имею, что мне делать, правильно ли это и вообще чего я хочу.

— Ты сохранишь ребенка? — Валери пришла еще в больший шок от такой перспективы. Подобное никогда даже не приходило ей в голову. С другой стороны, могла ли она представить себе, что Эйприл забеременеет от малознакомого мужчины?!

— Не знаю. Я даже не знаю, хочу ли этого ребенка. Может, он — как раз то, чего мне не хватает для полного счастья? Но одно я знаю точно: это определенно усложнит мне жизнь.

— Ты поставишь в известность его отца? — спросила Валери. Она и предположить не могла, что когда-нибудь задаст дочери подобный вопрос. Эйприл всегда была такой разумной, такой организованной. И вот теперь она беременна от мужчины, которого практически не знает. Бедняжка, для нее это сущий кошмар. Валери от души пожалела дочь.

— Я не знаю. Думаю, он даже не помнит меня и то, что случилось. Мы оба были изрядно пьяны. Наверное, не стоит ему ничего говорить. Я сама со всем справлюсь.

— Он хотя бы приличный мужчина?

— Понятия не имею. Его зовут Майк Стейнман, и он написал о моем ресторане жуткую, почти разгромную рецензию.

— После того как переспал с тобой? Ну и тип! — на лице Валери читался неподдельный ужас, и Эйприл рассмеялась. То, что она призналась матери, немного отрезвило ее. Они решили отказаться от десерта и заказали кофе. После чашки бодрящего напитка Эйприл почувствовала себя гораздо лучше.

— Знаешь, мам, мне самой трудно поверить в случившееся. У меня болело горло, и я приняла антибиотик. Элен — я хожу к ней на сеансы иглоукалывания — сказала, что антибиотик мог ослабить действие противозачаточной таблетки. Это она заподозрила, что я беременна. Мне самой такое даже в голову не пришло бы.

— Как давно это произошло? — поинтересовалась Валери, позабыв о том, что сказала ей дочь. Это была ужасная новость, и она потрясла обеих.

— Два месяца назад, в начале сентября, — повторила Эйприл.

Мать кивнула.

— Если ты намерена что-то предпринимать, решение нужно принимать как можно скорее.

— Знаю. Но для начала нужно сходить к врачу. — Но это будет ее решение. И ей нечего сказать Майку Стейнману, даже если она решит сохранить ребенка. С другой стороны, он, как отец, тоже имеет право обо всем знать, хотя ей от него ничего не нужно.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила Валери.

— Пока ничем. Мне нужно все хорошенько обдумать.

— Насколько мне известно, в наши дни многие незамужние женщины, особенно твоего возраста, заводят детей. В этом нет ничего предосудительного, не то что раньше. Во всяком случае, тебе нет необходимости выходить замуж за того, кто тебе не нравится, даже если ты решишь рожать. Но я не представляю, как ты сможешь одна растить ребенка. При твоем-то образе жизни.

— Я тоже, — призналась Эйприл. — Это никак не входило в мои планы. — Эйприл пока не знала, как ей быть. Валери тоже. И все-таки окончательное решение оставалось за Эйприл.

Эйприл не сомневалась: мать поддержит ее, какое бы решение она ни приняла.

— Я позвоню тебе, как только все хорошенько обдумаю. А сегодня у нас день рождения. И нам ни к чему его портить. Честное слово, я не собиралась говорить тебе об этом, хотела немного подождать.

— Знаешь, а я даже рада, что ты все-таки призналась мне, — заверила ее Валери. — Это полностью твое решение. В любом случае мы с твоим отцом обязательно поддержим тебя.

— Папе пока не говори ничего, — попросила Эйприл с растерянным видом. Она не представляла себе, что будет, если об этом узнает отец или Мэдди. Если у нее появится ребенок, и отец, и его вторая жена наверняка будут в шоке. Или нет? Какое это имеет значение? Для нее сейчас самое важное принять правильное в данных обстоятельствах решение, но какое именно — этого она не знала. Сам факт, что внутри ее зародилась новая жизнь, был по-прежнему для нее в новинку и пока что плохо поддавался осмыслению. Эйприл посмотрела на часы, и Валери попросила у официанта счет.

— Мне пора назад на работу.

— Мне тоже, — сказала Валери. Было видно, что она так и не пришла в себя после признания дочери.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — поинтересовалась Эйприл. — Идешь куда-нибудь с подругами?

— Нет, лягу в постель и буду оплакивать то, что теперь знают все: сколько мне лет на самом деле, — печально усмехнулась Валери.

— Не хочешь поужинать у меня в ресторане? У нас вечером будет паста с белыми трюфелями. Если захочешь, я могу подать тебе вместо пасты ризотто.

— Нет, я лучше побуду одна, — честно призналась Валери, и Эйприл поняла ее. Если бы не работа, она бы тоже предпочла побыть наедине со своими мыслями.

— Я люблю тебя, мам. Спасибо, что ты так сочувственно выслушала меня. Извини, что вывалила на тебя такое признание в твой день рождения, — поблагодарила она мать, когда они надевали пальто.

— Мне очень жаль, что так случилось. — Валери не сомневалась, что Эйприл примет правильное решение, поскольку она сама видела лишь один возможный выход из этой ситуации. Без посторонней помощи Эйприл просто не справится и с воспитанием ребенка, и с управлением рестораном. По мнению Валери, существовал лишь один разумный выход, а не два: ее дочери нельзя заводить ребенка, не имея мужа. Тем не менее она не собиралась покушаться на право Эйприл самостоятельно принять решение. И все же она надеялась, что Эйприл, как женщина разумная, придет к такому же выводу, тем более что, как знала Валери, дочь не торопится обзаводиться детьми.

— С днем рождения тебя, мам, — сказала Эйприл, когда они обнялись у входа в «Ля Гренуй». — Спасибо тебе за все, за твое доброе сердце. И запомни: никто не поверит, что тебе шестьдесят.

— Ты только смотри, действительно не сделай меня бабушкой, — невесело пошутила Валери. — Я к этому еще не готова.

— Я тоже, — честно призналась Эйприл. — Для меня это как гром среди ясного неба.

— И тебя тоже с днем рождения, дорогая, — сказала Валери, целуя на прощание дочь. Затем они сели в разные такси и отправились каждая к себе на работу.

Вернувшись в ресторан, Эйприл сразу отправилась к себе наверх, чтобы переодеться. И вскоре она уже была в ресторане на кухне. Как все-таки здорово, что работа помогает отвлечься от тревожных мыслей! Эйприл занималась делами весь день, готовясь к ужину. Присесть и отдохнуть она смогла лишь к полуночи. Наверное, это был не самый худший способ провести день рождения! Она была слишком занята и слишком устала, чтобы о чем-то думать.

Несмотря на то что блюдо было не из дешевых, пасту с трюфелями сегодня заказали семь посетителей. Да и суфле «Гранд Марнье» сегодня удалось на славу. Повара преподнесли ей праздничный торт, и весь ресторан хором спел «С днем рожденья, тебя!». Если бы не положительный тест на беременность, вечер можно было считать удачным. Увы, было невозможно не думать об этом. Тонкая полоска бумаги навсегда изменила ее жизнь. Эйприл казалось, будто теперь на ее плечи давит неподъемный груз. Ощущение было такое, будто всего за один день она состарилась лет на десять. Она задула свечи на праздничном торте, мысленно молясь о том, чтобы все как-то обошлось.

Ночью, лежа в постели, Валери пожелала для дочери того же самого. Теперь даже собственные шестьдесят лет не казались ей таким кошмарным возрастом. Куда больше ее тревожила судьба дочери. В темноте спальни ей неожиданно вспомнилось предсказание Алана, его слова о том, что у Эйприл родится ребенок. От этой мысли по спине пробежал холодок. Во всяком случае, в том, что касалось беременности ее дочери, Алан оказался прав. Правда, полной уверенности в том, что ребенок родится, пока еще нет. Затем Валери задумалась о мужчине, появление которого в ее жизни нагадал Алан. Если он оказался прав в отношении Эйприл, то, может, он окажется прав и в этом? Что ж, ради разнообразия было бы неплохо. Впрочем, сейчас все мысли Валери занимала лишь судьба дочери.

В ту ночь Джек Адамс лег в постель, предварительно приняв болеутоляющее. Он так и не поехал в «Чиприани», потому что, выйдя из офиса, еле дополз до дома, где тут же рухнул в постель. Подобного секса у него больше не будет, как не будет шумного празднования пятидесятилетия в обществе двадцатидвухлетних кисок. Мучаясь болью, Джек лежал в постели и смотрел телевизор, думая о радостях жизни, которым он предавался в последние годы. Похоже, такая жизнь для него навсегда закончилась. Нет, это черт знает что, а не день рождения. У Джека было такое чувство, будто он оплакивает собственную молодость, которая закончилась в объятиях женщины-кошки. Та ночь безвозвратно убила в нем супермена. Полтинник и впрямь оказался скверным возрастом, как он и опасался. Даже хуже.