За гранью моей реальности

Данила Федоров

Вам снились когда-либо настоящие глубокие сны или сон во сне? Вы точно спите?Обернитесь – это ваша жизнь, или один из них. Вы можете выйти из дома, сесть в автобус и уехать в другую реальность. Это происходит с вами снова и снова, вы проживаете все новую и новую жизнь, пока не поймете, что тут что-то не так.Что для вас истинное счастье и настоящая любовь? Можете ли вы находиться сейчас за гранью вашей реальности, и кто сможет вас оттуда вытащить?

Редактор Ирина Вячеславовна Хвостиенко

Иллюстратор Яна Андреевна Шиповская

© Данила Федоров, 2022

© Яна Андреевна Шиповская, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0053-0307-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая (Ольга)

Глава 1 Девочка, которая всегда спрашивает

Я снова вижу этот сон. Странный сон. Опять эта девочка, которая всегда спрашивает:

— Ты пойдешь со мной?

И каждый раз надо отвечать.

— Да, я пойду с тобой.

Каждую ночь одно и то же, когда же это закончится? А может спросить у нее что-нибудь, может быть про природу или про сову. Впрочем, не важно.

Я открываю глаза и снова вижу свой старый коричневый шкаф, на котором висит зеркало, сервант, стол с компьютером и прочую мебель в квартире. Еще не отойдя от сна, я иду умываться. Мой день начинается с легкой зарядки и вкусного завтрака, который готовится так же быстро, как и съедается. Открыв шторы, вижу, как за окном светает, на улице белым бело.

— Х-м-м, видимо ночью была метель, — сказал у себя в голове. — Холодно, надо одеться теплее.

На градуснике было показано — 25°С.

Я сел за компьютер и, заглянув в электронную почту, обнаружил письмо, адресованное мне:

«Романову Данилу Александровичу от компании RDM Production.»

Я открыл любопытное письмо и стал читать.

«Доброго времени суток, Данила Александрович.

Ваше резюме нас заинтересовало, и мы готовы принять вас в нашу команду. Нам пригодится ваш опыт программиста и графического дизайнера. Завтра в 13:30 приходите на собеседование по адресу: улица Королева, дом 45. Вы увидите большое стеклянное здание. Наш офис находится на 18 этаже. Не забудьте взять с собой резюме и паспорт, они понадобятся для трудоустройства.

С уважением, Юрий Георгиевич, компания RDM Production»

Письмо пришло вчера, значит, встреча сегодня в 13:30. Мне уже пора собираться. Адрес этой компании был мне давно знаком. Это было то самое предложение, которое я давно ждал.

Пролистав ленту в социальных сетях, я распечатал свое резюме и положил в папку, где находились другие документы. Все уместилось в моем потертом черном рюкзаке. Я решил одеться скромно — классические черные брюки с зимними ботинкам, светлую рубашку, поверх нее свитер и теплое пальто, на шею намотал шарф. Во время собеседования я решил быть в рубашке. Взяв с собой ключи и телефон, я вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.

На улице было довольно прохладно, под ногами хрустел снег. Яркое солнце отражалось от белого покрывала на земле, ослепляя глаза. Трактора и уборочные машины очищали дороги от многочисленных сугробов.

Вскоре я дошел до небольшой автобусной остановки и встал под крышу. Здесь проезжали автобусы по направлению к метро. Толпилось много людей в ожидании каждый своего маршрута.

Мне в голову лезло множество разных мыслей, которые не давали покоя. Я почему-то вспомнил детство, а именно то, как отдыхал летом в лагере. В большом таком, только вот не помню название. Тогда я встретил свою первую любовь. Потом, помню, что мы что-то не поделили с ней и расстались перед самым отъездом, в итоге даже не попрощались нормально. Надеюсь, она не сильно обижалась на меня, а может у нее уже муж и дети есть, не то, что у меня. Я вздохнул, теплый пар вышел изо рта и тут же испарился.

Гуляя в своих мыслях, я не заметил, как приехал автобус. Это был белый ЛиАЗ с зелеными полосами и номером 43-го маршрута. С громким шипением открылась дверь. Тем временем на часах уже было 11 часов утра. До станции метро автобус едет полчаса, далее на метро с пересадками около часа, как раз успеваю.

Заняв место в автобусе, я поехал в центр на свое долгожданное собеседование. У водителя играло радио с известными композициями. Я уставился в окно. Мимо проезжали машины, кое-где ремонтировали дороги, мелькали люди, направляющиеся по разным делам. Обычные столичные будни.

Я пригрелся в автобусе, и под спокойную размеренную музыку меня начало клонить в сон.

Глава 2 Вожатая

Проснувшись от пронзительно яркого света, я открыл глаза и увидел уже не ЛиАЗ со знакомым мне интерьером, а старый Икарус, который уже давно не производят. Водителя не было, и это выглядело очень странно. Я вышел из автобуса, чтобы поискать водителя, но его нигде не было. Вместо этого я увидел ворота и две статуи пионеров возле них. А неподалеку от этих ворот стоял высокий бетонный столб, на котором были прикреплены клумбы с цветами. По этому столбу спускалась вниз вертикальная надпись «Юность пионерлагерь». Забор у ворот был кирпичный. Сами вороты выглядели далеко не новыми и даже ржавыми. Я остановился и задумался.

Так, стоп, не понимаю, как я мог проспать остановку метро. Я обычно просыпаюсь сам, когда к метро подъезжаю. Так, надо вспомнить. Я сел в автобус, чтобы поехать на собеседование, но в итоге заснул и очутился здесь. Неужели меня перенесли во времени? Может, я сплю вообще? Ох, ничего не помню, что было после того, как я закрыл глаза, так болит голова. Странно, нужно осмотреться.

Оглядевшись, я вернулся на остановку. Солнце пекло нещадно, а я был в теплой зимней одежде. Я обошел вокруг автобуса в поисках водителя — не нашел. Осматриваясь далее, дошел до дороги в поле, которая вела куда-то далеко-далеко без конца и края…

— А может добежать до города? — сказал я у себя в голове.

Я побежал прочь от этого странного лагеря. Бежал и бежал… Пока, наконец, не осознал, что заблудился. Как же жарко в этом пальто.

Когда я все-таки вернулся на остановку, увидел, что автобус исчез, как будто и не стоял здесь никогда. Мое терпение лопнуло. Меня охватила реальная паника. Я лег на траву и стал ныть.

Через некоторое время поднялся и, собравшись с силами, решил зайти в эти ворота и посмотреть, что за ними, но меня вдруг остановила незнакомая девочка лет пятнадцати на вид. У нее висели длинные тонкие косички блондинистого цвета. На юном лице выделялась белоснежная, почти фарфоровая кожа. Стройная фигура была обличена в строгую пионерскую форму. Ростом она была на голову ниже меня.

Она подошла ко мне.

— Привет, ты только что приехал?

— Да, — ответил я ей.

— А тебя как зовут? — спросила, округлив глаза, девочка.

— Меня Данил, а тебя? — улыбнулся я ей.

— Александра, меня подруги и друзья Сашей зовут, и ты тоже зови, — улыбнулась она. — Хочешь, я покажу тебе лагерь?

— Нет, спасибо, может в другой раз, — дружелюбно улыбнулся я.

— Ну ладно. Тебе надо сейчас к нашей вожатой, Ольге Александровне. Она живет в домике, где растет сирень и стоит шезлонг с велосипедом. Она тебя заселит в домик. Все понял?

— Да, — твердо, но не очень уверенно ответил я.

— Я пойду, а то у меня еще дела есть. Увидимся, Даня, — улыбнувшись, она убежала.

Выдохнув пару раз и взяв ноги в руки, я зашел в ворота. Пройдя их, я оказался недалеко от какого-то корпуса, на котором была навешана надпись: «Кружки». Возле этого корпуса бегали две девочки: одна рыжая в красной футболке, а другая темноволосая в платье.

Рыжеволосая девочка носила каре, была пониже ростом, около 150 см, на виде ей было лет 12—15. Другая девочка постарше, лет 17, с двумя короткими темными хвостиками, стройная, ростом где-то 172—180 см и с зелеными глазами.

Я подошел к ним и поприветствовал.

— Привет, меня Данил зовут, а вас? — дружелюбно начал я.

Нависло молчание. Но рыжая девочка почти сразу поздоровалась.

— А меня Ксюша, очень приятно познакомиться, — улыбнулась она и убежала прочь.

Темноволосая девочка застеснялась, и вся красная молча ушла за ней.

Я пошел следом и через несколько секунд очутился на большой местной площади. В центре во весь рост стоял памятник Владимиру Ильичу Ленину — вождю пролетариата. Вокруг него и по периметру территории стояли скамейки, на которых сидели пионеры.

Я прошел через площадь к домикам. Дойдя до них, я стал искать тот самый домик, про который говорила Саша, и очень скоро его нашел. Там действительно росла цветущая сирень, еще стояли шезлонг и сломанный велосипед. Я постучался, из домика послышался спокойный женский голос:

— Войдите!

Я вошел внутрь. На кровати сидела стройная девушка с каштановым цветом волос и зелеными глазами. Она была одета, как и Саша, в пионерскую форму. На ее небольшой груди виднелся значок в форме ромбика с надписью «УМЛ». Она сидела на краю узкой кровати и читала какую-то книгу.

— Здравствуйте! Ольга Александровна? — неуверенно спросил я.

— Да, это я! Что такое? — ответила девушка.

— Меня зовут Данила, — начал я со знакомства.

— Ах да, Данила, это ты только что приехал. Мне о тебе Саша доложила, — она закрыла свою книгу и положила её на кровать.

— Да это я…

— Домики все заняты, свободных мест нет. Жить у меня будешь, хорошо? — улыбнулась девушка.

— Эм-м… Хорошо.

— Вот свободная кровать, здесь будешь спать. Шкаф там, можешь повесить свою одежду. Форма лежит на кровати, я выйду, — сказала вожатая, вставая.

После того, как она вышла, я огляделся и решил первым делом снять свою теплую одежду. В ней было так жарко, что пот уже струился градом. Через минуты две я уже переоделся, только забыл, как правильно завязывать галстук. Ну да ладно, Ольга Александровна подскажет. От этой мысли меня отвлек голос за дверью.

— Ты все там? — спросила вожатая.

— Да, я уже оделся, входите.

— О, я угадала с размером. Эта форма сшита как будто специально для тебя, — улыбнулась Ольга.

— Ольга Александровна помогите завязать галстук, пожалуйста! Я не умею, — попросил я.

— Хорошо, помогу! Но вообще-то ты его должен завязывать сам, — улыбнулась она.

Когда она завязывала галстук, я неотрывно разглядывал ее лицо, особенно глаза… У нее были невероятно глубокие и выразительные глаза. Я, не растерявшись, сразу выдал ей комплимент:

— А у вас красивые глаза! — я улыбнулся.

— О, спасибо, приятно, — она мило улыбнулась в ответ, залившись краской.

Пока мы разговаривали, послышался звук горна. Мое тело резко напряглось и приготовилось к чему-то тревожному.

— Ах да, совсем забыла тебе сказать, что горн созывает пионеров в столовую. Ты что так вытаращил глаза?! Не пугайся! Все хорошо.

— Фу-х, слава Богу! Я уж подумал…

— О чем ты подумал?

— Да так, ничего, — махнул я рукой.

— Ну ладно, пошли на обед, уже час дня! — сказала Ольга, посмотрев на часы.

Через некоторое время мы оказались в столовой. Она была огромной. Рядами стояли множество столов и стульев. Крышу подпирали девять столбов, на которых крепились колонки, разные цветы и другие предметы интерьера. На стенах висели плакаты советской тематики. Взяв свою порцию, я сел за пустой стол и приступил к еде.

Везде сидели пионеры. Они шумно разговаривали и смеялись. Вокруг царило веселье и дружелюбие. Меня вдруг охватила грусть. Еда была вкусная, даже очень. Гороховый суп и просто божественный плов исчезали со стремительной скоростью. Вскоре я встал и громко поблагодарил поваров за обед. Затем отдал поднос с пустыми тарелками и, выйдя из столовой, стал ждать вожатую.

Ко мне подошла рыжая девочка, похожая на Ксюшу, с косичками-молниями (они действительно были похожи на молнии) и голубыми глазами. Низ рубашки заворачивался на поясе узлом, а декольте было широко раскрыто. Галстук она примотала на запястье правой руки.

— Новенький? — немного злобно улыбнулась она.

— Да, а что? — я немного оторопел.

— Кого ждешь? — в прищуренных глазах читалось любопытство.

— Никого.

— Понятно, а почему здесь стоишь? — не унималась девочка.

— Просто, а что?

— Ничего, а тебя как зовут? — продолжила она допрос, чуть наклонив голову.

— Данил, а тебя? — я улыбнулся.

— Алиса, очень приятно.

— Взаимно.

— Ну ладно, я пойду.

— Пока.

Она ушла также неожиданно, как и появилась. И я пошел гулять по лагерю, с интересом изучая его по пути. После столовой дорога повела меня на площадь, затем на пляж, далее на сцену, к тому самому корпусу и обратно. Намучившись ходить, я решил пойти на местную спортплощадку. После сытного обеда пионеры играли в футбол.

Среди них бегала Ксюша. Странно было видеть хрупкую девочку, играющую в футбол в команде с мальчиками. Через несколько минут игра закончилась, и я направился к своему домику. Пока шел, в лагере все стихло. Меня неожиданно поймала Ольга Александровна и дала подзатыльник, как нашкодившему щенку.

— За что? — возмутился я.

— За то, что, ушел без меня и ходишь на тихом часу.

Строгая вожатая стояла напротив меня, держа руки в боках.

— Понятно, — смущенно ответил я и, расстроившись, повернул в сторону домика. Вожатая последовала за мной.

Зайдя в домик, я плюхнулся на кровать и моментально заснул.

Глава 3 «Чайку?»

Через минут сорок мой сон прервался. Я открыл глаза и увидел, что солнце начало потихоньку заходить. Ольга Александровна сидела неподалеку и что-то усердно писала.

— О, ты уже проснулся. Не хочешь помочь мне? — предложила вожатая.

— Да, конечно, а что надо делать?

Потерев глаза, я бодро сел на кровати в ожидании задания.

— Вот, здесь папка с анкетами. Перепиши мне их, пожалуйста, на отдельные карточки. Пиши фамилию, имя, отчество, возраст и место прописки, хорошо?

— Хорошо.

Я сел за стол и стал писать эти анкеты. Фамилия, имя, отчество, возраст…

Фамилия, имя, отчество… А тем временем вожатая, скрестив ноги на спинке кровати, стала читать какой-то дамский романчик…

Меня всколыхнуло:

— Ольга Александровна, а почему это должен делать я, а не, например, Саша?

— Потому что я тебе больше всех доверяю, — произнесла она с обычной милой улыбкой.

— Понятно, — холодно отозвался я.

— А вот этого на «П» вычеркни, — указала вожатая, подойдя ко мне со спины.

— Почему?

— Да потому что он в прошлом году такой запах развел в домике, что целые две недели проветривали, — усмехнулась девушка.

Усевшись на стул, который стоял рядом со мной. Она принялась говорить, какие фамилии надо зачеркнуть. В руку уперлось что-то теплое. Это было ее плечо.

— У тебя кончики ушей и шея покраснели.

— Ничего не покраснели! — возмутился я.

— Когда смущаешься, у тебя кончики ушей и шея краснеет. А когда злишься, у тебя ноздри расширяются, — стала смеяться вожатая.

— Ничего такого нет!

— Есть, вот ты сейчас злишься, ноздри расширились.

Я фыркнул и стал молча писать дальше.

Фамилия, имя, отчество… И так каждая карточка, каждый ребенок, каждая девочка, каждый мальчик…

— Не устал? — спросила она улыбаясь.

— Нет, я почти все закончил.

— Хорошо.

Вожатая легла на кровать, положив руку под голову, и углубилась в чтение своего романа.

Я все писал, пока не наступила ночь. За окном уже окончательно стемнело, когда Ольга Александровна достала чайник, чай в брикетах и всякие сладости.

— А это не вредно? — спросил я.

— Да, его можно пить, но осторожно! — пригрозила она пальцем.

— Хорошо, — сказал я и положил ручку на стол. — Я все закончил.

— Молодец, спасибо, тогда последи за чайником, мне надо на вечерний обход идти.

— Хорошо, послежу.

Она надела толстовку и, одарив меня яркой теплой улыбкой, выпорхнула на улицу. Тем временем вскипел чайник, карточки и анкеты были отодвинуты в сторону. Найдя алюминиевые подстаканники, я вставил граненые стаканы в них, как в вагоне поезда, и вынес чай на улицу. Все крыльцо подсвечивал яркий фонарь, который располагался над дверью домика. На крыльце обнаружились вмятины от чего-то круглого, в них как раз идеально вписались два мои стакана.

Спустя время, с обхода лагеря вернулась вожатая. Она уселась на верхнюю ступеньку крыльца, а я примостился на пару ступенек ниже вполоборота к ней.

— Теплая ночь сегодня, — сказала она с тихим трепетом.

Я поднял взгляд на ночное небо. Оно казалось нереально огромным. Звезды блестели в несколько раз ярче обычного.

— Какое же небо красивое, такое глубокое! — тихо сказала она и немного погрустнела. Затем вдруг подняла руку к небу и пальцем стала чертить созвездия.

— Знаешь, а мы ведь последнее лето вместе. Ты скоро уедешь учиться, а я буду простой вожатой, — сказала она грустно. — Хочешь, я расскажу тебе сказку про одну девочку, которая окончила школу, поступила в институт и под влиянием общества оказалась здесь?

Она так тихо говорила, что мне даже приходилось напрягать слух, чтобы услышать все слова.

— Про девочку, которая оказалась здесь вожатой, — все так же шепотом говорила она.

Внезапно вожатая замолчала.

— Ну ладно, я пойду на обход, надо укладывать пионеров спать. Спасибо за чай.

Она одарила меня своей невероятно милой улыбкой и ушла.

А я, уже немного сонный, взял стаканы и, зайдя в домик, поставил их на место. Затем быстро разделся и плюхнулся на кровать. Долго лежал, глядя в темноту, и почти заснул, когда пришла вожатая. Она подошла к изголовью кровати и, вглядываясь, сплю ли я, сказала:

— Утомился, ну ладно, завтра будет новый день.

Мне снился странный сон, как будто я стою не в своем доме. На потолке висит старая люстра, на стене — ковер с оленями. И все старое, советское. Но вдруг я оказался посреди ледяного озера. На меня начал нападать медведь…

Я проснулся с громким криком, не сразу осознав, где нахожусь. Ольга вскочила, села возле меня и стала успокаивать тихим спокойным голосом.

— Все хорошо, все хорошо, это всего лишь сон, здесь никого нет, здесь только ты и я, — она успокаивала меня. — Все хорошо!

— Что тебе снилось? — спросила Ольга.

— Мне снилось, как будто я стою на льду, и на меня нападает медведь.

В ту же минуту я вдруг опомнился и осознал, что лежу на полу в одних трусах. Я быстро сел на кровать и, найдя одеяло, натянул его на себя.

— У тебя опять кончики ушей покраснели! — тихо засмеялась она.

— Что смешного? — нахмурился я.

— Ничего, — вожатая поднялась следом за мной. — Ладно, я пойду на зарядку, ты тоже приходи.

Она ушла, и я стал собираться.

Глава 4 Бегунок и танцы

Когда зарядка закончилась, прозвучал горн. Все дружно пошли на завтрак. Я как обычно сел за стол со своей порцией на подносе один—одинешенек. По своему обыкновению вкусная еда со свистом улетела в желудок. После завтрака была проведена общая линейка. Всем раздали бегунки, и мы пошли записываться на кружки.

— Может, возьмешь с собой кого-нибудь за компанию? — спросила Ольга Александровна.

— Нет, спасибо, я один похожу.

Я пошел по направлению к корпусу общих кружков. Зайдя внутрь, я увидел двух мальчиков, которые были очень похожи на знаменитых советских актеров. Один из них был в очках, и оба блондины. Для себя назвал их кибернетиками.

— Привет, всем! — произнес я, обратив на себя внимание.

— Здравствуй, что нужно?

— Вот подпись поставить, а тебя как зовут? — обратился я к одному из юношей.

— Шурик, а это Эдуард, а тебя как?

— Данила, очень приятно познакомиться.

— И мне, — сказали Шурик и Эдуард в один голос.

Мы пожали руки.

— Хочешь к нам записаться?

— Нет, спасибо, — ответил я.

В мои планы это не входило. Мне нужно было разобраться, в первую очередь, что со мной произошло, и откуда взялся этот лагерь.

Получив отметку в бегунке и пожелав им хорошего дня, я вышел из корпуса. Далее мой курс лежал к музыкальному клубу. Направление к нему было показано на карте, прикрепленной скрепкой к бегунку.

Это был одноэтажный домик бирюзового цвета с большими окнами и двухскатной крышей, покрытой красным шифером. Окна домика выходили на дорожку. Перед входной дверью было небольшое крыльцо. Я без стука открыл дверь и зашел в помещение. Внутри меня ждала звенящая тишина. Заметив под роялем какое-то движение, я громко спросил:

— Здесь кто-нибудь есть?

— Да, есть, — ответил мне тонкий женский голос.

Из-под рояля появилась красивая стройная девушка с узкой талией, русыми волнистыми волосами и небесно-голубыми глазами.

— Мне надо подпись поставить, вот листок, — я протянул бегунок.

— Хорошо, вот возьми, — быстро подписав, девушка отдала листок.

— А тебя как зовут?

— Маша, а тебя?

— Меня Данила, — я улыбнулся.

— А может, ты к нам запишешься?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался я.

Поблагодарив новую знакомую, я попрощался и вышел на улицу. Следующим по списку указывалась библиотека, которая располагалась неподалеку. На столе спала библиотекарша, про себя назвал ее жужелица.

Когда я вошел, она резко проснулась и, повернувшись в мою сторону, недоверчиво спросила:

— Что тебе нужно, как тебя зовут?

— Мне надо поставить подпись в бегунке, и меня Данила зовут.

— Хорошо, давай его сюда. Поспать нормально не дают… Меня Женя зовут.

Она протянула подписанный бегунок, и я ушел.

Проставив все отметки и не найдя другого занятия, я направился к своему домику. А зайдя внутрь, стал невольным очевидцем очень интересного явления.

Вожатая переодевалась, но через секунд пять, заметив меня, стала кричать:

— УЙДИ ОТСЮДА, УЙДИ! СТУЧАТЬ НАДО!

Я сразу же выскочил, закрыв за собой дверь, и пошел на площадь.

Во время прогулки прозвучал горн, возвещающий общий сбор на обед. Погруженный в свои мысли, как обычно в одиночестве я дошел до столовой. Внутри уже собралось много пионеров, дружно поедающих борщ. За несколько минут моя порция оказалась в желудке. Вскоре все пионеры разошлись. Я последним вышел на улицу и грустно побрел к своему домику. На ближайшее время занятий не предвиделось. Улегшись на шезлонге, я закрыл глаза и быстро заснул…

Внезапно мой сон прервали.

— М-м-м, опять ленишься? — послышался голос Саши.

— Да, и что с этого? — сказал я, прикрыв глаза от солнца.

— Ничего, — улыбнулась она. — А ты не видел Ольгу Александровну?

— Нет, не видел.

— Ну ладно, пойду ее искать.

Саша ушла, а я снова заснул. Как же быстро пролетает время, когда спишь.

Проснувшись вечером, я пошел гулять по прохладной вечерней улице. Дорога, по которой я изучал лагерь, привела меня к зданию пристани. Мне открылся невероятно красивый вид реки в закатном свете солнца. На берегу стояло небольшое здание с многоскатной крышей, к которому были пристроены деревянные причалы. Вокруг них колыхались на воде пришвартованные лодки.

Я зашел на один из причалов и облокотился на поручень, впитывая тихое спокойствие речной глади. Вдалеке виднелся мост с железной дорогой, по которому проезжал поезд. Солнце постепенно заходило за горизонт, оставляя кровавые тени на поверхности воды. Лес вокруг медленно погружался в сумерки. Прохлада речного бриза окутывала и успокаивала. В этом месте я потерял счет времени. Пока окончательно не стемнело, я решил возвращаться.

На улицах лагеря было шумно. Ребята гуляли, играли и общались между собой, с некоторыми я познакомился. Все ждали танцев, повсюду только о них и говорили. Сложилось впечатление, что это будет нечто незабываемое.

Отойдя ото всех, я направился к площади. Танцы должны были скоро начаться. Я нашел пустую скамейку, занял ее и стал ждать. В мыслях теперь засел страх встретить Ольгу Александровну, потому что застал ее без… и видел ее реакцию.

Неподалеку от меня в свете гаснущего солнца сидела та самая девочка с темными волосами, которую встретил недалеко от ворот в лагерь. Она читала какую-то книгу в светлой обложке. Я подошел к ней и неспеша заговорил:

— Привет, меня зовут Данила, а тебя?

— Лена, очень приятно, — неохотно сказала она.

Взглянув на обложку, я прочитал название — «Унесенные ветром». Это не могло меня не восхитить, в свое время книга произвела на меня большое впечатление.

— У тебя хороший вкус на литературу.

— Спасибо, — она улыбнулась.

— Пойду, не буду мешать чтению, — сказал я, вставая со скамейки.

— Хорошо, ладно, пока, еще увидимся, — и она погрузилась в книгу.

Я ушел обратно, оставив Лену наедине с чтением, сел на лавочку и углубился в раздумья. Эти девочки такие разные, но обе очень хорошие и добрые. Саша — жизнерадостная, энергичная, бойкая, везде все успевает. Лена — скромная, задумчивая, со своими секретами и тайнами, вот что она, например, любит? Может, рисовать? Хотя нет, она любит читать. Алиса — хулиганка, буйная, компанейская веселушка. Ксюша — похожа по характеру на Алису, но надо бы узнать ее получше. Женя — эта жужелица вечно в своей библиотеке. Маша — девочка из музыкального кружка, быстро говорит, даже тараторит, и постоянно куда-то спешит, непонятно куда. И наконец, Ольга — вожатая нашего отряда. Они все очень милые, но все же у каждой есть свои тараканы в голове.

Пока я размышлял, солнце почти зашло, наступили глубокие сумерки. На деревьях зажглись яркие гирлянды, видимо, кибернетики принесли аудиоаппаратуру. Заиграла подвижная музыка. Все вокруг стало оживать. Подходили пионеры: и мальчики, и девочки. Все танцевали под модную музыку того времени. Некоторым детям не хотелось двигаться под музыку, они стояли в стороне, слушали и подпевали, но большая часть пионеров танцевала до упаду.

Я встал со скамейки и решил подойти поближе к площадке. Настроение поднялось. Стоя недалеко от толпы, я слушал музыку и смотрел на танцующих ребят. Неожиданно ко мне подошла Саша:

— Пойдем, потанцуем? — улыбнулась она.

— Нет спасибо, не хочу.

Я просто не хотел двигать своим телом, мне нравилось, как музыка проникает в голову, наполняя изнутри.

— Ну ладно, — грустно сказала она.

Я остался стоять один, погруженный в эту живую атмосферу. Так и простоял всю дискотеку, пока Ольга Александровна не прервала подвижную танцевальную музыку:

— Объявляется последний танец, медленный, белый танец, — сказала она в микрофон. — Дамы приглашают кавалеров.

«Ох, елки, надо валить», — подумал я и резко развернулся по направлению к домику.

— Стой, куда пошел, не хочешь со мной потанцевать? — сказала Ольга.

— Да, хочу, почему бы и нет! — согласился я.

Мы стали танцевать, и почему-то мне вдруг стало грустно. В душе как-то тоскливо защемило.

Когда музыка стихла, мы остановились лицом к лицу, держась за руки.

— Спасибо, Даня, — улыбнулась она. — Мы ведь так больше не потанцуем, как раньше.

— А когда мы так танцевали? — я смотрел на нее с явным удивлением.

— А ты что опять ничего не помнишь?..

Она вдруг вырвалась и убежала в сторону домиков вся в слезах. Все это было очень странно.

Я медленно побрел за ней, но по приходу увидел, что свет в окнах уже погашен. Осторожно зайдя внутрь, я застал ее спящей. Мне ничего не оставалось, кроме как раздеться и тоже лечь спать. День был длинным и насыщенным, поэтому заснул я быстро, несмотря на море вопросов в моей голове.

Глава 5 Дневник

Я проспал двенадцать часов, никогда так долго не спал. Чувствовал себя бодро и быстро поднялся с кровати. Оглядевшись, Ольгу Александровну я не обнаружил, а на столе лежал какой-то свёрток. Видимо она не стала будить меня на зарядку. Я спокойно оделся, умылся и раскрыл сверток. Внутри оказались бутерброды и другая еда. Я съел все, что там было.

После завтрака захотелось подышать свежим воздухом. Выйдя из домика, я прилег на шезлонг и закрыл глаза, ощущая приятное дуновение теплого ветерка.

Но моему отдыху не суждено было состояться. Звонкий женский голос у изголовья прервал его через пару минут.

— Опять бездельничаешь? — ехидно спросила Саша.

— Да, а что? — прикрыв рукой солнце, ответил я.

— Ну, ты и тунеядец! — смеялась она.

— Нет, я не тунеядец!

— Тунеядец и лодырь! — продолжала смеяться она.

— Иди ты, — стал заводиться я.

— Даня, ты забыл про свой должок?

— Про какой ещё такой должок? — спросил я, возмутившись.

— Ты ведь не вступил ни в один кружок, ведь так?

— Да, а что?

— Не хочешь ли вступить в книжный клуб, он находится в библиотеке.

— Нет, спасибо, не хочу!

— Ну, как хочешь, а ты Ольгу Александровну не видел?

— Нет, когда проснулся, ее уже не было, лежал только сверток с завтраком.

— Ну ладно, пойду еще где-нибудь поищу ее. Кстати, сегодня родительский день. Если найдешь Ольгу Александровну, скажи ей, что я ее обыскалась.

— Хорошо, передам.

Она благодарно кивнула и ушла. Повалявшись еще немного и собравшись с мыслями, я пошел искать вожатую. Ее нигде не было — ни на сцене, ни в столовой, ни в медпункте, ни в клубе, ни на площади. Я даже сходил на остановку и, не обнаружив ни души, вспомнил про второй выход из территории лагеря. Я направился к нему и, пройдя через кусты и небольшой пролесок, вышел на небольшую открытую местность. В центре поляны спиной ко мне сидела Ольга и что-то жгла.

— Ольга Александровна, вот вы где! — сказал я радостно. — Саша вас обыскалась.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она удивленно.

— Я зашел со стороны главных ворот, там есть тайный ход. Я повсюду вас искал и вот нашел.

Поляна напоминала костровое место. Вокруг нее росли четыре могучих дуба, а в центре горел небольшой костер, в который вожатая продолжала что-то бросать. Я подошел поближе и успел заметить свой паспорт, который тут же прямиком улетел в огонь. Затем, увидев свой чек с пополнением счета в «Яндекс. Деньги» с датой 2014 года, замер, не находя подходящих слов…

Быстро собравшись с мыслями, я наконец выдал:

— Ольга Александровна, зачем вы мой паспорт сожгли?

— А что? Теперь тебя не существует, ты просто сущность, — сказала она грустно. — Ты не задумывался когда-нибудь о… — она вдруг прервалась и махнула рукой. А потом продолжила: — Вот скажи мне, я для тебя кто?

— Вожатая.

— Конечно, ВОЖАТАЯ, образцовый пример для пионеров, а ты для меня обычный пионер, еще один простой пионер, — сказала она грустным голосом.

— Сегодня родительский день, и вы нужны там, в лагере, а то Саша переживает за вас! — сказал я, немного прибавив тон.

— Да, ты прав, я нужна там, ну ладно пойдем что ли!

Она поднялась и, затушив костер, направилась обратно в лагерь, я пошел следом. Тем временем горн стал приглашать всех на обед.

Спустя несколько минут мы уже сидели в столовой. Сегодня подавали какой-то непонятный сладкий суп из абрикосов. Надо сказать, аппетит мне повара испортили. Как я сел голодным за стол, так и ушел оттуда. Ох уж этот родительский день.

Не успел я выйти на улицу, как мне вдруг прилетело шишкой в висок.

— Эй, п-с-с-с!

— А! Что? — возмущенно воскликнул я, не замечая никого.

— Это я, Ксюша, не хочешь со мной поиграть в волейбол?

— Нет, не хочу, я в него играть-то даже не умею.

— Так я тебя научу.

Увидев краем глаза хитрое лицо Ольги Александровны, которая говорила за обедом, что хочет дать мне какую-то работу, я решил согласиться.

— Ну хорошо, пошли, поиграем.

— И во что вы хотите поиграть? — спросила вожатая.

— В волейбол, — ответила Ксюша.

— А знаете, что лучше волейбола? Работа! — усмехнулась Ольга.

— ОльСанна, знаю я вас, вы потом еще больше работы дадите нам!

— Но после работы вас ждет вознаграждение, — радостно ответила она.

— Круто, а что делать надо? — спросил я, вмешавшись в разговор.

— У нас сегодня в честь родительского дня будет концерт. Пока меня не будет, посмотрите там за ним и проконтролируйте все, хорошо?

— Хорошо, мы в деле! — ответили мы в голос.

— Вот это настрой! — сказала радостно вожатая. — Идите на сцену, я скоро буду.

Мы оставили ее, и пошли к сцене. На эстраде нашего лагеря было много народа, с детьми сидели их родители.

Увидев случайно двух драчунов в толпе, мы решили их усмирить.

— Может, поддать им как следуют? — спросила Ксюша.

— Давай, другого выхода нет. Если нам поручили следить тут за всем, надо их усмирить.

Успокоив драчунов, мы отвели их к Ольге Александровне, чтобы она сдала их родителям. Потом я сел на свободное кресло в первом ряду и стал смотреть концерт. Алиса играла популярную песню на гитаре, а Маша пела, причем весьма проникновенно и просто восхитительно. Но вожатая неподалеку стала разговаривать с матерью этих драчунов. Стали слышны резкие отрывки слов.

–… Вы понимаете… генеральский сын…

–…много таких…

Несмотря на все напряжение в голосах, этот диалог продлился недолго. Вскоре Ольга Александровна, решив вопрос, села рядом со мной, и с облегчением выдохнула. Мы продолжили слушать концерт уже вместе. Когда он закончился, родители с детьми стали расходиться. Вожатая настоятельно просила меня подождать ее возле столовой, а сама зашла внутрь. Пока я ждал, ко мне подошла Ксюша

— Что здесь стоишь? — вскользь спросила она.

— Просто, а что?

— Ничего.

— Так, Ксюша, стой здесь, я зайду в столовую и принесу что-нибудь вкусненькое.

— Хочешь столовую ограбить и без меня?

— Я не хочу никого грабить, просто стой здесь.

Я зашел в столовую и увидел вожатую.

— Ну что, понял, что за вознаграждение будет? — спросила Ольга, улыбаясь.

Она протянула мне три стаканчика мороженого.

— Отдай их Алисе и Ксюше. Смотри у меня, съешь их всех — по лбу надаю, я проверю, — сказала Ольга, пригрозив пальцем, и пошла к выходу.

Я последовал за ней.

— Вот держи! — протянул сначала одно мороженое Ксюше, затем второе со словами: — А это передай Алисе. Смотри у меня, Ольга Александровна проверит.

Я ушел со своим лакомством, но вдруг услыхал дикий рёв за своей спиной. Мой план с перцем сработал, перец в мороженое — это самая лучшая шалость для такой хулиганки. Грозная рыжая бестия с метлой, никогда такого не видел. Она бежала на меня, и я мужественно… побежал наутек.

Когда я наконец скрылся от нее и снова проходил мимо столовой, увидел Машу. Она уверенно шла и бормотала какую-то песенку себе под нос. Я решил осторожно пойти следом. Но услышав шорох, она обернулась и увидела меня.

— А, это ты Данил, ты меня напугал, пошли со мной, кое-что покажу.

— Пошли.

Мы направились к складу. Отперев дверь, мы вошли внутрь, и я увидел небольшую коробку, в которой лежал щенок.

— Тяф.

— Милый щенок, — сказал я.

— Да, милый.

Неожиданно около нас возникла Саша.

— Он еще с первой смены остался, — сообщила она.

— Я за ним ухаживаю, после смены поеду в город искать ему хозяев, — гордо заявила Маша.

— Ладно, иди уже, Даня, — поторопила меня Саша.

— Хорошо, еще увидимся, — сказал я и вышел из этого подпольного убежища.

Выбравшись оттуда, я пошел к домику отдохнуть. Солнце садилось, наступал вечер. Я зашел в наш «заброшенный» домик, который спокойно дожидался своих хозяев.

Присев на кровать, я огляделся и увидел на столе увесистый ежедневник в красивом переплете из черной кожи. Может, взять его почитать? Вчера было легче удержаться, но сегодня так хотелось прочитать, что руки сами потянулись к нему. На первых страницах я увидел кучу записей по работе. Конечно, она же вожатая и должна следить за пионерами и лагерем. Бегло пролистав, я решил открыть его с другой стороны…

Последняя запись гласила:

19 июля 1989

Сегодня открылись некоторая неприятная информация о нем. Не могу сказать, чтобы они были мне симпатичны. Мне хочется устроить парочку неприятных сцен, когда он пытается общаться со своими подругами… Но он же пионер, а я… Я вожатая, ничего более…

Моему вниманию предстало нечто, не предназначенное для чужих глаз. Хроника тревоги и печали. Мысли человека, запутавшегося и вполовину не такого уверенного. Это интересно! Надо почитать, может, будет еще что-то интересное. Я перелистнул записи туда, где они начинались, и принялся за чтение…

10 июня 1986

Здравствуй, старый добрый лагерь. Сегодня открытие первой в моей жизни. Эту смену я проведу в качестве вожатой. Так странно, я все детство ездила сюда отдыхать, а теперь буду здесь работать.

Пионеры в отряде подобрались интересные. «Звездная» смена. Но мне они не нравятся, слишком избалованные дети.

В любом случае я собираюсь работать, а не плакать. Раньше я отдавала честь вожатым с ромбиком «УМЛ» на груди, а теперь я в их рядах. Закончилось время Оленьки, маленькой беззаботной девочки. Вместо нее теперь скучная Ольга Александровна, вожатая пионерлагеря «Юность».

2 июля 1986

Вот и закончилась первая смена. Всего было понемногу и смешного, и грустного. Зря боялась того, что не справлюсь с должностью вожатой.

Когда Антошку поймали у корпуса второго отряда, куда он бегал к своей Иринке, пришлось брать ответственность на себя. Если я, то кто тогда?

Галя говорит, что у нее каждый год что-то подобное происходит. Ничего уже не поделаешь, это не дети, а подростки, им уже становится интересен противоположный пол.

Конец смены, все сидят и ждут автобуса…

Несколько строк перечеркнуто так, что не разобрать.

…Не могу дождаться второй смены.

5 июля 1986

Галя сказала, что обычно между первой и второй сменой дают неделю на пересмену. Воспитатели и персонал должны пройти по лагерю, собрать потерянные и забытые вещи, навести порядок и придать месту настроение.

В этот раз в распорядке были существенные изменения из-за Чернобыльской катастрофы. Очень много детишек было из УССР и немало детей ликвидаторов. Их сопровождал кто-то в штатском с одним единственным значком КГБ на воротнике своей формы. От КГБ нигде не спрятаться, зато они защищают нашу жизнь и охраняют детей здесь, это радует.

Он поселился вместе с ними в лагере, немного на отшибе, заняв один из домиков целиком. И это была первая и единственная смена в моей жизни, в которой все требования исполнялись без проволочек, под страхом расстрела.

16 июля 1986

Вчера отметили середину лета.

Сегодня меня спозаранку поднял тот самый КГБшник — оказывается, у него были особые инструкции. В результате я, как дура, долго стояла на пустой автобусной остановке. Когда у меня уже почти закончилось терпение, и я была готова развернуться и уйти, к воротам лагеря подкатил автобус. Странный был автобус — новенький, как будто только с завода.

Нельзя же ездить так, чтобы не испачкаться совсем! И номер странный. У машин обычно номер: четыре цифры, три буквы. А этот — буква, две цифры, четыре буквы и ещё 238. Но то, что целый автобус пригнали ради одного пионера, это просто поразило…

22 июля 1986

Подходит к концу вторая смена. Она оказалась куда интереснее первой. В последнюю очередь из-за новичка.

Он оказался сыном каких-то шишек в МИДе, если я ничего не путаю. Но не зазнается, не ведет себя так, как дети из прошлой смены. Он веселый, знает целую кучу интересных штук, о которых с удовольствием рассказывает, и при этом скромный. Правда, для того чтобы он вжился в коллектив и немного привык к обстановке в лагере, пришлось несколько дней работать. Вспомнила все, чему учили в институте. И оно того стоило. Они уезжают, а я не знаю, что и как будет дальше.

На полях блокнота я увидел крохотный автобус, катящийся к горизонту, и девочку, нарисованную со спины в платье и шляпке, смотрящую ему вслед.

Я подружилась со всеми пионерами. Теперь они разъезжаются, а мне ещё целую смену с совершенно незнакомыми детьми работать. Вместо моих друзей, вместо любимых ребят, будут новые личности. Я впервые задумалась о том, правильную ли профессию себе выбрала?

23 июля 1986

Вчера посадила ребят на автобус. Сегодня весь день прорыдала, а через три дня новый заезд. Не хочу пока писать…

Дальше шли несколько страниц записей, на которых был совершенно нечитабельный почерк. Видимо Ольга раз за разом пыталась вернуться и написать о своих мыслях и переживаниях. Но всякий раз неудачно, постоянно что-то не нравилось. Наконец, пошли строчки, которые можно было разобрать.

25 декабря 1986

Согласилась на зимнюю смену. Почему нет? Разумеется, ради приличия спросила, нельзя ли мне в зимние каникулы забиться в свою любимую коморку и тихо посидеть. Тем более что зимой лагерь и правда оказался волшебным, исцеляющим душу местом.

27 декабря 1986

У самых ворот меня встретила красивая золотоволосая девочка. Сказала, что ей рекомендовали меня, как хорошую вожатую, и попросилась в помощники.

Так я познакомилась с Александрой. Правда, настроение немного подпортило то, что никто из моих ребят не приехал.

Не надо волноваться, это же просто работа. Я и так целый месяц посещала психолога, который вдалбливал мне разницу между родительской лаской и заботой и профессионализмом в моей работе.

Когда дети уезжают, не надо рваться так, будто они уезжают на передовую и никогда не вернутся. Они просто возвращаются домой. И всегда можно устроить вечер встречи. Это же можно сделать, правда?

1 января 1987

В честь нового года подъем в лагере перенесли на десять часов, а мне почему-то с самого утра не спалось. Так что, когда я по привычке проснулась в семь часов, больше уже заснуть не смогла.

Солнце еще даже не намекало на восход. На улице была страшная темень. Но я не могла сидеть в четырех стенах, поэтому приходилось ориентироваться по тусклому уличному освещению.

Я вышла к воротам. Почему-то вспомнилось лето, вторая смена, когда меня, вожатую, заставили в тихий час бегать и встречать автобус. Но вдруг вдалеке показался свет фар. Я не поверила своим глазам, когда к остановке подкатил «Икарус». Прошу, скажите, что мне это снится…

Скажите, что это просто глупый сон.

С переднего сиденья поднимается он, тот самый неимоверно важный новичок. Чуточку повзрослевший, немного раздавшийся в плечах, но все такой же невозможно скромный. Когда он спустился и тихо сказал: «Привет, я приехал», я не выдержала и крепко его обняла. И, знаешь, дневник, что-то мне подсказывает, что эти зимние каникулы будут куда приятнее, чем я думала!

9 января 1987

Что вчера было? Ничего не помню. До самого прибытия автобуса лежала пластом, оставив на Сашу все хлопоты по лагерю. Го-о-о-споди…

Никогда больше не буду столько пить, никогда!

Неожиданно за дверью послышались шаги. Я быстро убрал дневник на место, вовремя. Дверь в ту же секунду распахнулась и на пороге возникла Саша.

— Привет, еще раз, — поприветствовала она меня. — А Ольги Александровны нет?

— Нет, она, наверное, до сих пор на вечернем обходе, — ответил я, почему-то покраснев до ушей.

— Спасибо, ты только никому не говори о том, что было сегодня на складе, хорошо?

— Хорошо, я буду нем, как могила!

— Пока, — улыбнулась она.

— Пока.

Попрощавшись с ней, я обнаружил, что уже совсем поздно и пора укладываться спать. Через пару минут меня уже охватили объятия Морфея.

Глава 6 Дождь и солнце

Когда я проснулся, в домике было темно и тихо. За окном барабанил дождь. Ольга Александровна, по-видимому, уже ушла. Я неспеша поднялся и, включив свет, заметил на зеркале небольшую записку:

«Зарядки и линейки не будет, дождевик в шкафу, иди сразу на завтрак. О.А.»

Приведя себя в порядок, я взял дождевик из шкафа и вышел из домика. Из-за сильного ливня на дорогах образовалось много глубоких луж. Пока шел, ноги промокли насквозь.

В столовой я увидел всех старых знакомых пионеров, они стали для меня уже родными. Взяв свою порцию завтрака, я сел за свободный столик и приступил к еде. На стене возле двери висел график уборки, в котором красным маркером, большими буквами жирным шрифтом было написано одно слово: «ОТЪЕЗД». Уже послезавтра уезжаем, наверное, приедет мой автобус.

Я буду скучать. Скучать по всему лагерю, начиная от местности и предметов, заканчивая пионеров и вожатых. Мне стало немного грустно от этого.

Когда завтрак подошел к концу, и я уже направился к выходу, меня остановила вожатая:

— Даня, не хочешь помочь мне в здании общих кружков?

— Хочу, а что надо делать?

— Как придем, узнаешь.

Мы пошли к зданию, где обитали кибернетики. Я и Ольга вошли туда. Внутри никого не было.

— Найди здесь чайный сервиз, я его вчера сюда принесла для чаепития.

— Хорошо, сейчас найду.

Недалеко от столов Шурика и Эдуарда я нашел чайный сервиз на 10 персон. Все что там было, я поставил на общий стол мастерской. Перед этим Ольга старательно убрала с него множество всякого барахла: какие-то запчасти, обрезки проводов и многое—многое другое, видимо, кибернетики так и не осуществили свой проект по созданию робота. Ольга Александровна взяла тряпку, начисто протерла стол, и, накрыв его скатертью, сказала мне:

— Раскладывай сервиз, сейчас придут ребята.

Я, все разложив и поставив стулья к столу, сел на один из стульев и стал ждать.

Мастерская представляла собой небольшую комнату с множеством тумбочек, шкафов и двумя верстаками. Посреди комнаты стоял наш накрытый стол. На одном из верстаков лежали разные инструменты и по дереву, и по металлу: от лобзиков до стамесок. Темный пол был щедро усыпан березовой стружкой. В комнате пахло свежеспиленным деревом, и царила тихая добрая атмосфера.

Вожатая включила в розетку плитку и поставила чайник разогреваться. Когда он закипел, разлила всем кипячёную воду, положила заварку и по два кусочка сахара. Нам не пришлось долго ждать, вскоре двери отворились и вошли ребята. Саша, Лена, Ксюша, Эдуард с Шуриком, Алиса, Маша, я и Ольга Александровна — все были в сборе.

— Ольга Александровна, давайте проведем «свечку», — предложила Саша.

— Давай, доставай ее.

Александра достала из тумбочки рядом с столом длинную толстую свечку и спички. Вожатая зажгла ее и спросила:

— Все знают правило «Свечки»?

— Да! — хором ответили все.

— Но все равно я повторю правила на всякий случай: когда вам передают свечку, вы должны рассказать о том, кто вам нравится или о чем-то наболевшем.

— Понятно, — произнес я.

Когда очередь дошла до меня, Эдуард передал мне свечку, а вожатая тихо сказала: «Говори».

— Мне очень нравится лагерь: окружение, ребята, вожатые, в общем, всё. Всем спасибо! — больше я ничего не смог сказать.

Мне вдруг стало очень грустно, нахлынули мысли и воспоминания. Ребята тоже поделились своими мыслями, выпили чай и стали собираться. На улице закончился этот ужасный ливень, ярко светило солнце, было свежо и влажно. Мы с вожатой убрали сервиз на место, и все ушли каждый по своим делам. Меня остановила Ксюша.

— Пойдем, поможешь мне убраться на сцене, — предложила девочка.

Я уже хотел было согласиться, как вдруг мне на плечо легла рука — это была вожатая.

— Даня, хочешь пойти помочь мне на пляже? — предложила вожатая.

Я замолчал, не зная, что мне решить. Мне хотелось помочь всем ребятам, но тут просьба вожатой.

— Мне нужно подумать, — сказал я и уставился на них.

Ксюша и Ольга Александровна смотрели на меня и ждали, когда я отвечу. Могу ли я сначала помочь Ксюше, а потом вожатой? Это будет сложно по времени. Подумав немного, я решился.

— Прости, Ксюша, но я пойду помочь Ольге Александровне, она мой сосед все-таки. Ты только не обижайся, ладно? — дружелюбно ответил я.

— Хорошо, иди, я не обижусь, но тогда мне придется кого-то другого искать для этой миссии, — сказала она со сдержанной грустью в голосе и ушла.

— Что ж, тогда вперед на пляж! — бодро сказала вожатая, схватив меня за руку и побежав в сторону пляжа.

— Данил, ты хочешь искупаться? — спросила Ольга Александровна.

— Не, не хочу, это может показаться вам смешным, но я не умею плавать! — обреченно ответил я.

— Ну что ты, ничего смешного нет, бывают такие люди, которые не умеют плавать, не грусти, — улыбнулась она мне.

— Ну ладно.

— Ты тогда мои вещи посторожи, хорошо? — улыбнулась Ольга.

— Хорошо.

Она уже была уже в купальнике…

— М-м-м… Как же это классно! Ты тоже подумал о том же, о чем и я?

— Нет, кстати, привет, я давно тебя не слышал, проснулся, наконец?

— Да, спал я долго, — ответил мой внутренний голос. — Кстати, а что я пропустил, пока был в спячке?

— Это долгая история, расскажу вкратце. Это лагерь, это вожатая, она красивая, добрая, много чего. Поройся в моих воспоминаниях, может, узнаешь.

— Хорошо, ты только подожди меня немного, — сказал мой внутренний голос и исчез.

А тем временем Ольга побежала к воде и бомбочкой плюхнулась в воду. Потом сразу перевернулась на спину, сформировав звездочку. Я сидел на песке и охранял ее вещи. Искупавшись, она вышла из воды, и, подойдя ко мне, сказала:

— Данил, подожди здесь, мне нужно отойти, я скоро приду, — сказала она, собирая вещи в охапку.

— Хорошо, — ответил я.

Она быстро удалилась, а я остался сидеть на песке. Смотря вдаль на водную гладь озера и далеко впереди виднеющийся железнодорожный мост, я невольно задумался о смысле жизни. О нашем бренном существовании. Хотя меня больше волновало, как я попал в этот лагерь и как из него выбраться. Долго мне рассуждать не пришлось, вскоре вернулась Ольга Александровна.

— Ну что, Даня, ты не забыл, зачем мы сюда пришли? — улыбнулась вожатая.

— Нет.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она. — Принимаемся за уборку. Если увидишь мусор, кидай его в кусты, туда, где лежит остальной.

Быстро убравшись, я подошел к Ольге Александровне и объявил, что все сделано.

— Хорошо.

— А что вы будете делать сейчас?

— Опять пропаду, и горе тому, кто меня найдет, — сказала Ольга, улыбнувшись.

— Хорошо.

Мы разошлись. А тем временем прозвучал горн. Через минут пятнадцать я уже сидел за столом с тарелкой супа. Ко мне подсела Ксюша.

— Эй, новичок! — ее энергия лилась через край.

— Чего тебе?

— Пошли после обеда гулять? — предложила девочка.

— Пошли, почему бы и нет.

Пообедав, я направился к выходу и услышал громкий голос Ксюши за спиной:

— Новичок, подожди меня!

— Что?..

В меня врезалась рыжая бестия.

— Ну что, идем? — сказал она.

— Пошли.

Выйдя из столовой, мы увидели Сашу, которая направлялась по тропинке в лес, и решили пойти за ней. Блуждая по лесу, мы поняли, что заблудились.

— Ксюша, а давай пойдем направо два раза, пока не выйдем наружу, — предложил я.

— Давай.

Мы повернули направо и наткнулись на костровую поляну, в центре которой стояла Ольга Александровна.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Ничего, мы просто гуляем, мы уже уходим, — протараторила Ксюша.

Мы поспешили обратно, но уже другим путем.

— Вот попадет сейчас от вожатой-то, ух! — почесала Ксюша затылок.

— И мне тоже!

— Ладно, я пойду.

— Пока, — ответил я и отправился к домику.

Солнце было высоко, дул легкий теплый ветерок, и я решил не заходить внутрь. Вместо этого растянулся на шезлонге и вскоре заснул. Проспал я до самого вечера. Меня разбудил горн, собирающий ребят на ужин.

Мое полусонное состояние взбодрили тарелка ароматного плова и стакан горячего чая. В столовой были все: Ольга Александровна, Саша, Лена, Ксюша, Алиса, Маша, медсестра и остальные пионеры. После ужина по традиции состоялась линейка. Все выстроились на площади в один ряд по росту. Вся наша смена.

Солнце продолжало садиться за горизонт, нас накрывало легкими сумерками. Очередной день подходил к концу. По команде Ольги Александровны все пошагали на костровое место, шумно напевая всем отрядом гимн СССР и советские песни. От «Союз, нерушимый…» до «Выходила на берег Катюша…».

Придя на то самое костровое место, где мы с Ксюшей днем случайно застали вожатую, пионеры остановились и по команде Ольги Александровны расположились на бревнах. Кто-то разжег костер, каждый взял по картошке и стал жарить ее на тонких прутьях. Я тоже пожарил. Ксюша съела две. В мешке уже не осталось ни одной картофелины, поэтому я решил отдать ей свою порцию. В ответ увидел одобрительный большой палец вверх от Саши и улыбку подмигнувшей мне Ольги Александровны.

— Спасибо! — жуя картошку, поблагодарила меня девочка.

— Да не за что.

— А как же ты? — сказала она почти с полным ртом картошки.

— Ничего, угощайся.

Я сел рядом с ней и мы довольно долго о многом разговаривали: о каких-то мелочах, интересных ситуациях в жизни и людях. Потом вместе с ребятами дружно пели песни под гитару.

Когда Ольга Александровна скомандовала нам выдвигаться, мы встали в шеренгу и пошли обратно маршем в лагерь. На площадь мы пришли уже затемно, все сразу разошлись, кто куда. Я решил пойти спать, но Саша остановила меня и строгим тоном произнесла:

— Данил, стой! Мне с тобой надо серьёзно поговорить.

— О чем же? — заинтересовался я.

— О твоем уходе за территорию лагеря.

— Может, ты шутишь?

— Нет, я не шучу. Вот у меня есть листок, в нем говорится, что пионер Романов ушел за территорию лагеря с какой-то девочкой. Тебе это ничего не напоминает?

— Ну да, я уходил с территории, мы просто гуляли. И что?

— А ничего, если эта бумажка дойдет до администрации, то тебя выселят из лагеря и выкинут за шкирку, как щенка, понимаешь? — сделала она серьезное лицо. — Ты этого хочешь?

— Нет, не хочу.

— Тогда расскажи все, что было. Может быть, эта бумажка не дойдет до вожатой и до администрации.

— Я этого не скажу.

— Почему? — возмутилась она.

— Потому, — холодно ответил я.

— Ты, конечно, плохой человек, Данил. Я ведь хочу быть полезной, а ты… — сказала строго и злобно Саша.

Я промолчал, повернулся и ушел. Надеюсь, она порвет эту бумажку со злости из-за своей «любви» ко мне.

Пока я шел к домику, все думал: «Интересно, а где Ольга? Я ведь, когда произношу это имя, у меня какое-то тепло в груди греет. Походу я влюбляюсь. Мисс Ольга, наверное, опять на обходе, надо дочитать наше чтиво».

— Да верно, надо дочитать наше чтиво! — сказал мой внутренний голос.

Я зашел в домик и плотно закрыл за собой дверь. Взяв ежедневник, я прилег на кровать и погрузился в чтение дневника…

10 июня 1987

Здравствуй старый, но уже не добрый, а просто знакомый.

Иногда мне хочется выбросить тебя туда, где никто не найдет, ведь ты — то самое место, которое напоминает о большинстве моих неприятностях и печалях. Я бежала как будто впереди паровоза, безумно спешила в лагерь. Бежала как дура, а он не приехал. Хотя обещал…

Страница закапана.

Хорошо, хоть Саша меня немного загружает. Жаль только, что всего на одну смену приехала, но она может и на следующий год приехать, я ее знаю, она любит этот лагерь.

6 июля 1987

Проводила старую смену, забрала новую. Ничего интересного. На сердце все также пусто, на лице — никаких эмоций, лишь только маска, которая скрывает мою пустоту. Он так и не приехал. Весь день плакала.

16 июля 1987

Он приехал! Он приехал! Ура!!!

16 июля 1987 вечер

Он… не узнал меня. Это специально? Я была очень зла, но на нас смотрели дети, такой пример им не нужен. Именно этот фактор удержал меня от желания закатить ему дикую истерику.

20 июля 1987

Попытка поговорить по душам привела только к разочарованию. Он, правда, ничего не помнит… Кошмар.

4 августа 1987

Расстались полюбовно, пообещав друг другу встретиться в конце года. Он сможет себе такое позволить, если, конечно, родители его отпустят.

Назад в лагерь ехала с пустотой в душе.

1 января 1988

Как я поняла, он никогда не приезжает вовремя, хотя я надеялась, что он не приедет, так что даже не особо беспокоилась. Иногда думала, что его родители могут не пустить, но он приехал.

Встретила его у ворот, пока лагерь отсыпался после Нового Года. Мы снова вместе. По-моему, это замечательно!

9 января 1988

Пока ехали обратно, придумали, как бы нам не растерять воспоминания.

Из забавных инцидентов: в пятом отряде кому-то стало настолько плохо, что пришлось пересаживать пионерку оттуда на единственное свободное место к нам в автобус. Место нашлось рядом с Алисой из первого, и я с тяжёлым сердцем посадила пионерку рядом с ней, ожидая постоянных драк. Но на мое удивление оттуда всю дорогу доносился смех. Кажется, я устроила дружбу, от этого мне стало спокойно на душе.

7 июня 1988

Пишу сюда только находясь в лагере. В остальное время будто забываю о существовании дневника. Загруженность помогает мне не грустить и забывать о душевных проблемах на какой-то период, остальное время — это все слезы. Интересно, приедет ли он к следующей смене?

Еще Саша приехала в лагерь, она снова с нами и помогает мне. Надеюсь, что она приедет следующим летом.

Также приехала Алиса со своей новой подругой. Познакомила их с Сашей. Саша хороший человек, легкий, дружелюбный, но с этой парой почему-то она не поладила. Надеюсь, они еще подружатся.

16 июля 1988

Место встречи изменить нельзя. А он снова опаздывает. И снова из лагеря уезжают те, с кем я давным-давно хочу его познакомить!

20 июля 1988

Родительский день. Я не спешу на сближение с ним. Снова он меня не помнит, а у меня уже руки устали сердце склеивать, хочется его разорвать, вырвать плоть, уничтожить все и умереть…

22 июля 1988

Он пригласил меня на танец и пожаловался на то, что у него в голове творится какой-то бардак. Он утверждает, что помнит меня, но… Похоже, то, что мы с ним делали с его личностью, оно работает! Он называет это свое состояние каким-то именем, как будто это живой человек, не то «Семеном», не то «Симоном», и при этом хихикает как ненормальный. Но хотя бы часть наших совместных воспоминаний удалось сберечь. Это радует.

23 июля 1988

Снова отъезд. Его отец снова попросил приютить сына на некоторое время. Господи, что у них там за семья такая, что сына из лагеря встретить не могут?! Но мне не жалко. Тем более, что он заметно повзрослел.

Господи, от его поцелуя кружится голова.

Не сходить с ума! Помнить, я — вожатая, он — пионер!

Последняя фраза была подчеркнута толстой жирной линией.

1 января 1989

Новый год я встретила в одиночестве. В компании грузинского чая с бергамотом и овсяных печеней. По распорядку отбой в Новый Год в два часа ночи, но я уже в полночь ушла, сплавив Гале все обязанности. Ей полезно, пусть практикуется. А мне надо было подняться в девять, чтобы встретить роскошную иномарку. И его. Кажется, его семья все больше и больше преуспевает. Не испортили бы они мне мальчика.

9 января 1989

Старая сказка, оказывается, называлась «Михаилом». Михаилом Палычем Терентьевым — кажется, мой Даня уже однажды сталкивался с чем-то подобным.

Правильно ли говорить, что мы устроили мальчику раздвоение личности? Но теперь он действительно меня вспоминает.

Все снова одна и та же песня — обещания и обещания… Я знаю, что снова буду одна и снова буду думать непонятно, о чем в пустой квартире с пустой душой и тяжелым сердцем. Быстрее бы лето!

Мое чтение перебило чье-то прерывистое дыхание. Это была Ольга Александровна.

— Положи туда, где оно лежало! — сказала она так тихо, как будто захотела плакать.

Я молча положил ежедневник на место.

— Хорошо, что у тебя мало вещей, быстрее съедешь, — на ее глазах наворачивались слезы. — Будешь спать у Эдуарда, Шурик уехал домой по причине семейных обстоятельств. — достав ключи из шкафчика, она протянула их мне со словами: — Вот ключи, домик под номером 10. Проваливай.

Я взял ключи и уже собрался уходить, но вдруг подумал: «А может быть это мой шанс?!»

— Ольга Александровна, я хочу вам сказать, что…

— Ничего не надо говорить, ты уже все сделал. Уйди вон.

Я даже не понял, как оказался на улице. На автомате дошел до домика под номером 10. Дверь была не заперта. Я открыл ее и зашел внутрь. Коротко объяснив Эдуарду, что да как, задвинул щеколду, прошел к свободной кровати, разделся и лег спать. Несмотря на все навалившиеся мысли и проблемы, я моментально заснул.

Глава 7 Прощеное утро

Меня разбудил мой внутренний голос.

— Вставай, Данила, вставай, на зарядку опоздаешь! — сказал мой внутренний голос.

— Хорошо, хорошо!

Я стал одеваться и мыслями ушел в себя. Вот зачем Ольга так поступила, почему выгнала. Я ведь ничего не имел ввиду. Даже не успел ничего сказать. И еще эта строчка в дневнике: «от его поцелуев кружится голова». Я просто в шоке. Надо все-таки попросить прощения у нее.

Надев форму, я вышел на улицу. Эдуард видимо уже давно ушел. На улице заметно похолодало, веял тихий ветерок. Медленно вставало солнце. Со стороны умывальников послышались детские крики. Видимо мальчики из младших отрядов обливали девочек холодной водой. Мимо меня пробежала Саша.

— Физкульт привет!

Мой взгляд уставился на ее стройную фигуру. Она была одета в черные брюки и черную майку, которые обтягивали ее спортивные формы.

Со стороны умывальников в мою сторону бежала Ксюша. Она неслась сломя голову и орала:

— ПОБЕРЕГИСЬ, НЕСЁТСЯ МЕТЕОР!

Это был раскрасневшийся метеор в футболке с надписью СССР. Ксюша врезалась в мой живот.

— Ай, больно, ты что тут встал как столб?! — шутя возмутилась она.

— Извини, в следующий раз отойду подальше, — улыбнулся я.

— Ты на зарядку идешь?

— Да иду, только умоюсь.

— Ладно, давай, приходи на площадь.

Она убежала. Я направился к умывальникам, откуда не переставали доноситься визги. Когда пришел, увидел очаг ора. Это был Эдуард. Голос у него не ломался и был как у девочки, вот и орал он так, как будто кого-то резали. Увидев меня, он поздоровался и протянул руку.

— Здоровеньки булы!

— Здорово, — мы пожали друг другу руки. — Это ты кричал?

— Да, я. Вот, обливаюсь здесь. Душевых нет, баню малыши заняли, а помыться охота. Помоги мне, пожалуйста.

— Хорошо.

Я набрал ледяной воды для него и стал обливать. Он орал так, что я чуть не оглох.

— Ох, хорошо, давай еще.

Я налил еще ведро. Облил его ещё раз.

— Ух, хорошо! А давай тебя тоже обольем?

— Ну, давай, только прикрой, чтобы никто не увидел.

Я разделся, и Эдуард махом опрокинул на меня полведра колодезной воды.

— Ну как?

— Кх-х-х-х.… — кряхтел я.

— Хорошо? — спросил обливальщик.

— Холодно. Т-т-т… — все также продолжал кряхтеть я.

— Тепло? — спросил Эдуард.

— Т-тварь! — крикнул я на него.

Я замерз, хорошо, что у него было полотенце. Обтираясь и одеваясь, я сказал:

— Спасибо! И для кого это ты так долго намывался, интересно? — спросил я.

— Ну как бы сказать… — он замолчал.

— Ну не хочешь, не говори, ладно, — сказал я и махнул рукой.

Я не стал его дожидаться и пошел на зарядку, которая, как всегда, проводилась на площади. Ведущей сегодня была Саша.

— Физкульт привет, ребята! — сказала она. — Итак, ноги на ширине плеч, вращения головой вперед, назад, влево, вправо. Начинай! — скомандовала она.

Так началась зарядка. Сначала разминка, потом пробежка. Солнце уверенно вставало, обещая теплый и яркий день. К 9 часам состоялась линейка.

Ольга Александровна видимо решила избегать меня. Если я уйду куда-нибудь, то она обязательно придёт, быстренько объявит план на день и убежит. Но я никуда не ушел. Наши взгляды встречались. Вскоре Саша подхватила ее и продолжила.

После линейки ровно в 10 часов прозвучал горн. Ольга Александровна скомандовала идти на завтрак. Все были только рады. Подавали кашу с вареным яйцом, хлебом и какао. Я сидел у окна и неотрывно смотрел на свою вожатую, она всячески отворачивалась от меня, заметно смущаясь. В какой-то момент Ольга подозвала к себе Сашу и что-то ей шепнула. После этого Александра уверенно направилась ко мне и села напротив.

— Я не знаю, что у вас двоих произошло, но Ольга Александровна дала нам с тобой особое срочное задание, — сказал она, улыбнувшись, и стала меня поторапливать.

Быстро проглотив остатки еды, я поспешил за ней.

— Скажи, пожалуйста, куда мы идем? — встревоженно спросил я.

— Скоро узнаешь! — хитро ответила Саша.

— Куда и для чего мы идем?

— Скоро узнаешь!

Мы пришли к складу. Саша возилась с ключами и замком. Я немного подождал, но все-таки не вытерпел, незаметно ушел и скрылся от нее за углом. По кустам дошел до пристани, где какой-то инструктор объяснял пионерам правила безопасности на воде.

Я прошел дальше и вышел на пляж в поисках тихого места, потому что совершенно никого сейчас не хотел видеть. В дальнем углу береговой линии был каменистый пляж, и росла огромная раскидистая ива, которая помогла мне укрыться и от Ольги, и от Саши. Свернувшись в комочек, я стал размышлять. Копаться у себя в голове. Анализировать поступки, которые совершил. Хотелось извиниться перед Ольгой, но я не знал как. Может быть что-то подарить, хотя она не примет подарка. Но все же надо извиниться. Я люблю Олю, но…

Мои размышления прервал внутренний голос.

— И что ты паришься?! Сходи да извинись! — говорил он в моей голове.

— Тебе-то, конечно, просто. Сказать-то легче, чем сделать! — вслух произнес я.

Мои размышления прервала Лена, которая появилась с противоположной стороны дерева.

— Не помешаю? — спросила она.

— Нет, не помешаешь, а что хотела?

— Ничего, просто… — она немного замешкалась, но продолжила. — Ты когда-нибудь переживал за человека?

— Не припомню такого, а что?

— А я сильно переживаю за свою подругу. Она влюблена в одного мальчика, который не захотел с ней встречаться.

— А почему… он не захотел? — спросил я.

— Он был занят чем-то другим, но она его прощала и прощала. Он ее не замечал, — на ее глазах показались слезы. — Она из-за своей нераздельной любви хотела совершить ужасное… Это страшно… — она прервалась, и зарыдав, убежала.

— Слушай, я понял! Я теперь все понял! — эти слова уже были адресованы моему внутреннему голосу.

— Наконец-то, а теперь беги к ней и извинись!

Я поднялся и, сломя голову, побежал к домику Ольги Александровны. Через площадь, через множество препятствий. Время как будто остановилось. Добежав до домика, я немного отдышался и решительно постучал.

Из домика послышался тихий голос:

— Войдите!

Ольга Александровна стояла на табуретке и смотрела что-то на самом верху шкафа.

— Да, что нуж… — она прервалась, увидев, кто был перед ней, и продолжила уже другим тоном. — А, это ты Данил. У тебя какие-то дела в домике? Если да, то давай быстрей, а то я сейчас должна уходить.

— Ольга Александровна, как я могу вымолить ваше прощение?

— Ты сейчас шутишь?

— Нет! — я усиленно замотал головой, сделал шаг навстречу к ней и кокетливо продолжил: — Может быть, я ночью возьму балалайку и буду петь под вашим окном Санту Лючию? Белла мия… Вы любите неапольское пение?

— Ох, Данилушка, ты совсем не изменился. Ну хорошо, я прощу тебя, но для этого сделай для меня некоторые дела, — усмехнулась Ольга.

— Я на все готов, мешки таскать, картошку чистить, что угодно! — начал патриотично я.

— Помоги сегодня днем после обеда подготовить концерт, хорошо? — сказала Ольга.

— Конечно, я все сделаю!

— Вот это тебе… — она дала мне какой-то конверт.

Открыв конверт, я заметил SD-карту. Быстро сообразив, я вставил ее в свой телефон и надел наушники. Найдя папку с музыкой, включил аудио и…

Глава 8 Воссоединение

Я стоял посреди домика. В моих руках был ее ежедневник.

— Давай дочитаем, что нам остается? — сказал мой внутренний голос.

Я открыл записи на том месте, где меня прервала Ольга.

1 января 1989

Новый год я встретила в одиночестве. В компании грузинского чая с бергамотом и овсяных печений. По распорядку, отбой в Новый Год в два часа ночи, но я уже в полночь ушла, сплавив Гале все обязанности. Ей полезно, пускай практикуется. А мне надо было подняться в девять, чтобы встретить роскошную иномарку. И его. Кажется, его семья все больше и больше преуспевает. Не испортили бы они мне мальчика.

9 января 1989

Старая сказка, оказывается, называлась «Михаилом». Михаилом Палычем Терентьевым — кажется, мой Даня уже однажды сталкивался с чем-то подобным.

Правильно ли говорить, что мы устроили мальчику раздвоение личности? Но теперь он действительно меня вспоминает.

Все снова одна и та же песня — обещания и обещания… Я знаю, что снова буду одна и снова буду думать не понятно, о чем в пустой квартире с пустой душой и тяжелым сердцем. Быстрее бы лето!

И вот оно — продолжение…

15 июля 1989

Изменения в привычном распорядке встреч важных гостей. Теперь я еду за ним сама. Смешно. По лагерю штормовое предупреждение, а я еду в город за единственным пионером.

Но я ни секунды не сомневалась, когда Сергей Леонидович попросил съездить.

18 июля 1989

Ну, здравствуй, старый знакомый.

19 июля 1989

Так и не вспомнил. Я не стала навязываться. Рано или поздно этот его Михаил должен сыграть, и тогда…

Я, наверное, совсем с ума сошла, но я поселила его у себя.

20 июля 1989

Удивительно, как «старички» мало-помалу стягиваются ко мне в отряд. Саша снова на правах добровольного волонтера.

Дуэт Алисы и Ксюши, Лена, которая была в прошлом году в лагере, и над которой Саша тут же устроила негласную опеку.

Два мальчика в отряде подружились на почве любви к технике и все время проводят у себя в радиокружке. Плюс почётный гость, по статусу такой же ребенок, как и Даня, но ребенок певца, так что она петь умеет, и это замечательно. Хоть кто-то будет дальше развивать наш музыкальный кружок.

И в этот винегрет я поместила его. Кажется, ему это нравится. Он заново вжился в коллектив и не сидит дома целыми днями, как это было в прошлом году.

19 июля 1989

Сегодня открылись некоторые неприятные тайны о нем. Не могу сказать, чтобы они были мне симпатичны. Мне хочется устроить парочку неприятных сцен, когда он пытается общаться со своими подругами… Но он же пионер, а я… Я вожатая, ничего более…

25 июля 1989

Даня-Даня, разве ты не знаешь, что нельзя читать дневник девушки? Гад ты, Данилыч. А ну-ка, быстро положи его на место и не трогай больше никогда, а то я тебя выпорю. Ладно, шучу.

Конечно, ты не помнишь, что это была именно твоя идея — вести все эти записи.

Я закрыл ежедневник и положил его на место. Ведь это из-за него мне досталось от Ольги Александровны. Последнюю фразу я не понял, но она прочно засела в моей голове…

Все так же стоя посреди комнаты, я услышал горн. С неохотой выйдя на улицу, я пошел в столовую. Обед пролетел незаметно. Когда я уже направился погулять, меня догнала Ксюша и предложила погонять в футбол.

— Не хочу, — отрешенно ответил я и, немного подумав, все-таки решил спросить: — Кстати, ты в курсе про мои проблемы с памятью?

— Да, в курсе.

— Вот начал немного вспоминать… Пойдем, погуляем, может быть, я еще что-нибудь вспомню.

Сразу же после моих слов Ксюша схватила меня за руку и потащила к знакомым только ей местам.

— Узнаешь что-нибудь? — внезапно остановившись, спросила она.

— Да, вот эту скамейку, — мы уселись на нее. — Вот здесь ещё, — показал я пальцем. — Есть надпись: СимАл, СидКс, РомДа. Это было два года назад, вы сидели на скамейке и выжигали надписи, а я вас прогнал. Вы потом меня дразнили, а я вас не замечал, — усмехнулся я.

— Да, ты нас прогнал, а мы тебе вслед дразнилки кричали, но ты не замечал, — рассказывала Ксюша. — Мы тебя Тихоней прозвали.

Затем мы направились к зданию администрации лагеря. Я подошел к водосточной трубе и пнул ее ногой. Оттуда с грохотом вылетел моток проволоки, на конце которой пионеры прятали разные тайные вещи.

— Отдай, это мое, — отобрала у меня Ксюша проволоку.

— Знаешь, а вот из этого окна нас фотографировал директор. Вспоминаю, как три года назад у нас была сценка «Мушкетёры и гардемарины». Помню, как заворачивался в одеяло, надевал ведро на голову, а в руке была швабра, как будто это лошадь.

— Классно, — ответила девочка, заметно повеселев.

— Хочешь, покажу тебе мой любимый наблюдательный пункт?

— Конечно, хочу, пошли! — Ксюша запрыгала от радости.

Мы пошли в сторону площади. В самом ее начале стояло высокое здание, на котором, собственно, и располагался данный пункт. По лестнице мы взобрались на крышу и уселись на самом краю. Отсюда лагерь был как на ладони. Можно было увидеть все: от умывальников до пристани.

— Ой, как высоко! — сказала Ксюша, посмотрев, сначала, вниз.

— Да, высоко. Я здесь прятался от своих проблем, меня здесь никто не мог найти. Мог спрятаться днем на несколько часов, углубиться в размышления и не заметить, как наступит вечер, — поделился я.

Мимо здания прошел директор лагеря. Он остановился, сфотографировал нас и, помахав рукой, пошел дальше.

— Ладно, пошли отсюда, а то еще отхватим от Ольги Александровны.

— А пошли на сцену, — предложила Ксюша.

— Хорошо, — согласился я.

Мы быстро спустились с крыши и вскоре были на месте.

— Ой, только не рассказывай мне про подвал под сценой. Я о нем и так знаю! — утвердила Ксюша.

— Ладно, не буду, — усмехнулся я.

Я сел на стул одно из рядов.

— Ксюша, помнишь, я тебе начал рассказывать о спектакле?

— Да, помню.

— Вот дальше продолжу. Помню, это было на родительский день. У нас был спектакль «Мир Шварцберга и Мир Гурберга». Директор даже хотел следующую смену сделать, как в мире Гурберга. Я там был рыцарем единства Гурберга, в этом государстве.

— Ух ты, весело, — удивилась Ксюша.

На сцене все уже было готово для начала концерта. В центре стоял стол, за которым будет сидеть Маша — наша гостья. Стали подходить пионеры. Вскоре пришла Ольга Александровна в сопровождении нескольких ребят, и Маша начала концерт. Она встала у края сцены и произнесла:

— Всем привет! Мы сегодня закрываем смену и отмечаем середину лета! Не время грустить, мы все разъедемся, но все равно обязательно снова встретимся. И первым номером нашей программы будет моя песня, которую я сама написала, — сказала она радостно.

Она начала петь. Пела она волшебно. И эту песню знали все. Песня—молитва всему окружающему нас и даже неосязаемому: Господу Богу, природе, людям, народам и всему живому. Потом шли другие номера от разных отрядов, выступали даже совсем малыши. Мы с Ксюшей стояли и наслаждались зрелищем. Было весело.

Между номерами к нам подошла Маша и сказала:

— Оу, Ксюшенька и Данилочка, сладкая парочка, вы что встречаетесь? — сказала Маша.

— Нет, с чего ты взяла? — среагировал я.

— Вы все время вместе.

— Мы — боевые товарищи.

Ксюша просто молчала.

— Ну как тебе песня?

— Нормально, но у меня смешанные чувства, — витиевато высказался я и спросил: — А ты сколько себе номеров приготовила?

— Где-то пять, — виновато ответила она.

— Молодец.

К нам подошла Ольга Александровна и протянула сверток с полдником.

— Вот возьмите, все равно на полдник не успеваете.

Мы накинулись на еду.

— Оставьте мне, я растущий организм! — закричала Ксюша.

Концерт продолжался недолго. Когда малыши закончили свое выступление, Маша спела несколько песен, потом кто-то почитал Маяковского и других поэтов начала XX века. После этого Ольга Александровна объявила об окончании концерта.

— Первый отряд остаётся! — скомандовала вожатая. — Мальчики берут колонки и несут на площадь, девочки идут на склад за лестницами, а мы с Федотовой идем к общим кружкам.

Девочки ушли, и мы с Эдуардом остались вдвоем.

— Ну-с, с какой начнем?

— Какая разница, с какой начнем, все равно придётся все четыре таскать, — сказал Эд.

— Ну да, в этом ты прав, пошли, возьми эту… а я вот эту…

Мы унесли первые колонки, затем вернулись, взяли оставшиеся две и понесли их на площадь.

— И-и-эх, взяли! — закряхтел Эдуард.

Пока мы возились, девочки притащили стол. Подключить колонки к питанию и к ди-джей установке не представляло труда, и я отпустил Эдуарда. Прозвучал горн, все пионеры, и мы в их числе, потянулись в столовую. Закинув в себя ужин, я решил пойти на пляж, чтобы спокойно поразмышлять о сегодняшнем дне.

Меня снова привело на ту же каменную гряду, к тому же раскидистому дереву. Солнце быстро садилось, со стороны площади доносилась популярная танцевальная музыка, наступали сумерки.

— Сегодня я все сделал для Оли, может она меня простит, как ты думаешь? — спросил я внутренний голос.

— Должна простить, я уверен, ведь она тебя любит, ты сам видел в дневнике, как она страдала, как она плакала.

— Да, ты прав, — повисла неловкая пауза. — Слушай, я тут вспомнил все что было тогда, даже те события, которые были со мной два-три года назад, как думаешь мне стоит рассказать об этом Оле?

— Расскажи, только вот что именно ты хочешь ей рассказать?

— Я недавно вспомнил, как мы с ней сидели ночью под деревом на поляне, где располагается костровое место. Тогда мы загадали желание, чтобы снова встретиться, и оно сбылось, только я ничего не помнил, но при этом появился ты.

— Понятно, — сухо бросил мой собеседник. — В любом случае ей будет приятно, что ты это помнишь. А может, вы тогда еще о чем-нибудь договаривались?

— Да, было такое. Мы давали друг другу обещание, что останемся вместе навсегда.

— Если ты все еще хочешь быть с ней, тогда обязательно напомни об этом, думаю, она тебя простит и примет. Дай ей знать, что она важна для тебя. Желаю удачи, ты сможешь! — подбодрил меня мой незримый друг.

— Спасибо, — сказал я, и наш разговор закончился.

Пока я беседовал со своим внутренним голосом, ко мне тихо подошла Саша.

— Не помешаю?

— Нет, не помешаешь, — ответил я с грустным лицом.

— Слушай, Данил, у тебя есть… — она прервалась. — А хотя не так, по-другому спрошу. Данил, у тебя есть кто-нибудь важный для тебя? Если да, то я просто уйду, а если нет, то ты, наверное, готов сбежать из этого лагеря, скажи мне, пожалуйста? — она стояла с каким-то мешочком в красивом голубом платье до колена.

Подумав с минуту, я решил ответить ей честно:

— Да, для меня есть кое-кто важный.

— Хорошо, — она сдержала свое слово и молча ушла.

Для меня важной была только одна мадам, которая сейчас находится на площади, на танцплощадке. «От его поцелуя кружится голова». Я до сих пор не могу поверить, что это реально было. Нужно отбросить все сомнения и решиться сейчас. Встав с каменного пляжа, я уверенно пошел туда, где меня ждала моя важная особа.

На площади было много пионеров, все танцевали. Я подошел к Ольге Александровне лицом к лицу. Увидев меня, она погрустнела.

— А, это снова ты.

— Да, это я. — ответил я игриво. — Можно вас пригласить на танец?

— Можно, — ответила она.

Она подала мне руку, и мы стали танцевать.

— Ну, так что, Ольга… — она подняла на меня взгляд. — Александровна…

Она молчала.

— Мы все еще дуемся? Я ведь сделал все в точности, правда—правда.

— Не обманываешь? — наконец-то улыбнулась она.

— Разумеется, нет! За кого ты меня держишь?!

— А чем докажешь? — я промолчал, а она продолжила: — Ну, то, что всё понял и осознал…

Правильно истолковала мое молчание вожатая. Чего ожидала, чего-то необычного, экстраординарного. Будто разрезая атласную ленточку перед открытием нового мира. Доказательства… Я набрал в грудь воздуха и…

— Вот лучше скажи мне Оль…

— М-м-м?

— Ты помнишь наш вечер, самый первый вечер, когда ты мне призналась в любви, я все помню, даже помню, как мы с тобой загадали желания и пообещали друг другу остаться вместе навсегда, — сказал я и неловко улыбнулся.

Ольга захлопнула рот. Потом несколько раз открыла его, будто пытаясь не то научиться дышать заново, не то сказать что-то, и завизжала так, что у меня зазвенело в ушах, а потом стиснула меня и прижала к себе изо всех сил, так что я даже дышать не мог несколько секунд. После следовал ее поцелуй. Додумать я не успел, так как и сам на долю секунды задохнулся. Старое забытое ощущение — холодные, влажные губы, которые каждое мгновение становятся все более теплыми, но в этот раз невинному поцелую в щечку вожатая предпочла что-то более рисковое.

— Вот теперь верю, — сказала она. — Хотя уже почти смирилась с мыслью, что ты так ничего и не вспомнишь.

Почти сдалась, я понимаю. Никогда не думал, что наша вожатая умеет сдаваться. Наоборот, она выглядит скорее, как человек, способный двигаться к цели, несмотря ни на что. Но, наверное, дело в том, что цель руками и ногами извивалась, утверждая, что она вовсе даже не цель?! Я ощутил на себе взгляды и краем глаза огляделся. На нас смотрели все наши. Ксюша, Алиса, Маша, Саша — они все смотрели и улыбались. Они знали, как Оля переживала и страдала все эти 4 года. Как плакала и надрывалась. Сегодня последний день здесь, завтра уже отъезд, и все они отдавали дань памяти этому вечеру, этим моментам. Мои размышления прервались новым поцелуем Ольги. Он был сладок, такой теплый, такой страстный.

— Может, сходим куда-нибудь? — предложил я.

— Куда ещё, у нас здесь нет ни кофейни, ни ресторана. Лучше, наверное, чайком девушку угости, — ответила Ольга.

— Хорошо, — улыбнулся я, бесконечно счастливый и страшно смущенный.

— Ты лучше давай в домик, а то я тебя съем, шучу, — усмехнулась Ольга. — Ладно, мне надо идти на обход, а ты вернись в домик, как приду, хочу, чтобы ты за мной поухаживал, — сказала она кокетливо.

Она ушла, но мы скоро должны были встретиться в нашем уже родном домике. Эта мысль грела меня по дороге. Войдя внутрь, я первым делом поставил на огонь чайник. Когда вода вскипела, налил ее в небольшой чайник с заваркой. Вскоре домик наполнил аромат насыщенного грузинского чая. Оля застала меня сидящим на стуле спиной к двери, она тихо подошла сзади и мягко обхватила меня за плечи.

— А кто у нас тут пришел? — спросил я хитро, положив руку ей на запястье.

— Это я, — ответила моя вожатая и поцеловала в щеку.

— Давай за стол, чай готов, твой любимый грузинский чай с овсяными печеньями, — подмигнув, сказал я и достал овсяные печенья из тумбочки Ольги. — Вот, угощайся.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Ты прям, как Ксюша, — засмеялся я.

— Что смешного?

— Ничего.

Мы попили чай и стали собираться спать. Вожатая закрыла дверь на ключ. Потом подошла ко мне и одарила долгим теплым поцелуем. Я не понимал, что она хочет сделать, и отпрял от нее с долей замешательства. Но она просто пожала плечами и предложила сдвинуть кровати. Я согласился, ведь мы вместе, а спать одному как-то теперь не очень хотелось. Она выключила свет. Мы лежали и всю ночь болтали. Болтали о разном, о звездах, о всем чем угодно, время как будто остановилось… Но неожиданно Ольга поцеловала меня и сказала:

— Пора спать, глупый, уже второй час ночи, — улыбнулась она.

— Да, давай спать уже, а то ведь пропустим линейку, — сказал я. — Тогда спокойной ночи?

— Спокойной ночи.

Мы дико устали за сегодня, нужно было обязательно выспаться. Вскоре мы провалились в мир сновидений.

Глава 9 Отъезд

Я открыл глаза, а она лежала рядом со мной. Моя Ольга. Возле меня. Только моя девушка и больше ничья. Она очень сладко спала. Я поцеловал ее в лоб. Почувствовав этот поцелуй, Оля улыбнулась. Такая красивая и нежная лежит рядом со мной. Просто не верится.

Я вспомнил свой сон: как будто очутился в другой реальности, и там со мной была Оля, такая же красивая, как и сейчас. И вот в том мире она сказала такие странные слова: «Данил, представляешь, мне снился сон, как будто мы оказались в пионерлагере. Я была вожатой, а ты моим подопечным». Больше ничего не помню из этого сна. Вообще ничего. Во сне я ее потерял, а когда проснулся, увидел ее у себя на кровати.

Я осторожно поднялся, отыскал свою одежду, оделся и вышел на улицу, чтобы пойти умыться. Выйдя из домика, не спеша пошел к умывальникам. По дороге увернулся от бегущей Ксюши, поздоровался с другими девочками и пожал руку Эдуарду. Ледяная вода из умывальника взбодрила меня, почувствовал себя обновленным человеком. Когда вернулся, Ольги в домике уже не было, кровати стояли на прежних местах, постели были прибраны. Уже ничего не напоминало о нашей проведенной ночи.

Хорошо, что у меня был ключ от домика. Закрыв за собой дверь, я пошел искать Ольгу. Моя интуиция первым делом повела меня к воротам, от них я направился к какому-то холмику, на котором росло большое раскидистое дерево. Под его ветвями висели узкие качели, на которых виднелся тонкий силуэт в платье. Издалека было не разобрать.

— Как думаешь, это Оля? — спросил я своего внутреннего собеседника.

— Да, думаю, она.

Поднявшись на холмик, я ощутил под ногами приятную мягкую траву. Вековое дерево, скорее всего, являлось общественным достоянием лагеря. Его широкий ствол был сплошь покрыт выцарапанными любовными посланиями. На качелях спиной ко мне действительно сидела Ольга. Подол ее платья слегка развевался на ветру. Я подошел к ней и обнял за плечи.

— Ты снова пришел? — сказал она.

— Да, это снова я.

— Посмотри, какое же здесь красивое небо! — восхитилась она.

Я опустился на траву и поднял глаза наверх. Небо и вправду было красивое: глубокое, с белыми кучевыми облаками.

— Данил, а давай сходим на пруд, это же ты мне его показал, — улыбнулась Ольга.

— А это было? — спросил я у внутреннего голоса.

— Да, каюсь, грешили, — сказал мне внутренний голос.

— Пошли, почему бы и нет, — согласился я.

Мы пришли на прудик, он был недалеко от этого холма, уселись на берегу и стали любоваться природой. Внезапно Оля поцеловала меня в нос и с восхищением сказала:

— Смотри как тут красиво! — и продолжила: — Вот пять лет назад, я ездила сюда еще ребенком. У меня раньше были ушки, как у мышки, и рыжие волосы, как у кометы, и прозвище было Оля—комета. Спустя год я поступила в пединститут. И так как опыта было мало и совсем не было практики, попросилась побыть в лагере помощницей, чтобы потом стать вожатой. Так я помогала два года. Когда поступила на третий курс, попросилась летом на практику, а уже в 86-м пришла в этот лагерь уже вожатой. В звездную смену, после аварии на Чернобыле, я встретила тебя. Через два года закончила педагогический. Каждые летние и зимние каникулы стала работать здесь. И каждый раз приезжал ты, хотя всегда опаздывал. Я влюблялась в тебя снова и снова. И сейчас в очередной раз влюбилась в тебя.

— Мне даже сказать нечего! — сказал я, удивившись.

— Кстати, ты не хочешь… — засмущалась вожатая.

— Чего это?

— Ты не хочешь стать моим помощником? Будем снова вместе все лето и всю зиму, может быть.

— Да, давай, я согласен.

Она завизжала, это был крик восторга. Она накинулась на меня.

— А ты не думал заняться этим здесь? — спросила и ехидно улыбнулась Ольга.

— А вдруг кто-нибудь нас увидит? — испуганно спросил я.

— Да не бойся ты.

Она поцеловала меня долго и страстно… Но нас прервал горн, приглашающий на завтрак. Мы поднялись и пошли в сторону столовой, держась за руки. Спустя несколько минут я уже уплетал завтрак: творожную запеканку, сосиски, отварные яйца и какао, все как обычно. Убрав пустой поднос, я отправился на выход и потом прямиком к нашему домику. Ольга ушла первой, потому что ей надо было организовывать отъезд.

Я заскочил в домик к Эдуарду, благо у меня еще оставались ключи от его домика. Там быстро собрал свои вещи и с небольшой котомкой вышел на улицу. Прошелся по пустынной улице до нашего с Ольгой домика, улегся на шезлонг и закрыл глаза. Примерно через полчаса меня разбудила Саша, я нехотя приподнялся и спросил:

— Чего тебе? Вожатой нет, она в администрации.

— Ну ладно.

— А что ты хотела? — спросил я.

— Ничего, я просто подумала, может, дашь мне свой адрес?

— Ну ладно, вот держи, только это адрес Ольги Александровны, ты туда пиши, может быть, отвечу, — я протянул ей свой адрес на небольшом листке бумаги и конверт.

— А что это за конверт? — спросила она.

— Я тебе не могу сказать, просто в начале смены передай это Ольге Александровне, хорошо?

— Хорошо, — ответила Саша.

Уходя, она остановилась посреди пути, оглянулась и крикнула мне:

— А я все же напишу!

Я кивнул, лег на спину и снова закрыл глаза, пытаясь заснуть. Но уже через пару минут меня кто-то потрогал за плечо. Это была Лена.

— Привет! — сказал я сонным голосом. — Если ты к вожатой, то ее нет.

Она отрицательно покачала головой.

— Ко мне?

Она кивнула.

— Ну ладно, как дела у твоей подруги, нашла она свою любовь?

— Нет, этой подругой была я! — она сделала серьёзное лицо.

— Вот это да! — удивился я. — И что же дальше?

— Даня, я серьезно. Этой подругой была я! — на ее глазах появились слезы. — Ты мне понравился еще два года назад, когда я была в другом отряде. Я тебе призналась, и ты ответил взаимностью. Всю смену мы встречались, но перед отъездом ты сказал, что мы не подходим друг к другу. Я ждала два года, и ты вернулся, но мы были в одной смене и… — она заплакала.

— Эм-м, подожди, не плачь, прости, пожалуйста!

— Не извиняйся, это я виновата! Я готова ждать сколько угодно. Наверное, только в другом мире ты для меня! — она упала на меня и стала плакать.

— Все будет хорошо, успокойся! Все будет хорошо! Найдешь себе нормального парня, не такого, как я.

— Ты один такой, больше не найти! — всхлипнув сказала она.

— Все будет хорошо! — я гладил ее по голове и утешал.

Она успокоилась и встала.

— Спасибо тебе, что ты был в моей жизни! Когда будем садиться в автобус, не смотри в мою сторону, даже не говори со мной!

— Хорошо.

Лена ушла, и я снова закрыл глаза. Моя совесть терзала меня, мне было очень стыдно и жалко ее, но я не мог ей чем-либо отплатить. Надеюсь, она все это забудет, потому что я ее не люблю. У меня не было к ней никаких других чувств, кроме дружбы, и по-настоящему я люблю только одну девушку — мою Олю.

— Спишь? — спросил тот самый голос, который я ждал.

Я открыл глаза. Передо мной стояла Ольга.

— О, у тебя уже вещи готовы?! — удивилась вожатая.

— Да, я уже давно готов, тебя ждал.

— Ну что, сейчас автобус приедет, поедем пионеров провожать, а потом за сластями. У меня запасы чая и печенья закончились.

— Хорошо, — я безоговорочно согласился, поднялся с шезлонга, и мы пошли к остановке.

К нашему приходу в ожидании автобуса собрались уже все пионеры этой смены: Ксюша, Саша, Мику, Лена, Электроник, Женя и другие ребята. Мику слушала музыку в наушниках, потом дала один наушник Лене, той эта песня видимо пришлась по душе. Рыжие стояли вместе, о чем-то болтали и смеялись. Слева от меня стояла Ольга. К нам подкатил тот самый Икарус, который привез меня сюда.

— ЕДЕТ! ЕДЕТ! — закричала Саша из-за ворот и начала их открывать.

Из лагеря выехала Волга, за рулем которой сидел директор.

— Поехали! — прокричал он. — По машинам! По машинам!

Мы стали рассаживаться по местам в автобусе. Ребята старались занять место возле окна. Я сел рядом с Олей. Она с беспокойством пересчитывала детей по головам. Под гул голосов и двигателя меня начало клонить ко сну.

Эта привычка засыпать в транспорте даже в этом мире никак не проходит. Когда автобус двинулся с места, Оля с грустью смотрела в окно, а я медленно закрыл глаза.

Глава 10 Чудо по имени Ольга

Открыв глаза, первое что я увидел, был белый потолок. Интересно, где мы сейчас? Я сел на кровать. Где я? Как же болит голова. Я осмотрелся, кругом было куча мусора, много грязных носков, на кухне гора немытой посуды. Было душно. Стоп. Неужели я оказался в своей квартире? Где Оля? ОЛЯ?! Я опечалился, поняв, что Оли нет, что все в лагере является сном, повергло меня в шок. В груди стало жутко щемить, и я непроизвольно заплакал.

«Так не бывает! Это неправильно!» — во мне все полыхало.

Встав с кровати, я уставился на потухший монитор компьютера. Маленькая белая лампочка мигала, извещая о режиме сна. Шок переполнял меня. Я решил пойти умыться, может это меня взбодрит? Прохладная вода действительно помогла.

Ближе к обеду, я решил сесть за компьютер и, как обычно, открыл почту. Там было письмо. Прямо также, как тогда, перед лагерем, я поехал на собеседование, а потом заснул. Что-то смутно припоминаю, что вроде как пришел на собеседование, и меня даже приняли на работу. В голове стало проясняться. Вот уже как две недели я работаю и зарабатываю кучу денег. Значит, это действительно сон. Слишком реальный. До боли реальный.

Эх, ладно, нужно посмотреть, что же это за любопытное письмо?

«Привет, Данила.

Приходи к ресторану «Золотая звезда» в 11—00 часов, там будут все твои одноклассники. Мы тебя ждем.

Елена Витальевна».

Прочитав письмо, я выключил компьютер. На улице стоял жгучий мороз. На деревьях лежал иней, а землю покрывал мелкий снежок. В Москве начинался новый зимний день. Люди спешили на работу, в общем-то, как в любой обычный будний день. У меня был выходной. Начальник разрешил выйти на работу завтра и на сегодня дал отгул.

На часах показывало 9:30, когда я вышел из дома. Если автобус едет до метро примерно 20 минут, добавить потом метро 1 час, я как раз успею. На остановке, где стояла куча народу, я прождал минут 5, не больше. Подъехал все тот же ЛиАЗ, битком набитый людьми. Теперь уже в этой страшной толкучке я точно не засну, как было в прошлый раз.

Расстояние от остановки до метро занимало 5 минут спокойным шагом, а если поторопиться, то не более 3. На станции метро Кузнецкий мост нужно сделать пересадку на станцию Лубянка и через нее выйти на поверхность. Потом пешком 10 минут, и ты уже около ресторана «Золотая звезда».

К моему удивлению, я появился вовремя. Этот ресторан был забронирован нашей классной руководительницей. У входа нас встречала Елена Витальевна, она совсем не изменилась. Невысокая, в меру полная женщина, которая была одета в красное пальто и кандибобер, а также длинные зимние сапоги. Из-под пальто виднелось синее платье. Все та же, но только чуточку постарела.

Другие ребята приезжали на своих машинах или, как я, на своих двоих. Многие принесли цветы для классной руководительницы. Пришли все, кто-то с женами и мужьями, а я как был одиночкой, так и остался им.

— Хо-хо, какие люди! — воскликнул мой бывший одноклассник Толик.

— Здорово, Толик! — мы пожали руки. — Как жизнь молодая?

— Да ничего, вот познакомься, это моя жена Виктория, — сказал Толик.

— Очень приятно, меня Данила зовут, — улыбнулся я.

— Садись к нам, — сказал Толик.

— Хорошо.

Я сел рядом с ним, но перед этим со всеми успел поздороваться.

— А у тебя… Где жена или девушка? — спросил Толя.

— Нет ее, — сухо ответил я.

Мне снова вспомнился тот образ Ольги, буквально на несколько секунд.

— Ладно, забудем, — сказал я. — Кстати, Толик, ты работаешь или учишься?

— Работаю, — ответил он.

— Молодец.

Мы с Толиком всегда сидели за одной партой, хотя Елена Витальевна нас рассаживала, но мы не слушались. Мы с ним жили в одном квартале возле школы, в которой учились. Для нас это была самая лучшая и добрая школа в Москве. Много чего вместе пережили когда-то, нам было что вспомнить.

Встреча началась со знакомства, одноклассники представляли всем своих жен и мужей, мне знакомить было не с кем. Хорошо, хоть недавно работу нашел по специальности. Из головы не выходил тот образ девушки из сна. Почти все преуспели с семьей, кто-то из ребят уже ждал пополнения. А я в те же 25 лет все еще не женат. Новый год, как всегда, пройдет в одиночестве, я один с тарелкой оливье да бокалом шампанского, речь Президента и радостные крики соседей сверху. Я погрустнел.

Но, несмотря на мое эмоциональное состояние, встреча прошла в теплой атмосфере. Мы все много шутили, вспоминая школьные годы. Кто-то рассказывал о том, что зарабатывает больше ста тысяч, другой хвастался уже двумя детьми, третий ездил в Майями. У всех, кроме меня, жизнь шла полным ходом. А я, как и раньше, был обычным, немного грустным и, в целом, скучным человеком.

Хорошо, что Елена Витальевна забронировала ресторан на час, и вскоре все закончилось. Мы тепло попрощались, кто-то из ребят обменялся новыми контактами для связи. Я пожал руку Толику, дал ему клятвенное обещание позвонить и побрел на остановку. Дождавшись уже привычного автобуса, я направился в сторону своей холостяцкой берлоги.

В мыслях и домашних хлопотах незаметно наступил вечер. Москва погружалась в сумерки. В окнах зажигались огни, на ёлках у магазинов засверкали гирлянды. Я сходил за продуктами, чтобы приготовить себе ужин. Придя домой, сварил суп, поел и лег смотреть телевизор. На часах чуть больше девяти часов вечера, когда меня стало клонить ко сну. Я выключил телевизор, умылся и отправился в кровать.

И снова снился этот лагерь, отъезд из него и все те же лица: Ольга — вожатая лагеря, Саша — добрая девочка и помощница Ольги, застенчивая Лена, бойкая и по-хулигански игривая Алиса, а еще Ксюша — того же сорта, что и Алиса, только немного помладше; и многие другие ребята…

Я проснулся в 6 утра от звонка будильника. В 8:30 — начало рабочего дня. На улице еще было темно. Наступило 28 декабря, через 4 дня уже новый год…

«Сегодня после работы надо будет завести уборку», — с этими мыслями я вышел из дома.

Офис находился в центре Москвы, в высоком стеклянном здании, прямо в Москва-сити. Сегодня я монтировал видеоролик одного мальчика. Заработная плата была небольшая, но стабильная. Сорок тысяч рублей меня вполне устраивало, тем более на начальном этапе моей будущей карьеры. Также недавно от коллег я услышал, что начальник обещал всем выплатить зарплату до новогодних праздников. Завтра намечался последний рабочий день в этом году, с 30 декабря законные выходные.

Меня отпустили с работы раньше положенного. Приехав домой, я стал убираться в квартире. Старые дырявые носки улетели в помойку, всю грязную одежду — в стиральную машину. Я пропылесосил, помыл полы и посуду, все разложил по местам и уставший плюхнулся на кровать. Примерно до половины девятого смотрел телевизор, после чего стал собираться спать. Так мне надоел этот телевизор, сил нет — бубнит всякую ерунду, что тошно становится.

На следующий день на работе выдали зарплату. Это порадовало. Делать было особо нечего, я просидел за компьютером, разглядывая разные картинки и видео. Директор снова отпустил раньше времени, пожелав хороших выходных и отличного новогоднего настроения.

В первый день выходных я решил пойти прогуляться по зимней Москве. Стояла солнечная безветренная погода, и на улице было относительно тепло. Самое время для прогулки в парке. Мне нравятся столичные парки, а в «Коломенском» зимой особенно красиво. Туда я и направился. Гуляя по парку, я размышлял о своей жизни. По дорожкам прогуливались семейные пары, бегали дети, вокруг лавочек кучковались подростки, был обычный выходной день. На душе было одиноко, и все казалось каким-то бессмысленным. У меня из головы не выходила одна девушка возрастом 25-ти лет. Я занял свободную скамейку, достал смартфон и стал читать Пушкина, как раз атмосферно.

В процессе чтения ко мне подсела девушка. Она была одета в зелёную куртку, повязанную светлым шарфиком, симпатичная: с румяными щеками на белоснежном лице и большими зелеными глазами.

— Здесь не занято? — спросила она, смущаясь.

— Нет, садитесь.

Она сидела недолго, иногда кидала короткие взгляды на меня, пару раз наши глаза встречались. Вскоре подошла ее подруга, и она быстро ушла с ней, бормоча что-то себе под нос. Эх, снова упустил я шанс построить свою личную жизнь. Ну ничего, в следующий раз обязательно повезет.

Дочитав очередную главу «Евгения Онегина», я поднялся и пошел в свою любимую кофейню, в которую частенько захожу после обеда или ближе к вечеру по пути с работы. Началась мелкая вьюга, ветер со снегом хлестал по лицу. Было прохладно, грустно, и по-московски пасмурно. Зайдя в кофейню, я сел за свой привычный столик возле окна, который, как обычно, был свободен. Ко мне подошёл официант.

— Добрый вечер! Вот, меню, что желаете?

— Кофе «латте», пожалуйста, и один круассан, спасибо.

— Хорошо, скоро будет, — пообещал официант и удалился.

Я стал ждать свой заказ, глядя в окно. Начался сильный снегопад. Москва медленно погружалась в темноту, и в домах загорался свет.

Через несколько минут мне принести заказ. На тарелке лежал пышный, только испеченный круассан и горячий кофе.

— Вот, пожалуйста, ваш заказ!

— Спасибо, — поблагодарив официанта, я сразу приступил к лакомству.

С телефоном в руках при просмотре интернета время летит не заметно. На мгновение я оторвался от экрана и посмотрел в окно. В этот момент мимо кофейни проходила та самая девушка, которая сегодня подсела ко мне в сквере. Она случайно повернула голову в мою сторону, посмотрела мне прямо в глаза и подошла к окну еще ближе.

Это была Оля. Ольга Александровна. Та самая вожатая из моего сна. Девушка была ростом примерно 170 см и невозможно красивая. Белоснежная кожа, большие зеленые глаза, которые просто протыкали меня насквозь. Из-за капюшона зеленой куртки виднелись длинные русые волосы, на лбу были еле заметные мелкие морщинки. Ее спокойная и милая улыбка обдавала меня теплом. Стройную фигуру не смогла скрыть даже зимняя одежда, и талия была хорошо заметна. Я покраснел, а сердце стало биться с удвоенной силой. Это была та самая девушка, от которой я страдал. Самая красивая, которую я когда-либо видел в своей жизни. Я люблю ее всем сердцем и душой. Моя Олечка…

Я пригласил ее жестом, чтобы она зашла внутрь, в кофейню, и она кивнула. Уже через минуту она подошла к столику.

— Тебя Данила зовут? — спросила девушка.

— Да, и, по-моему, я знаю, как зовут вас, — радостно улыбнулся. — Вы, Ольга! Не стесняйтесь, присаживайтесь!

Я подозвал официанта.

— Можно, пожалуйста, для этой милой дамы кофе.

— Сию минуту, — он ушел и через три минуты принес заказ.

— Вы, то есть ты, бывала в пионерлагерях? — спросил я с задумчивым видом.

— Нет, когда я родилась, они перестали существовать, тогда Советский Союз развалился. Но я была в обычных оздоровительных лагерях, когда была маленькой.

— Оля, можно «на ты»?

— Можно, но только осторожно, — улыбнулась она.

— Тогда как ты меня нашла?

— Ох… — осеклась она. — Это было непросто. После всех этих снов про пионерлагерь, где я была пионервожатая, про тебя… я решила найти тебя, несмотря ни на что. Сначала искала в интернете, но тебя там не было. Потом стала просто ходить и искать по улицам, очень надеялась встретить. В итоге, в Коломенском, увидела тебя, когда гуляла с подругой. Я была в шоке! Подруга все спрашивала, кто это, а я ей: «Да так, показалось». И в итоге я прохожу мимо этой кофейни и снова вижу тебя, того самого Данилу, который был в том лагере, в моих снах.

— Знаешь, я тоже поражен сейчас. Тогда, во сне, я провел самый лучшие дни, а эти дни украшались тобой. Эти моменты я не забуду никогда, — улыбнулся я широко и ярко, что моя собеседница тоже стала улыбаться.

— Я тоже, — ответила мне она, улыбнувшись широко в ответ, ее глаза наполнялись радостью. — Завтра уже последний день этого года, не хочешь сходить куда-нибудь? — осторожно спросила она.

— Хочу, конечно, но куда?

— Придёшь ко мне отмечать новый год? — предложила девушка.

— С удовольствием, — радостно ответил я.

От такого предложения я не мог отказаться, потому что это моя Оля, та самая из моего сна… К тому же кроме топота соседей сверху меня дома ничего не ожидало.

— Я приду, тогда с меня шампанское.

— Хорошо, а с меня еда.

Мы улыбнулись и так сидели минуту, глядя друг другу в глаза. Наше молчание прервало мое предложение:

— Давай обменяемся контактами, чтобы я смог тебе позвонить.

— Хорошо.

Она дала мне свой номер телефона и электронную почту, я записал ей свои контакты. Допив кофе, мы вместе вышли из кофейни, и пошли до остановки.

— А где ты живёшь? — заинтересованно спросила Оля.

— Недалеко отсюда, а ты?

— Я тоже.

Пришел наш автобус, мы вместе сели в него и поехали. Оказалось, что она живёт совсем рядом с моим домом. Соседняя остановка того же маршрута. Даже странно, как мы раньше не пересекались. Это было очень хорошо и для меня, и для неё. Мне не терпелось дождаться завтрашнего дня и снова ее увидеть.

С момента нашего прощания прошло около 10 часов. Всю ночь я ворочался и не находил себе места. Проснулся в 9 утра, привел себя в порядок и сел за компьютер. Первым делом я решил позвонить маме по скайпу и поздравить ее с наступающим новым годом. Мама очень обрадовалась, и мы проболтали до 12-ти.

После звонка я скоротал время за книгой, так прошло еще около 3—4 часов. Потом посмотрел какой-то фильм — еще пара часов. Мы договаривались встретиться в 21—00 у ее подъезда. Я еле дождался 8-ми часов вечера.

Потом, как по звонку, быстро оделся и решил забежать в магазин в предвкушении новогоднего праздника и встречи с Олей. Я взял шампанское, икру, коробку конфет, рассчитался на кассе супермаркета, потом выбрал огромный букет цветов на выходе и побежал в сторону ее дома. Время поджимало. Оля тем временем уже стояла и ждала меня возле подъезда.

— Где же она? — я в истерике искал ее дом и наконец, нашел: — Ура!

— А вот и он! Наконец-то! Привет! — радостно сказала она.

— Привет, с наступающим! — мы обнялись и поцеловались в щеку. — Вот, держи, это тебе.

— Спасибо, пошли, зайдём, — сказала она с полными руками цветов.

Мы зашли в ее квартиру. Она была двухкомнатная, почти как моя, но только гораздо чище. Кристально чистая.

— Заходи и располагайся.

Я зашел, разулся, снял верхнюю одежду и сел за накрытый к моему приходу стол. На старом советском столе-раскладушке с белоснежной скатертью стояло множество различных новогодних блюд. Я помог Оле поставить на стол приборы и салфетки. Она все суетилась, а я пытался всячески ее развлечь. Мы были одни, и нам было очень весело.

Конец ознакомительного фрагмента.