‎Красавица и чудовища

Данила Пархоменко

Сказка про власть(В книге имеется по меньшей мере одна Красавица и множество чудовищ довольно разного толка. Никакого особого обмана ожиданий на тему истории Красавицы и Чудовища не присутствует).

4

Ни о какой официальной встрече не было и речи. Экипажи экспедиции миновали маленькую центральную площадь города и остановились около трактира уже под вечер. Едва ли полторы дюжины людей собралось посмотреть на невидаль, но ни одного официального лица — еще одно подтверждение невменяемости жителей. Подавляющее большинство, так и вовсе, приветствовали Жерара, а не ее.

Заранее заготовленному (и, скорее всего, уже бесполезному) плану расследования это пока не мешало. Инквизитор покинул свою карету, еще когда они проезжали церковь. Жак тоже, чуть ли не выпорхнул наружу к толпе встречавших главу егерей Жерара, когда процессия остановилась.

С местом пребывания вышло совсем дурно. Никакого подобия гостиницы в городе не было и в помине. Пришлось довольствоваться комнатками над трактиром, которые находились в аренде у семьи местного винодела, пребывавшего в отъезде. Элизе самой пришлось вмешаться в переговорный процесс, иначе бы не удалось разжиться и этим кровом. Это мимолетное общение с отечным смешливым трактирщиком принесло немного важных сведений — обычно, от ее просьб в таком тоне, любой должен был едва ли не покрыться инеем. Но трактирщик просто был слегка напуган и смотрел на Элизу со свитой больше как на экзотическую диковинку.

Частично это можно было списать на ее общую усталость и не вполне подобающий вид, но, скорее всего, в город и впрямь крайне давно не захаживали люди ее статуса.

Это, как и все последние наблюдения, были бы очень важны, если бы Элиза занялась планируемым расследованием. Но она чувствовала, как ширится трещина в восприятии реальности между ней другими членами экспедиции, не говоря уж о горожанах. Кто бы из них ни был безумен — не важно. Пока можно было полагаться только на стену, выстроенную демонстрируемой разницей статуса. Но рано или поздно ее стало бы недостаточно. Спутники Элизы уже начинали плавать в показаниях касательно пережитого путешествия.

Только сейчас она поняла, насколько беспомощна. В империи она даже не замечала, как сильно опирается на уже имеющиеся сведения. Подобной опоры здесь не имелось в помине. И, казалось, Элиза близка к провалу.

Но, если ринуться сегодня же ночью прямиком в замок…

Поднявшись в выделенную ей комнатушку, она огляделась. И на случай проигрыша у нее тоже был припасен небольшой план. Но теперь она не видела в нем никакого смысла.

На время Элиза запретила себе думать об этом. Ведь она пришла успокоиться. Инквизитор зря корил ее. Правила придумала не она, но молилась она по всем правилам. Правда, после чаепития от этого в голову лезли лишние ощущения, но, в целом, это действо позволяло сосредоточиться.

* * *

Одиночество было безвозвратно нарушено. Атмосфера в комнатушке трактира была чертовски тяжелой.

— Когда твои безумства закончатся бесславной гибелью, я вернусь из Запретных Земель один, — медленно и как-то нехорошо произнес лейб-медик, отставив сигару и выпуская дым, — не так давно я уже вернулся с его превосходительством Шоном.

— Нет, — отрезала Элиза, удостоив его коротким взглядом.

— Нет? — задумчиво поднял брови он, — действительно, это не самое важное обстоятельство. Твой старший брат, наследник рода, не вернулся. А твой младший брат, я слышал, здоровьем в последние месяцы стал совсем плох. Твоя приемная сестра тоже давненько не появлялась в свете…

— Мне безразличны твои рассуждения.

Об их безвременной кончине пока не было нужды объявлять.

— Да я сам от них не в восторге, — лейб-медик надел шляпу и прошелся по скрипучему полу, вальяжно оглядываясь, — а знаешь, что мне скажет твой папенька, когда я вернусь, Элиза?

Этот бессмысленный разговор с нагрянувшим лекарем отчего-то не кончался, как она ни старалась.

— Тебя это не должно заботить. Ты — мой слуга, и ничей еще! — грозно проговорила она, замерев, как змея перед броском.

— Да понимаю я, что ты там навоображала себе какой-то план. Но по итогу заботиться мне придется. У меня одна шея. Поэтому я схожу сам и проверю все бредни, которые нам нарассказывал этот деревенский щеголь, — засунув пальцы за пояс, вяло сказал он, — Шерар? Так?

— Повтори мой приказ. Трижды. Немедля.

— Ты… Родненькая, меня испугать пытаешься? — лейб-медик подошел к Элизе вплотную и чуть ли не презрительно смерил взглядом, — сиди здесь и исходи ядом, сколько пожелаешь. Ты даже представить себе не способна, что в этом замке может оказаться. На тракте нам повезло встретить охотников. Но давай, хотя бы на этой неделе, тебя не съедят и не зарежут. Дай бывалому человеку разобраться и не подставляй свое закатанное в шелка мясцо туда, куда не просят.

Он подбросил в руке ключ от ее двери, тут же поймал его и демонстративно убрал за пазуху.

— Повтори мой приказ. Если не повт… — Элиза коротко кашлянула, — не п…

Она снова кашлянула и шумно через силу вдохнула.

–… я жду! — грозно сказала она, зло сузив глаза. Она сумела подавить еще несколько позывов в горле.

— Правильно, — медленно ответил он, — сиди и жди. Не давай «нашему» папеньке поводов меня казнить.

Элиза стояла задрав подбородок, безжалостно и прямо глядя в его глаза. Кашлю было приказано не вмешиваться. И его позывы отступили, напоследок сжав до предела горло. Лицо не смело ослушаться.

По щекам потекли обильные слезы

Элиза зарыдала. Такой подлости от себя она не ожидала. Выстроенная плотина была безупречно прочна. Она держалась и сейчас, но почему-то…

— Теперь истерики, — отстраненно проговорил Эрик, смотря в сторону.

— Знаешь, как мне было страшно, — сквозь слезы проговорила она, — знаешь как?

— Я позову этих твоих, чтоб утешили, — устало проговорил он.

— Стоять! Мне страшно, но я все равно пойду к замку! — проговорила она, содрогаясь от плача.

— Да слышал я, «душу за императора отдашь». Только вот остальным из-за твоих выкрутасов головы поотрубают, комнатная ты девица. Это надо же — уговорить императора отправиться в эти проклятые места… В графини метишь? Император…

— Да к черту этого недоумка! — процедила она сквозь зубы.

— Что? — вздрогнул он и неуверенно спросил:

— Ты ведь про меня?

— И про тебя тоже! — тяжело дыша и прикрываясь веером, она снова стояла гордо и ровно.

— Я ослышался? — недоверчиво сказал Эрик, — тогда почему ты отправилась в Запретные Земли? У тебя какой-то такой план? — он мельком поднял палец вверх, намекая на высшие звания, — что происходит?

— Не твое дело, — окончательно взяв себя в руки, оборвала она, — именно о твоей шее пекусь, болван. Ты ничего не слышал. И ты делаешь, как я прикажу.

— Было бы куда проще, если бы ты говорила все прямо, — немного растерянно проговорил он, — хотя… мне не понять ту, кто росла в благородной семье…

— Было бы проще? Зато вы все были бы куда мертвее, — холодно парировала Элиза.

Его взгляд остановился на ее немного набухших веках и спокойном надменном выражении ее глаз. Раньше ему казалось, что эта быстро проходящая опухлость — следствие каких-то косметических процедур, которые Элиза и проводила в одиночестве.

— Я буду вашим кучером, — мрачно сказал он, — отправляйся со своими ехиднами куда пожелаешь, но я буду вашим кучером. Поняла?

— Нет. Если я не вернусь, инквизитор передаст тебе два письма, — беспрекословно сказала она.

Пальцы ее левой руки коротко постучали по столу, не сопровождаясь никаким иным движением в теле и никак не нарушив позу.

— Вот же настырная. Да хватит зыркать! — цокнул Эрик, — но… ты все-таки, хоть и немного, но сестра. Ты очень плохо выглядишь. Решим завтра.

Он положил ключ на стол и вышел из комнатки. Пламя дешевых свечей затрепетало и потухло от закрывшейся двери. Огонек остался лишь на одной.

Элиза смогла полностью взять себя в руки. Ей не было стыдно за внезапную истерику. Лучше уж так, чем при посторонних. Теперь все опасные чувства были подавлены. Осталось только одно — беспомощность.

Элиза вздрогнула, краем глаза заметив кого-то. Она с секунду вглядывалась в полумрак, но не сразу поняла, что это ее собственное отражение в маленьком зеркальце трюмо. Лицо казалось мертвенно-спокойным и властным, прямо как у матушки — в этом ничего не изменилось — намертво въевшаяся иллюзия спокойствия и непоколебимости.

— Я приказываю тебе, — произнесла Элиза, глядя прямо в глаза, так что по спине побежали мурашки, — не смей перечить. Нет смысла вспоминать о былом. Заговор Франсуа раскрыли не по твоей вине. Потому твоих рыцарей казнили не по твоей вине. Тебя согласились послать в Запретные Земли именно потому, что не было доказательств. Как Молот Ведьм. Сгинешь — невиновна. Сумеешь выпутаться — значит, подтвердишь, что была способна выйти чистой из заговора Франсуа. Ты уже казнена. Нет смысла думать о беспомощности. Потому я приказываю тебе…

Во-первых, забыть даже имя Франсуа. Оное ничтожество можно было устранить позже.

— Баронесса Беной? — раздался девичий голосок из-за двери и приглушенный, но знакомый перезвон драгоценных побрякушек. Элиза обернулась:

— Жак, вы уже нашли прислугу?

— Пока лишь вот, госпожа, — поклонился тот, открывая дверь, — милейшая горожаночка. Простите, что пока одна.

— Что вы. Все, как я просила? — кивнула Элиза.

— Да.

Смерив взглядом ничем не примечательную горожанку, она отпустила веер:

— Добро пожаловать на службу. Принеси воды.

— Меня зовут Полли, — сказала служанка, — а…

— Мне безразлично твое имя, — холодно сказала Элиза, — сделай все, чтобы это поменять. Тогда я спрошу сама о твоем имени.

— Жак, Жак! — едва слышно шепча прильнула Полли к уходящему по коридору ловеласу, — госпожа и впрямь, как злодейка из сказок! У злодеев ведь всегда много денег! Как здорово!

Она чмокнула его в щеку.

— Зато мало терпения, — громко сказала Элиза давая понять, что услышала.

— Ой, простите, госпожа, вы и так слышите? — вздрогнула Полли и мигом вернулась на порог, — я имела в виду, что у вас такое неимоверное и дорогое платье.

— Не прощу. Лгать в первые же секунды знакомства.

— Что вы! Я просто рада, что… деньги… и… — Полли спрятала руками лицо и покраснела.

— Продолжай, — жестко сказала Элиза.

— Я очень много читала про… Про разное. Но у нас в городе почему-то ничего такого. И даже деньги с чужим монархом… Вам, госпожа, это точно не интересно…

Элиза выудила из сумочки серебряную монетку и перекатила между пальцев.

— Да, вот такие, — загорелась Полли.

— Пока не уволена, — кивнула она Жаку. Претендентка точно что-то заметила.

Расчет был верным. Изначально она планировала нанять кого-то из местных для бытовых нужд, чтобы не было необходимости лично выведывать ходящие в Запретных Землях слухи. Но после галлюцинаций план пришлось подправить — она поручила Жаку охмурить кого-нибудь сомневающегося в нормальности происходящего. По всем соображениям, просьба была слишком сложной, но старый ловелас лишь раззадорился и, каким-то чудом, притащил кого-то наделенного сомнениями. Хоть и не слишком умного. Впрочем, о последнем пока рано было судить.

Элиза рухнула на кровать. Она утвердилась в своей правоте. Она не была безумна. Виновато все вокруг, а не она.