Цветы бессмертия

Данила Живаев (2024)

События разворачиваются в городе Лужинск. Главный герой — Павел Правдин, который ведёт прозаичный образ жизни. Его не тревожат чужие проблемы, он живёт как волк одиночка и с каждым новым днём теряет всякий интерес к жизни до того момента пока его сердце не покоряет прекраснейшая дама. Жизнь с ней доводит его до настоящего экстаза. Она поворачивает его мировоззрение и мироощущения в положительную сторону. И в самый неподходящий момент с Правдиным случается жестокая несправедливость. Сможет ли он выкарабкаться из ямы несправедливости? А что с любовью?

Глава 3

Заседание началось ровно в 9 утра, когда уже прошли все дорожные пробки. На улице был пасмурный облачно-угрюмый вид, природа была готова дать масштабный дождевой концерт. Но всё это никак бы не смогло помешать Лужинскому суду на улице Мира творить правосудие.

В зале суда присутствовали почти все субъекты проходящие по делу о разделе имущества, не было только Сорокиной Марии Владимировны. Здесь находились даже студенты юридических институтов, которые с особым интересом были готовы следить за действиями каждого, кто мог иметь право голоса. Обстановка в зале была слегка шумная, можно было подумать, что люди пришли сюда обсудить свои планы или намерения на будущую жизнь, зал так и кипел, пока в него не вошёл Правдин. Павел размерено шагал к своему месту, на нём была чёрная, как смоль, мантия, которая была так ему к лицу, что казалось он светился в этом мраке, как самый настоящий ангел.

Его взгляд сразу же пал на рыжего парня, которому он должен сегодня послужить чуть было не адвокатом. Григорий, одетый в тот же самый ярко-синий костюм, презрительно посмотрел в голубые глаза Павла, как бы напоминая о их совместном договоре. Правдину в моменте стало противно и тошно от мыслей, что он кому-то что-то должен, но, вспомнив о вознаграждении, мысли глубокой гордыни тут же пропали. Теперь он думал только о том, где супруга, которую он должен оставить или как минимум отсудить половину имущества в пользу рыжего взяткодателя. Её отсутствие не могло не радовать Павла, ведь теперь он мог бы с некой лёгкостью пускать в дело свой порочный и купленный за 2 миллиона рублей язык судьи.

Не успел он произнести своей профессиональной фразы: «Встать, суд идёт», как в зал Лужинского суда вошла женщина лет 25, а именно та самая супруга Григория. На ней был бежевый пиджак, который подчёркивал её высокое финансовое положение. Её волосы, цвета яркого золота, были собраны в кокон. Она являлась обладательницей красивой и подтянутой талии. Светло-зелёные глаза Сорокиной обошли быстром взором весь зал и на мгновенье остановились на Григории. Вид Марии был серьёзен, как и её одежда. Только её глаза, абстрагируя всему внешнему облику, излучали простоту и радушие молодой женской натуры. И из-за чего же он с ней мог развестись? Таким вопросом задался Павел.

Правдин оцепенел. Его взгляд с небольшим смятением осел на белом личике, вошедшей дамы. Какое-то непонятное чувство завладело его душой, это чувство было похоже на любовь, вот только в этом случае любви там не было, в основе этого чувства лёг восторг той красотой и грациозностью, которой обладала бывшая жена Григория. В зале с минуту все молчали до того момента пока из уст Павла не были произнесены слава.

— Встать, суд идёт.

Все присутствующие сразу же обратили своё внимание на судью, в ожидание какого-то продолжения. Правдин зачитал суть судебного спора, после чего спросил о намерениях каждого из сторон, проходящих по этому делу. Оба супруга были настроены на самую жестокую борьбу, казалось, что эта борьба будет уже не за имущество, а за честь. Тяжелей всего в этом поединке пришлось бы именно Марии, если бы её светлый и прозрачный лик не тронул тот грубый душевный лёд Павла, который на протяжение многих лет, сковывал его красное сердце.

По закалённому стеклу начал накрапывать слабый дождь. Тучи в одно мгновенье закрыли лучезарное солнце. В зале стоял мрак, из-за чего пришлось включить свет. Судебные прения продолжались. Студенты записывали какие-то заметки, а может даже целые высказывания. Павел наблюдал за судебной тирадой, которая с каждым новым высказывание одной из сторон обременяла его душу. Ему показалось, что никакие деньги не смогут его направить против такой девушки, которая всеми своими усилиями защищала своё имущество от лап наглого и циничного мужа. Голос Марии Владимировны звучал с определённой женской строгостью, речь её была очень слаженной и поставленной. По этим качествам можно было посчитать, что женщина она очень грамотная и умная, но было в ней что-то наивное и нетронутое, что-то, что не давало покоя Лужинскому судье.

Пришло время совещание Павла с двумя другими судьями. Правдин объявил залу о небольшом перерыве. В эти минуты он уже заведомо знал, что дело не тронется с места, ведь молодая девушка, которую он должен оставить ни с чем, так и грела его душу своими зелёными глазами. С каждым новым взором на неё, Правдин терял уверенность, дошло уже почти до такого, что ему захотелось стушеваться в этом самом зале, чтобы с какого-нибудь угла наблюдать за этим прекрасным созданием, которое пленило его душу.

Павел вышел из зала судебного заседания, прошёл по узкому коридору пару метров и уже был возле той самой двери совещание, где стояла вооружённая охрана, состоящая из двух спецов в бронежилетах. Он отворил дверь и увидел двух своих коллег по работе один из них был тот самый льстец Суркин, а напротив него сидела Зимина Юлия Витальевна, женщина средних лет с длинными и ухоженными русыми волосами. Она была судьёй второго класса и подчинялась Правдину, её настойчивость и разумность, всегда приводило Павла в небольшое замешательство, но не в этот раз. Между ними сразу же пробежал диалог.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, уважаемые коллеги. — произнёс Павел.

— Мы внимательно изучили все материалы дела, и по–моему тут всё куда более очевидно. Жена этого наглого ублюдка ни в коем случае не должна отдавать своего имущества. — с полной действенной уверенностью и картавым говором, сказала Зимина.

— Думаю вы правы. Вот только не хватает оснований для таких радикальных решений — очень серьёзно с определенной ноткой профессионализма, проговорил Павел.

— Нужно время, для выявление новых обстоятельств. Назначайте новое заседание, в связи с нехваткой материалов дела — сказала Юлия Витальевна.

— Так и сделаю.

Всё это время Суркин мочал, он видимо посчитал это дело слишком простым для того чтобы его бурно обсуждать, сразу трём судьям.

Правдин зашёл в зал, все встали и замолкли. Павел сказал лишь только, что будет проведено ещё дополнительное разбирательство для выявление новых оснований. После этих слов присутствующие стали удалятся один за другим. Судебное заседание завершилось.

Дело приняло новый поворот. Теперь остаться ни с чем было суждено Григорию.

Дождь хлыстал землю своим кнутом. Деревья жадно отдавали свои молодые листья. Всё было взаимосвязано и гармонично. Павел уже сидел в своём кабинете, в ожидание рыжего гостя. Ему было радостно, улыбка буквально не сходила его серьёзного лица. Ближе к 4 вечера в дверь постучались, это был Григорий.

— Ещё раз здравствуйте. — произнёс Сорокин.

— Добрый вечер, Григорий. Скажу сразу, преимущество в деле точно не у вас. Скорее всего я вам не смогу ничем помочь. — с небольшой наигранностью сказал Правдин.

— Вы меня очень огорчаете, вся надежда была только на вас, а вы… — как-то очень паршиво промолвил рыжий тип.

— Увы, так получилось. Я не должен перед вами оправдываться. — высокомерно сказал Правдин.

— Да вы представить себе не можете, что я сейчас переживаю. Как мне жить? Что мне теперь делать?

— Нужно было раньше об этому думать. Это теперь только ваш проблемы и вам их решать. — уверенно произнёс Правдин.

— Да что вы говорите, а может мне вас к делу приплести, как коррупционера. — повысив тон, промолвил Григорий.

— Пункт первый — не ори! Пункт второй — здесь я начальник. Пункт третий — не надо мне угрожать. — смело и грамотно произнёс Правдин.

Сорокин опешил от такой словесной атаки, но не подал виду, лишь только замолк на пару секунд. Правдин же подумал о деньгах и решил всё-таки возобновить их сделку, только уже на его условиях.

— Успокоились? Давайте так, я возьму половину суммы сегодня, но с учётом, что дело вам скорей всего не выиграть. Я приложу все усилия и возможно вам что и перепадёт. — предложил Правдин, при этом помогать ему он не собирался, за него говорила алчность и что-то ещё, что его так радовало и не давало покоя.

— Думая у меня нет времени для раздумья, я соглашусь с вашим предложением.

В эту минуту Павел думал, о том, как просто люди меняются под натиском разных обстоятельств. Если в первый день их знакомства этот человек был так смел и уверен, то теперь им управляли чувства самосохранения, теперь он готов был землю жрать лишь бы ему помогли. Правдину даже становилось немного смешно от сложившейся ситуации. К нему пришло небольшое осознания, что очень важно оставаться самим собой, иметь свои непоколебимые взгляды на жизнь и чёткие принципы в любой жизненной ситуации, чтобы не казаться таким беспомощным.

Сорокин начал что-то доставать из внутреннего кармана своего ярко-синего пиджака. Рука зависла в висячем положение. Кисть уже миновала воротник, и вот он, прям как по классике, достал белый конверт, набитый купюрами, которые, своей привлекательностью и тяготением, отравили много человеческих рассудков. Сорокин, уже с неуверенностью, протянул конверт. Павел взял его в руки, начал что-то нащупывать, осматривать. После чего достал стопку бумажек и только начал их перебирать, чтобы посчитать, как скрип двери, после чего в его кабинет влетел спец отряд в масках. Прозвучал грубый мужской голос с фразой «Всем лечь, работает спецназ.» Сорокин соскочил со стула и кинулся на пол. Правдин же даже не встал, лишь только вздрогнул от неожиданности, деньги так и продолжили лежать на столе из красного дерева. Через пару секунд он тоже уже лежал на холодном полу. Им обоим нацепили наручники и, наклонив, повели на выход.

Правдину тяжело было о чём-то думать, голова его кипела от быстроты развивающихся событий этого дня. В голове была лишь одно мысль, что всё кончено. Камень, который он закинул в неизвестную тьму, отскочил и пришёлся ему прямо по лбу. Когда их вели по коридору, весь рабочий персонал Лужинского суда суетливо выходили из своих серых кабинетов. Они все пытались увидеть, что произошло с Правдиным, все хотели узнать, куда их ведут и зачем, и за что. Только одного человека среди всей этой человеческой массы вовсе не волновало это событие, Суркин по всей видимости всё знал и даже поспособствовал.

Когда спецы спустили Сорокина и Правдина на первый этаж, у Павла закружилась голова. Его бледный лик напоминал цветом белую гуашь. Последние, что увидел Правдин был охранник Сергей, лицо которого теперь имело очень потерянный вид.