Вдохните жизни. Людям о людях

Данил Яловой, 2022

Превалирующая тема собранных здесь рассказов – отношения в семье с особым акцентом на внимание к старшему поколению. Побочные темы – традиционные ценности, динамика жизненных ориентиров ро- и прародителей, фокус забот человека на склоне лет и – тем актуальнее, чем наглее угроза институту брака, детерминированная современными условиями жизни; город и его люди. Примочками к отдельным рассказам – узкие сведения из профессиональной (технические дисциплины) и социальной (юг) сред; в центре некоторых рассмотрены вопросы религии. Много буколики. Содержит нецензурную брань.

Раки

Теперь сложно сказать, где это было. То ли у Заречья, — в месте слияния Галицы с Головою, то ли у Калинок, где по меже Орловской и Тульской областей протекает худой, без имени, ручей. Там Юрьев лес из-под ладони видать. Там некогда стояли табором цыгане… а может домыслы всё это, Бог весть. От тех цыган пошли Лаврухины, старшой из которых и выдал за меня, сам того не ведая, свою младшенькую Любу, но это уже совсем другая история…

Ручей тот помню. И окружающий пейзаж тоже. Вода била ключом прямо из-под земли, лихо закручиваясь воронкой в тени куцей вербы, и была на удивление студёной. Потеряв в скорости на выстланном песком дне, она, всё ещё чистая и свежая, покидала неглубокое озерцо и истекала ручьём в сторону Калинок; скоро прогревалась на равнине под открытым солнцем и, принимая в себя пыль большака, подмывая илистые берега, становилась мутной; на значительном удалении от источника густо порастала осоковыми.

Сюда и приехали за раками. Летом это было, года два тому назад. В самый зной, после полудня, выискивал я у ручья заводь потише да поглубже, чтобы поставить паука — эту мою маленькую надежду, сводившую на нет волю идти вперёд.

Любаша была рядом. Брат её с женой, старшая из сестёр с мужем, да Ильич — таким составом топтали мы Орловские пажити своими босыми ногами прежде, чем спуститься в воду. Девки, однако, остались на берегу и громко верещали всякий раз, когда кто-то из нас голыми руками доставал из ручья живого рака. Они следовали берегом, радея об успехе предприятия, и в голос удивлялись, когда попадался особой величины самец.

Чёрные (а я думал — красные), часто с недостающей вообще или много меньше второй клешнёй раки один за другим падали, брошенные, в прибрежную траву, где их находили жёны и складывали в вёдра. В шутку ли, всерьёз — хвалились они друг перед дружкой каждая своим мужем, ведя счёт добытым нами ракам. Те клацали клешнями, норовя ухватить обидчика за пальцы. Митрий Ильич спешно сдавал назад и угрожающе голосил, когда мать, смеясь, приближала мокрого, порой в тине, рака к его носу.

Было непривычно окунать ступни в ледяную родниковую воду. Необычным было и ощущение склизкого илистого дна под ногами; пугающим — его несговорчивая природа. Обо всём этом я размышлял, пока брёл от истока к устью вдоль берега. Иногда оставлял мыслями окружающий пейзаж и думал о ней, — той, что на берегу. О её сыне. О наших неродившихся детях. Потом снова думал о раках: как глубоко иногда они прячутся! Случалось так, что нора — вот она, а запустишь руку по локоть — нет ей конца. Небось, огромная тварь! А ну, — как оттяпает полпальца? И — по самое плечо, задирая голову к небу, чтобы дышать.

Несколько раз я проваливался по самую грудь, всем организмом ощущая угрозу, исходившую от скрытых мутью недр. Те принимали меня в своё нутро, туго обволакивая тело упругим, смолянистым илом. Тогда я замирал и, стараясь совершать как можно меньше движений, собирал в охапку ближайшие стебли тростника, чтобы тянуться. Вытянувшись же, снова ступал по дну, миновав опасный участок по стеблям болотных растений; еще раз прощупывал тыльной стороной ладони крутой (часто — отвесный) берег под водой в поиске очередной норы.

Шурин — тот посматривал да посмеивался. Видимо, не в первый раз здесь. Знает, что я — в первый. Бредёт себе по левому берегу, вынимает одного за другим, да в траву с возгласами: “Ловите, девчонки! Ещё один!” Свояк со свояченицей в воду не полезли, оставаясь довольствоваться на берегу. То-то добрая ушица получится к вечеру. Из раков-то. Всем отварам — отвар! Как на базаре, по пятьсот за пяток — дорого, а как самому по норам, — так задаром, считай.

Своих первых раков я доставал неожиданно счастливым от того, что животное оказалось не очень крупным, что защищается мне не во вред. На каком-то по счёту (за дцать, не менее) уже и сам вкладывал промеж клешней мизинец: куси! Оттого, что готовился к худшему, — только бы не прослыть трусом. Искренне не понимал в пути, каких размеров раки водятся в Орловской области, и как сильно они могут цапнуть. Последних же доставал уже со знанием дела и на правах хозяина.

Пройдя таким образом километр-два по течению, в сторону шурина стал улыбаться и я: каков? Там и возвращаться решили: полно. Обратно шёл где берегом, где — по плотно устелившим воду кувшинкам, попутно выискивая среди высоких рогозов початок пожирнее, чтобы срезать под корень и подарить жене. Не без удовольствия отмечал для себя и то, что нырнул в каждую из нор по «своей» стороне, ни одной не упустил. Есть, правда, расхотелось — уж сил оставлено столько, что жаль теперь будет в раз проглотить; пускай Ильич с девчонками нарадуются за столом.

Рачевня во всё время оставалась пустой. Порожней же и обнаружил её там, где оставил — в заводи у истока ручья. Те снасти были моей ставкой на то, что с разбегу тащить тварей из нор голыми руками. Знать бы тогда, что в ледяной воде раки не водятся… Как и о многом другом, через что пришлось пройти в своё время, захлёбываясь в грязи только потому, что положился на кого-то или что-то, кроме собственных рук и головы.

Но это уже совсем другая история…

2019 г., пос. Новопетровский Тульской обл.