Проводник

Данил Рыжов, 2018

Случалось ли вам усомниться в реальности вашей жизни? Виктор Карлов – проводник пассажирского вагона. Его жизнь подобна сотням других, но всё круто меняется после одного загадочного рейса. Теперь, ощущение, что в этом мире что-то не так, ни на минуту не покидает Виктора. Во что бы то ни стало, он пытается разобраться в происходящем и осознать содержание открывшихся ему тайн мироздания.

Понедельник, 7 марта 2016 года

— О чём вы сейчас думаете?

— О том, что вы изучаете меня, как под микроскопом.

— Вам это неприятно?

— Может быть, совсем немного.

— Поэтому вы избегаете моего взгляда?

— Наверное, я не знаю.

Наконец-то, человек в белом халате перестал сверлить Виктора взглядом и принялся что-то записывать в свой блокнот. Кроме двух кресел, на которых они сидели друг напротив друга, в комнате не было ничего, и Виктор не знал, куда деть свой взгляд и свои руки.

— Вы продолжаете принимать лекарства?

— Да.

— Вы чувствуете какой-нибудь эффект? Опишите, каким было ваше настроение последние две недели?

— Таким же, как всегда. Я не почувствовал разницы, — отвечая, Виктор старался смотреть в глаза доктору, но потом всё равно не выдерживал и принимался разглядывать полосатый узор линолеума на полу.

— Но это не значит, что они не действуют, — мягко, но серьёзно заметил доктор, и снова что-то пометил в блокноте. — У вас часто бывают головные боли?

— Нет, не чаще, чем у других.

— Хорошо. Головокружение?

Виктор отрицательно покачал головой, а доктор продолжил:

— Тошнота? Сонливость? Недержание? Двоение в глазах? Ничего из этого?

— Нет, ничего такого.

— Хорошо, — он удовлетворённо улыбнулся, еле заметно приподняв уголки губ под пышными усами и, сделав последнюю короткую пометку, захлопнул блокнот. — Теперь, скажите мне, у вас повторялись галлюцинации с момента нашего последнего сеанса?

— Нет.

— А что-нибудь ещё вас беспокоит?

— Да, — ответил Виктор. Он снова перевёл глаза на пол и, после долгой паузы продолжил, уставившись в линолеум. — Меня беспокоит ощущение, что всё, что происходит вокруг — происходит не по-настоящему. Знаете, как будто за стеклянной стеной. Как будто что-то не так. Или, точнее, как будто всё не так. Это очень странное чувство, я не могу объяснить.

Мужчина слушал внимательно, но лицо его не выражало никаких эмоций. Выждав паузу и убедившись, что пациент всё сказал, он продолжил спрашивать:

— Как давно вы это ощущаете?

— С того момента, как вышел из комы.

— А до этого у вас такого не случалось?

— Нет. Не случалось. Это всё как-то связанно со всем, что происходило со мной, когда я был в коме, — теперь Виктор поднял взгляд и смотрел в глаза психиатру без малейшего смущения. — Как и смерть того электромеханика. Я как будто видел что-то подобное, когда был без сознания. И мои, как вы говорите, галлюцинации… Со мной происходило то же, что происходило в коме. Это всё как-то связанно, и это всё не даёт мне покоя.

Теперь доктор задумчиво смотрел в окно, удобно облокотившись на правый подлокотник и положив ногу на ногу.

— Будьте добры, — обратился он, после долгой паузы, — постарайтесь ещё раз описать тот несчастный случай.

— Это было почти два года назад, — с видом человека, которому приходится повторять одно и тоже, начал говорить Виктор. — Я тогда работал в вагонно-локомотивном депо. Перед отправлением пассажирского состава рабочие заметили на одном из вагонов «ползун». Это когда колесо вагона немного стёрто с одной стороны. Рейс тогда задержали, чтобы заменить колёсную пару. Ну, вагон загнали в ангар, начали домкратить. Я и ещё несколько проводников стояли рядом — наблюдали, просто из любопытства. Ну и, одна из опор не выдержала…

— Нет, Виктор. Это всё я уже слышал. Меня интересуют ваши личные впечатления. Что вы помните?

— Я помню только, как начали домкратить, и всё.

Доктор задумчиво покивал, снова глядя в окно.

— Послушайте, — мягко сказал он, — вы перенесли серьёзную черепно-мозговую травму, и все ваши проблемы являются её последствиями. Всё это пройдёт, но на это нужно время. Всё, что вы видели во время комы — не более чем сон. Сны в таком состоянии — достаточно распространённое явление. К тому же, новость о самоубийстве вашего коллеги вы услышали, не успев оправиться после травмы. И учтите, что вы ещё находились под воздействием сильнейших обезболивающих препаратов. В таком состоянии люди часто смешивают сон и явь воедино, в этом нет ничего удивительного.

— А мои видения? Это же не нормально?

— Конечно, не нормально. Но и проникающая нейротравма — это тоже, знаете ли, не нормально, — теперь он говорил, понизив голос. — И, к сожалению, такие вещи не проходят бесследно. Судя по вашей истории болезни, вы чудом остались живы, и вам остаётся смириться с тем, что ваша реабилитация займёт достаточно долгое время. Вы находитесь под тщательным наблюдением, и не только моим, так что, вам не стоит волноваться. Продолжайте принимать лекарства, не пропускайте сеансы, и всё будет хорошо. Договорились? — теперь он позволил себе улыбнуться, оголив два идеальных ряда вставных зубов.

— Да, конечно, Пётр Валентинович, — Виктор искренне ответил улыбкой на улыбку. Его радовало, что сеанс закончился.

— Ну, тогда до встречи через две недели. Если вдруг что — немедленно сюда.

— До свидания, Пётр Валентинович.

— До свидания, Виктор.

Виктору не стало легче, но слова психиатра его успокоили. Может, ты не такой уж и псих, подумал он и усмехнулся, проходя через железные ворота психиатрической клиники.