Пустой трон. Часть I

Даниил Степанов

Гирская империя переживает не лучшие времена. Время её расцвета уже далеко позади. Император погибает на войне, и ему должен наследовать его старший сын, который не спешит принимать своё наследие. В столице империи простой парень по имени Энгедрий находит записку о спрятанных сокровищах древней цивилизации бремеров. Между тем город потрясают убийства молодых девушек, и всё указывает на жрецов Повелителя Тьмы – таинственную секту служителей зла.

Глава 2. Имперский трон

Сын императора, Иленойс, был полностью поглощён работой. Он взял стакан с белой жидкостью, несколько секунд рассматривал его, оценивая, стоит ли продолжать. В печи стояла кастрюля с водой, он подошёл поближе, обливаясь потом, и вылил содержимое стакана в кастрюлю. Вода вспенилась и стала проливаться наружу, заливая угли и гася пламя. Иленойс разочарованно вздохнул.

Он посмотрел на стол, где делал эту жидкость. Всё лежало в беспорядке, весь стол был заляпан песком, тут и там валялись листы бумаги, на которых Иленойс записывал ход своих экспериментов.

— Катерий! — позвал он, отряхивая руки.

Катерий был его другом и официально числился его советником. Это был молодой мужчина 20 лет с чёрными волосами, усами и короткой бородкой. Он родился в знатной семье (его отец был лордом-секретарём Совета) и ныне обучался в Академии, а в остальное время помогал Иленойсу. У них с отцом были одинаковые фамилия и имя, и чтобы различать отца и сына, их называли Катерий-младший и Катерий-старший. Также через Катерия-младшего Иленойс получал сведения от осведомителей из Императорской службы безопасности, занимавшейся охраной важных лиц и разведкой на всей территории империи.

Иленойс услышал торопливые шаги по лестнице, и в комнату, размахивая руками, вошёл Катерий. Он задумчиво осмотрел стол Иленойса, и в его глазах появилось вопрошание.

— Да, тот самый эксперимент, — ответил Иленойс на его немой вопрос.

— Я же тебе говорил, что из этого ничего не выйдет.

В его голосе слышался укор.

— Я должен был проверить это сам, — возразил Иленойс. — Ладно, позови слуг, чтобы убрали это. Я пойду вниз.

Палаты Иленойса состояли из нескольких комнат. На третьем этаже, где он сейчас находился, была его лаборатория, в которой он проводил различные эксперименты, а также склад предметов, нужных для его исследований. Второй этаж занимали приёмная, рабочий кабинет и спальня. У входа в приёмную всегда охраняли его покой двое стражников Императорской гвардии. Коридор от входа вёл в другие части дворца, а рядом находилась лестница, спускающаяся вниз, где можно было выйти во двор.

Спустившись вниз, Иленойс оглядел свой рабочий кабинет. Обстановка была роскошной, как и во всём дворце, но Иленойса это мало заботило, и он обращал на это внимание только в минуты задумчивости. Вдоль стены стояли шкафы с утварью, посередине стояли стол, пара стульев и диван. С балкона можно было понаблюдать за двором, и Иленойс часто выходил туда, когда уставал от своих трудов. Он взглянул на последнее письмо его брата, Квелириона, лежавшее на столе.

У императора Энгедриона было четыре сына: Квелирион, Иленойс, Игартион и Элиминион. Старшему из них, Квелириону, было двадцать два года, и он успел отличиться на полях сражений во время подавления восстания в Экардере. Повсюду в столице рассказывали о том, как в битве при Элереде сошлись два воина — могучий высокий вождь мятежников Элериант и юный храбрый наследник престола Квелирион. Элериант был сильным воином и считался первоклассным фехтовальщиком. Долго сходились они в смертельной схватке, и вот Квелирион смог перехитрить Элерианта обманным приёмом, после чего Элериант бросил меч к ногам победителя. Квелирион великодушно принял сдачу Элерианта и сохранил ему жизнь.

Иленойс был вторым сыном императора, и хотя разница с Квелирионом была всего лишь два года, мало чем был похож на старшего брата. С самого детства он тяготел к наукам и знаниям, а к сражениям и войнам не стремился. Защитить себя он умел, но никогда не пользовался этим и предпочёл бы не использовать эти знания. Впрочем, во дворце было безопасно, и эти знания ему не пригождались.

Отправляясь на войну с Ирдом и Укри, император Энгедрион оставил наместником Экардера Квелириона. В своих письмах Квелирион писал о том, что ему нравится в Экардере и что местные жители уважают его. Писал он и об Элерианте, который сидел в темнице. Он восхищался этим человеком, несмотря на то, что Элериант был его врагом, и временами посещал пленного вождя в темнице.

Теперь их отец был мёртв, а Квелирион служит в Экардере наместником. И теперь он должен стать императором.

Ирды и укрийцы… Из исторических трудов Иленойс знал, что гирцы уже пытались захватить два острова. После окончания древних войн, в ходе которых эльфы, гномы, добрые и злые люди понесли огромные потери, эльфы и гномы исчезли, добрые люди, более всех остальных дружившие с эльфами и гномами, окончательно переселились на два острова, которые называли Ирд и Укри. Эти острова были заселены и раньше, но ирды и укрийцы также жили и на берегах Большого озера. Теперь же их численность настолько уменьшилась, что им хватало этих островов. Двух небольших островов со скалистыми берегами. Сами жители островов называли себя по-другому, но никто не знал, как. Они закрылись от всего остального мира, как им приказал Великий, и редкие суда заходили в островные порты. Чужестранцев не пропускали дальше пристаней рядом с выдолбленными в скалах проходами вглубь острова. Ирды и укрийцы помогали терпевших бедствие морякам, и на берегах у них стояли особые гостевые дома. Они говорили мало, и их женщин мало кто видел, только пожилых. Когда чужестранцы спрашивали их о чём-то, мужчины, обычно с окладистыми бородами и длинными волосами, советовали им больше молиться о себе.

Говорили, что они были гораздо ближе к Великому, чем кто-либо из жителей Фелефарфии, и проводили в молитвах большую часть времени. На островах было множество монастырей, куда поступали все — и знатные, и простолюдины, и женщины. Впрочем, байки тех, кто утверждал, что побывали за скалистыми берегами островов, зачастую не воспринимали всерьёз. Кто может знать, что там действительно происходит? С водной глади Большого озера же не было видно практически ничего — только серые крыши башен, торчавшие из-за скал.

Торговцев зачастую просто не принимали на пристанях, и они уже привыкли к этому и приезжали на острова, только если товары не удавалось сбыть в других местах и если по пути были эти острова. Ирды и укрийцы покупали то же, что и остальные — еду, напитки, ткани, утварь, инструменты, и в этом они ни чем не отличались от других народов. Но они никогда не брали специи, из алкогольных напитков предпочитали только вино, а те, кто приходили к ним с мехами, могли рассчитывать только на то, что их вежливо выслушают и постараются выпроводить.

А четыреста шестьдесят лет назад гирцы попытались захватить Ирд и Укри. Тогда большой гирский флот, вышедший из порта Гедарака, направился к островам Ирд и Укри. Ирдо-укрийцы знали о планах гирцев, объединили свои флоты и дали бой гирскому флоту возле мыса Кавидортус на Укри. Во время битвы, как говорили, ирды и укрийцы применили невиданное оружие — огонь, который зажёг воду. Катапульты с мыса Кавидортус выстрелили огромными огненными шарами, которые подожгли корабли, а затем и саму воду. А на гирские корабли, не попавшие в зону поражения невиданным оружием, напал ирдо-укрийский флот. Гирцы пытались отступить, видя ужасающую картину, но ирдо-укрийцы наседали на них и, хотя вскоре враги прекратили преследование, очень мало кораблей в итоге вернулось в Гедарак.

Недавно Иленойс ходил в Академию. Его очень заинтересовал один предмет, про который он нашёл упоминание в книге из своей библиотеки. Раньше он про это никогда не слышал.

Это был некий взрыворуд. Из кратких упоминаний в своей книге о рудах он узнал, что эта руда обладала свойством взрываться, отчего она и получила такое название. Но каким образом она взрывалась, об этом в книге ничего не говорилось. Иленойса это очень заинтересовало, и он решил пойти в библиотеку Академии.

Библиотека Академии была лучшей в империи. Здесь находилось столько книг, свитков, рукописей, пергаментов, что не сосчитать. Иленойс, конечно, знал, что их уже давно пересчитали, но это количество было таким большим, что он его и не помнил.

Академия была его одним из любимых мест в городе за стеной крепости. Эта цитадель науки и знаний, с величественным главным зданием из белого мрамора, с золотыми фризами и карнизами, лёгкой вздымающейся вверх башней, всегда нравилась ему. Базальтовые дорожки, фонтан, а позади здания — Академический сад, тихий уголок в шумной столице империи с гравийными дорожками, маленькими чистыми прудами, живыми изгородями, стройными деревьями, — всё это он вспоминал с воодушевлением.

Вот и тогда он шёл в библиотеку, но решил сначала заглянуть к ректору. Он знал лорда Элиминия Гредлина по заседаниям Совета, на которых иногда бывал. Иленойс подумал, что ректор может знать больше о том, в какой книге ему нужно будет искать. Он поднялся наверх по длинной лестнице ректорской башни с двумя гвардейцами. Приказав гвардейцам ждать его, он вежливо постучался в дверь и вошёл.

Секратарь ректора, добродушная старушка с улыбчивым лицом, поднялась, увидев его:

— Ваше величество, — произнесла она. — Подождите.

Она подошла к двери слева, заглянула туда и сказала Иленойсу проходить. Кабинет ректора не уступал роскошью дворцовым помещениям. Лорд Элиминий Гредлин, высокий человек с аккуратной длинной бородой и круглыми очками, был одет в фиолетовый плащ. Его глаза внимательно смотрели на вошедшего.

— Ваше величество. Прошу, садитесь. — Он указал на стул рядом со своим местом. — Чем обязан? Признаться, я рад, что нас посещает друг науки из императорской семьи.

— Я тоже рад оказаться здесь, — сказал Иленойс, усаживаясь. — Снова оказаться здесь, в этой цитадели науки.

— Итак, — улыбнулся лорд Гредлин. — Чем могу помочь?

— Милорд ректор, знаете ли вы что-нибудь о взрыворуде?

— О! — воскликнул ректор, поправляя очки на носу. — Он такой, как бы вам сказать, то ли легендарный, то ли редкий. Видите ли, в чём дело. Серьёзные учёные, которым стоит доверять, писали о взрыворуде как о существующем уникальном минерале. Но это было очень давно. Спустя многие века мы начинаем в этом сомневаться — в наше время этот взрыворуд никому не попадался, и его свойства также начинают ставить под сомнение. Это такая же загадка, как бремеры, эльфы, гномы и маги.

Ректор вздохнул.

— Вот, казалось бы, есть маги. Мы постоянно про них слышим — есть знахари, заклинатели, заговариватели, колдуны, ведьмы, чернокнижники, но их силы нельзя объяснить, и поэтому мы, учёные, не занимаемся этим. Мы изучаем только то, что можно понять и изучить. И дела эти не наши, а Церкви. А про взрыворуд — кто знает? Если бы этот взрыворуд существовал и если бы мы знали, где искать его, война могла бы сложиться по-другому.

«Какая интересная мысль!» — подумал Иленойс. «Я раньше и не думал об этом. А если попытаться использовать это на войне? Отомстить ирдам и укрийцам? Нет, глупость какая! Во-первых, у меня ничего нет. Во-вторых, островитяне и близко никого не подпустят к своим островам. Та победа моего отца над их флотом — единственная. Но если я что-то найду, надо будет сказать Квелириону. Наверное».

— Вы можете найти что-то про него в книге «Загадочные руды» Лимия, — продолжал ректор. — Это исследование столетней давности, в котором автор и рассматривает все свидетельства древних о взрыворуде. А там вы сможете найти и упоминания других трудов.

— Благодарю вас, милорд. — Иленойс поднялся.

— Всегда готов служить, — ответил ректор.

Иленойс хорошо знал историю и помнил, что в истории империи были периоды, когда судьба империи висела на волоске. Был ли нынешним период таким? Вряд ли. Он взял с полки «Размышления об истории Гирской империи», полистал её и нашёл нужную страницу.

Четвёртая Фарфийская война

Он пропустил несколько абзацев и перешёл непосредственно к размышлениям автора.

В этой войне фарфийцы могли бы одержать победу, как считают многие. Действительно, император Энгедрион был пленён, а фарфийская армия под командованием одарённого полководца Олнандора двигалась к Гиру. Но по странному стечению обстоятельств Олнандор затянул наступление на Гир. Считается, что король Алнайс, завидовавший знаменитому полководцу, не давал ему разрешения наступать дальше. Между тем промедление стоило фарфийцам победы в войне. Императором был провозглашён юный сын Энгедриона, Леманинойс. Гирский флот победил фарфийский и высадил десант в Прибрежье. Теперь Алнайс, как считается, нашёл повод вернуть Олнандора в Фарфию. Наступление на Гир было отменено. Затем и удача отвернулась от фарфийцев. Возле Вайкура сам Олнандор был разбит сыном императора, Леманинойсом. Ему удалось вызволить своего отца из плена, и он двинул своё победоносное войско на Фур. Обескровленные фарфийцы, оказавшиеся без армии, когда прежде непобедимый полководец был разгромлен юнцом, поспешили начать переговоры. Фарфийцы лишились огромных территорий, её территория уменьшилась вдвое.

Император был главой государства, но большой властью в империи также обладал Совет, в который входили знатные люди империи. В Совете председательствовал канцлер, который в случае отсутствия императора исполнял его обязанности. Иногда канцлеры были столь могущественны, что императоры были их марионетками. Однако Совет не посягал на жизнь императора, так как гирцы свято блюли завет святого Сейминия «Гир живёт, пока на троне сидит император», так и император не посягал на жизнь членов Совета, так как понимал, что это могло привести к гражданской войне. Это привело к своеобразному разделению власти, так как и у императора, и у Совета могли быть свои организации, структуры и должностные лица. Например, в империи могло быть два лорда-казначея, один из которых подчинялся императору, а другой — Совету. Однако обычно удавалось достигнуть компромисса, и например¸ лорд-казначей входил в Совет, но подчинялся вне заседаний Совета императору. Также император, если желал, мог сам председательствовать в Совете. Обычно решения в Совете принимались простым голосованием, за редким исключением, когда путём дискуссии открывалось очевидное для всех решение.

Нынешним канцлером был лорд Белий Логадрий. Это был довольно жёсткий, но справедливый человек, который до своего назначения канцлером был воспитателем сыновей императора Энгедриона Десятого. Канцлером он стал в первый же год правления Энгедриона, и всё его правление честно и с полной отдачей сил руководил империей во время военных походов императора. Белий Логадрий пользовался полным доверием у императора.

— Я служу государству, и, если император также служит государству, я служу и этому императору, — говорил он, и никто не смел сомневаться в его словах.

Иленойс вспоминал…

— Он совершенно не хочет заниматься фехтованием, ваше величество, — говорил Белий.

— Да, — согласился Энгедрион, который тогда ещё был наследником престола. — Иленойс тяготеет к наукам. Так может он будет великим учёным? Может, он изобретёт нечто такое, что изменит наш мир? Ладно, лорд Логадрий, я думаю, пока хватит с него уроков фехтования. Всё равно он не будет императором. Сделайте всё необходимое для того, чтобы Иленойс занимался тем, чем он хочет заниматься. И он уж точно лучше бездельника Игартиона.

— Как прикажете, ваше величество, — кивнул Белий…

На глазах у Иленойса навернулись слёзы. «Отец», — думал он. «Каким ты был мудрым».

В дверь постучали. Иленойс разрешил войти, и вошёл Катерий.

— Ваше величество, к вам его святейшество Сейминий Септар, — затараторил он.

Иленойс было удивился, зачем он понадобился первосвященнику и почему его святейшество пришёл к нему сам, но велел Катерию пустить его. Первосвященник вошёл, опираясь на трость. Он был одет в простой плащ, ничем не выдававший его положение. Он выглядел именно так, как должен был выглядеть истинно верующий. У него была длинная седая борода и мудрые синие глаза.

Он и был истинно верующим. Все это знали. Великий открывал ему видения, предсказывающие будущее. Правда, не всегда его слушали. А если случалось так, что первосвященник не был истинно верующим, у него были или неправильные видения, или их не было вовсе. По крайней мере, так говорили.

— Ваше величество, — произнёс он.

— Ваше святейшество, прошу, садитесь.

Присев, первосвященник сразу же перешёл к делу:

— В этот раз я во дворце не просто так, ваше величество. Я пришёл именно к вам.

Сейминий Септар выдержал паузу. Иленойсу было ужасно любопытно, но он терпеливо смолчал, не желая перебивать первосвященника.

— Великий открыл мне видение. Вы, наверное, слышали, как это происходит.

— Разное говорят, — протянул Иленойс.

Первосвященник печально улыбнулся.

— Увы, говорят и всякие небылицы про это. Например, то, что иногда видения посылает Повелитель Тьмы, а не Великий, а священник не может это понять. Но истинно верующий поймёт это!

Последнее предложение он произнёс почти нараспев, как на службе в храме.

— Но утром, в алтаре, как это чаще всего бывает, я закрыл глаза во время молитвы и увидел. И увиденное сильно удивило меня! Однако пути Великого неисповедимы.

— И что же там было? — наклонившись, спросил Иленойс, сгорая от любопытства.

— В этом видении вы были императором и сидели на троне.

— Я? — удивился Иленойс. — Но почему? Квелирион же…

— Этого я не знаю. Но вы были в императорской короне, и я чётко знал в этом видении, что именно вы — император.

Иленойс откинулся на спинку стула.

— Это всё?

— Да, ваше величество.

— Квелирион же жив, так?

— Да.

— Уф, надеюсь, с ним всё в порядке, — протянул Иленойс.

— Если это предназначение, то предназначение нельзя изменить, — сказал Сейминий Септар, наклонив голову.

— Предназначение? — Иленойс возбуждённо дёрнул рукой. — Вы так думаете?

— Я призываю вас быть настороже и ни в коем случае не отмахиваться от моих слов.

— Хорошо, — кивнул Иленойс. — Спасибо.

— А сейчас позвольте откланяться. — Первосвященник медленно поднялся, опёршись на трость.

— Да, конечно, ваше святейшество.

Первосвященник вышел и оставил Иленойса в глубокой задумчивости. Через какое-то время он решил пройтись по дворцу. У двери стояло, как обычно, два стражника, и он прошёл мимо них, шаркая ногами.

Размышляя, он дошёл до Тронного зала. Туда вела массивная двухстворчатая дверь, сужающаяся кверху. Иленойс распахнул двери. В глаза ему ударил яркий солнечный свет, льющийся через огромные окна этого зала. Иленойс остановился и прищурился, глаза постепенно привыкали к яркому свету.

Словно по наитию, он шёл мимо круглых беломраморных колонн, заканчивающийся капителями где-то очень высоко, под сводом великого зала.

Иленойс подошёл к трону на расстояние около десяти шагов и, глубоко задумавшись, смотрел на него. «А что, если это правда?» — думал он. «Если мне суждено занять этот трон?».

Раньше он не решался подняться вверх по ступенькам, но теперь он прошёл каждую из семи ступенек, и, чувствуя необычайное благоговение, подошёл к трону. Он раньше и не замечал его деталей. Сиденье и спинка были обиты бархатом, над спинкой стояла золочёная фигурка орла, стоявшего лапами на спинке и клюв которого был повёрнут влево. Верх спинки украшало несколько драгоценных камней разных цветов, подлокотники был округлой формы. Теперь он прикоснулся к подлокотнику и провёл по нему рукой.

Вдруг ему вспомнилась его последняя встреча с отцом, с момента которой прошло уже два года. Во дворе крепости стояли он, отец, Квелирион и их братья. Вокруг было множество солдат, которые ожидали своего императора.

— Иленойс, ты уже мужчина, — с улыбкой произнёс отец, положив ему руку на плечо.

Игартион выглядел откровенно скучающим — он смотрел по сторонам, делая вид, что он тут совсем не при чём. Элиминион стоял рядом, нахмурившись. Его мальчишеские непослушные волосы неряшливо топорщились. Энгедрион крепко обнял Иленойса и сказал:

— Теперь ты тут главный. Покажи себя. Ты сын императора, а императоры чистой гирской крови. Конечно, будет и канцлер, но ты должен вникать в дела управления империей.

— Да, отец, — сказал он тогда, но что он сделал? Ничего. Он так и проводил дни за книгами и экспериментами. Ему не было никакого дела до управления государством, и только, когда к нему приходили, когда нельзя было что-то решить без представителя императорской семьи или когда традиции требовали его присутствия, тогда ему приходилось идти. Игартион, как обычно, где-то развлекался, а Элиминион тренировался фехтованию или ездил на охоту…

Иленойс разочарованно вздохнул и двинулся прочь. Он снова прошёлся по коридорам дворца. Это был Императорский дворец — величайшее сооружение в городе, да и, пожалуй, во всей империи. Огромный, он занимал всю вершину холма, на котором стояла Старая крепость. Дворец был построен из больших белых каменных кирпичей и включал в себя множество различных помещений. Разные постройки дворца связывали между собой переходы, под арками которых проходили вымощенные дорожки.

Иленойс вспоминал историю дворца. Когда-то он был довольно неказистым, но после окончательной победы над Фарфией и её покорения император Энгедрион Четвёртый затеял масштабную перестройку всего того, что стояло на холме. По его воле были почти полностью снесены все старые дворцовые строения и множество домов знати. После этого Энгедрион Четвёртый начал строительство огромного дворцового комплекса, который должен был показать возросшее величие Гира, сумевшего одолеть столь древнее, могучее и культурно развитое государство, как Фарфия. К тому времени только Фарфия да ещё маленькие государства Триж и Угор, которые не представляли угрозы империи, могли претендовать на независимость. Экардер и Лихалем уже как много лет были провинциями империи, но Фарфия сопротивлялась Гиру долго, и в пяти войнах перевес склонялся то на одну, то на другую сторону. В конце концов, гирцы подступили к самому сердцу Фарфии, и когда фарфийцы попытались вернуть прежние позиции, завоевали всю страну и сделали своей провинцией.

Мимо проходил молодой человек в сером одеянии. Это был Вилетий, помощник лорда-казначея.

— Ваше величество, — произнёс он, склонив голову.

Иленойс коротко кивнул. Было уже четыре часа, и Иленойс вышел во двор и направился к саду. Пройдя мимо своих палат, он свернул к арке. После арки перед ним вырос прекрасный лес, в котором были небольшие деревья — дубы, клёны, осины. Иленойс замер, разглядывая расположенные на клумбах цветы. Где-то наверху дятел долбил кору, вылавливая насекомых. Иленойс посмотрел на верхушки деревьев, желая посмотреть на него, но не увидел птицу в густых кронах.

Иленойс неторопливо побрёл прямо по вымощенной дорожке. Неподалёку сад патрулировали стражники из Императорской гвардии, ходившие по двое по другим тропкам. Иленойс подошёл к кромке холма, с которой открывался прекрасный вид на окрестности. Это была своего рода смотровая площадка, и отсюда было хорошо видно место впадения реки Гермы в Гедару. Стены крепости здесь были понизу, на склонах холма. Речные воды медленно и величаво текли, полуденное солнце отражалось в водной глади, и временами дувший ветер создавал рябь, от которой вода словно покрывалась складками, как ткань.

Иленойс слегка улыбнулся. «Так или иначе, теперь всё будет по-другому. Отец погиб. Императором станет Квелирион, но на мне тоже лежит ответственность. Империя нуждается во мне», — думал он.

Он повернул обратно, и возле дворца к Иленойсу подошёл слуга.

— Ваше величество, — начал он.

— Да?

— Я что-то слышал о заговоре, — заговорил слуга шёпотом и оглянулся. Вокруг никого не было, только вдали проходили стражники.

— О заговоре? — нахмурился Иленойс.

— Когда я выходил на улицу, возле площади Славы я подслушал разговор. Один из них сказал, «если заговор удастся, он даст нам всё».

Площадь Славы, или площадь Парадов, была одним из самых людных мест на территории крепости. Там находился собор, дома высшей знати, селившейся здесь с самых давних времён и передававших свои дома по наследству, и штаб-квартира рыцарского ордена Орла.

— И что было дальше? — спросил Иленойс.

— Они заметили меня и ушли. Лиц их я не видел.

Но Иленойс не придал этому значения.