«Новый тоталитаризм» XXI века. Уйдёт ли мода на безопасность и запреты, вернётся ли мода на свободу и право?

Даниил Коцюбинский, 2022

Ещё недавно казалось, что самый яркий и актуальный вызов, с которым столкнулось человечество в XXI веке, – это стартовавшая на рубеже 2019–2020 годов пандемия коронавируса SARS-CoV-2 и потянувшийся за ней шлейф «невиданных доселе» институционально-изоляционистских ограничений и предписаний – разумных и полубезумных. Однако начавшийся 2022 год властно внёс в «чрезвычайно-устоявшуюся» картину мира радикальные коррективы. Резкое изменение международной обстановки в связи с началом того, что в России получило название «специальной военной операции по защите Донбасса», на первый взгляд, открыло новую страницу мировой истории, перечеркнув и обнулив все проблемы – реальные и мнимые – ещё совсем недавнего, но ощущаемого уже таким невозвратно далёким прошлого. Однако этот разрыв – сугубо иллюзорный. Дело в том, что волна запретов, директив и административно-территориальных размежеваний, накатившая на человечество в коронавирусную эру и перешедшая в 2022 году в новую, ещё более драматичную фазу, – оказалась своего рода кульминационной возгонкой глобальной и долгосрочной тенденции. О её важнейших истоках и первопричинах – эта книга. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

«Госбезопасность» — кодовое слово авторитаризма

В прошедшие эпохи разговор об общественной безопасности, как правило, сливался с дискурсом о государственной безопасности и касался в первую очередь законодательного ограничения политических и гражданских прав.

Иными словами, речь шла о нормативно или директивно оформленных полицейско-запретительных и репрессивных функциях государственной власти. При этом если для недемократических режимов эти функции составляли (и продолжают составлять) субстанцию политической системы, то в либерально-демократических странах скорее могли быть отнесены к категории её акциденций, которые, в зависимости от конкретных исторических эпох и обстоятельств, усиливались либо ослабевали, хотя, как правило, и не исчезали полностью, поскольку «геном авторитарности» присутствует в недрах любого, даже самого демократического государства.

Набравшая в XXI в. обороты и идущая «снизу» тенденция к культивированию и сакрализации общественной безопасности способствовала тому, что государства получили дополнительный социально санкционированный импульс к активизации своих авторитарных «инстинктов»: авторитарные государства — в большей степени, демократические — в меньшей. В итоге возник своеобразный феномен нового авторитаризма, то есть основанного не столько на противостоянии власти и общества, сколько на их исходном антиправовом консенсусе.

Здесь стоит напомнить, что «классический», или старый авторитаризм предполагал жёсткую коллизию между властью и социумом и предусматривал жёсткое подавление правительством любой независимой политической активности граждан. Согласно Фурио Черутти, основные черты авторитаризма —

«непринятие конфликта и плюрализма в качестве нормальных элементов политики, стремление сохранить статус-кво и предотвратить изменения, сохраняя всю политическую динамику под строгим контролем сильной центральной власти, и, наконец, эрозия верховенства закона, разделения властей и демократических процедур голосования»^[35].

Для современных недемократических режимов такое определение авторитаризма и сегодня является актуальным. Однако ново-авторитарные тенденции проявляются и в этих странах, приобретая своеобразную форму «трансформированного отражения» процессов, развивающихся на Западе (подробнее об этом — ниже).

В целом в первые два десятилетия XXI в. наблюдался своего рода «вал» принятия запретительных законов как в либерально-демократических, так и в иных по своей политической природе государствах.

Так, в различных странах подверглись уголовному запрету слова и инициативы, расцениваемые как: разжигание ненависти к людям по признакам расы, религии, пола и сексуальной ориентации^[36]; разжигание ненависти к социальным группам — полиции, спецслужбам^[37], чиновникам^[38], правительству, королевским особам^[39]; пропаганда «социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»^[40], нацизма^[41], наркотиков^[42], «гомосексуализма» среди несовершеннолетних^[43]; оправдание терроризма^[44]; призывы к нарушению территориальной целостности государства^[45] и т. д.

Помимо этого, во многих государствах оформлялось или продолжало развиваться уголовное преследование отрицания либо умаления тех или иных феноменов прошлого и настоящего, обладающих своего рода сакральным статусом и официально признаваемых не подлежащими сомнению.

Самым известным из законодательств такого рода явилось уголовное преследование за отрицание Холокоста^[46]. Только в 2007–2008 г. по этой статье в странах ЕС были осуждены не менее 10 человек, причём некоторые из них получили достаточно серьёзные сроки лишения свободы (3,5 года, 5 лет)^[47]. 3 августа 2018 года Конституционный суд ФРГ оставил без удовлетворения апелляцию 89-летней Урсулы Хавербек, которая была принуждена «и дальше отбывать свой срок за отрицание Холокоста»: выдвинутая ведущим кандидатом от партии «Правые» для участия в выборах в Европарламент в 2019 г., У. Хавербек была приговорена земельным судом Вердена к 2,5 годам лишения свободы за утверждения о том, что «Освенцим был обычным трудовым лагерем, а не лагерем уничтожения»^[48].

Кроме того, в различных странах было криминализовано отрицание следующих исторических и социальных феноменов: преступлений против человечности (включая рабство и работорговлю^[49]), советской оккупации^[50], геноцида армян^[51]. Сюда же можно отнести законодательные запреты оскорбления турецкой идентичности^[52], умаления значения подвига народа при защите Отечества^[53], оскорбления чувств верующих^[54] и т. д. К этому перечню примыкают и законодательные запреты реабилитации нацизма^[55] и коммунистической символики^[56], которые также были введены в рассматриваемый отрезок времени и которые присутствуют в законодательстве, а порой и применяются на практике во многих странах, включая европейские^[57]. Иногда под уголовный запрет попадало, напротив, признание того, что официально предписывалось считать «не бывшим», как это, например, установлено в Турции, где уголовно преследуется признание геноцида армян^[58].

Одним из самых ярких проявлений нового авторитаризма (по сути сливающимся на новом технологическом уровне с тоталитаризмом, хорошо известным по классическим антиутопиям^[59]) стал феномен цифрового тоталитаризма^[60], который получил бурное развитие практически во всех странах, независимо от их цивилизационной природы и конкретного политического устройства.

В то же время, в силу типологической отличности либерально-демократических стран от стран иной политической природы, развитие нео-авторитарных тенденций в тех и других оказывалось различным.

Нео-авторитарные тенденции в деятельности либерально-демократических государств и правительств — хотя в целом опирались на возникший в XXI в. и описанный выше социальный запрос на усиление общественной безопасности — встречали лояльно-консенсусное отношение со стороны общественности далеко не всегда.

А именно, лишь тогда, когда в целом совпадали с конкретными «низовыми» запросами большей части социумов в данных странах.

Во-первых, когда речь шла о защите прав и интересов меньшинств и социально слабых индивидуумов, об ограничении пропаганды «реакционных» взглядов и т. п. (конкретные примеры таких законодательных запретов были приведены выше).

Во-вторых, когда целью патерналистско-цифрового контроля государства над социумом оказывалась профилактика правонарушений^[61] (данная тенденция оказалась особенно характерной для США): «Для англо-американской модели предупреждения преступности, — отмечает в этой связи петербургский криминолог А. Л. Гуринская, — характерно использование принудительных мер, направленных на воздействие на индивидов, риск совершения преступлений которыми велик». При этом «вопрос об отграничении института принудительных превентивных мер от института наказания» остаётся открытым, поскольку не вписывается в классическую либерально-правовую юридическую парадигму, основанную на принципе презумпции невиновности. В этой связи анализ «ряда решений Европейского суда по правам человека и позиции Верховного суда США демонстрирует, что граница между этими институтами не всегда является чёткой»^[62].

В-третьих, когда запретительно-регулятивная деятельность государств непосредственно касалась охраны общественной безопасности в тех сферах, которые само общество опознавало как актуальные и первоочередные. Наглядный пример такого рода — референдум в Швейцарии 28 ноября 2021 г., в ходе которого граждане уверенным большинством в 62,01 % одобрили введение ковидных сертификатов с индивидуальными QR-кодами. Швейцария стала первой страной в мире, где данный вопрос был вынесен на всенародное голосование^[63].

Наконец, в-четвёртых, когда дело касалось предотвращения террористических угроз. Как отмечают в этой связи А. А. Ковалёв и Е. Ю. Князева (впрочем, думается, излишне обобщая и не учитывая разность настроений различных социальных групп), сегодня для западных обществ китайский опыт «всеохватного мониторинга собственного народа не является чем-то из ряда вон выходящим и экстраординарным в эпоху, которую американцы часто называют ”после 9.11“»^[64].

Однако в тех случаях, когда власти пытались, используя возникший «низовой» запрос на усиление общественной безопасности, и, в частности, под флагом антитеррористической безопасности, взять общество под полицейский «кибер-колпак», эти попытки продолжали встречать в либерально-демократических странах противодействие со стороны общественности, и зачастую эффективное.

Классической в этом плане следует признать историю принятого в 2001 г., в период консервативного президентства Джорджа Буша-младшего, «Патриотического акта США (Сплочение и укрепление Америки путём обеспечения надлежащими средствами, требуемыми для пресечения терроризма и противодействия ему)»^[65].

Президент США Джордж Буш-младший (2001–2009)

Этот закон, предоставивший правительству и полиции широкие полномочия по надзору за гражданами, в эпоху либерального президентства Барака Обамы, вскоре после скандала, связанного с «делом Сноудена»^[66] (2013), был заменён в 2015 г. «Актом о свободе» («Объединение и укрепление Америки путём соблюдения прав и обеспечения эффективной дисциплины над мониторингом»).

Президент США Барак Обама (2009–2017)

И хотя, как отмечают исследователи, основные положения вновь принятого документа «сохранили базовые полномочия американских спецслужб по установлению широкого контроля за электронным общением американских граждан»^[67], по мнению американских правозащитников, «Акт о свободе» во многом нормализовал ситуацию с бесконтрольной слежкой спецслужб за гражданами США. Так, вскоре после того как «Акт о свободе» вступил в силу, заместитель директора по правовым вопросам ACLU (НКО «Американский союз защиты гражданских свобод») Джамиль Джаффер отказался от критики, высказывавшейся им ранее в адрес данного законопроекта, и заявил, что

«начиная с 1978 года это самый важный законопроект о реформе слежки, и его принятие свидетельствует о том, что американцы больше не готовы выдавать спецслужбам карт-бланш»^[68].

Джамиль Джаффер

Обеспокоенность различных социальных групп в либерально-демократических государствах вызывали и продолжают вызывать перспективы широкого распространения тоталитарно-цифрового опыта КНР (подробнее — см. ниже) в том числе на страны Запада^[69].

В частности, энергичный отпор со стороны общественности — и в первую очередь со стороны той её части, которая активно выступает с позицией усиления общественной безопасности в отношении меньшинств и социально слабых, — встретили попытки властей США внедрить систему электронного распознавания лиц. Решения, запрещающие или ограничивающие данные методы слежки, были приняты во многих городах, где у власти находятся в основном представители левых политических сил.

Практически сразу после того, как в 2018 г. американские власти стали пытаться активно использовать систему распознавания лиц в целях поимки людей, подозреваемых в преступлениях и правонарушениях, выступающие за гражданскую свободу организации начали выказывать опасения, что правительство может злоупотреблять технологией и вести тотальную слежку за гражданами^[70].

И уже в 2019 г. власти Сан-Франциско (штат Калифорния) первыми в США запретили полиции и другим ведомствам использовать системы распознавания лиц в городе^[71].

В сентябре 2020 г. Портленд (штат Орегон) стал первым городом в США, который запретил использование технологии распознавания лиц не только государственными учреждениями, но и частными лицами в «местах общественного пользования». Оба постановления были приняты законодателями единогласно.

«Жители Портленда никогда не должны бояться того, что их право на неприкосновенность частной жизни будет использовано правительством или частными учреждениями», —

подчеркнул мэр Портленда демократ Тед Уиллер^[72].

В феврале 2021 г. Городской совет Миннеаполиса (крупнейший город в штате Миннесота, где произошёл инцидент с убийством Джорджа Флойда 25 мая 2020 г. и где начались волнения, резко активизировавшие движение BLM^[73]), без возражений принял решение запретить городской полиции и муниципальным агентствам использование технологии распознавания лиц в городе. На тот момент запрет на распознавание лиц действовал уже более, чем в десяти городах США, включая Бостон, Сан-Франциско, Окленд, Портленд и другие. Член городского совета Миннеаполиса Стив Флетчер специально подчеркнул, что принимаемая мера в первую очередь направлена на защиту меньшинств и социально слабых:

«Технология распознавания лиц работает очень хорошо, если вы похожи на меня — белого мужчину средних лет. Но для всех остальных она может давать неприемлемые сбои. Мы не можем подвергать людей нашего города, особенно цветных женщин, такому высокому уровню риска»^[74].

Впрочем, это заявление скорее следовало расценить как чисто декларативное, поскольку ещё в 2018 г. активисты Американского союза защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union, ACLU), стремясь убедить Конгресс США запретить использование систем распознавания лиц федеральными агентствами и полицией по причине низкого качества этих систем, прогнали через систему распознавания лиц Amazon Rekognition всех американских конгрессменов. В итоге система распознала 28 конгрессменов как преступников, причём большую их часть составили белые мужчины^[75].

Тем не менее, именно массовые волнения, вызванные гибелью Джорджа Флойда, привели к тому, что летом 2020 г., под влиянием левой общественности, крупнейшие цифровые компании — сначала IBM, а затем Amazon и Microsoft — наложили мораторий на использование полицией их разработок в этой сфере. А члены Демократической партии 9 июня 2020 г. внесли в Конгресс США законопроект, запрещающий использование федеральными правоохранительными органами соответствующих систем^[76] (сведений о его принятии, правда, не поступало).

Европейским примером сопротивления гражданского общества нео-авторитарным устремлениям власти может служить история попыток французского государства в 1990–2000-х гг. законодательно регулировать (притом как «слева», так и «справа») историко-мемориальную политику. В середине 2000-х Евросоюз попытался было даже взять данный французский опыт на вооружение. В конечном счёте, однако, всё это привело к появлению в 2005 г. созданного по инициативе известного французского историка Пьера Нора общества «За свободу истории», а в 2008 г. по его же инициативе — «Воззвания из Блуа», подписанного многими европейскими историками.

Пьер Нора

В этом документе говорилось о том, что

«политики должны заботиться о коллективной памяти, но ни в коем случае не должны институционализировать её от имени государства посредством правовых актов»^[77].

В конце концов президент Национального собрания Франции Бернар Акуайе в ноябре 2008 г. своим постановлением запретил впредь принимать законы, подобные уже принятым «законам памяти», а вместо этого разрешил принимать резолюции, не имеющие юридических последствий^[78]. В свою очередь ЕС также воздержался от распространения на европейские страны в целом «французского опыта» криминализации исторических высказываний.

Таким образом, в ситуации авторитарной коллизии, когда права и свободы человека сталкивались с цензурно-полицейскими устремлениями государства, — хотя формально и выступавшего от имени общества и во имя общественной безопасности, — традиционная либеральная сила противодействия авторитаризму в ведущих странах Запада оставалась и по-прежнему остаётся актуальной и эффективной.

В то же время далеко не всегда леволиберальные общественные протесты против нео-авторитарных решений, принимаемых государственной властью стран Запада, достигали успеха.

Классической и самой известной историей последних лет является судебное преследование Джулиана Ассанжа и Челси Меннинг (до смены пола носившей имя Бредли Меннинга), благодаря которым мир в 2010 г. через сайт Wikileaks получил информацию о военных преступлениях армии США в Ираке, в частности, видео-подтверждение обстрела, произведённого с американского военного вертолёта^[79], в результате чего погибли от 12 до 18 мирных граждан^[80], включая двух репортёров Reuters, а также женщин и детей.

Джулиан Ассанж и Бредли Меннинг

В итоге Меннинг, задержанный в мае 2010 г., в 2013 г. был приговорён военным трибуналом США к 35 годам лишения свободы за передачу секретных документов сайту Wikileaks. Те, кто видел Меннинга после ареста, говорили, что опасаются за его психическое здоровье по причине оказываемого на него давления и непрерывных унижений^[81]. В частности, под предлогом защиты от возможного суицида, охранниками устраивались постоянные проверки, ночью и во время утреннего осмотра Меннинг находился без одежды. В его защиту выступали многие правозащитные организации, в частности, Amnesty International, представители которой в январе 2011 г. опубликовали открытое письмо в его поддержку, обращённое к министру обороны США Роберту Гейтсу. В заявлении организации говорилось, что 23 часа в сутки Меннинг содержится в камере-одиночке и что с июля 2010 г. ему не дают даже подушки, постельного белья и личных вещей. О поддержке Меннинга заявили кинематографист Майкл Мур и «разоблачитель Пентагона» Даниэль Эллсберг^[82]. Майк Гогулски, эмигрант из США, проживающий в Словакии, создал в июне 2010 г. «Сеть поддержки Брэдли Меннинга», проводившую митинги, а также протесты возле тюрьмы, где тот содержался. К августу 2012 г. более 12 000 человек внесли в фонд Сети пожертвования на общую сумму 650 000 долларов США, из которых 15 100 долларов поступило от WikiLeaks^[83]. 10 марта 2011 г., выступая в Массачусетском Технологическом институте, пресс-секретарь Госдепа США Филипп Кроули сказал:

«То, что происходит с Меннингом, это глупо и контрпродуктивно. Не знаю, почему министерство обороны это делает».

14 марта чиновник подал в отставку^[84]. Однако президент США Барак Обама, которого попросили прокомментировать данную ситуацию, заявил, что условия содержания Меннинга «соответствуют правилам»^[85]. В конце концов, пережив в 2016 г. две попытки суицида, в 2017 г. Челси Меннинг (Бредли Меннинг, находясь в тюрьме, осуществил трансгендерный переход) была помилована президентом Обамой, хотя соответствующее прошение было отправлено Меннингом Обаме ещё в 2013 г. Однако в марте 2019 г. за отказ давать показания против Ассанжа Меннинг вновь была арестована и приговорена к 18 месяцам заключения. После третьей попытки суицида, в марте 2020 г. выпущена на свободу^[86].

Судьба Джулиана Ассанжа оказалась ещё более драматичной. После серии обвинений в изнасиловании, предъявленных ему прокуратурой Швеции в том же 2010 г., в 2011–2012 гг. в ходе нескольких судебных рассмотрений было вынесено окончательное решение об экстрадиции Ассанжа в Швецию. Согласно предъявленным ему обвинениям, он якобы вступил в половой контакт со шведкой «мисс A» без презерватива, вопреки просьбам с её стороны, а также совершил половой акт с «мисс W» без презерватива в то время, когда она спала. Защита Ассанжа заявила, что появление этих обвинений было мотивировано политическими причинами^[87]. Если допустить, что это так, то данный случай представляется наглядным примером использования неототалитарного (отсылающего к культу безопасности) инструментария как составной части политики нового авторитаризма.

В дальнейшем Ассанж был вынужден скрываться на территории посольства Эквадора в Лондоне, получив у эквадорских властей статус политического беженца. После смены власти в Эквадоре и прихода к власти проамериканского президента Ленина Морено WikiLeaks опубликовал сведения о коррупционном скандале, в котором был замешан брат президента Морено. Со своей стороны, новые власти Эквадора обвинили Ассанжа в совместном с прежним лидером Эквадора заговоре, имеющем целью свержение Морено.

В итоге Ассанж лишился гражданства Эквадора и статуса беженца. Официальная причина для отказа в убежище звучала так: «из-за неоднократного нарушения им международных конвенций». Морено уточнил, что Ассанж пользовался запрещённым компьютерным оборудованием, получал доступ к дипломатическим документам посольства и блокировал камеры видеонаблюдения^[88]. В декабре 2018 г. президент Эквадора Ленин Морено получил от Великобритании письменные заверения в том, что Ассанж в случае ареста не будет экстрадирован в США. Это позволило не только лишить его статуса политического беженца, но также выдворить из здания посольства и передать в руки британской полиции^[89].

24 декабря 2019 г. международная организация «Репортёры без границ» выступила с требованием немедленно отпустить из тюрьмы основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа по гуманитарным соображениям^[90]. 4 января 2021 г. суд постановил, что Ассанж не может быть экстрадирован в США из-за состояния здоровья, так как он страдает аутизмом и клинической депрессией, а также склонен к суициду, в связи с чем его состояние грозит серьёзно ухудшиться в результате содержания в одиночном заключении в США и он может совершить самоубийство^[91].

27–29 октября 2021 г. в Лондонском суде прошли слушания по апелляции Минюста США по делу об экстрадиции Ассанжа. В итоге Высокий суд отменил решение судьи Вестминстерского магистратского суда, который в январе этого года заблокировал экстрадицию Ассанжа на том основании, что тот будет содержаться в суровых условиях американской тюрьмы^[92]. Суд разрешил экстрадировать Ассанжа и перевести его в США^[93].

Американская прокуратура изначально предъявила Ассанжу обвинение в компьютерном взломе и 17 обвинений в нарушении американского Закона о шпионаже 1917 г. в связи с публикацией WikiLeaks тысяч военных и дипломатических секретных документов. Обвинение утверждает, что своими разоблачениями он поставил под угрозу жизни агентов американской разведки в ряде стран. Летом 2020 г. Минюст США расширил обвинительное заключение против Ассанжа. По сообщениям ВВС, у следствия появилась новая доказательная база. В частности, американские власти рассказали о предполагаемых попытках Ассанжа завербовать хакеров, чтобы они добывали ему секретную информацию. Кроме того, Ассанжа обвиняют в том, что он предоставлял хакерским группировкам списки целей для взлома. В этих списках, по утверждению Минюста США, были ЦРУ и Агентство национальной безопасности. Обвинения предусматривают максимальное наказание в виде 175 лет лишения свободы^[94].

Таким образом, множественные протесты леволиберальной общественности, включая известных деятелей британской культуры — таких, как рок-музыкант, участник группы Pink Floyd и создатель антиавторитарной по духу рок-оперы The Wall Роджер Уотерс^[95], на решение властей в итоге не повлияли.

Роджер Уотерс

Под угрозой судебного преследования продолжает находиться скрывающийся от американского правосудия на территории РФ и получивший здесь статус политического беженца и бессрочный вид на жительство Эдвард Сноуден, благодаря разоблачениям которого, как рассказывалось выше, был отменён «Патриотический акт» и уничтожены наиболее антиправовые методы слежки правительства США за гражданами страны. В частности, в сентябре 2020 г. Апелляционный суд девятого округа США в Калифорнии признал незаконной проводившуюся АНБ слежку за телефонными звонками и электронной перепиской американцев, а некоторые заявления руководителей разведывательных служб США, публично защищавших её, — не соответствующими действительности^[96].

Эдвард Сноуден

Напомню, что в начале июня 2013 г. Сноуден передал газетам The Guardian и The Washington Post секретную информацию АНБ, касавшуюся тотальной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру. В числе прочего Сноуден обнародовал сведения о проектах PRISM, X-Keyscore и Tempora. По данным закрытого доклада Пентагона, Сноуден похитил 1,7 млн секретных файлов, большинство документов касается «жизненно важных операций американской армии, флота, морской пехоты и военно-воздушных сил»^[97].

В США 14 июня 2013 г. Сноудена заочно обвинили в шпионаже и похищении государственной собственности^[98] и объявили в международный розыск. В итоге Сноуден бежал сперва в Гонконг, а затем в Россию. Ему грозит тюремное заключение на срок до 30 лет, а по его собственным заявлениям, возможно, и смертная казнь.

Генпрокурор США Эрик Холдер в письме на имя главы Минюста России Александра Коновалова внёс уточнения: «Как мы поняли из сообщений СМИ, Сноуден просит о временном убежище в России на основании того, что по возвращении в США его будут пытать и ему грозит смертная казнь. Эти заявления абсолютно безосновательны. США готовы предоставить российским властям <…> гарантии относительно обращения со Сноуденом»^[99]. Тем не менее, Сноуден не был экстрадирован из РФ в США. Президент США Барак Обама отказался помиловать Сноудена, заявив, что, возможно, сделал бы это, если бы тот предстал перед американским судом. Президент Дональд Трамп характеризовал Сноудена как «предателя». Сам Сноуден в 2020 г. заявил, что в последнее время замечает ослабление критики в свой адрес в Соединённых Штатах и не исключает своё возвращение на родину, чтобы принять участие в судебном процессе^[100], однако практических последствий данное заявление не имело.

В странах с авторитарным или тяготеющим к авторитаризму политическим устройством — таких, как РФ, Белоруссия, КНР и др. — новый авторитаризм, то есть нарастание запретительно-регулятивного законодательства в целях профилактики новейших угроз общественной безопасности, обладает спецификой, отличающей его от аналогичных тенденций на Западе.

Прежде всего следует отметить своего рода вторичность неоавторитарных тенденций в странах «старого авторитаризма» по отношению к аналогичным тенденциям, возникшим и получившим развитие в либерально-демократических государствах в последние два десятилетия. Иными словами, по мере того как в либерально-демократических странах происходило усиление запретительно-регулятивных функций государств в ответ на идущий «снизу» и постоянно усиливающийся запрос на общественную безопасность, в странах, не относящихся к категории либеральных демократий, происходило своего рода «зеркальное» повторение того же процесса, притом что оно зачастую оказывалось в итоге «креативно приумноженным».

Весьма наглядно данная тенденция видна на российском примере.

Одна из наиболее резонансных в этом плане — история принятия и применения на практике российского законодательства об «иностранных агентах», формально повторяющего аналогичные американские правовые акты, но по сути оказывающегося более широкоохватным^[101].

Можно также вспомнить узаконенные в РФ в течение последних двух десятилетий многочисленные запреты возбуждения ненависти, оскорбления чувств верующих, оправдания терроризма и т. п. акты, также явившиеся своеобразным отражением регулятивно-правовых практик, активно развивавшихся на протяжении 2000-х гг. на Западе. Так, 19 апреля 2007 г. министры внутренних дел стран ЕС договорились признать разжигание национальной и расовой розни преступлением во всех 27 странах блока^[102], а 18 апреля 2008 г. министры юстиции и внутренних дел стран ЕС одобрили введение наказания за подстрекательство к терроризму в интернете^[103]. В 2014 г. схожие поправки были внесены и в российское законодательство^[104].

Следствием «параллельности» запретительных тенденций, развивавшихся на протяжении последних двух десятилетий в странах Запада и «не Запада», а также того обстоятельства, что Запад в данном случае оказывался в роли трендового флагмана, явилось то, что субстанциональный авторитаризм стран, не относящихся к категории либеральных демократий (который сам по себе никуда не исчез и продолжал разделять власть и общество на потенциально конфликтные «полюса»), оказался по сути «затушёванным» пришедшими с Запада социально консенсусными ново-авторитарными тенденциями. И в итоге предстал в облике запретительных инициатив, отражающих общий для всех современных государств объективный «низовой» запрос на усиление общественной безопасности «сверху».

Весьма показательно в этой связи рассуждение российского адвоката и английского солиситора Дмитрия Гололобова:

«Распространено мнение, что наказание якобы за “мысли в интернете” является чуть ли не эксклюзивным изобретением Кремля для расправы с политическими оппонентами. Это не так. Более того, практика борьбы с ненавистью сначала “вживую”, а потом и в Сети была в определённом смысле навязана России международным сообществом в рамках сверхмасштабной кампании борьбы против так называемых hate speech и hate crime (высказывания и преступления, связанные с разжиганием ненависти). <…>

Дмитрий Гололобов

В Европе <…> много сделано по борьбе с hate speech. Достаточно отметить решение Совета ЕС 2008 / 913 / JHA от 28 ноября 2008 г., которое требует наказывать “публичное поощрение всякого выражения, распространения или оправдания расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма и других форм ненависти, основанных на нетерпимости”. А ещё в Европе был даже принят специальный Кодекс для медиа — и интернет-компаний по борьбе с незаконными высказываниями, разжигающими ненависть и вражду в интернете. Как следствие, законы многих европейских стран, наказывающие за “разжигание ненависти” в интернете, стали весьма жёсткими. В качестве примера можно привести германский Network Enforcement Act (NetzDG) 2017, согласно которому можно накладывать штрафы до 50 млн евро. <…>

В решении ЕСПЧ по делу Erbakan v Turkey (2006) указывалось, что, хотя толерантность и уважение равного достоинства для всех представителей человечества являются основой демократического общества, в нем возможно наказание, а иногда даже запрет любых форм выражения мнения, направленных на распространение, возбуждение или оправдание вражды, основанной на нетерпимости. <…>

Повседневные реалии ещё показательнее — достаточно почитать британские СМИ. Independent: “Около 2500 лондонцев было арестовано за последние пять лет за отправку оскорбительных сообщений через интернет. В 2015 г. 857 человек было наказано за это лишением свободы, что на 37 % больше по сравнению с 2010 г.”. Пресс-релиз британской прокуратуры: четыре из пяти дел в Великобритании, связанных с hate crime, оканчиваются обвинительным приговором. А вот ВВС: в Шотландии собираются принять Hate Crime Act, который будет наказывать за hate speech дома (поговорил вечером с женой на повышенных тонах, а наутро за тобой пришли). И наконец, The Times of London: “В 2016 г. полиция в Великобритании арестовывала в среднем девять человек в день за отправку оскорбительных сообщений через интернет”.

Неужели в России задерживают за посты больше девяти человек в день?»^[105].

Как хорошо видно на примере цитированного рассуждения, в современном российском общественно-политическом дискурсе запретительные тренды, нарастающие на Западе с одной стороны и в России с другой, зачастую рассматриваются как явления одного порядка. В то же время различия между этими внешне сходными процессами есть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

35

Cerutti F. Conceptualizing Politics: An Introduction to Political Philosophy. London: Routledge, 2017. P. 17.

36

Hate speech laws by country // Wikipedia; Голованова Н. А. Экстремизм в Великобритании: способы противодействия // Журнал российского права. 2014. № 4. С. 104.

37

На заборе слово из трёх букв — ФСБ. За что отправили в колонию семью челябинских анархистов // Новая газета. 14.09.2021.

38

УК РФ Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства // СПС КонсультантПлюс.

39

Испанского рэпера-леворадикала отправили в тюрьму за критику полиции и бывшего монарха. Акции протеста в его поддержку переросли в беспорядки. Власти обещают изменить закон, позволивший вынести приговор // Meduza. 17.02.2021 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента].

40

Конституция РФ. Гл. 2. Права и свободы человека и гражданина. Ст. 29.

41

КоАП РФ Статья 20.3. Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами // СПС КонсультантПлюс.

42

Рэпера Элджея оштрафовали на ₽100 тыс. за пропаганду наркотиков в клипе // РБК. 03.12.2021.

43

Федеральный закон от 29 июня 2013 г. N 135-ФЗ г. Москва «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей» // Российская газета. 02.07.2013; Венгрия приняла закон, запрещающий «пропаганду гомосексуализма» среди несовершеннолетних // Euronews. 15.06.2021.

44

УК РФ Статья 205.2. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма // СПС КонсультантПлюс.

45

УК РФ Статья 280.1. Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации// СПС КонсультантПлюс.

46

Рыжов И. В., Бородина М. Ю. Проблема отрицания Холокоста: история, особенности и современные тенденции // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2015. № 3. С. 97–102; Отрицание отрицания, или Битва под Аушвицем. Дебаты о демографии и геополитике Холокоста / Сост. Кох А., Полян П.: Три квадрата, 2008. 386 с.

47

Брод А. С. О реабилитации неонацизма, эскалации ксенофобии в Европе и США // Textarchive.

48

Конституционный суд ФРГ оставил за решёткой 89-летнюю отрицательницу Холокоста // Deutsche Welle. 03.08.2018 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента (Минюст включил Deutsche Welle в реестр СМИ-иноагентов // ТАСС. 28.03.22].

49

Габова Л. Законы памяти // Теория и практика прикладных политических исследований. 02.11.2016.

50

Латвийскому правозащитнику грозит тюрьма за «отрицание советской оккупации» // НТВ. 16.12.2014.

51

Носович А. «Неправильная» память: европейская и азиатская модели трактовок прошлого // RUBALTIC.RU. 23.01.2014.

52

Там же.

53

Конституция РФ. Гл. 3. Федеративное устройство. Ст. 67.1.

54

УК РФ Статья 148. Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий // СПС КонсультантПлюс.

55

УК РФ Статья 354.1. Реабилитация нацизма // СПС КонсультантПлюс.

56

Мелешкина Е. Ю. Запрещение коммунистической символики в посткоммунистических странах // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. 2019. Т. 9. № 4 (40). С. 36–45.

57

Скрипунов А. Евросоюз угодил в ловушку из-за «средневекового закона» // РИА Новости. 26.02.2021.

58

Носович А. «Неправильная» память: европейская и азиатская модели трактовок прошлого…

59

Orwell G. Nineteen Eighty-Four. A novel. London: Secker & Warburg, 1949. 328 p.; Pencak W. «Lyres against the Law: Orpheus as Cyberpunk Outlaw» // Legal Studies Forum. 1999. № 23. F. 293.

60

Крайнов А. Л. Цифровой тоталитаризм как следствие развития информационного общества // Философия и культура информационного общества. Тезисы докладов седьмой международной научно-практической конференции: в 2-х частях. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, 2019. С. 74–76; Баранов Н. А. Политическая онлайн-мобилизация в современных мегаполисах в условиях «цифрового тоталитаризма» // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество: Ежегодник. Вып. 4. Ч. 1. ИНИОН РАН, 2021. C. 687–689; Попова Н. Н. Реализация прав человека в фокусе угроз представлений о «цифровом тоталитаризме»: дискурс-анализ в контексте трансформации правосознания // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2021. № 1. С. 25–37.

61

Гуринская А. Л. Принудительные превентивные меры в системе предупреждения преступлений в США и Великобритании: понятие и классификация // Научное мнение. Экономические, юридические и социологические науки. 2018. № 1. С. 14–19; Григорян В. К. Предупреждение преступности в высокоразвитых зарубежных странах // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 4. С. 272–279.

62

Гуринская А. Л. Принудительные превентивные меры в системе предупреждения преступлений в США и Великобритании: понятие и классификация… — С. 14.

63

Швейцарцы на референдуме одобрили режим ковидных сертификатов // ТАСС. 28.11.2021.

64

Ковалёв А. А., Князева Е. Ю. Система социального кредита в КНР: опыт политологического анализа // Государственное и муниципальное управление. Учёные записки. 2021. № 1. С. 197.

65

The USA PATRIOT Act: Preserving Life and Liberty. (Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism) // Department of Justice Website.

66

Коцюбинский Д. Кому нужен Неуловимый Джо? // Росбалт. 12.07.2013 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента].

67

Романовская О. В. Акт о свободе: ограничения прав человека в США в целях противодействия терроризму // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». 2017. Т. 5. № 3 (19).

68

Cit.: Condon S. NSA surveillance reform bill now law // CBS News. 02–03.06.2015.

69

Beijing. Big data, meet Big Brother. China invents the digital totalitarian state. The worrying implications of its social-credit project // Economist. 17.12.2016; Mozur P. China moves towards «digital totalitarian state» as surveillance technology continues to advance // Independent. 18.12.2019.

70

Беляев Д. «Настоящее “Чёрное зеркало“». Кто и как борется с системой распознавания лиц в США // ТАСС. 23.01.2020.

71

Сэндлер Р. Власти Сан-Франциско запретили использование технологий распознавания лиц. Сан-Франциско стал первым городом США, запретившим использование технологий распознавания лиц // Forbes. 15.05.2019.

72

Jin. Портленд первым в США запретил системы распознавания лиц // IXBT.com. 10.09.2020; Ankit G. Portland bans use of facial recognition tech by government and private entities // Neowin. 10.09.2020.

73

Black Lives Matter. International activist movement // Britannica.

74

Jin. Технологии распознавания лиц объявили войну: теперь её запретили в Миннеаполисе // IXBT.com. 16.02.2021; Jany L. Minneapolis passes restrictive ban on facial recognition use by police, others. Council contends the victory for privacy advocates also protects people of color // StarTribune. 12.02.2021.

75

Alizar. Система распознавания лиц Amazon Rekognition приняла 28 конгрессменов США за преступников // Хабр. 28.07.2018.

76

Ломакин Б., Нижельская О. Полиция США осталась без глаз. Почему распознавание лиц стало запретной технологией // 360TV. 12.06.2020.

77

Цит. по: Габова Л. Законы памяти // Теория и практика прикладных политических исследований. 02.11.2016.

78

Шеррер Ю. Отношение к истории в Германии и Франции // Общая тетрадь. № 68 (2–3). 2015.

79

Collateral Murder // WikiLeaks. 05.04.2010; Sunshinepress. Collateral Murder — Wikileaks — Iraq // Youtube.

80

Schmitt E. In Disclosing Secret Documents, WikiLeaks Seeks «Transparency» // The New York Times. 25.07.2010.

81

Gallagher R. Bradley Manning and the stench of US hypocrisy. The US condemns human rights abuses abroad yet appears to be allowing the psychological torture of Bradley Manning // The Guardian. 04.03.2011; Pilkington E. Stripped naked every night, Bradley Manning tells of prison ordeal. US soldier held on suspicion of leaking state secrets speaks out for first time about experience // The Guardian. 11.03.2011.

82

McGreal С. Michael Moore campaigns to free Bradley Manning in war logs case. Documentary maker joins Daniel Ellsberg of Pentagon papers fame to head worldwide protests over WikiLeaks prosecution // The Guardian. 15.09.2010.

83

WikiLeaks contributes to Manning defense, support group says // CNN. 14.01.2011; The Bradley Manning Defense Fund. Your donation allows us to fight for Bradley // Courage to Resist. 03.03.2012.

84

Пресс-секретарь госдепартамента США подал в отставку // BBC. 13.01.2011.

85

Там же.

86

В США освободили отсидевшую семь лет за раскрытие секретных документов WikiLeaks Челси Меннинг // Новая газета. 13.03.2020.

87

Глава Wikileaks Джулиан Ассандж арестован на неделю // BBC. 08.12.2010.

88

В чём обвиняют основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа и что ему грозит в США и Британии // Amic. 12.04.2019.

89

Ассанжа арестовали в Лондоне. Задержание прошло в посольстве Эквадора в британской столице, где укрывался основатель WikiLeaks. С Ассанжа сняли право на убежище // РБК. 11.04.2019.

90

«Репортёры без границ» требуют освободить Ассанжа // Аргументы и факты. 24.12.2019.

91

Лондонский суд постановил, что Ассанж не может быть экстрадирован в США. В суде сообщили, что экстрадиция невозможна из-за рисков жизни и здоровью основателя WikiLeaks // ТАСС. 04.01.2021.

92

Диллендорф Е. Сидеть может. Даже в американской тюрьме. Высокий суд Великобритании отменил решение об отказе в экстрадиции в США основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа // Новая газета. 11–13.12.2021.

93

Протестующие пришли поддержать Ассанжа к суду Лондона // Lenta.ru. 27.10.2021; Hussain M. Julian Assange’s Health Is Central to Upcoming Ruling on Extradition to the U. S. In a case that puts press freedoms on trial, a British appeals court is considering the suicide risk should Assange be sent abroad // The Intercept. 28.10.2021.

94

Диллендорф Е. Сидеть может…

95

Роджер Уотерс выступил в поддержку Ассанжа // NEWSmuz.com. 03.09.2021.

96

Суд счёл незаконной телефонную слежку, раскрытую Сноуденом // Свобода. 03.09.2020 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента].

97

Пентагон подсчитал, что Э. Сноуден похитил 1,7 млн секретных файлов // РБК. 10.01.2014.

98

Finn P., Horwitz S. U. S. charges Snowden with espionage // The Washington Post. 21.06.2013; U. S. vs. Edward J. Snowden criminal complaint // Internet Archive.

99

США заверили Россию, что Сноудену не грозит смертная казнь // РИА Новости. 26.07.2013.

100

Суд счёл незаконной телефонную слежку, раскрытую Сноуденом // Свобода. 03.09.2020 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента].

101

Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента» от 20.07.2012 N 121-ФЗ (последняя редакция) // СПС КонсультантПлюс; Замахина Т. Ответ — зеркальный. Вступил в силу закон о СМИ-иноагентах // Российская газета. 26.11.2017; Бушуев М. «Иноагент» в России и в США: в чем разница // Deutsche Welle. 21.11.2017 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента].

102

ЕС признал разжигание розни преступлением // BBC. 19.04.2007.

103

Брод А. С. О реабилитации неонацизма, эскалации ксенофобии в Европе и США // Textarchive.

104

Поправками в статьи 280 и 282 УК РФ Путин ужесточил ответственность для интернет-пользователей. Президент РФ Владимир Путин подписал поправки в Уголовный кодекс РФ, которыми усиливается ответственность за распространение сведений экстремистского характера в глобальной сети и вводится наказание за финансирование экстремистских организаций // ПРАВО. ru. 30.06.2014.

105

Гололобов Д. Как Европа борется с экстремизмом в интернете. «За твиты» арестовывают не только в России // Ведомости. 21.01.2021.