Пустота

Даниил Корнаков, 2023

2065 год. Человечество открыло Анобтаниум – революционное вещество, позволяющее осуществлять сверхскоростные полеты по просторам Млечного Пути.Главный герой – писатель, испытывающий творческий кризис, решает найти вдохновение для своего главного произведения, отправившись в опасное путешествие к краю галактики. Он присоединяется к экипажу космического корабля "Тайга", добывающего ценный анобтаниум на поверхностях астероидов.На протяжении своего космического приключения герой сталкивается с невероятными испытаниями, с которыми ему предстоит справиться. Эти испытания грозят изменить его жизнь навсегда или даже стать причиной гибели.

Глава 2. Дерек

Дереку исполнилось тринадцать в тот год. Я отчетливо помню день, когда шел встретить его из школы после разговора с Кайлом, потому что тогда в моей голове прокручивались тысячи вариантов того, как можно сообщить ему новость о скором вылете на долгие полгода. Мне удалось поймать себя на мысли, что я совершаю какой-то отвратительный, эгоистичный поступок ради собственной прихоти. Ведь я мог бы согласиться на предложение Кайла на счет турне по Солнечной Системе! Было бы намного проще и легче сообщить сыну радостную новость о предстоящем приключении, нежели прощаться с ним на долгие полгода…

Полгода, Стэн. Подумай хорошенько, еще не поздно поменять решение! Возможно, Кайла еще можно переубедить? Набрать ему сообщение, извиниться за беспокойство, сказать, что хорошо все обдумал и принял решение отказаться от полета…

Уже слышу его самодовольное «Я же говорил вам, Шепард», и вручение в качестве милостыни билеты на турне.

Как же ты ничтожен, Стэн!

Размышлять я перестал в тот момент, когда увидел Дерека выходящего из школы с опущенной головой. Когда мы встретились взглядами, я отчетливо прочитал в его глазах, что сегодня с ним что-то приключилось.

— Привет, пап.

— И тебе привет, чемпион.

Я хлопнул его по плечу и мы двинулись в путь.

— Случилось чего? — спросил я после минуты нашего молчаливого похода по улице.

— Да ничего, — буркнул он.

Я присмотрелся повнимательнее к его куртке и заметил небольшую дыру, которой вчера еще не было. Небольшая шишка на правой щеке тоже дала подсказку о причинах его плохого настроения сегодня.

— Подрался что ли с кем? — спросил я его.

— Да забей. Все нормально.

Дерек был гордым парнем и не любил стучать на других ребят. Эта драка была уже не единственная, и во всех произошедших ситуациях он так и не назвал ни одного имени.

Мы продолжали идти вдоль трассы на пути к дому, где проносящиеся рядом машины ревели так сильно, что невозможно было услышать голоса друг друга. Свернув во дворы, где шума было меньше, я все же решил продолжить тему.

— Сдачи-то дал?

— Угу, — тихо ответил он.

— Ну хоть за дело?

— Наверное.

— То есть как это, «наверное»?

Огромный голографический рекламный баннер, висевший возле одного из окон, вдруг объявил о распродаже вкусных завтраков, которые можно приготовить всего за тридцать секунд с помощью голосовой команды и не вставая с кровати.

— Ну то и значит. Наверное, я был прав, ударив его.

— Вот оно как, — сказал я, поймав его оговорку. — Значит, ты начал первым.

Дерек тихо выругался про себя, тяжело вздохнул. Я остановил его, взглянул прямо в его яркие голубые глаза — точная копия глаз Лили.

— Дерек, я не буду тебя осуждать. Ты можешь рассказать мне, и я обещаю, что не пойду в школу и не буду ни с кем устраивать никакие разборки.

— Обещаешь? — спросил он.

— Клянусь, — сказал я, показав ему указательный и средний палец.

Мы продолжили идти.

— Есть у нас один в классе. Здоровый, на голову выше меня.

— Как зовут?

— Пап, ты же сказал…

— Ну, хорошо, хорошо, давай для удобства назовем его Верзилой? Что скажешь?

— Как хочешь.

В кармане Дерека завибрировал его смартфон. Вынув его на секунду и прочитав сообщение, он положил его обратно.

— Верзила хотел у меня списать. Он не попросил меня, не сказал «пожалуйста». Просто вырвал у меня домашнюю работу и принялся скатывать. Я подошел к нему и сделал замечание, вежливо обратившись, как ты меня учил, пап.

— А он что?

— Он меня послал, я разозлился и…

–…врезал ему? — закончил я за него.

— Нет. То есть да…честно говоря, я не хочу говорить об этом, пап.

Я почувствовал волнение, исходящее от него.

— Дерек…

Приподняв на секунду голову, он, подбирая нужные слова, продолжил:

— Прежде чем я ударил по нему, он сказал кое-что про тебя, пап. Сказал, что его отец промолвил, что в нашей семье ты играешь мамину роль, а мама — твою. Что ты никому не известный писака, пишущий…

Дерек остановился. Последнее слово ему явно не хотелось произносить, однако я настоял:

— Смелее, сынок. Раз уж начал — закончи.

–…дерьмо, — сказал он, предварительно помешкав.

— Понятно.

Еще несколько минут мы просто шли молча, думая каждый о своем. Перед сыном я чувствовал какой-то стыд. Ему, тринадцатилетнему парню приходилось выслушивать подобные высказывания от своих сверстников и терпеть подобное. Для меня эта была невыносимая боль, которая не сравнится ни с чем.

— Ну, некоторые из них и в самом деле дерьмо, — сказал я, пытаясь разрядить напряженную атмосферу, серой тучей нависшей над головой.

Дерек улыбнулся, прыснул смехом, а затем засмеялся. Нам даже пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание и отдышаться. Вместе мы перекинулись парочкой названий моих самых «продаваемых» книг таких как: «Декретное убийство», «Завтра ты будешь мертв», «Маг против священника».

Мы решили присесть на лавочку, по спинке которой пробегала неоновая реклама отражаясь на коже. Издалека мы смотрелись как ходячая афиша очередного мюзикла в центре города.

— Так что, возможно, папаша этого Верзилы знает толк в литературе. По крайне мере называет вещи своими именами, — шутя, продолжал я. — И что ты сделал потом?

— Врезал ему, разумеется, — сказал Дерек.

Я пытался представить этот момент, проиграть в голове сцену, где Дерек дает по носу этому Верзиле. Благо, моя богатая фантазия позволяли отчетливо увидеть каждый момент поединка.

— Пап, — сказал Дерек, перестав смеяться. Лицо его стало серьезным.

— Да?

— Плевать я хотел, что он сказал. Я бы врезал ему еще раз, морду бы ему в кровь разбил.

— Дерек…

Я коснулся его плеча и крепко сжал, пытаясь успокоить внезапный наплыв агрессии.

— Ты отличный парень, я чертовски тобой горжусь, — сказал я, — но постарайся понять, что не все проблемы в жизни решаются при помощи гнева. В этом состоянии ты ничем не лучше какого-нибудь дикого зверя, неспособного думать о последствиях. Иногда проще тактично промолчать.

Дерек слегка развел плечами, словно таким образом выражая не совсем полное согласие.

— Подумай над этим на досуге, ладно? — спросил я его.

— Ладно.

Я хлопнул его по спине и еще несколько минут мы с ним просидели молча, наслаждаясь городской тишиной, состоящей из эха голосовой рекламы и отдаленного шума двигателей авто.

— Просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо, — прервал молчание Дерек.

Мы встретились взглядами, улыбнулись, а потом продолжили думать каждый о своем, наблюдая за единственным декоративным пластиковым деревом посреди улицы, чьи листья шуршали под нарастающим ветром и выглядели ничуть не хуже настоящих.

Это было идеальный момент, чтобы сообщить ему новость о моем отлете, но тогда я этого не сделал. Не знаю почему. Быть может, просто не хотелось портить приятное мгновение, когда мы сидели с ним бок о бок, размышляя о сегодняшнем дне, мечтая о будущем и вспоминая прошлое.

— Монорельс отходит через пятнадцать минут, — сказал Дерек, сверяясь со своим смартфоном.

— Тогда пойдем. Надо успеть приготовить ужин, пока мама не пришла.

***

Я пытался создать очередной кулинарный шедевр, когда Лили зашла домой. Со стороны наблюдать за моими потугами в качестве повара было тем еще зрелищем: я проговаривал вслух названия ингредиентов, чтобы их не забыть, попутно пытаясь бегать по кухне от полки к столу.

Сейчас, стоя у плиты, благодаря очкам я находился в двух локациях: кухня шеф-повара Эллионоро Фронсо, за движениями которого я мог наблюдать с любого угла, а другой — моя скромненькая кухня, на которую я переключался, чтобы с точностью повторить все действия маэстро.

— Чтобы ваш суп ароматно пахнул, когда вы поднесете его к столу, не забудьте кинуть в него щепотку шафрана, — говорил мне Эллионоро.

— Я дома, — сказала Лили, коснувшись моего плеча. Ее палец зачерпнул немного пюре из миски.

— Ну как очки? — сказала она. — Не глючат?

Лили задавала этот вопрос почти каждый день, волнуясь за судьбу своего подарка, и каждый раз мне приходилось отвечать:

— Все отлично.

Я помню, как впервые увидел их рекламу:

«Вы хотите видеть и запоминать? Вы хотите действовать и быть уверенным, что ничего не забыли? Вы хотите стать прямым участником ваших любимых сериалов и фильмов, наблюдая за героями с любого ракурса? Тогда вы обязаны достать свою кредитку прямо сейчас, потому что мы представляем вам новые, сенсорно-голографические очки модели GlassSX-6G. Смотрите, запоминайте, действуйте, делитесь».

— Почти готово, осталось только найти шафран, — сказал я, открывая полки.

Дерек спустился из своей комнаты.

— Привет, мам.

— Привет, дорогой. Как в школе?

Мы с Дереком переглянулись, вспомнив наше утреннее обещание ничего не говорить Лили о случившемся.

— Все путем, — ответил Дерек, взяв из вазы мятную конфету.

— Дружище, не оскорбляй повара, положи это обратно. Через десять минут будем есть.

На половине пути ко рту Дерек все же вернул конфету обратно и поднялся к себе в комнату. Лили подошла ко мне и перешла на шепот:

— Ты ему еще не сказал?

Я покачал головой.

— Почему до сих пор не сказал? — возмутилась Лили, перейдя на громкий шепот.

— Подумал, что лучше будет нам обоим это сделать, за столом.

Лили, промолчала несколько секунд, медленно начала кивать.

— Да, ты прав. Может, если мы будем вместе, он воспримет это лучше…

Первые минуты ужина все сидели тихо, не обмолвились друг с другом и словом. Вилки у всех дребезжали в тарелках — услада для человека, проторчавшего у плиты почти два часа. В какой-то момент я даже забыл, что мне предстоит говорить Дереку не совсем приятную новость. Однако Лили, слегка кивнув мне, дала понять что сейчас самое подходящее время для этого.

— Сынок, — я отложил вилку в сторону, — есть серьезный разговор.

Дерек перестал есть и посмотрел на меня. В его глазах я отчетливо уловил какой-то страх, словно бы сейчас буду отчитывать его за то, что узнал, что в его комнате нашел пакетик с травкой или чего еще похуже. Но клянусь, что лучше бы мы поговорили о возможной травке спрятанной под кроватью, я бы отчитал его и вскоре это забылось. Видит бог, лучше бы так оно и произошло, чем то, что я намеревался ему сообщить…

— В общем, Дерек, даже не знаю, с чего начать… — я поперхнулся, нервничая. Заметил, как Лили также заелозила на стуле, готовая в случае чего подхватить меня в беседе.

— Сегодня утром мы разговаривали на счет моих книг, помнишь?

Дерек кивнул, и в его глазах я почувствовал какое-то облегчение. Видимо, сорванец и правда прятал что-то в комнате…но сейчас меня это совершенно не волновало.

— Это я к тому, что…ладно, давай так — мои книги дерьмо, прямо как мы с тобой сегодня и заключили.

Лили посмотрела на меня и на Дерека вопросительным взглядом, явно желая узнать о чем речь. Но воздержалась.

— Понимаешь, я хочу поменять это. Изменить кое-что в устоявшихся правилах, и…

— Вы разводитесь? — спросил Дерек.

— Что? — Лили, переглянулась со мной. Вопрос нас немного обескуражил, но потом поняв всю его абсурдность, мы лишь посмеялись.

— Нет, Дерек, никто не разводится. Речь немного о другом. Понимаешь, сейчас я переживаю не очень хорошее время в своей работе, мне не хватает вдохновения, порыва…чего-то такого, что могло бы меня встряхнуть и дать мне начать «дышать» чем-то новым.

— Окееей… — Дерек по-прежнему смотрел на меня странным взглядом.

— Я хочу сказать, сынок, что мне нужно начать все с чистого листа. Попробовать что-то новое, нечто такое, что меня встряхнет и придаст сил, идеи, опыта…

— Папа имеет в виду, — вмешалась Лили, прерывая мой затянувшийся монолог, — что он хочет сделать серьезный шаг вперед, для осуществления своей мечты.

Дерек посмотрел на маму, потом снова на меня, как на сумасшедших. И действительно, в данный момент я чувствовал себя каким-то чудаком, который пытался смягчить падение в и без того глубокую яму.

— Ты хочешь куда-то переехать? — спросил он.

— Не совсем, — выдохнув, сказал я. — Дерек, я всю свою жизнь мечтал сделать что-то великое, нечто такое, что будут помнить люди многие и многие поколения, создать то, чем я могу гордиться и…

Я замолчал. Слова как камни застряли у меня в горле, с трудом вылезая наружу.

–…я уверен, что отправившись с твоей мамой в космос на следующую ее вахту, я смогу приблизиться к этой мечте.

Сердце разрывало грудь, когда я произнес последнее предложение. Больше всего я боялся реакции Дерека, который смотрел на меня с непонимающим, даже нет, неверящими глазами. Его уши словно бы отказывались воспринимать услышанное. Он взглянул на Лили, чей взгляд лишь подтвердил мои слова.

— Вы… хотите оба улететь от меня на три месяца?

— Полгода, Дерек, — ответил я.

— Пол… — сказал было он, и запнулся.

Я вдруг понял, что пюре, лежащее на столе начало вызывать у меня тошноту.

— Дерек, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты не поверишь, как мне было тяжело принять это решение, но прошу тебя, пойми и ты меня. Поживешь вместе с бабушкой, мы уже договорились, что переедет сюда на эти… на это время.

Он не смотрел на меня. Глаза его бегали по столу, от тарелки с пюре до корзинки с хлебом.

— Я должен вернуть себе самоуважение, должен быть чем-то больше, чем просто «никому неизвестный писака».

— Ты не «никому неизвестный писака»! — Глаза его заслезились. — Ты мой папа…

— Сынок… — вмешалась Лили, протягивая ему ладонь.

Но он спрятал от нее руку, вышел из-за стола и побежал к себе в комнату.

— Дерек! — крикнул я, но он, разумеется, не остановился. Через несколько секунд наверху раздался звук захлопывающейся двери.

— Так и знал, что все закончится таким образом, — сказал я, бросив вилку в пюре. — Мне следовало сообщить ему там, в парке, когда была возможность.

Лили коснулась моей руки. Снова я почувствовал вечно исходящий от нее холод, космический холод…

Я взглянул в ее глаза. Господи, как же я люблю ее глаза…

— Может, к черту все это? — спросил я. — Подняться к нему сейчас и сказать, что все это злобная шутка и вручить два билета на турне по Солнечной Системе?

— Это решать тебе, Стэн.

Я бросил неуверенный взгляд на Лили. Разумеется, глубоко в душе я уже знал, какое решение приму.

— Думаешь, он сможет понять?

— Я не думаю, я знаю. В конце концов

***

На часах было три часа ночи, а я до сих пор не смог сомкнуть глаз. В голове то и дело пролетали мысли, куча мыслей. Одни мечтательные, другие о настоящем, прошлом и будущем.

Я переживал за Дерека. Сейчас он лежит в кровати и ненавидит меня, ненавидит свою мать, ненавидит весь этот мир. Перед сном я дошел до его комнаты и в темноте увидел неподвижный комок одеяла и тихое сопение. Он крепко спал. Все же, зайдя в комнату, я приблизился к его кровати и поправил одеяло.

Как я могу бросить тебя на целых полгода, дружище?

Я сильно привязался к нему за все то время, что мы с ним. С самого его рождения я не расставался с ним более чем на сутки. Он уже давно привык к отсутствию Лили на несколько месяцев, но к расставанию с обоими родителями на целых полгода…

Подумай хорошенько, Стэн! Еще раз прокрутить все ЗА и ПРОТИВ в голове. У тебя еще есть время, чтобы все отменить!

Вернувшись к себе в постель, я думал о том, как возможно совсем скоро буду за миллионы километров отсюда. Даже тяжело представить, сколь огромно это расстояние, совершенно немыслимое для просто «писаки» как я. Мне было страшно, внутри все сжималось в маленький комок, руки постоянно чесались от нервов.

Может, мне не нужно этого? Вдруг овчинка выделки не стоит? Сиди и пиши себе очередной детективчик с драконами и получай деньги как и всегда. Что важнее для тебя, Стэн, спокойствие твоего сына или же собственная прихоть? Из этого может ничего не получиться, я могу вернуться с пустыми руками, так и не найдя этого «вдохновения» и тогда песенка спета.

Предложение мистера Кайла все еще в силе, вспомнил я. Путешествие по Солнечной Системе по-прежнему звучало заманчиво, да и кто знает, быть может, этого вполне хватит для моей задумки? Вместе с Лили и Дереком на роскошном космическом крейсере. Мы бы летали с прекрасным обзором из иллюминатора, в лучших номерах первого класса. Я бы видел счастливую улыбку Дерека и Лили…

— Ты не спишь? — Лили легла на мое плечо, не дождавшись ответа. Я почувствовал ее холодное прикосновение ко мне. Когда я впервые встретил Лили, ее ладони всегда были теплыми, но теперь…иногда в голову приходила мысль, что возвращаясь с очередной вахты, она приносила частичку холодного космоса с собой.

— Я не знаю, Лили, поступаю ли я правильно?

— А что говорит сердце?

— Не знаю. Во мне происходит борьба, которой нет конца.

— Ты же должен понимать, что эта борьба не может длиться вечно. Рано или поздно ты должен решить, что будет правильным, а что нет. В твоем случае это должно случиться как можно раньше, корабль вылетает уже скоро.

— Я боюсь, очень боюсь.

— Чего именно?

— Вдруг ничего не выйдет? Я лишь потеряю время, которое смог бы провести с Дереком.

— Если боишься, лучше откажись. Я уже говорила тебе, что это не так просто. Эти корабли, этот космос — он сильно влияет на разум. На его самочувствие.

— О чем ты?

Я почувствовал, как она прижалась ко мне плотнее.

— Не знаю, иллюзия это или нет, но мы живем и работаем на «Тайге» по земному времени, но, богом клянусь, оно там совершенно другое. Сутки кажутся месяцами, два месяца — вечностью. Это очень тяжело. Постоянно пытаешься укротить неукротимое. Читаешь книги, смотришь фильмы, слушаешь музыку, а минутные стрелки сдвинулись всего на пару сантиметров. Самое невыносимое в космосе — это ожидание. Так что реши для себя окончательно Стэн, нужно ли тебе это, и, проснувшись завтра, дай себе окончательный ответ.

Так я и пролежал до пяти часов, не сомкнув глаз. Разумеется, выспаться у меня не вышло, и утром пришлось сделать кофе как можно крепче, ведь через пару часов нужно было лететь в космодром, знакомиться с экипажем «Тайги».

Дерека я не застал, тот уже успел убежать в школу, не сказав нам обоим ни слова. Когда я открыл холодильник, то увидел что он забрал с собой пару сэндвичей, приготовленные мной еще вчера.

Не знаю почему, но я принял это за хороший знак. Именно он повлиял на мое окончательное решение, над которым я бился весь остаток прошедшей ночи.