Спичечные человечки

Даниил Константинович Диденко, 2017

Представленный сборник являет собой "первую сотню" поэтических сочинений автора. Данная книга, по сути, – это воплощение нескольких лет жизни автора в одном цикле произведений.

Избранное собрание поэзии

Цикл"Первая сотня: Спичечные человечки"

Иллюстрация"Match Men", использованная в оформлении обложки, выполнена художником Courtney Keys (инстаграмм @ortani) специально для данной книги.

Спичечные человечки

Спичечные человечки

Танцуют вокруг коробка,

Боятся сверкающей печки,

Ждут помощи издалека.

Рыдают и стонут, и плачут

Истрепанные человечки.

Мир огня в пламенеющей печке

Для людей ничего и не значит.

Весёлый смеется ребенок,

Играя с жесткой искрой,

И десятки новёхоньких спичек

Он сжигает одну за одной.

Подымаются яркие вихри

От стола до сияющих люстр.

Звуки в печке давно уже стихли,

Коробок целый час уже пуст…

Сыплет воск с задымившейся свечки,

И по древу стекает слеза,

И спичечные человечки

Навсегда закрывают глаза…

******

Ты помнишь, пели как цикады?

Поток машин? Угарный газ?

Как едут те вдоль эстакады —

Так жизнь промчалась мимо нас…

Я брёл в тени, фонарь хрипел.

И хлад луны, и света пекло!

Как в жар вогнал, но не согрел —

Так жизнь была темна, но светла!

Я помню всё, всему я рад:

И как фонарь во тьме погас…

И то, что жизни маскарад

Промчался мимо нас…

Ода грядушему бою

Проклятия и страх отдав мечу,

Сегодня я, как никогда, спокоен:

Пред битвой разогреться не хочу,

Молиться даже пред грядущим боем.

Сомнения давно умчались прочь,

Как ведьмы на Вальпургиеву ночь.

И знаю только я: нельзя иначе,

Когда горит снаружи пламень злой,

Когда в душе пурга, а в мире зной,

И даже небо не сулит удачу…

****

Ночная тишь, морской прилив,

луна-прожектор.

Замолкли чаек крики, и немая высь

Отныне созерцает мир,как-будто архитектор.

Под ней её творенья собрались.

Так был узор на берегу печально одинок.

Песок смешался с океанской пеной,

И оседал на глубине немой песок,

Но путь держал обратно непременно.

На оном берегу сидел рыбак седой,

От дум ему душевных было нелегко.

Он жизнь прожил среди воды морской

И ждал, что волны унесут его.

И слезы на щеках его солёные, как море,

Упали вниз, оставив влажный след.

В глазах мутнел отдельный мир в неволе,

Ему подобных точно больше нет.

В душе его закончилось добро,

Закончилось и зло, и трепет пред лицом конца.

В пучине темной смерть уже давно

Должна настигнуть рыбака,как и его отца…

О,Боже, протяни ладонь ему.

"Ты жизнь даруешь,так даруй мне смерть!"

–Так возревел он к небесам в пылу.

Вдруг устремился с выси яркий свет.

Господня лик увидел стар рыбак:

"Ко мне,мой сын,иди, я жду тебя!"

И устремился тот в морские волны так,

С блаженной счастьем в небеса глядя.

Мгновение спустя все та же тишина

Покрыла гладь земную и разливов спектр.

Природа неизменна и себе верна.

Ночная тишь, морской прилив, луна-прожектор…

Великолепный сливовый пирог…

Великолепный сливовый пирог

Я приготовил на твой день рожденья.

Он не сулит заворóта кишок,

И не сулит он тебе отравленья!

Я лишь замечу: сейчас и всегда

Многие люди желали б в подарок,

Не в панировке, не в кляре гагарок,

Торт иль пирог получить от меня!

Вижу, ты очень сегодня счастливый,

Сразу заметил, как встал на порог!

Пусть у тебя аллергия на сливы,

Вот твой прелестный сливовый пирог!

Хоть он не нравится многим гостям,

Я бы сказал, что их вкус просто предал.

Я в продуктовом, друг, шел по костям,

Чтоб пирога ты кусочек отведал.

Вижу багрянец смущенья я твой,

Слышу твой жалобный-жалобный вздох.

Знаешь, я лучший твой друг мировой.

Вот твой пирог, твой сливовый пирог!

Метель, мороз, снега и вьюга…

Метель, мороз, снега и вьюга,

Дорога, холод, лес густой.

Зима — неведома подруга

Сезонов многих и порой

Нагонит лёд и хладну стужу.

Из теплых городских квартир

Людей не выгонишь наружу

Взглянуть на этот дивный мир.

Сердца наполнятся добром

Людей от мала до велика,

Когда за праздничным столом

Ряды гостей пируют лихо.

И все же нет уж лучше даже,

Когда закончатся слова,

Обычной может самой фразы:

"Куранты бьют, друзья, ура!"

Путь

Позвольте мне побыть немым, спокойным.

В теченье лет, сгорев душою, я

От суматохи постарел невольно

И смысла вдруг не вижу бытия.

И неужели всё и впрямь так плохо?

Ищу ответ, но вот нашел уже:

Себя сужу я часто слишком строго,

И от себя же устаю в душе.

Как ни устану — жизнь люблю сильнее.

Пускай совсем уж не осталось сил,

Вперед пойду без грез и промедлений,

Как дед мой в прошлом путь сей проходил!

Самоирония

Смеяться над убогими нельзя.

Но помню вот, как в день прекрасный я

С друзьями в пабе говорил неспешно,

Смеялся басом и твердил:"потешно".

От смеха моего ломались фрески —

Хватило мне причиной юморески.

Шутили над собою вместе с друже,

И повод нам другой, увы, не нужен.

Смеяться над убогим слишком грешно,

Но над собой, скажу я вам, потешно.

"Как без тебя мне тяжко, славный дед…"

Как без тебя мне тяжко, славный дед…

Ты видишь всё теперь с небес атласных.

Угас с тоскою человечий цвет,

Застыл и ждёт людей душою страстных.

Средь тьмы людей я — отрок невезучий,

Но зреть меня иным ты очень мнил.

В конце концов представится мне случай,

Чтоб быть таким, как ты когда-то был…

Братство, любовь и отвага

Смейся, борись и живи,

Пока не закончится сага.

Братство, любовь и отвага

Отныне навеки твои.

Я знаю, такому, как ты,

Не нужно триклято богатство.

Отвага, любовь и братство —

Твои сокровенны мечты.

Живи, разделяй и властвуй,

Пока не закончится кровь!

Братство, отвага, любовь —

Сердцу навеки подвластны!

Калейдоскоп

Ветаю в превысоких облаках,

Откуда мир мне кажется иным.

Сегодня я живой, а завтра в прах

Меня обуглит солнце или в дым.

Лечу по ветру и кружусь слегка,

Ражу кнутом извилистых идей

Грядущие великие века,

Мечты и сны, мечты и сны людей.

Парю на парашюте в небесах,

Но больше я не вязну в ленте строп,

И мне теперь неведом этот страх,

Ведь мир, мой друг, мир твой калейдоскоп!

Странник

Не знаю, существует ли ваш рай.

Но знаю, где расположился ад.

Хочу сказать стране своей"прощай",

Но сердце каждый раз кричит"виват"!

Беги вперёд, хоть вьюга за тобою.

Лети всё выше, выше в небесах.

Чтоб каждый поезд выл со всей тоскою,

Чтоб ветер плакал где-то в парусах.

Иди, душа моя, ищи приметы

Садов Адама, пальмы райских пущ.

От Млечного пути до Андромеды,

Как нить веретена, как солнца луч.

Сплелась моя судьба в сплошной зигзаг,

Подобная извилистой змее.

Кому-то рай и в шалаше, и так,

А я сказал бы:"Рай не на земле…"

Иду к тебе, без ласки, что без крова…

Иду к тебе, без ласки, что без крова…

Мосты кругом и улицы во тьме,

И взор мой в небо устремлён сурово.

Последний взгляд очей твоих в уме…

Хочу порой на месте провалиться,

Когда во мгле околиц я один…

Я на земле,но для меня ты — птица,

Души прекрасный пыл неукротим.

Когда смеюсь, на небосводе много

Смиренных звёзд, танцующих в ночи.

Сегодня несравненно одиноко:

Одна Луна, тусклее что свечи.

Иду к тебе, без ласки, что без крова…

В уме моём один сейчас вопрос:

Когда услышу и узнаю снова

Твой смех и аромат твоих волос?..

Красный шелк

Между горных хребтов, средь извилистых скал,

Красным шёлком обвитых небрежно,

Как глухой барабан, артобстрел грохотал,

Поглощая повстанцев мятежных.

Артобстрел грохотал, как глухой барабан,

Заглушая песчаную бурю.

Нам отчизна доверила Афганистан

Защитить за цену любую.

Между горных хребтов, средь извилистых скал,

Где уже тишина, где не слышно стрельбы,

Безмятежно погибший наводчик лежал…

Он погиб за страну, он не славы желал,

И нет смысла искать виноватых:

Он ответил на родины славной мольбы

И погиб среди скал витьеватых.

Русский воин на свете не раз воевал:

Средь великих равнин и далеких морей.

Но доколе отчизны терять сыновей?..

Этот славный наводчик за нас погибал,

Он границы собою закрыл.

И теперь между гор красным шёлком настил

Высек вечное имя солдата,

Чтоб потомок о нём со слезой говорил,

Мол, бывали герои когда-то…

Пуговицы на штанах

Пуговицы на штанах

Блестят филиалами солнца!

Где ткани, истертые в прах —

Блестящий лучик пробьётся.

Как яркий камень опал,

На ремне моем бляшка сияет.

И пока дух весны не пропал,

Она лик мой седой озаряет.

И легчайшей походкой иду,

Слышу крики вдруг"ох"и"ах",

Понимаю уже налету —

Это пуговицы на штанах!

Я могу быть одетым в рясу,

Я могу быть одет, как монах,

Но прохожие скажут сразу:

"Это ж пуговицы на штанах!"

Я советую их в каждый дом!

Эти штучки в наших сердцах,

Несомненно, уже моветон —

Пуговицы на штанах!

И пока натираю их смело,

Мне неведом лютейший страх.

Мне не надо знать счастья и гнева,

Знать не нужно, где право, где лево:

Пуговицы на штанах!

Нелепо

Летит по паркам шум и гам,

Летит по улицам и… стих.

Звенит лишь где-то тут и там

Верстак столярных мастерских.

И жизнь кипит, берёт за жабры!

А я сижу, как рыба-ёж…

Но если ты, мальчишка, храбрый,

Познать бы мог ночной кутёж.

А я скажу, что не по мне,

Когда гудят пчелиным роем

Гуляки где-то там во тьме,

Ушедшие в кураж с запоем,

Когда шумят совсем не днём

В своих прокуренных домах,

Как рыба в бочке с киселём,

Пьянчуги, пьяны в пух и прах.

Всё это, в общем-то, нелепо.

А жизнь летит, хоть с ней лети!

Она бы справа — я бы слева.

И как оно далёко — небо…

Но если ты, мальчишка, смелый,

Уж лучше в лётчики иди!

Слабость

Скажу по правде вам, что я

Не робкого десятка…

Спина лишь слабость у меня,

А у Ахилла — пятка.

Видал таких — стоят, как ёж:

Иглой сокрыты крУгом.

В моей спине сверкает нож,

Вонзённый близким другом.

Хотел бы я спросить:"зачем?",

Но больно думать даже…

Уж лучше я уйду никем,

Мне мир теперь не важен.

Пускай вогнали мне кинжал,

Я чист перед судьбою.

В беде я к сердцу прижимал

Друзей, закрыв собою.

Никто, увидев боль мою,

На рану не наложит жгут.

Таких, как я, нигде не ждут

И не берут в семью…

Болото

Не знаю, что б могло меня потешить —

Сегодня день прошёл, как нож сквозь масло.

Не то, чтоб я угрюмый был, как нежить,

Скорее часть меня во мне погасла.

И не сказать, что дни летят, как мухи.

Сегодня было быстро, завтра — долго.

Но разве в суете отпустишь руки,

Когда тебя терзает чувство долга?

И вот сижу один. Один веками.

Погруженный в унылое болото.

И только чувство страха пузырьками

Щекочет нервы. Гадость. Мерзость. Рвота…

Я не трус, я не шут, я не раб…

Я не трус, я не шут, я не раб…

Нет лишь воли во мне и ума.

Мир — страдания, немощность — трап.

Я — корабль, а люди — волна.

Я не жив, я не мертв, я не твёрд…

Всё во мне — это тень от меня.

Я — кувшин, а судьба меня пьёт.

Я так пол, я — осколок себя.

Я никто, я не стал, я не смог…

Всё, что есть у меня — небеса.

Я чужой прерываю восторг.

Я, как камень, а люди — коса.

Мир не рай, жизнь не ад, я не чёрт.

Свет не солнце, а тень не луна.

Тот товар, что корабль несёт,

Называется в мире"душа".

Восточный ветер

Услышал ветер я, что дул с Востока,

И сразу вспомнил вдруг родимый край.

Но не дойти туда, ведь он далёко,

Так дуй же,ветер-друг, не преставай!

Как шаловливый сын, как блудный странник,

Тебя я ждал сейчас, и ты пришёл!

Я помню детство, друг, и кнут, и пряник…

Но ты скажи мне, как меня нашёл?

Иль дуешь рядом ты, чтоб грусть навеять?

Подумал ревностно, что я забыл?

Что я сижу, как трус, благоговея,

Забыв, откуда ты, мой друг, прибыл?..

Дальний Восток

Я неудачник, мой дражайший друг,

И если пропаду,ты обо мне не вспоминай.

Но если даже вспомнишь вдруг,

То знай — возможно, я нашел родимый край.

Тот дальний свет — прибрежных сопок диво,

Я в нем отрочество счастливое провел.

Тот край так долго звал меня игриво,

Над сопками кружил сизой орел.

В него вернусь, и с ним вернется детсво

Бескрайних гор, сверкающих морей.

И больше не нужны мне будут средства,

Чтоб вспоминать о виде кораблей.

Нет сил просить судьбу и провиденье.

Грядет отчаянье,усталость многих лет.

Прошу мольбами Бога о прощенье,

Хочу припасть к земле,забыть насущных бед.

Хочу забыть о том родимом доме,

Но не забудет обо мне любимый край.

Хочу узнать овраг я,улицу и поле,

Что я когда-то бросил невзначай.

Я помню лес за сопками Хехцира,

Как песню ночью иволга поет,

Как солнце вдруг встаёт над скальным миром,

Как шумно воду по реке несет.

Зачем забросил ты родной росток?

Уехал навсегда я в путь нелегкий…

Люблю тебя, как мать,родной восток,

Столь близкий мне всегда и столь далекий!

Лучший день…

Обычным днём сижу я на скамье.

Прекрасный день. Бесспорно лучший день.

Я в том углу, где солнца нет и тень.

И ветер сильный дует в спину мне.

И как тогда, на дальнем бреге я.

И ближний брег мой для души далёко.

Как будто где-то утонул глубóко

Последний мой оплот, судьба моя.

Как пенится грядущая волна!

За ней грядет ещё, ещё и снова…

Так с уст сойдет одно иль боле слово,

Дойдёт ли то потом до сердца дна?

И хлещет вкрай, вода за борт зальется.

А в небо зришь — ни капли нет, ни града.

Но разве для воды живёт преграда?

И всё сидишь, и ждешь, и жаждешь солнца.

Угрюмый ветер сквозь тебя пройдёт.

Ах, ветер, друг! Возьми меня с собой.

Готов пройти сквозь ливень я любой…

Верни туда, где жил из года в год.

И здесь, муссон, где я, скамья и тень,

Ты преврати меня с душою в прах.

Развей меня на глиняных брегах,

Чтоб волны омывали каждый день…

Семя Дальнего Востока

Как часто ты, мой друг, встречая

Меня, коришь столь взглядом строго.

Что здесь, прибежник нова края,

Я — семя Дальнего Востока!

Раскинув юные отростки,

Живу под солнцем ярким, знойным!

Как эти славные подростки,

Что до меня росли покойно.

И нынче думы их нечисты,

Ведь там, где дети — Юга знамень —

Росли, земля лишь камениста,

А я пророс сквозь чистый камень.

Моя то слабость, одержимость,

Что, не подумавши, с наскока

Прибыл сюда, ведь так случилось:

Я — семя Дальнего Востока!

Туманна ночь, и ветер слаб…

Туманна ночь, и ветер слаб,

И в небе влажном свет озяб.

Земли прекрасный сателлит

Заснул во мгле и крепко спит.

Сомкни глаза, ведь сладкий сон

Пришел к тебе, любовь, лишь он

Чрез мрак, полей уснувших тишь

Спросить тебя:"О чём молчишь?

И что в прекрасну ночь не спишь,

Очей моих услада?"

Раскрыл глаза лишь с тем бы я,

Чтоб пред собой узреть тебя,

Но ты одна и я один…

И мы с тобой сквозь мрак твердим:

"Лишь ты, любовь моя…"

Смутное время

Хрустальный я отдал тебе стакан,

Но он упал, упал печально на пол.

И чтоб его тоскою не заляпал

Весь мир, его я спас тогда от ран.

На первый взгляд, он кажется пустым.

И только время первый взгляд исправит.

Наполненный терпением святым,

Он нам блаженство от покоя дарит.

Теперь и я стакан сей уроню,

Поскольку сам упал сейчас я на земь.

Храни его, как я его храню,

И не роняй в коварной смуты вязи…

Быть человеком

Дорого — быть человеком.

Дешево — стать безразличным.

Смело — парировать смехом

Ложь в разговоре обычном.

Странно — держаться в страхе,

Зная, что жизнь единична.

Страшно — ютиться в бараке,

Видя, что мир безграничный.

Здорово — быть патриотом,

Делить со страною невзгоды,

Делиться с ней кровью и потом,

Пройдя через сумрака годы.

Важно, — коль старости срок,

Сказать своим выросшим детям,-

Мол, — ты знаешь, когда-то, сынок,

Мир был весел и призрачно светел.

Ну а всё же, считаю я, честно, —

Если ты на Земле человеку,

Чья судьба тебе не интересна,

День счастливый прибавил бы к веку:

Для тебя это — попросту лестно.

Для него — это повод для смеха…

Ужасная метель. В окно стучится…

Ночь

Ужасная метель. В окно стучится

Холодный вихрь. Улица пустая,

Звенят колокола. Витринам снится,

Что те не на ветру, а в стéнах рая.

Утро

Взошедшая заря. Февраль усталый

По паркам разметал свои снега,

Он борется ещё. Но лёд уж талый

Слабее заковал собой брега.

День

Морозное дыханье. Филин-птица

Своих совят укутал потеплее.

Без отлаганий день давно уж длится.

На тротуарах те, кто посмелее

И старый человек. А прочим лицам

Не до него совсем… Куда уж там…

Неверное движенье. Разлучиться

Пришлось с душою телу. Он к вратам

Святым и райским воспархал уже!

Седой мужчина на снегу лежал.

Побрёл первóй, второй прохожий мимо,

Так день уже прошел. Никто не знал,

Что умер тот старик. А он, вестимо,

Давно в саду у Бога пировал.

Ночь

Неслыханная дерзость! Ночь давно уж

Собой накрыла всё. А он лежит…

Лежит старик ненужный. Словно сторож,

На ветке дуба филин горд сидит.

Луна глядит на Землю. Слышен шорох.

Средь улиц витьеватвых снег блестит.

Остался никому Он здесь не дорог.

Остался на дороге и лежит…

Но вот грядёт полнощный поситетель.

Неравнодушный, верно, как иначе?

Он смотрит на страдальца, как спаситель!

Какое совпаденье! Вот удача!

И наклонился странный незнакомец

Конец ознакомительного фрагмента.