Предварительный диагноз: Перерождение

Даниил Азаров, 2023

Продолжение полюбившейся многим книги "Предварительный диагноз: Смерть." Алексей публикует роман о своих приключениях в психоневрологическом диспансере на окраине Челябинска. Книга получает невероятную популярность, но после этого на него открывает охоту таинственный древний культ.Непонятное пророчество о рождённом в двух мирах, чудаковатый профессор и невероятно красивая девушка…Казалось бы – что может пойти не так?Да, собственно… всё.

Глава 2

Сегодня днём я узнал, что такое проснуться от боли. Каждый вдох отдавал в груди неприятной ломотой. Правая рука была плотно забинтована от предплечья почти до горла. Её жгло так, словно она побывала в муравейнике. Попытался встать, и тут же заныла спина. Повернул голову и получил крайне неприятный укол где-то в районе затылка.

Что будет, если бабушка упадёт с лестницы? Правильно. Ушиб всей бабки. В моём случае — ушиб всего Лёхи.

Кряхтя, как старый дед, всё же умудрился сесть на кровати. Последствия ночной схватки были видны невооружённым взглядом: два чёрных жирных пятна на полу, рваные борозды от когтей на стене и потолке, одна из дверей платяного шкафа сиротливо стояла в стороне. Но Семён всё же попытался прибраться: останки тумбочки и книжных полок аккуратно сложены в углу комнаты. Я вспомнил, как он помог мне доковылять до собственного тела. И как я, обессилевший и дрожащий от лютого холода, моментально провалился в тёмное, без сновидений, забытьё. Очевидно, руку забинтовал тоже Семён. А я спал так крепко, что не почувствовал.

Невероятно хотелось пить. И есть. Даже не есть — жрать, несмотря на своё состояние: я бы смог «уговорить» как минимум слоновью ляжку. С кухни донёсся звон посуды и щелчки газовой конфорки. Брат решил похозяйничать? Я не особо доверял его кулинарным способностям, но сейчас готов был рискнуть.

Проклиная ночных гостей, кое-как встал, побрёл на звуки готовящейся еды. Вышел в коридор, повернул налево и замер в буквальном смысле, открыв от удивления рот. На кухне действительно велась бурная деятельность. Из открытой дверцы холодильника выплывали яйца, бекон, овощи, какая-то зелень. Девушка в синей майке с коротким рукавом и джинсах с модными сейчас рваными дырками забирала продукты и ставила их рядом с собой, возле плиты. Копна тёмных волос была собрана сзади в милый хвостик. Она повернулась к сковородке, стоявшей на включённой конфорке, добавила немного подсолнечного масла.

— К-Кристина? — выдавил я. — А вы здесь… откуда?

— Доброе утро, — она улыбнулась. — У вас гостеприимный брат.

Гостеприимный брат. Просто отлично. Тут я понял, что стою перед ней в одних трусах. Твою мать! Молча вернулся к раскуроченному шкафу в комнате. Чертыхаясь от новых вспышек боли, натянул первую попавшуюся белую футболку, чёрные тренировочные штаны. Надо сказать, что с целиком забинтованной рукой далось это не очень просто. Затем пришлось идти в ванную. Я ещё не настолько стар, чтобы позволить себе быть растрёпанным и неумытым перед молодой девушкой. Заодно вдоволь напился холодной воды прямо из-под крана. Оказавшись снова на кухне, с облегчением плюхнулся за стол.

— Наверное, мне стоит извиниться за столь неожиданное вторжение, — сказал Кристина, глядя на мой бледный вид.

— Наверное, — ответил я. — Но для начала хотелось бы узнать, как вы здесь оказались.

— Конечно, — ответила девушка, положив в сковородку несколько ломтиков бекона. — Мой папа просто без ума от вас.

— Папа?

— Ага. С тех пор, как ему попалась ваша книга, он просто места себе не находил.

— Я, конечно, рад, что ему так понравилось, но…

— Это здесь ни при чём.

Она сполоснула помидоры и начала нарезать их мелкими кубиками.

— История, которую вы описали. Древо, культ хранителей и прочее. Это то, чем он занимается последние двадцать лет.

— И что? У меня богатая фантазия. Мало ли что я мог придумать.

— Я сказала ему то же самое. Но он невероятно упрям! А когда узнал о вчерашней автограф-сессии, собрался обязательно с вами встретиться.

— Стоп, — меня осенило. — Так этот мужчина, как его… Константин, кажется…

— Да, это мой отец.

Кристина добавила овощи к шкворчащему бекону. Живот предательски заурчал.

— Погодите, — сказал я, стараясь не думать о еде. — А к чему был весь этот маскарад в магазине? Униформа, беджик, лоток с обедом. Или вы действительно там работаете?

— Да нет, конечно! — она усмехнулась. — Устроилась буквально несколько дней назад. Вчера была моя первая смена. И последняя.

— Зачем?

— Понимаете, — девушка накрыла сковородку крышкой и тоже присела за стол. — Костя… папа — он очень увлечённый человек. При этом крайне ранимый и гордый. Я не могла пойти с ним. Ведь если бы вы подняли его на смех или вообще попросили охрану вывести странного посетителя, то…

— Ему было бы очень стыдно перед дочерью, — закончил я за неё. — Понятно. Кстати, вы не сильно на него похожи.

— Почему же?

— У вашего отца зелёные глаза. Вероятность, что у дочери будут карие, очень мала. Добавлю к этому строение лица, высокие скулы, плюс вы гораздо темнее. Значит, либо ваша мама была кареглазой мулаткой, либо вы не его дочь. Второй вариант кажется более правдоподобным.

Кристина несколько секунд удивлённо смотрела на меня, затем рассмеялась, встала и вернулась к сковородке.

— А вы действительно бывший сыщик. Но да, я приёмная. Папа выкупил меня, когда мне было семь лет.

— Что сделал?

— Долгая история, как-нибудь расскажу. Вам глазунью или болтушку?

— Не люблю глазунью.

— Забавно, я тоже.

Она разбила четыре яйца, тут же размешав их лопаткой. Снова накрыла крышкой, оставив чуть приоткрытой.

— Ну, допустим, — я продолжил. — А я-то вам зачем? К чему такие сложности? Устроиться на несколько дней на работу в магазин тайком от отца. По-моему, перебор. Или это такая гиперопека отца со стороны дочери?

— Вы правы, звучит действительно… странно. Как будто я помешанная, целеустремлённая маньячка.

— Ну… учитывая, что вы сейчас у меня на кухне…

— Да, да. — Кристина вздохнула. — Но всё это лишь дурацкое стечение обстоятельств. Правда. Сначала мне было просто очень любопытно встретиться с вами. Потому что вы действительно очень точно описали некоторые моменты, связанные с Древом Жизни. Удивительно точно. Но всё равно я была почти уверена, что это просто совпадение. Пока не услышала в коридоре, как вы вчера с кем-то говорили на той кухне.

— Я мог разговаривать по телефону.

— Да, но, когда я вошла, у вас в руках его не было. А на столе лежал планшет со стилусом.

— И вы решили, что я общался с братом.

— Предположила. Да.

— И кто из нас сыщик? — хмыкнул я.

— Вы мне льстите. Просто с детства очень наблюдательна. Простите, где у вас посуда?

Дверца верхнего шкафчика открылась, оттуда выплыли две тарелки. Нет, ну подумать только, он ещё за ней ухаживает!

— Спасибо, Семён, — девушка улыбнулась, положила яичницу только мне и поставила на стол.

Из того же шкафа выплыл нож с вилкой, опустились рядом.

— Спасибо, Семён, — как можно язвительней повторил я.

Нож поднялся, со звоном брякнулся мне в еду. Вот же скотина оранжевая!

— Кристина, а вы не будете?

— Нет, нет. Я редко обедаю. Поздно встаю, поэтому завтракаю обычно не раньше полудня.

— Кстати, а сколько сейчас?

Я принялся за еду. Девушка достала из джинсов телефон, посмотрела на экран.

— Половина третьего.

— Ого! Долго же вы ждали, пока я очухаюсь.

— На самом деле не очень. Да и болтать с Семёном было довольно интересно.

Я бросил взгляд на планшет, лежащий на подоконнике. Почему он вообще её впустил?

— Я так понимаю, мой адрес вы нашли на просторах интернета.

Она кивнула.

— И решили продолжить наше знакомство. Хотя вчера я приглашал вас на ужин. Могли просто дождаться, пока закончится сессия. Я вас искал после, между прочим.

— Извините, что так внезапно исчезла. Но мне позвонил папа, он очень хотел поделиться подробностями вашей встречи.

— Допустим, — я доел, встал и отнёс тарелку в раковину. — А на следующий день приехали ко мне сами. Позвонили в дверь. Гостеприимный брат Семён вам открыл, и вы мило общались, пока я не проснулся. А, да — ещё решили меня накормить. За это спасибо. Было очень неожиданно вкусно для обычной яичницы.

— Почти так. Только сначала я попыталась вскрыть дверной замок, а Семён меня чуть не убил.

После ночного происшествия в последнее я мог поверить легко. Но зачем ей ломиться ко мне в квартиру?

— Я была уверена, что с вами что-то случилось, — словно прочитав мои мысли, сказала Кристина. — Везде, где появляется холодный дым, кто-нибудь умирает.

А вот это уже интересно. Я посмотрел на девушку с явным любопытством. Почти наверняка она имела в виду туман, в который меня пытались загнать твари. Но то было ночью. Неужели он до сих пор висит в коридоре? Я бы почувствовал. Наверное. И как она может его видеть? И снова одни вопросы! Где-то я это уже проходил… Но вслух спросил только:

— Холодный дым?

— Да, я иногда чувствую, вижу… разные вещи… Как правило, связанные со смертью или странными существами, которые прячутся в тенях. Отец говорит, вероятно, из-за родовой травмы. Это называется асфиксия. Знаете, когда пуповина обматывается вокруг горла ребёнка.

Я кивнул.

— В моей медкарте написали, что я была мертва шесть минут. С медицинской точки зрения невозможно, конечно. Но тем не менее это так. Мама говорила, что я начала кричать, только когда врач констатировал смерть.

— И давно у вас эти видения?

— Сколько себя помню. Сначала было страшно, потом привыкла.

— И вы увидели возле моей двери этот странный дым?

— Скорее его остатки. Я бы, может, и не заметила, но после него всегда остаётся неприятный озноб. Я запаниковала, начала вам звонить, стучать. А потом решила поковыряться в замке на удачу. Тогда уже дверь открылась и меня затащило внутрь.

С подоконника поднялся планшет, лёг на стол между нами.

— Повезло, что я её узнал.

Кристина кивнула, соглашаясь.

— Что у вас тут произошло? Кстати, как рука? Выглядела она не очень. Я забинтовала, как смогла, но лучше показать врачу, наверное.

— Так это вы? — я удивлённо вскинул брови.

— Ну да. Семён меня проводил к вам, пока вы спали.

— Спасибо ещё раз. По правде говоря, жжёт и местами чешется.

Я положил руку на стол и стал аккуратно снимать бинты.

— Знаете, Кристина, в трусах вы меня видели уже, повязку наложили и даже сделали завтрак. Давайте на «ты» перейдём.

— Давайте, — она улыбнулась. — То есть давай.

— Вот и отлично. А ночью у нас были очень странные и неприятные гости. И они оставили после себя такой же неприятный подарок.

Я внимательно изучал предплечье. Кожа на нём была тёмно-красного цвета с тонкими чёрными прожилками. Местами она загрубела, покрывшись сухой коркой.

— Я, конечно, не специалист, но похоже на обморожение. Сильное.

Семён чуть толкнул меня в грудь, давая понять, чтобы я откинулся на спинку стула. Приподнял руку и осторожно покрутил. Я почувствовал слабое тепло от его прикосновений. Кожа в нескольких местах порозовела и начала разглаживаться. Чёрные извилистые нити не ушли, но стали заметно бледнее.

— А неплохо! — удивлённо сказал я. — Что ты делаешь?

Семён вернул руку обратно на стол (идиотски звучит, согласен), тепло тут же пропало, но лечебный эффект остался.

— Сам точно не знаю. Но вряд ли что смогу вылечить совсем. Надо думать. Мне кое-что не нравится.

— А может, поедем к отцу? — подала голос Кристина. — Если вы расскажете ему, кто на вас напал, он наверняка найдёт о них что-нибудь в своих книгах.

Я с сомнением посмотрел на девушку. Как всё гладко складывалось. Этот Константин, взявшийся неизвестно откуда, нападение той же ночью. А днём, как волшебная фея, появляется его дочь. Я не был параноиком, но такие совпадения настораживали. Занятно почувствовать себя на месте Аркадия Степановича, гореть ему в аду на медленном огне. М-да.

— Серьёзно, у него огромная библиотека по всякой потусторонщине, — Кристина рассудила мой взгляд по-своему. — Как минимум стоит попытаться.

— Звучит логично в целом. Что мы теряем? — написал Семён.

Я вздохнул, замотал бинты обратно.

— Ну поехали. Чего ждём?

Садиться за руль с такой рукой было неразумно. Кристина не водила, поэтому вызвали такси. Девушка назвала адрес. Жили они с отцом недалеко от метро ВДНХ, на улице Академика Королёва. Я неплохо знал тот район: массивные приземистые сталинки с огромными квартирами и высокими потолками. Неплохо устроился наш учёный.

Пока ехали, написал Артём. Прислал тот же адрес, на который мы направлялись, и краткую биографию Константина. 1968 года рождения, историк по образованию. Не женат, детей нет. Очевидно, узаконивать своё опекунство над девушкой Константин не торопился. Работал профессором исторической кафедры МГУ, но пятнадцать лет назад уволился. Чем он занимается сейчас, неизвестно. И два года назад у него диагностировали неоперабельную опухоль мозга. Интересно, Кристина в курсе?

Через сорок минут мы вошли в прохладный полумрак подъезда. Его грязно-зелёные стены давно не знали свежей краски. Поднялись на пятый этаж. Кристина подошла к чёрной металлической двери c цифрой 194, загремела ключами. В голове мелькнула мысль, что это может быть какая-то ловушка. Она открыла дверь, зашла внутрь. Я медлил. Хотелось верить, что Семён верно расценит мою заминку и проверит обстановку первым. Девушка сняла босоножки, огляделась.

— Пап! Я дома!

Я видел уходящий вперёд коридор, который заканчивался двумя комнатами по обеим сторонам. Справа от входа виднелась ещё одна.

— Па-ап! — ещё раз позвала Кристина, положила ключи на тумбочку и обернулась ко мне. — Странно, он вроде бы никуда не собирался сегодня. И свет горит. Да ты проходи пока.

Она сделала приглашающий жест, а сама направилась по коридору в сторону комнат. Дойдя до конца, посмотрела налево, затем направо и вдруг с криком исчезла в дверном проёме.

— Папа! Господи!

Чертыхнувшись про себя, решил всё-таки зайти. Даже если это спектакль, надеюсь, брат меня прикроет. Сделал несколько быстрых шагов, зашёл в комнату и увидел Кристину возле распростёртого на полу тела Константина Анатольевича.