Знай, кошка, свое лукошко!

Дана Хадсон, 2015

«Сокрушительным влечением» назвал чувство, овладевшее Джейн Сандерсон, красавец, аристократ и богач Френсис Ормонд. Джейн согласна с ним, а иначе чем можно оправдать то, что она, благонравная дочь сельского викария, в один момент забыла все свои моральные принципы и согласилась стать содержанкой Ормонда? Ведь на свадьбу нет никакой надежды, потому что «каждая кошка должна знать свое лукошко».

Глава вторая

Опешив, Джейн замерла на месте, на зная, доверять или нет своим ощущениям. После бессонной ночи ей могло показаться все, что угодно.

Построжевший голос подстегнул:

— Вы кого-то ждете? Я вам мешаю? Мне уехать?

Опомнившись, Джейн воскликнула:

— Нет, нет! Я очень рада! Спасибо!

Нырнув в приятную теплоту салона, отделенного от водителя поднятой перегородкой, она поняла, что оказалась рядом с Френсисом в опасном одиночестве. Но Джейн уже ничего не боялась. Наоборот, если бы не полученное ею строгое воспитание, она с облегчением кинулась бы ему на шею и принялась целовать сама. Но проявление инициативы в подобном деле было для нее страшным табу, поэтому она замерла, глядя на мужчину покорным взглядом загипнотизированного кролика.

Изящным жестом Френсис открыл встроенный в спинку сиденья бар. Вынув бутылку с шотландским виски, плеснул себе на дно широкого бокала. Из стоящего рядом холодильника достал упаковку колотого льда и бросил в бокал. Сделал изрядный глоток и признал, устало прикрыв глаза:

— Извините, Джейн, что налил себе первому, но я так вымотался за сегодняшний день, что остро нуждаюсь в подкреплении. Не ожидал, что бал выдастся настолько утомительным.

Ей стало его искренне жаль. Сочувственно положив узкую ладонь на его рукав, она спросила:

— Я могу вам чем-то помочь?

Он недоуменно пожал плечами.

— Думаю, что нет. Это все работа, вы же понимаете?

Вновь открыв бар, спросил:

— Что вам предложить?

Джейн принялась лихорадочно соображать, что может желать повидавшая жизнь датчанка. Решив не рисковать, попросила самое обычное:

— Мартини с колой, пожалуйста.

Кивнув головой, он вытащил бутылку мартини и отмерил щедрую порцию в такой же, как у себя, бокал. Потом добавил льда из морозильника и протянул спутнице.

— Извините, Джейн, но колы у меня нет. Я вообще газировкой не увлекаюсь.

Покраснев, будто ее уличили в постыдном незнании жизни, Джейн пригубила крепкий напиток и даже не почувствовала его вкуса. Все ее обострившиеся чувства занимал сидевший напротив мужчина.

Френсис, в свою очередь, изучающее разглядывал ее из-под полуопущенных век. Мелодично зазвонил телефон, и он бросил в него пару однозначных фраз, не отрывая при этом пристального взгляда от визави. Джейн старалась вести себя как обычно, но этот странный взгляд и тревожил, и возбуждал ее.

— Налить вам еще?

Джейн не сразу догадалась, о чем ее спрашивает Френсис. Поняв, опустила взгляд на бокал, которые вертела в руке и поразилась — он был пуст. Никогда она так много не пила. Как ни странно, но пьяной она себя не ощущала. Лишь появилась необычная пустота в голове и приятная легкость в теле.

— Нет, нет, не нужно! — остатки попранного ею сегодня здравого смысла все же сказали свое веское слово.

Внезапно она сообразила, что Френсис даже не поинтересовался, куда ее везти. Немного запаниковав, она спросила:

— Куда мы едем?

Отпив еще глоток виски, он рассеянно ответил, все также пристально разглядывая ее:

— Я решил, что вы вполне сможете помочь мне пережить этот тяжелый день. И едем мы ко мне. Надеюсь, именно этого вы и хотите?

Вопрос прозвучал так цинично и двусмысленно, что Джейн испуганно заморгала, не зная, что отвечать. Она и в самом деле хотела именно этого, но стоило ли ей в этом признаваться?

Она промолчала, а опытный в амурных делах Ормонд, понимая ее состояние, уточнять не стал.

Минут через двадцать они подъехали к величественному зданию на Сент-Джеймс. Ворота медленно разъехались в стороны, пропуская кадиллак к подъезду. Выйдя из машины, Джейн немного помедлила, пытаясь совладать с разгулявшимися нервами. Господи, еще утром она и думать не могла о подобном повороте в своей судьбе! Но отступать было поздно, и она, повинуясь командно-приглашающему взмаху идущего рядом с ней Френсиса, вошла в гостеприимно распахнутые двери.

Холл ослепил ее собираемой из поколения в поколение роскошью. Конечно, Джейн бывала в британских музеях, в том числе и в тех, что поражали своей обстановкой, но там были представлены предметы музейного интерьера, до которых не рекомендовалось даже дотрагиваться, а тут это все служило одному-единственному человеку. Хотя, возможно, здесь жили и родители Ормонда, ведь она ничего о нем не знала. Собравшись с духом, повернулась к нему и спросила:

— А кто еще живет вместе с вами? Ваши родители?

Френсис сумрачно на нее посмотрел.

— Нет. Их уже нет на этом свете.

Его голос звучал с таким укором, будто Джейн, по меньшей мере, допустила вопиющую бестактность. Но она же не знала об этом! Смутившись, постаралась смягчить свою оплошность:

— Мне очень жаль. Вам их, наверное, очень не хватает?

Вытянув губы в неприятную узенькую трубочку, Ормонд неприязненно ответил:

— Все в порядке. Это было давно. Меня вырастил дед.

И быстрыми шагами пошел наверх по широкой лестнице. Джейн торопливо пошла за ним, размышляя, с чего это у него так резко изменилось настроение. Казалось, еще недавно она интересовала его, тогда как сейчас он делал все, чтобы доказать обратное.

На третьем этаже Ормонд открыл дверь в роскошные гостевые апартаменты и пригласил:

— Проходите, Джейн! Отдохните, приведите себя в порядок. Может быть, хотите перекусить?

Бедняжка Джейн, страстно рассчитывающая на нечто другое, упала духом, но, скрывая разочарование, благодарно улыбнулась.

— Нет, что вы, спасибо! Мне сейчас кусок в горло не полезет. Я жутко устала. Мне, если честно, еще не доводилось проводить целую ночь на ногах.

Согласно склонив голову, Френсис бесшумно прикрыл дверь, и Джейн осталась одна. Немного постояла, прижавшись к двери и печально склонив голову. Потом горестно вздохнула, не понимая, во что вляпалась, и пошла знакомиться со своим временным пристанищем.

Выделенные ей апартаменты состояли из трех комнат анфиладой, гардеробной и большой ванной. Приняв душ, Джейн надела висевший в ванной длинный махровый халат. Села в одной из комнат на большой диван и обхватила голову руками. От навалившейся усталости в голове окончательно запутались мысли, своей бессвязностью еще больше осложняя жизнь. Не в состоянии больше бодрствовать, упала в огромную кровать под балдахином и уснула, даже не успев вознести Господу благодарственную молитву за прожитый день, как делала всегда.

Проснулась от ярких солнечных лучей, бивших прямо в глаза. Сев на кровати, не могла понять, что за странный сон ей снится. Чтобы проснуться, ущипнула себя за руку и, вскрикнув от боли, догадалась, что это явь. Неприглядная, безобразная явь.

Неужели это она, благонравная и богобоязненная Джейн, выкидывала вчера такие отвратительные фокусы? Если бы не благотворная сдержанность Френсиса, сейчас она наверняка была бы не одна.

Решив, что потрясающая привлекательность Ормонда, так же, как и все ее поведение в предыдущий вечер, вызвана неумеренным потреблением шампанского, принялась делать дыхательную гимнастику, стремясь восстановить потерянное самообладание. Когда она пришла в себя настолько, чтобы с извинениями за свое чудовищное поведение убраться из этого роскошного дома, раздался требовательный стук в дверь.

Она заметалась. Надевать вчерашнее платье, при свете дня казавшемся решительно вульгарным, страшно не хотелось, но пришлось. Не могла же она предстать перед хозяином этого дома, — а стучал явно хозяин, — в его же махровом халате?

Открыв дверь, она убедилась, что это и впрямь Френсис. И что его сокрушительная привлекательность за ночь никуда не исчезла. И в ней виновато вовсе не шампанское, как она себе вообразила, а уж скорее природа. Сапфировые глаза требовательно осмотрели ее с ног до головы и вдруг дружелюбно ей улыбнулись. От этой улыбки у Джейн что-то щелкнуло в позвоночнике, и она смогла лишь заторможено кивнуть на его снисходительные слова:

— Очень приятно, что ты жива и здорова. А то я было решил, что тебе плохо. Мне показалось, что ты вчера выпила несколько больше, чем привыкла.

Обвинение в неумеренности было крайне неприятно, но Джейн не подала виду. В конце концов, это было правдой. В горле пересохло, и она прохрипела каким-то странным, с металлическими колючками, голосом:

— Спасибо, я себя вполне сносно чувствую.

Засмеявшись, Френсис ее обнадежил:

— Ты будешь чувствовать себя еще лучше, если спустишься на ленч. Завтрак мы с тобой проспали, но ленч дожидается нас в малой столовой. Если ты позволишь, я подожду тебя в твоей гостиной.

Слышать про свою гостиную для Джейн было так же дико, как и его панибратское обращение на «ты», поэтому она молча посторонилась, когда Ормонд твердым шагом прошел внутрь и удобно устроился на низком диване. Взяв в руки лежавший на журнальном столике журнал, бросил на нее темный взгляд и попросил:

— Надеюсь, ты не будешь сильно задерживаться, дорогая. Я ужасно хочу есть.

Обращение «дорогая» превратило ее в тряпичную куклу, и она на подгибающихся ногах прошла в ванную. Как и во всяких приличных комнатах для гостей, здесь были запакованные зубные щетки, свежие салфетки для лица и многочисленные флакончики с высококачественной парфюмерией.

Приведя себя в относительный порядок, что было весьма непросто сделать в несвежем белье и помятом платье, Джейн вышла в гостиную и удостоилась небрежной похвалы за быстроту. Взяв под руку, Френсис повел ее к выходу, приговаривая:

— Давай поедим, а потом решим, что нам делать.

Что нам делать? Это озадачило Джейн. Стараясь не пускать в душу напрасные надежды, она практично решила, что он просто отправит ее домой либо на своей машине, либо вызвав такси. Ни на что другое она надеяться не смела. Да и не нужно ей другое. Она же разумный человек? Или нет?

В большой светлой комнате, которую Ормонд называл малой столовой, у стены стоял высокий резной буфет из какого-то красивого сорта дерева. Джейн подозревала, что это палисандр, но ручаться не могла — она видела палисандровую мебель только в музеях. Открыв его дверцы, Феликс пригласил взять все, что захочется. Выбор был впечатляющим — на полках стояло несколько видов пудингов, разного вида пирожки и пирожные, заливная рыба, яичница с беконом, тосты, сосиски и множество фруктов. Но привычной Джейн утренней овсянки не было.

Решив, что в гостях капризничать не стоит, она положила на свою тарелку немного заливной рыбы и омлет с зеленью.

Сев подле Френсиса за стол, Джейн обратила внимание на несколько полных тарелок, стоящих перед ним. Неужели он все это съест? Два ее старших брата тоже ели много, но не столько. Это было странно, и удивление отразилось на ее выразительном лице.

С легкой понимающей улыбкой хозяин уточнил:

— Просто я трачу много энергии. Ты наверняка заметила, что утром я был похож на выжатый лимон. К сожалению, это мое обычное состояние. Очень много работы.

Джейн удивилась. Неужто дела королевской семьи отнимают у него столько времени и сил? Но что она знает о королевской семье? Ничего. Только ту ерунду, которую печатают в газетах. Но ведь прессе верить нельзя. Она в этом убедилась и сама, когда одна, казалось бы, уважаемая газета написала об их колледже откровенное вранье: что уровень образования в нем не соответствует международным стандартам и учатся в нем только иммигранты исключительно для получения вида на жительство.

Взглянув на Джейн со странным выражением в глазах, Ормонд добавил:

— К тому же я надеюсь потратить все излишние калории сегодня ночью.

Смысл намека был темен, но тем не менее от этих двусмысленных слов у Джейн кусок не лез в горло. Чтобы не дать Френсису догадаться об ее истинных чувствах, она, не чувствуя вкуса, усердно запихивала в себя пищу, бессмысленно улыбаясь. Пусть уж лучше Ормонд считает ее неразборчивой в связях девицей, чем поймет, что она им безнадежно увлеклась. По крайней мере она сможет найти утешение в том, что ее гордость не пострадала.

Да и кому нужны влюбленные девицы? Тони ей наглядно доказал, что парни ценят в девицах жизненный опыт, то есть развязность и доступность.

Поев, Френсис скептически посмотрел на ее тарелку, где оставалось еще добрая половина, и снисходительно предложил:

— Можешь ведь и не есть, если не хочешь. Тебе, наверное, не хватает стандартной овсянки, но я ее не переношу, потому мой повар ее и не готовит.

Джейн с облегчением отставила тарелку и поднялась из-за стола вслед за хозяином. Они прошли в соседнюю комнату, где был накрыт небольшой кофейный столик.

— Что ты предпочитаешь? Кофе или чай? — Френсис был услужлив, как официант в хорошем ресторане.

В семье Джейн, как истинно британской, предпочитали чай, поэтому она выбрала именно этот напиток.

Налив ей чаю, а себе кофе, Френсис взял из стоящего на столике блюда рогалик с марципаном и повертел его в руке. Немного помедлив, поднял глаза и предложил:

— Джейн, я понимаю, что мое предложение покажется тебе несколько преждевременным, но ты не отвечай сразу отказом, а подумай. — И продолжил с напором, не предполагавшим отказа: — На сегодняшний момент я живу один, и, честно говоря, это очень утомительно. Я предлагаю тебе перебраться ко мне и жить со мной. Не знаю, на сколько времени, я человек непостоянный, но, по крайней мере, скучно тебе не будет. Развлечения и удовольствия я тебе гарантирую.

Хорошо, что к этому времени Джейн уже допила чай и поставила чашку на столик, а то непременно бы подавилась. Об этом предложении она не смела и мечтать! И, хотя предавала все, что воспитывал в ней отец-священнослужитель, быстро ответила:

— Хорошо. Я согласна.

В глазах Френсиса вспыхнул огонек странного удовлетворения, будто он поймал ее в известную ему одному ловушку, но Джейн не обратила на это внимания. Она была на седьмом небе от счастья.

— Что ж, теперь тебе стоит съездить к себе за вещами. Я дам тебе свою машину.

Джейн слегка огорчилась, что он не едет с ней сам, но тут же укорила себя: ведь он так занят, откуда ему взять время на подобные пустяки? И к тому же ее с Лоттой скромная квартирка не соответствует статусу девушки из семьи миллионеров. Так что все к лучшему.

Подтверждая ее выводы, он посмотрел на часы и с сожалением сказал:

— Жаль, но мне пора. Постараюсь сегодня вернуться пораньше, но кто знает, вдруг по закону подлости придется задержаться? Не скучай. Я скажу Флинту, это мой дворецкий, чтоб показал тебе дом.

Легко поднявшись, небрежно чмокнул ее в щеку и, бросив на прощанье «до встречи!», ушел.

Джейн долго смотрела ему вслед. Сквозь охватившую ее эйфорию в сознание пробивались неприятные и злые, как маленькие осы, мысли: для чего он предложил ей жить с ним, если она настолько ему неинтересна? Не потому ли, что она представилась членом могущественного клана и он что-то хочет от нее получить?

Это было крайне досадно, но она, упрямо тряхнув головой, заявила вслух, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:

— Я буду все проблемы решать по мере их поступления. И не буду выдумывать их сама. Возможно, в моей жизни все будет очень хорошо, и этот потрясающий мужчина полюбит меня так же страстно, как люблю его я.

Ее голос звучал с точно такими же скептическими нотками, что и голос Ормонда, но Джейн не успела озадачиться этим странным совпадением, поскольку в столовую степенно вошел невысокий пожилой мужчина и с легким поклоном сообщил:

— Машина подана, мисс…

Джейн поспешила уточнить:

— Сандерсон. Но лучше просто Джейн.

Проигнорировав ее слова, он повторил:

— Машина подана, мисс Сандерсон. И еще вопрос — какие бы апартаменты вы хотели занять?

Это было так странно, что она не сразу сообразила, что он от нее хочет.

— Апартаменты? А разве я не могу остаться в тех, что сейчас?

Дворецкий чуть заметно поморщился.

— Это помещение предназначено для гостей. А вы гостьей больше не являетесь. Сэр Френсис ясно дал понять, что вы должны переселиться в другое помещение, поближе к нему.

Чуть дернув плечами, Джейн тоже перешла на такой же отчужденно-вежливый тон.

— Ну, тогда мне все равно, мистер Флинт, где жить. Абсолютно все равно. Думаю, здесь все апартаменты достаточно комфортабельны.

Решив оставить этот вопрос до возвращения хозяина, Флинт пошел вперед, показывая дорогу. Перед закрытыми узорчатыми воротами стоял довольно скромный по сравнению с вчерашним кадиллаком мерседес. Водитель, молодой темнокожий парень по имени Томас, не смог сдержать небрежной ухмылки при виде ее странного для этого времени дня наряда.

Не желая ничего объяснять, Джейн с показной уверенностью устроилась на переднем сиденье и назвала адрес. Ухмылка водителя стала еще шире, и она отвернулась к окну, не желая видеть его издевательски сверкающие зубы.

Остановившись возле ее подъезда, Томас с фальшивой заботой предложил:

— Если будет нужно, мисс, позовите меня. Я буду ждать вас здесь.

Величественно кивнув головой, она с видом королевского достоинства вышла из салона и открыла дверь подъезда. Лишь только та закрылась за ее спиной, Джейн, не дожидаясь лифта, на одном дыхании взлетела на седьмой этаж. Она даже не знала, отчего так спешила, то ли не хотела встречи с соседями, то ли просто хотела выпустить накопившееся напряжение.

На ее счастье, Шарлотты дома не было. Для того образа жизни, что вела подружка, это вовсе не было чем-то необычным, и Джейн с облегчением вздохнула. Объясняться с кем-либо по поводу своего скоропалительного переезда ей не хотелось. Не потому, что Лотта могла осудить, наоборот, кроме поощрения, от нее ждать было нечего, а потому, что тогда пришлось бы назвать имя нежданного бойфренда. А вот этого, как чувствовала Джейн, делать было категорически нельзя. По разным причинам. Главной из них была та, что после неизбежного расставания с Ормондом Лотта не сможет о нем напомнить.

Первым делом Джейн переоделась. Аккуратно свернув, отнесла в комнату Шарлотты заимствованное из арсеналов телестудии платье. Там же написала записку о том, что решила пожить с одним симпатичным парнем. Конечно, свойский термин «парень» к Френсису Ормонду никак не подходил, зато был как раз в стиле Лотты. Оставив записку на видном месте, пошла к себе.

Прихватив подаренные Шарлоттой еще в прошлом году таблетки интимного назначения назначения, Джейн положила их в сумку с учебниками. Побросав в потрепанный, еще отцовский, саквояж, свои немудреные вещи, Джейн призадумалась, откуда у обеспеченной девушки может быть такое старье? И тут же вспомнила про модное течение, замечательно ложившееся в ее теперешний имидж. Разве не может она быть поклонницей винтажа? Конечно, может! Ежели что, она даже сможет назвать пару-тройку магазинов, где торгуют комиссионной одеждой. Кстати, она сама видела, как в поношенных тряпках рылись знаменитые актрисы, тоже большие поклонницы винтажа.

Конец ознакомительного фрагмента.