Игрушка из грязных трущоб

Дана Стар, 2020

Я родилась и выросла в трущобах. Они – собственность жестокого и богатого человека, лицо которого изувечено шрамом. Мой отец продал меня этому жуткому монстру ради развлечений. Теперь я безвольная рабыня, жизненное предназначение которой ублажать своего хозяина. Неужели я никогда не узнаю, что такое свобода? Единственный выход спастись – растопить лёд в сердце монстра любовью… *** – Как тебя зовут? – Милана… – А впрочем неважно! Теперь я буду называть тебя "Игрушка". Добро пожаловать в мою коллекцию, Игрушка! Всю. Одежду. Живо. Снимай. Папочка желает поиграть… Внимание! 18+ Грубо, эмоционально, аморально! Принуждение, эротика, нецензурная лексика! ХЭ возможен.

Глава 2

Опустив голову в пол, сжавшись в ничтожный комок, я слышала, как его, начищенные до кристального блеска ботинки, ступили на дорогой мраморный пол и, отцокивая мелодию власти, направились в мою сторону. Но перед тем, как мужчина встал с дивана, я услышала звонкий шлепок, после которого нечто тяжелое, звякнув цепями, с грохотом опрокинулось на пол. И тогда я поняла, что Дамир всё-таки ударил темнокожего раба, у которого на спине, помимо пояса из ржавых цепей, имелись многочисленные шрамы, порезы и ожоги.

В этот миг задорная музыка стихла. Смолки и хнычущие рабыни, забившись под столом, наигранно плясавшие минутой ранее. Звук шаркающих шагов раздался в полушаге от меня. Я, не дышала, не моргала, не двигалась. Лишь нервно пыталась проглотить в пересохшем горле застрявший ком страха, что мешал мне дышать, и мысленно приготовилась к самому худшему.

— Посмотри на меня, — холодный, словно северно-ледовитый океан голос, могучим цунами обрушился на моё тело, заставляя моментально подчиниться.

И я посмотрела. Но только не в глаза тирану, а куда-то в область лба. Потому что его дьявольские глаза пугали меня едва ли не до сердечного приступа. Как и пугала его маска из серебра, инкрустированная изумительными драгоценными камнями.

— Какого хера? — губы мужчины обнажили хищный оскал, а кулаки сжались до белизны в суставах. — Кто, сука, посмел прикоснуться к моей собственности?

Запахло нечистотами. Похоже, наёмники от страха наложили в штаны. Теперь всё внимание главного было приковано к подчиненным.

— П-простите, Господин! У-умоляю! П-простите. Девка сопротивлялась… т-так получилось! — один из бандитов, опустившись на колени, подполз к Дамиру и носом уткнулся в его идеально чистые туфли.

— Это ты сделал? — Наркобарон даже покраснел от гнева.

Каждое действие, каждое слово, каждый малейший звук не на шутку нервировали Дамира.

Невероятно! Здоровила-бугай, вооружённый до самых зубов, расплакался как грудной ребёнок перед безоружным мужчиной, что на две головы был ниже него самого.

— Руку давай. Правую, — холодно приказал Барон.

— Н-нет! Молю! С-смилуйтесь! — наёмник забился в истерике.

В надежде на помилование, он несколько раз поцеловал туфли Господина. Но Дамир лишь брезгливо поморщился.

Резко оттолкнув подчинённого в сторону, он гласно гаркнул:

— Сатир!

В комнате тотчас же появился тот самый охранник, дежуривший на входе, в чёрной маске и в кожаной жилетке, надетой на голое тело.

— На стол его. Накажи. За то, что посмел прикоснуться к тому, что по праву принадлежит мне.

После этой жуткой фразы в груди больно заныло, а в глазах защипало. Поверить не могу, что он реально собирается сделать ЭТО.

Прямо здесь.

Прямо сейчас.

Прямо на моих глазах.

Утопая в собственных слезах, я опустила голову в пол, жалея о том, что мои руки были связаны, и я не успела вовремя закрыть уши. Потому что тот отчаянный вопль провинившегося наемника я буду помнить вечно…

Как ассоциации с нашей первой встречей.

Встречей ангела с демоном.

* * *

— Встань. И подойди.

Когда душераздирающие крики смолкли, Дамир снова обратился ко мне. У меня с трудом дышать получалось… а он встать попросил. С первой минуты нашего «знакомства» я сразу же уяснила одно, что злить его не следует ни в коем случае.

Крепко сжав дрожащие руки в кулаки, медленно, но уверенно, я поднялась с пола, шаг за шагом потихоньку передвигая ногами, направилась к мужчине.

— Умница, — тихонько похвалил, и настроение мужчины мгновенно улучшилось. Словно ничего и не было. Словно тут минутой ранее никого не лишили руки.

Совершенно случайно я имела глупость посмотреть на место наказания — на журнальный столик. Который, в настоящий момент, напоминал разделочную доску. С которого, прямо на пол, тонкими струйками стекала красная жидкость.

При виде этого ужаса, меня практически вывернуло наизнанку.

Но благо я не успела купить тот желанный кусок хлеба, о котором мечтала несколько дней. Если бы съела — получила бы обратно. Тогда на том столике осталась бы и моя рука тоже.

Слухи оказались правдой. Главный мафиози трущоб не славился добродушием. Он был болен. Конкретно болен! Особым психопатологическим недугом.

Пока я пыталась прийти в себя после увиденного, в хоромах появились девушки-уборщицы, которые со спокойными выражениями лиц принялись отмывать стол от алых следов расплаты, предварительно выбросив в урну отрубленную человеческую руку. Мне показалось, что подобное дело было для них привычной работой. Их лица напоминали бесчувственный бетон. А в глазах не было и намека на слёзы. Вероятно, они столько всего ужасного тут натерпелись, что уже выплакали все свои слёзы на несколько лет вперёд.

Пока девушки занимались уборкой, Дамир взял бокал со стола и направился к фонтану, в то время как я продолжала притворяться сильной, перешагивая через страх, ломая себя, не обращая внимания на душевную боль.

Зачерпнув воду из фонтана, мужчина одним залпом осушил содержимое бокала, довольно выдохнув. И тогда я поняла, что в фонтане была вовсе не вода, а алкоголь.

— Знаешь ли ты, грязная потаскушка, почему находишься в моих хоромах? — он снова продолжил жрать меня своими страшными, чёрными как бездна глазами, словно в мыслях уже вырисовывал самые ужасные планы на моё тело и душу.

— Н-нет. Н-не совсем, — я не узнала собственный голос. Он звучал так, будто мне наступили на горло.

— Твой отец продал тебя. За дозу.

Сказать, что я была удивлена? Значит ничего не сказать.

На самом деле я не почувствовала ни капли удивления и на все сто процентов поверила похитителю.

— Понятно, — даже и спорить не собиралась. А смысл?

Что может маленькая и хрупкая мышка в лапах свирепого и хищного льва?

— Не удивлена? — его идеально красивые брови выгнулись дугой.

Отрицательно махнула головой.

— Хм… Знаешь, если бы мой отец продал меня за сраную дозу дури, я бы лучше бросился с обрыва на скалы, зная, каким неудачником мне «посчастливилось» родиться. Наверно, это так унизительно… осознавать предательство родного человека? — мужчина оскалился, обнажив идеально белые зубы и наполнил ещё один бокал из чаши фонтана. — Интересно, и как ты себя сейчас чувствуешь? Понимая, что тебя тут вовсе не полы заставят драить, а выполнять куда более унизительные вещи, расплачиваясь за ошибки предков.

Я нервно сглотнула, пытаясь не реагировать на гадости бандита.

Мерзавец просто проверяет силу моего характера. Пытается унизить, вывести из себя, запугать. Чтобы легче было манипулировать новой игрушкой.

Чтобы не расплакаться, я ещё сильней сжала руки в кулаки и тихонько шепнула:

— Может он и не был моим отцом.

Это прозвучало настолько жалко и ущербно, как оправдание.

В первую очередь, для самой себя.

— Ах, да! Верно! Твоя же мать была шлюхой… И неплохой, кстати. Мои ребята часто нахваливали её заслуги. Но, видимо, перехвалили.

Терпи!

Терпи!!

Терпи!!!

Не реагируй… Умоляю!

— А отец — рабом на плантациях. Адский вышел коктейльчик! — губы Дамира растянулись в надменной улыбке.

Его настолько сильно забавляли издевательства над рабами, что я подумала, что вот-вот и он получит ментальный оргазм.

— Но знаешь что, твоя глупая мамаша совершила огромную ошибку! Родив тебя втайне. ВТАЙНЕ ОТ МЕНЯ! — оглушающий рык мужчины эхом вознёсся к потолку огромного зала, заставляя моё сердце безжизненным камнем удариться о рёбра.

Я услышала звонкий треск над головой, раздавшийся в сантиметре от моей макушки, и невольно вскрикнула, закрывая голову трясущимися руками, ощущая острые осколки от стекла в спутанных волосах.

Дамир, находясь на пике бешенства, бросил в меня фужер. И он бы попал точно в цель. Если бы захотел.

— Так что не удивляйся её внезапной смерти. Как и смерти отца. — Монстр в маске уверенным шагом двинулся в мою сторону, а я, отступив на шаг назад, вжалась лопатками в колонну. — Ведь тайна всегда становится явью. Ничто в моей империи не должно быть скрыто! От меня… Даже рождение очередной никчёмной шлюшки.

Дамир принялся медленно расхаживать вокруг моей оси, одержимым взглядом раздирая в клочья мою поношенную одежду. Этот жгучий, как яд взгляд, будто ломал кости и оставлял ожоги на коже. Он словно хищный питон неторопливо окольцовывал свою жертву, намереваясь сначала её задушить, а затем — проглотить.

Внезапно в руках тирана появились какие-то бумаги. Насытившись моим страхом, он властно махнул ими перед моим носом, отчеканив:

— Если не веришь, вот договор о передачи собственности. Сначала твой отец предложил мне вашу халупу. Но на что мне то, что и так по праву моё? Я отказался. Тогда, чтобы спасти собственную шкуру и получить заветную отраву, от нехватки которой у него в любую минуту мог начаться припадок, твой папочка показал мне тебя. Маленькую, аппетитную красотку, с прекрасными волосами цвета кофе, играющими рыжеватыми бликами на солнце и глазами оттенка весеннего неба перед дождём. Разумеется, я едва не сошёл с ума от желания обладать настолько редкой игрушкой. Но знаешь как, порой не все игрушки хотят добровольно играть с их владельцами. Приходится ломать. Жестоко и насильно. Поэтому я бы не хотел портить шрамами и увечьями столь дивный экземпляр вроде тебя, который твой папочка пообещал мне добровольно. А ведь он обещал заранее подготовить свою дочурку к важной миссии, предназначение которой ублажать назначенного ей судьбой Хозяина. Везде и во всём.

— Кретин, — я не выдержала. Выругалась. Но сказала это очень тихо. Одними губами, спрятав лицо в волосах.

— Правда ждать я не стал. Не люблю, знаешь ли, ожидание. Нервирует… Поэтому немного перебрал с дозировкой и намеренно отправил твоего папочку к мамочке.

Дамир сделал паузу, оценивая мою реакцию.

— Всё по-чесноку, кисонька. Ты — моя. На законных основаниях. Так как до двадцатилетнего возраста по нашим законам ответственность за чад несут их родители. Но если ты не подчинишься по-хорошему — тебя ждут большие проблемы. А мне бы не хотелось лишний раз марать руки и портить прекрасные внешние данные новенькой безделушки. А вдруг я пожелаю продать твою дырочку другому? Со шрамами, знаешь ли, товар обесценивается. Так что выбирай… Либо по-хорошему, либо по-плохому.

На последней фразе он снова оскалился и свирепо зарычал, пробуждая в моём теле всё новые и новые волны страха.

Да уж. Какой тут может быть выбор?

Мне конец.

* * *

Когда комната очистилась от алых следов расплаты, а прислужницы, вместе с «женщинами-кошками», которых, словно собак на цепи, вывел тот самый охранник по имени Сатир, покинули покои главного, Дамир снова кого-то позвал:

— Завир!

И в комнату влетел немолодой бородатый мужчина в белом жакете, длиной чуть ниже колен, в шароварах, с белым тюрбаном, намотанным на седую голову:

— Звали, Господин?

— Проверь её, — вальяжно клацнул пальцами.

— Будет исполнено, Господин! — седовласый откланялся.

— Проверь, девственница ли? — уточнил Хозяин.

— Пойдём, милочка, — старик недовольно сморщил нос, оценивая запах моей «маскировки».

— Нет! Прямо здесь и сейчас. Моё терпение на исходе! Я хочу поиграть. Немедленно!

Что он имеет в виду?

Но прежде, чем я успела о чём-либо подумать, пожилой мужчина по имени Завир резко схватил меня за плечо и развернул лицом к колонне. Коленом вжался между ног, попытался раздвинуть их пошире, вынуждая меня невольно всхлипнуть. Боковым зрением я видела, как он натягивает на свои руки латексные перчатки.

Звук тянущейся резины…. Мне стало дурно. И невыносимо жарко. А Дамир, присев на бортик керамической чаши фонтана, деловито закинув ногу на ногу, взглядом голодного хищника наблюдал за моим позором, когда пожилой незнакомец, брезгливо стащив с моего впалого живота штаны, пытался нащупать промежность.

Господин не отличался терпением. Поэтому, громко цыкнув, он выплюнул новый приказ:

— Только не надо упрямиться, девочка. Наклонись, раздвинь ноги и расслабься. Привыкай. Скорой это простое действие станет для твоей грязной задницы обычным делом.

Припав лбом к холодной опоре, я закрыла глаза, мечтая об одном — просто раствориться в воздухе. Не прошло и секунды, как там, между ног, я ощутила мерзкие прикосновения пальцев Завира, которые уже успели проскользнуть в тесные девичьи глубины на пару сантиметров внутрь, отчего мне стало некомфортно и даже немного больно.

— Ну? — Хозяина распирало любопытство.

— Слишком тугая, Господин, — подданный отчеканил заключительный диагноз.

— М-м-м… Великолепно! — губы Дамира растянулись в победной улыбке. Ведь именно он станет первооткрывателем, который наградит меня статусом женщины… и, конечно же, статусом постельной игрушки.

— Что прикажете делать дальше? — поинтересовался врач.

— Выметайся. Но через двадцать минут снова явись. Когда я закончу с девчонкой — заберёшь её на осмотр и приведёшь в опрятный вид.

Быстро натянув штаны на обнаженные ягодицы, я прижалась лбом к стене, пытаясь не расплакаться. Мне уже было всё равно даже на то, с какой одержимой жадностью Дамир смотрел на мои голые ягодицы, как и на то, с какими стараниями старый извращенец проталкивал внутрь меня свои мерзкие пальцы. Я хотела лишь одного… Чтобы моё сердце остановилось, и я не испытала тех сумасшедших мучений, которые мне были уготованы в будущем.

— О, забыл сказать, Господин. На промежности девчонки я обнаружил засохшее семя. Вот только не могу понять… Она же всё ещё девственна, как так получилось? И анальный проход никогда не использовался для половых сношений.

— Вот твари! Какая-то гнида всё же успела поглумиться над моей собственностью! Пусть хоть и поверхностно. Разузнай и накажи!

— Слушаюсь, — Завир, уважив Хозяина низким поклоном, быстро выскользнул из комнаты. А Дамир, откашлявшись, поспешил ко мне.