Детакто. Хотеть прикасаться

Дамир Майкенов, 2021

Несправедливо осужденный за предумышленное убийство Андрей, пребывая в тюрьме, соглашается на процедуру детакто, чтобы вернуться домой к жене. В итоге он остается совсем один, не способный заботиться о себе, и начинает помышлять о самоубийстве. Оксана – дочь человека, за убийство которого был осужден Андрей. Она единственная, кто начинает помогать ему. У нее свои тайные мотивы заботиться о бывшем уголовнике, в которого она в итоге невольно влюбляется. Детактоскомия (или детакто) – хирургическая процедура по полной или частичной парализации рук, проводимая на добровольной основе осужденным, отбывающим наказание в тюрьмах, после которой им сразу же гарантируется освобождение.

Часть вторая

«Ангел-хранитель»

К тому времени, как Андрей добрался до своего города, в одну из православных церквей в его районе вошла молодая и, по мнению большинства мужчин, привлекательная девушка. Ее стройность и округлость фигуры была заметна даже под коротким шерстяным полупальто бордового цвета и юбкой до колен. Голова ее была покрыта розовым шифоновым шарфом, из-под которого выбивалась черная, как вороново крыло, длинная прядь, а волнистая челка щекотала нежную щеку и чувственные губы. Ее радужные оболочки глаз цвета океанской волны, как однажды сказал влюбленный в нее фотограф, можно было запечатлеть сверхкрупным планом, чтобы потом представить их в стенах картинных галерей. Наверное, только таким способом люди имели бы возможность вдоволь налюбоваться ее необыкновенно ясными и выразительными глазами, так как в жизни она предпочитала не встречаться ни с кем взглядами.

Особенно это касалось мужчин.

Многие прихожане явно или украдкой наблюдали за девушкой, но она не реагировала на это. С тремя свечками она скромно подошла к большой иконе Богоматери, неспешно перекрестилась, затем зажгла одну свечку и поставила ее на подсвечник.

В это время у высоких и массивных церковных дверей стояла настоятельница и полушепотом беседовала с пожилой прихожанкой. Обе они тоже заинтересованно наблюдали за молодой девушкой.

— Часто вижу ее здесь, — сказала прихожанка.

— Знаю ее, Оксаной зовут, — ответила настоятельница и тяжело вздохнула. — Бедная девочка. Никому такой судьбы не пожелаешь. Она всех близких потеряла друг за дружкой.

— Да вы что?!

Прихожанка бросила на Оксану сочувствующий взгляд.

Девушка зажгла вторую свечку и закрепила ее на подсвечнике.

— Пять лет назад мама ее к Господу ушла, — продолжила настоятельница. — Потом отца жестоко убили прямо в их квартире. Преступник сидит сейчас. Оксана с бабушкой в деревне жила, но год назад и ту тоже Господь к себе прибрал. Ни братьев, ни сестер, других родственников тоже нет.

— Господи, помилуй! — ахнула прихожанка и приложила руку к груди. — Это получается, что она одна на всем белом свете осталась?

— Неисповедимы Его пути, — добавила настоятельница, будто этим аргументом все в мире и объяснялось. — Но девочка она очень-очень хорошая. Скромная, добрая послушница. Неимущим помогает.

— Какая молодец, — за глаза похвалила ее прихожанка.

Оксана закрепила на подсвечнике третью зажженную свечку.

— Частенько заглядывает в наш храм Божий, — продолжила настоятельница, — свечки ставит, молится за упокой близких.

Прихожанка грустно вздохнула:

— Молоденькая девочка такая, а столько горя уже вынесла. Ну, Господь поможет. Обязательно поможет.

Настоятельница с этим охотно согласилась.

Оксана снова перекрестилась перед иконой Богоматери, затем нежно поцеловала ее и прижалась к ней лбом, беззвучно шепча лишь ей известную молитву.

* * *

Сумерки. Ветер. Морось.

Жуткая осень добралась до большого мира и набирала обороты, продолжая расширять свою территорию. Город словно утопал в серой промозглой тоске.

Андрей с рюкзаком, перекинутым через шею, стремительно шел по тротуару к высотному жилому дому № 30 по улице Барсова.

К своему дому.

Он торопился, и не только потому, что хотел как можно скорее обнять жену. Его жестоко подгоняли холод и влажность. К тому же еще лямка рюкзака до боли натерла шею, но Андрей терпел, поскольку иного способа нести рюкзак у него не было.

Не доходя до двери подъезда, он по старой привычке поднял взгляд на окна своей квартиры.

На фоне темного фасада три его окна зияли чернотой.

— Может, спит? — буркнул Андрей, хотя прекрасно помнил, что в это время Лена никогда не спала.

Он подошел к двери подъезда с домофоном, носом набрал номер квартиры и нажал кнопку «Вызов». Послышались позывные гудки, но в квартире никто так и не снял трубку.

Андрей отошел от подъезда и снова взглянул на окна квартиры.

— Где тебя опять носит? — пробурчал он. — Вечно так.

Андрей обернулся на пятиэтажный дом напротив.

В окнах третьего этажа, где когда-то играла цветомузыка, теперь горел тусклый свет. Андрей выругался и направился к пятиэтажке через парковку и пустынную детскую площадку.

* * *

В грязное и треснутое окно подъезда уже барабанил дождь. Андрей с рюкзаком за спиной стоял на лестничной площадке третьего этажа, а у приоткрытой двери квартиры нервно курила Ирина, подруга Лены. Именно она справляла юбилей, из-за которого Андрей двумя годами ранее и одним этажом ниже случайно наткнулся на смертельно раненного мужчину в квартире № 23.

— Я давно ее не видела, — сказала Ирина. — Мы перестали общаться, уже год как. Не созванивались даже.

— Почему? — спросил Андрей. — Раньше ведь были не разлей вода, постоянно вместе тусовались.

— Поругались мы.

— Что не поделили?

— А тебе не насрать?

— На нее — нет.

— Короче, она типа не одобрила мое решение, а я не одобрила ее выбор. Или наоборот, не помню.

— Я не понял, — произнес Андрей с тревогой и подозрением в голосе. — У нее кто-то появился?

— Свечку не держала, не в курсе.

— Но ты только что сказала про какой-то выбор.

— И ты подумал, что я о любовнике? Вы, мужики, порой такие наивные. И паникеры. Хуже баб.

Андрей не мог не ощутить со стороны Ирины явную издевку, но промолчал. Раньше он бы мигом поставил ее на место, показав, кто из них баба. К тому же, понял Андрей, она явно что-то недоговаривала, но требовать ничего не стал. Ирина бы рогом уперлась, но все равно ничего толком не сказала бы.

— А тебе она что писала? — вдруг спросила Ирина, глубоко затянувшись.

— «Люблю, жду», розовые сопли, — кратко ответил Андрей.

— Может, она у матери живет, пока тебя нет?

— Хотя да, может, — согласился Андрей. — Надо бы позвонить этой старой ведьме.

Из квартиры вдруг донесся тихий плач проснувшегося ребенка.

— Подожди минутку, — заволновалась Ирина. — Подержи.

Она протянула ему недокуренную сигарету.

— Как? Коленями?

— Извини, забыла. — Она бросила окурок на пол и торопливо вошла в квартиру, оставив дверь приоткрытой.

Андрей раздавил окурок ботинком и прислонился к стене.

Детский плач в квартире постепенно умолк.

Ирина на цыпочках снова вышла, тихонько прикрыла дверь и заново закурила.

— У тебя ребенок родился? — удивился Андрей.

— Я год назад типа замуж вышла, если ты не знал.

— Лена не писала об этом.

— Потому что тебе неинтересно было, наверное. Ну, короче, да, вышла. Родила три месяца назад.

— А муж где?

— Ночная смена. Он у меня спасатель, типа МЧС.

— Ясно. — Андрей повернулся к Ирине спиной. — Будь другом, достань ключи из центрального кармашка.

Ирина, порывшись в кармане рюкзака, вынула связку с магнитом от домофона и ключом от квартиры.

— Сунь в рот, — велел Андрей.

— Обалдел совсем? Зачем они мне во рту?

— Ты тупая, что ль? Не себе. Мне в рот сунь.

— А-а.

Ирина протянула ключи к лицу Андрея.

— А как ты двери откроешь? — вдруг спросила она.

— Магнит прижму, дверь подъезда приоткроется, и я ногой…

— А входную?

Андрей на секунду задумался, затем спросил:

— Поможешь мне?

— У меня ребенок один в квартире.

— Пять минут. Туда-назад. Мне больше некого просить.

Ирина наигранно засомневалась.

— А ты меня не грохнешь? — вдруг спросила она.

— Ты дура, что ль? — возмутился Андрей. — Я в жизни никого не убивал. — И добавил, кивнув куда-то вниз: — И того мужика тоже.

— Ладно-ладно, не кипятись, — ухмыльнулась Ирина. — Даже если бы ты захотел мне что-то сделать, все равно бы не получилось. У тебя же руки теперь импотентные.

— Детактированные, — поправил Андрей.

— Насрать. — Ирина осторожно закрыла дверь квартиры. — Ладно, пошли, только быстро.

* * *

Ирина торопливо прошла второй этаж и продолжила спускаться по лестнице, но Андрей вдруг замер у двери квартиры № 23. Когда он поднимался по лестнице, он не обратил на нее внимания, к тому же голову его заполняли совсем другие мысли: Лена и ее возможная реакция на детакто.

Он ведь был почти уверен, что она у Ирины.

Теперь же, когда он спускался вниз, эта старая деревянная дверь с большой железной ручкой оказалась перед глазами, и она невольно вернула его в воспоминания.

* * *

Мужчина был уже мертв.

Кухонный нож лежал возле тела, лезвие его было в крови.

Трубка стационарного телефона, висящего на стене, болталась у пола.

Андрей с окровавленными руками стоял на коленях перед телом и не знал, что делать дальше, как вдруг дверь квартиры распахнулась и в прихожей неожиданно появились двое сотрудников полиции. Увидев нелицеприятную картину и мгновенно сделав вывод, они сразу же достали оружие и направили его на ошалевшего Андрея.

— На пол! — громко скомандовали полицейские. — Руки на голову, живо! Ноги расставить!

Растерявшийся Андрей поднял окровавленные руки высоко над головой и намеревался встать.

— Это не я сделал, — начал он. — Я хотел помочь.

Но его никто не слушал.

Один из полицейских подскочил к Андрею и ударом ноги свалил его на пол.

— Лежать, тебе сказали! Руки на голову! Не двигайся, падла!

Андрей лег на живот и закрыл затылок окровавленными руками. Полицейские больно прижали его коленями к полу и начали сковывать запястья наручниками.

— Это не я-а-а! — Андрей истошно кричал. — Клянусь вам, это не я-а-а!

Но его крик заглушила музыка, гулко доносившаяся с третьего этажа.

* * *

— Ты чего тормозишь?

Андрей стоял у двери квартиры № 23, не в силах отвести от нее взгляд. Ирина находилась на один пролет ниже и пыталась привлечь его внимание.

— Андрей, блин! — рявкнула она.

Он вернулся в реальность.

— А? — встрепенулся он.

— Давай быстрее. У меня ребенок один в квартире.

— Понял. Не ори.

Андрей начал медленно спускаться.

* * *

Оксана торопливо шла по мокрому тротуару, пытаясь удержать на ветру хилый зонт. Она свернула к двери своего подъезда, как вдруг та открылась и из дома вышли Ирина и Андрей.

— Привет, Оксан, — радушно поздоровалась Ирина.

— Здрасьте, — грустно ответила Оксана.

Но, увидев Андрея, она вдруг испуганно отстранилась и замерла, в страхе выпучив на него глаза.

— Не ссы, не трону я тебя, ты чего? — буркнул Андрей, увидев замешательство незнакомой девушки.

Оксана опустила взгляд и, обойдя его по большой дуге, сложила зонт и быстро вбежала в подъезд.

Андрей с Ириной поспешили к высотке напротив, обходя по асфальту детскую площадку и парковку.

— Знаешь, кто это была? — спросила Ирина.

— Нет. А должен?

— Дочка его.

— Кого? — не понял Андрей.

— Того самого бедолаги, которого ты…. — Ирина указала на окна второго этажа пятиэтажного дома. — У бедной девушки, считай, вся семья сгинула. Одна осталась совсем.

— Ты серьезно? — удивился Андрей. — Я не знал, что у него дочь есть. Черт! Она наверняка проклинает меня.

— Не знаю, я не спрашивала. Если для тебя это так важно, зайди к ней как-нибудь и объясни по-человечески, что не ты виноват. Если ты, конечно, и в самом деле не убивал.

— Я никого не убивал, Ирина.

— Да мне насрать.

— Задолбали вы все меня. Я так же невиновен, как твой муж, например, или спиногрыз твой.

— Ты их-то не трогай. Они тут при чем?

— А я при чем?

— Ну тебя же повязали, а не кого-то другого.

* * *

В этот момент Оксана стояла в пролете между первым и вторым этажом, осторожно наблюдая в окно за удаляющимся Андреем. В слезящихся глазах девушки читалось волнение, почти граничащее со страхом. На мгновение она будто почувствовала себя мышью, которая спряталась в шкафу, вдруг заслышав рядом мягкую поступь голодного кота. Сердце девушки бешено колотилось, готовое в любой момент выскочить из груди; в горле застрял тяжелый комок; а мокрые руки, мявшие сложенный зонт, были охвачены паническим тремором.

Ирина с Андреем, о чем-то пререкаясь, торопливо шли в сторону подъезда высотки. Уличные фонари освещали эту пару, и даже сквозь густую пелену дождя было заметно, что руки у мужчины при ходьбе безвольно болтаются плетьми.

* * *

Квартира Андрея была очень просторной, модно обставленной и со вкусом оформленной. В прихожей прямо напротив кухни стояла высокая тумба, на которой располагался новомодный стационарный телефон с большим сенсорным дисплеем. Рядом с аппаратом был раскрыт большой блокнот «молескин» с рукописными телефонными номерами, а рядом валялся черный фломастер. На стене над всем этим висело большое круглое зеркало.

Андрей остановился у тумбы и ностальгически огляделся.

— Наконец-то я дома, — тихо произнес он.

Ирина явно в нетерпении мялась в дверях.

— Короче, я побежала. А то мой спиногрыз, как ты говоришь, проснется.

Она бросила ключи Андрея на тумбу.

Он подошел ближе к Ирине.

— Стой. У меня в кармане рубашки. Достань.

Ирина вынула из нагрудного кармана рубашки клочок бумаги, данный тюремным врачом.

— Это что?

— Номер социальной службы вроде.

— Сюда кладу.

Ирина положила клочок бумаги возле телефонного аппарата.

— Есть еще одна просьба, — вздохнул Андрей.

— Да ты задолбал. Что еще? Давай быстрее.

— Ты только не подумай ничего такого. Но это очень важно.

— Давай рожай уже.

— Сможешь раздеть меня догола?

— Ты обалдел? — возмутилась Ирина. — Пошел ты на хер, ты за кого меня принимаешь? Я замужем вообще-то.

— А у меня руки парализованы. Я не могу даже ремень себе расстегнуть. Предлагаешь мне ссать и срать в штаны?

— А ты не жри и не пей.

Ирина открыла дверь и вышла из квартиры.

— Пожалуйста, Ирин!

Она задержалась.

— Ого, новое слово в тюрьме выучил! Раньше на всех свысока смотрел. Я тебя довела, дверь тебе открыла, так что не наглей.

— Ирин, ну ладно тебе, — не сдавался Андрей.

— Тебе номер социальной службы для чего дали? Вот им звони. Приедут, помогут, успокоят, спать уложат. А мне деньги не платят, чтобы я чужих мужиков раздевала. Я не виновата в том, что с тобой произошло, и в сиделки к тебе не нанималась. Все, бывай!

— Стой, — велел Андрей, — подожди.

— Что опять?

Андрей задумался. Когда Лена вернется домой и обнаружит, что входная дверь не заперта, что она подумает? Она ведь сразу поймет, что он здесь. А ему был нужен эффект неожиданности. Если у нее кто-то есть, она вернется с этим кем-то. В таком случае Андрей устроит им неприятный сюрприз; поймает их обоих с поличным. Если никого нет, то она вернется одна, и тогда ее будет ждать хороший сюрприз.

В любом случае его появление должно быть внезапным для нее.

— Ты чего замерз опять? — не вытерпела Ирина.

— Ладно, — сказал ей Андрей. — Иди к ребенку. Запри меня только.

Ирина не поняла, что он имел в виду.

— А потом ключи в окно на седьмой этаж закинуть?

— Ты совсем тупая, что ли? — Андрей указал на ручку входной двери. — Там фиксатор есть. Поверни его просто и закрой дверь.

— А-а, ясно. Давай, не скучай. — Ирина повернула фиксатор, заблокировав замок, и захлопнула дверь.

Послышались раздвигающиеся створки лифта.

Андрей остался один посреди прихожей и тяжело вздохнул, пытаясь совладать с чувством злости и безысходности. Он медленно склонился к полу и со стоном облегчения стряхнул с шеи рюкзак. Затем, изгибаясь всем телом и будто пританцовывая, скинул с себя старую фуфайку. Она упала на пол, и Андрей ногой отшвырнул ее в сторону. Затем он с трудом стащил со ступней туго зашнурованные ботинки, оставшись в грязных и дырявых носках.

И решил хорошенько осмотреться…

* * *

Диван в просторном зале был сложен и немного запылен.

Телевизор выключен; шнур питания его был вынут из розетки и перекинут через экран.

Стационарный компьютер отсутствовал. Ноутбук тоже.

Все книги, журналы, сувениры и фотографии в рамках на полках шкафа остались нетронуты.

На журнальном столике из-за слоя пыли можно было нарисовать картину.

Пустая цветочная ваза почему-то стояла в углу комнаты.

На подоконнике за узорчатой прозрачной занавеской виднелся горшок с давно завядшим цветком.

* * *

В ванной все полки со средствами гигиены пустовали.

Душевая шторка была сорвана и валялась на полу.

В грязной раковине одиноко лежала старая зубная щетка с растрепанными щетинками. Андрей узнал в ней свою давнишнюю щетку, которой чистил зубы утром того дня, когда был арестован.

Он ногами скомкал душевую шторку, запихнув ее под ванну.

* * *

Войдя на кухню, Андрей сразу же направился к холодильнику и ногой открыл сначала нижнее, морозильное отделение, а затем и верхнюю дверцу. Свет внутри холодильника не включился; все полки в обоих отделениях оказались пусты. Лишь в нижнем дверном отсеке одиноко лежал — скорее всего, давно просроченный — кетчуп чили в мягкой упаковке.

— Ну, с голоду не умрем, — солгал себе Андрей.

Он лбом захлопнул верхнюю дверцу холодильника, оставив в ней небольшую вмятину. Затем ногой закрыл морозильный отсек.

* * *

Андрей снова вышел в прихожую. Он постоял какое-то время, неотрывно глядя на телефонный аппарат, будто вспоминая, что это за штука и зачем она нужна.

На дисплее в виде цифр «23:18» мигали электронные часы.

Андрей склонился к аппарату, снял зубами трубку и бросил ее на тумбу. Дисплей ожил и показал сенсорные цифровые клавиши.

В трубке послышался продолжительный гудок.

— Ну, хоть что-то в этом доме еще живое.

Андрей пару секунд вспоминал номер, затем начал набирать его, носом нажимая на шесть сенсорных кнопок. Каждое прикосновение к дисплею сопровождалось коротким сухим звуком. Андрей нажал на клавишу «Вызов».

В трубке послышались позывные гудки.

Андрей склонился почти вплотную к тумбе, прислонил ухо к трубке.

Щелчок — абонент ответил на звонок.

— Это я, — констатировал женский скрипучий голос.

— Алло, здрасьте. Галина Егоровна? Это Андрей. Извините, что так поздно.

— Какой еще Андрей?

— Зять ваш, Андрей Лавров.

Пауза.

Андрей тревожно ожидал ответа.

Дышал глубоко и часто, хоть пытался не выказывать волнения.

— Чего тебе надо? — Теща была явно не рада звонку.

Андрей решил солгать ей. Он знал, что ее старый дисковый и почти «раритетный» в плохом смысле этого слова телефонный аппарат не может определять номера входящих звонков.

— Лена у вас? — спросил Андрей. — Домой звонил, трубку никто не берет. Номер ее сотового телефона не помню.

— Нет, не у меня, — скрипнула теща.

— Знаете, где она?

— Понятия не имею. Она свободная женщина, может быть где угодно. Я ее в кармане не держу. Чего тебе от нее надо? Передачка небось какая-нибудь потребовалась?

Пауза.

Андрей придумал оригинальный план.

— Да, небольшая передачка нужна. Деньги. Немного, тысяч тридцать.

— Где она их возьмет? У тебя все счета заморожены. Наличных ты не оставил. Леночке пришлось самой на работу устроиться, чтобы концы с концами сводить…

— В цветочном горшке, — перебил тещу Андрей, — в зале на подоконнике стоит, за занавеской. В нем заначка в целлофановом пакете. Там тысяч двести. Передайте ей.

Андрей взял трубку зубами.

— Вот ты жук, а! Она тебя ждет не дождется, а ты от нее деньги прячешь. Все вы мужики — жлобы проклятые…

Андрей положил трубку на аппарат.

Скрипучий тещин голос оборвался на полуслове.

— Старая кошелка, — буркнул Андрей, ударив тумбу ногой.

* * *

Он вошел в темную спальню, повалился на кровать и уставился в потолок. Из края глаза выскользнула скупая слеза. Он мог позволить пустить ее, когда его никто не видел. В присутствии других людей он всегда предпочитал не выказывать слабость. Он задышал тяжело и тревожно, вдруг начав подозревать, что совершил страшную ошибку, которую уже никак не исправить. «Ты больше никогда не вернешь рукам способность двигаться и ощущать ими предметы», — говорил ему тюремный врач, но Андрей — тупой баран, осел, придурок — его не послушал.

Да, все обстоятельства — слова Ирины о каком-то выборе или решении Лены, выключенный пустой холодильник, пыльный диван и завядший цветок в горшке — говорили…

Нет, они кричали, что Андрей совершил самую ужасную в своей жизни ошибку.

Ошибку, которая вскоре будет иметь свои последствия.

— Сука! — громко произнес Андрей, так и не поняв, к кому конкретно обращался.

В итоге усталость взяла свое.

Глаза его закрылись, и он заснул тревожным сном.

* * *

Утром в замке входной двери торопливо провернулся ключ, затем дверь квартиры открылась и вошла Лена с модной розовой сумочкой в руках. Она прямо в дорогих туфлях стремительно прошла в зал.

Бросив сумочку на пыльный диван, она подбежала к окну, резким движением отдернула занавеску, чуть не сорвав ее с карниза, схватила с подоконника горшок с завядшим цветком и с размаху разбила его о пол.

Осколки глиняного сосуда и высохший грунт с бряцаньем и шелестением рассыпались по ламинату.

Лена начала туфлей расшвыривать их.

В дверях зала появился заспанный Андрей.

— Сокровища ищем?

Лена подпрыгнула от неожиданности.

— Андрей? — Она не поверила своим глазам. — Ты здесь? Как? Ты что, сбежал? Только не говори мне, что ты сбежал.

— Нет, меня выпустили.

Андрей оглядел жену с головы до ног.

Лена была совсем не такой, какой он видел ее в последний раз на суде. Она похудела, была в отличной форме, подтянутой, казалась весьма упругой от регулярного посещения тренажерного зала. Вместо каштановых волос до поясницы теперь было мелированное каре. На пальце ее Андрей заметил одно новое золотое кольцо.

— Выпустили? — удивилась Лена. — По УДО? По амнистии? Тебя оправдали? Они нашли убийцу? Почему ты не позвонил и не сказал мне? Я бы тебя встретила.

Она подбежала к нему, крепко обняла и расцеловала в щеки и губы. Андрей не двигался и никак не отвечал на ее нежности.

— Хотел сделать сюрприз, — грустно сказал он.

— Сделал. Еще какой сюрприз. Обними же меня!

Она взяла его руки и обвила ими свою ярко выраженную талию, но те вдруг соскользнули и вновь безвольно повисли. Лена резко отстранилась от Андрея, изумленно глядя на его болтающиеся вдоль тела конечности.

— Где ты была? — строго спросил Андрей.

— Что ты наделал? — Лена была шокирована. Глаза ее широко распахнулись, губы задрожали.

— Ты переехала? Куда? К кому?

— Только не говори мне, что ты согласился на эту… как ее…

— Отвечай мне. — Андрей повысил голос.

— Зачем ты это сделал? — Лена почти кричала. — Я думала, у тебя хватит мозгов…

— Я сделал это, чтобы вернуться к тебе! — закричал Андрей.

— А на кой хрен ты мне такой нужен? — Лену почти охватила истерика.

Между ними повисла тяжелая пауза.

Оба сжигали друг друга взглядами.

— Я думал… — произнес Андрей более спокойно. — Подожди. Ты так часто писала «Жду, скучаю, не могу», все дела.

— Я ждала, честно, очень ждала. Но через десять лет. Целым. Здоровым. Но не так. Не так!

Она заплакала, закрыв лицо руками.

Андрей сделал шаг, чтобы подойти к ней, но Лена жестом велела ему не приближаться и отошла к окну.

— Через… десять… лет? — спросил он. — Когда мне будет под полтинник?

Входная дверь открылась, и в квартире неожиданно послышался мужской голос:

— Лена, ты скоро? Я опаздываю уже.

Лена ахнула. Глаза ее испуганно заметались между Андреем и дверным проемом.

— Я же просила подождать меня в машине, Сеня! — крикнула она вошедшему человеку.

— Это кто? — спросил ее Андрей. — Что еще за сено?

— Ты уже взяла что хотела? — Мужской голос приближался к комнате. — Поехали уже.

— Да, я сейчас. — Лена взглянула на Андрея стыдливо, виновато. От укора и истерики в ее взгляде не осталось и следа. — Прости меня, Андрюш.

В дверном проеме показался высокий и атлетически сложенный мужчина в спортивном костюме. Он увидел Андрея и плачущую у окна Лену.

— Что здесь происходит? — спросил Сеня, уверенно входя в зал.

— Ты что за мудак? — обратился к нему Андрей. — Какого хера делаешь в моей…

— Что ты сказал, мля?

Лена успела лишь крикнуть «Сеня, не надо!», как тот подлетел к Андрею и точным хуком в челюсть сбил его наповал.

Андрей, не успев среагировать на нападение, упал к ногам Лены.

— Козлина, — прорычал он.

— Сейчас и за «козлину» ответишь, мля.

Сеня начал угрожающе надвигаться на Андрея, занося кулак, но Лена в последний момент успела встать между мужчинами. Она толкнула своего ухажера к дверному проему.

— Сеня, стой, не надо! Это мой муж. Он не может драться, не трогай его, пожалуйста.

Андрей, пытаясь прийти в себя от мощного поставленного удара, медленно поднялся, помогая себе только ногами и стараясь держаться ровно.

— Так это он? — удивился Сеня. — Это муж твой?

— Паспорт баб проверять надо, прежде чем в постель тащить, — сказал Андрей.

— Я проверял, — с вызовом ответил Сеня. — А вот кто кого в постель тащил, это спорный вопрос. А ты чего вернулся, кобелина? Стюардесса твоя надоела? Или бросила тебя?

— Что ты несешь, дебил? — спросил Андрей, разминая ноющую челюсть. — Какая стюардесса?

— Нет, он сидел в тюрьме, — сказала Лена ухажеру. — Прости, Сень, я тебе соврала.

— В тюрьме сидел? — удивился тот.

— Он отсидел чуть больше года и должен был вернуться через десять лет. Но ему сделали… детакто… или как ее там… и выпустили.

Сеня брезгливо взглянул на руки Андрея.

— Слушай, мужик, я не знал.

— Да и хер с тобой, — выпалил Андрей.

Сеня посмотрел на Лену. Во взгляде его было осуждение, почти ненависть.

— Лен, что за дела-то? Как так? Я ведь тебе верил.

— Подожди меня в машине, Сень. Я скоро приду, и мы обо всем поговорим. Я тебе все объясню.

— Да я уже понял, не дурак. — Сеня махнул Андрею. — Удачи, мужик! Ты молодец, удар держишь. Не каждый бы устоял.

Он вышел из комнаты.

Лена бросилась за ним:

— Сеня, подожди! Сеня, послушай меня!

Андрей устало сел на диван.

Слышно было, как Сеня громко покинул квартиру.

Из прихожей донеслись всхлипы Лены.

— Чего там встала? — крикнул Андрей. — Ты тоже вон пошла!

Плачущая Лена показалась в дверном проеме.

— Я вообще-то твоя законная жена.

— Прошмандовка ты.

— Ну тебя к черту.

Она схватила сумочку с дивана и вышла.

— Ключи оставь! — крикнул Андрей.

Послышалось, как Лена торопливо порылась в сумочке, затем бросила ключи на пол прихожей и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.

Андрей остался один с немой обреченностью на лице. Мысли его путались. Перед глазами предстал тот добродушный толстячок, который сомневался в проведении детакто.

— Медленное мучительное самоубийство, — повторил его слова Андрей. Они острым ножом вошли в душу. — Да, теперь мне точно конец.

Он вдруг вспомнил Бродягу.

Видимо, скоро они снова увидятся.

Перед глазами вдруг встал Наган. Он тыкал пальцем в Андрея, приговаривая, словно заклинание: «Процедурень! Процедурень!»

Андрей откинулся на спинку дивана и истерично расхохотался.

* * *

Первые три месяца после судебного вердикта любвеобильная по своей натуре Лена стоически хранила верность Андрею. Но затем познакомилась с тренером по кикбоксингу Сеней и, — чтобы «сберечь уставшие пальцы», как она однажды выразилась, — закрутила с ним страстный роман. Сеня знал о замужестве Лены, но она убедила его, что муж бросил ее, уйдя к молодой стюардессе, и что в ближайшем будущем она планирует подавать на развод.

Лена рассказала Ирине о своих новых отношениях на стороне, но подруга неожиданно осудила ее. Это и явилось причиной их ссоры год назад. Какой бы грубой и бестактной ни была женщина, которую Андрей всеми фибрами души не переваривал, Ирина все же имела свои добродетели, принципы и идеалы. И верная им Ирина выполнила данное бывшей подруге обещание и не выдала ее Андрею.

Она решила, что убийца-уголовник вскоре сам все узнает и это будет всецело его проблемы.

Сеня еще в начале отношений с Леной убедил ее переехать к нему, и тогда у нее зародился простецкий план. В письмах, ссылаясь на несуществующую работу, она заранее договаривалась с Андреем о его будущих телефонных звонках из тюрьмы. Затем два определенных дня в месяц она под различными предлогами находилась в квартире Андрея, беседовала с ним, изображая в трубку неимоверную тоску по нему. Остальные дни Лена проводила с Сеней, но прекрасно понимала, что их отношения строятся больше на физиологии, чем на душевной близости.

Именно поэтому Андрей не застал ее, когда перезвонил домой, чтобы посоветоваться с ней о своем решении по поводу детакто. Он даже мысли не допустил, что его супруга живет с другим мужчиной.

Лена же, в свою очередь, тоже не допустила мысль, что Андрей может вернуться домой раньше чем через десять лет.

Простецкий план ее не сработал.

Не повезло, не фартануло.

И вот к чему это привело…

Автомобиль Сени выехал из парковочного кармана и с визгом развернулся, когда Лена выбежала из подъезда.

— Сеня, подожди меня! — крикнула она.

Она бросилась к машине, но Сеня не собирался никого ждать. Он ускорился, прежде чем она успела подбежать к дверце и открыть ее, и быстро свернул за угол.

Его агрессивная манера вождения говорила, что он был в ярости.

— Сеня, сто-о-ой! — крикнула Лена.

Но Сеня услышать ее уже не мог, поскольку выехал на проспект.

Лена осталась одна плакать посреди дороги.

* * *

Андрей наблюдал за ней в окно, прижавшись лбом к холодному стеклу. Когда он увидел, что Сеня оставил его жену посреди проезжей части, первым его желанием было крикнуть ей, чтобы она вернулась, забыла этого мудака и…

Но, во-первых, для того чтобы крикнуть ей что-либо, нужно было для начала элементарно открыть окно, а с его руками сделать это было невозможно. А во-вторых, Андрей не хотел показывать слабость и отчаянье. Только не ей. Он был слишком зол на нее, хоть и пытался держать себя в руках.

Грызть локти было бессмысленно.

Нужно было что-то срочно решать.

Но что?

Лена, утерев слезы рукавом куртки и стыдливо оглядевшись, направилась дальше по проезжей части в сторону проспекта.

Она даже не подняла взгляд на окна их с Андреем квартиры.

А он и не ждал от нее этого.

Наверное, именно в этот момент он понял, что потерял ее.

И прежняя жизнь рухнула, стремительно скатываясь в пропасть.

* * *

Дверь в ванную, слава богу, была немного приоткрыта. Андрей ногой распахнул ее, ударив о стену, и забежал внутрь. Он ногой поднял крышку унитаза и… некоторое время смотрел на свои штаны и ремень, не зная, что делать дальше.

— Думай, думай, процедурень, — велел он себе.

И, кажется, придумал.

Он стал трясти правой ногой, пытаясь спустить конец штанины чуть ниже по стопе. Затем он наступил на эту штанину левой пяткой и попытался вытащить из нее правую ногу, но ему не удавалось это из-за ремня, крепко держащего штаны на талии. Андрей добился лишь того, что запутался в ногах и штанинах, потерял равновесие и упал на пол, опрокинув ершик, швабру и корзину для грязного белья.

— Хорошо, никто не видел, — пробурчал он, лежа на холодном полу.

Но ждать, когда он отдохнет, мочевой пузырь был не намерен.

Андрей резко встал и быстро осмотрелся. Взгляд его упал на чистую ванну. Он влез в нее, опустился на колени и попытался расслабиться.

Это оказалось не так уж просто.

Воспитанный многолетней практикой организм сначала будто отказывался справлять нужду в одежде. Но иного выхода не было, и Андрей буквально заставил себя обмочиться. От паха расползлось пятно, моча закапала на дно ванны, образовав между коленями желтый ручеек, медленно стекающий в сливное отверстие.

Наверное, именно в этот момент до Андрея дошло страшное осознание, в какое нелегкое положение он сам себя вогнал. Он обмяк, склонился, будто под тяжестью невыносимого груза на плечах, и начал трястись в беззвучном рыдании. Его безвольные кисти рук елозили по дну ванны, пачкаясь в моче. Андрей тихо рыдал, стучась головой о кафель.

— Сука. Тварь. Мразь. — Он не понимал, обращался он к Лене или к самому себе.

Он громко взвыл от безысходности.

Его отчаянный крик заполнил ванную комнату, отразившись от кафельных стен. Не переставая рыдать, Андрей свернулся клубком и положил голову на холодный бортик ванны.

Так и заснул.

Мгновенно.

Будто разум его, не желающий выносить моральных страданий, аварийно отключил все системы.

* * *

Андрей сидел, прислонившись к тумбе и распластав ноги на полу. Над его правым плечом лежала телефонная трубка, из которой еле слышно доносился голос всхлипывающей Лены.

— Я не хотела все это время быть одна, — говорила она, пытаясь совладать со слезами. — Ты должен меня понять. Я ведь женщина. Молодая женщина. Я не хотела тратить лучшие годы на ожидание. Хотела внимания, флирта, но потом это далеко зашло. Мне было одиноко. Думала, за десять лет много чего может случиться, расстанусь с Сеней, а потом ты выйдешь, и мы снова вместе будем. Не хотела, чтобы ты узнал об этом. Особенно так.

Андрей не слушал ее. Его мысли были заняты другим. Он осматривал свои штаны с большим пятном от мочи. Его губы дрожали то ли от злости, то ли от еле сдерживаемых панических рыданий.

— Что ты молчишь? — спросила Лена. — Может, скажешь что-нибудь?

Андрей медленно поднялся на ноги.

— Умоляю, не молчи, — продолжала Лена. — Скажи хоть что-нибудь. Хочешь, наори на меня, обзови, оскорби, только не молчи, пожалуйста. — Она всхлипнула, громко шмыгнула носом, затем заныла: — Я часто думала о тебе, слышишь? Я ведь все еще люблю тебя, как раньше. Можно я приду? Тебе ведь нужна моя помощь, забота. Как ты теперь будешь один?

Конец ознакомительного фрагмента.