Тень чёрного дерева нейге

Дамина Райт, 2021

Злые времена давно миновали, воцарилось равновесие, вот-вот последняя нечисть и черномаги будут истреблены. Так думают феи, пока не оказываются на обломках своего мира. Пытки, кровь и смерть, чудовищные эксперименты… А виноват во всём этом черномаг – помесь нечисти и человека, опасный враг, которого нужно остановить, пока не раскололись все звёзды. Трилогия "Треснувшие звёзды". Том III, заключительный.

Глава VI

Круглое отверстие в горе дохнуло на фей чёрной магией, и навстречу им вылетела целая стая летучих мышей — или, вернее, детей Мааль, которые походили на них. Три луча одновременно вылетели из палочек, врезались в стаю раньше, чем летучие мыши успели бы разлететься в стороны. Грохнул взрыв, и Лэннери, летевшего впереди соратников, с ног до головы обрызгало кровавыми ошмётками. Он утёр лицо, сплюнул и проворчал:

— Вот оно, гостеприимство!

Внутри пахло не только вражеской магией, но и сыростью, а в углу пищали крысы. Лэннери задумался над тем, едят ли люди крыс, можно ли пробовать такое, если ты фей. Правду сказать, ему ещё не приходилось видеть на столе крысиное мясо. Скорее всего, оно несъедобно.

— Здесь ещё кто-то есть, — настороженно произнесла Ксилина, держа палочку наготове. И не успел стихнуть её голос, как на свет выползло штук десять гигантских слизней. Глаза Лэннери широко раскрылись — таких мерзких тварей он никогда не видел!

Слизни были блестящие, со скользкими на вид, синеватыми телами, а вместо глаз на голове, росшей прямо из груди, покачивались длинные наросты. На конце каждого из них было по дырочке, и, почуяв неладное, Лэннери крикнул:

— В сторону! — И метнулся вбок сам.

Ксилина выстрелила, но слизень увернулся — и мимо отпрянувших фей полетели струи зловонной жидкости. Вспыхнул ещё один алый луч — и снова впустую.

— Наросты! — прозвучал голос Лэннери, и, надеясь, что спутники его поняли, юный фей пустил луч прямо в основание нароста на голове самого большого слизня.

Попал! Слизень растёкся мерзкой лужицей.

— Пер-кусса! — тонко взвизгнула Ксилина, поражая следующего.

— Осторожно! — Лэннери метнул быстрый, как молния, взгляд на Дергилая, который еле уклонился от струи, выпущенной слизнем. — Лучше спрячься!

— Иди к Мааль с такими советами! — неожиданно вспылил алый фей. Напряг силы, увернулся от новой атаки — куда ловчее, — и выстрелом разнёс слизня на части.

Лэннери ухмыльнулся:

— Я специально!

И чуть не угодил сразу под две ядовитые струи. Лэннери взмыл к потолку, но тот был слишком невысок, и, приподняв свои наросты, слизни могли атаковать снова. Зато они отвлеклись от Ксилины и Дергилая!

Несколько алых лучей подряд — и слизней осталось всего три. И, несмотря на то, что они заплевали весь потолок пещеры, до Лэннери так и не добрались. Он ветерком пронёсся над врагами и длинным белым лучом под корень срезал все три нароста.

— Конец! — провозгласила Ксилина и тут же скривилась, показывая то вокруг, то на собственный испачканный подол: — Надо бы убрать и переодеться!

— Это само собой, — и Лэннери стрельнул взглядом в Дергилая:

— Ты здоров? Они тебя не задели?

Фей в алом медленно покачал головой. Выглядел он так, будто вот-вот рухнет, и Лэннери вдруг осознал, что Дергилай стал худым, как щепка, и заметно ссутулился. Каменная хворь точила его изнутри.

— Му-эн-дици, — повторяла Ксилина, деловито снуя по пещере, и Лэннери, опомнившись, присоединился к ней. Дергилай молча вылетел наружу, а к тому времени, как с уборкой и переменой одежды было закончено, и Лэннери с Ксилиной отдыхали на плоском камне в центре, вернулся в пещеру с тремя пятнистыми яйцами в руках.

— Птичьи, — пояснил Дергилай, — сварим, надолго хватит. Вон какие большие!

Яйца он удерживал с трудом, покраснев от натуги, и Лэннери помог уложить их на пол рядом с камнем.

— Там ещё иллюзия? — спросил он, и Дергилай кивнул:

— Да. Будем сторожить по очереди… пока не рассеется.

Ксилина уже разводила костёр. Пищавшие в углу крысы куда-то делись — возможно, просочились в щель, — и теперь в пещере стало тихо. Но, увы, далеко не спокойно — близость встречи с черномагом невидимым грузом давила на сердце Лэннери. Он был уверен в своём плане, но мало ли что помешает?

— А яйца прямо в огонь ставить? — вырвал его из размышлений голос Ксилины. — Ещё лопнут…

— Точно, — Дергилай, судя по всему, так и собирался сделать. — Лэн, ты не знаешь, как яйца варить?

— Варят что-то в воде, — Лэннери уселся на камень рядом с Ксилиной и задумчиво посмотрел на яйца. — Котелка у нас нет. И в кувшинчики это не влезет.

— А что, если… — начала Ксилина и тут же смутилась: — Да ну, глупости, наверное!

— Говори-говори, что за глупости? — поддержал её Лэннери. Фея с сиреневыми волосами одним махом выпалила:

— Сделаем костёр, а яйца в угли положим!

Теперь все трое переглянулись, и Лэннери слез с камня:

— Полетели за ветками!

На склоне горы стоял небольшой лесок, и, набрав веток, феи устроили отличный костёр прямо на земляном полу пещеры. Когда огонь догорел, они осторожно положили яйца между горячими углями и ждали, с опаской поглядывая, не лопнут ли те от сильного жара. Но скорлупа у птичьих яиц оказалась крепкой. Подождав какое-то время, голодные феи решили, что этого довольно.

— Лэн, — опасливо заговорила Ксилина, когда он разбивал скорлупу палочкой, — а ты… ну, может быть так… что твоя догадка — неправильная?

— Какая именно? — Лэннери вынул яйцо из скорлупы, рассёк его лучом на части, две раздал спутникам и одну взял себе.

— Насчёт тайного имени.

Лэннери замер, не донеся кусок до рта. Вспомнились бесконечные сидения в библиотеке, размышления до головных болей, обсуждения с Беатией, полёт к Лейзане в храм, разговоры с Айей…

— Тогда мы просто попытаемся его убить, — хрипло ответил Лэннери и запихнул в рот кусок яйца. Прожевал, проглотил и с удивлением отметил: — И это вполне съедобно.

Ксилина фыркнула, придвинулась ближе к нему и с нарочитой озабоченностью потрогала крылья:

— Вроде не отваливаются…

— Тогда бы они отвалились первыми у Аргалена, — и пока они ели, Лэннери рассказал об Аргалене, о его любви к истории и о том, сколько интересного в своё время узнал от него. Забавно, что когда-то Лэннери интересовали только боевые заклинания, а самой большой неприятностью был гнев Белой Наставницы или ссора с другом.

Наставница. Моозза. Она тоже близко, как и черномаг! Наверняка он утащил её сюда. Лэннери машинально полез за вторым яйцом и вздрогнул, когда обжёг руку угольком.

— Да, много наших погибло, — проговорила Ксилина, явно тронутая историей об Аргалене. — Я себя утешаю тем, что Эйериса и Доард что-нибудь изобретут, и с нашей Школой не случится того же, что с твоей, Лэн.

— Хотелось бы надеяться, — он разбил скорлупу увереннее, чем в прошлый раз, но, вручая соратникам их доли, обнаружил, что Дергилай и первую-то не съел. Лэннери нахмурился:

— Ты чего?

Фей в алом провёл рукой по лбу — отчего–то блестевшему от пота, хотя обыкновенно феи не страдали от жары, да и в пещере было прохладно, — и ответил:

— Я позже съем.

— Смотри, упадёшь от слабости, — предупредил Лэннери и съел свою долю целиком. Ксилина последовала его примеру — её больше не тошнило от непривычной еды, и это радовало.

Позже Лэннери слетал за снегом и наполнил все три кувшинчика. Делая это, он всё посматривал в сторону иллюзии — дрогнет ли, замерцает и растает, или ещё ждать, быть может, несколько дней или неделю? О большем сроке Лэннери старался не думать, ведь столько времени у Дергилая нет.

Влетев в пещеру, Лэннери раздал кувшинчики, растопил снег в своём и жадно выпил.

— Теперь — сторожить!..

Он просидел до самой ночи, но с иллюзией ничего не сталось; тогда его заменила Ксилина. Она давно догадалась о болезни Дергилая, как бы он ни прятал сыпь под одеждой, и шепнула:

— Пусть бедолага поспит, мы же управимся без него?

— Управимся, — согласился Лэннери.

Он сменил её в полночь и перед тем, как взошла Белая Звезда. Некогда Лэннери любил смотреть на неё, вбирать в себя мягкое белое сияние, излучаемое родным светилом. Теперь он и головы не поднял, хотя небо было ясным, не подёрнутым тучами.

— Эй, вы что, без меня… — Сонно щурясь, из пещеры вылетел Дергилай, окинул взглядом спящую Ксилину и хмурого Лэннери. Затем поднял глаза к небесам, и что-то сродни растерянности промелькнуло в его лице, а затем растерянность сменилась печалью. Сердце Лэннери кольнуло нехорошее подозрение, однако не успел он убедиться в его правдивости, как фея с сиреневыми волосами распахнула глаза, повернулась в сторону иллюзии и вскрикнула:

— Гляньте!

Будто мерцающая волна пронеслась по стенам невидимого убежища… а потом из воздуха проступила гора. И в ней — отверстие, такое же, как здесь, но шире и заваленное обломком скалы.

— Скорее! Уменьшай нас! — заволновался Лэннери, взлетая.

Ксилину не нужно было просить два раза. Миг — и поросший мхом камень, на котором только что сидел Лэннери, сделался гигантским. Миг — и рядом мухой закружился Дергилай. И Ксилина вместе с её палочкой и шевелюрой, удивительно яркой на фоне снега, присоединилась к ним.

— Летим скорее, пока черномаг не восстановил иллюзию! — И Лэннери устремился вперёд, размахивая крыльями и чувствуя, как стучит в ушах и горле сердце. Он увидел щель, в которую можно было проскользнуть, и уже исчезая в ней, вдруг подумал, что совершил ужасную ошибку.

Но было поздно.

В ноздри ударил запах чёрной магии. Покрутив головой, Лэннери с силой втянул в себя воздух, стараясь привыкнуть, и хотя на несколько мгновений закружилась голова, это прошло. Дергилай и Ксилина тоже, к счастью, не стали падать в обморок.

Первым, кого они увидели, оказался спящий хибри со сложенными за спиной крыльями. Он боком лежал на мягкой подстилке у входа, подложив руку под щеку и раскинув ноги с лошадиными копытами на полу. Феи лишь на краткий миг задержались над ним и, убедившись, что хибри не проснулся от легчайшего шороха, полетели дальше. А даже если б он и пробудился, мысленно решил Лэннери, принял бы их за светлячков, вот и всё.

— Ох! — вырвалось у Ксилины, когда из тёмного коридора они выбрались в комнату. При свете факелов, висевших под потолком, Лэннери разглядел фей. Высушенных, с погасшими крыльями, с раскрытыми в последнем крике ртами. Фей, насаженных на булавки.

— Проклятый черномаг, — вырвалось у Дергилая, а Лэннери, не тратя понапрасну слов, бросился искать среди мёртвых фей Наставницу. Обеих Наставниц.

Он видел рыжие, русые, каштановые и золотистые безжизненные шевелюры. С содроганием заметил, что у фей нет глаз, а вместо них вставлены блестящие камушки. Но сколько бы ни метался Лэннери среди приколотых на булавки тел, Мооззы и Золотой Наставницы он там не нашёл. Облегчение нахлынуло такой мощной волной, что Лэннери ощутил слабость и был вынужден опереться о стену. И лишь после этого услышал тихие всхлипывания Ксилины.

— Я… я думала, выдумки, страшилки, — лепетала она, дрожащим пальцем тыча в стену, — а они правда…

Слёзы у неё лились и лились. Дергилай подался было к фее с сиреневыми волосами и, наверное, хотел обнять её и утешить, но тут же уронил руки. Лэннери бросил взгляд на его побелевшие кисти и с холодком внутри осознал, что они полностью покрыты сыпью.

— Хватит, — овладев собой, велел Лэннери Ксилине, — соберись. Мы должны исполнить свой долг.

Она судорожно вздохнула, вытерла мокрые щёки, и в глазах вместо скорби появилась пламенная ненависть к черномагу. Лэннери одобрительно кивнул — то, что надо.

— Полетели! Он заплатит нам за всё! — подбадривая спутников, Лэннери проскользнул мимо них и занял место во главе отряда.

Второй коридор оказался длиннее. То и дело по нему прошмыгивали ящерицы — похоже, любимый вид нечисти у черномага, — но крохотных фей не замечали. Один раз проползла, изгибаясь своим тонким зелёным телом, маа-змея. У Лэннери руки чесались прикончить их всех на месте, но он удерживал себя, напоминая, что его цель — черномаг, а лишний шум здесь не нужен.

Коридор вывел в ещё одну комнату. Здесь почти всё пространство занимали прямоугольный стол — судя по запаху, ирголевый — и пара вычищенных до блеска чёрных котлов. У стены красовалось кострище с подвешенным на цепи маленьким котелком, в углу лежали набитые чем-то твёрдым — вероятно, костями — мешки.

Скрипнув зубами, Лэннери заметил, что бутылки, пузырьки и сосуды на столе расставлены в идеальном порядке, к каждому прилагалась полоска из пергамента с названием зелья, да и всю пещеру держали в чистоте. Здесь не чувствовалось сырого, затхлого запаха, а крысы, если они и были, давно сбежали в страхе перед черномагом и его аккуратностью.

— Летим дальше, — как бы ни одолевало Лэннери желание расколотить все склянки на столе или заглянуть в мешки, юный фей с честью преодолел его и устремился в третий коридор. Ну и большая же пещера!

Торопясь за ним, Дергилай выдохнул:

— А здесь ли он?

Эта простая мысль настолько смутила Лэннери, что он застыл в воздухе, и в спину ему ткнулось что-то твёрдое, а затем послышалось «Ой» Ксилины. Наверное, это была её палочка.

— Если его здесь нет, — наконец, сухо произнёс Лэннери, — мы просто подождём. Но я уверен, что он в другой комнате. След чёрной магии становится всё гуще, не замечаешь, что ли?

Дергилай помолчал.

— Я сейчас ничего не замечаю, — с усилием выговорил он, — кроме боли и жара.

— Потерпи, — грустно и вместе с тем ласково прозвучал голос Ксилины, — потерпи, мы победим, вернёмся и тебя вылечим…

На это Дергилай ничего не ответил, и молчание — тяжёлое, как камень — повисло между ними.

Феи выбрались из коридора и обнаружили комнатушку, в которой черномаг спал. Простая кровать из всё того же ирголя могла принадлежать только ему, и вместо простыни и подушек на ней лежала равномерно распределённая высушенная трава. Видимо, сохранённая магическим способом.

Сбоку от кровати находился шкаф с множеством пергаментных свитков на полках. Прочитать бы их, хоть посмотреть, не найдётся ли там чего полезного, но увы, времени было мало.

— А почему… трава на постели? — Ксилина наморщила лоб.

Лэннери чуть подумал, вспомнил гнусный облик черномага и нашёл ответ:

— Так он же наполовину нечистая ящерица. Вот и любит валяться на траве, как животное.

Ксилина издала смешок, но тут же испуганно умолкла, лицо её исказилось. По первому или второму коридору кто-то шёл, и одновременно с человеческими шагами было слышно, как скрипит, скользит чешуя.

— Он, — произнёс Лэннери одними губами. — Кси, увеличивай нас.

От страха у Ксилины дрожал подбородок и блуждал взгляд, но фея справилась с собой и применила особенный талант. Лэннери прикрыл глаза… и охнул, встав ногами на пол. Распахнул веки, оглядел остальных — Ксилина и Дергилай тоже увеличились до человеческих размеров.

— Это уж чересчур, я мог бы и полетать, — шепнул Лэннери, целя палочкой в коридор, — ну да ладно. Встретим его, что называется, лицом к лицу.

Он почувствовал необыкновенный прилив веры в удачу, в свои силы. Сейчас всё прояснится раз и навсегда. И проклятый черномаг окажется под властью тех, кого он так презирал — фей. Имя, которое Лэннери готов был выплюнуть, как глоток яда, так и жгло язык.

Сначала из коридора показались ящерицы, перебирая угольными лапками, а затем вперёд выступила фигура в сером плаще. Капюшон был накинут на голову по самые брови и скрывал уродливый гребень. Огромные выпуклые глаза горели непонятным огнём, и лишь спустя мгновение до Лэннери дошло, что это… веселье. Ярость разлилась у него в груди, голове, во всём теле.

— Кого я вижу, — бледные губы изогнулись в широкой, безумной улыбке. — Феи! Недаром я постарался, бутылочки оставил, всё бросил в замке Линнитари! Первый раз в истории не замёл за собой следы. И вы предсказуемо кинулись за мной! Что ж, приму вас, как подобает, крылатые.

Черномаг глухо рассмеялся. Он не торопился нападать, и, зная любовь противника к эффектам, Лэннери понял, что его речь должна прозвучать раньше, чем тот произнесёт несколько издевательских фраз и напустит на фей своих приспешников. А между тем, их набралось в коридоре немало, из-за ящеричьих гребней выглядывали головы маа-змей с трепещущими раздвоенными языками, и клочья тьмы заклубились у ног черномага.

— Ты нам ничего не сделаешь, — Лэннери прочистил горло. — Потому что мы знаем, кто ты. Мы знаем твоё имя. И теперь у нас есть власть над тобой.

Тот приподнял едва заметные на чёрном лице брови.

— Да неужели?

Но Лэннери почудилось напряжение в его позе. Он почуял, как невидимая магия щитом сомкнулась вокруг злодея. И, крепче сжимая палочку влажными ладонями, не в силах больше медлить, объявил:

Конец ознакомительного фрагмента.