Кровь фей

Дамина Райт, 2021

Трилогия "Треснувшие звёзды", Том I Злые Времена давно миновали, воцарилось Равновесие, вот-вот последняя нечисть и черномаги будут истреблены. Так думают феи, пока не оказываются на обломках своего мира. Пытки, кровь и смерть, чудовищные эксперименты… А виноват во всём этом черномаг – помесь нечисти и человека, опасный враг, которого нужно остановить, пока не раскололись все Звёзды.

Глава I

Посреди пустоты соткались две незримые силы: справедливая и несправедливая, Кэаль и Мааль. Кэаль создала мир и всё, что в нём, и закон Великого Равновесия. Минуло с тех пор двадцать пять столетий, и не было ни одного дня, чтобы не сошлись в бою те, кто за справедливость, и те, кто против неё.

«Лэн, сзади!» — прозвенел голос Айи — говорящей палочки — в ушах юного фея, и, развернувшись, он увидел хибри. Полумедведь, получеловек с рычанием замахнулся огромной волосатой лапой. Лэннери осознал: если промедлит, то хибри сметёт его кулаком, будто ничтожную муху, со своего пути. Нацелив палочку на хибри, Лэннери выкрикнул первое заклинание, которое пришло ему в голову:

— Соом-ну!

Призрачное сияние окутало палочку и исчезло. Хибри замер. Его маленькие круглые глазки сделались сонными, лапы опустились. Он лёг на землю и захрапел. Лэннери смотрел на него, держа в руке палочку — ноги хибри были человеческими, с заскорузлыми пятками. Эти чудовища выглядели по-разному: одни до пояса — звери, а ниже пояса люди, как спящий хибри. У других могли быть человеческие лица, но звериные или птичьи тела — или наоборот.

Хибри всхрапнул и перевернулся на живот. Наверное, любимая его поза в те времена, когда он ещё не был чудовищем… Пора бы и прикончить слугу Мааль, но Лэннери медлил. С гораздо большим удовольствием он бы расправился с тем, кто изуродовал человека, смешав его кровь с медвежьей в своём проклятом ритуале.

«Лэн, надо», — снова услышав звонкий голос Айи, Лэннери взглянул на неё. Палочки фей представляли собой вытянутые фигурки с головами, изящно вырезанными из аргены, золотолиста или коэцина — смотря к какой Школе принадлежала фея. Или фей, мысленно добавлял Лэннери.

«Времени нет — там ещё нечисть подкрадывается», — взволнованно сказала Айя. Будто вторя ей, в лесу торопливо зачирикала птица. Лэннери кивнул, сосредоточился и выкрикнул заклинание:

— Пер-кусса!

Белый луч сорвался с кончика палочки и вошёл в тело мирно храпевшего чудовища, как лезвие ножа. Сон прервался. Хибри страшно выгнулся, застонал, царапая когтями землю. Ещё один луч — и мёртвое уже тело вспыхнуло белым пламенем. Сгорит, и останется только дымящаяся кучка пепла.

Теперь внимание Лэннери приковала к себе нечисть — вот она, ядовито-зелёная, заметная даже среди трав маа-змея. Она успела подползти ближе и не выдать себя ни шорохом, ни шипением. При необходимости дети Мааль двигались бесшумно.

«Чего ты ждёшь? Чтобы она прыгнула?» — настороженно спросила Айя.

«Именно, — Лэннери не сводил глаз со змеи. — Это будет красиво — убить нечисть, прыгающую прямо на тебя! А ты думала, она заворожила меня своим взглядом?»

Дети Мааль обладали таким умением, но это действовало только на людей, и мысли Лэннери прозвучали насмешкой над Айей. Она не стала отвечать, да и не до этого было. Маа-змея изогнулась всем своим тонким ярким телом и прыгнула.

— Пер-кусса! — луч прошёл в одном мильме* от противницы. Перед лицом Лэннери мелькнул раздвоенный язык. Юный фей едва успел метнуться в сторону. Под новый крик: «Пер-кусса!», сорвавшийся не с губ Лэннери, маа-змея рухнула на землю. Он поднял брови, глядя, как раненая противница извивается на земле, пятная траву, пачкая ядом буйно растущие белоцветы.

— Слава Кэаль, что я смог избавить тебя от нечисти! — раздался голос друга.

— Саймен! — Лэннери повернулся к нему. В свете Белой Звезды Саймен выглядел настоящим феем-спасителем — светловолосый, сероглазый, весь в белом, с сияющими крыльями за спиной.

В руке он держал палочку из аргенового дерева, только лицо у неё было другое, и имя другое — Рейла. Обычно феи не раскрывали друг другу имена палочек, но Лэннери и Саймен решили, что у каждого правила должно быть какое-нибудь замечательное исключение.

— Думал, попаду в змеюку, — беззаботно откликнулся Лэннери, помахивая палочкой. Саймен укоризненно покачал головой.

— Ты хочешь стать как Эсмели?

— Нет, — Лэннери посерьёзнел, нахмурился.

— Вот и не будь таким беспечным!

Эсмели была из дюжины фей, учившихся в Школе Алой Звезды, и в этом году, когда наступил вер — тёплое время, — Эсмели ужалила маа-змея. Будь это простая гадина, а не дитя Мааль, с феей ничего бы не случилось — неопасные раны, укусы или ушибы заживали сами собой. Но тогда и рассказывать было бы не о чем.

— Она лежала вся раздутая и лиловая, глаза у неё вытаращились так, будто сейчас вылетят из орбит! А потом она умерла в страшных мучениях, — передавали феи из Школы Алой Звезды всем остальным. — А рядом были бездарные. Все, кто к ней прикасался и пытался помочь, заболели и умерли!

Бездарными называли людей, потому что у них не было звёздного дара. Лэннери не любил это прозвище, а по какой причине, знал только его друг.

— Смотри, время Белой Звезды подходит к концу, она тускнеет, — забеспокоился Саймен. — Скоро засияет Золотая, и нам пора будет улетать, а я ещё недостаточно добрых дел совершил!

Лэннери с сомнением осмотрел его непорочно-белую рубаху с поясом и штаны.

— Ты даже запачкаться не успел. Спорим, моя змея — это первая, которую ты убил?

Саймен не успел ответить. Всё ещё шевелившаяся маа-змея подпрыгнула вверх, словно в последнем отчаянном порыве, плюхнулась обратно на землю и замерла.

— Тхагасса! — Выругавшись, Саймен взлетел выше и сжёг останки противницы парой лучей. — Смотри, эта тварь достала меня даже дохлая!

В пылу гнева друг забывал о возвышенных словах. Посмеиваясь, Лэннери оглядел белый башмак, самую малость запачканный тёмной, скверно пахнущей кровью, и заключил:

— Теперь больше похоже на то, что ты доблестно сражался со сторонниками Мааль!

Айя хихикала у него в голове.

Саймен насупился и, ничего не говоря, полетел в сторону деревни Хейгри; Лэннери последовал за ним. Ещё две феи, Ирлани и Альди, должны были проверить каждый деревенский дом, и, если там попадётся нечисть или хибри, уничтожить их. Было бы удачей, попадись в руки фей сам черномаг, который повелевал всеми этими тварями, но, к сожалению, поймать его трудно. Черномагов на Благословенных Островах оставалось двое или трое, со слов Белой Наставницы, и они хорошо прятались. А нечисть и хибри заранее предупреждали их о том, где могут появиться феи. Тем не менее, все усилия черномагов и нечисти поколебать Великое Равновесие были напрасны — так говорила Белая Наставница, так говорили другие феи, да и Лэннери по вечерам думал так же, выпив положенную ему чашу настоя белокорня.

Но иногда его одолевали сомнения — если всё так замечательно, почему то и дело приходилось бороться с вылезшей из-под земли нечистью? Неужели это дело рук нескольких черномагов, а не, скажем, десятка или даже больше? Могло ли быть так, что Белая Наставница приукрашивала реальность для юных фей, только-только готовившихся сдать последний экзамен в Школе?

Айя услышала мысли Лэннери.

«Уверена, что Наставница не стала бы вас обманывать».

«Я, ты и Саймен делали пару ночных вылазок, — напомнил ей Лэннери. — И видели пепелище на месте человеческого селения, а сверху ползали жирные коричневые черви. Новый вид нечисти? Говорили же, что одни только маа-змеи и ящерицы остались!»

Айя не нашлась, что ответить. Тем временем Лэннери и Саймен влетели в деревню и обнаружили, что местные жители столпились вокруг чего-то — или кого-то, а над ними парили две феи в белых платьях, с высоко подобранными волосами. Одна рыжая, другая русоголовая. Ирлани и Альди, лучшие ученицы Школы.

— Что случилось? — громко спросил Саймен на человеческом языке, и толпа расступилась. Долетели шепотки, обрывки фраз; Лэннери уловил движение, которым немолодая женщина в простом тёмном платье вытерла лицо. Глаза у неё блестели от слёз.

На земле скорчилось существо с тонкими по человеческим меркам, почти детскими руками и длинными чёрными волосами. Лэннери решил бы, что это голая и неимоверно грязная девушка, если б не одно обстоятельство. Когда она подняла голову и откинула прядь со лба, Лэннери отпрянул. И услышал вздох Саймена.

Хибри! Волчья морда вместо девичьего лица, и, глядя на фей, чудовище оскалило зубы.

Голос Ирлани ворвался в тишину:

— Мы не стали трогать её. Я убила трёх змей, Альди — двух больших хибри. Наставница сказала, что для экзамена нужно стараться, а на вашем счету, — Ирлани улыбнулась, показывая мелкие зубки, — наверняка мало… добрых дел. Постарайтесь показать себя лучше!

Она говорила на фейском языке, который для людей, черномагов и нечисти звучал как непонятное щебетанье.

Лэннери взглянул на рыдавшую в толпе женщину — хибри когда-то была ей дочерью, или, может быть, племянницей. Добрые дела, сказала Ирлани… Да она издевается — такое дело можно назвать тягостным, пусть и необходимым, но уж никак не добрым! Мэйе — глава деревни, невысокий, сгорбленный старик, одетый в тёмную рубаху и штаны и отличавшийся от остальных мужчин только красивым кожаным поясом вместо верёвки, — выступил вперёд и обратился к феям:

— А вернуть обратно, как было, никак нельзя? Спасти её?

У мэйе дрожали натруженные руки, глаза были опущены, и весь его вид наводил на мысли, что хибри и ему не чужая.

— Нет, — отрезала Ирлани, перейдя на человеческий язык. В этой паре чаще говорила она, Альди помалкивала. — Вы знаете, как делается смешение?

Мэйе неуверенно кивнул:

— Д-да… знаю.

— Человеку отрезают голову, руку или ногу — или вовсе разрубают его надвое топором. И соединяют с частью тела животного, как будто шьют грубыми чёрными нитками. Всё это в одном котле, пока чёрная магия уберегает и человека, и животное от немедленной смерти. В ней, — Ирлани указала палочкой на хибри, — не осталось ничего человеческого.

— Неправда! — пронзительно выкрикнула женщина из толпы. — Она меня узнала и не напала!

— Просто растерялась, — Ирлани скривила губы. Люди едва ли могли рассмотреть выражение её лица, но Лэннери хорошо видел раздражение вместо сочувствия или жалости. Феи не обязаны быть добрыми — им надлежит быть справедливыми. Но Ирлани всё равно злила своим равнодушием к человеческой беде.

Альди вдруг повернулась к Саймену:

— Убей хибри. Ты почти не сражался, я знаю.

Стиснув зубы, Лэннери смотрел, как Саймен нехотя поднимает палочку. Судя по лицу, внутри у него происходила борьба, и на миг Лэннери показалось, что Саймен плюнет и откажется убивать несчастную хибри. Но нет, он медлил, вздыхал, пока Ирлани что-то презрительно бормотала себе под нос, а её подруга Альди приподняла брови с красноречивым: «Не сможет!» на лице.

Возможно, Рейла сказала Саймену пару слов, потому что он, в конце концов, кивнул, выкрикнул заклинание, и с кончика палочки слетел белый луч. И почти одновременно с этим женщина из толпы бросилась к хибри.

Та дёрнулась, завыла и… нет, не распростёрлась на земле. Вместо этого чудовищная тварь ударом повалила женщину, а затем вцепилась ей в горло. Раздались испуганные крики, несколько человек кинулись оттаскивать хибри… но что они ей сделают, у той нечеловеческие силы!

— Пер-кусса! — крикнул Лэннери изо всех сил. Его голос слился с голосами Ирлани и Альди, тоже выкрикнувших заклинание, и три луча разом ударили в грязную обнажённую спину чудовища. Вот и всё! Стараясь не глядеть на дело своих рук, Лэннери отлетел в сторону, слыша у себя за спиной яростный шёпот Ирлани: «Слабак!» Это предназначалось Саймену.

«Белая Звезда сошла с неба», — сказала Айя, и как только эти слова прозвучали у него в голове, Лэннери вздохнул с облегчением. Он чувствовал усталость, досаду, злость и обиду за друга — всё вместе.

А вскоре Саймен подлетел ближе со словами:

— Всё закончено.

Он смотрел куда-то вбок, вертя в руках палочку, не кидал своих красивых фраз, выглядел утомлённым и несчастным. Лэннери ободряюще хлопнул его по плечу:

— Не огорчайся! Наставница вряд ли будет ругать тебя за то, что ты не убил хибри с первого раза.

Ему ещё хотелось добавить, что Ирлани и её подружке далеко до Саймена, пусть они и выполняли все задания Наставницы безупречно. Такими человечными, как Саймен, тем феечкам вовек не стать… да они, пожалуй, и не захотели бы. Они ведь презирают людей и всё, что тем свойственно.

— Восходит Золотая Звезда! Пора возвращаться, — донеслось до Лэннери негромкое щебетанье. — Мой сайкум заждался меня в триклии**, как и кувшинчик с росой! Альди, давай поедим и на берегу озера погуляем. Или хочешь куда-нибудь в другое место на прогулку отправиться? Помнишь, как хорошо в горах, там, где синие травы растут?

Заглушая ответ Альди, до Лэннери долетели причитания деревенских. Несколько человек под руководством мэйе подняли тела хибри и той женщины и понесли прочь — вероятно, на местное кладбище. Не дело хоронить слугу Мааль рядом с человеком, и феи должны были напомнить об этом. Мёртвую хибри надо уничтожить магией. Лэннери видел, как Ирлани и Альди прервали своё щебетанье и нерешительно переглянулись; ещё одна душераздирающая сцена не входила в их планы. К тому же лучшие ученицы Школы наверняка хотели первыми показаться Наставнице. Дескать, смотрите, мы быстрее, чем те двое, управились с заданием!

Саймен вдруг потянул Лэннери за рукав:

— Лэн, пойдём к бездарным… то есть, к людям, — поправился он, поймав взгляд друга. — Объясним, что хибри нельзя хоронить, как человека, а её мать сами предадим земле, — судя по этой высокопарной фразе, к Саймену полностью вернулось самообладание. — Это было бы настоящее доброе дело! Давай увеличимся и лопаты в руки возьмём.

Ничего более нелепого, чем копать могилу, Лэннери и представить себе не мог. Комья земли, летящие во все стороны, труп, который надо поднять за руки и за ноги и уложить в свежевскопанную яму… Представив эту картину во всей красе, юный фей почувствовал брезгливость. К тому же Наставница всё равно их не похвалит, потому что сейчас время фей Золотой Звезды. Об этом он и напомнил Саймену, после чего друг вздохнул и помрачнел:

— В том-то и беда, что мы боремся с несправедливостью и делаем добрые дела только в указанное время! Я вижу в этом что-то бездушное, Лэн.

— Говорят, пока светит наша Звезда, у нас больше сил и удачи, в этом и объяснение, — вяло откликнулся Лэннери, не желая спорить. Не одной Ирлани хотелось поскорее улететь прочь; от плача, доносившегося со стороны деревенского кладбища, Лэннери стало не по себе. Как будто он отчасти виноват в чужой беде… Хотя что он мог поделать, кроме как выстрелить лучом в хибри? И всё равно неприятное чувство грызло изнутри.

А Саймен продолжал:

— Если не помочь, так хотя бы предупредить их всё равно придётся!

«Он прав», — коротко заметила молчавшая всё это время Айя, и Лэннери неохотно согласился с другом. Краем глаза он заметил, что Ирлани и Альди уже нет поблизости — они наверняка на пути к Школе Белой Звезды.

На кладбище собралась почти вся деревня — человек сто. Двое угрюмых мужчин рыли могилы, мэйе стоял неподалёку, безмолвный и скорбный. Тихо плакали женщины.

Рядом с кладбищем стоял храм Кэаль — небольшое бревенчатое строение с пирамидальной крышей, выкрашенное в белый цвет. Когда нечисть и хибри только напали на деревню, часть жителей спряталась в храме, под защитой Светлой Души — смотрительницы. При жизни это была фея, не слишком усердно выполнявшая свои обязанности — возможно, по её вине кто-то погиб, или нарушилось Равновесие. Такой храм был один на общину, состоявшую из нескольких деревень или городков, и по одному в каждом большом городе Альбастрии.

— Смотри, она на кладбище, — Лэннери указал Саймену на белёсый силуэт среди могил. — Светлая Душа скажет, что хибри нельзя хоронить с людьми. А чтобы уничтожить её труп, люди могут позвать какую-нибудь фею из Школы Золотой Звезды. Мы здесь не нужны.

Саймен буркнул в ответ:

— Хочешь выспаться перед ночной вылазкой, оттого и торопишься?

— Вылазка у нас завтра, — хмуро ответил Лэннери, подозвал Светлую Душу, которая не слишком дружелюбно посматривала на живых, здоровых, пусть и усталых фей, и побеседовал с ней. Призрак кивнул — мол, уговорю людей, — и уплыл обратно на кладбище. Глядя через него, Саймен заметил:

— Смотри, Лэн, мэйе идёт к нам. Похоже, что проводить решил.

Мэйе приблизился к ним, тяжело опираясь на откуда-то взявшуюся суковатую палку, и посмотрел на Лэннери и Саймена из-под седых клочковатых бровей.

— Феи, служители Кэаль, благодарим вас… всей деревней Хейгри благодарим. Если б не вы… Об одном жалею — что не позвал вас раньше, когда дочь пропала. Думал, вернётся она. Иногда и прежде убегала, потом возвращалась. Схватил её, видно, в лесу черномаг, — слова давались ему с трудом. Но взгляда мэйе не опускал. — И вот что я скажу, вот какая у меня просьба напоследок… Найдите того черномага! Найдите его!

Лэннери выдержал горящий, требовательный взгляд старика. Не дрогнул, не отвернулся. И ответил вместо растерявшегося Саймена:

— Он получит своё, обещаю.

*Мильм примерно равен одному миллиметру.

**Триклия — общая столовая в Школе.