По следам Ван Гога. Записки 1949 года

Давид Бурлюк

Текст воспроизводится по беловой рукописи «М.Н. Бурлюк. Наше путешествие в Европу – по следам Ван Гога», хранящейся в НИОР РГБ (Ф. 372. К. 4. Ед. хр. 11. Л. 1−126). Сохраняется авторское разделение текста на главы, которые обозначены как «письма книги». Они чередуются с письмами, полученными Бурлюками во время путешествия по югу Франции. Поздние приписки Н.Д. Бурлюка опущены. Текст приведён в соответствие с нормами современного правописания, при этом полностью сохранён авторский стиль, пропущенные слова и части слов восстановлены в квадратных скобках. Использование латиницы в написании имён, мест и названий – авторское (для помощи читателю приводим указатель географических названий и основных достопримечательностей Прованса и Лангедока). Это дневник путешествия из Нью-Йорка к Лазурному берегу и далее, по послевоенному Провансу и Лангедоку. Главное место в этом путешествии занимают места Ван Гога (Арль, Сен-Реми, Сен-Мари, Тараскон) ― поиск его мотивов и людей, которые еще помнят художника, но в поле зрения Бурлюков попадают также и места, связанные с Сезанном, Ренуаром, Тулуз-Лотреком. В это путешествие (23 сентября – 1 декабря 1949), лишенное необходимого комфорта, два уже немолодых человека ― Д. Бурлюку в ту пору было 67 лет ― пустились ради ощущения и поиска культурной памяти, в надежде «облучиться» через реальную натуру и приблизиться к разгадке искусства Ван Гога. Формальным результатом этой поездки явилась «арльская» серия работ Бурлюка и выставка в нью-йорской галерее. Дневник предваряется статьей Давида Бурлюка, впервые переведенной на русский язык, из журнала Color and Rhyme (Нью-Йорк, № 22, 1950/1951), объясняющую цель поездки. Впервые воспроизводится рассказа Феликса Серре о встрече с Ван Гогом. Издание сопровождается большим количеством иллюстраций и документов, среди которых существенную часть занимает сопоставление изображений одного мотива Ван Гогом и Бурлюком. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

II письмо книги

— Как вы оберегаете вишни от птиц? — Никак — всем хватит, птицы съедают только с верхних веток, а лучшие внизу, в листьях.

Третий — приятель владельца садов, с громким гаркающим голосом, с лысиной, с длинным носом и толстыми розовыми щеками, с глазами выцветшего осеннего неба.

Гаркало не женат, ему 46 лет; имеет лавку вина и продуктов; даёт деньги всякой церкви, босяков кормит сэндвичами, но за пищу они должны ему отработать, прибрать, подмести двор и постричь траву.

Гаркало любит острить: «В этот кувшин с водой пустим золотую рыбку».

На завтрак и обед на столах стоит по три графина с красным вином. Еды смачные, от свиного сала и мяса, и вкусно пахнут. Но Маруся и папа не едят этой пищи (почти вегетарьянцы). Утром — булку с маслом, чай, папа — кофе; за завтраком — несколько ломтиков томата, огурцов, яблоко или апельсин и чай горячий с лимоном. За 12 суток езды, кроме обилия мяса, рыбу дали 2 раза, раз — курицу и утку; а в именины капитана 1 октября 1949 года был устроен пир «обед индюк», еды было — горы! Бедняки-крестьяне, итальянцы, приехав в Италию домой, никогда уже такого обилия пищи не увидят. Вокруг звучит итальянская, французская речь, Маруся с папой говорят по-русски, после еды идём гулять по палубе, ветер, волны синие, синие.

24 сентября, суббота

Маруся сидит на лавке около четырёх итальянок толстых, старые лица в морщинах; все четыре итальянки быстро, быстро говорят, одна из них горько плачет, повторяя «что я могу сделать, они глупые». Маруся дремлет около расстроенных, опечаленных женщин, дети которых выросли, завели семьи, детей. У плачущей три сына и две дочери.

«Я восемь лет тому назад, — рыдает итальянка, — сыграла три свадьбы за один год, это стоило больших денег — пять тысяч, женила двух сыновей и выдала замуж старшую дочь, ей сейчас 28 лет, у неё родились две девочки 7½ лет и 5». Отец их был убит на европейском фронте. Три месяца тому назад тело его привезли домой в Америку и похоронили с почестями, это хорошо; но на детей Терез получает на старшую 18 долларов в месяц, на маленькую — 15; этого хватает им только на молоко, а где взять башмаки, одёжу и всё необходимое? Терез имеет страховку в 10 тысяч; она с детьми жила с нами в нашей квартире, утром детки бегут на мою кровать и так просят: «Бабушка, дорогая, вставай, приготовь нам тост, дай молока, яичницу, мама спит». «И я должна встать, — продолжая плакать, говорит итальянка, — и опять заботиться, а это значит растить новую мою семью, но мне 59 лет и сил я не имею. Майк болен астмой, нашу торговлю фруктами во Флошинге¹⁵ забрал старший сын. Мы прожили в Америке 39 лет на одном месте, я с невестками жить не умею, им всё мало, они устроены при моих детях, их мужья зарабатывают только 50 дол. в неделю, а эта телеграмма, зачем они её послали сюда на пароход? — “Дорогие мама и папа, вернитесь обратно, в Америке для вас хватит места, дети-внучки серьёзно заболели, не распаковывайте сундуков, с этим же пароходом обратно”. Терез и Анна, они забоялись быть в жизни без меня и Майка, Анне 21 год, она ещё не вышла замуж, Анна рисует моды для Гимпель¹⁶, всегда спешит, 75–100 долларов в неделю, но работает только 5 месяцев в году. Всё лицо Анны в экземе и волдырях, я была с нею у лучших докторов-специалистов по кожным болезням и всегда один ответ: от нервов».

Маруся сидит теперь совсем близко около плачущей, три другие итальянки ушли, и тихо, как усталому ребёнку, говорит:

— Мама, перестань плакать, посмотри, какой голубой океан, солнце, дети, так далеко ты от них, думай теперь только о себе и Майке, я тоже имею двух сыновей, их жён и М.С., а вот еду отдыхать и писать книгу.

— Зубы, Маруся, у тебя натуральные? — спрашивает итальянка, — мои все вырваны, а искусственные не могу носить, точно коробок держу во рту; зубы — вот тут они, в моём ридикюле.

И плачущая вытирает свои красивые, тёмного винограда глаза фуляровым платком.

— Перестань плакать, мама, — говорит опять Маруся ласково, — отдыхай…

— Я, я всю мою жизнь плачу, — закрывая руками лицо, вздыхает итальянка…

— А теперь не плачь, дети наши выросли и сумеют жить без тебя и меня счастливо, — задумчиво произносит Маруся.

Звонит гонг на обед, 6½ вечера, часы опять переведутся на 40 минут назад¹⁷. Ветер, качает.

25 сентября 1949 года

Первый рисунок папа сделал пером с женщины, занятой жёлтым саквояжем, с ним она не расстаётся и ночью, он у неё под головой. Что у итальянки в этом саквояже, никто не узнает; её муж Тони — страстный игрок в карты, сейчас за столом его 6 человек, включая одного, щека которого вся занята огромными наростами, напоминающими куски кровавого мяса, его компаньоны не обращают на этот ужас никакого внимания, но наши нервы слабее, и когда этот, одетый в свитер и чёрные штаны итальянец с коротко остриженными волосами появляется где-либо около нас, мы избегаем вида этой ужасной, видимо, неизлечимой болезни.

Женщина с жёлтым саквояжем сидит на красном плюшевом диване в гостиной и точно спит, но на самом деле глаза её прикованы к лицу её Тони в страхе за возможность большого проигрыша.

Д. Бурлюк. Набросок из блокнота. 1950-е. Карандаш

— Что ты не пойдёшь и не остановишь своего Тони? — говорит ей Маруся, — вы работали вместе всю жизнь тяжко, он проигрывает твои деньги…

— А, моя дорогая, скандал, скандал, надоел уже; мне 60 лет, в Чикаго прожили 20 лет, в Нью-Йорке на 10-й авеню и 38-й улице имели лавку сигар и конфет, сыну нашему 18 лет, он рождён кесаревым сечением, в хай-школе проучился две зимы и больше не захотел, это он решил уехать навсегда в Италию, к бабушке, моей матери.

Ей 85 лет, она хорошо видит, слышит, и работает. Едем на юг Италии, в Бодэ [sic!], там жизнь будет легче, одна-две комнаты, не надо убирать, так много стирать. Бодэ на берегу Адриатического моря. Вся компания итальянцев высадится на последней остановке нашего корабля в Неаполе.

28 сентября 1949 года

Мария Forli — портниха модельных платьев, она в Америке была гостем год, ей всё нравится в стране янки, говорит по-английски, умные глаза внимательны: «нет, нет, я не устала, и позировать приятно, зная, что лицо моё останется на бумаге».

Девушка с глазами моря. Она плывёт с матерью в Африку, в Касабланку. Волосы её и на рисунке растрёпаны. Девушка родом из Саскачевана — Канады.

Как-то утром Маруся видела её в умывальной комнате, в нижнем белье, тело её, преждевременно увядшее, лишено привлекательности.

Пишите. Love wishes. Pa, ma Burliuk⁸

Рукопись М. Бурлюк. Первая страница третьего письма

Примечания

8

Наилучшие пожелания. Па, ма Бурлюк (англ.).