Бессмертный Бог

Да'алор, 2022

"Бессмертный Бог" – фантастическая альтернативная история о боге, мечтающем создать свой собственный мир.

ПРЕДИСЛОВИЕ

MORTEM DEUS

Возможно, меня никогда не было. Не было ничего, что было связанно со мной. И я был бы этому очень рад. Очень. Ведь я помню боль. Из всей этой прекрасной иллюзии больше всего мне запомнилась боль. Я проникся ею. Наверное, она меня растворила и в итоге уничтожила совсем.

Моя история начинается с полета. Вы когда-то видели большое скопление звезд? Восторгались блеском оранжевой звезды Альбиеро, ярко красной звездой-гигантом Антарес, или красно-оранжевой звездой Мю Цефея? Терялись в ошеломляюще красивом созвездии Кассиопея? Вероятно, ваше небо усыпано звездами ночью. Но если вы когда-то заглядывали в телескоп, то видели нечто живописное.

Я летал среди таких звезд, которые потрясали своей красотой и размерами. Перегонял кометы, прятался среди астероидов. В том месте, где я жил, все густо было заселено различными космическими телами. Жизнь бурлила в этой части Вселенной. Я бы хотел познакомить вас с этим местом. Но моя история совсем не о нем.

Моя цивилизация считается самой древней во Вселенной, планета, гигантских размеров, пользуется большой популярностью у других обитателей этой части Вселенной. К нам часто наведываются представители других не менее развитых цивилизаций. Мы устраивали праздники по этому поводу. Больше всего мне запомнился праздник, который устроили в честь прибытия Сэйринцев, с планеты Сэйрин. Они очень похожи на Землян, только у них вытянуты шея, руки и ноги. Словно их растянули на дыбе. Сэйринцы очень медлительны и спокойны. Моя мама говорила, что у них на Сэйрин самая большая библиотека. Хотел бы я ее увидеть, но мне так и не удостоилось шанса побывать на этой планете.

Но моя планета и ее обитатели не менее интересны. Её название Квартагон, но чаще всего, её просто и скромно называют планетой Богов. Численность населения очень мала, но и в этом случае качество превышает количество. У нас есть правитель — Бог Богов. Он владеет всеми 200 чудесами, был Богом всего сущего.

Рожденный Квартагонец мог обладать только одним чудом, а остальных чудес он должен был обучиться у других, если хотел. Всегда рождались одни и те же обладатели чудес, что бы ни одно чудо не затерялось. Муж и жена должны были завести не менее двух детей. Первый ребенок обладал чудом отца, второй — матери.

Знаете, порой даже очень хорошее событие, безжалостно рушит круговорот закономерностей, ломает систему, делает ее не достаточно совершенной. Так вот родилась девочка. Малышка, которая и стала крошечной помехой. Она с рождения обладала чудом, которым не обладал наш владыка. Это было невероятное чудо. Когда она подросла, ее стали называть Ловцом снов. Она могла ловить чужие кошмары, а взамен создавать чудесные сновидение. Наш правитель не стал постигать чудо девочки, которая была моей мамой. Правитель был слишком ослеплен своим величием и не хотел подчиняться закону. Он был уверен, что он выше закона. Он сам закон. Моя мама, как и остальное общество не хотело с этим бороться. Но вот мне это никогда не нравилось. В возрасте восьми лет я часто закатывал скандалы со своими родителями. Это было проявление моего детского глупого эгоизма. Мама не хотела бороться с правительством, она боялась в первую очередь за мою бессмертную жизнь, которая могла быть обречена на вечные страдания.

Но я никогда не оставлял мысль о том, что наш диктатор не является истинным, ведь он не обладал всеми чудесами, а значит, его могут свергнуть.

Когда я обрел статут «миросоздателя», (овладел сорока шестью чудесами, этого хватает, что бы создать свой мир) я получил право голоса и право участвовать в «общественной» деятельности, и я начал распространять информацию о том, что наш правитель не истинный. Оказалось, что не так уж и мало Квартагонцев, которых не устраивал наш владыка.

Положения на планете накалялось. Население поделилось на две части. Были и те, кто защищали правителя, и те, кто хотели его скинуть с престола. Ситуация дошла до критического состояния — началась война.

Эта война могла уничтожить все живое во Вселенной. Монахи, с планеты Шунтоку, создали вокруг Квартагона кольцо, которое в свою очередь образовывало сферу — щит, заточивший внутри себя войну. Война продолжалась несколько столетий. И в итоге Бог Богов выиграл эту войну. А те кто был против него, что бы не получить за измену, скинули всю вину на меня. У меня возникало желание побороть систему. Во мне еще тогда играл максимализм. Но все что я мог сделать на тот момент — смириться с несправедливостью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОДИНОКИЙ СПУТНИК.

Меня, как того, кто пошел против правителя, отправили на спутник Квартагона — в изгнание. Это что-то вроде тюрьмы. Только здесь нет каменных стен и решеток; здесь не избивают, не травят слезоточивым газом, отсутствует сексуальное насилие, и пытки. Это место не наполнено опасными преступниками, здесь не ставят над тобой страшные научные эксперименты, которые способны деформировать твое тело. Ты не слышишь плача умирающих детей и воплей сумасшедших заключенных. Единственным моим мучением на спутнике предстало одиночество.

Вы не подумайте, что это был просто пустой спутник. Это жуткое место могло навести страх. Черные и серые краски, туманы и постоянный неведомый шорох, который временами напоминал бредовый, совершенно несуразный шепот. На спутнике постоянно менялась погода. Бывало запредельно жарко. Невозможно было ступить на раскаленную поверхность спутника, а каждый вдох превращался в пытку — вся слизистая высыхала и начинала жечь. Или наоборот, становилось сыро и холодно. Сначала замирала стимуляция всех физиологических механизмов, и мое тело прекращало вырабатывать тепло, затем истощались все энергетические ресурсы, и во мне на некоторое время угасала жизнь. Мое сознание путалось.

Но временами спутник на долгое время дарил мне тихую, нейтральную погоду или все заливал густым мягким туманом.

Не смотря на не самые лучшие погодные условия, спутник был усыпан развалинами всяких странных сооружений, которые потрясали даже мое божественное воображение.

Только спустя несколько тысяч лет я узнал о своем противнике, которым было Око — механический глаз на длинной и гибкой шее, который мог перемещаться по всей территории спутника. И я узнал, кто меня всегда поражал молнией, как только я собирался сбежать со спутника. Возможно, Око управляло погодой на спутнике и наводило на меня страх. Я пытался его побороть. Но мне надоело разглядывать, как с моего тела медленно исчезали линии Лихтенберга.

Я сидел на большом темно синем холодном камне, который больше напоминал обломок стены, когда впервые услышал ее голос. Вы, надеюсь, знаете это чувство глупой неоправданной надежды, когда я точно был уверен, что на спутнике никого нет кроме меня, но давал себе право, поселиться мысли в своей голове, которая шепчет: «Ты не один». Это и нелепо и сумасбродно. Ведь если бы кто-то и появился на спутнике, то Око дало бы об этом знать.

Это был нежнейший женский голос, который пару раз повторил мое имя и засмеялся. Может это галлюцинации. Бог сошел с ума? Нет, уже не Бог, а только Полубог. Что может быть хуже. Когда у тебя есть сила, но тебя лишают прав пользоваться ею.

— Далор, — прошептал женский голос и растворился в тумане. По моему телу пробежали мурашки, и я почувствовал некий страх, который не мог объяснить. Ведь я знал, что никого не может быть на спутнике.

— Да-ало-ор! — Нежно пропел девичий голос совсем близко. Мне стало любопытно. Я хотел доказать самому себе, что я совершенно один и скорее всего со мной играет мое подсознание.

Я слез с камня и проник в туман. Молоко тумана поглотило меня без остатка.

— Далор! — Теперь, даже немного с некой злостью, прокричал этот милый голосок.

Сделав несколько оборотов, я совсем запутался. Теперь я не мог с точностью определить, в какой стороне находится мой синий камень. Но когда я в тумане увидел голубой огонек, который стремительно приближался ко мне, то почувствовал боль в коленных суставах. Мое сердце было готово выпрыгнуть. Что это?! Я не доверяю собственным чувствам, собственному подсознанию. Неужели, оно меня предало? И самое жуткое то, что свое подсознание нельзя поменять на другое, сдать его на починку или выбросить. Когда голубой огонек совсем приблизился, я увидел девушку. Она была как марево. В легком синем платье на голое привлекательное тело. Длинные каштановые волосы парили в воздухе. А на лице играла милая застенчивая улыбка.

— Ты напуган, верно? — Заговорила со мной девушка.

— Ты призрак? — Задал я торопливо глупый вопрос.

— Нет. Я образ, который проектирует твое подсознание. Разве ты меня не узнал? Я тебе не нравлюсь? Но я не могу ошибаться.

— Постой. Так ты всего лишь часть меня?

— Нет. Я часть программы Ока. Оно считывает с тебя информацию и выдает такие чудеса.

— Значит ты всего лишь программа.

— Ты расстроен? У меня еще не было бога.

Ее лицо напряглось, и она приблизилась ко мне.

— Нет. Я просто прихожу в себя. Вначале я решил, что это мое подсознание играет со мной. А это всего лишь программа Ока.

— Но я полностью повторяю образ, который проектирует твое подсознание. Кто я? Твоя сестра?

Я помотал головой, внимательно всматриваясь в лицо этой особы.

— Знакомая? Мама? Подруга?

— Нет. Я не знаю тебя.

— А может, возлюбленная? — Она тихонько засмеялась. Её глаза загорелись жизнью.

— Нет, — я скромно улыбнулся ей в ответ.

— Кто же я? Ты меня видел.

— Но, я не помню тебя. Совсем не помню.

— Странно, — улыбнулась она смущенно, — что–то здесь не так. Программа не могла выбрать что-то не важное для тебя. Грустно это.

— Почему же?

— Мне нравится изучать живых существ с их мыслями, идеями, душами. Знаешь, до тебя был мужчина постарше. Но он не был Богом или Полубогом, как ты. Он был с другой звездной системы. Его посадили сюда за кражу целой планеты.

— За кражу планеты?

— Именно. Он украл планету, на которой была слабо развитая цивилизация. Но, как он мне рассказал, его просто подставили. Убедили в том, что планета пуста. Он хотел устроить на ней добычу дорогого металла. (Я в них не разбираюсь, и он не вдавался в подробности.) Он уже решил подорвать эту планету. Подписал с подрывниками все нужные бумаги и, тут, то его взяли. Это утомительная история. Так вот его подсознание выдало его лучшего друга, который давно погиб. Это было очень здорово. Он был так рад увидеть своего друга. Он плакал от счастья. Он… Знаешь, я сама словно прожила еще одну жизнь. Ещё одну жизнь из его памяти. А вот с тобой что-то не так. Ни ты, ни я ничего не знаем обо мне.

— А зачем ты проектируешь эти образы?

— Что бы заключенные ни сошли с ума. Но не думаю, что разговоры с покойником не могут свести с ума.

— А смысл? Зачем проектировать добрые образы, которые не позволят сбежать?

— Обычно, заключенные не хотели сбегать. Они оставались с людьми, которых хотели видеть больше всего. Это получается, что я не смогу тебя удержать?

— Не можешь. Твоя программа ошиблась.

— Я никогда не ошибалась. За сотни тысяч лет. Как стыдно.

На ее лице появился легкий румянец и глаза потухли.

— Всем свойственно ошибаться.

— Но не мне, — совсем грустно ответила она, — знаешь, если ты убедишь меня в том, что ты достоин свободы, то я отпущу тебя. Расскажи мне о себе больше.

И тут на ее лице появилась предвкушающая улыбка. А я не мог не использовать этот шанс. Хотя я и не знал, что она за чудо техники, но мне почему-то так хотелось ей все рассказать. Почему-то хотелось видеть радость в ее глазах. И больше всего захотелось, что бы она мной восхищалась. Да. Странная программа в образе девушки, которую я никогда не знал.

Наши разговоры были бесконечными, но совершенно не утомительными. Больше всего она смеялась с истории о том, как я обучился третьему чуду у старого Бога. Он хорошо владел чудом восстановления жизненных сил. Я со старым Богом пытался излечить Квартагонского птенца, который повредил свои крылья. Я думал, что это будет какая-нибудь магия. К примеру, щелкнуть пальцами, сказать пару волшебных слов, странно взмахнуть руками или заварить какой-то травы. Но оказалось, что птенцу просто нужна забота, как любому живому существу. Его нужно кормить, поить и дарить тепло своих рук. Но этого я сразу не мог понять. Все пришло со временем. В свое оправдание могу сказать, что мне было тогда лет пять или шесть. Что может знать ребенок в таком возрасте, даже если он Бог.

Конец ознакомительного фрагмента.