Хутор Магистра

Д. Ман

Чувства человека. По определению их пять. Но их гораздо больше. Интуиция, эмпатия, чувство времени, чувство расстояния…Увлекательная фантастическая история о людях, обладающих этими чувствами, и учёном, посвятившем свою жизнь изучению необычных способностей человека.

Люся

Когда нас привезли на хутор, я сразу взялся за ремонт УАЗа. Буханку поставили на капитальный ремонт в сарай в деревне. По всей вероятности это когда-то был хлев. Её всегда туда и раньше ставили. Каждый день я приходил в деревню, а сопровождал меня туда Юзек, который каким-то своим шестым, а может и не шестым, не знаю уж каким по счёту, чувством определял дорогу. Потом он меня научил, но вначале отводил и приходил за мной. Щупленький Юзек мне был не помощник, да и в технике он ничего не смыслил. Поэтому для тяжёлых работ я решил привлечь Одина. Один меня не нервировал, не болтал ни о чём, как Юзек. Он молча сидел, уставившись в газету, и ждал указаний типа «подними, подержи». Я ещё тогда удивлялся его пристрастию к чтению.

— И о чём ты там читаешь, что там интересного?

— Я всё подряд читаю, для меня ничего интересного нет, но я думаю, что этого Второй хочет.

Вот и весь его ответ.

Из сторожки на хутор был проложен кабель, служил он для тревожной кнопки. Если кто-то врывался на территорию деревни, охранник нажимал кнопку и весь хутор был оповещён о нарушении внешнего периметра. Пока я ремонтировал буханку, мы эту кнопку использовали для сообщения Юзеку об окончании работ. Мол, пора за нами идти.

Наконец, все работы были окончены, и мы вызвали Юзека. Он пришёл и, увидев наши чумазые рожи, сказал:

— Вас бы сейчас в озере отмыть… но вам повезло, там Василиса баню затопила.

Эта мысль об озере засела у меня в голове, я ещё там не был, только любовался издали, всё времени не было. А день был жаркий, и я принял решение.

Захватил мыло, полотенце и направился к озеру. Зашёл в воду по колено, поближе к камышам. Везде на дне песочек, вода прозрачная, прямо у берега мальки плавают. Намылился весь, потом голову намылил и лицо… и почувствовал чей-то взгляд, а потом смешок. Я на лицо воды плеснул, глаза протёр и обалдел. В воде, в нескольких метрах от меня, плавала женщина… голая. Волосы длиннющие… за ней как будто шлейф по воде тянулся. У меня же интуиция, или как там про меня Магистр сказал… эмпат я. Чувствую, что никакой мне от неё угрозы нет, вроде интерес просто, любопытство. Нырнула, и нет её. Я уж волноваться стал, не утонула ли? Нет. Вынырнула. Глаза круглые, рот открыла…

— Овый?

Вроде как вопрос задаёт, только я не понял. А она опять:

— Овый?

Тут до меня дошло, что она спрашивает.

— Новый, — говорю. — Новый, недавно здесь. Николай.

— Овый Иколай? — спрашивает эта баба водоплавающая.

Я головой закивал, а сам назад к белью своему отступаю. Думаю хоть полотенцем обернуться. Неудобно перед женщиной… в чём мать родила. А она руку мне протягивает открытой ладонью наружу и опять лопочет:

— Овый Иколай, онфеты…

Я уже на берегу стою, полотенцем обернутый, а она опять:

— Онфеты…

Чувствую, просит что-то, а у меня вообще ничего кроме мыла нет. Ну, я ей так и сказал:

— Ничего у меня кроме мыла нет.

— Ет? — потом фыркнула, отплыла, обернулась опять на меня смотрит, изучающее так…

— Овый ах, Иколай ах, ах, ах.

Чувствую, сердится, но почему-то ахает, мной, что ли, восхищается… Потом нырнула, и я больше её не видел. Я у бережка обмылся, плавать расхотелось, оделся и на хутор.

Мужики после обеда во внутреннем дворике отдыхали. Я сразу их и огорошил. Думал, что огорошил.

— Мужики, там, на озере баба водоплавающая… может русалка даже. Говорит чудно и ахает…

— А тебе что же, никто не сказал, что там русалка живёт? — спросил Василий Васильевич, он же Колобок.

— Не-а…

— Вот теперь знаешь, — сказал Юзек. — А что она тебе говорила?

— Просила чего-то, а потом ахать начала.

И я изобразил «Овый Иколай ах, ах…»

Юзек покатился со смеху, смеялись все, но Юзек особенно. Отсмеявшись, сказал:

— Моя школа…

— Ничего, в принципе, смешного нет, — заметил Колобок. — Просто есть тут некоторые безответственные лица, — и посмотрел на Юзека, — которые в контактёры не годятся, их близко к этому делу подпускать нельзя.

— Коля, — сказал Кощей — она здесь давно живёт, ещё до нас была. Мы когда обустроились, тогда только её и обнаружили. Её конечно можно русалкой назвать, но у неё хвоста нет. У неё особые способности. Я как психолог с ней работал. Говорить она может, но по — своему. Ей кажется, что она всё слово говорит, а нет. Первую букву слова она мысленно произносит или, как Магистр считает, мы её не слышим. У нас для полноценного восприятия мира неполноценный слух. Первая буква слова у неё в другом диапазоне.

— Явился без конфет… а она подготовилась, волосы, говоришь, распустила. Точно подготовилась. Хотела впечатление произвести. Обычно Люся их завязывает, опасается зацепиться ими за корягу или ещё за что… Разочаровал ты её, вот она тебя и посылала подальше «нах», — сказал Юзек.

— А всё твоими стараниями… испортил нам девочку… — то ли всерьёз, то ли шутя, сказал Колобок. Я не понял.

— Коля, не слушай ты их. Я из лучших побуждений, я хотел, чтобы она моё имя правильно произносила, я же не знал, что она в другом диапазоне… Я ей говорю: «Я Юзек, Юзек… повтори», а она: «Зек, Зек…» Сколько я ей конфет перетаскал… Не поддаётся дрессировке и всё. Ну, я и ругался иногда. Какой я нах… зек? Я в тюрьме не сидел… Она интонацию поняла, теперь, если недовольна всех посылает «…ах». А попробуй её не Люсей назвать, а по-ейному Юся, сразу обижается «…ах». И до конфет сама не своя. Так что ты, Коля, имей в виду.

— Я её первый раз на хлеб приманил, — сказал Кощей. — Она тут лет сто хлеба не видела. Приплыла. У неё там, подальше за камышами, хижина на берегу. Она не всё время в воде проводит.

— А сколько же ей лет, на вид не больше тридцати, — спросил я. — Если сто лет хлеба не видела, то ей много больше чем сто. Так долго не живут…

Мужики переглянулись, потом кое-кто стал глаза в сторону отводить. В общем, повисла пауза, которую нарушил Кощей:

— Ну, это наше предположение, не больше.

«Что-то тут нечисто…» подумал я тогда, «не время значит ещё об этом говорить… мне».

Вот так я и узнал о Люсе, а потом подружился. Я люблю рыбалку. Вот и ходил с удочкой на озеро. Рыбы в нём полно. Клёв хороший. Люся, правда, пошутить любит. Подплывёт и чего-нибудь на крючок повесит, а потом хохочет из камышей. И один раз она такое повесила… что я, как увидел, сразу к Магистру побёг. А потом мы всё лето подводным плаванием занимались.