Страна за туманом

Д. Ман

О взаимоотношениях между людьми, о настоящей дружбе, любви и одиночестве. О таинственных аномалиях, через которые можно попасть в другой мир, и о чудесах, которые случаются…

«Если тебя обманули, это не говорит о том, что ты дурак, это значит, что ты доверял человеку больше, чем он того заслуживал»

Вот так сказал мне мой знакомый Толик, когда я пожаловался ему на, вдруг обрушившиеся на меня, проблемы. От Толика можно всего ожидать, он учился когда-то и читал много. Иногда, когда не пьёт, рассуждает здраво и может выдать что-нибудь стоящее. Толик старше меня на пятнадцать лет. Он шалопай из благополучной семьи. Отец был профессором истории. Мать всю жизнь в торговле, была директором магазина. У Толика две старшие сестры, очень благополучные. А Толик дважды побывал в местах заключения. «И что у меня с ним общего?» спросите вы. Да ничего. Просто я с ним вместе работал на строительной базе. Я продавцом, а он грузчиком. Толику можно было рассказать о том, о чём другим не скажешь… Но у него были свои странности.

Посидев на даче неделю, я поехал в город, нужно было подумать о какой-нибудь работе. Денег оставалось мало. Но тут вдруг у меня образовалась проблема со здоровьем: зуд и выделения. «Это только от Ленки». Я знал, что больше не увижу её никогда. Но разве я заслужил в конце наших отношений такой подарок… Вот обо всём этом я и рассказал Толику.

— Что делать?

— А ты ей позвони…

Я набрал номер, длинные гудки. С третьей попытки Лена ответила.

— Лена, у меня проблемы… Не можешь сообщить мне, с чем я столкнулся? Какое заболевание лечить…

— Не знаю, я здорова.

— А мне что же, ветром надуло…

— Причём тут я? Обращайся к тому, с кем спал…

— А я и обращаюсь…

— Не звони мне больше, мне не до тебя. — И бросила трубку.

— Вот с… хоть бы сказала от чего лечиться…

— Плюнь, — сказал Толик. — Само пройдёт. Наш народ лечиться не любит. У русских всего две болезни, «капец» и «фигня». «Капец» совсем не лечится, а «фигня» сама проходит.

— Чего-то ты сильно умный стал, с тех пор как я тебя в последний раз видел. Мне не до глупых шуток.

— Ну, тогда топай в больничку.

Ничего мне и не оставалось. Я пошёл в платную клинику, в которой вместе с покупкой таблеток и оставил все оставшиеся у меня деньги. Народ наш лечиться не любит, но на это у него есть причины: во-первых, нет хороших специалистов, и от этого очень большое недоверие к врачам, во-вторых, бесплатно выходит долго и не всегда эффективно, болезнь может перейти в хроническую форму, а платно слишком дорого: приём врача, анализы, сами лекарства, но зато быстро. У меня вышло не очень быстро, так как я подхватил две инфекции. Было очень обидно, я не жадный, но тут вдруг вспомнил, как хотел купить лодку с мотором и отправиться в поход по реке… Нет, всё таки я дурак. Разве можно кому-то доверять в наше время… Раньше говорили, что пока пуд соли с человеком не съешь, его не узнаешь. Но так хочется верить в хорошее…

Ни на какую работу я, естественно, устраиваться не стал, мне нужно было сначала вылечиться физически и морально. Я очень плохо переношу незаслуженные обиды, долго их не забываю, занимаюсь «самокопанием», начинаю думать, что причина во мне самом, что я самый последний «лох», теряю уверенность в себе. И как в таком состоянии ходить на собеседования. Я не твердокожий, а, наоборот, очень ранимый человек.

Иногда я заходил к Толяну попить пивка, но он был слишком занят. Конец августа, сентябрь, это его время. Толик чуть ли не каждый день ездил в лес. Он знал места, где росли подосиновики, подберёзовики, белые. Собирал он и ягоды: чернику, бруснику, клюкву, калину — всё, что мог продать у ближайшего к дому магазина. Ведь он не работал и был на иждивении сестёр, которые платили за квартиру и приносили продукты. Наличные ему давали редко, из опасения, что он их пропьёт. И правильно. Запои у него случались и нередко. Он и трезвый часто был неадекватен, а пьяный нёс полный бред. Я иногда думал: он или сказочник, или параноик… Скорее всё-таки второе, ведь две отсидки и приём наркотиков должны были как-то сказаться на его психике… Сейчас наркотики он не принимал, но думаю, что не отказался бы, если бы ему их принесли. Толян, ещё до всех публикаций и выступлений в прессе о том, что нас прослушивают через сотовые телефоны, телевизоры и другую бытовую технику, утверждал, что за ним следят, говорил о прослушивающих антеннах, направленных на его квартиру.

— Они не только следят, но и внушают…

— Да, кто они-то?

— Сам не пойму. Не то инопланетяне, не то спецслужбы… Я от внушений защиту придумал.

Толик снял с вешалки кепку и показал. Вся внутренняя часть была выстлана фольгой.

— А зимой я эту фольгу в зимнюю шапку перекладываю. Это экранировка, от излучений помогает. Я, как только почувствую, что мне что-то нашёптывают, сразу надеваю. Они меня и теряют…

Начиная о чём-нибудь рассказывать, он вдруг замолкал, подносил палец к губам, беспокойно поглядывал на окна и производил удручающее впечатление сильно запуганного человека. В такие моменты я просто вставал и уходил, а Толик надевал кепку, принимал успокоительное и ложился в кровать. Когда ему не мерещилась «прослушка», он размышлял трезво, но и приврать любил…

А ещё, он любил лес. — Я там себя хорошо чувствую, — говорил он.

Он ездил по той же железнодорожной ветке, что и мы.

— Я могу прожить в лесу несколько дней, а может и недель… Всё зависит от количества еды.

— А если дождь?

— Строю шалаш и обтягиваю его плёнкой, а плёнку я всегда вожу с собой.

— А звери… Не боишься?

— Ничего я не боюсь… В лесу только человека бояться надо. Не грибников, естественно, а недоумков разных, малолеток агрессивных, что в походы с алкоголем ходят, чтобы оторваться по полной там, где их никто не видит. Я таких обхожу, мало ли что им в голову придёт… Да и не заходят такие далеко в лес, расположатся у ближайшего водоёма и бухают. Они только в стае смелые, друг перед другом, а заведи их поодиночке в лес, так в штаны сразу и наложат… Наткнулся я тут на троих и понаблюдал. Пьяные уже были в «хлам». Кричат друг на друга. Один встал, голову вверх поднял и орёт в небеса. Я прислушался: «Бога нет…» а дальше стал посылать его далеко и надолго. Обозлён очень был. Я от греха подальше и ушёл. Вот, что из таких дальше будет… Энергии и здоровья навалом, да не на то направлена энергия, и не на то здоровье тратят. «Кто бы говорил…» подумал я. «Чем сам-то в молодые годы занимался… торчал и наркоту толкал… А может потому так говорит, что жалеет теперь, что жизнь не так пошла».

— А комары, не зажирают?

— У меня средство есть. Жирным слоем сала мажу руки и лицо.

Я представил Толика в шалаше, крытом плёнкой, нечёсаного, небритого, с лицом намазанным салом. Да, такого любой испугается… А если он ещё достанет свой нож, который, как он говорит, служит ему для срезки грибов, то вокруг него за несколько минут на расстоянии нескольких километров всё обезлюдит… Ножик у Толика боевой, таким и кабана зарезать можно. Меня такой отдых в лесу точно не устраивал, но иногда, от нечего делать, я слушал байки Толика. Мне не хватало мужского воспитания, ведь я рос под присмотром мамы, бабушки и прабабушки, которая пропала, кстати, в лесу при таинственных обстоятельствах.

— Один раз только испугался… — продолжил Толик.

— И чего же?

— Тебе лучше не знать, а то спать не будешь…

Но я видел, что ему просто не терпится рассказать очередную байку. «Сейчас начнёт врать, как повстречал снежного человека…» подумал я.

— Сижу у реки, отдыхаю, и вдруг от кустов туман стал подниматься, но не обычный, а густой, клубами, и зовёт меня кто-то из этого тумана… Я встал и подошёл поближе… А он стеной передо мной встал и переливается, а потому, что из мелких белых капелек состоит. Они-то на солнце и блестят… Я стою, и туман стоит, и как будто кто-то из тумана меня разглядывает… А потом из этого тумана мне кто-то руку протянул… Вот тут-то я и испугался, отпрянул… Кепку на голову натянул, «ноги в руки», только меня и видели… Рюкзак успел подхватить и бежал столько, сколько мог… Больше я в те места не ходок.

— Да, дела… — сказал я, а сам подумал «…укололся или обкурился».

— И всё это на трезвую голову, — продолжил Толян.