Приехали!

Григорий Хайт, 2021

Юмор, смех, сатира и просто улыбка. Что это? Это когда результат совсем не такой, как ожидаемое событие. Когда человек уезжает в другую страну, он не только берёт с собой чемоданы с нужными или не очень вещами. От этого всего можно когда-нибудь избавиться. Но человек безотчётно тащит в себе груз своего опыта, багаж понятий, и расстаться с этим гораздо тяжелее, чем с вещами. И вот столкновение ожиданий, старых понятий с реальностью приводит к смешным или грустным, глупым или бесценным, но всегда к неожиданным ситуациям. Их надо просто запомнить, а потом выплеснуть на страницы книги. Это удалось автору Григорию Хайту Рассказы Григория Хайта, собранные в книге, – это своего рода хроника событий жизни человека, оказавшегося в эмиграции. Интересные встречи, необычные люди, забавные ситуации, личные воспоминания. От рассказа к рассказу мы будто перелистываем страницы его жизни, попадаем в ситуации, мастерски описанные автором. Григорий Хайт определённо показал себя разноплановым писателем. В книге собраны также рассказы о людях, событиях, произошедших в разных местах, в разных странах, в разное время. И всё написано легко, с иронией или сочувствием и всегда интересно и увлекательно. Загляните в эту книгу, дорогой читатель, и вы определённо не разочаруетесь.

Григорий Хайт

Смотрины

Вообще-то слово"смотрины", конечно, неправильное. На невесту смотрят до свадьбы, а не потом. Но так уж получилось, что Мишка привёз невесту из России, тайно на ней здесь женился и теперь собирался нам её представить, познакомить, ввести, так сказать, в свой круг.

"Тайно" — опять-таки плохое слово, потому что тайны-то особой не было. Он просто никому не сообщил, когда собирается зарегистрировать брак в Сити-Холле и никого соответственно не позвал. А потом он неожиданно объявился, обзвонил всех и пригласил домой к себе всех"наших"знакомиться. Ну пока мы тут собирались, перезванивались, договаривались, кто какой подарок несёт, кто-то ляпнул"смотрины", ну так слово это и приклеилось к сегодняшнему событию.

Я тут всё говорю"мы"да"наши". Чтобы понятно было, я вам расскажу о нас.

Мы все друзья"не разлей вода"из Москвы. Не совсем из одного двора, но почти. Кто-то был знаком по школе, кто-то по институту. Потом пошли девушки, невесты, жёны, и в результате получился круг из четырёх семей и двоих одиночек, сбитых вместе общими интересами и воспоминаниями едва ли не с самого детства. А потом уже, в 90-х, мы все один за другим перебрались в Америку. Не забывали, тянули друг друга, делились чем могли, и в результате все оказались в одном месте, в"golden state" — в Калифорнии, в силиконовой долине. Я этим ужасно горжусь, и все мы гордимся, что мы вместе, что пронесли нашу дружбу через не один десяток лет. Только вот в нашем сплочённом коллективе неожиданно появилась трещинка. С полгода назад мы узнали, что Мишка развёлся, и теперь такая прекрасная, весёлая семья — Мишка, Ольга, дочка и собака — выпала из нашего коллектива. Теперь уже Мишку не пригласишь, вроде Ольгу жалко. А Ольгу звать — так без Мишки она нам и вовсе ни при чём.

Ольга во всём винит паршивую Америку и эту хай-тек компанию, в которой Мишка работает. Оно, конечно,"и да и нет". Но, наверное, она в чём-то права. Но давайте-ка я всё расскажу по порядку.

Мишка работает в здоровенной, известной во всём мире компании"World Informatik". Наверняка слышали о такой. Жена работает… Чёрт побери, не помню, где жена работает. Точно, все мы порядочные эгоисты. О каждом из наших парней всё знаю, а о жёнах практически ничего. Потому что когда мы собираемся, то только и слышишь — "я да я". А жёны вроде так, сбоку припёку, обуза, тратящая деньги на причёску да маникюр. Впрочем, где работает Ольга, действительно не важно, потому что речь как раз о Мишке.

Работает Мишка в"World Informatik"в QA департаменте уж давненько. QA расшифровывается как «кволити ашуранс». Проверяет на ошибки выпускаемую продукцию, в данном случае программное обеспечение для компьютеров. Привык к своему месту, к коллективу, кофейной машинке. И вдруг в один прекрасный день разнеслись неприятные слухи, что в компании грядут сокращения. То есть выгонят процентов 5 наиболее ненужных работников. Хотя Мишка считал себя очень нужным и незаменимым работником, по крайней мере, он нас в этом уверял, тем не менее он напрягся. На работу стал приходить вовремя, с обеда больше не опаздывал, а после работы стал даже задерживаться на час-полтора. Возил по экрану компьютера окна, изображая большую занятость. Действительно слухи оказались правдой. Время от времени он встречал в коридорах каких-то людей с понурыми лицами и большими жёлтыми конвертами в руках — верный признак увольнения. Потом, через недельку, число таких людей поубавилось — видимо, кампания увольнений успешно прошла. Мишка было вздохнул с облегчением, как в понедельник с утра, открыв электронную почту, он увидел письмо из персонального департамента, помеченное красным цветом, что означало необыкновенную важность послания. Душа у Мишки ушла в пятки. Дрожащей рукой он"кликнул"на письмо и начал читать, ожидая самого худшего. Но никаких благодарностей за ударный труд и сожалений по поводу невозможности и дальше держать Мишку в компании там не было. Было лишь сухое сообщение, что Мишке следует завтра к 10 утра явиться на митинг, на котором будут присутствовать несколько человек, включая вице-президента компании. Первая волна испуга у Мишки прошла. Но тут же нахлынула вторая. Неизвестность пугала даже больше, чем плохонькая правда. Особенно непонятно было присутствие на этом митинге вице-президента компании. Выгнать? Тогда зачем здесь вице-президент. Тут прекрасно обходятся прямым менеджером, человеком из отдела кадров, на худой конец, секьюрити-персоналом из охраны, для наиболее крикливых и строптивых неудачников. Повысить в должности, поднять зарплату? Опять же — при чём тут вице-президент. Всё прекрасно решается на нижнем уровне. А может, он, Мишка, случайно выдал какую-то важную тайну компании? Мишка буквально похолодел от ужаса. Сколько раз на наших посиделках он кричал, что без его резолюции компания не имеет права выпустить свою продукцию. Швырялся именами всяких там заслуженных-перезаслуженных, известнейших людей и всяческих миллиардеров. Нет, опять же не то. Не в ЦРУ же он работает, а фамилии этих людей и так всем известны. Ну тогда что же? Выручил его менеджер, хороший мужик. Проходя мимо Мишкиного кубикла, увидев Мишкино серое лицо и открытое письмо — email, менеджер остановился, потрепал Мишку по плечу и сказал:"Не волнуйся, Майкл. На этом митинге будут обсуждаться только позитивные новости."

— А что там будет? — Мишка попытался выудить какую-нибудь информацию.

Но менеджер лишь бросил:

— Майкл, я и так сказал тебе больше, чем имею право. Завтра всё узнаешь.

Мишка повеселел. Съездил пообедать в китайский ресторан, опоздав по старой привычке с обеда на полчаса. Ничего умного по поводу завтрашнего митинга в голову не шло, и поэтому он наконец сконцентрировался на работе. Ушёл домой уже вовремя, в шесть, чтобы успеть обо всём переговорить с женой и выбрать одежду для предстоящего митинга. Ольга также ничего умного не предположила, лишь резонно посоветовала не ходить на митинг в старых драных джинсах, а надеть брюки и нейтральную рубашку, но без галстука, дабы вице-президент не подумал, что Мишка лебезит и боится его.

На следующий день в 10 утра Мишка в компании менеджера и представителя отдела кадров сидел в конференц-зале — комнате для митингов, — дожидаясь вице-президента. Вице-президент опоздал минут на 10. Не здороваясь, он прошёл к своему месту во главе стола, потом бросил на Мишку оценивающий взгляд. Судя по всему, Мишкиным внешним видом он остался доволен, после чего сказал, обращаясь только к Мишке:"Привет".

"Привет"он сказал по-русски. Мишка прямо подскочил от удивления.

— Здравствуйте, — заговорил он тоже по-русски, — а я и не знал, что вы знаете русский язык.

Вице-президент не перебивал, дождался, когда Мишка остановится, и с улыбкой продолжил уже на английском.

— Извини, Майкл, но я совершенно не понял, что ты сказал, потому что «привет» — это единственное русское слово, которое я знаю. Но начал я говорить по-русски не случайно. Как ты, как мы все знаем, дела в нашей компании идут замечательно, но тем не менее инвесторы желают, чтобы дела шли ещё лучше. Перед нами стоит задача уменьшить затраты и ещё больше увеличить производительность.

Все сидящие в комнате согласно кивали, хотя подобные откровения слышали постоянно на каждом общем компанейском митинге.

— Так вот, — продолжал вице-президент, — мы стали думать над тем, кто же может нам помочь в этом деле, и решили, что Майкл — это тот человек, на которого мы должны положиться.

Мишка согласно кивал вице-президенту, хотя никак не мог взять в толк, каким же образом он может помочь этой корпорации в деле повышения производительности труда.

— Нам пришлось пойти на необычайные лишения, — продолжал вице-президент, — и расстаться с большим числом нужных и преданных работников.

Мишка всё так же согласно кивал вице-президенту, внутренне поражаясь лицемерию этих американских бизнесменов.

— Мы сумели освободить значительные средства, — гордо подчеркнул вице-президент, — и деньги эти будут вложены в открытие офисов и бизнеса в России.

«Так вот оно что, — наконец-то сообразил Мишка и мгновенно повеселел, — как же я, идиот, сразу не догадался, о чём этот сыр-бор с митингом и вице-президентом. Вероятно, надо будет осуществлять связь с этими русскими отделениями. Класс! Тут уж точно никакой китаец или индиец не составит конкуренции».

Поймав искру ликования в глазах Мишки, вице-президент утвердительно хмыкнул и сказал:

— О вас, Майкл, здесь ходят самые лестные отзывы, включая характеристику вашего менеджера. В вашем резюме написано, что вы руководили большим коллективом в России.

Здесь Мишка нагло наврал в своём резюме. Указал этот невинный факт биографии для солидности. Никаким начальником ни в Советском Союзе, ни в России он не был. Последние два года перед отъездом в Америку, в 90-х, чтобы выжить и прокормить семью, он торговал свитерами на рынке. А в вычислительном центре числился для проформы.

— Так вот, мы открываем офис в Москве и предлагаем вам, Майкл, отправиться туда, — закончил фразу вице-президент.

Блеск ликования в Мишкиных глазах мгновенно потух. Мишке нравилось в Америке, и возвращаться в Россию, даже в качестве американского представителя, ему очень не хотелось. Этот исчезнувший блеск и выражение лица не укрылись от вице-президента, и потому он немедленно подсластил пилюлю.

— Вы понимаете, Майкл, что расходы мы сокращаем только лишь на иностранных работниках. К своим же специалистам мы продолжаем относиться по высшей категории. Вы продвинетесь в должности, ваша зарплата также значительно увеличится. Кроме того, вы получите компенсацию за все неудобства. Все это объяснит вам представитель персонал департамента. Так что, Майкл, советую вам хорошо подумать и в течение нескольких дней, а лучше 24-х часов, дать нам ответ.

После чего вице-президент поднялся, пожелал всем"гуд лак"и так же быстро ушёл, как и появился.

«Итого, — подвёл черту Мишка, уже сидя за своим столом. — Как бы командировка на 2 года. Зарплата выше в полтора раза, должность начальника — директор — такая же, как у моего менеджера. Двухкомнатная квартира в центре Москвы. Каждый год дозволено дважды бесплатно летать в Америку, не считая просто рабочих поездок. Совсем даже неплохо. И это ж не завербоваться на Север или на БАМ на пять лет и жить там в нечеловеческих условиях. Так что, пожалуй, надо соглашаться. А может, ну его к черту, — мелькнула мыслишка. — Денег, что ли, не хватает. Приятно всё-таки здесь, в красивом офисе, не сильно напрягаясь по поводу работы».

Мишкины размышления прервал его менеджер. Остановившись возле Мишки, он просто, без обиняков сказал:"Надеюсь, ты понял, Майкл, что это не предложение, от которого можно отказаться. Так что я советую тебе долго не думать. Ну, а когда созреешь, приходи ко мне, приноси своё ответное письмо. Поправим всю твою грамматику. К вице-президенту должны приходить письма без твоих обычных ляпов:"which"и"witch".

Мишкина жена также встретила эту вице-президентскую новость со смешанным чувством. С одной стороны, хотелось"утереть нос"друзьям и знакомым, в том числе из нашего сбитого коллектива. С другой стороны, потеря мужа, подмоги на целых 2 года. Ещё и нехорошее предчувствие зудело под ложечкой. Впрочем, Москва не Антарктида, тем более что там живут мама с папой. В отпуск летом и так летаем в Москву. Так что пришлось все свои беспокойства спрятать подальше и заняться сборами мужа в совсем не страшную дорогу, взяв с него обещание заходить к маме каждое воскресенье на обед.

По приезде Мишка тут же влился в работу. Работы действительно было"выше крыши". Переезд в новый офис. Добывать, устанавливать оборудование. Обучать работников системам от World Informatik. Избавиться от идиотов и бездельников. Рассортировать людей по группам. Поставить в руководство серьёзных работников, а не блатников и папиных сыночков. Заставить людей серьёзно относиться к запросам из американского центра, а не шаляй-валяй, как принято в России. Короче, Мишка работал и вечерами, и в субботу, и в воскресенье, изредка выкраивая несколько часов, чтобы съездить, как обещал жене, к тёще на обед. Мишка действительно оказался великолепным руководителем, в противоположность когда-то едким замечаниям супруги:"Куда уж тебе людьми руководить, если даже свитера продать не в состоянии». Продолжалась эта нервотрёпка с полгода. А потом всё заработало, всё пошло как по маслу. Оставалось лишь проводить еженедельные митинги, слушать доклады подчинённых и распекать кого-нибудь по мелочи, больше для проформы, для поддержки трудовой дисциплины. И тогда Мишке уже удалось поднять глаза, и он наконец обратил внимание на одну очень симпатичную девушку. Когда она проходила или задерживалась возле его стеклянного кабинета, Мишка подолгу пялился на неё и тоже иногда ловил её быстрые взгляды.

И вот однажды вечером, когда уже все разошлись, он увидел эту девушку, сидящую возле своего компьютера с заплаканным лицом. Мишка подошёл к девушке, поинтересовался.

— Мне поручено это сделать до завтра, а я не успеваю и не понимаю, — ответила она.

Мишка посмотрел на задание. В принципе, конечно, это задание было"плёвое", и, конечно, кому другому Мишка врезал бы по полной. Но сейчас Мишка лишь улыбнулся и начал легко, с азов пояснять проблему.

— Спасибо, Михаил Аркадьевич, огромное спасибо, — радостно лепетала девушка, — вы меня спасли, а то начальник нашей группы очень строгий. Я тут посижу, закончу, — сообщила она.

— Да не стоит, — Мишка вдруг обрадовался подвернувшемуся случаю. — Я завтра скажу Алексею чтобы он дал вам еще несколько дней. Это не к спеху. Кстати, как вас зовут? — поинтересовался Мишка.

— Лена.

— Лена, — повторил Мишка, — какое замечательное, нежное имя. А давайте, Лена, я вас подвезу домой.

— Ну, может, не стоит, — слегка запротестовала Лена, — я ведь далеко живу.

— Ничего страшного, мы ж на машине. А пробок уже нет.

Мишка домчал Лену домой за полчаса, сэкономив ей час времени от общественного транспорта.

— Ну как я вам благодарна, Михаил Аркадьевич, — щебетала Лена, — как вы меня сегодня выручили.

— Зовите меня просто Майкл, — произнёс Мишка, желая слегка прихвастнуть своими американскими корнями. — Знаете ли, в Америке даже президента фирмы называют по имени.

— Хорошо, — согласилась Лена и игриво добавила, — я буду называть вас Майкл Аркадьевич, но только когда мы будем наедине.

Это последнее замечание приятно кольнуло Мишку. Но он лишь галантно пожал Лене руку и пожелал спокойной ночи.

Дальше сердечные события стали развиваться как снежный ком. Через несколько дней Лена, дабы отблагодарить Мишку, пригласила его на поэтический вечер. Дабы отблагодарить Лену, Мишка пригласил её в Большой театр, едва ли не на самые дорогие места. Чтобы отблагодарить Мишку, Лена пригласила его ещё куда-то. В качестве ответной благодарности Мишка пригласил её в субботу вечером в ресторан. Ну и дальше пошло-поехало. Встречались они уже часто, по субботам и воскресеньям. Мишка уже поднимался в её квартирку на кофе, где он уже пытался обнять, поцеловать и чего-то расстегнуть. Лена не очень сопротивлялась, но придерживала Мишкину руку и словно напевала своим нежным голоском.

— Майкл Аркадьевич, вам порааа… домой.

Ну а потом, подрассчитав, когда клиент созреет окончательно, Лена пригласила его к себе домой на ужин со свечами, который уже гармонично закончился в спальне.

Ну вы, наверное, поняли, что эти"сердечные приключения"я придумал. Меня не было ни в их спальне, ни в Мишкином офисе. И поэтому всё могло произойти куда проще: на каком-то корпоративе Мишка упился до чёртиков, и некая Леночка"сволонтирила"отвезти Мишку домой, где, собственно, и задержалась. Это, так сказать, второй вариант. Две совершенно противоположные, полярные последовательности событий. Скорее всего, всё было ни так и ни эдак, где-то посередине, потому что на полюсах никто не живёт, а все интересные события происходят ближе к экватору.

Так что, повторяю. Историю эту сердечную я не знаю, но не думаю, что Лена была какой-то сильно расчётливой. Да и много тут в делах сердечных не рассчитаешь. Просто любви никакой особой у Мишки к жене не было. Просто в своё время Ольга, тогда ещё Мишкина девушка,"ломалась"меньше других и потому забеременела. Ну а Мишке, как настоящему советскому джентльмену, пришлось из-за этого быстро на ней жениться.

Ну, а события развивались дальше. Мишка посещать тёщу бросил, стал звонить жене всё реже. Разговаривал коротко и сухо, больше осведомляясь о собаке, чем о жене и дочке. На звонки почти не отвечал, всё время ссылаясь на занятость и тому подобное. Жена, естественно, заподозрила что-то неладное и решила как-нибудь невзначай попытаться всё выяснить. Но не желая раскрывать маме свои подозрения, просто позвонила ей и сообщила, что, мол, Миша мой так занят, так занят. Жалуется, что не может выбраться на обед к маме, покушать его любимого борща. Естественно, ничего не подозревающая старушка-мама в воскресенье утром отправилась через пол-Москвы к Мишке. Мишка тогда открыл дверь своей замечательной, двухкомнатной квартиры. Совершенно обалдевший, ничего не понимая, выслушал монолог о борще. Тёщу в квартиру не пустил, сославшись на беспорядок. Кастрюльку борща всё-таки взял, пообещав вернуть её в ближайший выходной, и потом, разгневанный, звонил жене, ругаясь, что она подсылает к нему шпионов. А ещё через полгода явился в Америку к жене, умоляя её дать развод. Не знаю, что такого мог наобещать Мишка, тем более, что никаких богатств у него не было. Просто пожалела Ольга, наверное, Мишку, как когда-то давно в студенческие времена, и снова отдала ему то, что он просил…

И теперь, ещё спустя полгода, мы собирались к Мишке то ли на смотрины, то ли"обмыть"Мишкино новое приобретение.

Собрались мы все почти что вовремя, без обычных опозданий на полтора часа, потому что всё ж таки было любопытно взглянуть на то, что Мишка привёз.

Когда я вошёл в его апартамент, почти все уже собрались. И я тогда увидел слегка суетящуюся на кухне девушку. Девушка действительно была"загляденье". Слегка выше среднего роста. На каблуках она была, пожалуй, повыше Мишки. Красивое личико. Тёмные каштановые волосы и очень приятный звонкий голосок. Я немножко даже порадовался за Мишку, потому что боялся, что его"охомутает"какая-нибудь блондинка с сиплым пропитым голосом. У меня почему-то идиосинкразия на блондинок. Вероятно, тлетворное влияние американских шуток.

Эту же девушку можно было спокойно выпускать на конкурс"мисс Россия".

"Мальчики" — как называют нас наши женщины — вертелись на кухне, возле Мишкиной новой жены, словно прицениваясь и заодно подумывая на тему, не последовать ли, в конце концов, Мишкиному примеру. Жёны же, напротив, держались в отдалении, словно не принимая похитительницу, выражая солидарность с ушедшей в небытие Ольгой.

Вскоре явился Игорь с женой. Потом ворвался запыхавшийся Женька вместе со своим вечным компьютерным чемоданчиком. Можно было садиться за стол. Мишка не стал испытывать кулинарные способности жены и просто закупил все блюда в китайском ресторане. Так что всё было почти, как всегда. Водка — "Абсолют" — шведская, еда — китайская, вино для дам — калифорнийское. Упились все достаточно быстро. Каждый хотел произнести тост, вручить подарок. Женщины тосты, естественно, не произносили из солидарности к Ольге. Но и они, в конце концов, раскраснелись, разговорились и, пожалуй, уже более тепло относились к Лене. Лена корректно помалкивала. Так что Мишке впору было праздновать победу — Лену приняли в коллектив.

После еды, но в перерыве перед"сладким", Мишка решил показать фотографии свадеб. Да, свадеб было две. Одна в России, другая — скорее, просто регистрация — здесь, в Америке. Мы сгрудились возле компьютера. Мишка сидел в кресле, листая фотографии. Рядом стояла Леночка, радостно давая пояснения к очередной фотографии.

Вот он, Мишка, в тройке с бабочкой. Вот она, невеста, в белоснежном платье. А вот — её гордость. Лена прямо захлёбывалась от восторга. Леночка и Мишка, счастливые, улыбающиеся, стоят рядышком. Возле неё — православный священник в своей золочёной ризе. А рядышком с Мишкой, по правую руку — раввин. Тоже всё, как положено: в чёрной шляпе с пэйсами, с талмудом под мышкой. Над ними всеми возвышаются расписные воротца со всякими жар-птицами и тройками, гармонично переходящими в еврейские письмена. Мишка гордо сообщил, что всё это организовывала Леночка, и радостно подивился её изобретательности. Конечно, по мне — всё это выглядело слегка weird, очень по-голливудски. Но всё же весьма оригинально.

Потом ещё полистали московские фотографии и перешли к американскому циклу. Завидев Сити-Холл со знакомыми лестницами, кто-то задал вопрос:

— Зачем второй раз регистрироваться? Вы что — не женаты?

— Да нет, — сообщил Мишка, — Лена приехала сюда по визе невесты.

— Почему? Женька, объясни! Ты понимаешь что-нибудь?

Женька — это как бы наш адвокат — лойер. В Союзе он закончил юридический. Работал там, правда, непонятно где, особенно в годы разрухи. Но по приезде сюда занялся своей адвокатской карьерой. Без особых успехов, к сожалению. Что-то закончил, но всё никак не может сдать какой-то борд и поэтому работает «лигал-ассистент» — это что-то вроде секретаря у какого-то лойера. Делает работу адвоката, а получает гроши — как постоянно жалуется Женька.

— Всё правильно сделали! — авторитетно заявил Женька.

Он был уже хорошо поддат, но ещё кое-как соображал и был страшно горд, что наконец-то обратились к его лойерскому опыту.

— Американскую визу для невесты — Кэй ван — оформить — раз плюнуть, — сообщил он. — А то пока там будешь разбираться со всякими справками, загсами и прочим. Эту ж клоунаду к делу не пришьёшь!" — выпалил он, имея в виду фотографию со священником и раввином.

Его последнее замечание неприятно резануло слух, особенно на фоне той гордости, с какой Леночка описывала свою свадьбу Лена даже немного осеклась, но потом, пересилив себя, вернулась к своему рассказу. Мишка уже демонстрировал фотографии из местного Стит-Холла. Мишка был в костюме попроще. Лена всё в том же свадебном платье. По общему виду фотографии сходили за папу и дочку перед свадебной церемонией. Собственно, по возрасту это было почти правдой. Мишка был старше своей невесты лет на двадцать. Впрочем, ни Мишку, ни Лену это абсолютно не смущало. Мишка перелистнул ещё фотографию, и мы увидели наших молодожёнов в компании какой-то странной пары. Я бы назвал их weirdo. Растатуированная с головы до ног, парочка была одета в открытую одежду, специально демонстрируя все детали татуировок. В мочки ушей жениха были вставлены здоровенные чёрные кольца, как у воинов африканских племен. Девушка же удовлетворилась небольшой подковкой в носу.

— Неправда ли, очень мило, — щебетала Леночка, — у нас свидетелей не было, и мы попросили сфотографироваться с нами вот эту вот пару.

— Да-да. Леночка у меня такая выдумщица, — гордо произнёс Мишка, с восхищением глядя на свою жену. Фотографии кончились. Мы вернулись за стол, всё ещё обсуждая оригинальности русской и американской свадеб.

И тут нежданно-негаданно влез Женька. Он уже практически"не вязал лыка". Но лойерская его сущность никак не хотела засыпать.

— А пренапчуал агримэнт вы оформили? — обратился он то ли к Мишке с Леной, то ли ко всем собравшимся.

— А что это такое? — спросил Мишка.

Женька лишь презрительно махнул рукой, показывая своё лойерское превосходство.

— А это чтоб тебя как липку не обобрали! — победно прокричал Женька. — А то вот столько таких вот случаев было! Дайте я пару историй расскажу из нашей практики.

— Заткнись, Женька, пошёл нахрен! — закричал кто-то из-за нашего стола. — Сейчас по рылу схлопочешь.

Но Женька уже вошёл в раж. Отбиваясь от рук, пытающихся вытащить его из-за стола, Женька продолжал то ли выкрикивать, то ли повествовать свои жизненные истории.

На Лену было жалко смотреть. Она сидела молча, кусала губы, уставившись в тарелку. Наконец-то Женьку выставили из-за стола и отправили в ванную умыться и протрезветь. Однако мир и спокойствие за нашим столом продлились недолго. Через минуту Женька выбрался из ванной и на подгибающихся ногах опять устремился к молодожёнам. Вероятно, сейчас Женька видел в них своих клиентов и боялся упустить. Он добрался до стола. Шлепнул перед Мишкой свою визитную карточку и заорал:

— Когда будете разводиться, прямо к нам. Оформим всё в лучшем виде.

Лена выскочила из-за стола и бросилась к входной двери. Потом, сообразив, что бежать-то всё равно некуда, рыдая, метнулась в спальню. Наши женщины тоже, как по команде, выскочили из-за стола. Если в начале нашей вечеринки им хотелось слегка наказать самозванку, то теперь женская солидарность оказалась выше семейных неурядиц. Женьке надавали оплеух и выкинули за дверь. Туда же полетели его курточка и бесценный компьютерный чемоданчик. Потом все женщины устремились в спальню. Из-за закрытых дверей лишь доносились сдавленные рыдания и обрывки фраз."Люблю, люблю, и почему вы мне все не верите!"

Потихоньку рыдания стихли. Наши женщины, словно мамы-наседки, отвели Леночку в ванную, смыли растёкшуюся тушь, привели в порядок и усадили на место. Разговор уже не клеился, но просто подняться и уйти, после того что случилось, было бы неудобно и некрасиво. Да к тому же мы ещё не попробовали сладкое. Леночкину шарлотку, яблочный пирог, который так расписывал Мишка.

Все сидели, перебрасываясь случайными фразами, пока кто-то не заговорил насчёт машины. И опять все тогда загалдели, обсуждая оптимальные варианты покупки автомобиля для Леночки. Вариант покупки подержанной машины,"которую не жалко", Мишка сразу отверг.

— Моя жена не будет ездить на старой машине, — отрезал он.

Вариант покупки дешёвенькой и надёжной Тойоты Короллы тоже не вызывал большого восторга.

Обсуждались и другие варианты. Леночка уже совсем успокоилась. Глаза высохли. Она молчала и, навострив ушки, внимательно слушала. Всё происходящее напоминало ситуацию, когда ребёнка только что отшлепали и теперь"провинившиеся"родители решают, какой же новой игрушкой наградить своё чадо.

Наконец, взял слово Лёнечка. Лёнечка в нашей компании самый"продвинутый", самый успешный. Он вице-президент в одной, как он уверяет, международной корпорации. На самом деле, Лёнечка просто любит"пофарсить". Это у него с детства. Вице-президент он только на своей визитной карточке, на которой его имя и должность вице-президента напечатаны большими буквами. Название компании — мелкими. И правильно, потому что в переводе на нормальный язык эта компания есть не что иное как"Рога и копыта". Но для Лёнечки это не важно, как не важно и то, что в подчинённых у него нет ни одного человека. Главное — это внешний лоск.

— Так вот, — сообщил Лёнечка, — любая уважающая себя семья должна иметь две машины. Первая — семейная — Мерседес-внедорожник, на котором не стыдно и по городу поездить, и чисто утилитарно поехать в горы на лыжах покататься. Другая — должна быть хорошая спортивная машина.

По сути, Лёнечка сейчас описывал автопарк своей семьи.

— Спортивных машин есть много, разных и неплохих. Но лучше других, конечно же, машина Ауди ТТ!

Лёнечка совсем недавно приобрёл эту машину и теперь желал ею прихвастнуть.

— Красивая, надёжная, удобная, мощная. А каков звук двигателя! Над этим немецкие инженеры особо поработали. Подъезжаешь куда угодно, и люди тут же на тебя завистливо оглядываются.

Насчёт этой машины я имею абсолютно противоположное мнение. Машина — дрянь. Катался я на ней, когда Лёнечка меня куда-то подвозил. Сидишь низко, задница словно на дороге. И вообще непонятно, ты сидишь или лежишь. Две двери. Влезать, вылезать неудобно.

Но я, естественно, сидел и молчал. Во-первых, у меня никто не спрашивал, а хвалиться своей старенькой Хондой было явно не к месту.

— Машина у меня здесь, внизу, — гордо сообщил Лёнечка. — Можно посидеть, посмотреть, сделать тест-драйв.

— Какой ещё тест-драйв! — закричала Лиза, Лёнечкина жена. — Ты ж бутылку водки уже выпил. Как домой поедем. Ты что — не мог взять сюда Мэре? Я твою машину со стыком водить не умею!

— Ладно, — отмахнулся Лёнечка. — Доедем как-нибудь. Сейчас просто посмотрим, посидим в машине.

Несколько человек, включая Леночку, вышли из-за стола и выскользнули за дверь. Ещё через несколько минут мы услышали невозможный ни с чем перепутать рёв удаляющейся спортивной машины.

— Уехал-таки, дурак! — с беспокойством сказала Лиза.

Входная дверь открылась, и на пороге показалась группка наших ребят.

— Маленький тест-драйв, — виновато сообщил Игорь.

Мы посидели ещё минут десять. Мишка начал слегка беспокоиться, прислушиваясь к звукам снаружи.

— Где же их носит! — то ли спросил, то ли объявил он. В ту же секунду раздался телефонный звонок. Мишка взял трубку и растянуто произнёс:"Аа-а-лёоо". Потом его лицо побледнело. Он оторвал трубку с телефоном от уха и лишь прошептал:

— Они попали в аварию.

— Что, где? — наперебой зашумели ребята.

Но Мишка уже ничего не соображал. Он впал в ступор, стоял неподвижно, всё так же держа телефон в полуметре от уха. Первым очнулся Игорь. Он подскочил к Мишке, вырвал у него телефон и закричал в трубку:

— Слушаю, что случилось.

Что произошло, мы не понимали, потому что Игорь лишь отрывисто произносил:

— Хорошо, хорошо, понял, понял… Сейчас выезжаю! — громко сказал он, заканчивая разговор. Потом похлопал себя по карманам и обратился к жене: — Надя, дай ключи.

— Не дам! — закричала Надя. — Ты же пьян, бутылку водки выпил. Куда поедешь?

— Дай ключи! — заорал Игорь. — Спасать надо, срочно!

— Не дам! — отрезала Надя. — Ещё одного трупа не хватает!

Начавший приходить в себя, Мишка завыл дурным голосом:

— Что случилось? Только правду скажите!

— Заткнись, дура! — уже вне себя орал Игорь. — Что ты несёшь! Какие трупы! Все живы! Дай ключи.

Я выскочил из-за стола.

— Поехали. Только дорогу показывай. Я здесь плохо ориентируюсь.

Мы скатились по лестнице, влетели в мою машину и быстро покатили по тёмным улицам. Игорь вкратце пересказывал только что произошедшую историю. Лёнечка с Леной погоняли по улицам, по хайвэю. Потом уже собрались домой, и Лёнечка тут предложил самой Лене повести машину, оценить, так сказать, все её прелести. Лена начала разворачиваться. Перепутала заднюю скорость с передней и случайно нажала на газ. Машина рванула и впилилась в зад какому-то ржавому минивэну, стоящему перед гаражной дверью какого-то дома. Они не побились, были пристёгнуты, да и скорость-то было никакая. Но достаточная, чтобы переломать передок и вывернуть переднее колесо. Переднее колесо стояло едва ли не под 90 градусов к движению. Лёнечка попытался сбежать с места происшествия. Машина-то спортивная, заднеприводная, задние колёса крутятся. Но переднее колесо не давало ехать. Так что юзом они проехали метров сто, завернули за угол и теперь где-то там прячутся, ожидая, что сейчас явится полиция. Лёнечкины проделки тянули на большие проблемы. Пьяная авария, попытка сбежать обеспечивали Лёнечке ночку в полицейском участке. Да и Леночке было б тоже несдобровать. Полиция не будет долго разбираться. Руки за спину, наручники и приятное завершение медового месяца в камере с уголовниками и просто пьяной публикой, прихваченной за Ди-Ю-Ай.

Мы свернули на нужную улицу. Она была пустынной — несколько машин, припаркованных на обочине. А вот и Лёнечкина гордость — спортивная машина с четырьмя колечками, разбитым носом и вывернутым наружу колесом.

Мы остановились рядом. Где же они? В ту же секунду из тени стоящего рядышком дома отделились две тени и устремились к нам. Туфля на высоком каблуке слетела с Леночкиной ноги. Лена попыталась её подобрать, но Лёнечка схватил её за руку и едва ли не волоком потащил к машине. Перепуганные до смерти, они влетели в машину, уже на ходу захлопывая дверь.

— Быстрее, быстрее! — истерически орал Лёнечка.

— Ну да, — возразил я, — ты хочешь, чтобы нас остановили за спидинг и заодно поинтересовались, кто машину там бросил?

Лёнечка осёкся. Мы медленно, останавливаясь на всех стопах, ехали домой. Лёнечка лишь тихо бубнил, что нечего садиться за руль, коли водить не умеешь. Леночка молчала и лишь потирала руку.

Вот, наконец, уже знакомый нам апартамент-комплекс. Мы въехали внутрь двора.

— Надеюсь, ты хоть сейчас сумел оценить все прелести моей машины, хоты бы в деле эвакуации пострадавших? — попытался сострить я. — Как бы вы запрыгивали в твою машину с двумя дверьми?

— А туфлю можно было подобрать, — в тон мне заметил Игорь, — всё ж таки вещественное доказательство.

Леночка наш юмор уже не оценила. Мы поднялись на второй этаж и вошли в Мишкин апартамент. Мишка бросился к Леночке с криком:"Как я переживал", — и попытался обнять её. Леночка лишь холодно отстранилась, прошла в ванную и заперлась там. По всей видимости, наш"весёлый"вечер, или как мы там его обозвали — "смотрины", был закончен. Это уже понимали все. Гурьбой мы повалили к выходу. Леночкину гордость — сладкую шарлотку — мы так и не попробовали.

— В другой раз, — пообещал Мишка, выпроваживая народ.

Здесь можно было бы остановиться и поставить жирную точку или добавить заключительную фразу из русских народных сказок, типа «и стали они жить-поживать и добра наживать"или что-нибудь другое — «и прожили они, душа в душу, 100 лет и 100 дней и умерли в один день и один час."Но дело в том, что 100 лет с той поры ещё не прошло. Все слава богу живы-здоровы, да и в Америке тебе никто не позволит просто так вот"жить-поживать". Ну и ещё, может, заинтригованный читатель возьмёт да спросит:"Ну а дальше-то что было?"

Так что, давайте-ка продолжим…

Часть 2. Расплата

Со времени той самой, не очень удачной вечеринки прошло года полтора. Как-то вечером сидел я у себя в апартаменте, щёлкая каналами телевизора, как кто-то позвонил в дверь.

"Кого ещё могло принести?" — удивился я и пошёл открывать.

На пороге стоял Мишка. Выглядел он прекрасно. Намечавшийся ещё несколько лет назад животик полностью исчез. Из-под футболки выглядывала мускулатура. Сказались ежедневные полуторачасовые тренировки в спортзале. Его компания World Informatik имела в своём здании джим, в котором в любое время могли заниматься сотрудники. Мишкины волосы были качественно покрашены в чёрный цвет. Не отличишь от натуральных. Так что Мишка мог сойти уже не за Леночкиного папу, а за старшего брата. В крайнем случае, за слегка пожилого бойфренда.

— Выпить есть? — без обиняков начал Мишка.

— Пива?

— Чего-нибудь покрепче. Можно без закуски.

Я налил Мишке рюмку коньяка. Он залпом проглотил его.

— Случилось что-нибудь?

— Случилось, — сообщил Мишка. — Это я, дурак, во всём виноват! — всхлипывая, продолжил он и начал рассказывать.

Тут я не буду размазывать Мишкины сопли по бумаге и в двух словах опишу, что случилось за последние полтора года.

Леночка с Мишей стали жить нормальной эмигрантской жизнью. Леночка сдала на права. Ей купили нормальную машину, всё-таки Тойоту Короллу. Начала посещать курсы английского языка. Английский пошёл у неё здорово. Всё-таки в 25 лет всё учится гораздо легче, чем в 40 или в 50. Занялась хозяйством и стряпнёй. В смысле — научилась разогревать замороженные обеды, а также ездить за покупками по магазинам, чтобы на следующий день возвращать их обратно. По вечерам она ждала мужа, чтобы поужинать, обсудить текущие дела и поговорить о планах на будущее. По выходным они гуляли по ближайшим паркам. Катались на велосипедах. Вечером по субботам, у них давно это было заведено, ужинали вдвоём при свечах. Продолжалась эта идиллия где-то с год, а потом Лена заметно заскучала. Ужины при свечах, а также прогулки под луной ей осточертели. Мишка попытался разнообразить быт путём каких-то дополнительных развлечений — ввести культурную струю в их идиллию. Ничего хорошего здесь, правда, не получилось. Лена была не в восторге от русских концертов, где средний возраст зрителей лет 60, да и тематика этих русских заезжих юмористов типа Жванецкого сильно напрягала. Попытались влиться в американскую культурную жизнь. Опять же без результата. Сходили на концерт Кристины Агилеры. Но Мишке это самому не понравилось. Кругом молодёжь. Орут, веселятся, танцуют. Леночка тоже сбежала в проход танцевать. А Мишке-то что делать? Танцевать вместе со всеми? Глупо. Всё равно, что синьор ситизен на танцплощадку выполз. Ему б лучше сидеть среди своих, аплодировать плоским шуткам Жванецкого. Так что вопрос стал ребром, прямо по Чернышевскому:"Что делать?"

Тут собственно две вещи — либо заводить детей, либо начинать Леночке трудовую деятельность. Детей заводить Мишка категорически не хотел. Так что выбора, собственно, и не было. Английский язык у Леночки уже вроде"ничего". Компьютер вроде как знает. Всё ж таки не зря у Мишки в Москве в офисе работала. То есть могла отослать Мишке e-mail с концовкой"Love you"и «приаттачить» свою фотографию в неглиже. Так что Мишка сработал Лене приличное резюме и начал его по компаниям рассылать. И действительно, телефон в их квартире начал временами позванивать. Тут я перейду на Мишкину прямую речь, поскольку тут он хорошо описал, что произошло.

— Назначено ей, значит, интервью на завтра. Я ей говорю:"Сиди, готовься. Если что непонятно, звони мне, объясню». Приезжаю вечером и вижу. Вместо того чтобы сидеть с книжками, она съездила в Мэйсис, накупила кучу одежды, мерит всё, вертится перед зеркалом. Я ей говорю: «Ну ты бы посидела хоть чуть-чуть, к завтрашнему интервью бы подготовилась».

А она смеётся и говорит:"Так вот я и готовлюсь».

Я ей опять:"Ну возьми почитай хоть что-нибудь попроще, ну хотя бы QA для идиотов».

Она как разозлилась на меня, повернулась и говорит:"Если в этом доме и есть идиот, так это ты!"

Ну я не выдержал, кричу:"На что это ты намекаешь?"

Ну и выдал ей на всю катушку. Ну она мне тоже наговорила. Короче, хлопнул я дверью и ушёл. А теперь не знаю, что делать.

— А я-то тут при чём? — я спросил Мишку. — Ты ссорился, ты мирись.

— Да не могу я, — чуть не плача прохрипел Мишка, — я звоню, а она трубку тут же бросает. Ну будь другом, позвони, объясни, — начал упрашивать Мишка. — Она тебя уважает, можно сказать, любит с тех пор, как вы с Игорем её на той вот вечеринке спасли.

— Ну, хорошо, — согласился я. — Давай телефон, позвоню.

Мишка услужливо набрал номер и передал мне трубку

— Леночка, это вы? — вежливо и почти официально начал я. — Можно с вами поговорить?

— Конечно, можно, — кокетливо сообщила Леночка. — Я всегда вам ужасно рада. Почему вы к нам не заходите?

— Да знаете ли, — смутился я, — дел всегда всяких полно. Работа и прочее.

— Понимаю, понимаю, — по-актёрски сообщила Леночка. — Миша у вас? Это он вас просил позвонить?

— Да не в том дело, — продолжил я. — Просто ссора у вас вышла из-за ерунды. Он ничего плохого не имел в виду. Просто есть такая серия книжек в Америке, жёлто-чёрного цвета, где всё просто и понятно объясняется. И называются они всегда одинаково: что-нибудь для идиотов. Ну и книжка по вашей специальности тоже — «QA для идиотов».

Я замолчал, ожидая ответную реакцию Леночки.

— А… — протянула Леночка, — тогда понятно. Ну хорошо. Тогда скажите Мишутке, что я на него больше не сержусь.

— А это вы ему уж сами скажете, — ответил я и протянул Мишке трубку.

Мишка стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, словно в очереди в туалет в пивнушке. Он выхватил у меня трубку.

— Да, да. Дурак я набитый, — доносились обрывки фраз. — Ласточка ты моя, солнышко ты моё. Бегу! Лечу!

Он рванулся к выходу. На пороге уже обернулся и бросил мне:

— Спасибо друг. Я знал, что ты меня выручишь! — Потом замолк и то ли в шутку, то ли всерьёз сообщил: — Женить тебя надо. У моей Лены в Москве такие подруги есть. Красавицы. Пальчики оближешь. Короче, займёмся тобой обязательно!

— Непременно! — подтвердил я. — Ты только вот позвони завтра, сообщи, чем интервью кончилось.

— Обязательно! — прокричал Мишка и исчез за дверью.

Он не позвонил ни завтра, ни послезавтра. Но позвонил через две недели и, захлебываясь от восторга, закричал:

— Я не забыл тогда. Просто решил дождаться результатов. И, представляешь, невероятно. Три интервью — три предложения на работу!

— Да, невероятно, — подтвердил я. — У тебя жена, оказывается, не только красавица, но и умница, и большой специалист.

— Точно! — подтвердил Мишка, так и не поняв иронии. — Счастливый билет, можно сказать, вытянул. Ну ладно. Бывай, заходи, не теряйся.

С той нашей встречи прошёл, наверное, ещё годик. И снова вечером раздался входной звонок.

"Опять Мишка», — подумал я и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял радостный и поддатый Женька.

— Всё, сдал! — с порога заорал он. — Борд сдал. Теперь я настоящий лойер!

Он оттолкнул меня и ворвался в комнату.

— Выпить надо, отметить это дело! — продолжил он и без спросу полез в шкаф.

Он вытащил бутылку коньяка, не найдя рюмок, плеснул коньяк в кофейные чашки. Мы хлебнули коньяку.

— Всё, завтра же пойду к шефу и плюну в его поганую рожу Хватит издеваться! — радостно продолжал он.

— Ты сначала найди другую работу, а потом плюйся, — попытался вразумить я его.

— Теперь уж найду точно, — сообщил Женька и снова заорал. — Давай пойдём к кому-нибудь, хоть как-то отметим. Ну, хоть к Мишке, например. Он тут недалеко живёт.

— Можно, — согласился я, решив, что в компании будет веселее. — Позвонить только надо.

— Не надо! — отрезал Женька — А то он начнёт отнекиваться. Возьмём и придём, не выгонит же.

Определённый резон в словах его был. Я быстренько оделся, и мы выскочили на улицу.

Открыл нам Мишка. Не совсем приветливо выслушал Женькину новость, но всё же провёл нас на кухню. Бутылка коньяка у нас была с собой. Бутылку водки достал Мишка и поставил разогреваться замороженные обеды.

Мы сидели, по обыкновению трепались, строили Женькины планы на будущее. Мишка уже тоже перестал хмуриться, развеселился.

— Лена-то где? — спросил я.

— В офисе задерживается. Говорит, работы много, — сообщил Мишка.

Мы допили коньяк. Начали бутылку водки. Время уже приближалось к одиннадцати. По-вежливому, можно было б валить по домам. Но Мишка не гнал, Лены всё равно не было, сидеть было приятно.

Наконец послышался звук ключа открывающей дверь, и на пороге появилась цветущая Леночка. Мишка поднялся и тут же бросился к ней.

— Ты где была? — сходу выпалил он.

— Не на Луне, на работе! — попыталась отшутиться Леночка.

— А я, между прочим, звонил, — продолжал Мишка, переходя уже на более высокие тона. — Почему не брала трубку?

— А я что — на месте сижу, дожидаюсь, когда мой муженёк позвонит? — в тон ему ответила Лена.

— А мобильный телефон?

— А мобильный телефон у меня разрядился, — тут же нашлась Леночка.

Мишка на секунду задумался, словно не зная, чем крыть. И вдруг, принюхавшись, закричал:

— А вином от тебя почему пахнет?

— А от тебя водкой несёт! — отрезала Лена.

— Так мы с друзьями Женькин борд отмечаем.

— А мы отмечали окончание проекта! — нашлась Лена.

— Какого ещё проекта! — заревел Мишка. — Ты же неделю назад говорила, что вы отмечали начало проекта!

— Только не устраивай мне сцены ревности. Друзей бы своих постеснялся! — визгливо прокричала Леночка и юркнула к себе в спальню.

Мишка бросился за ней.

— Отпусти руку, дурак, мне больно. Синяки оставишь! — лишь услышали мы крики Леночки, переходящие в глухие рыдания.

Потом ещё через несколько мгновений послышался виноватый Мишкин сбивчивый говор.

— Прости меня, солнышко. Прости меня, ласточка. Это всё ж от любви к тебе…

Мишкин монолог всё так же прерывался Леночкиными глухими рыданиями и обрывками фраз.

— Всё кончено. Надоело. Завтра же уезжаю к маме.

Мы похватали наши вещички и выскочили на улицу. Возле машины мы остановились покурить и обсудить только что увиденную сцену.

— Ты знаешь, — сказал я, — я тут анекдот вспомнил, по-моему, очень подходящий.

— Давай, рассказывай, — заинтересовался Женька.

— Ну, спорят трое мужиков, у кого жена больше зарабатывает, — начал я. — Один говорит: «У меня жена — профессор», — другой говорит: «У меня жена — академик». А третий говорит: «А у меня жена на секретном заводе работает. Их там специально водкой поят, чтобы ничего не помнили. Вот она и приходит каждый день пьяная, ничего не помнит. Но деньги хорошие приносит».

Женька начал так ржать, что окна в комплексе пооткрывались, и оттуда начали высовываться головы, привлечённые Женькиными воплями.

— Классный анекдот! — сообщил Женька. — Сейчас пойду Мишке расскажу.

Я ухватил его за ворот.

— Не вздумай! — заорал я. — Ты однажды тут скандал устроил. Лучше я тебя домой отвезу. За машиной завтра ко мне на автобусе приедешь.

— Ну, ладно, — согласился идиот Женька, устраиваясь на переднем сиденье моей Хонды. — Мишке не буду рассказывать. Но всем нашим ребятам точно расскажу.

Прошло ещё годика три. Мишка совсем отбился от коллектива. Да и мы тоже встречались всё реже. Дела, у семейных дети почти взрослые. Новые проблемы. И вот однажды, проходя мимо детской площадки, я увидел Мишку.

Я вошёл в воротца и приблизился к нему. Мишка поздоровался со мной, хотя и без особого энтузиазма. Выглядел Мишка неважно. За три года он сильно пополнел и обрюзг. Набрал не меньше 30 фунтов. Живот теперь явно вываливался из-за пояса. Усталое лицо, мешки под глазами. Краситься Мишка перестал, и теперь уже сильно поредевшие волосы приобрели серовато-пепельный оттенок.

— Работаешь? — спросил я, не зная, о чём говорить.

— Работаю, всё там же, — безучастно произнёс Мишка. — Проект наш русский прикрыли. Всё переводят в Индию. Посмотришь вокруг на работников — всё черным-черно. Меня пока ещё держат, но не знаю надолго ли.

— А Лена как? — начал я.

Мишка лишь отмахнулся, давая понять, что говорить на эту тему не желает. Мы ещё немного помолчали.

— Ну дочку хоть покажи, — попросил я.

Мне говорили наши, что у Мишки пару лет назад родилась девочка. И Мишка вдруг неожиданно оживился.

— А вот она… Лизонька! — позвал он. — Или Лайзочка, по-американски, — пояснил Мишка. — Мы её в честь моей мамы назвали.

Я посмотрел на Мишкину дочку. Дивная девочка, красавица. Слегка раскосые глазки на смуглом точёном личике. Мишка мой пристальный взгляд расценил по-своему.

— У Лены в родне татарские корни, — пояснил Мишка. — Она мне об этом говорила.

Потом он немного помолчал и вдруг выпалил.

— Я знаю, о чём вы все там говорите! Мол, поделом. Так знайте. Мне всё равно, от кого моя дочка. Потому что она моя, и никто мне больше не нужен!

И словно в подтверждение его слов к Мишке подбежала его Лизонька-Лайзочка, протянула ему свои ручонки и закричала:

— Папа, папа!

Мишка подхватил дочку на руки и начал гладить её с какой-то совершенно не свойственной Мишке нежностью.

И тут я понял, что было нужно Мишке, что он искал все годы. Ему лишь хотелось, чтобы его кто-то любил. Ни за что-то, а просто так. Просто за то, что он есть.