За решёткой. Криминальный роман

Григорий Синеглазов

Боря окончил институт и устроился на работу. Но не до конца повзрослел. В его душе до сих пор подростковый протест, что толкает его к самостоятельной жизни. Он давно готов съехать от родителей: и деньги есть, и работа. Не хватает одного – толчка. Таким толчком стало преступление. Однако, съехать от родителей получилось далеко не как он планировал. Он оказался в тюрьме, где его ждали приключения, поменявшие его прежние взгляды на жизнь. Но он добился своего: он повзрослел и съехал от родителей. Книга содержит нецензурную брань.

ПРОЛОГ

В Москве стояла непривычная для октября жаркая погода. Точнее летом она обычному человеку показалась бы холодной, но если на улице календарная осень — подобное потепление кажется жарой. Небо чистое, ни единого облачка. Солнце хоть и припекает землю, но температура не поднимается выше пятнадцати градусов. Дует лёгкий, прохладный ветерок. В такую погоду интересно смотреть на прохожих, ведь по их одежде можно понять — откуда они. Если кавказца или среднеазиата можно в любую погоду определить по лицу, то русские прохожие, как правило, что москвичи, что приезжие — выглядят одинаково. Но именно в описываемый «жаркий» октябрь москвичи всегда одеты в куртки и свитеры, в то время как лимита с Урала и Сибири ходит налегке.

Борис ненавидел погодку, в которую невозможно надеть куртку, хотя и мерзнуть тоже не любил. То есть сейчас стояла именно подходящая ему теплая осень. Он никогда не ходил на пляж, поскольку не получал никакого удовольствия от купания в водоёмах, будь то: река, озеро, море, океан… Что касается чистоплотности — всегда можно принять душ, и ты чист. А преимущество ходьбы по улице в куртке, по мнению Бориса, налицо. У куртки столько карманов: наружные, внутренние, боковые, под замком и без молнии. Во внутренний карман можно положить документы, в том числе паспорт, в карман под замком можно положить кошелёк, мобильный телефон, в карман без замка положишь перчатки на случай похолодания. А летом, когда идёшь по улице без куртки, всё вышеперечисленное (разве что кроме перчаток, которые носить с собой — не сезон) ты кладёшь в сумку и тащишь её везде. А это Борис считал крайне неудобным.

Вообще-то его звали не Борис, а Бодрослав. Его отец, Григорий, был помешан на древнеславянской культуре. Историк по образованию, патриот по убеждению, он знал всё о древних славянах — ариях, и искренне считал, что его дети должны носить исконно русские имена. Меньше всего повезло в этом смысле старшему сыну. Его он решил назвать в честь себя. Поскольку Григорий — имя не исконно русское, а самое что ни на есть греческое, и переводится как «бодрый», то он решил поискать славянское имя, связанное с бодростью. Покопавшись в словарях, он нашёл лишь следующее: «Бодричи — славянский этнос, живший примерно в I—IX вв. н.э. на территории современной юго-восточной Германии», и имя Светозар, означающее, что человек просыпается ни свет ни заря. Не найдя подходящего имени из существующих славянских, историк Григорий решил придумать имя сам. Вот и придумал, самым славянским способом. Приставил к распространённому окончанию «-слав» слово «бодрость», вот и получился Бодрослав.

Своё оригинальное имя «Бодрый» Слава очень не любил. Как его только не дразнили в школе: и «Бодря», и «Ободрит», и «Бодающий». Поэтому одношения с одноклассниками не заладились с первого класса. Боря был зачинщиком драк, но, в силу слабой физической подготовки, в большинстве из них был бит. Получив хороший нагоняй от родителей, стал учиться скрывать своё участие в драках. Он завёл себе друга Пашу, мать которого работала врачом, и периодически передавала премудрости своей профессии сыну. После каждой драки, зачинщиком которой снова был Боря, он ходил к Паше обрабатывать синяки, и более-менее прилично выглядел перед родителями.

В 14 лет пришло время получать паспорт, и первым делом Слава заявил, что хочет себе другое имя, и выбрал наиболее похожее по звучанию Борис. К тому времени те из одноклассников, которые стали его уважать за драчливость называли именно так. Отец его смог уговорить оставить в паспорте лишь окончание «слава», так что по паспорту Боря всё же был Борислав, но с этим именем одноклассники его уже не дразнили, а стали побаиваться. Став официально Борей, он расширил круг своих друзей. Теперь кроме Паши в него входили несколько главных школьных хулиганов. На каждой перемене Боря в этой компании вылавливал учеников начальных классов с требованием денег. А родители им давали на карманные расходы и на питание в столовой. Малолетки не могли дать отпор старшеклассникам, поэтому данная «операция» проходила почти с каждым разом успешно. Почти, потому что встречались первоклашки, у которых порой денег не было при себе. Тряси не тряси такого мелкого, а если денег нет, то и не вытрясешь. А порой среди них попадались и такие, которые докладывали взрослым о попытках грабежа. И, поскольку, родители Бори — интеллигентные люди, то прослышав о подобном поведении своего чада, его ждал очень неприятный разговор дома. Разговоры на Борю не действовали, и ближе к концу школы, он научился скрывать свой гоп-стоп. Сделать это оказалось несложно: просто запоминай, кто из первоклашек всегда при деньгах, и кто точно ничего не скажет училкам. Так родители думали, что у них растёт взрослый и умный сын, а по факту рос гопник, делающий первые криминальные шаги в жизни.

Вот и вошёл Борислав Григорьевич (или Борис Григорьевич) во взрослую жизнь с новым именем. Несмотря на криминальные увлечения в страрших классах, Боря всё же поступил в финансово-юридический университет. Новые борины друзья уже не были гопниками, и не вымогали деньги у малолеток. Поэтому временно гоп-стоп стал лишь бориным прошлым. Но кое-что из криминального опыта Боре всё же пригодилось в университете. Он устроился подрабатывать в ночном клубе диск-жокеем. Придумал себе звучный псевдоним Ди-джей Брюс, поскольку не что иное как Брюс считал английским аналогом своего неславянского имени. Отрастил волосы покрасил их в некую смесь зелёного, красного и синего цвета. Стал похож на Денниса Родмана, этаким дота-панком. Но диджеи многие выглядят так. А так же он приобрёл себе пневматический пистолет. Пневматика не требовала разрешения на ношение, однако требовала ношения при себе характеристики оружия, чтобы быстро решать вопрос о законности такого предмета. Ну и публика в ночном клубе бывает разная, иногда охранника не дождёшься, чтоб проблему решил, а пневмат решает их быстрее всякой охраны.

По окончании университета избавился от своей кислотной причёски, сбрил рейверскую разноцветную бороду, переоделся в пиджачок с белой рубашкой и устроился работать менеджером по продажам в Сбербанк. А когда выходил на прогулку, на улицу, либо надевал куртку поверх пиджака, либо пиджак оставлял на работе. Вобщем, внешность стала неузнаваемой и цивильной.

В тот самый теплый осенний вечер, по окончанию пятничного трудового дня, Боря решил прогуляться пешком до Чистых Прудов, где ему назначил встречу университетский приятель Лёша. Алексей после окончания университета не пошёл по специальности, а продолжил маяться ерундой, подрабатывая на многочисленных московских «халтурках». Как стало модно говорить с начала «нулевых» годов, зарабатывал себе на жизнь «фри-лансом».

И вот «фрилансер» Лёша, вероятно, настолько истосковался по своему университетскому приятелю Боре, что предложил тому посидеть «где-нибудь на Чистяках, попить пива с суши». Благо вдоль Чистопрудного бульвара располагался ресторан «Япоша», в котором можно, и попить пива, и отведать суши. Хотя нет, Лёша не скучал по Боре. Он вообще набрал его почти случайно. С большим желанием выпить искал компанию на пятничный вечер, но часть друзей отказались, сославшись на то, что женаты, и предпочитают семью в этот день, а часть друзей оказались холостяками, но именно на пятницу у них были назначены встречи с дамами, так что компания на вечер не складывалась. И тут Борис — холостой, с женитьбой не спешит, да и никого на примете нет, почему бы не позвать на пиво.

В университете Боря и Лёша учились на разных специальностях и в разных группах, правда поступили в универ и закончили его в один год. Как это часто бывает в студенческой самодеятельности, люди разного рода самодеятельности пересекаются на одном мероприятии. А раз Боря — диск-жокей, а Лёша — гитарист студенческого ансамбля, то судьба их свела как раз на одном из таких событий. Как студенты обычно это называют, «за зачёт» Лёша выступал на сцене недели иностранных языков, а Боря на этом же фестивале (тоже «за зачёт») работал конферансье. Позже ребята пересекались на разных площадках другого плана. Например, в ночном клубе, где подрабатывал Боря, Лёша выступал на рок-фестивале с панк-коллективами. Обычно такие фестивали проводятся вечером, а ночью клуб переходит в режим дискотеки, так что как только Лёша заканчивал петь, приходил Боря и крутил свои пластинки.

Если Боря после университета с музыкой расстался навсегда, то вот Лёша по-прежнему ходил с длинными волосами, весь в пирсинге, с длиннющей бородой, в косухе и берцах. Вообще для «Япоши» странное зрелище: сидит в пиджаке менеджер среднего звена с неформалом, заказывают суши и пиво. Странная парочка, не правда ли?

Разговор начал Лёша:

— Прикинь, как времена изменились. Раньше студентами были, ходили в «Кружку», пили дешёвое пиво и экономили на закуске. А теперь сидим в «Япоше» и кушаем роллы. Не забурели ли мы с тобой?

— А ты знаешь, — ответил Боря. — Я до сих пор в «Кружку» хожу. Чисто футбол посмотреть, когда наша сборная играет.

— А дома что, не смотрится?

— Как бы тебе сказать? Дома сидишь один, с бутылкой пива, и некому даже выразить радость, что наши ребята гол забили. Получается, как будто сам с собой разговариваешь, согласись, что только сумасшедшие так делают. А тут в «Кружке» полно фанатов: они кричат, тосты выкрикивают, бокалы разбивают, как-то веселее получается.

— А батя твой футбол не смотрит?

— Он весь в книгах, не до футбола ему.

— Ну, не знаю, — рокер решил вдруг резко поменять тему разговора. — Лично я никогда ничего в футболе не понимал. Двадцать два мужика, у которых мало мозгов, зато много денег, гоняют по полю один мяч. В чём прикол?

— Ну, каждому своё, — не стал спорить банкир. — Я вот тоже, например, тяжёлый рок никогда не понимал. Пьяные бородатые дядьки, трясут немытыми «хаерами», а потные фанаты под это ещё и отрываются. В чём прикол?

— Вот с чем я, пожалуй, соглашусь, так это с тем, что каждому своё.

— А своё не каждому.

— О! Правильное дополнение. Может ещё по пиву?

Это, конечно, может показаться неправдоподобным. Но встречи людей из разных миров часты, и их разговор о непонимании друг друга может длиться часами. По всей Москве, а также и за её пределами, это происходит постоянно: на каждом шагу, в каждой забегаловке, в баре, в ресторане сидят молодые люди, недавно окончившие университет, но ещё не успевшие обзавестись семьёй, весь вечер пьют одинаковое пиво и обсуждают, как они не понимают друг друга. И тут Алексей задал вполне актуальный вопрос:

— Слушай, Брюс! А тебе зарплаты вообще хватает?

— Как видишь, Алекс, — Боря тоже решил к университетскому приятелю обращаться студенческим прозвищем. — Не в подъезде пиво распиваем, или на детской площадке, а в культурном заведении, «Филадельфией» закусываем за 350 рублей.

— Да это-то понятно! Речь о другом! Не хотелось ли тебе урвать какую-нибудь такую мощную сумму, чтоб… я не знаю… квартиру купить! Прям здесь — на Чистяках!

— А ты смог бы тут жить?

— Да я не про это! Не нравятся Чистые Пруды — купи себе на Тёплом Стане, да живи там! Хоть за МКАД вообще выбирайся. Я про другое. Не хотелось ли сорвать такую сумму? Сделать что-нибудь эдакое, чтоб «лямов» двадцать урвать? Ну, или хотя бы один лям.

— Что «эдакое»? — Борис решил шуткануть. — Банк ограбить? Я и так в банке работаю, смысл грабить самого себя?

— Да причём тут банк? Ты «Криминальное чтиво» смотрел? Помнишь, как они там кафе грабили? Я этот эпизод недавно с Коляном обсуждал. Помнишь профкомовский который? Ну тот, что ещё брейк-данс танцевал… Он сейчас менеджером в «Макдоналдсе» работает.

— Коля-брейкер? Он же в «Мак» ещё на четвёртом курсе устроился.

— Так он универ окончил, его и повысили. Но не в этом дело, его же в «Мак» кассиром взяли. А перед тем, как на кассу поставить, они там инструктаж проводят. Так вот, по правилам безопасности «Макдоналдс», если приходит посетитель со стволом и грабит заведение, то кассир обязан открыть кассу и отдать деньги. Ты слышишь? Он не обязан сопротивляться грабителю, он не должен, а обязан отдать деньги. Помнишь ты «пневмат» покупал? Так вот если ты придёшь с ним без патронов в «Мак» и попробуешь его ограбить, то зачем тебе патроны? Тебе деньги так просто отдадут и всё! А к вечеру у них народу поменьше, зато денег в кассе побольше, где-то почти сотня «деревянных». Догоняешь, нет?

— Да, я-то, понимаю! — Боря как-то уже отвык от студенческого жаргона, и ему приятнее было разговаривать на гражданском языке. — А откуда ты знаешь, что к вечеру в кассах по такой сумме бывает? Тебе Колян поведал?

— А кто ж ещё? Он же там всё прошёл, прежде чем менеджером стать, даже туалеты убирал.

— Ага! Вот прикинь, я завтра с утра протрезвлюсь, опохмелюсь, возьму свой Аникс А-111, выну обойму, баллон с газом, и с пустым стволом войду грабить «Макдоналдс», да?

— Не забудь. Надо не в час-пик это делать, а под вечер, когда народу меньше. А если поймают, то покажи пустой ствол и скажи «Да пошутил я, видишь, не заряжен». По идее твой пневмат мощностью меньше семи с половиной джоулей, так что тебе даже статью за хранение оружия впаять не смогут. А если денег дадут, то что, тебе сотня килорублей лишняя, что-ли?

— Хех, приколист ты, Лёха!

Где-то за полночь (благо метро в Москве работает до часу ночи) Боря не чувствуя ног, как говорят на «автопилоте» добрался до дома, закрылся в своей комнате и не помня разговора с приятелем забылся пьяным сном.