Пепел

Григорий Николаевич Ведерников

Что делать, когда мир вокруг тебя рушится? Сделать рискованный шаг навстречу судьбе или остаться в тени обычной жизни? Артур, парень с окраины преступного города, становится перед непростым выбором, который в корне изменит его будущее. А стоило ли что-то менять? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 6

Погода на улице, как обычно была пасмурная. Не помню, куда и зачем я брел по пустынной улице. Видимость перед моими глазами была почти нулевая из-за застилающей пелены холодного дождя. Ориентиром нескончаемой дороги были лишь очертания домов, и возвышающиеся вдоль тротуара уличные фонари.

Меня сильно морозило, ведь вся одежда намокла, стала тяжелой и грузной. Пошарился в карманах, пытаясь найти там пачку дешевых сигарет. Когда, наконец, смог выудить одну, то горько осознал, что подкурить ее не удастся, ведь на улице негде было спрятаться от бушующего потока воды с серых небес. С горьким сожалением обнаружил, что прохожу мимо той самой складской стоянки, где я стал свидетелем, а может быть и соучастником жестоких убийств.

Кирпичные склады отдавали могильным холодом, неровный и побитый асфальт под моими ногами заполонили ручьи, дорога сама вела меня к этому злосчастному месту, неведомая сила заставляла меня вернуться к месту расправы. К тому времени, как я оказался на этих складах, дождь резко кончился.

Вокруг повис тяжелый, удушливый туман. Не было никакой свежести, был ядовитый дым, который пропитывал мои легкие своими испарениями. Я, ничего не понимая, шел вперед. Мне чувствовалось, что так было нужно. Ноги сами вели меня навстречу чему-то необъяснимому.

Остановившись и громко шмыгнув носом, я обернулся, но туман застилал мне обратную дорогу. Казалось, что обратного пути мне никогда не найти. От такой мысли стало страшно, ведь я не хотел умереть в холоде и одиночестве. Как же было бы хорошо сейчас оказаться в своей уютной комнате, выпить чашку горячего кофе, распахнуть форточку и без конца курить сигареты, наблюдая за ночной жизнью своего крохотного района. Здесь же мне грозила только боль. Я знал это, но все равно снова пошел вперед, хлюпая своими вымокшими ботинками.

Над городом сгустилась тьма. Вскоре наступила ночь, а я по-прежнему брел по складу в одиночестве. Одежда стала сильнее давить на меня своей тяжестью и сыростью. Не придумав ничего лучше, я просто избавился от нее, оставшись лишь в ботинках. Так глупо я никогда себя не ощущал, но знал, что осудить меня было некому. Ведь теперь меня ждало лишь одиночество и бесконечные угрызения совести в сгустившейся вокруг тьме.

В сотне метров от меня зажегся желтый фонарь. Неужели в холодном аду бывает такой теплый и притягательный источник света?

Долго не раздумывая, я бросился к нему. Мне приходилось прикладывать большие усилия, чтобы переставлять свои тяжелые, опухшие ноги. Чем ближе мне казался свет, тем тяжелее я ощущал на себе ношу. Казалось, будто к ногам привязали пудовые гири, а на моей спине кто-то сидит и всем своим весом давит на меня, прижимая к холодной земле. Но я все равно шел, хотя и слышал, как рогатый бес на моих плечах издевательски посмеивается мне в ухо. Пусть смеется, а я все равно дойду, и ничто меня не остановит.

Свет желтой лампы фонаря был уже в нескольких шагах, и когда я ступил в этот теплый светлый круг, то вся тяжесть, невыносимая боль и холод оставили меня. На моем лице просияла улыбка, и какое-то время я просто лежал на асфальте в позе эмбриона, негромко посмеиваясь. Теплый свет согревал мое тело, но вскоре мне дали понять, что я не один.

Приподнявшись на колени, я осмотрелся вокруг и стал замечать приближающиеся ко мне силуэты. Все они были одеты в черные пальто и широкополые шляпы, скрывающие их лица. Они были везде, они взяли меня в кольцо и просто молча наблюдали за мной. Я чувствовал их взгляд, хоть и не видел лиц за полями их шляп.

— Чего вы от меня хотите!? — нервно вопрошал я.

Они не отвечали, но позади них послышался топот. Кто-то быстро приближался ко мне, и круг расступился, пропуская неведомую черную фигуру. Я встал на ноги, отступил на несколько шагов назад.

В центре круга появилась тень. В своих руках она держала обычную биту для лапты. По крайней мере, так мне показалось, но когда я принял ее из холодных, омертвевших рук, то увидел на сухом дереве пятна и брызги крови. Потом я перевел взгляд на тень.

Тень посмотрела на меня. Из-под шляпы стали видны алые зрачки и безумная улыбка. Я оглянулся вокруг. Все остальные тоже во весь рот улыбались, но не издавали ни звука, лишь наблюдая своими кроваво-красными глазами за мной.

Я крепко сжал биту в руках.

— Вы хотите, чтобы я сделал это? Хотите, чтобы стал одним из вас!?

Тени начали безумно качать головами и стонать словно голодные гиены.

— Но ведь это не мой мир. Я не хочу быть его частью!

— Теперь он наш… Это теперь НАШ мир… — хором говорили тени.

— Но я не такой! Мне никогда не стать одним из вас!

— Ты сможешь, Артур… Ты уже один из нас…

— Нет! Я не хочу!

— Убей! — крикнули тени.

— Не хочу, — жалобно проговорил я.

— Убей! — снова кричали они.

— Я…

— УБЕЙ!!! — громким эхом послышался гул темных существ.

В центр светлого круга вышла фигура в красной рясе. Без сомнения, это была девушка. Я не видел лица за капюшоном, но понимал, чего эти темные твари хотят от меня.

Девушка в красном опустилась передо мной на колени. Я сжал ручку биты сильнее, поднял ее над головой, почувствовал возбуждение, а потом громко закричал, и что есть мочи ударил.

В круге воцарилась тишина, существа были безмолвны, и лишь я один безумно кричал, нанося удары этому хрупкому существу. Когда бита треснула, я бросил ее на асфальт. По моему лицу потекли слезы, я опустился рядом с красной фигурой, прильнул к ней всем телом.

Тени за кругом света склонились надо мной, выжидая момент, когда я одерну красный капюшон.

Протянув свои руки, я медленно начал снимать его.

— Прости… — тихо зашептал я.

Из под капюшона мне представилось побитое лицо Марины. Она жалобно смотрела на меня отекшими глазами. Нос был безобразно поломан, а нижняя губа разбита.

— Никогда. Теперь ты один из них.

Нависшие над нами фигуры разразились громким хохотом, сотрясающим все вокруг.

***

Я резко открыл глаза, но не издал ни звука. В комнате было темно, вокруг царила тишина. Я сел на край кровати, обнаружил, что нахожусь не в своей спальне и не в своем доме. Сердце в груди бешено заколотилось. Что было вчера? Что за безумный сон? Где я?

Меня коснулась чья-то рука, и я обернулся. Рядом со мной лежала женщина, укутанная одеялом.

— Ты проснулся слишком рано, — шепотом проговорила она.

Марина?

— А мы с тобой вчера неплохо позабавились. Я ведь знала, что у тебя горячий нрав, — тонким голосом произнесла женщина и повернулась ко мне лицом.

Это была рыжая проститутка из дома напротив.

— Ты извини, но я толком ничего и не помню.

— Конечно не помнишь. Ведь ты был сильно пьян, что однако не помешало нам с тобой пошалить, — она игриво усмехнулась, оголила свои груди и с вызовом посмотрела на меня. — Хочешь мы еще поиграем? Ты вчера заплатил сполна…

— Нет. Сейчас я хочу домой.

— Ну как знаешь. Твои вещи в шкафу. Ох, и доставил же ты мне проблем, когда я тебя раздевала, однако ты быстро успокоился, когда я сняла с тебя штаны, — она игриво улыбнулась.

— Извини, если я как-то обидел тебя.

— Вовсе нет. Все было даже очень необычно. Мне понравилось.

Скорее всего тебе понравилась щедрая плата, оставленная мной в пьяном угаре.

Я поднялся с кровати, нашел свои вещи в шкафу и начал одеваться.

— А кто эта Марина?

К горлу подступил ком.

— В смысле?

— Ну, ты несколько раз за ночь называл меня Мариной. Прошу тебя, не смущайся, мужчины по-разному зовут меня. Ведь всем вам нередко любима лишь одна единственная, хотя трахать вам нравится всех вокруг, — она засмеялась.

— Мне не хочется говорить об этом, — засмущался я.

— Ну и ладно. Если захочется снова попытаться убежать от своих проблем, то ты знаешь где меня найти. А теперь, пожалуй, оставь меня и не забудь захлопнуть дверь, — она отвернулась к окну, взмахнув рукой мне на прощание.

— Хорошо.

Я так и поступил. Когда выходил из комнаты рыжей проститутки, имени которой я даже не знал, то не упустил возможность свиснуть у нее пару сигарет. Потом я быстро спустился по лестничному пролету, обдумывая какой же я идиот. Что я там вчера натворил? Что я ей рассказывал? Артур, ты настоящий дурак.

Выйдя из подъезда, я пересек улицу, зашел в свое общежитие, взбежал по лестнице. Скорым шагом прошел по коридору, заметив лишь, как Антонина что-то готовила на кухне, и оказался у двери своей комнаты. Потом я шарил по карманам откуда-то появившегося пальто, причем не такого уж и старого. Где я его взял? В карманах лежали наличные, пара банок мясных консервов, две пачки сигарет. Пожалуй, можно было и не воровать сигареты у путаны. Наконец, я нашел свой ключ, провернул его в замочной скважине, зашел в комнату и захлопнул дверь.

— Вот я и дома. Что же вчера происходило после… после убийства.

Я лег на кровать, не раздеваясь, прямо в обуви. Перина скрипнула, издавая жалобный вой. Потом я дотянулся до пепельницы на подоконнике, поставил ее рядом с собой на кровать. Достал все из карманов и сложил рядом. Закурил.

— Какого черта я вообще поперся к этой женщине?

Сделал несколько глубоких затяжек, в горле все пересохло.

— Сколько я ей отдал? Теперь снова как и прежде вся жизнь будет сплошная нищета?

Снова затянулся и принялся разглядывать наличные. Взгляд прояснился, и в купюрах я насчитал далеко не обещанные мне деньги. Передо мной лежало три сотни, не считая мелочи.

— И откуда все это? Вряд ли Олег посулил мне такую сумму за молчание или же нет? И откуда это пальто?

Дотянув сигарету, я затушил окурок, взял консервную банку, вскрыл ее и принялся жадно поглощать содержимое. Когда доел первую банку, то понял, что этого мало, следом вскрыл вторую и опустошил ее. Стало уже лучше.

Поднялся со своего места, тайком глянул в дом напротив, не желая встречаться глазами с рыжей проституткой, а потом зашторил окна. Теперь нужно умыться и сделать звонок Олегу. Таксофон был не так далеко от дома, а прогулка мне бы точно не повредила. Я уже собирался открыть дверь, но с другой стороны послышался стук.

— Артур, ты там?

Без сомнения это был голос Марины.

— Э… да, сейчас минутку.

Я попытался скорее снять с себя вещи, бросил пальто на стул, стянул с себя рубаху и накинул обычную белую майку, убрал пепельницу с кровати, а остальные вещи накрыл подушкой сверху. Потом я подошел к двери и открыл ее.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

— Можно мне войти?

Вот это было, действительно, неожиданно.

— Конечно. Тут слегка не прибрано. Поэтому извини за неудобства.

Она прошла в мою комнату, осмотрелась и улыбнулась.

— Тут довольно мило, но слишком темно ты не считаешь? — она посмотрела на зашторенные окна.

— Не люблю просыпаться слишком рано, — я глупо ухмыльнулся.

— Странно, а бабушка сказала, что ты только что пришел.

–…

— Ну, это не так важно. Я пришла тебя позвать к столу. Бабушка настойчиво просила меня об этом.

— Хорошо, я сейчас подойду. Только схожу умыться.

— Да… Вот еще что. Хотела тебя попросить не рассказывать про то, что я курю. Ладно?

— Не скажу ни слова, обещаю.

— А еще хочу сказать, что ты очень мил, когда выпьешь.

— Ах это… Извини, я тогда видимо сильно перебрал и…

— Мне понравилось, что ты назвал меня ангелом. Это звучало так таинственно и красиво, — она усмехнулась, а мне захотелось провалиться под землю и никогда уже не появляться на белый свет. — Не смущайся, Артур. Может мы встретимся вечером?

— Встретимся?

— Ну да, просто прогуляемся. Покажешь мне город или хотя бы этот район.

— Хорошо, давай тогда ближе к десяти, нормально?

— Ну, не знаю отпустит ли меня бабушка, — она улыбнулась. — Тогда встретимся в десять возле подъезда, а сейчас мне хочется поесть, а тебе, действительно, не мешало бы помыться.

После этих слов она удалилась, а я только сейчас почувствовал, как сильно от меня разит табаком, алкоголем и, возможно, женскими духами. От этой мысли стало стыдно.

Приняв душ, я присоединился уже к опустевшему столу. Марины не было, осталась только ее бабушка. Хотя мне привычнее было звать ее тетушкой. Мне казалось, что она ждала меня. Мы поздоровались, молча сели есть. В последнее время мой желудок просто без ума от счастья, как бы мне к этому не привыкнуть.

— Как твоя новая работа? — как бы между делом спросила Антонина.

— Понемногу осваиваюсь. Вроде ничего сложного, но еще не могу привыкнуть.

— Подожди немного, это так сказать акклиматизация. Дальше все будет намного проще.

От этой мысли мне снова стало не по себе. Не хотелось привыкать к убийствам людей.

— Как у вас дела на работе? — вопрос звучал так странно и глупо, ведь я прекрасно знал, что Антонина который год работает в этом общежитии уборщицей, а ее муж техником-смотрителем.

— Все по-старому, Артур. В моей жизни все хорошо. Меня все устраивает. Как бы горько это не звучало.

Мы какое-то время молчали и пили чай.

— Марина сказала мне, что ты пригласил ее на свидание?

— Я… эм… да. Мы решили прогуляться сегодня вечером.

У Марины был необычный подход.

— Не поздно? В десять часов?

Тут я снова на мгновенье оказался в ступоре.

— Мы ненадолго. Просто покажу ей окрестности и приведу обратно.

— Ну хорошо. Я доверяю тебе, Артур. Знаю, что ты хороший парень, но прошу тебя долго не задерживаться на улице в такое время суток.

— Не переживайте. Я думаю к одиннадцати мы вернемся.

— Ладно, тогда желаю вам отлично провести время, — она улыбнулась своей старческой добродушной улыбкой, и все мои переживания развеялись.

Покинув стол, я вернулся в комнату, сложил в коробку наличные, оставил немного при себе. Засунул заначку в шкаф, сгреб с кровати оставшуюся мелочь, взял пачку сигарет и сунул все в карманы пальто. Закрыв комнату, вышел в подъезд, оглянул обшарпанные, облезлые стены, которые напоминали мне мое место в этой жизни. Сунул руки в карманы и медленно стал спускаться по лестнице, раздумывая над своим бытием.

Зачем я вообще согласился на эту прогулку? Еще не хватало, чтобы Марины как-то коснулась моя нынешняя жизнь. Теперь мне предстоит идти по косой дорожке, ведь я погружался в мир насилия, жестокости. Разве для нее будет место в этой жизни? А что, если головорезы Виктора попросту убьют меня скажем завтра, а может даже и сегодня? Я ведь достаточно увидел, чтобы от меня можно было избавиться. Может быть парни со стволами могут позволить себе жить хорошо, могут даже позволить себе жить роскошно, но разве это надолго? И зачем я только ввязался в это?

Выйдя из общежития, я свернул в проулок, еще какое-то время шел по улице, наблюдая за городом.

На улице сегодня было немало людей. Все они собрались возле небольшой импровизированной сцены, где раздавали бесплатную еду и пледы. Оратор вещал со сцены, призывая людей пополнять ряды самой могущественной армии. Его рупор вещал о том, что сейчас нам как никогда нужно быть сильными и сплоченным, ведь враг не дремлет и подбирается к нашим границам. Он настаивал, чтобы люди вступали в ряды армии и несли добро с винтовкой в руках другим странам, где правят тираны. Занимательная мысль, но раздумывать об этом совсем не хочется. Также на улице было много милиции. Митинг сопровождался под их грозным надзором. Нельзя было нарушать порядок, который вещал оратор со сцены, призывая людей сражаться за чужие интересы. Мне снова стало не по себе. Обстановка на улице всегда меня угнетала, и лишь в стенах своей каморки я чувствовал себя спокойно. Наверное, большинство людей предпочитает закрываться от проблем за стенами своих бетонных коробок.

Возле таксофона никого не было, и я прошел внутрь. Опустил монету и услышал гудок из трубки.

— Бар «На посошок» я вас слушаю, говорите.

— Добрый день, а можно Олега к телефону? Это его друг, Артур.

— Минуту.

Я молча стоял и смотрел на столпотворение возле сцены. Оратор по-прежнему яростно что-то вещал, размахивал руками, а люди вокруг внимали ему с интересом, поглощая из алюминиевых тарелок дряные харчи.

— Алло? Артур, ты?

— Да, здорово. Хотел узнать у тебя о вчерашнем…

— Ты в своем уме!? Нахрена ты звонишь мне по телефону!?

— Я просто хотел…

— Приходи в бар. Сейчас же!

В трубке послышались частые гудки. Я вышел из будки и побрел к бару.

И чего он так взъелся? Не собирался же я сказать ему «—Эй, Олежа! А помнишь, как твой папаша вчера устроил заварушку? Вот ведь была потеха, а?». Мне просто нужно было поговорить. Спросить, как мне жить дальше. Узнать, что вообще вчера творилось вечером.

Когда я наконец дошел до бара, то недалеко от входа увидел милицейский грузовик. Желание навещать Олега в этот день сразу пропало, но я все-таки рискнул зайти в заведение.

Бармен Трофим встретил меня у входа, потом налил мне кофе и наказал ждать за столиком. Я так и поступил, прислушиваясь к суматохе, происходившей в коридоре за стойкой бара. По голосам я понял, что Олег и его отец о чем-то спорят, но о чем конкретно я не понимал. Через несколько минут ко мне вылетел Олег.

— Пойдем! — настойчиво и без приветствия сказал он.

Я молча встал из-за стола, и мы вышли на задний двор.

— Что происходит? — в недоумении сказал я.

— Крыса у нас завелась, Арт. Ты представляешь!? Под самым боком. Интересно кто же это мог быть? — он укоризненно глянул на меня.

— Олег, не думаешь ли ты, что…

— Нет, нет! Что ты! Ты бы не был таким спокойным и скорее всего не позвонил бы мне. Знаешь, что? А ведь именно звонок мне, спас тебе жизнь. Отец думал, что это ты нас сдал, и уже было хотел уложить тебя, представляешь?

Нет, я не представлял. Я вообще не понимал, что тут происходит, и перспектива оказаться в могиле меня совсем не радовала, даже учитывая то, что я ее избежал.

— И кто это?

— Да, наверное, один из наших. Короче, не так важно. Такой же салага, как и ты скорее всего. Мы с ним еще разберемся. Он сдал моего отца! Ты видел этот катафалк на улице?

Наверное, он имел ввиду машину милиции.

— Видел.

— Так вот они сейчас нас пасут и ждут подкрепления. Ну, я отцу и говорю, что давай вышибем их отсюда, а он говорит, что он просто сдастся, представляешь!? — яростно говорил Олег.

— Успокойся. Выдохни. Ты сейчас взорвешься.

Олег злобно посмотрел на меня, но через несколько секунд отвел свой взгляд в сторону.

— Да, да. Ты, наверное, прав. Отойдем в сторонку?

Мы зашли за угол, сели на скамью и закурили.

— А ты вообще зачем звонил?

— Просто хотел узнать, что вчера было. Я ничего не помню и проснулся в постели с проституткой.

На лице Олега просияла улыбка, хоть и ненадолго.

— Ай хорош. Как это что? Мы вчера пили как ненормальные. Правда ты поначалу держался как-то в стороне, и потом одному из парней моего отца это надоело. Он поспорил с тобой, что перепьет тебя на раз. Конечно, ты сначала отнекивался, но деваться было некуда. Вот вы и начали глушить водку словно воду.

— Я победил?

— А то! Ты еще сорвал неплохой куш со ставок. Потому, как почти все были против тебя. Потом ты прихватил какое-то пальто с вешалки, я вызвал тебе такси, ты еле живой сел в машину и уехал. Вот и все. А что там у тебя за приключения были с бабой, я и не знаю. Но ты мне потом обязательно об этом расскажешь. Сейчас, как видишь, не до этого.

— Знал бы я сам, что там за приключения были. А лучше бы и вовсе не вспоминать.

— Ну, надеюсь ты не все деньги просадил? — он усмехнулся.

— Не знаю сколько, но на кармане еще достаточно.

— Вот и хорошо. Кто знает, чем вся эта история кончится. Думаю на какое-то время нам придется залечь на дно и не высовываться. Раз уж ты пришел, то поверь менты и к тебе теперь проявят внимание.

— Я не скажу ни слова. Будь уверен.

— Вот это я и хотел услышать. Боже, как же я хочу придушить того ублюдка, что проболтался. Дай мне только добраться до него!

— Успокойся, Олег. Постарайся не нервничать.

— Не могу. Пошли к стойке, мне надо выпить.

— Ладно.

Около часа мы просидели возле барной стойки. Я пить отказался и лишь курил сигареты. Олег пил виски и только больше заводился. Немного позже в бар вошло еще несколько посетителей, и напряженная атмосфера спала. Еще чуть позже я выпил вместе с ним. Потом за пианино сел музыкант, и в заведении стало уютно, но еще через час в бар ворвался отряд милиции. Они точно знали куда идти и кого им брать. Они взяли только Виктора, скрутили его и поволокли на улицу. Остальные бандиты остались невредимы, кто-то из них, в том числе и я, пытались удержать Олега у стойки. Законники погрузили Виктора в машину и уехали. Теперь это место потеряло свою неприкосновенность.

Еще какое-то время я пробыл в баре, но на спиртное не налегал, ведь у меня еще были планы на вечер. Попрощавшись с Олегом и его гориллами, покинул бар и пошел домой. Время близилось к десяти.

Из головы все никак не выходила мысль, что жизнь уже никогда не станет прежней.