Ауттейки (Outtakes)

Григорий Неделько

Словом «outtakes»/«ауттейки» (в переводе с английского: изъятое, невключённое) обозначаются, главным образом, песни, не вошедшие в финальную версию музыкальных альбомов. Это слово пришло из Европы и с Запада, но уже успело «прижиться» у нас. Настоящий сборник разножанровой научной фантастики потому так и назван, что включает тексты Григория Неделько, по различным причинам не вошедшие в остальные его компиляции и антологии. Впрочем, подобное ничего не говорит о значении и содержании самих текстов, и этому можно легко найти подтверждение, если послушать, например, «малоизвестные», «исключённые» песни с альбомов рок-групп. NB.

Линия Экватора

Соавторы: Сергей Казиник и Сергей Верник

01

Скука… Оказывается, скука приходит даже тогда, когда границы возможностей отодвинулись куда-то за горизонт. Спорт-кар с тысячесильным мотором, горные лыжи на выходных, недельный дайвинг каждые два месяца, а также новые друзья, клубы, десятки готовых на все подружек с какого-то момента радовать перестали. А до этого перестала радовать спокойная семейная жизнь, с женой-красавицей и дочкой-ангелочком.

Нет, они вызывали самые теплые чувства (слова «любовь» Егор всячески избегал), но вот быт… Он посмотрел на телефон, раздумывая, позвонить ли Алене или нет. Но, представив, что она сейчас опять будет говорить о том, что ребенку нужен отец и Егору следовало бы вернуться, от этой мысли отказался. Жена его никогда не понимала, а точнее, не принимала его потребность часто оставаться одному. И относилась к этому как к какой-то блажи, а не как к самой что ни наесть потребности. Из-за чего они и разошлись, хотя Егору их с дочкой часто не хватало.

«Сорок лет, — думал он, лежа на кровати и глядя в белый четырехметровый потолок своего пентхауса, — а чего мне надо от жизни до сих пор не понял».

В голове всплывали картинки от раннего детства до недавнего времени: плохо запомнившаяся смерть родителей, жуткий детский дом, колония для несовершеннолетних, откуда он вышел никому не нужным и ничего делать не умеющим. В сытом и довольном мире ему было всего два пути: либо стать мелким уголовником и отправится опять на зону, либо устроиться на какую-нибудь низкооплачиваемую работу, не требующую специального образования и прожить жизнь на грани нищеты. Егор выбрал третий путь. Свой.

Он пришел в военкомат и, что называется, сдался. Военком, несмотря на просто катастрофический недобор рекрутов в тот год, такому рекруту был не рад. Но, тем не менее, отправил его в какую-то тмутараканьскую строительную часть, находящуюся недалеко от границы. Где Егору долго послужить не пришлось, так как этот приграничный регион быстро превратился в «горячую точку». В ту эпоху так называли все локальные войны и вооруженные конфликты.

Так как Родины у него не было, вернее, не было того, что принято называть и чувствовать Родиной, служба в стройбате быстро сменилась службой с оружием в руках за одну из воюющих сторон. Денег платили мало, но зато разницу между гонораром фактическим и желаемым щедро восполняли боевым опытом. Через пару лет, когда противостоящие стороны то ли исчерпали ресурс, то ли просто договорились, он остался без работы, но ненадолго, так как последующее предложение ввергло его в очередную войну. За что, во имя чего, ради какой цели идет текущая война, Егор предпочитал не знать, просто и честно выполняя свои контрактные обязательства. Явно требуя единственного — оговоренной оплаты, а тайно — нового боевого опыта, жадно его впитывая.

Наемник. Так называлась эта профессия. Иногда более мягко таких, как он, называли профессиональными военными, но сути это не меняло — наемник он и есть наемник. Официальные власти всех стран наемников очень не любили, с ними боролись и объявляли вне закона, неофициальные же, напротив, стремились прибегнуть к их услугам, что бы стать официальными и тоже начать их не любить. Но, так или иначе, данная профессия была широко востребована в определенных сферах, и ее представители подолгу без работы не сидели. Хотя собственную занятость и не афишировали.

К тридцати годам Егор имел определенный статус в данных кругах, командовал подразделением из пятидесяти человек, стрелял из всего, что может стрелять, умел водить все, что имело гусеницы или колеса, и даже умел летать на некоторых типах вертолетов и легкомоторных самолетов. Это не считая просто потрясающей физической подготовки: стокилометровое расстояние по пересеченной местности он покрывал в среднем за пятнадцать часов, после чего не падал трупом, а был готов стрелять и принимать судьбоносные решения. Того же требовал и от бойцов своего подразделения.

Все время ему сопутствовала удача: самое серьезное ранение, которым он сподобился обзавестись, — это пулевая рана бедра, чуть-чуть беспокоившая только к непогоде или после сильного переутомления. Хотя мелких шрамов на его теле было множество. А ближе к тридцатипятилетнему юбилею удача позаботилась и о его пенсионном обеспечении, приведя с собой финансовую фортуну, которая пришла к нему как обычно — в бою.

Проведя казавшуюся заурядной операцию по уничтожению полевого штаба неприятеля в африканской стране, которая никак не могла определиться с легитимностью собственного правительства, Егор совершенно случайно обнаружил одну из первопричин этой гражданской войны. Необработанные, весьма крупные алмазы, как потом выяснилось, с местных же рудников. Причем целый увесистый мешок. Все было как в русской народной сказке: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так далее. В данном же случае алмазы были в мешке, мешок в оружейном ящике, ящик в большом металлическом канцелярском шкафу, шкаф в комнате, а комната в здании, которое обороняли особенно рьяно. Именно это и насторожило Егора, потому что данное здание штабом не было, а визуально выглядело как заурядная хозяйственная постройка.

Так как каких-либо приказов и распоряжений на счет драгоценных камней Егор не получал, то он вполне резонно рассудил, что это справедливая боевая добыча его и его подразделения. Камушки были поделены, и служба у Егора кончилась. Но спокойная жизнь богатого человека тоже не удалась — скука, вот что его постоянно подтачивало.

— Так, — сказал он вслух сам себе, — чем же сегодня заняться? Тир? Спортзал? Пьянство?

Егор окинул взглядом комнату и уперся в монитор компьютера.

— Ладно, — продолжил он разговор с самим собой, — почту пока проверю, а там посмотрим. Может, письмо от Эдика насчет яхты пришло.

Сообщения от своего нового товарища Егор давно ждал. Должно было прийти приглашение на кругосветную регату под парусами на новом катамаране Эдуарда, который со дня на день планировалось спустить на воду на одной из верфей сытой южной приморской страны. Но именно этого письма не было, а было другое…

Егор вперился в экран монитора, силясь понять, шутка ли это неизвестного юмориста, розыгрыш товарищей по оружию, серьезное предложение, провокация каких-либо правоохранительных органов или еще что-то. Сообщение гласило:

«Уважаемый Егор (к сожалению, нам неизвестно Ваше отчество)! Наша организация заинтересована в ваших профессиональных навыках и способностях. Также нам известно, что в данный момент Вы не связаны никакими контрактными обязательствами. В связи с чем мы можем Вам предложить разовый контракт по Вашей основной специальности. Оплата гарантированно высокая, 50 процентов в случае согласия и 50 процентов в момент завершения контракта, вне зависимости от времени, затраченного на его выполнение. В случае Вашей заинтересованности просто ответьте на это письмо, если же предложение Вас не заинтересовало, удалите его. С уважением, Л.».

Кто такой Л. Егор не знал и представить себе не мог, но интуиция, как правило, предупреждающая его о всяких засадах и подставах, молчала. Из чего он сделал вывод, что непосредственной угрозы в письме нет. Но вот что бы все это значило? Эту его «гражданскую» электронную почту никто из прежнего окружения не знал, а из нового окружения никто не догадывался о прошлом Егора, чтобы так пошутить. Не сходилось что-то. Но в любом случае это было хоть какое-то действие, развеивающее липкую скуку, и Егор, не столько думая, сколько руководствуясь сиюминутным порывом, быстро набрал на клавиатуре «Да» и нажал на кнопку «Отправить».

Ответ пришел тут же, что тоже несколько его озадачило. Складывалось впечатление, что на том конце провода только и ждали его волеизъявления, а текст ответа даже не набирали, а просто отослали заранее заготовленный. Ему предлагалось через пару часов прибыть в офис, расположенный в одном из крупных бизнес-центров для личного знакомства, введения в курс дела и принятия окончательного решения. Такой прыти от возможных нанимателей Егору раньше видеть не доводилось, что заинтриговало его еще больше.

Хоть на это письмо от него ответа никто не ждал, он, тем не менее, ответил «Хорошо» и стал собираться. Толстый керамический нож с кастетной рукояткой занял свое привычное место в специальном чехле на правом предплечье, а больше никакого оружия Егор решил с собой не брать, справедливо полагая, что минуя металлоискатель внутрь здания проникнуть не получится. По крайней мере, привычным для гражданских способом.

02

— Здравствуйте Егор, проходите, присаживайтесь. Чай? Кофе? Какие-то особые пожелания? — выпалил одной фразой, не меняя интонации, хозяин кабинета.

Вообще Егор был хороший физиономист, но в данном случае о конкретном возможном работодателе он сказать ничего определенного не мог. Абсолютно серая и незапоминающаяся внешность, более похожая на фоторобот из полицейских сводок, чем на реального человека.

— Нет, спасибо, — ответил он, располагаясь в удобном кресле, — я не против перейти сразу к делу.

— Хорошо, к делу, так к делу. — Хозяин кабинета, казалось, ничуть не смутился и уселся в свое кресло. — Итак, — продолжил он, — нам нужны ваши навыки, и мы готовы их купить.

— А кому это — нам? — Егор предпочитал полную ясность.

— Нам — это нам. Прежде чем я по существу отвечу, позвольте я один приборчик включу.

И, не дожидаясь ответа, он, нырнув под стол, вытащил оттуда нечто, больше похожее на лётную рацию тридцатых годов, чем на какой-то современный прибор. С хромированными тумблерами и аналоговыми шкалами приборов.

— Что это? — напрягся Егор.

— Долго объяснять, но поверьте, никакого вреда Вам это не причинит, — работодатель говорил как бы между делом, полностью предавшись настройке прибора, — ни физического, ни какого иного.

Егор рассматривал это устройство, и чем дольше он на него смотрел, тем меньше беспокойства оно вызывало.

«Наверное, какая-то штука для противодействия прослушке. Оно и понятно, учитывая, чем этот парень занимается», — думал он.

В любом случае ничего угрожающего в приборе не было.

— Итак, — хозяин кабинета закончил настройку и переключил свое внимание на гостя, — меня зовут, м-м-м… пусть будет Лаврентий. И я предлагаю вам выполнить одну тайную миссию. За отличное вознаграждение, естественно.

— Поконкретнее, пожалуйста.

— Ну, давайте поконкретнее. Надо в составе малочисленного отряда из нескольких человек прибыть в одно место и устроить там диверсию. Взорвать кое-что. А потом другое кое-что добыть и доставить. Или в обратной последовательности — это неважно.

— Не слишком ли много для начала разговора всяких «одних мест» и «кое-чего»? Я привык оперировать поставленными задачами, а не недомолвками.

Лаврентий бегло взглянул на прибор и, удовлетворившись его показаниями, перевел взгляд на гостя.

— Так вы же еще не согласились, как я могу выдавать более детальную информацию? А, впрочем, ладно.

Он выдержал некоторую паузу, то ли подбирая слова, то ли фильтруя в голове, что сказать, а что нет.

— Я явлюсь представителем рекрутингового агентства. Неземного. На этой планете я пребываю по поручению своего клиента. Мне поручено подобрать небольшую команду профессионалов, которые способны без поддержки извне выполнить диверсионную задачу, добыть один предмет и с этим предметом покинуть плацдарм операции.

Егор слушал это как само собой разумеющееся, и «неземное рекрутинговое агентство» слух совсем не резануло, хотя про себя это он отметил.

— Извините, любезный, — небрежно сказал он, — а давно Земля контактирует с инопланетными цивилизациями?

— Земля и не контактирует, — не заметив сарказма, то ли демонстративно, то ли на самом деле, ответил Лаврентий, — это с Землей контактируют. Но не отвлекайтесь.

Он бросил взгляд на прибор, чуть подкрутил какую-то ручку и продолжил:

— Так вот, коридор на вход и на выход вам обеспечат, но в процессе миссии — полная автономность. Не будет ни то, что поддержки, но и связи. Специфика планеты.

03

— Кто командует операцией и формирует команду? Сколько человек, и кто эти люди? Мне нужно знать, с кем работать.

— Я рекомендовал заказчику назначить полевым командиром вас, если вы не против, конечно. В таком случае именно вам и формировать команду. Лучше из предложенных мной кандидатур, естественно.

Лаврентий бросил беглый взгляд на Егора, словно желая убедиться, серьезно ли он относится к разговору или просто решил подыграть в этой непонятной пока ему игре. Судя по всему, увиденное его удовлетворило. Он открыл ящик стола, достал оттуда несколько листов, скрепленных между собой, и протянул собеседнику.

— Вот, посмотрите краткую спецификацию места проведения операции.

Егор взял протянутые документы и углубился в чтение. Прочитав, он положил их на стол и посмотрел на хозяина кабинета.

— А скажите, вы правда считаете, что я, профессиональный военный, который больше делать ничего не умеет и, что существенно важнее, не хочет, должен был вникнуть в суть всего вот этого? — Егор постучал пальцем по лежащим на столе листам спецификации. — Можно своими словами? А то там половина терминологии мне вообще непонятна.

— Извините, но в данном виде информация предоставлена заказчиком, — Лаврентий как-то по-домашнему развел руками, — но я хорошо ориентируюсь в этой теме и могу объяснить именно «своими словами», так как планета, о которой мы говорим, в моем мире почти легенда, сродни вашему бермудскому треугольнику.

Он откинулся в кресле назад, закинул руки за голову и продолжил:

— Называется эта планета Экватор, по крайней мере, именно так на ваш язык можно перевести ее название. Она довольно… странная: вращается вокруг своей звезды примерно так же, как ваша Луна вращается вокруг Земли. То есть повернута к светилу всегда одной стороной. Отсюда вечная ночь и зима на одной стороне планеты и вечный день и лето на другой. Причем день таков, что ведро воды испарится минуты за две, а на ночной стороне это же ведро промерзнет насквозь секунд за пятнадцать. Белковые кислорододышащие существа способны жить только на узкой полосе сумеречной зоны, шириной примерно километров сто. На Экваторе, а точнее, в сумеречном поясе Экватора, ибо о планете в целом говорить бессмысленно, нет океанов, морей, рек или еще каких-то больших скоплений воды — только степь с низкорослым кустарниковым подлеском. Но при этом множество мелких озер и ручьев. Из-за того, что одна сторона планеты постоянно греется, а другая постоянно остывает, атмосфера в районе сумеречной зоны представляет собой непрогнозируемый кошмар, где с интервалом в пару минут полное безветрие может смениться горячим самумом, вслед за которым тут же придет ледяной ураган с метелью.

Лаврентий сделал паузу, посмотрев на реакцию Егора. Тот сидел и внимательно слушал, как будто с подобными задачами ему приходилось сталкиваться регулярно. Хозяин кабинета стал рассказывать дальше:

— Но, как вы, безусловно, поняли, не изучение климата является целью данной экспедиции. С климатом как раз все ясно. А неясно с тем, кто или что живет сейчас на этой планете…

Он выдержал почти театральную паузу, призванную сакцентировать внимание слушателя на данной части рассказа.

— Дело в том, что, кроме некоторых неразумных форм жизни, живущих в сумеречном поясе Экватора, других существ на планете не было. Тем более разумных. На нее совершались неоднократные высадки различных экспедиций, которые, отработав запланированную программу, спокойно возвращались обратно. Хотя и здесь надо отметить, что с собой они привозили больше вопросов, чем ответов, ибо планета когда-то давно была заселена могучей расой, которая исчезла в неизвестном направлении, не оставив после себя практически ничего.

Но однажды на большой эллипсоидной орбите этой планеты одна из возвращающихся экспедиций обнаружила некий артефакт. Что это такое, точно по сей день неизвестно, есть только описания и кое-какие характеристики этого предмета, проведшего в космосе, по всей видимости, не один миллион экваториальных лет. Артефакт, предварительно изучив на предмет радиации и прочих опасных излучений, взяли на борт исследовательского дальномагистральника. А через полчаса шлюп рухнул на Экватор, успев сообщить, что компьютер корабля перехватил управление и больше не подчиняется экипажу. От себя скажу, что подобного быть не может в принципе, ибо на дальномагистральных шлюпах этого класса мощности ЦК (центрального компьютера) не хватит не только на то, чтобы перехватить управление, но и на расчет курса без участия экипажа. Не может же ваша электробритва перехватить управление и самостоятельно вас побрить, не так, как Вы желаете!

Егор приподнял со стола руку, глядя в глаза представителя-нанимателя, прося слова, как в школе. Лаврентий, замолчав, кивнул.

— А в таком случае с чего вы взяли, что это был именно артефакт? Как я понял, мне именно за ним предлагают сходить?

— Да, за ним. А решили, потому, что он явно искусственного происхождения, и, не будучи артефактом, он не мог бы совмещать в себе столько несовместимых характеристик. Например, он и металл, и неметалл одновременно. Или он фактически сверхлёгок при достаточно большой расчетной массе. Много еще чего, но поверьте — это артефакт. Скорее всего, предмет принадлежал исчезнувшей расе Экватора: недаром он по удаленной орбите этой планеты крутился. Но мы отвлеклись на частности, давайте я пока введу вас в курс дела более широко.

— Подождите, подождите, — чуть резко перебил его Егор, — не хотите же вы сказать, что корабль рухнул четко в сумеречную зону? Я хоть и не специалист в этих вопросах, но подобное совпадение, мягко говоря, странно…

— Именно это и хочу сказать, а иначе услуги вам подобных точно не потребовались бы. Я повторюсь: вне сумеречного пояса не выжить. И, да — это еще одна странность, ведь расчетно он должен был упасть совсем в другое место.

04

Перед воротами остановилась машина с шашечками на бортах, с пассажирского места встал такой здоровяк, что было непонятно, как он до этого помещался в автомобиле.

— Бульдозер! — Егор распростер руки. — Сколько лет, сколько зим! Проходи, не задерживайся!

Здоровяк кивнул водителю, отпуская такси, и шагнул навстречу Егору, заключая его в объятья.

— Ага, — прогудел он, ставя его на землю, — но там, где я был, никаких зим нет, только лето — не люблю, когда холодно.

— Знаю, знаю: ты с крайнего заработка виллу на Сейшилах прикупил — ребята говорили. И как жизнь в раю?

Бульдозер вздохнул.

— Как, как — скучно. Оказалось, что мулатки, солнце, океан и прочие радости жизни могут очень быстро надоесть при прочем ничегонеделании. А сам как?

— Такая же ерунда. Не умеет наш брат жить в скуке и достатке — с какого-то момента до зарезу хочется действия, адреналина и опасности. И я тебе могу сейчас предложить именно это. Пошли в дом.

Они вошли в то, что Егор назвал домом, но по сути это была большая бытовка, где все удобства исчерпывались дизель-генератором и печкой-буржуйкой. Ее привезли в заброшенный пионерский лагерь, который находился далеко от посторонних глаз, в окружении десятка давным-давно умерших деревень. И Егором он был выбран временной базой подготовки к миссии именно поэтому.

Войдя внутрь, Егор по-хозяйски уселся на грубую лавку, жестом приглашая гостя последовать его примеру, и щелкнул тумблером устройства, напоминающего своим видом старую военную лётную рацию.

— Что это? — спросил бульдозер, усаживаясь напротив.

— А, — махнул рукой Егор, — подарок заказчика — раззомбатор, наверное, так его правильнее всего назвать. С ним в разы проще в курс дела вводить.

— Что? — Бульдозер вытянул в удивлении лицо.

— Понимаешь, если я лет семь назад сказал бы тебе, что плащ-невидимка существует, ты бы мне что ответил? Правильно, что я головой совсем потек или что-то в этом духе. И под руководством такого командира в бой бы точно не пошел — неизвестно, куда псих завести может. А помнишь японский спецназ, с которым нам в Индонезии схлестнуться пришлось? Нафаршированный электроникой маскхалат с тысячей микрокамер и микромониторов по всей поверхности, передающий противоположно расположенную картинку, — чем не плащ-невидимка? Денег стоит, правда, как чугунный мост, но функцию свою же выполняет: одетого в такую штуку спецназовца только по неуловимому движению заметить можно было. Или тепловизором.

Бульдозер молча кивнул.

— Или ту хрень в кузове старого пикапа вспомни, которую мы в ближневосточной кампании захватили. Передвижная рельсовая пушка, способная керамической болванкой пробивать шестиметровый бутерброд из стали и бетона. Или, при наличии соответствующей аппаратуры наведения, спутники на орбите сбивать. А ведь официально считается, что в силу огромной энергоемкости эта штука портативной быть не может.

— Босс, это ты к чему? — подал наконец голос Бульдозер. — Я всего лишь насчет этого антиквариата спросил.

Он кивнул на стоящее на столе устройство, выглядящее и правда не очень-то современно.

— Я тебе и говорю — раззомбатор. Прибор, позволяющий достучаться до тебя через эфемерные стены догматов, забивающие твой мозг всякими «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». То есть, если ты чего-то не знаешь, то не будешь утверждать, что это невозможно, а так и скажешь — не знаю. Другими словами, псевдоконстанта «этого не может быть, потому что не может быть в принципе» не работает рядом с этим прибором, если он включен.

— Все понятно. И что же за предложение, если его надо формулировать при помощи такой вот штуки?

— Есть работа по нашему с тобой профилю, — Егор бросил короткий взгляд на собеседника, — не на Земле.

05

— А ты знаешь, босс, а я ведь теперь новости по ящику смотреть не могу — воротит!

Бульдозер сосредоточенно полировал свой тесак, размышляя вслух. Слушатель в лице Егора был ему не особенно-то нужен. Егор поэтому и не счел нужным реагировать, ибо прекрасно понимал, что имеет ввиду его шкафоподобный приятель.

— Противно, — продолжил Бульдозер постучав ногтем большого пальца по лезвию и принявшись полировать дальше, — неужели никто всего этого бреда не замечает?

— Замечает, замечает. — В дверях стоял низкорослый худощавый парень и улыбался. — Привет служивые!

— Овод!

Спустя секунду визитер утонул в объятьях Бульдозера.

— Отпусти, громила!

Были видны только ноги вновь прибывшего, обутые в армейские берцы, болтающиеся в воздухе. Он был как минимум вдвое мельче своего товарища по оружию.

— Отпусти, слонопотам, тебе говорю, ребра мне сломаешь, и останусь я без экскурсии!

— Овод! Сколько лет, сколько зим! — Бульдозер радовался как ребенок. — Я даже не рассчитывал, что ты к нам присоединишься!

— Что это вдруг? Не вижу причин не тряхнуть стариной. Привет, босс! — проговорил гость, наконец-то освобождаясь от объятий своего товарища по оружию.

— Привет, привет Овод. Я тебя только завтра ждал, — Егор без лишнего панибратства протянул руку, — чего так рано?

— А что дома сидеть? Дела быстренько свернул, машинку захватил, и сюда.

06.

— Мы еще кого-то ждем? — Овод ласково, с нежностью собирал свою новую «игрушку» со специфическим названием «Винторез». Снайперская винтовка буквально на глазах принимала законченный вид.

— Ждем. — Егор налил в старый электрический чайник воды из ведра и щелкнул выключателем. Лампочка под потолком сразу потускнела, а рокот дизель-генератора за стеной стал натужным. — Только вот дождемся ли? Времени осталось не так много. Бульдозер, сходи за водой. Тут недалеко, за забором, колодец есть. И фонарь возьми, чтобы ноги не переломать — ночь как-никак на дворе.

— Босс, может, скажешь, кто из парней придет? — протяжным голосом спросил здоровяк, подхватывая пустое ведро.

Егор не успел ничего ответить. Снаружи сухо протрещала автоматная очередь. Стреляли совсем рядом. Резко вскочив, он едва не опрокинул чайник. Рука привычно метнулась к кобуре, отработанным годами движением выхватывая «Грача».

— Что за фигня? — Овод за долю секунды дособирал свой «Винторез», вставил обойму, передернул затвор. — Босс, что происходит?

— Пока не знаю, — тихо проговорил Егор, снимая пистолет с предохранителя.

Бульдозер замер возле двери, продолжая сжимать одной рукой ручку ведра, а во второй у него сверкнуло лезвие тесака. Тяжелое дыхание говорило о том, что здоровяк нервничал.

В следующую секунду Егор щелкнул выключателем, гася единственную лампочку, и помещение сразу погрузилось во тьму.

— Выходим на счет «три». Готовы?

— Так точно.

Дверь распахнулась, и две тени неслышно скользнули в предрассветные сумерки. Третья огромная фигура большим медведем вывалилась следом.

— Откуда были выстрелы? — едва слышно спросил Егор — и вдруг почувствовал, как неожиданно терпкий и наждачно-влажный воздух обжег горло. Он закрыл рот ладонью, чтобы сдержать кашель.

— Назад! — только и смог просипеть он, рывком затаскивая дергавшегося Овода обратно в дом. Бульдозера рядом не было, но за здоровяка Егор не особо беспокоился. Тот имел потрясающую способность выбираться из казалось бы совсем безвыходных ситуаций.

— Ты видел небо, босс? — сквозь свистящий кашель проговорил Овод. — Это небо… Оно полыхает…

— И лагерь исчез вместе с лесом, — тяжело дыша добавил Егор. — Это уже не Земля. Профессионально работают ребята, без лишних формальностей и предупреждений.

Чужой влажный воздух перестал казаться жгучим и вязким. Похоже, верным было утверждение, что человек еще та скотинка, которая привыкает моментально практически ко всему. Может быть, именно поэтому заказчик и выбрал для выполнения операции наемников с Земли.

В дверном проеме неожиданно возникли две человеческие фигуры. Та, что была похожа на двустворчатый шкаф, почти несла под мышкой вторую, менее выдающуюся.

— Так не годится, босс, — с обидой в голосе заявил Бульдозер, сгружая на пол живую ношу. Следом звякнул автомат. — Я его едва не завалил. Хорошие же у тебя сюрпризы…

— Дверь… Дверь закройте! — послышался сдавленный голос. — Быстрее же.

Бульдозер захлопнул дверь, и помещение сразу погрузилось во тьму. Окон в бытовке предусмотрено не было.

— Гвоздь, ты, что ли? — Овод щелкнул выключателем, но лампочка не зажглась. Почти полная тишина возвещала о том, что дизель остановился. — Это ты его позвал, босс? Какого черта…

— Я позвал, — жестко произнес Егор, нащупывая лежавший поверх одного из вещмешков фонарь. — Есть возражения?

— Тебе, конечно, виднее, босс, — неуверенно начал Бульдозер. — Но после того, что он устроил в Хошимине… Из-за какой-то бабы так парней подставил…

Егор включил фонарь, и яркий луч света высветил недовольные сморщенные лица. После чего проговорил:

— Согласен, порой его хочется вбить в землю по самые ноздри. Да, он чирей на солдатской заднице. Но, черт возьми, я не знаю никого, кто бы так интуитивно и мастерски ориентировался в незнакомой местности. Такой человек просто необходим в этой операции.

— Спасибо, что втянул меня в очередное дерьмо, хоть и хорошо оплачиваемое, — отозвался Гвоздь. Егор еще раз осветил его фонариком и заметил, что тот был весь перемазан чем-то белым. — Кто-нибудь наконец объяснит, что за хрень здесь творится? Почему мне едва не отрезали голову? И за какие грехи?

— Сначала дизель запусти, умник, — донесся раздраженный голос Овода. — Ты же в них разбираешься? А потом мы все тебе расскажем. Только вряд ли это тебе понравится.

07

— Итак, что мы имеем? — Егор достал большой, литров на сто пластиковый контейнер, который ему передал представитель заказчика. Электронный замок был запрограммирован на отпечатки пальцев наемника, и как только тот положил сверху ладонь, раздался громкий щелчок скрытых замков. Внутри Егор обнаружил весьма странные и не менее интересные предметы. На каждом из них имелась заметная наклейка с привычными глазу арабскими цифрами. Под номером один шел тонкий металлический планшет, который при прикосновении сразу включился. На экране возникло знакомое лицо Лаврентия.

— Вы правильно поняли, — донесся из крохотных динамиков его слегка квакающий голос. — Все предметы в контейнере пронумерованы для вашего удобства. Это минимальный набор вспомогательных средств, который мы смогли свободно предоставить. Когда кончится эта запись, планшет перейдет в режим поисковика и автоматически настроится на сигнал упавшего корабля. Если переход прошел без ошибок, то от вас до объекта около десяти километров. В контейнере, предмет под номером два, — комплект инъекций. Местная микрофлора весьма агрессивна, и не хотелось бы срыва операции из-за отсутствия у вас иммунитета к ней. Легкие защитные костюмы, способные уберечь от неожиданных перепадов температуры и прочих неблагоприятных факторов, пронумерованы тройками. Это все. По окончании операции возвращайтесь в капсулу — бытовку по-вашему, — тем самым вы запустите программу переноса. Но хочу предупредить: без Артефакта этого не случится. Уйти с планеты сможете только с ним. Удачи.

Лицо Лаврентия исчезло с экрана, сменившись темно-зеленым фоном, на котором спустя несколько секунд появилась жирная мигающая белая точка. Под ней указывались координаты.

— Вот гады, — выругался Гвоздь, распаковывая пачку с инъекторами. — Все пути обрубили. А если на самом деле нет никакого Артефакта?

— На вот. — Егор протянул ему планшет. — Это по твоей части. Заодно и узнаешь, есть там что или нет. Пятнадцать минут на сборы, проверку оружия и снаряжения. Затем выдвигаемся. И, это… Бульдозер, вколи себе двойную дозу химии. С твоими габаритами лишним не будет. Давайте, парни. Быстро сделаем, вернемся с деньгами и стоящими воспоминаниями.

08

Небо действительно полыхало. Но это скорее походило на невероятное по своей зрелищности северное сияние. Призрачный холодный огонь переливался замысловатыми волнами, и казалось, будто все тени вокруг живые. Мир, кишащий темными эфемерными тварями, которые готовы в любой момент наброситься на незваных гостей и поглотить их. И самое неприятное, среди этого хаоса невозможно было разглядеть настоящую опасность. Кромешный ад для профессионального солдата.

Бегло осмотрев местность, Егор с удивлением отметил, что их бытовка не одна перенеслась, а с довольно увесистым балластом. Немаленький по размерам участок земли, включающий в себя фрагмент забора, три старых ели и пару осин. И уже потом он заметил выглядывающий из-за бытовки добротный кусок лагерного сарая. Гнилые доски словно срезали острым лезвием. Тоже можно было сказать и о дорогущей «Валькирии» Гвоздя, передняя половина которой лежала у забора. При виде искалеченного мотоцикла Егора даже передернуло. Он со всей остротой осознал, как Гвоздю повезло, что тот остался в живых. Хотя можно ли назвать это везением?

Чужая земля оказалась сухой, как порох, и под ногами неприятно хрустела. Тонкие стебли какой-то рыжей растительности, похожей на торчащие вверх змеиные языки, едва доходили до колен, и как только к ним прикасались, тут же сворачивались в плотную «улитку». Егор вспомнил, что подобные свойства имели и некоторые субтропические растения, которые на время муссонов сворачивали листья. А ведь Лаврентий говорил про здешнюю резкую смену температур и прочие жуткие природные катаклизмы. Но безветрие расслабляло, и не хотелось думать о плохом. Вдруг обойдется?

Защитные костюмы делали людей похожими на каких-то фантастических киборгов. В утолщениях на плечах располагались непонятные сложные приборы, скорее всего, фильтрующие воздух. За счет них шея практически скрывалась, напоминая экипировку игроков в регби. Сама ткань костюмов была покрыта мелкими, но невероятно прочными зеркальными чешуйками, плотно прилегающими друг к другу, делая этот наряд отдаленно похожим на древнюю кольчугу. Голову закрывал похожий на каплю ртути вытянутый шлем, плавно переходящий в слоновий хобот, который тянулся к груди, раздваивался, а затем трубки уходили в плечевые утолщения. Даже при беглом рассмотрении бросалось в глаза наличие на перчатках одного лишнего пальца. Видимо, у тех, для кого разрабатывались эти костюмы, большие пальцы на руках были сдвоенными. Кроме того, радиоволны портативных передатчиков совершенно не проходили наружу, и от стандартных средств связи пришлось отказаться. Однако Гвоздь каким-то образом разобрался со встроенным в шлем инопланетным аналогом, и это оказалось ничем не хуже. Стоило только подумать о предполагаемом собеседнике, как между ними появлялся направленный канал. Подобным образом можно было подключать и остальных.

Но вполне земное оружие и вещмешки за плечами все-таки не давали забыть, что под сверкающей оболочкой скрываются люди. Чего только стоил Бульдозер, на котором костюм едва ли не трещал по несуществующим швам. В его ручищах увесистая «Гроза» казалась не тяжелее «Вереска», а серо-камуфлированный вещмешок уродливым наростом прилип к сверкающей хромом широченной спине. Чуть выше него открывались в такт дыханию две жаберные щели.

— Гвоздь, ты засек направление? — Егор посмотрел на идущего впереди товарища по оружию.

— Если верить планшету, объект на одиннадцать часов, на расстоянии семи с половиной километров. — Тот обернулся, демонстрируя прибор. — Полтора часа ходу. Если, конечно, не случится какой-нибудь фигни. Скажи, командир, а тачку твои заказчики не могли предоставить?

— Скажи спасибо, что вообще что-то дали, — Егор слегка толкнул Гвоздя в спину, заставляя его ускорить шаг. — В контракте допоборудование с их стороны вообще не предусматривалось. Так что костюмы, инъекции и прочие атрибуты — чисто благородный жест.

Гвоздь вновь обернулся.

— Им ведь самим выгоден успех операции,

— Иди вперед, умник, — рыкнул на него Егор. — Хватит уже вертеться, — и только мгновением позже осознал, какую глупость сморозил, совсем забыв про особенности чужой системы связи. Но Гвоздь, руководствуясь субординацией, не стал упрекать.

— Похоже, у нас проблемы, босс, — ворвался в шлем встревоженный голос Овода. — Небо на три часа.

Егор повернул голову и на мгновение замер, всматриваясь в нечто огромное, черной тенью закрывшее часть объятого сполохами небосвода. Это могло быть все что угодно, от гигантской тучи до естественного спутника планеты. Но чутье заставляло готовиться к худшему.

— Вы ощущаете дрожь? — спросил Бульдозер. Он не слышал Овода и еще не видел опасности. Однако тоже почувствовал тревогу. — Земля под ногами дрожит. Что происходит, босс?

Земля действительно дрожала. И с каждым мгновением все сильнее.

— Давайте назад! — заорал Гвоздь, размахивая планшетом. — Еще успеем вернуться в бытовку!

— Стоять! — рявкнул Егор, обводя взглядом всех членов группы. — Без приказа никто не двинется! Понятно?!

— Ты нас всех угробишь! — не унимался Гвоздь. — Подохнем к чертовой матери! Все подохнем!

— Я вас когда-нибудь подводил? — спокойно спросил Егор. Бульдозер и Овод синхронно замотали спаренными «хоботами». — Так что доверьтесь мне и в этот раз. Назад нам пустыми лучше не возвращаться, поверьте.

— Упрямые ослы, — фыркнул Гвоздь. И тут же получил от Бульдозера легкий, но вполне ощутимый пинок. — Самоубийцы!

Егор глянул вверх и ощутил, как внутри него прокатилась давно забытая волна холода. Черная тень затянула собой уже треть небосвода и неумолимо приближалась. Первый порыв ветра был не такой сильный, словно предупреждение о грозящем катаклизме. Растительность вокруг нехотя сворачивалась в тугие клубки, прижимаясь ближе к почве. И процесс этот шел волной со стороны надвигающейся опасности.

Надо было что-то делать. И делать быстро.

Решение пришло само собой.

— Помоги мне, — быстро бросил Егор, глядя на Бульдозера. Затем подскочил к Гвоздю и подсечкой сбил того с ног. Здоровяк навалился на парня всем телом, не давая пошевелиться. И делал это, видимо, с удовольствием.

Егор притянул руку Гвоздя к одному из растений, и то быстро свернулось, при этом обвившись вокруг его запястья. Подергав живые путы, он убедился в их прочности. Затем повторил то же самое с другой рукой и ногами.

— Пустите, сволочи! — Гвоздь орал и извивался. — Какого хрена вы творите!? Это произвол!

— Зачем все это? — Бульдозер с сомнением посмотрел на командира.

— Для безопасности, — пояснил Егор, садясь на землю. Тугие стебли надежно обвились вокруг его лодыжек. — Делай так же, если не хочешь летать. Овод, это и тебя касается. Насколько я понимаю, на нас идет песчаная буря. Или что-то подобное. Костюмы-то защитят от песка и пыли, но на ногах мы вряд ли устоим. А так будет шанс уцелеть.

— Ух, не нравится мне эта затея, — проворчал Бульдозер, нехотя ложась на землю. Он перекатился на бок, цепляя сразу десяток стеблей. Те быстро свернулись, фиксируя ноги здоровяка. В руках он продолжал сжимать свою «Грозу». — Не выдержим без укрытия.

— Выбора нет. — Егор откинулся на спину. — У тебя есть другое решение?

Бульдозер не ответил.

Овод не стал задавать лишних вопросов и упал в самый последний момент, когда уже почти все растения свернулись. Теперь поверхность планеты напоминала густо усыпанный причудливыми рыжими раковинами пляж. И четыре сверкающие фигуры лежали на нем, словно выброшенные на берег странные морские животные.

Егор успел заметить, как мимо него проскочила пара похожих на варанов существ, имеющих по шесть длинных тонких ног и пестрые спинные гребни. Двигались они длинными синхронными прыжками. Гребни при этом распрямлялись, действуя на манер стабилизаторов. Одно из созданий на миг остановилось, глядя на человека блестящими бусинками глаз. Еще секунда, и существо исчезло. А спустя минуту мир накрыло гигантское облако пепла.

09

Все оказалось не так уж плохо. Никто не пострадал. Единственным неприятным моментом оказалась потеря Оводом своего «Винтореза». Он неплохо его закрепил, но чудовищный порыв ветра просто сорвал его, играючи сломав карабин крепления ремня.

— Что ты здесь ищешь? — Егор посмотрел на Овода, копошащегося в толстом слое черных хлопьев пепла. Вся видимая поверхность планеты теперь представляла собой гигантское пепелище. — Ищи километрах в пятидесяти отсюда, не меньше.

Овод поднялся. Лица его Егор сквозь шлем не видел, но чувствовал подавленность товарища. Еще бы, потерять любимую винтовку. Почти что пережить смерть близкого друга.

— Все в порядке, босс, — ответил он тихо. — В бою всякое случается. Ерунда.

Егор сочувствующе похлопал Овода по плечу, вспоминая откуда взялось его боевое имя — Овод. К насекомым прозвище не имело никакого отношения: Овод — Один Выстрел Одна Дырка, аббревиатура, и выстрел именно из «Винтореза». Подумав, что данная потеря может оказаться куда серьезнее, чем думалось вначале, он подошел к сидящему в стороне Гвоздю. Присел рядом.

— В следующий раз пристрелю и даже глазом не моргну. Неподчинение командиру, паника во время боевой операции… Ты совсем, что ли, страх потерял?

— Я ведь тебе еще тогда говорил. — Гвоздь повернул голову к Егору. — У меня проблемы сугубо личного характера. Ну, я с самого начала не хотел во всем этом участвовать.

— Ладно, не дрейфь. — Егор встал. — Отдай автомат Оводу. Ты нам сейчас с планшетом нужнее. Он, если что, прикроет.

— Не могу я без оружия, — заартачился Гвоздь, стиснув изрядно потертый М-4.

— У тебя ведь дедов ТТ всегда с собой, — напомнил ему Егор. — Так что выполняй. Живо!

На этот раз Гвоздь спорить не стал, и нехотя передал автомат Оводу. Затем достал планшет.

— Ну, сколько еще до объекта? — Егор глянул на покрытый слоем черной пыли экран. Белая точка по-прежнему пульсировала в его верхней части.

— Километров пять осталось. Думаю, вон за той возвышенностью, — Гвоздь указал рукой куда-то в сторону горизонта, — его можно будет уже наблюдать.

— Ну, тогда чего стоим? Ждем следующей бури?

010

Это была самая огромная борозда, какую Егору приходилось в своей жизни видеть. Вывернутая наизнанку земля возвышалась неровным гребнем на высоту двухэтажного дома, а дальше начинался настоящий каньон. Идеально ровной линией он уходил до самого горизонта в одну сторону, а с другой неожиданно обрывался. Но то место, где по всем законам должен был лежать упавший корабль, пустовало. Ни обломков, ни еще каких-либо следов, указывающих на разрушение оного, тоже не наблюдалось.

— Мистика, — пробормотал Гвоздь, указывая на мигающую во весь экран планшета белую точку. — Так разве бывает?

— Плащ-невидимка, — посмотрев на товарищей, уверенно произнес Егор. — Большой плащ. Просто огромнейший плащ. Это самая идеальная из виденных мной маскировок. Куда тут японцам…

— Думаешь, его замаскировали, босс? — недоверчиво спросил Бульдозер.

— Есть только один способ узнать, — ответил Егор. — Идем незаметно. Если что, уходим под прикрытие насыпи. Открывать огонь только в крайнем случае. Все ясно? Тогда вперед.

Гвоздь, шедший впереди, вдруг резко остановился и предупреждающе поднял вверх руку. Егор подошел к нему, посмотрел в указанном направлении и остолбенел.

Метрах в двухстах от них, на краю котлована, приютилась до боли знакомая бытовка. Рядом с ней на пятачке пожелтевшей от воздействия чужой атмосферы травы выгнулся лишенный опорных столбов кусок забора. Чуть позади — несколько зачахших деревьев и груда досок от старого сарая. Половинка «Валькирии» тоже лежала на своем месте.

Но заставило Егора почувствовать ледяное прикосновение страха отнюдь не это видение. Нет, он уже давно перестал чего или кого-либо бояться. Люди — они в принципе все одинаковые и в меру предсказуемые. Любого, даже самого хитрого противника, так или иначе возможно переиграть. Это он понял еще в детдоме. Он любил азарт, уважал сильного соперника, иногда признавая его превосходство. Он с кулаками отстаивал право на жизнь в том обществе, где обитал. Под одной крышей с двумя сотнями голодных и оборванных мальчишек и девчонок. Став постарше, он узнал, что такое первая настоящая дружба и первая искренняя любовь. А с ними и первый отчаянный страх их потерять… Это был страх, проникший глубоко в сердце и поселившийся в нем навсегда. Страх не за себя, а за близкого, дорогого человека. Любовь и дружба — две чрезвычайно хрупкие субстанции, и тебе становится больнее всего, если они вдруг ломаются. Иногда они стоят того, чтобы за них умереть.

Четыре одетые в сверкающие костюмы фигурки по ту сторону котлована пробудили в сердце Егора давно забытые чувства. Ужас, отчаяние, паника — истинные враги профессионального солдата — липкими щупальцами вынырнули из глубин подсознания. Это были пока лишь смутные тени, легко сдерживаемые силой воли. И для себя Егор открыл еще один из вариантов страха — страх Неизвестности.

Кто они на самом деле? Люди? Или иные существа, облаченные точно в такие же защитные костюмы. Тогда почему самая крупная из фигур сжимает в руке даже с такого расстояния хорошо различимую «Грозу»? Американский М-4 у другого тоже ни с чем не перепутаешь. И уж совсем дурак не узнает потерянный Оводом «Винторез» на плече третьего. Четвертый из группы стоял чуть в стороне и смотрел прямо на него. Тяжелый внимательный взгляд пронзал подобно раскаленному пруту.

— Кто ты, черт возьми? — одними губами прошептал Егор, чувствуя, как ползут по спине холодные капли пота.

— Кто ты? Кто ты? — глухим эхом вернулся голос. Отчего Егору стало совсем нехорошо.

Рядом замер Бульдозер, нервно поигрывая невесть откуда взявшимся в руке тесаком. Интересно, дошло ли до здоровяка, с кем предстоит иметь дело?

— Это…мы? — медленно повернув голову, спросил он.

— Мы — по эту сторону, — ответил Егор. — А кто там, я понятия не имею.

— Надо идти к ним, — встрепенулся Овод. — У того парня моя «машинка»…

— Они сами сюда идут, — произнес Гвоздь, пряча планшет и доставая раритетный ТТ. — Всегда хотелось иметь брата-близнеца. Хотя в данных обстоятельствах…

Егор смотрел на медленно идущих в их направлении двойников, и страх все сильнее рвался наружу. Кто мог сыграть подобную шутку? А главное, зачем?

— Я отучу тебя бояться, — неожиданно раздался в шлеме такой знакомый и в то же время до жути чужой голос. Холодный, лишенный всяческих эмоций.

Егор сильнее сжал рукоятку пистолета, коснулся пальцем предохранителя.

011

— Что… вам надо? — Фраза банальная, но ни на что большее Егора сейчас не хватило: слишком необычной, шокирующей была ситуация, даже для него, побывавшего не в одной заварушке наёмника.

Двойник только молча двигался вперёд. Егору совсем не хотелось стрелять, ведь, возможно, этот контакт носит судьбоносный характер, может быть, представители иной цивилизации таким образом решили наладить связь с землянами. Но если они решили наладить её кровью… то у Егора не останется выбора. Дуло смотрело прямо в лицо приближающейся фигуре.

— Не бойся, теперь всё будет хорошо, — вдруг зазвучал тот же самый, такой знакомый и безумно чужой голос.

— Почему я должен вам верить? — спросил Егор, глядя в глаза себе-по-ту-сторону.

— Ты не должен, но это так.

— То есть, мы можем взять артефакт и уйти?

И снова молчание.

— Нет, вы уйдёте без того, что называете артефактом. Вам он ни к чему. Тебе он не нужен.

— А вот это уже не тебе решать! — зло выкрикнул стоявший чуть позади Гвоздь.

Двойник Егора только покачал головой. Подобия были уже не более, чем в десятке метров от группы Егора.

— Если они продолжат в том же духе, я не выдержу, — процедил Гвоздь, — всажу в них пару пуль.

— Не стрелять, — не оборачиваясь хрипло проговорил Егор. — Открывать огонь только по моей команде.

— Итак, ваш выбор?

Двойник глядел на наёмника неотрывно. Что скрывалось за этим взглядом? Правду ли говорил пришелец или нет? И пришелец ли он на самом деле? Что им нужно? И почему, если их намерения мирные, они держат наизготовку оружие? Ведь оно, судя по всему, настоящее… Вопросы теснились в голове, сбивали с мысли, мешали сосредоточиться. Егор понимал, что от его решения зависит многое, — пришло время сделать выбор, и эта ответственность ложится на его плечи.

— Мы не можем уйти без артефакта, — осторожно, но уверенно произнёс Егор. — Чем бы он ни был. Не мы придумали условия.

— Ваш выбор? — повторил свой вопрос двойник. Он замер на месте и сверлил Егора глазами.

Наёмник оглянулся, увидел напряжённые лица Овода, Бульдозера и Гвоздя, вновь посмотрел на ожидавших ответа двойников.

— Вы хранители? — Слова сами сорвались с губ, Егор почти не управлял ими.

— Называй как хочешь, — сказало его подобие. — У нас артефакт. И мы можем отдать вещь. Но вы должны доказать, что достойны.

— Как?

— Ваш выбор? — в третий раз прозвучал вопрос.

— Я… — Егор сделал паузу, ещё раз обдумал своё решение и лишь потом договорил, — согласен.

Первым выстрелил двойник Овода. По жестокой иронии оружие, которым раньше обладал настоящий Овод, родило яркую вспышку и исторгло из себя смертельный луч. Этого не могло быть. Если бы оно и стреляло, то пулями. И всё-таки случилось то, что случилось. Уже одно то, что Егор разговаривал с самим собой, попирало всякие природные законы, так почему бы инопланетянам — или кто они? — не использовать в качестве оружия замаскированные, более технологичные пушки.

Егор резко обернулся и увидел схватившегося за грудь Овода. Товарищ по группе упал на колени и стал заваливаться на бок. Неужели навыки Овода, который не зря носил такое прозвище, передались и двойнику? В любом случае, другу уже не помочь. От открывшейся Егору картины сложно было отвести взгляд, но наёмник понимал: если он что-нибудь не предпримет, его участь будет такой же. Минуло меньше секунды, а казалось, счёт пошёл на минуты. Егор опять обратил взгляд на себя, и теперь он, находившийся по ту сторону, не выглядел спокойным и вёл себя отнюдь не дружелюбно. Палец врага — а отныне это враг — зажал пусковой крючок, и волна жёлтого света полилась-выстрелила в сторону наёмника. Егор упал, перекатился вбок, резко вскочил и вздёрнул пистолет, готовясь поразить себя-с-той-стороны, но его задачу успел выполнить Гвоздь, прошивший аккуратную дырочку в голове Егора-подобия.

А они плохо защищены, понял предводитель отряда: то ли слишком надеялись на свои силы, то ли, маскируясь под нас, пренебрегли новейшими технологиями. Третий луч, красный, схлестнувшись с зелёным, устремился в сторону Гвоздя. Бульдозер толкнул его и тут же «разразился» очередью, свалив сразу двух неприятелей — псевдоГвоздя и фальшивого Бульдозера. Настоящий Гвоздь, всё ещё лёжа на земле, извернулся и выстрелил в Овода-врага как раз в тот момент, когда тот намеревался убить его. Егор во второй раз увидел, как фигура снайпера пошатнулась, но теперь это был не истинный Овод. Сжав зубы, Егор метнулся к распростёртому на земле снайперу из своей команды. Стеклянные глаза смотрели в небо, из дыры в теле струйкой натекла кровь — Овод был обречён.

— Сволочи, — процедил Гвоздь и, сплюнув, пошёл добивать поверженных врагов.

Бульдозер положил руку на плечо Егора.

— Сходи… проверь, кто они, — выдавил наёмник. — И забери их пушки… могут пригодиться.

Короткий взгляд на Бульдозера. Тот кивнул и уже было отправился выполнять приказ, когда всё изменилось.

012

Пустыня обжигала: слепила взор, испепеляла кожу, сбивала дыхание. Ноги месили песок. С каждым новым шагом идти становилось всё труднее. Песчаное полотно простиралось куда хватало глаз, и казалось, погружённому в безветрие, иссушённому пейзажу нет конца.

Сколько они шли, Егор не знал, а взглянуть на часы не было ни желания, ни времени. Ну, что бы это дало? Они бы только потеряли драгоценное время. А так они двигаются… двигаются — но куда? Куда приведёт их этот смертоносный край? Не исключено, что к собственной гибели.

При мысли о смерти вспомнился Овод. Егор вновь стиснул зубы и рванулся вперёд. Шаг ускорился, но на полминуты, не больше, затем усталость и обезвоженность опять дали себя знать. Не сбавляя темпа он оглянулся, увидел, что Гвоздь и Бульдозер также плетутся из последних сил. Крикнул им что-то ободряющее. Услышали? Егор уставился себе под ноги и продолжил трудный, но неизбежный путь.

Они переместились сюда сразу после того, как разобрались отрядом охранников в месте дислокации космического корабля. Как это случилось и почему — они не знали. Но, исходя из того, что пустыня никуда исчезать не собиралась, им приходилось как-то выживать. Зато пропало кое-что другое. После двух-трёх часов ходьбы они захотели выпить воды и съесть по бутерброду, но припасов не оказалось на месте.

— Эти гады всё украли! — заявил Гвоздь. Он уже давно вёл себя неадекватно: Гвоздь никогда не отличался спокойствием, однако смерть Овода, похоже, повлияла на него настолько отрицательно, насколько это вообще возможно.

— Не знаю, кто что украл, но припасов у нас нет. Будем исходить из этого. — Егор постарался привнести долю логики и спокойствия в обстановку внутри коллектива, становившуюся час от часа напряжённее. — Судя по компасу, мы находились там. Я не знаю, что это за пустыня, вы тоже, а потому давайте двигаться туда, откуда мы… пришли. Есть возражения?

— Нет, — недружно отозвались Бульдозер и Гвоздь — первый устало, второй агрессивно.

Им жаль Овода, понял Егор. Эта нелепая смерть подкосила их. Но что делать: они знали, на что идут, все знали. Жаль, что не получилось похоронить Овода: тело убитого воина исчезло вместе с припасами. Но не думать о таком, сейчас они должны двигаться дальше, если хотят выжить. Шансы невелики, но они постараются воспользоваться всеми.

И они шли. Снова и снова переставляя ноги, плелись по плоскому, жёлто-оранжевому, жадному. Один раз Бульдозер угодил в зыбучие пески. Находившийся поблизости Гвоздь, смело шагнув к приятелю, схватил за руку и, потянув что есть силы, вытащил здоровяка.

— Босс, долго ещё? — заныл Гвоздь. — Может, ну его? Остановимся и будем ждать. Вдруг они заберут нас. Или наши придут.

Егор остановился и резко обернулся. Злоба исказила черты его лица.

— Куда они придут? Ты знаешь, где мы?

Гвоздь помотал головой.

— Вот и я не знаю. А этим вообще с какой стати нас спасать? Если ты помнишь, именно они не так давно убили Овода и пытались прихлопнуть и тебя тоже.

— Босс, я больше не могу!..

— Ну так оставайся здесь.

Егор двинулся дальше, хотя слова Гвоздя заронили в душу семена сомнения: действительно, какой смысл тужиться, пыжиться, если всё предрешено? У них нет воды и еды, без которых долго не протянуть — при такой-то жаре. Наверняка они на солнечной стороне Экватора, в каком-нибудь особенно жарком районе, но подтвердить это, так же как и опровергнуть, нет возможности.

Конец ознакомительного фрагмента.