Пассажиры времени

Григорий Жадько, 2023

Научная фантастика. Молодые люди задумали смелый эксперимент, который перемещает их на шесть миллионов в прошлое.

— Представляешь!… Ты уже слышал?! — сказала девушка красиво изгибаясь через стол и отодвигая в сторону микроскоп.

— Слышал! Подумаешь! — недовольно буркнул в ответ худой длинный парень.

Он демонстративно, с отсутствующим взглядом уперся в окно, как будто что-то рассматривал за ним.

— Олег! Посмотри на меня! — даже не думая обижаться, ласково попросила девушка.

— Ну чего!

Он хмуро повернулся и встретился с ней взглядом.

Белый халат и чепчик совершенно не портили девушку. Овальное лицо ее было обрамлено каштановыми прядями волос. Они спускались легкими волнами на плечи, струились по ним. Темный цвет волос оттенял светлую кожу, а на лице выделялись широко открытые глаза, прикрытые длинными пушистыми ресницами. Тонкий, слегка вздернутый нос придавал лицу девушки игривое выражение, а глаза ее, когда она говорила, хитро лучились и где-то в самой глубине их, плясали маленькие бесенята.

— И без"ну", пожалуйста! Он же нашу сельскохозяйственную академию заканчивал, а сейчас звезда мировой величины!

— И что? — вздохнул Олег и сделал кислую мину. — Ну потянуло его посмотреть родные пенаты… с кем не бывает.

— Профессор Орегонского национального центра по изучению приматов, это шанс!

— Вера! Даже не начинай! — нервно промолвил молодой человек и скривился. — Я вижу тебя насквозь!

— И не думала! — отчаянно сверкнула она глазами.

— За кого ты меня принимаешь?! — упорствовал молодой человек.

— Ладно! — поджав губы, недовольно выдавила Вера. — Давай просто сходим, может что про Америку расскажет.

–Тебе интересно? Да он уже долларовый миллионер!… Так, глазами похлопать?

— Причем здесь деньги! Он был такой же, как мы! По этим коридорам ходил, его даже кто-то из преподавателей помнит, а теперь стал не просто знаменитый, а крестный отец генной терапии!

— Типа! Звезда первой величины?!

— И это даже не обсуждается! Ты сам это знаешь!

— Ладно! — равнодушно вздохнул Олег и заботливо поправил ей волосы. — Но пообещай вести себя как полагается… без этих твоих… штучек и закидонов!

— Ну прям!!! — нервно дернула она плечом, скидывая его ладонь. — Распорядитель нашелся!

— Поверь! — как маленькой, заявил он, — никто такую выскочку как ты слушать не будет!

— Это еще посмотрим! — заносчиво промолвила Вера и смерила его недобрым взглядом.

— Посмотрим,… посмотрим! — вяло отреагировал Олег и вымученно улыбнулся. — И откуда что берется?!

Встреча с ученым началась позже намеченного срока, но зал был забит под завязку. Часть людей стояло в проходах.

— Дорогие коллеги! Друзья! — торжественно начал ректор, закрывая руками объемистое пузо и изображая на лице подобострастную улыбку. — Сегодня у нас очень необычный гость — американский биолог возглавляющий Центр эмбриональной клеточной и генной терапии при Орегонском университете в Портленде — Шухрат Музапарович Мутолипов! Именно этому человеку впервые в мире удалось клонировать обезьяну. И мы рады, что он по паспорту и думаю по духу русский! В прошлом году, по версии авторитетных научных журналов: Nature, Science, Time, Discover и National Geographic, он попал в привилегированную десятку ученых, совершивших самые громкие открытия. А путь в мировую элиту он начинал в нашем учебном заведении. Ну не буду предварять событий. Думаю, он сам расскажет об этом.

На сцену, пружинистым шагом, вышел невысокий человек, с азиатскими чертами на лице. Черные изогнутые брови и сморщенный гармошкой лоб, выдавали его волнение. Немного откашлявшись, он начал говорить по-простому, что сразу расположило к нему зал.

— Добрый вечер! Эти стены для меня также дороги, как и для вас, но разрешите, начну с детства. Родился я под Алма-Атой, в поселке Ават, в школе читал «разные книжки» по биологии. Нам говорили, что XXI век будет веком биологии! Видимо эти «книжки» и предопределили мою судьбу. Попав в армию, служил в ракетной части в Белоруссии в качестве радиотелеграфиста. Помню, как передавал и принимал шифрованные радиотелеграммы, как настоящий резидент. Я мог работать на коде Морзе с очень высокой скоростью и поэтому часто ездил на армейские соревнования по радиоспорту. Мой позывной был «Зяблик», надеюсь, эта информация уже не является секретной.

Зал на его слова отреагировал смехом, а профессор продолжил:

— После службы, приехал в Москву и поступил сюда, в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию. Окончил зооинженерный факультет, затем пошел в аспирантуру Медико-генетического научного центра РАМН. Лабораторией генетики тогда руководил академик — Владимир Ильич Иванов. Мы первыми в стране заинтересовались свойствами эмбриональных стволовых клеток. Там же я начал заниматься химерами, идеей репрограммирования клеток и трансплантации ядер. А в начале 90-х все стало разваливаться. Начались задержки зарплаты, еда стала по талонам. А что творилось в НИИ, куда не поступали деньги — вы не представляете! Я писал кандидатскую по стволовым клеткам, это были первые в стране подобные исследования. Эксперименты ставили на лабораторных мышах, а они были очень слабые. Им специальный рацион был нужен, но кормить их было нечем. Я, на свои деньги покупал творог, летом собирал и сушил разные травы для подкормки. Словом, в то время не было никакой возможности продолжать работу, к тому же наша наука отставала от передовых изысканий лет на 20-ть. Тем, кому хотелось быть в авангарде научной мысли, приходилось уезжать. Так, в 1995 году, я оказался в США. По приезде мне посчастливилось встретиться с Китом Кэмпбеллом (Keith Campbell) — ученым, который позже клонировал овечку Долли. Он оказал огромное влияние на мои интересы и последующие исследования в области репрограммирования клеток и трансплантации ядер. Мы с Китом стали близкими друзьями, и даже ездили в отпуск семьями. Немного позже моим учителем стал Дон Вольф (Don Wolf), у него я учился эмбриологии в Орегонском центре по изучению приматов.

Речь Шухрата Музапаровича текла плавно и неторопливо. Зал напряженно и с вниманием слушал. Он обстоятельно рассказал как ему удалось открыть новый способ создания человеческих стволовых клеток из клеток кожи, а потом и способ выращивания из них органов, а также об успешном редактировании ДНК человеческого зародыша. Это действительно были прорывные, революционные технологии. А закончил он так же просто как и начинал:

— В целом нам повезло, мы никогда не останавливались на достигнутом, шли вперед, в неизведанное, и на практике применяли новейшие технологии.

Со всех сторон послышались аплодисменты, но профессор предупредительно поднял руку.

— Да! Успех на лицо, но трудностей хватает. Может их сейчас стало больше! Я не утрирую. Нас жестко контролируют. Все научные опыты мы выстраиваем так, чтобы не причинять боль и страдания животным. Чтобы провести эксперимент на обезьяне, мне требуется собрать больше документов, чем когда испытываешь что-то на человеке. Как только дают разрешение на проведение опыта, я, как того требует закон, рассылаю информацию в общества по защите животных. Если они что-то заподозрят, то сразу сообщат СМИ. Это обратная сторона успеха. Мы как под микроскопом!

Собрав поданные записки и ответив на них, профессор скромно улыбнулся и распрощался с залом. Присутствующим хотелось продолжения, но увы! Все понимали, что у ученого такого уровня, много дел.

— Вот человек! Это я понимаю! — толкнула Олега в бок Вера. — Не то что наши, чуть что, нос задерут, на сраной козе не подъедешь!

— Может, играет на публику? — усомнился Олег.

— А зачем? Перед кем? Просто трудяга! Увлечен своим делом! Такие и делают науку! Им не медали и регалии нужны — результат!

— Да-а, — согласился Олег. — Вроде нормальный мужик. Ну что сидишь? Пойдем.

Вера быстро взглянула на него и лицо ее отразило перемену настроения.

— А давай перехватим его у столовки! — она крепко взяла его за руку. — Он мимо не пройдет!

— Так! Начинается! — искренне возмутился Олег. — Наполеон в юбке! Мы же договаривались!

Но глаза девушки уже горели нестерпимым блеском.

— Ну а вдруг?! — решительно взмахнула она сжатым кулачком.

— Вера!! — напрягаясь предостерег он, пытаясь освободить свою руку.

— Да от тебя ничего не потребуется! — не унималась девушка. — Просто рядом постоишь!

Глаза ее умоляли и были прекрасны. Кто мог бы устоять перед ними?!

— Ну что ты ему скажешь? — он окинул ее взглядом и усмехнулся. — Ты для него даже не мышь! Микроб, инфузория! Твои чары на него не подействуют, не обольщайся Венера Милосская!

— Да Венера и горжусь этим, не то что ты тюфяк! Так ты идешь?! — звонко, на высокой ноте, бросила она. — Или струсил?!

— Вот черт! — посмотрел он на нее, читая в глазах, что она ни за что не отступит. — Ладно, пойдем неугомонная, но его наверно уже и след простыл!

Девушка на секунду благодарно прижалась губами к его щеке и молодые люди, торопливо, обходя встречный поток людей, поспешили к обусловленному месту.

Это удивительно, но они встретили его именно там, где и рассчитывала Вера, но самое поразительное было не в этом. Она была так убедительна и эмоциональна, что ей удалось договориться с профессором о встрече.

— Ну ты даешь! — качая головой, сокрушался Олег. — Как бульдозер!

— Это что?! — светилось ее лицо лучезарной улыбкой. — Лучше думай, что говорить будем!

— Все сама, раз напросилась! — отнекивался Олег, но тоже не мог скрыть улыбки.

— Уж дудки! — горячилась она. — Я и так все сделала. У тебя лучше получится! Вот как мне рассказывал… так, по полочкам и ему все разложишь!

— Все равно! — ворчал Олег. — Я сомневаюсь в этой затее!

— Оставь это мне! Делай что нужно и будь что будет! И учти — ему в Америке уже крылья подрезали!

— Ой! Да он мировая известность! — отмел он ее доводы. — О чем ты говоришь! Ему только пальцем пошевелить!

— Тем не менее! Знаешь сколько любителей погреться в лучах чужой славы, скандальчик замутить на ровном месте? Свое имя засветить?! А он что?! Научные сотрудники — они как дети!

— А ты то кто? На себя посмотри!

— Я другая!

— Ага! Ты даже не научный сотрудник, — аспирант! Букашка! Тебя даже в микроскоп не разглядишь!

— От букашки слышу! Я твой мотор! Мое дело придать тебе волшебное ускорение! И мне неважно: долларовый миллионер он или мировой светила. Мы идем на пролом!

— Вот я с тобой влип! — удрученно покачал он головой.

— Еще благодарить будешь! — самонадеянно заявила она, и сузив глаза посмотрела как кошка.

— Ладно, твоя взяла! — обреченно махнул он рукой. — Не оставлю же я тебя одну!

— Ну а что ерепенился?! — расслабленно проговорила она. — Ох, и тормоз ты Олежа!

Шикарный отель «Руссо Балт» располагался недалеко от Арбата, на территории дворянской усадьбы XIX века. Вера, от станции метро Арбатская, не шла, а летела, Олег еле поспевал. Одета она была в белую курточку с накладными, отороченными черным кантом, карманами, а бедра ее, плотно обтягивала серая юбка значительно выше колен. Обувь на высоких каблуках делала ее выше и стройней; глаза ее лучились, и настроение у нее было приподнятое. Олег любил когда она была такая: живая целеустремленная и вся сжатая — как пружина. Этот заряд энергии передавался и ему.

Выждав время в фойе, они поднялись на второй этаж и ровно в 19-00 постучались в массивную дверь люкса профессора.

— А вот тортик вы зря взяли, на ночь не ем! — встретил он их. — Ну так и быть, придется чай в номер заказывать! Проходите.

— Спасибо! — мило улыбнулась Вера, делая красивый пируэт рукой с тортом и водружая его на столик в прихожей.

— Смотрю на вас, — сказал профессор, — свою молодость вспоминаю! Сколько здесь исхожено! После лекций, порой, устанешь, а все равно: свидания, очарование Арбата, встречи в кино. Золотое время у вас. Берегите его!

Элегантный номер с высокими потолками и красивыми люстрами был обставлен деревянной мебелью в старинном стиле. Профессор посадил их в широкие массивные кресла обитые красным бархатом, а сам присел на краешек дивана. Их разделял небольшой стол, на который Олег, положил ноутбук и толстый пухлый блокнот с многочисленными закладками.

— Г-мм. Слушаю вас! — уже серьезно промолвил Шухрат Музапарович.

— Меня зовут Олег, а это Вера! — волнуясь начал Олег, слегка осипшим голосом. — Мы, если так можно сказать, отчасти ваши коллеги, аспиранты, сотрудники Московской сельхозакадемии.

— Очень приятно! Я уже понял.

— В науке, если честно, мы делаем первые шаги. Вот тыкаемся как котята. Ни на что не претендуем. Даже если вы нас выслушаете — уже хорошо!

Шухрат Музапарович улыбнулся, смущенно покачал головой, но ничего не сказал, а Олег продолжил:

— Сегодня вы рассказывали как начинали, как было трудно, и как вы, тем не менее, верили в успех! Мы тоже увлечены идеей провести смелый научный эксперимент!… Даже революционный: хотим взять наших ближайших родственников, шимпанзе и воссоздать на практике процесс возникновения человека! Человека разумного, Homo sapiens! То есть заглянуть в прошлое на миллионы лет назад! Туда в колыбель человечества!

Лицо профессора вытянулось. Он несколько недоверчиво покачал головой, но тут же спохватился с виноватой улыбкой и махнул рукой, чтобы Олег продолжал.

— Да! Это вопрос вопросов! — слегка зачастил Олег, нервно теребя лацканы пиджака и оглядываясь на притихшую Веру. — Как мы возникли?! Почему мы стали людьми?! Почему наш мозг смог так прогрессировать и увеличиться в объеме?! И вообще почему мы смогли так далеко отойти от своих ближайших предков и стать другими?

Вера нашла под столом и сжала его руку. Олег благодарно посмотрел на нее и продолжил значительно медленней и спокойней:

— Шухрат Музапарович! Для вас конечно не секрет, что в 1980 году генетики из университета Миннеаполиса, применив новую окраску хромосом установили, что у человека и шимпанзе, код полосок практически идентичен! Но остался вопрос о лишних хромосомах у обезьян. Оказалось: если напротив второй хромосомы человека поставить 12-ю и 13-ю хромосомы шимпанзе, соединить их концами, то вместе они и составят вторую человеческую. В подтверждение, в 1991 году, учёные присмотрелись к точке предполагаемого слияния, на второй человеческой хромосоме, и обнаружили там последовательности ДНК, характерные для концевых участков хромосом. Всем стало очевидно, что на месте одной хромосомы раньше было две!

— Да, я помню эти открытия! — уходя в воспоминания, обронил Шухрат Музапарович. — Для нас, студентов, это тогда было откровением! Читали все, что могли достать! Переписывали. Спорили! До диспутов доходило! Извините, что перебил!

— Итак, миллионы лет назад, у наших предков, две хромосомы слились. В результате древние люди получили набор из 46 хромосом. Это не позволило им воспроизводить общее потомство с обезьянами, которые остались владельцами 48 хромосом. Очевидно это и было переломным моментом, когда возникли первые представители человеческого рода. Они почти не отличались от других шимпанзе, но все-таки что-то в них было прогрессивного, что они смогли завоевать весь мир. Мы с Верой думаем, что слияние повлияло на более высокие темпы размножения. Шимпанзе воспроизводит одного детёныша в 4-5 лет. Женщина, при благоприятных условиях, может рожать детей хоть каждый год.

— Тут бы я поспорил что выгодней, — покачав головой, возразил профессор. — Главное не в способности размножения, а в кормовой базе. Шимпанзе физиологически наверно в состоянии рожать и больше, только разросшиеся популяции обезьян быстро съедят все в округе и наступит голодная смерть для всех животных. Ограничения по рождаемости как раз и препятствуют исчезновению их как вида. Это наблюдается не только у шимпанзе, но и у львов, тигров, других хищников. Это так ремарка. Продолжайте.

— Ничего, что я возможно рассказываю очевидные для вас вещи?

— Нормально, как подготовились, так и рассказывайте. Это же определенное знакомство. Мы должны обладать симметричным багажом знаний, чтобы свободно общаться, без недомолвок.

— Хорошо! Прошли миллионы лет. Естественный отбор оставлял лучших представителей, а переходные формы безвозвратно исчезали, не выдерживали конкуренции. И теперь мы видим, что получилось в конце. А где начало, середина? Ископаемые останки мало расскажут нам, что мог, а чего не мог делать древний человек. Как работал его мозг. На какой стадии возникла речь, как строились взаимоотношения в их сообществах?

— Потенциальные возможности при реконструировании древнего человека — ограничены, не спорю! Но пролить свет на взаимоотношения в сообществе и модель поведения, все равно вряд ли удастся, — задумчиво произнес Шухрат Музапарович. — Одни и те же субъекты, в аналогичных ситуациях, могут вести себя совершенно по-разному.

— Тем не менее, если природа, миллионы лет назад, за счет мутаций, естественным образом, создала из 48 хромосомных шимпанзе, новый 46 хромосомный подвид, который позже стал человеком, почему при нашем уровне науки, мы не можем повторить это на практике?! Несомненно, на этом пути нас ждет много открытий! Во всяком случае, мы лучше поймем, как все развивалось, раскроем механизм и последовательность превращения обезьяны в древнего человека!

Олег сделал длинную паузу, подвинул к себе блокнот, но не открыл его. Глаза профессора были полуприкрыты, а на лице отображалась работа мысли. Но по лицу профессора нельзя было судить как он относился к тому, что говорил его собеседник. Не дождавшись его реакции, Олег продолжил:

— Но все это только часть задачи! Скажем так: подготовка! Главное — вывести приматов, которые будут уже не совсем обезьянами, а чем-то средним между обезьяной и человеком. Этого можно добиться путем скрещивания 46 хромосомных шимпанзе с наследственным материалом современного человека. То есть — воспроизвести очень умную обезьяну, у которой мозг будет в два, два с половиной раза больше чем сейчас и которая возможно будет обладать речью и способностью неплохо обучаться, осваивать все необходимые навыки!

— Ничего вы замахнулись молодые люди! — не сдержавшись, воскликнул Шухрат Музапарович и нахмурившись встал, зашагал по комнате. — Ну продолжайте, продолжайте!

— Из археологических находок и обнаруженных окаменелостей мы знаем, что такие переходные формы существовали, скажем питекантроп или разновидности эректуса, но какими способностями они обладали? Разве не интересно откатиться на миллион, полтора миллиона лет назад, воссоздать наших древних предков, оценить их возможности?!

Олег поднял глаза. Лицо профессора оставалось невозмутимым. Он только слегка кивнул, подав сигнал, что внимательно слушает.

— Но и это не все! — продолжил Олег. — Если отбросить научную составляющую, а перейти к практическому применению, то сейчас в мире каждый год запускаются все новые и новые лекарства, они проходят клинические испытания, а на ком проводятся эти испытания? На добровольцах. Но добровольца нельзя вначале чем-нибудь заразить, или привести на грань жизни и смерти, а потом вылечить или не вылечить. А эксперименты на лабораторных животных не всегда информативны. То есть, если мы создадим организм очень близкий к нам в генетическом и в физическом плане, — мы во многом решим эту проблему. Уменьшится срок разработки препаратов. Наименование новых эффективных лекарств может резко вырасти, что будет сильным подспорьем медицине и всему человечеству.

— Ну допустим! — сухо сказал профессор. — Поставим плюсик.

— Продолжим! — в азарте промолвил Олег. — Вот, скажем, обезьяны почти не болеют ВИЧ. Заражаются, но как правило могут с ним справляться. Механизм противодействия приматов до сих пор не совсем понятен. А СПИД — бич человечества. В нашем случае можно отрабатывать новые методы лечения, вакцинации, переноса наработок на человеческую популяцию.

— Так ладно, еще плюсик! Убедили, принимается, что еще?! — с легкой иронией закивал Шухрат Музапарович.

— Дальше поговорим о гетерозисе. Общеизвестно, что гетерозис — это свойство живых существ, благодаря которому потомок берет от родителей самые лучшие качества. То есть выживаемость, плодовитость, энергия роста, устойчивость к заболеваниям. Эти и другие параметры, наследуемые им, являются лучшими среди его ближайших предков! На растениях продуктивность гибридов первого поколения по сравнению с родительскими организмами вырастает на тридцать процентов! Правда метод работает, только в первом поколении. Тем не менее в сельхозкультурах уже стало правилом продавать и распространять гибриды. А если говорить о животных, то яркий пример мулы. Помесь лошади и осла. Да, они не дают потомства, но их выращивают повсеместно во многих странах. В мире насчитывается более 14 млн. поголовья мулов. Зачем? Они даже не могут произвести потомства! Потому что они отличаются большей, чем у лошади, продолжительностью жизни, меньшей восприимчивостью к заболеваниям, нетребовательны к уходу. Им почти ничего не надо. Питаются грубым, подножным кормом. При этом тягловое усилие, на массу тела, у них значительно выше чем у родителей. Идеальные, нетребовательные, выносливые работники! И долгоживущие. Чувствуете о чем я?

Конец ознакомительного фрагмента.