Император

Григорий Григорян, 2022

Это Сиракана. Мир, переживший, навсегда изменивший его, катаклизм. Но случится это гораздо позже. Описанные в этой книге события посвящены истории создания Тессаригской Империи – сильнейшего из государств Сираканы и истории жизни ее основателя – великого мага Сарина. Весь его путь, от юности, до зрелости, был полон испытаний. Сквозь кровь и боль он шел вперед к своей цели— стать правителем великого и могущественного государства – императором.

Часть 1

Мальчик

Глава 1

Тессары не болтливы.

Они не сплетничают и не распространяют слухов, бегая по соседям-друзьям-знакомым со словами, начинающимися с сакраментальной фразы ''ты знаешь''…

Суровая жизнь окруженного врагами народа не располагает к болтовне и праздности.

Да и сама натура гордых тессаров — спокойных, немного угрюмых, но исполненных чувства собственного достоинства, людей, яростно противится тому, чтобы шушукаться о других за их спиной. Тессары не болтают, но видят и слышат все.

Человеку, являющемуся частью их, малочисленной, но сплоченной общины, чья жизнь, по сути, проходит на ее глазах, приходится постоянно держать себя в рамках общих правил и законов. Иначе он рискует подвергнуться молчаливому осуждению людей, среди которых он живет и выживает, защищаясь вместе с ними от опасностей окружающего мира.

На причуды дочери магистрата, с малолетства любившую проводить большую часть своего времени в лесу, поначалу почти не обращали внимания. Ну, бегает и бегает. Слава предкам, пока жива, ну и ладно. Если уж тяжелая рука отца ее не вразумила, может с годами дурь сама выветрится из головы, и девчонка, повзрослев, все-таки, осознает свою ответственность перед общиной и, наконец, начнет вести себя, как подобает дочери ее главы.

Первые признаки заметила мать Луции. Ее дочь выглядела усталой, мало ела, а после, ее, и вовсе, стало тошнить от еды. Обескураженная женщина рассказала все мужу, и магистрат крепко задумался. Луция слыла в общине дикаркой.

Сверстники не то, чтобы сторонились ее, но и не особо стремились поддерживать отношения.

Опять же, сговорена она ни с кем не была, кажется, некоторые молодые сыновья из достойных семей пытались осторожно за ней ухаживать, но быстро сдались, осознав всю тщетность своих усилий.

А вот теперь это, прямо как гром среди ясного неба…

Собственно, позора для семьи еще можно избежать. Отправить жену, чтобы та осторожно поговорила с дочерью, выяснила подробности. Затем он сам, не менее осторожно и тихо, поговорит с главой семьи, к которой принадлежит парень. Глава, конечно, всыплет сыну (или внуку) по первое число, а затем они соберутся все вместе и сделают все как положено. Но сначала следует во всем убедиться.

Когда на пороге их дома появилась видящая Тария, Луция поняла, что в этот день и час решается ее судьба.

Так или иначе, запершись с матерью и видящей в отдельной комнате, она спокойно дала старухе себя осмотреть, ничем не выдав своих эмоций.

— Да, — спустя какое-то время прокаркала старуха своим хриплым голосом, — Твоя дочь носит под сердцем дитя, — она повернулась к бледной Мариссе, — это мальчик, я чую в нем сидскую кровь.

Женщина побледнела еще сильнее. Буквально подскочив к дочери, она схватила ее за плечи и развернула к себе.

— Луция, дочка, расскажи мне все, — громко зашептала она, поглаживая девушку по плечу. — Как это случилось? Что эта тварь с тобой сделала…

— Он не тварь, мама, — решительно перебила ее Луция, решительно глядя в глаза матери. — И он не сделал ничего, чего бы я не позволила.

Казалось — Марисса вот-вот задохнется. Резко отстранившись, она едва ли не минуту сверлила дочь неверящим взглядом. А затем лицо девушки обожгла хлесткая пощечина.

— Ты мне не дочь, — четко, по слогам проговорила Марисса и резко вышла из комнаты.

Вскоре из общей гостиной послышались крики отца.

— Дальше будет только сложнее, девочка, — спокойно произнесла старая видящая, взглянув на решительную девушку, упорно не желавшую выдавать своих чувств. — Ты ведь понимаешь, что правда бы рано или поздно всплыла, даже если бы я промолчала? — в голосе старухи девушке послышались извиняющиеся нотки. — Рано или поздно, так или иначе, и тогда стало бы еще хуже, — девушка кивнула.

— Жить будешь у меня, — непреклонно выдала старуха. — Все лучше, чем одной на отшибе, вдали от общины и частокола.

— Спасибо, — тихо сказала Луция.

— Не спеши благодарить, дорогая, — закаркала — засмеялась Тария.

— Думаешь, я приглашаю тебя к себе по доброте душевной? Я ведь уже не молода, девочка, — спокойно пояснила она в ответ на недоуменный взгляд. — И я чувствую, что мое время почти пришло. В тот день, когда я воссоединюсь со своими предками, я буду уверена, что у общины есть новая видящая.

— Что… — только и нашлась Луция.

— Ты и про дар никому не рассказала, так? — полуутвердительно осведомилась старуха, взглянув в глаза Луции.

Девушка снова ограничилась коротким кивком.

— Что ж, — вздохнула женщина, — прости милая, но старую Тарию тебе так просто не провести. В конце концов, — продолжала она, ласково погладив девушку по плечу, — все, что не делается — к лучшему, по крайней мере, ты нашла свое предназначение. Или, как оно часто бывает — оно нашло тебя. Не нам бегать от судьбы и своего дара.

Луция слабо улыбнулась и, не выдержав, тихо всхлипнула.

***

Сборы не заняли много времени. В сущности, вещей у Луции было немного.

Покинув свой бывший дом, она, под молчаливыми, неодобрительными взглядами встреченных по пути соплеменников, вслед за Тарией медленно побрела к новому.

В каком-то смысле, старая видящая действительно жила на отшибе. Но все же, не совсем. Ее хижина располагалась, чуть ли не в нескольких шагах от высокого частокола, отделявшего тессарскую общину от остального мира.

Видящей и не полагалось находиться слишком далеко. В случае необходимости она всегда должна была успеть предупредить сородичей об опасности. Жить за частоколом решила когда-то сама Тария после смерти второго мужа.

Маркус поворчал, но согласился, лишь попросив ее не сильно удаляться от общины.

— Ну, вот и пришли, милая, — чуть устало произнесла старушка, едва они подошли к хижине.

Дом старой видящей, действительно, представлял собой самую обычную деревянную хижину. Если сородичи Луции — жители общины еще, в какой — то мере, старались обустроить свои жилища максимально близко к унаследованному от предков ''тилланскому'' стилю, практичная старуха подобными мелочами и вовсе не заморачивалась.

Изнутри дом тоже ничем особенным не выделялся. Из мебели в нем были широкая койка, стол и несколько стульев. Стены были увешаны высохшими растениями, в одном из углов сиротливо ютился небольшой очаг.

— Прости, дорогая, пока придется устраиваться на полу, — пожала плечами Тария. — Кровать мне придется использовать для своих старых костей, а вдвоем мы на ней не поместимся.

— Собственно, время уже позднее, — она криво усмехнулась, — по моей милости мы слишком долго сюда добирались. Сейчас достану тебе какое-нибудь тряпье, и будем укладываться на боковую.

Уложив свои вещи в одном из углов, Луция обустроила себе на полу кровать рядом с койкой старухи. Перед сном старая видящая неожиданно погладила ее по щеке и мягко произнесла:

— Смотри веселей, девочка, неизвестно, что принесет нам завтрашний день.

***

Утром, еще до рассвета, начались обычные хлопоты. Проснувшись и разбудив Тарию, Луция помогла ей одеться и привести себя в порядок. А после завтрака, состоящего из скудных запасов старой видящей, они вместе пошли в лес.

На опушке Тария сделала девушке знак рукой, велев остановиться.

— Думаю — это место нам подходит, — произнесла она своим хриплым голосом.

— Подходит для чего? — спросила Луция, хотя уже начала догадываться — почему они вышли в лес.

— Хочу понять — на что ты способна, — подтвердила ее подозрения Тария.

— Я смотрела на тебя, девочка, особым взглядом, — старуха задумчиво постучала пальцем по нижней губе, — и вчера и сегодня утром. У тебя довольно сильный дар, но его нужно развивать, иначе толку от него будет немного.

— Вот, — указала она пальцем в сплетение древесных ветвей напротив места, где они стояли, — всмотрись, как следует и скажи, что ты видишь.

Внутренне подобравшись, девушка повиновалась. Раньше ей не приходилось использовать свой дар осознанно. Кажется, за все годы, что она бегала в лес, каждый раз, когда чувствовала своего сида (на сердце немного потеплело), все происходило само по себе, на уровне инстинктов.

Но Тария права, пусть ее собственная семья и отказалась от нее, а сородичи смотрят как на предательницу (по меньшей мере), у нее все еще есть долг перед общиной.

И коль уж скоро ее способности больше не являются секретом, по крайней мере, для ее наставницы, их нужно развивать. Ведь, как это ни печально, Тарии, действительно, скоро не станет, и общине понадобится новый видящий.

Сосредоточившись, Луция посмотрела на ветки растущего перед ней крупного дерева, изо всех сил стараясь представить себе каждую из них, тщательно воспроизвести в сознании каждый побег, каждый листочек…

В какой-то момент ее зрение словно расплылось, и ветка, на которую она пристально смотрела, вдруг увеличилась, стала гораздо ближе.

И она, действительно, увидела.

Луции казалось, что она каким — то образом смогла проникнуть в суть растущего перед ней дерева: перед ее глазами пронесся весь цикл его жизни — от маленького побега, изо всех сил тянущегося к солнечным лучам, до древесного исполина. И это было еще не все.

Она видела окружающую дерево жизнь, от суетливо или степенно перемещавшихся по ветвям насекомых, до на миг промелькнувшей среди деревьев белки.

Откуда — то девушке было известно, что зверек спешит, торопится попасть в свое гнездо до наступления ночи…

С трудом прервав транс, она тут же с упоением рассказала о своем видении наставнице, спеша поделиться с ней впечатлениями.

— Сильна! — с уважением и, как показалось Луции, с легкой завистью, протянула Тария.

— У тебя, действительно, сильный дар, девочка, уж, по крайней мере, посильнее моего, а ведь свой дар я развиваю уже много лет.

— Попробуем еще, — возбужденно предложила Луция и вдруг пошатнулась от внезапно нахлынувшей слабости.

— Довольно на сегодня! — непреклонно произнесла Тария, схватив ее за плечи. — Хм, кажется, мы немного увлеклись, девочка, — добавила старая видящая, взволнованно глядя ей в глаза.

— Прости старую дуру. Я тороплюсь сама и тороплю тебя, так как у меня осталось немного времени…

— Но при этом, — она резко оборвала саму себя, — я эгоистично забываю, что в тебе растет новая жизнь, а магия (уж поверь мне) порой сильно утомляет, а утомление сейчас, явно, не пойдет тебе на пользу.

— Магия, — удивленно переспросила Луция?

— Ну вот, опять тороплюсь, — криво усмехнулась старуха. — Ну что ж, раз уж начала, надо договаривать.

— Да, девочка, магия. Видишь ли, среди видящих издавна бытует мнение, что наши способности не сродни магии, они и есть магия.

— В разные времена среди нас, даже находились те, кто утверждал, что в магии мы ничуть не слабее людей за морем, просто нам не хватает знаний, а наши способности некому развивать. Не у сидов же нам учиться, — она снова усмехнулась.

— Так или иначе, — продолжала Тария, с помощью, подставившей ей плечо, девушки медленно ступая обратно к хижине, — от учителя к ученику с давних пор передаются те немногие плетения, которые известны нашему народу.

Моим наставником, например, был мой первый муж. Он обучил меня некоторым плетениям, для усиления концентрации, развития сознания, ну и паре других. Их, на самом деле, немного. Мы — тессары, действительно, мало знаем о магии, — вздохнула она под конец.

— И ты меня научишь? — округлив глаза, спросила Луция.

— Научу, милая, — усмехнулась старуха, — но уже не сегодня. А пока, давай поторопимся, — надо успеть домой до темноты.