Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни

Григорий Григорьевич Федорец, 2020

В третьей части "Сирийского марафона" группа майора Кайды возвращается в Сирию. 2016 год. Бои за Пальмиру. Европейские наемники и офицеры разведслужб стран НАТО. Биолаборатория в Грузии. Египет и Кипр. Здесь развернутся события третьей части.

Бойцам Сил Специальных Операций, павшим и живым, посвящается!

Глава 1. «Старый друг лучше новых двух»

Бескрайний ультрамарин плавно набирал бирюзовый оттенок. Появились бестолковые барашки волн, спешащие к далекому берегу. Сухогрузы, с пестрыми пеналами контейнеров, словно тачки носильщиков столичного вокзала. Беременные танкеры, с дельфиньими носами и плоской кормой. Пижон-газовоз с серебряными грудями емкостей. Усыпанные туристами палубы белоснежного лайнера. Спицы мачт парусников. Серая суровость фрегата, с дугой пенного хвоста. Мелюзга рыбацких баркасов. Все это широким экраном распахнулось в нижнем остеклении кабины, как только ИЛ-76 вырвался из ваты облаков.

— Как в кино. Занавес распахнулся и ты в сказке. Круто! — Александр не отрывал глаз от плывущей под ногами синевы.

— Первый раз? — бортинженер наклонился к самому уху.

— Доводилось и раньше. Нравиться. Высота птичьего полета, — Кайда широко улыбнулся,

— благодать!

Турбины самолета обиженно взвыли напоследок и смолкли.

— Вставай, небесная рать, приехали. Поезд дальше не идет. Конечная станция, Хмеймим. Выходи, стройся, — Еремеев с удовольствием потянулся всем телом. Чупа-Чупс энергично растер лицо:

— Кимарнули маленько. Сейчас бы окрошечки для бодрости организма и вперед на мины, ордена потом!

Майор поднялся с жесткой скамьи:

— Окрошечки откушать было б здраво! Кваском заправленную. Ням, ням. Дак, где ж взять тот квас? Пустыня кругом и солнце ошалелое.

«Уазик» подкатил к жилому городку.

— Обживаемся помаленьку. Считай, полгода не был. Добавилось контейнеров изрядно, — Кайда распахнул дверь джипа,

— Куда нам, лейтенант?

Офицер, заглушив мотор, улыбнулся:

— Момент, провожу. Таблички еще не везде, поплутать возможно. Вам отдельный контейнер выделен. Через полтора часа заеду. Генерал ждет.

— Товарищ генерал! Группа из краткосрочной командировки вернулась в полном составе. Больных и раненных нет, — майор вытянулся, словно оловянный солдатик, встав в центре комнаты.

— Вольно, товарищи офицеры! Благодарю за службу! — Терентьев, одетый в полевую форму песчаного цвета, вышел из-за стола,

— рад видеть всех живыми и здоровыми. Как Африка? Понравилась?

— Влюбились, как пионер в вожатую. Горячо и безответно, — Носорог сделал печальное лицо.

— Капитан Еремеев себе не изменяет, — строго начал генерал.

— И, это замечательно. Постоянство признак зрелости ума и духа. Так держать! — неожиданно Дед подмигнул,

— прошу, занимайте свободные места согласно штатного расписания. Чайку похлебаем с сушками, байки про ваши похождения послушаем.

— Товарищ генерал, виноват, отчет не успел подготовить, — Кайда, вслед за Терентьевым уселся за длинный, для оперативных совещаний, стол.

— Не тушуйся, Александр. Завтра подготовишь. И, вы, братцы-кролики, с писаниной не тяните. Бюрократия вещь нудная, но полезная. Однажды, в архиве жандармского управления наткнулись на рапорт некого штабс-капитана Черных. Время было военное. Первая мировая на дворе. Так, этот штабс предложил идею создать воинскую команду-фантом в тылу русских войск. Не маленькую числом, полк. Брусилов, в тот момент, ударил по австриякам и фронт рухнул. Несколько полков оказались в котле. Их быстренько блокировали в лесной зоне и рассекли на части. В плен попал штаб полка в полном составе. Радио в армии уже использовалось. Вот, офицер и предложил радиоигру. Под диктовку контрразведчиков австрийцы и слали депеши, типа выручайте, спасайте, идем на прорыв в таком-то квадрате, поддержите. Те и поддержали. А, там засада. Огневой мешок. Идею, того штаб-капитана, и применили позже. Через тридцать восемь лет.

— Операция «Березино»? Белоруссия, 1944 год? — удивился Носорог.

— Да, «Березино», творчески переработанная. А, не будь того рапорта. Кто знает…

— Все, товарищ генерал. Проникся и осознал. Разрешите идти?

— Не разрешаю, капитан. Сказано, завтра, — Терентьев шутливо погрозил пальцем. Неожиданно ожил пульт селектора. Генерал, легко поднявшись, подошел к рабочему столу. Прижал на широком, будто шахматная доска, пульте мерцающую клавишу.

— Товарищ генерал. Все готово, — в динамике раздался голос помощника Терентьева.

— Пусть заходят, — Дед отпустил клавишу и повернулся к офицерам,

— сюрприз, господа разведчики.

Дверь распахнулась и в кабинет один за другим вошли…

— Хоттабыч, Лях, Шопен! — подскочили со своих стульев Носорог и Чупа-Чупс.

— Разрешите, Константин Петрович? — умоляюще посмотрел Еремеев.

— Разрешаю. Сегодня можно, — широко улыбнулся Дед.

— Вся группа в сборе. Теперь к делу. Коротко обрисую оперативную обстановку. Сирийская армия заканчивает окружение Алеппо. В восточной части города блокировано несколько тысяч боевиков. Среди этого интернационального сброда много профессиональных наемников из стран НАТО. Ну, а где «псы войны», там и разведка. По ним и будем работать целенаправленно. Задача вашей группы, в связке с армейским спецназом и сирийцами, захватить максимальное количество офицеров разведки. Цель — вербовка. Детали предстоящей операции обсудим позднее. Вопросы?

— Разрешите? — Хоттабыч шевельнулся на стуле.

— Слушаю, капитан Арсенин.

— По коллегам понятно. Что с наемниками делаем?

— По ситуации. Передаем сирийцам, если есть такая возможность. Если отсутствует? Ммм,… Минимум, индивидуум не должен в дальнейшем заниматься этим делом. Под Женевскую конвенцию не подпадают в любом случае. Ответил?

— Так точно. Предельно ясно.

— Вот и ладненько. С делами на сегодня все. Группа отдыхает. Завтра в семь

ноль-ноль жду майора Кайду в своем кабинете.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — Александр вопросительно взглянул,

— группа дислоцируется на базе?

— В жилом городке, отдельный сектор военной полиции. По легенде вы офицеры Центра примирения сторон.

— Ясно, Константин Петрович.

— Ну, раз командиру ясно, то идите-ка все… в баню!

Офицеры переглянулись. Еремеев хмыкнул:

— Не понял, товарищ генерал. Напакостить еще не успели, а Вы уже посылаете…

— Да, капитан, посылаю. Всю группу, — Терентьев хитро прищурился,

— баньку для вас приготовили. С березовым веником, купелью. Бассейн с холодной водой. А, лично от меня, вяленая вобла и ящик «жигулевского».

— Ексель-моксель! Парни, вот это да! Пивко, да еще с воблой, — Носорог подскочил со стула,

— стесняюсь спросить, Константин Петрович, компанию нам составите?

Терентьев изобразил грустную мину на лице:

— Да, куда же я денусь? С подводной лодки-то. Короче, через час за вами приедет мой помощник. Будьте готовы.

Глава 2. «Были сборы не долги…»

Кайда подошел к штабной палатке классического, для Хмеймим, вида. Параллелепипед с двухскатной крышей из прозрачной пленки. Хитрость, как и всегда, таилась в мелочах. Принцип «матрешки». Внутри, под куполом, трилистник контейнеров, штаб-квартира ССО в Сирии. Униформа «пустыня», тканевые берцы, портупея с кобурой — стандарт для сотен офицеров базы.

Предъявив часовому, в форме военной полиции, офицерское удостоверение, майор открыл пластиковую дверь. Брат-близнец первому, дежурный заступил дорогу:

— К кому, товарищ майор?

— Генерал-майору Терентьеву. Назначено на 7:00.

— Пропуск и удостоверение, — сержант смотрел строго.

Пройдя по длинному коридору, Александр остановился перед дверью с табличкой «Информационный сектор». Помощник генерала вышел из-за стола навстречу.

— Товарищ майор, генерал Вас ждет, — приветливо улыбнулся лейтенант и распахнул дверь в кабинет Терентьева.

— Теперь ты знаешь истинную цель операции в Алеппо. Гриф «сов секретно», кодовое название «Скорпион». Кроме меня, здесь, в Сирии в курсе только мой зам, полковник Чубаров, — генерал, задумчиво постучав по столу пальцами, поднялся со стула. Заметив движение Кайды, он жестом разрешил сидеть:

— Теперь текущее. Боевики наладились с провокациями по химическим атакам. Частота и характер говорит о системе. Кто режиссер спектакля? Воспользуемся советом классика. Плясать будем… от вешалки. Так у Станиславского?

— Как правило все, Константин Петрович, начинается с денег, — Александр помял подбородок.

— Точно! Пора встречаться с милейшим человечком, финансовым магом и двойным агентом.

— Это Вы про…

— Про него самого, курда с турецким картоном, коего прошлой осенью французский майор с редкой фамилией Кайда принудил к сотрудничеству. Агент получил псевдоним «Атолл» и трудиться в поте лица. Про денежку не забывая. Недавно, потребовал у куратора, не много не мало, французское гражданство. Мол, геройствую, помогаю, заслужил.

— И, что? — улыбка поползла по лицу майора. Терентьев хмыкнул:

— Пришлось, герою подполья, вежливо объяснить, что новая родина в будущем, дело непростое и хлопотное. А, когда он по скудоумию, настаивать стал, напомнили про сожранные плюшки. Мигом понял, клялся, что осознал и впредь плохо вести не будет.

Кайда завернул в проулок, что вел к двум контейнерам, где расположилась группа. Носорог, с заломив панама в стиле Максима Горького на Капри, уже прогуливался. Завидев майора, он поспешил на встречу:

— Командир, мое почтение! Что генерал? «Дан приказ ему на запад?».

— Наше вам с кисточкой! Не спиться?

— Точно так. Опять скрипит потертое седло, и ветер холодит…, — фальшиво спел Еремеев.

— Вижу, бодр и весел. Тогда, скоренько собери группу.

— Уже. У нас в комнате. Чаи с кофеем гоняют.

— Здравия желаем, товарищ командир! — Хоттабыч первым поднялся при появлении майор,

— профсоюзное собрание фабрики «Смерть террору» считать открытым?

— И, закрытым. Товарищи офицеры, ставлю боевую задачу, — Кайда прошел к столу, где его ждал свободный стул.

— Группа начинает работу по операции, о которой говорил генерал. На первом этапе нужно выяснить, кто занимается подготовкой провокаций с так называемыми химическими атаками. Сегодня, в 15:00 с базы выходит конвой с гуманитарным грузом. Мы с конвоем. Пункт назначения Джиср-эш-Шугур. Напоминаю, на все время операции, мы офицеры Центра примирения сторон. Для мобильности генерал выделил в наше полное распоряжение два вездехода «Тигр». Ночью на окраине Шугур конспиративная встреча с агентом «Атолл». Это тот курд, что осенью мы взяли у турецкой границы. Работаем под французов. Носорог! Обеспечить группу необходимой экипировкой. Через двадцать минут с помощником Деда отправляешься на склад.

— Сделаем в лучшем виде, командир! Ей, ей, скоро отправлю депешу в французское посольство. Пусть аусвайс справят. Доколе с «липой» ходить, — сделал обиженную физиономию Носорог.

Кайда не обратил внимания на очередную выходку своего заместителя:

— Хоттабыч! Сейчас прибудет офицер военной полиции. С ним в Арсенал базы. Подберешь оружие, боеприпасы.

— Шопен! На тебе связь и РЭБ. Все в мобильном варианте.

— Лях! Под себя и Чупа-Чупса снайперское. В двух вариантах. «Винторез» или… На усмотрение. И, дальнобойное. Генерал говорил, поступили АСВК-М «Корд-М» на тестирование. Вот и опробуешь за одним.

— Командир! Артиллерию, надеюсь, берем? — с надеждой спросил Хоттабыч.

— Возьми РПГ-26 шесть штук. Два МГК «Бур». Выстрелов к нему десятка полтора. «Шмелей» пару.

— А, «Корнет»? Вдруг на бронетехнику нарвемся, — влез Носорог.

— Хорошо, бери «Корнет». Забьете «Тигры» под крышу, — усмехнулся майор.

— Шопен, мины подбери для пехоты. Желательно направленные.

— Сделаем, командир, — радист пометил в маленьком блокнотике.

— Хоттабыч! Про хавчик не забудь! — взволновался Чупа-Чупс.

— Вот, проглот! Кто про что! — засмеялся Арсенин.

— Молодой растущий организмус. Требует массу белков и углеводов. Утром, днем и вечером, — поцокал Носорог.

— Все, бойцы. По коням! Чупа-Чупс, за мной. Нам вездеходы получать. В 13:00 сбор. Вопросы? — Кайда оглядел воинство.

Пара «Крокодилов», насекая прожаренный воздух лопастями, сменяла друг друга в авангарде. Обычная практика для этих мест. Да, и конвой ни чем не отличался от других, десятками кативших по дорогам Сирии.

По бронетранспортеру в голове и хвосте, фуры с российскими флагами на кабинах, два «Тигра» группы Кайды в середине колонны. Ну, и местная мелюзга, как без нее. Гражданские на разномастном транспорте прилеплялись к каждой воинской колонне. Трассы обстреливали частенько. А, то и «басмачи» на пикапах-тачанках налетали из-за холмов. Война не первый год. Воистину, хочешь жить, умей вертеться.

Мелькнул указатель, и майор развернул карту на коленях:

— Резвенько идем. Если так будем шпарит, через час на месте будем. Правда, скоро блокпост. Там короткая остановка.

— Не беда, командир. В колонне, да с Ми-24 в небе. Как у Христа за пазухой, — Чупа-Чупс рулил одной рукой,

— гидроусилитель руля, благодать! Это тебе не баранку УАЗика крутить в Чечне.

— Лейтенант, не расслабляйся! Здесь тебе не там. За окном не Сочи, — Александр скосил глаза на водителя.

— Кстати, про вертушки. Пара как раз на блокпосту и меняется. Потому конвой и делает остановку. Подождать придется с полчаса, когда Ми-28 придут.

— «Ночной охотник» прикрывать будет? Красота, — Чупа-Чупс поднял плечи вверх-вниз, разминая.

Кайда, ухватившись рукой за открытую дверь, встал на переднее колесо.

— Что там, командир? — Носорог стоял у второго «Тигра».

— Пробка, япона-матрена. Сирийцы гражданских проверяют. Еще машин пять. Потом колонну пропустят. Глядишь, и вертушки, к тому времени, подлетят.

— Хорошо бы, а то жаришься на таком солнце, как глиста на сковородке, — капитан покрутил головой, разгоняя кровь в мышцах.

Блокпост перегораживал шоссе, что черной стрелой пересекало долину. Справа поднималась каменистая пустыня, теряясь за песчаными холмами. Слева долина утекала вниз, в зеленеющие рощи мандаринов.

— Лейтенант, дай-ка бинокль, — на гребне центрального холма появилось темное пятно. Потом второе, третье… Майор приник к окулярам:

— Е…, в ружье! Духи. Семь пикапов. Три с ДШК.

Машины, развернувшись в атакующий порядок, неслись вниз, к блокпосту. Пыльные шлейфы, рассеиваясь, накрывали склон.

Глава 3. «Берегись автомобиля!»

Кайда, нырнув внутрь салона, схватил трубку радиотелефона:

— «Попутчик» вызывает «Головной»! «Попутчик» вызывает «Головной»!

— «Головной» на связи! — тут же ответил старший конвоя колонны.

— Справа от холмов духи! Семь пикапов. Три с ДШК, два джихад-мобиля, — майор схватил бинокль.

— Принято. Есть чем работать на дистанции?

— Есть, работаем! — отключился Александр. Отжав стопорный рычаг, он открыл верхний люк бронемашины:

— Шопен, к пулемету!

— Есть, командир, — радист, скользнул в люк.

Чупа-Чупс уже заканчивал сборку винтовки:

— Командир, по смертникам работаем или?

— Пробуй, хотя вряд ли получиться. На блокпосту у сирийцев ЗПУ-2 есть и Т-62. И, у морпехов на бэхе не свистулька. Отработают по полной. Главное, гаси пикапы с ДШК, — Кайда, отщелкнув застежки, открыл металлический кейс. Перекинув АК-12 за спину, взял из ящика один РПГ-26 и выскочил наружу.

— Бах, бах, бах, бах, — от блокпоста понеслись трассы в сторону холмов.

— Дугм, — ударила танковая пушка. Майор вскинул бинокль к глазам:

— Стрелок хренов! А, упреждение?!

— Командир, мы готовы! — Носорог стоял, прикрывшись капотом «Тигра»,

— жаль «Корнет» не успеть развернуть, а то бы, как клопов…

Гранатомет висел у него на плече. Лях, по примеру Чупа-Чупса, занял позицию с дальнобойным «Кордом» у дорожного бордюра. Хоттабыч торчал в люке, развернув «Печенег» в сторону атакующих. «Тачанки», маневрируя, целеустремленно мчались к блокпосту, огня не открывая из-за большой дистанции.

— Дугм, — опять рявкнула пушка и разрыв сожрал одну из «тачанок».

— Молоток, так держать! Минус один, — завопил Носорог,

— гаси басмачей!

Оставалось метров семьсот, когда пикапы разошлись веером, охватывая колонну. Лишь два джихад-мобиля, напоминающие стальные гробы с узкими прорезями вместо окон, продолжали нестись прямо на блокпост.

Пулеметные трассы, свинцовыми шмелями, мчались друг за другом, и пропадали в пыли.

С пикапов, почти синхронно открыли стрельбу. Первые очереди прошли высоко, пропав в небе, а гранаты с АГС и вовсе не долетели метров семьдесят, подняв лишь безобидные столбики песка.

— Лях, Чупа-Чупс, работаете по «тачанкам». Выбивай в первую очередь с ДШК!

— Принято, — одновременно в эфире откликнулись снайперы и первые отстрелянный гильзы покатились по асфальту.

Бухала танковая пушка, захлебываясь стучали пулеметы, кричали раненые и горели два «КАМАЗа», но смертники неумолимо приближались.

— Командир, сирийцы бегут! — в наушниках ударил крик Носорога. Кайда перевел бинокль на блокпост. С Т-62 спрыгивал один танкист, а двое уже отбегали. Не стреляли и пулеметы спаренной установки. Пехота, горохом, сыпанула вниз, в долину. Лишь били длинными очередями БТРы, не подпуская «тачанки» и пытаясь остановить смертников.

— Капитан, за мной, — майор, подхватив РПГ, побежал перебежками к блокпосту. Автомашины прикрывали, словно щит. Проскочив полыхающий тягач, Александр остановился рядом с гражданским грузовиком-фургоном. В кабине никого не было. До ближайшего джихад-мобиля оставалось чуть больше двухсот метров. Майор в три приема подготовил гранатомет к стрельбе. Рядом, с другой стороны фургона, готовил свой РПГ Носорог.

— Пах, фиу, — от блокпоста помчалась, оставляя слабый след, граната. Кайда, скосив глаза, увидел, открыто стоящего с пустым тубусом гранатомета, морского пехотинца.

Джихад-мобиль, уклоняясь, пошел на крутой вираж и повернулся боком. Поздно, кумулятивный снаряд, ударив по водительской двери, прожог броневой лист. Взрыв, и в воздухе фейерверк огненных брызг, кусков железа и пузырь пламени.

— Готов, сука! — радостно заорал Носорог,

— ай, молодца, морячок!

— Тачанка! Ложись, капитан! — гаркнул Кайда и присел за капот грузовичка.

Свинцовые шмели рыли асфальт, крошили стекла автомобилей, рвали железо кабин, плющились о броню. Три пикапа неслись параллельно дороги, стреляя длинными очередями.

— Один махновец есть. Отстрелялся, козлище, — в наушнике раздался голос Ляха.

— С почином, лейтенант. Работаем! — майор посмотрел в сторону блокпоста. Гранатометчика на позиции не было.

— Успел? — пронеслось в голове.

— Здесь «Головной». У нас «трехсотый». Прикройте! — в эфире загремел голос старшего конвоя.

— Здесь «Попутчик». Всем, кто слышит! Отгоните тачанки. Будем работать по джихаду, — Александр повернулся к Носорогу,

— капитан, стреляем одновременно. Бьешь по бензобаку, я по водиле. Готов? На счет «три» начинаем. «Раз, два, три»!

Кайда, вынырнув из-за капота, встал на одно колено. Смертник мчал, словно спорткар на финишной прямой, к блокпосту. Майор поймал силуэт машины в прицел, взял упреждение.

— Пах, фиу, — снаряд помчался к цели. Откинув тубус, Александр упал за дорожный бордюр.

— Фиу, — над головой пролетела граната Носорога.

— Не подведи, дружок, — успел прошептать Кайда, наблюдая короткий полет двух снарядов.

Два взрыва слились, подняв высокий столб огня, кусков металла и песка.

— Командир, тачанки уходят! — возник голос Шопена в наушнике. Кайда поднял голову на бордюром. Два пикапа, выписывая зигзаги, рвались к спасительным холмам. В пустых кузовах, флюгером, мотало пулеметы, а из-под колес вытягивалась бежевая лента пыли.

— А, ведь, уйдут, твари. Ах, «Корнет» не развернули, — Носорог, встав на колено, в бинокль смотрел за бегством боевиков.

— Хрен с ними. Еще посчитаемся. Земля круглая, а солнце здесь белое. Бог даст, свидимся, — выдал Хоттабыч словесный перл в эфир.

— Это точно, — в наушнике откликнулся голос Чупа-Чупс.

— Заканчивайте, говоруны. Я на блокпост. Носорог, Чупа-Чупс! Проверьте состояние машин, — Кайда, нажав кнопку, перевел рацию в режим передачи.

Хлясть, хлясть, хлясть, — рубили лопастями раскаленный воздух Ми-28, приближаясь к колонне. Мелькнули узкие, как у акулы, силуэты над головой и вертолеты понеслись к холмам.

— Как у вас? Потерь много? — Кайда подошел к старшему конвоя. Подполковник, стянув красный берет с головы, вытер закопченное лицо:

— Трое легких «трехсотых». Один «двухсотый». Из батальона морской пехоты.

— Гранатометчик?

— Он. Сирийцы, союзнички, мать их. Как жарко стало, ломанулись, что сайгаки. Жаль парня. Если б не он, рвануло б к едрене… Видел, за танком бензовоз? Авиационный керосин для наших вертушек везем. Хиросима! — офицер покрутил головой.

— Вижу надолго встряли. Без нас справитесь? — майор посмотрел на разбитые фуры, накренившийся БТР.

— Справимся. Езжайте, раз надо. Извини, прикрытие дать не могу, сам понимаешь. Это что там? — подполковник повернулся в сторону холмов. Оттуда послушались частые хлопки взрывов и пополз вверх, будто из печной трубы, черный дым.

— Товарищ подполковник, вертушки на связи, — подбежал боец с рацией за спиной и протянул тангенту. Офицер, вытянув скрученный спиралью провод, поднес переговорное устройство к губам:

— «Головной» на связи!

В динамике затрещало и раздался мужской голос:

— «Головной», здесь «Беркут ноль седьмой». По тачанкам отработали. Готовченко.

— Красавцы! Благодарю, «Беркут».

— Не за что. На обратном скате укрепрайон. Бармалеи артиллерийские позиции готовят. Два танки подтянули, — с небольшими помехами вещал динамик.

— Понял тебя «Беркут». Принято. Вызовем штурмовики, — офицер вернул рацию в режим приема.

— Уже вызвали. Через сорок минут зачистят район. Мы броню обездвижили. Хватит ползать, пусть паркуются. Конец связи! — замолк динамик.

— Вот и славно, трам-пам-трам-пам-пам! — пропел повеселевший офицер и вернул тангенту радисту.

— Возвращаются, — Кайда кивнул в сторону холмов, из-за которых появились низколетящие Ми-28.

— Удачи! Бог даст, свидимся! — козырнул Кайда.

— И, тебе! — широко улыбнулся подполковник.

Глава 4. «Дела житейские»

Обзор был идеальный. Пейзаж справа и слева почти райский. Мандариновые рощи, мачты пальм с пышной кисточкой листвы, напоминающие помазок для бритья. Вездесущее солнце, барханы песка на горизонте. Это, если смотреть в даль.

— Командир, до войны на этой трассе хоть гонки «Формулы один» проводи. Прямая, как сопля в полете с третьего этажа общаги в Мытищах. В безветрие, соответственно. Сейчас, даже «Дакару» не по зубам. Кариес в асфальте полным ходом. Я, про фугасы уж молчу, — Чупа-Чупс, при всей виртуозности, не мог разогнать «Тигр» больше восьмидесяти.

— Ты бы, однако, сбавил скорость, Шумахер хренов! Шопен, как пестик в ступе, мотается в люке. Из мозгов гоголь-моголь делаешь? — Кайда еще раз посмотрел в электронный планшет, — через километр тормознешь.

— Яволь, герр майор. Квадрокоптер запустим?

— Запустим. Самое время. До Джиср-эш-Шугур двенадцать километров.

Кайда подошел к Носорогу. Тот, с беззаботным лицом, торчал по пояс в люке бронеавтомобиля и наблюдал за окрестностями справа от трассы. В другом «Тигре» вел наблюдение Чупа-Чупс.

— На горизонте? — Александр сошел с осевой линии, уступая дорогу очередному конвою, спешащему в сторону Дамаска.

— Тихо пока, — повторил говор Лизы Бричкиной из фильма «А зори здесь тихие», капитан.

— Кулибины, когда свою веялку подготовят? Контейнер с РЭБ установили? — майор, сняв, протер запыленные очки. Носорог, положив бинокль на крышу, заглянул через люк во внутрь броневика:

— В процессе. Как раз РЭБ настраивают. Упрели уже.

— Коммунизм в дороге никто не обещал. Пусть пошевеливаются. Выдвигаться пора, а то торчим тут, как… три тополя на Плющихе.

— Через два квартала остановимся. Типа, «до ветру». Шопен, обстановка в околотке? — майор полуобернулся назад. Радист не отрывался от монитора ноутбука, который принимал сигнал с БПЛА.

— Норм, командир. И, в эфире все обычно, без экстрима.

— Принято. Работаем по плану. Хоттабыч, Лях! Готовы? — Кайда, прижав кнопку, перевел рацию в режим передачи. Динамик коротко хрипнув, поочередно транслировал голос офицеров из едущего за ними бронеавтомобиля:

— Готов! Усегда готов, шеф!

— Хоттабыч, ты не меняешься, — хмыкнул майор.

— Мама таким родила, — кротко ответил динамик.

— Лишь бы не роняла, а то скажется на профпригодности, — не пропустил возможность вставить шпильку Носорог.

— Все, готовность «ноль», работаем. Чупа-Чупс, прижмись к обочине, — Кайда посмотрел в боковое зеркало. Морозов кивнул и, плавно съехав с осевой линии дороги, остановил «Тигр». Второй броневик повторил маневр.

Майор, отключив блокировку, распахнул дверь.

Машины остановились напротив полуразрушенного дома. Александр лениво огляделся по сторонам, зевнул и направился к дому. На ходу ковыряясь с гульфиком, он периферийным зрением следил за обстановкой. Бойцы громко переговариваясь топтались у бронемашин. Кайда, остановившись, обернулся:

— Парни, чего время зря теряем? Следующая остановка «Парк Горького». Еще два часа трястись. Была команда оправиться.

— В порядке очереди! Согласно купленным билетам. Я первый. Где мой любимый пипифакс? — громко захохотал Носорог.

— Лови, попкину радость! — кинул рулон туалетной бумаги Хоттабыч. Бумага, размотавшись в воздухе, полетела воздушным змеем к Носорогу. Капитан, ловко поймав «голову» рулона, оторвал хвост:

— Зря ржете, припрет, не выпросите. А, лопухов в округе не наблюдается, песок кругом. А, он, как известно, абразив. Сдерет по самые помидоры. Покедова.

Офицеры, сменяясь, посетили развалины и вернулись в броневики. В сумятице, которую искусно создавали, сторонний наблюдатель вряд ли заметил, что на двух человек экипажи сократились. Все бойцы в одинаковой униформе. Широкие солнцезащитные очки, штатное оружие, без изысков. Близнецы-братья, и только. Да, и разглядеть себя не давали. Постоянно двигались, прикрываясь бронетехникой.

Майор, схватившись за ручку, запрыгнул на командирское сидение «Тигра».

— Командир, мы готовы! — в микронаушнике раздался голос Хоттабыча.

— Принято, работаем, — Александр потянул дверь и та, выдохнув доводчиком, глухо закрылась.

— Двинулись? — Чупа-Чупс, плюхнувшись рядом на водительское, скосил глаза.

— Трогай, помаленьку. Места рандеву в трех кварталах. Проезжаем мимо, не дергаемся, и через перекресток уходишь налево, в центр.

— Понял, шеф, сделаем, — чуть улыбнулся Чупа-Чупс, запуская двигатель.

— Маркони, что на мониторе? — майор повозился в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Без эксцессов. Рутина. Движения по минимума, — Шопен, в одетых наушниках, крутил джойстик армейского ноута.

— Принято. Двигаем в мэрию, надо покалякать с местной властью, для проформы.

— Командир, «Птичку» садим или…?

— Или. Погоняй по округе. Посадишь, когда из города выедим. Часа через два, полагаю. Повисит? — Кайда глянул в боковое зеркало. Носорог, за рулем «Тигра», катил следом.

— Повисит. Переведу в экономичный режим.

Шаги были практически неслышны. Так, намек, легкое шуршание, словно мыши на чердаке. Грызунов в старых развалинах не бывает. Что они тут забыли? Камни, да бетонная пыль. Поживиться не чем. Шопен еще час назад предупредил его о появлении трех человеческих особей поблизости. Инфракрасная камера с беспилотника фиксировала, как двое осторожно обошли весь периметр развалин дома. Третий, затаившись в кустах, пролежал, бдительно крутя головой, явно прислушиваясь к звукам в округе. Троица на короткое время соединилась. Вскоре, те двое, что проверяли периметр, разошлись и замерли в противоположных углах воображаемого квадрата вокруг здания. Третий, посидев на корточках минуты три, двинулся к развалинам.

Рации работали только на прием. Мало ли? Противник тоже не лох, эфир сканировать обычная практика.

Шаги то приближались, то уходили прочь, от лестницы на второй этаж. Кайда терпеливо ждал, когда гость нагуляется вдоволь.

— Вот жлоб, мог бы и прибором ночного видения обзавестись, на такой случай. Хотя, после ПНВ глаза дают свечение на несколько минут. В такой темноте засечь не проблема. Знает, наверное, милую особенность, — размышлял он, прислушиваясь.

Наконец, шаги затихли перед лестницей. Пара долгих минут, тихий вздох и человек начал подниматься по ступеням. Отсчитав, когда гость сделает двадцать шагов, по числу ступеней, Александр тихо сказал по-французски:

— Мое почтение, месье Атолл! Идите на голос. Жду, не дождусь вас. Да не дергайтесь так, а то с лестницы навернетесь. Второй этаж, все-таки. Не признали? — майор вздохнул, — тогда пароль назову. Аффинор.

— Аффикс, — облегченно послышалось из темноты.

— Значит получается, химическими шалостями турки балуются, так? — майор, восседая на пластиковом ящике, смотрел на курда. В темноте ночи нарастал серый оттенок, давая возможность увидеть абрис фигуры. Атолл пожевал губами, размышляя:

— Так то оно так, но…

— Смущает что-то?

— Выгоды прямой не вижу. Хлопот, да. А, корысть? Не очевидна. К тому же, стиль не турецкий. И, ушки торчат. Смею заметить, британские.

— Ми-6? Или военная разведка? — майор внутренне напрягся.

— Скорее, не то, не другое. Англичане спецы в каверзах. Часто своих отставников использует. Особенно у которых рыльце в пушку. Мой куратор как-то обмолвился, что трется вокруг «Белых касок» некто грек. Имя Майкл. За достоверность не поручусь. Сами понимаете, в таком деле подлинных имен не называют.

— Майкл, говорите. Подобный богу, — усмехнулся Кайда.

— В каком смысле, подобный Богу?

— Переводиться с английского так. Чтож, будет искать у бога за пазухой. Грек — это псевдоним или национальность?

— Не знаю.

Генерал, дослушав майора, погримасничал лицом в раздумьях:

— Грек, Майкл, гм. Что-то знакомое. Британцы, отставник. Точно, где-то рядом. Момент, сейчас помощника озадачим, пусть прогонит через Центральный компьютер, авось повезет.

Конец ознакомительного фрагмента.