#НАХРЕНЁБЩЕСТВО

Григорий Аркатов, 2019

Тантра, любовь, секс… Что нужно человеку, живущему в современном мегаполисе? Возможно, он просто хочет быть счастливым. Вставать с утра и не задумываться о кредите в банке и о просроченных алиментах, о повышении цен на бензин и дефиците мест для парковки… Но где же найти это вожделенное счастье? Как прикоснуться к нему? Как впустить его в себя? Как и большинство из вас, я искал информацию в сети, искал нужных людей, с которыми мне станет хорошо, посещал всевозможные тренинги, где обещали свет в конце тоннеля… Сейчас перед вами результат всего этого, перед вами моя новая книга, прошедшая через боль и радость личных переживаний. Она помогла мне. Возможно, она поможет и вам.

#третий

Наверное, вы ничего не поняли…

И правильно.

На самом деле вся эта история началась намного раньше. Так что правильнее вернуться основательно назад во времени и рассказать о том, как на одном из тренингов личностного роста я впервые столкнулся с Капитаном. Точнее его звали отнюдь не Капитаном и так он сам себя никогда не называл. Это я его так прозвал. И в моем мозгу это прозвище прилипло навечно.

Причина такого выбора наименования была самая банальная — мое личное впечатление.

Войдя в первый день тренинга в помещение безопасного пространства и увидев этого человека, фривольно развалившегося на диване, я поспешно отвернулся и пошёл дальше. Я отгородился от него, навесив ярлык «неприятный», и продолжил жить своим привычным распорядком. В том жизненном укладе меня интересовали исключительно красивые девушки с хорошей фигурой и длинными волосами. Недоступные для меня они, тем не менее, были крайне притягательны. Они давали волю моей бурной фантазии, когда актерское и сценарное мастерство в порнофильмах заходило в тупик.

Но на том тренинге и в том безопасном пространстве женщин моей мечты не существовали. Были лишь толстозадые любители сдобных плюшек и невыразительные дамы, одаренные дисгармонией. Все они уже с первых минут начали жаловаться на жизнь и этим скоротечно меня утомили, даже можно сказать кастрировали.

Дойдя до конца зала, я так и не встретил ничего и никого интересного. Ради разнообразия и в качестве жеста доброй воли я обнялся с ведущей тренинга Дашей, которую в душе считал законченной дурой и той ещё лицемеркой. Только вот и эта картина маслом меня не развеселила.

— Рада, что ты приехал, — сказала Даша.

— Такое нельзя было пропустить.

— Спасибо.

— Тебе спасибо.

Я попытался было улыбнуться, но лицо лишь безобразно искривилось. И тогда я поспешил его спрятать, отвернувшись к стене.

В конечном итоге на таком вот событийном безрыбье я хочешь — не хочешь, но вернулся взглядом к человеку, которого уже пытался мысленно аннигилировать.

Сразу стало ясно, что не получилось.

Этот человек все ещё сидел, свободно развалившись и широко раскинув руки на спинке дивана. Он существовал независимо от моих желаний. Одна его нога была закинута на другую так, чтобы лодыжка лежала поверх колена, а другое колено смотрело вбок. Много волос, бандана, странное одеяние со странным узором, являвшимся сочетанием желтых, зелёных и фиолетовых нитей. И лицо…

Этот человек вычурно и невозмутимо излучал огромный неистовый поток радости и счастья. Он словно улыбался всему миру и этой своей странной улыбкой как бы пытался засосать весь мир внутрь себя.

Осознав такую вот пугающую суть, я также понял причину своего зрительного бегства.

«Какая отвратительная рожа…», — на ум тотчас пришла эта знаменитая цитата.

С ее помощью мой мозг попытался извратить нелицеприятную реальность. Не срослось. Слишком уж сильна была вычурная улыбка незнакомца.

Что ж…

Тогда мозг зашёл с другой стороны.

«Так это же Джек Воробей!» — воскликнул он.

Новая уловка на удивление сработала. Произошла стремительная подмена понятий. И в один миг то, что пугало, стало уморительно смешным. Страх растаял, и я смог продолжать жить без опасений.

Правда, счастье длилось недолго.

Так уж вышло, что одна из участниц изрядно припозднилась. Она задержалась, приехала только следующим утром.

Мы с ней случайно встретились и познакомились за завтраком.

— Привет.

Я был в тот момент слишком увлечён овсянкой, чтобы среагировать сразу. Однако когда все же соизволил оторвать глаза от миски, то, как обычно, влюбился с первого взгляда.

Да и как иначе?

Девушка была не просто красива. Она была вылитой копией моей любимой британской актрисы Дженны Коулман.

«Это судьба», — подумал я и в кое-чем не ошибся.

Вслух мои губы пробубнили ответное:

— Привет.

— Яна.

— Очень приятно…

В следующий раз мы встретились на кухне после отбоя. Сначала там были и другие люди. Они много говорили, преимущественно о погоде и о том кто с кем спал и у кого длина члена коррелирует с размером рук и ног. Ещё все пили чай. Но потом, ближе к полуночи, практически все разошлись. Остались только мы двое.

Некоторое время мы внимательно смотрели в глаза друг другу. В воздухе витала безмолвная нерешительность.

И вдруг девушка спросила:

— Хочешь поиграть?

— Хочу.

Я как обычно порадовался, что все разрешилось само собой, то есть без моих минимальных усилий.

— Пошли ко мне.

— Пошли.

Яна взяла меня за руку и повела. Мы прошли по коридору до лестницы, поднялись наверх, там налево по коридору до третьей двери.

— Здесь, — сказала Яна и приложила электронный ключ к замку.

Замок пропищал, женская рука провернула рычаг и дверь распахнулась.

— Проходи.

Я вошёл в номер, держа внутри себя большую волнительную радость.

Зажегся свет.

— Располагайся.

Яна указала на кровать.

— Что так сразу?

— Нет.

Девушка нервно улыбнулась.

— Мы не будем торопиться, — пообещала она.

— Окей.

Я сделал несколько шагов и так добрался до кровати. Яна в этот короткий промежуток времени бросила ключ куда пришлось и захлопнула дверь.

— Чего же ты ждёшь?

Женские ладошки легли на мои плечи.

— Ты любишь массаж?

Я нервно сглотнул.

— Да.

Ладошки лёгким касанием заскользили вниз, пока не остановились на ягодицах. Там пальчики сжали самую мякоть.

— Нравится?

Я утвердительно простонал. А через мгновение предпринял попытку развернуться. Я захотел вовлечь свои губы в долгий страстный поцелуй…

Но меня остановили.

— Нет, — сказал притягательный женский рот.

— Нет?

Я был в недоумении, да и член стоял по-молодецки.

— Ты обещал поиграть со мной.

«Но я думал…».

Мне хотелось сказать что-то в этом роде, но я вовремя осекся.

— Точно, — заявил я, отправляясь в тактическое отступление, — Игра!

Следующим моим действием была попытка развалиться на кровать. Но и тут меня загнали в рамки.

— Двигайся в угол, — сказала Яна.

А я снова не спросил:

«Зачем?»

Тем временем девушка подошла к прикроватной тумбочке и из нижнего ящика достала некий предмет. Секундой позже она бросила его мне в руки.

Я поймал и удивился. Это были обычные игральные карты. Колода на тридцать шесть.

— Будем играть на раздевание? — спросил я.

— Нет.

— Тогда что мы будем делать?

Даже такой как я имел предел терпения. И в тот момент мне уже приелась вся эта женская загадочность. Страстно хотелось минета и сунуть руки в трусы. Загадочность хороша как приправа, но не более.

— Ты обещал.

Яна смотрела на меня как-то очень серьезно. Именно так на меня смотрела мать, когда я не делал уроки на неделю вперёд или не убирался в своей комнате по тайной сакрально-закодированной методике ее авторства. Обычно потом меня ждал ремень. А я не был сегодня настроен на садо-мазо.

— Ты обещал, — снова как заведённая сказала Яна.

Пришлось кивнуть головой и ответить:

— Обещал — значит сделаю.

Кажется, после этих моих слов девушка наконец-то успокоилась и села на противоположном от меня углу кровати.

— Дай мне карты, пожалуйста, — попросила она.

Я выполнил ее просьбу, причём не кинул, а вежливо вложил в руки.

— Спасибо.

Вытащив колоду из картонной упаковки, женские руки начали ее тасовать. Продолжалось это долго. Минут десять или около того. Все это время Яна не смотрела на колоду. Девушка смотрела мне в глаза.

— Чего ты хочешь? — спросила она и остановилась.

— Да много чего…, — отшучиваясь, ответил я.

— Чего ты хочешь прямо сейчас?

Я стал мяться, отводить глаза, покусывать нижнюю губу, разводить руками…

Ещё были слова типа:

— Ну, я не знаю…

— Знаешь, — холодно отрезала девушка.

Я съёжился как пойманный с поличным преступник.

— Хочешь, чтобы я тебе отсосала прямо на этой кровати, хочешь кончить мне в рот мощной струёй и чтобы я с радостной мордашкой сглотнула твою сперму. Я ничего не перепутала?

— А…

Теперь у меня точно не было слов для описания собственного состояния. Ещё никто в жизни не разговаривал со мной так…

— Что вылупился? Слишком прямо?

— Я… я…

— Головка от сломанного патефона.

Девушка не смотрела на меня, она смотрела в меня. Выжигала меня своим слишком откровенным и чересчур вызывающим взглядом. А я смотрел на неё как баран на новые ворота. И молчал.

— Так ты будешь со мной играть?

У меня были уже серьезные сомнения. Но я почему-то ляпнул:

— Да.

— Тогда говори!

Мои глаза бегали как испуганные зайцы.

— Что? — практически безвольно произнёс я.

— Правду, естественно. Что же ещё?

Девушка недовольно хмыкнула. И возможно это стало пусковым механизмом, потому что в следующее мгновение я неожиданно собрался и выдал:

— Ты мне нравишься.

На женском лице появилась легкая предтеча улыбки.

— Очень мило, — сказала она.

И сразу после этого кончики ее пальцев потянулись ко мне. Девушка коснулась обеими руками моего колена, сделав своеобразный мостик, потянулась с лёгким постаныванием, а потом медленно выпрямилась.

Теперь она по-настоящему улыбалась.

— Думаю, ты не безнадёжен.

Затем девушка продолжила тасовать колоду. На этот раз недолго. Не более пяти движений, а потом она последовательно выложила три карты рубашками вниз.

— Не быть тебе Германом.

Я понял смысл шутки. Получилось очень уместно. В пространстве между нами лежали король бубей, девятка бубей и восьмерка червей.

— И что это значит? — спросил я.

Моих личных способностей хватало лишь на игру в подкидного дурака. А это… Я воспринял происходящее как некое гадание. На это среди прочего меня подтолкнула мистическая женская искорка, заигравшая на лице Яны. Казалось, таинственная женская генетика внезапно проснулась в этой женщине.

Она встала с кровати, приглушила свет, а потом вернулась к нашему загадочному игрищу. Ее рука выложила следующую карту.

— Девятка червей.

Тотчас карты пришли в движение. Восьмерка червей легла поверх девятки бубей. Между нами снова лежали три карты: король бубей, восьмерка червей и девятка червей.

— Продолжаем, — сказала Яна и выложила следующую карту.

На этот раз выпала дама червей. Карты вновь пришли в движение, после чего остались король бубей, девятка червей и дама червей.

— Записывай, — приказала Яна.

В ее голосе чувствовался бурный азарт от происходящего. Однако я не разделял ее чувств. Я тупо смотрел на процесс и мозги все больше и больше завязывались в узел.

«Ты обещал!»

Да. В голове то и дело звучало напоминание о данном обещании. Я огляделся в поисках ручки. Такого добра не находилось в поле зрения.

— Тогда запоминай, — сказала Яна, принимая мою растерянность как данность.

Я приготовился.

— Король бубей, восьмерка червей, девятка червей, дама червей…

Закончив с перечислением, девушка нахмурила переносицу. Мгновением позже она выдала размышление вслух:

— Думаю, этого хватит для начала.

— Какого начала? — спросил я.

На этот вопрос Яна не ответила. Оставив колоду на кровати, она взяла меня за руку и сообщила:

— Нам нужно ехать.

Это было резче и неожиданней, чем все предыдущее.

— Куда? — спросил я и на этот раз упёрся.

— Тебе выпал бубновый король.

— И что?

— Теперь ты должен отвезти меня в дорогой ресторан.

«Опаньки!»

Я за всю жизнь не покупал женщинам ничего дороже коробки конфет и бутылки шампанского. А тут такое бессовестное заявление…

— Может сразу в номера? — взмолился я.

— Нет. Игра уже началась.

Именно в этот момент я всецело на себе ощутил, насколько тяжела участь мужчины. Я должен был осуществлять чужие мечты, но суперприз мне в конце никто не гарантировал.

«Возможно…».

Этим «возможно» я и жил. Вчера, сегодня,… позавчера.

— Можно я хотя бы ботинки одену?

На моих ногах в тот момент были тапки.

— Две минуты, — разрешила Яна.

На деле, конечно, получилось дольше. Помимо ботинок я также надел красивую рубашку. А ещё с печалью на лице полистал купюры в бумажнике.

«Прощайте, родные», — подумал я, — «Кровно заработанные».

В конце концов, мы встретились с Яной в коридоре. Она тоже приоделась. Теперь на ней были не домашние шаровары, а очень интересное платье кораллового цвета и розовые туфельки на высоком каблуке.

— Нас уже ждёт такси.

— Отлично.

А в голове тем временем уже включился счётчик.

— Далеко нам ехать?

— До Бауманской.

На нормальном языке это означало три часа езды из Подмосковья. На языке денег — много.

— А поближе ничего не нашлось?

Девушка грациозно нашла себе опору в моем плече.

— Будь кавалером, — сказала она.

Пришлось быть.

В коридорах загородного дома для гостей было тихо и пусто. Мы спустились по лестнице никем не встреченные и не замеченные. Также конспиративно мы оказались во дворе.

— Здравствуйте, — сказал я таксисту.

Он как раз докуривал сигарету, стоя у куста акации, лишенного листьев.

— На Бауманскую?

— Да.

— Садитесь.

Бычок полетел в урну. А я стал помогать девушке забираться на заднее сиденье.

— Как-то поздновато для прогулок, — заметил таксист, когда все оказались внутри автомобиля.

— Сюрприз, — ответил я.

И в принципе, так оно и было.

Загудел мотор, мы медленно отъехали от гостиницы. Игра начала набирать обороты.

— Хорошо смотритесь, — сказал таксист, когда мы выехали на трассу.

— В смысле?

— Вы вдвоём отличная пара.

— Спасибо.

Мужчине явно недоставало общения. И лично меня, его рассуждения начали раздражать с первой секунды. Нет. Причина была не в нем. Просто моей голове не давала покоя непрерывная аккредитация текущего предприятия.

— А есть возможность включить радио?

— Какое?

— Любое.

Заиграла музыка. Девушка, сидевшая рядом, склонила голову мне на плечо. От всего этого я немного успокоился. Потом меня слегка потянуло в сон…

— Приехали.

Я дернулся.

— Мы на месте, милый.

Яна смотрела на меня. Ее глаза блестели.

— Расплатись, пожалуйста, — сказала она, толкнула дверь и выбралась из машины.

— Спасибо, — сказал я, протягивая таксисту купюры.

— Вам спасибо.

Чуть позже такси отъехало, а мы остались. Прохладный воздух поздней осени привносил свежесть и бодрость в мое сознание.

— Это? — спросил я.

Перед нами сверкала зелёным неоном большая узорная вывеска «САЛАМАНДРА».

— Да, — сказала Яна.

— Тогда пошли.

На входе нас услужливо встретил сам хозяин заведения.

— Здравия. Меня зовут Дмитрий. Я здесь главный. Очень рад, что вы сегодня выбрали наше детище.

— Добрый вечер.

— Очень приятно.

Я смотрел на высокие потолки с пышными люстрами, на шитые золотом бархатные скатерти, на расписные графины с крюшоном и понимал, откуда растут ноги у пятизначного счёта бизнес-ланча в этом мажорском заведении.

— Мне тут нравится, — повизгивала Яна, едва не выпрыгивая из каблучков.

«Ещё бы», — думал я.

Тем временем рядом с хозяином заведения, одетым в от души накрахмаленную белую сорочку, появилась девушка в зелено-белом сарафане.

— А это Галя.

Девушка улыбнулась. Сначала она забрала плащ моей спутницы, потом мою куртку и удалилась.

— Где бы вы хотели разместиться?

— Там.

В таких вопросах я принимал решение быстро. Мне нравились места у окна, ещё лучше, если был диван.

— Хороший выбор.

Я пропустил даму вперёд. Мы сели. Она с одного края дивана. Я с другого. Не слишком далеко друг от друга, но и не слишком близко.

— Что желаете заказать?

Я задумался.

Мне нечасто, а точнее никогда не приходилось бывать в подобных местах. Я и в обычных ресторанах был редким гостем. Чаще заходил в «Макдональдс» или в ларёк с шаурмой. Так что выбрать нечто путное из пухлой папки с закладками могло стать для меня сверхчеловеческим поступком.

— А что посоветуете?

Я решил пойти по легкому пути. И правильно. У Дмитрия оказался готовый ответ:

— Мясо.

Было уже за полночь. Наедаться не имело смысла. К тому же меня интересовал лишь один кусок мяса. Его звали Яна.

Я спросил у неё:

— Ты вегетарианка?

— Я не ем мясо. Но от того, что здесь предлагают, не откажусь.

— Отлично.

На моем лице появилась мнимая радость. А на самом деле чувства были другие, ведь мне не удалось логической переадресацией существенно снизить расходы. Скорее они даже возросли.

И дальше уже все решалось без моего непосредственного участия.

— Есть предпочтения?

— Баранина.

— Сколько?

— Грамм пятьсот-шестьсот в порции.

— Гарнир?

— Жаренный картофель-фри с соусом карри и сырным соусом.

— Напиток?

— Чай. Какой-нибудь поинтересней.

— Большой чайник?

— Да.

Закончив записывать в блокнот под диктовку вслед за Яной, хозяин заведения выпрямился и сказал:

— У нас есть очень вкусный чесночный лаваш. Свежий, румяный…

— Тогда плюс хлеб. Две порции.

— Подавать в каком порядке?

— По мере готовности.

Дмитрий ушёл. Мы остались вдвоём.

— Как тебе здесь? — спросила девушка.

Я не стал отвечать. Я задал вопрос:

— Почему ты выбрала это место?

В глазах девушки появилась хитринка.

— Всегда хотела здесь побывать.

— Тогда почему не пришло раньше? Без меня.

— Было страшно.

— Страшно?

— Напротив всегда останавливались дорогие автомобили. А я такая маленькая…

— Бедная и несчастная…

— Как-то так.

Грациозный юноша принёс нам чай и вежливо удалился.

— Нужно подождать, — сказал я.

— Подождём, — сказала Яна.

Я немного подвинулся к ней и откинулся на спинку дивана. При этом глаза мои пытались понять что им важнее: глубина декольте или темнота зрачков.

— Так что мы тут делаем?

Мой вопрос вроде как был к месту.

— Отдыхаем. Разве нет?

Девушка игралась со мной. Я с ней. И как бы всех все устраивало.

— А карты?

— Что с ними?

— Что они значат?

Женская рука легонько пошевелилась. Она намекала, что уже пора.

«Ладно», — с определенной досадой подумал я.

И все же согласился с присуждённой ролью. Мое тело встало и с предельной аккуратностью принялось вершить розлив чайного напитка. Оно очень не хотело замызгать прекрасные бархатные скатерти. Они же были почти творением искусства.

— Пожалуйста, — сказал я, когда закончил.

— Спасибо, — поблагодарила Яна.

И я вернулся на место.

Тут между делом принесли картофель и хлеб.

— О…

От хлеба и от картошки исходил невероятно приятный аромат.

— Нельзя так делать, но…

Яна отломила кусочек хлеба, а потом с неистовством впилась в него зубами. Немного прожевав, девушка с придыхание сообщила:

— Боже… он такой вкусный.

Не дожидаясь реакции с моей стороны, она также стремительно набросилась на картофель. Ее милая нежная ручка окунала тонко нарезанные кусочки то в один, то в другой соус, далее отправляла их в милый розовый ротик. Потом было сладострастное причмокивание.

— Круто.

И как завершение первого сеанса — глоток чая.

Я смотрел на все это и удивлялся:

«Как можно иметь столько впечатлений и чувств от банальной ерунды?»

Для меня все это не лезло ни в какие ворота.

— Мясо!

Хозяин заведения вновь удостоил нас двоих своим вниманием. Он собственноручно принёс тарелки с шашлыком.

— Угощайтесь, пожалуйста.

— Спасибо.

Первая тарелка легла на стол передо мной. Вторая приземлилась рядом с Яной. Девушка радостно вдохнула аромат прожаренной на углях плоти. Казалось, она вот-вот захлебнётся слюной.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

Девушка ела. А я лишь проявлял церемониальные финты. Я словно заставлял себя играть роль в театре одного актера. Мне не нужны были скатерти, не нужен был сытный ужин, да и красивая девушка, сидящая под самым боком, в действительности была лишь ещё одним аксессуаром очень дорогих и затратных декораций. Я мог бы обойтись и без них. Возможно, я даже был бы счастливее. Но так уж сложилось…

— Кушай, — бросила Яна, пытаясь завлечь меня своей детской наивностью.

Полностью повинуясь, я ткнул вилкой в один из кусов мяса.

— Да-да… Сейчас, — пообещал я.

Девушка тем временем работала столовыми приборами с особым проворством.

— Возьми нож, дурень.

Она поддела меня, но по-доброму. Ей хотелось, чтобы и я участвовал в процессе.

— Не нравится? — спросила Яна.

— Нравится, — ответил я.

— Как-то вяло ты ешь.

— Не голоден.

— Неправда.

— С чего ты взяла?

Невероятно. Только что я был кислым и неживым, но стоило обвинить меня во лжи, так я тут же встал в позу.

Пауза.

Я ждал атаки. Но случилось нечто неожиданное. Девушка оставила вилку, оставила нож, подсела ко мне почти вплотную и, облизав языком губы, спросила:

— Поцелуешь меня?

Я не шелохнулся и не сказал ни слова.

Я смотрел на ее прекрасное лицо, на ее чувственные губы, утопал в ее зелёных глазах. Сознание говорило мне, что это хороший вариант. Но для чего? Что будет потом после этого поцелуя? Что ещё я должен буду сделать?

— Ну же… Это несложно.

Я чувствовал дыхание красивой девушки. Оно было таким близким и таким живым. Только вот я не был живым. И лишь сейчас добрался до этой правды.

— Прости, — сказал я.

А потом я встал и начал искать кассу.

«Нужно расплатиться. Это важно», — нервно отмахиваясь от нежелательных откровений о самом себе, я ровным широким шагом проследовал туда, где меня могли понять.

— Можно мне расплатиться? — спросил я у девушки в красном платье, которая рассылала официантов то в один, то в другой угол ресторана.

— Да, конечно.

Я облегченно вздохнул. Мой мир снова был до безобразия понятен: получил — отдал — пошёл дальше. Все лишнее в нем не имело смысла.

— Уже уходите?

Вездесущий Дмитрий и тут меня нашёл.

— Да…

— Простите нас. Дела!

Вынырнувшая из ниоткуда, Яна прижалась к моему плечу. Она и не радовалась, и не извинялась. Она просто была собой.

— Отдай все, — сказала она, не желая, чтобы я решал сколько купюр отдавать: три или четыре.

Девушка с легкостью волшебной феи вынула купюры из моих рук и перенесла их в новые руки.

— Сдачи не надо. До свиданья!

Не позволяя мне одуматься и вставить слово, девушка развернула меня к выходу.

— Заходите ещё. Будем очень рады.

— Обязательно, — пообещала Яна, выталкивая меня за дверь.

Так мы снова оказались на улице.

Там было темно, пусто и довольно прохладно.

— И что теперь? — спросил я.

Яна прижалась ко мне всем телом. Она смотрела в меня снизу вверх.

— Ты должен измениться.

Я нервно откашлялся.

Затем я попытался отстраниться. Девушка не позволила. И она все смотрела, смотрела, смотрела…

— Чего ты хочешь от меня?

Слезы почему-то брызнули из моих глаз и только тогда она меня отпустила.

Я сделал шаг назад, попытался найти просвет в ворохе мыслей. Не смог. И тогда в приступе паники воскликнул:

— Зачем все это?

— А ты не понимаешь?

Девушка опять пошла на сближение. Тыльная сторона ее ладони коснулась моей щеки.

— Ты ведь не такой…

— Какой такой?

Я не понимал. И слезы продолжали течь из моих глаз.

— Просто ты не знаешь, как это быть другим.

Затем девушка развернулась ко мне спиной.

— Пошли, — сказала она.

— Куда?

— Я живу тут за углом.

Мне была поставлена четкая осознаваемая цель. Мир нормализовался.

— Хорошо, — сказал я.

А ещё я взял Яну за руку.

«Зачем?»

Раньше я никогда так не делал. А тут захотелось.

— У тебя холодные руки, — сказала Яна.

— А у тебя тёплые.

Мы шли минут десять темными переулками. Все вокруг было мне незнакомо. Темные окна, горящие окна, припаркованные автомобили… Мир был банально привычен в этой послеполуночной идиллии.

— Это хорошо.

Внезапное заявление после долгого молчания заставило меня остановиться и посмотреть в лицо свой спутнице.

— Что именно?

Этажом выше некий полуночник смотрел телевизор. И голубоватый свет падал на нас двоих.

— Все это. Ты и я. Мир вокруг. Осень. Ночь. Ничто не происходит просто так. Во всем есть определенный смысл.

— Это такая философия?

Мне нужно было рассмеяться, чтобы поверить в собственные слова. Однако мягкие влажные губы Яны не позволили мне этого сделать.

Через мгновение она прошептала:

— Я же говорила… просто.

В этот момент я чувствовал себя как бы ошпаренным счастьем. Оно подкралось, коснулось, перевернуло с ног на голову, а потом зашагало прочь.

— Куда ты? — окликнул я Яну.

Она завертелась на месте, вытянув руки высоко вверх. Она радовалась и кричала:

— Мы добрались до следующей карты!

Возможно, кто-то проснулся от такого веселья. Но никто не пожаловался.

— Звони! — продолжала кричать Яна.

Теперь она прыгала на месте. И я не понимал, как ей это удаётся. Высокие каблуки — та ещё засада.

— Звони!

— Куда?

— В скорую помощь!

Я разинул рот.

— Зачем?

— Мужчине нужна помощь!

— Какому?

Яна перестала прыгать, развернулась на сорок пять градусов и ткнула пальцем в темный угол здания.

— Тому!

Я напряг зрение и только тогда увидел очертания лежащего на асфальте тела.

«Бл**!»

Внутри все сжалось. Список финансовых потерь тотчас был отправлен с архив. Ему на смену пришёл список ненужных проблем.

«Бл**!»

Пройти мимо и не заметить — для меня это было в порядке вещей. На худой конец всегда можно было вспомнить Ницше и его слова: «Толкни падающего!»

Но сегодня я был не один. К тому же уже выставил себя в неприглядном свете перед девушкой: был скупердяем, был нытиком, был импотентом… стать ещё каким-либо «нехорошим» человеком мне очень не хотелось.

— Звони уже, — потребовала Яна, разводя руками от нетерпения.

— Хорошо.

С чувством громадного неудовольствия я достал телефон из кармана и нажал на нужный номер.

— Что у вас произошло? — спросили меня с другого конца.

«Мне бы и самому хотелось знать», — подумал я.

Но произнёс те невнятные слова, что первыми пришли на ум:

— Тут мужчина… ему плохо…

— Вы можете описать его состояние?

— Ну, он лежит… всё.

Далее у меня спросили адрес. С ответом мне помогла Яна. И на этом беседа закончилась.

— Можно идти? — спросил я с надеждой в голосе.

— Ты че?

Девушка подошла ко мне и обняла за шею. Чуть-чуть повисла на мне.

— Нужно дождаться.

— Зачем?

— Так правильно.

Я не понимал этой ее позиции, но был вынужден смириться и стоять в темноте и на холоде.

Через десять минут во двор заехала скорая помощь. Из неё вышли двое рослых мужчин в сине-белых комбинезонах.

— Вы вызывали?

— Да.

— Где?

Яна снова предоставила во всеобщее услужение свой пальчик.

— Там.

В свете фар лежащего на асфальте человека было видно значительно лучше. Плюс стали видны потеки жидкости, идущие от него к проезжей части.

— Я же говорила… наш клиент, — сказала Яна, покачиваясь из стороны в сторону.

Я не понимал ее приподнятого настроения. Санитарам же было плевать. Они были заняты своим делом.

— Эй!..

Один из них попытался раскочегарить неподвижно лежащее тело.

— Ты живой?! — спрашивал он, дергая тело за плечо.

После нескольких попыток тело внезапно ожило и зашевелилось. Голова приподнялась и возмущённый гнусавый голос выдал:

— Че?

— Как твоё имя?

Новый вопрос заставил тело приподняться на локоть. С безразличием в глазах оно несколько мгновений тупо смотрело во тьму, пока не дернулось и не упало обратно на асфальт.

— Я — Бог! — раздался четкий и громкий возглас, — Я — Бог!..