Проклятие богини. За гранью вечности

Грета Милан, 2021

Юпитер, Марс, Минерва, Венера – кажется, что боги Древнего Рима не имеют никакого отношения к жизни Найлы. Все меняется, когда она попадает в ужасную автомобильную аварию – и чудом остается в живых. Когда вскоре после этого в ее школе появляются два загадочных парня, Филемон и Кириан, Найла понимает: эти двое что-то скрывают. Тайна теперь есть и у нее самой: необъяснимым образом ее притягивает к себе молчаливый и сдержанный Кириан. Однако у их отношений нет будущего – настоящая любовь таит в себе опасность для жизни Найлы.

Глава V

Утро еще не закончилось, а мне уже казалось, что меня затянуло в безумный водоворот событий и побросало из стороны в сторону. После биологии Анабель дала мне время посоветоваться с мистером Лопесом по поводу Торн, а затем набросилась с вопросами про Фила и Кириана.

Я надеялась, что другие уроки пройдут спокойнее, но мне «повезло»: наше с Шелби расписание совпадало, и популярные новички были рядом и на математике, и на физике. Фил и Кириан стали главной темой дня в нашей школе, и даже трагическая авария отошла на второй план — что, впрочем, не мешало ей обрастать все новыми кровавыми подробностями.

После неловкой встречи с Джаспером по пути в столовую я сдалась. Мама дала мне освобождение от физкультуры, которая была после обеда, и, поймав Анабель в коридоре, я передала ей справку. Я попросила ее сказать Ди, что мне надо домой, и направилась к школьному автобусу.

Добровольно.

Это означало лишь одно: я была на пределе.

Когда желтый монстр отъехал от школы, я испытала облегчение. У меня пока не было нового телефона, и я не могла отгородиться от внешнего мира наушниками с музыкой. Но мне удавалось не обращать внимания на гомон и болтовню младших школьников.

Я вышла на одну остановку раньше, собираясь зайти в супермаркет поблизости. Мистер Лопес посоветовал мне купить для Торн кошачий корм, и это было довольно необычно. Но так как истощенные от голода ежики в моей практике еще не попадались, я решила сделать все, что от меня зависит.

Особого выбора в магазине не было. Но, по крайней мере, продавался влажный корм премиум-класса. Я положила в корзину по одной упаковке каждого сорта, а затем прошла к полке со сладостями и набрала целую кучу всякой нездоровой ерунды. В конце концов, обед я пропустила.

Я уже представила себе, как сижу в уютной тишине своей комнаты, поглощая один шоколадный батончик за другим, — и улыбнулась, предвкушая все это.

В тот момент, когда я была на пути к кассе, в магазин вошел Кириан и огляделся. С какой радостью я спряталась бы сейчас за полкой! Но он меня заметил. Наши взгляды встретились, и в глазах его на мгновение вспыхнул огонек. Он направился в мою сторону, остановился рядом и, осмотрев меня с ног до головы, уставился на переполненную корзину у меня в руках.

Уголок его рта дрогнул.

— Собираешься стать диабетиком?

Я мысленно застонала. Мне совсем не хотелось сейчас с ним разговаривать. И без того я ощущала себя полной развалиной. Я вызывающе вздернула подбородок.

— У меня был трудный день. Так что извини, мне пора.

Он не сдвинулся с места.

Тогда я протиснулась мимо него к кассе. Он двинулся за мной. Мой надменный тон, казалось, его совсем не впечатлил.

Я угрюмо водрузила корзину на ленту, ожидая, пока пожилая кассирша пробьет мои покупки, и стала запихивать все это в рюкзак. Кириан тем временем исследовал снеки возле кассы, рассеянно поглаживая свой плоский живот.

Я с любопытством посмотрела на него.

— Не был в столовой?

Он пожал плечами.

— Терпеть не могу всю эту суматоху.

Ему придется об этом забыть. Шелби просто обожает посиделки в школьной столовой.

— Как же ты будешь охранять принцессу? — спросила я, и кассирша с недоумением подняла голову. Я простодушно улыбнулась ей. — Он фанат игры «World of Warcraft».

Кириан сдавленно засмеялся. Мы вопросительно посмотрели друг на друга.

— Девять долларов тридцать пять центов, — произнесла кассирша, и я выудила из бумажника десятидолларовую купюру.

Она отсчитала мне сдачу, наклонилась вперед и заговорщицки подмигнула Кириану.

— Если вашей команде нужны будут чернокнижники, дай мне знать.

Кириан удивленно заморгал, и я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Ну ладно, хорошего дня, — бодро произнесла я и, подхватив туго набитый рюкзак, вышла из супермаркета.

Через пару секунд Кириан снова загородил мне дорогу. На этот раз я не смогла сдержать досаду.

— Ну что еще?

— Отвечая на твой вопрос: Фил до сих пор в школе, — сказал он. Достал телефон, набрал сообщение и, отправив его, с вызовом посмотрел на меня. — А ты почему не там? Насколько я знаю, в старших классах есть занятия и после обеда.

— У меня освобождение.

Он наклонил голову.

— На больного человека ты не похожа.

— А я страдаю молча. — Я шагнула назад, чтобы хоть немного увеличить дистанцию. Кириан был близко, и я занервничала. — В любом случае мне пора домой.

Он небрежно сунул руки в карманы кожаной куртки.

— Могу подвезти тебя.

Хотя он и произнес это довольно безразличным тоном, я не могла отделаться от ощущения, что ему не все равно. Я не видела в этом никакой логики: Кириан не пытался подружиться со мной и, казалось, даже не хотел быть здесь сейчас.

Я покачала головой.

— Спасибо, дойду пешком.

Он нахмурился, словно никак не мог понять, о чем я толкую. Закончив разговор, я неловко попрощалась и поспешила прочь. Перед тем как свернуть за угол, я не удержалась и оглянулась назад. Кириан стоял на том же месте, будто приклеенный, и, кажется, не мог сообразить, что произошло. Уверена, ему нечасто отказывали.

Я задумчиво свернула в каштановую аллею и пошла мимо коттеджей. В отличие от нашего дома, в других палисадниках почти не было ранних цветов, но запах леса ощущался здесь гораздо сильнее. Я запрокинула голову и сделала глубокий вдох.

Напряжение потихоньку отпускало меня, и впервые за сегодняшний день я поняла, что могу, наконец, дышать полной грудью.

— Как зовут твою кошку?

Я ошеломленно обернулась.

Позади меня стоял Кириан и неуверенно улыбался. Похоже, он и сам удивлялся вопросу, который мне только что задал.

Выбора у меня не было.

В полном замешательстве я уставилась на него.

— Ты что, меня преследуешь?

Озорной огонек мелькнул в его глазах.

— Самый никудышный подкат, который я видел.

У меня запылали щеки.

— Я к тебе не подкатываю.

— Да ну.

Кириан спокойно прошагал мимо меня.

— Я вот думаю: не сделать ли тебя своей напарницей? Тогда и притяжение будет не так ощутимо.

Одного намека на это было достаточно, чтобы жар волной прокатился по моему телу. Только потом до меня дошла суть его высказывания. Быть напарницей Кириана? Он это всерьез?

Ошарашенная этой мыслью, я догнала его.

— А тебе не приходило в голову, что я этого не хочу?

— Не смеши меня. Разумеется, хочешь.

Фыркнув, я рассмеялась.

— С чего это я должна помогать тебе караулить свою одноклассницу? Мы с Шелби даже не подруги.

— Нет? — Он косо посмотрел на меня. — А кто тогда твои друзья? Далила, Мэтт, кто еще?

— В общем-то, все, — ответила я, понимая, что звучит это довольно безрадостно.

— Только эти двое? — уточнил Кириан, и это меня слегка разозлило.

Я с вызовом посмотрела на него.

— Два верных друга, на которых можно положиться, лучше, чем двадцать приятелей, которые подставят тебя при первой же возможности.

— В точку. — Казалось, Кириан на секунду задумался. — А тот тип, который лез к тебе сегодня в школьном коридоре?

Я нахмурилась.

— Ты имеешь в виду Джаспера?

— Без понятия, как его зовут. Но мне показалось, тебе было неприятно.

Я подозрительно прищурилась.

— Ты ужасно наблюдателен.

Он повел плечами.

— Меня годами учили анализировать поведение людей и прогнозировать их поступки. Тебя и того парня я заметил случайно, по пути в столовую. Вот и все дела.

— Ага, — пробормотала я, размышляя, что же обеспокоило меня в его словах. Как я ни старалась, никак не могла докопаться до истины. — А сколько тебе лет? — спросила я Кириана, пытаясь отвлечься от этих мыслей.

— Девятнадцать.

— Такой молодой и уже телохранитель?

— Моя учеба началась довольно рано. — Он посмотрел на меня. — Ты так и не ответила на мой вопрос.

— У меня нет кошки, — произнесла я и остановилась у пешеходного перехода. Кроме машины, которая приближалась к нам, и женщины, идущей по другой стороне улицы, вокруг никого не было. Наверное, Кириан подумает, что Соммертон — самое унылое место на земле.

— Я не это имел в виду.

Конечно, нет. Но о Джаспере я сейчас говорить не хотела. В голове запульсировали мысли о нашем ужасном свидании и о том, что случилось со мной на обратном пути.

Их просто разнесло в клочья.

Как в кровавых ужастиках.

Что-то сжалось в моей груди, внезапно стало трудно дышать. Боль обрушилась снова, живот скрутило в тугой горячий комок. Жар нарастал, меня била крупная дрожь. Руки тряслись, и мне пришлось вцепиться в лямки рюкзака.

— Найла?

Голос Кириана прозвучал откуда-то издалека. В глазах у меня мелькали искры.

— Мне надо идти, — выдавила я, собрав все силы, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Как только машина проехала, я ринулась через пешеходный переход и, не сбавляя скорости, помчалась вперед, хотя обычно гуляла без спешки.

Я знала, что Кириан смотрит мне вслед и, скорее всего, сомневается в моем душевном здоровье. Но мне было все равно. Пусть считает меня сумасшедшей. Я только хотела побыстрее оказаться дома, укрывшись от его проницательных зеленых глаз.

Не оглядываясь, я бежала по тротуару до тех пор, пока не показался мой дом. Дыхание все еще сбивалось, но сейчас скорее из-за непривычной нагрузки. У меня закололо в боку, и, хватая ртом воздух, я сбавила скорость. Нестерпимый жар исчез, осталась лишь тупая боль.

Полностью измученная, я вытащила ключ и открыла дверь. Папы и Виктора еще не было — я поняла это, бросив взгляд на небольшой уголок в прихожей, где хранились наши куртки и обувь. Наверное, скоро вернутся.

Повесив ключ на настенную дощечку, я нерешительно потопталась у входа, глядя на лестницу. На стене, выкрашенной в синий цвет, висели наши фотографии и детские рисунки.

С каким удовольствием я засела бы сейчас в своей комнате! Но сначала нужно было проведать Торн. Я прошла мимо кабинета на кухню, бросила на стойку рюкзак и извлекла оттуда упаковку кошачьего корма. Прихватив с собой плоскую тарелку, я выскользнула в сад через заднюю дверь, чтобы посмотреть, как поживает мой «трудный ребенок».

Едва увидев меня, Уиллис, Ли и Норрис подскочили к сетчатой ограде.

— Ждите, ребята, и до вас дойдет очередь, — прикрикнула я, и они жалобно заскулили в ответ.

Я присела возле клетки Торн и заглянула внутрь. Она сидела, съежившись, в углу за кучей соломы. Я выдавила на тарелку немного кошачьего корма, просунула в щель у двери и стала ждать, проявит ли Торн хоть какой-то интерес.

Целую вечность ничего не происходило. Затем носик Торн начал подергиваться.

Мысленно я подбадривала ее, призывая быть посмелее, и улыбнулась, кода она все-таки отважилась выйти из укрытия и продегустировать корм. Через пару минут тарелка опустела. Я тихонько засмеялась.

— Тебе все время предлагали вкусную и свежую еду, а ты, оказывается, без ума от консервов? Ну надо же!

Я выдавила ей остаток упаковки, и пошла за мисками для лисят. Покормив их и уже собираясь вернуться в дом, я услышала позади себя треск сломанной ветки.

Я удивленно повернулась, вглядываясь в сторону леса, но ничего необычного не увидела. Зимой в поисках пропитания сюда время от времени забредали крупные звери. Но сейчас был апрель, и вероятность увидеть за оградой лося сводилась к нулю. К тому же Уиллис, Ли и Норрис уж слишком шумели. С другой стороны, и люди вряд ли могут случайно оказаться в этой части леса.

— Эй! — крикнула я. Странное чувство, что за мной кто-то наблюдает, становилось все сильнее. — Есть там кто-нибудь?

Никто не показался. В лесу царило безмолвие. Даже лисята застыли в своем вольере, настороженно подняв уши и вглядываясь в подлесок.

— Нана! — Звонкий голос моего брата прорезал тишину сада. В это же время белка стрелой взлетела вверх по стволу. Я вздрогнула. Затем покачала головой и пошла навстречу Виктору.

Он подбежал и бросился в мои объятия. Пустые миски, которые я держала в руках, ему нисколько не мешали. Он повис у меня на шее, и я со смехом выпустила из рук посуду, чтобы не уронить его.

— Ну, обезьянка, как дела в садике?

— Томми Томсон затопил туалет. — Глаза Виктора возбужденно блестели. — Было здорово!

Я рассмеялась.

— Представляю. Потопили несколько корабликов?

— Ага. — Он лукаво улыбнулся. — У папы для тебя сюрприз. Поэтому мы и опоздали.

— Что за сюрприз?

Братишка закусил нижнюю губу.

— Мне нельзя, — прошептал он, но мы оба знали, что ему не терпится все рассказать.

Улыбаясь, я наклонилась к нему.

— Я тебя не выдам. Даю честное слово сестры.

— Папа купил тебе новый телефон, — выпалил Виктор.

Я вскрикнула от радости. В отличие от других отцов, мой папа точно знал, как сделать свою семнадцатилетнюю дочку счастливой — даже если она того и не заслуживала. Взволнованная, я поставила брата на землю, собрала миски, и мы вошли в дом.

Папа стоял на кухне, прислонившись к двери и сложив на груди руки, и внимательно смотрел на меня.

— Ну как ты, в порядке?

— Все хорошо, — ответила я и прошла мимо него к раковине, чтобы вымыть посуду.

— Точно? — напряженно спросил он, не особо стараясь скрыть беспокойство. — Нормально себя чувствуешь?

С досадой я повернулась к нему.

— Что за вопросы, пап. У меня все хорошо.

Конечно, это было не так. Я все еще нервничала. Но разве это удивительно — после того, что со мной произошло? Мне не хотелось обсуждать это в присутствии младшего брата, и папе, казалось, хватило и такого ответа.

Он взял картонную коробку, лежавшую на кухонной стойке, и протянул мне.

— Это тебе.

Я радостно улыбнулась.

— Спасибо, пап.

— Не за что, солнышко.

Я осторожно потянула за ленту на коробке.

— Есть новости из автомастерской?

Папа нахмурился.

— Все это займет время.

— Ладно, — ответила я и улыбнулась. Я вовсе не хотела показаться неблагодарной. — Ты самый лучший папа в мире.

Кажется, мои слова его немного смягчили. Он кивнул и повернулся к кофемашине. Мы с Виктором пошли в гостиную, где уютно устроились на диване с кучей сладостей.

Пока я занималась своей новой игрушкой, скачивая из облака резервные копии, Виктор смотрел обещанный мультик и поедал шоколадные батончики. Чуть позже к нам пришел папа и устроился в кресле, закинув ноги на стол. Происходило это только в том случае, если мамы не было рядом. Он прихватил с собой план проекта и делал в нем какие-то пометки.

Свое увлечение папе удалось превратить в бизнес: у него была небольшая оранжерея в центре города. Дела шли хорошо — и не только благодаря качеству растений, которые он продавал. Папа регулярно брался и за дополнительные заказы. Сейчас он как раз работал над проектом по ландшафтному дизайну главной улицы: это должно было привлечь еще больше покупателей в магазины, которые на ней располагались.

Настроив новый телефон, я написала Ди, что снова на связи. А еще извинилась, объясняя ей, почему не пришла сегодня в столовую. Она не сердилась, прекрасно понимая мои чувства.

Чтобы поднять мне настроение, Ди подробно рассказала о том, как Филемон подсел за стол к ней и Мэтту и какую гримасу при этом состроила Шелби. Да, наша принцесса была для Фила работой, но в свободное время он явно хотел общаться с другими людьми.

Я подумывала о том, не написать ли ей о встрече с Кирианом. Но уже представляла, чем закончится наш разговор, и решила, что не могу довериться даже лучшей подруге. Поэтому весь остаток дня я писала ей всякую ерунду и давала обыграть себя в бесконечных онлайн-квизах.

Проигрыши меня не волновали — мысли мои все равно были далеко. Я все еще думала об аварии.

Когда наступил вечер и я уже онемела от долгого лежания на диване, то, наконец, взяла себя в руки и вместе с Виктором отправилась проведать наших зверей. Правда, помощь братишки в основном состояла в том, чтобы играть с лисятами. Когда мы вернулись, папа стоял у плиты и жарил стейки.

Он был отличным поваром. А так как мама нередко работала допоздна, мы давно привыкли вместе готовить ужин. Виктор, не умолкая, рассказывал про наводнение в садике, а я тем временем нарезала салат. Было здорово ненадолго отключить голову и погрузиться в домашнюю рутину. Я чувствовала, что настроение мое улучшается с каждой минутой.

В половине седьмого вернулась мама. Выглядела она напряженной и сразу поспешила ко мне. Мы уселись за обеденным столом, который зрительно разделял гостиную и кухню. Мама ласково провела ладонью по моей голове.

— Ну как ты? Все в порядке?

Вздохнув, я отложила приборы в сторону. Разумеется, я ценила заботу своих родителей. Но, в конце концов, я ведь уже не маленькая. С другой стороны, я должна была радоваться — судя по всему, мама дала мне небольшую отсрочку. Я знала: как только родители поймут, что я благополучно справилась с последствиями аварии, меня ждет серьезный разговор о свидании с Джаспером.

Я опустила глаза.

— Все в порядке.

— Уверена? — спросила мама, пристально вглядываясь в мое лицо, будто желая удостовериться, что это правда. — Ты не чувствуешь себя странно или как-то необычно?

Да, это так. Любой на моем месте испытывал бы то же самое.

Мама нежно погладила меня по щеке.

— Ты должна сказать, если тебе неспокойно, Найла. Поделись с мной, пожалуйста.

Ее настойчивость и тревога во взгляде заставили меня дрогнуть.

— Эта боль, она во мне, — шепотом призналась я.

Мама вздрогнула.

— Есть еще что-то?

Гнев. Скорбь. Чувство вины. Все это постоянно было внутри и поднималось, стоило только моим мыслям на мгновение вернуться к аварии. Тем не менее я покачала головой. Это пройдет.

Когда-нибудь.

— Все готово! — крикнул Виктор. Он вынес тарелку с дымящейся картошкой фри, осторожно поддерживая ее с помощью огромных кухонных рукавиц.

— Выглядит аппетитно! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула мама.

Виктор просиял.

В отличие от меня, он не заметил, что мамин голос слегла дрожал.

Она пошла на кухню помочь папе с остальными тарелками, и я с тревогой проводила ее взглядом.

Наконец мы уселись за стол. Родители и Виктор рассказывали о том, как прошел их день, я с апатией возила вилкой по тарелке. Хотя весь мой обед состоял из пары шоколадных батончиков, есть совсем не хотелось.

— Как дела в школе, солнышко? — внезапно спросил папа. Он мельком посмотрел на тарелку с нетронутым ужином и перевел взгляд на меня. — Удалось поговорить с мистером Лопесом?

Я кивнула.

— Он предложил дать Торн кошачий корм. Я купила немного в супермаркете.

Мама нахмурилась.

— Я же просила тебя сразу после школы идти домой.

Я с недоумением уставилась на нее. Понимаю, конечно, что они беспокоятся. Но, по-моему, этот уровень тревоги уже выходит за рамки.

— И что, она съела корм для кошек? — спросил Виктор. Кажется, он понял, что надвигается туча. — Ей уже лучше?

Я улыбнулась ему, напряжение ушло.

— Ага, это сработало.

Даже папа улыбнулся, после чего продолжил свои расспросы.

— Что еще новенького?

Я мысленно застонала. Было непросто жить в таком захолустье, как Соммертон. Наши родители прекрасно обходились без группового чата — новостями они обменивались вживую, встретив друг друга где-нибудь на улице. Уверена, мама с папой уже знали, что в нашей школе появились двое новеньких.

Кириан и Филемон были лишь предлогом для несостоявшейся нотации за тайную встречу с Джаспером. Я прекрасно понимала, что папа еще кипел. Не сомневаюсь: идея пожизненного домашнего ареста для дочери казалась ему очень даже привлекательной.

— Найла? — Его голос вернул меня в действительность.

У меня не было сил обсуждать эту тему. Но выбирать не приходилось: я с напускной невозмутимостью пожала плечами и рассказала о том, что мои родители, судя по всему, и так уже знали.

— У нас в Эллингтоне два новых ученика по программе обмена.

Родители переглянулись.

— И как они, симпатичные? — спросила мама.

— Вроде ничего.

Я покосилась на папу, ожидая новых вопросов. Но, к моему удивлению, он просто положил в рот кусочек стейка. Выглядел он при этом вполне довольным.

Я в замешательстве посмотрела на маму.

Она улыбалась.

Наверное, хотела меня успокоить. Не сказала бы, что это помогло. Но я была рада ненадолго отложить трудный разговор.

— А откуда эти мальчики? — спросила мама, положив себе немного салата.

— Понятия не имею, — честно ответила я, обдумывая, как бы потактичнее перевести разговор на другую тему.

Без вариантов.

Я хорошо знала папу и понимала: после упоминания новых парней в голове у него зазвенят тревожные звоночки. Пускай мне они на самом деле безразличны.

Размышляя, что бы такого еще о них рассказать, я попыталась вспомнить утро в школе.

— Один из них заявил, что любит закаты.

Папа приподнял бровь, а мама изумленно рассмеялась.

— Что?

Фыркнув, я проткнула вилкой дольку картофеля.

— Он и правда так сказал. Перед всем классом. Странный какой-то.

Даже папа развеселился, и я рассказала родителям и о качании правой ногой, и о реакции одноклассников. О том, что Кириан и Филемон были охранниками Шелби и посвятили меня в свою тайну, я, конечно, умолчала. Хотя Кириан, скорее всего, уже исключил меня из списка лиц, которым можно доверять. В их деле нужна устойчивая психика, а я так странно вела себя сегодня днем.

И почему бы мне не радоваться? Однако этого чувства я не испытывала.