Сияние

Грейс Дрейвен, 2014

НЕНУЖНЫЙ ПРИНЦ Бришен Хаскем, принц Каи, был вполне доволен своим статусом последнего в очереди на престол. Однако торговый и политический союз между человеческим королевством Гаур и королевством Баст-Харадис требует заключения брака с девушкой гаури. Бришен соглашается на свадьбу и обнаруживает, что невеста уродлива, как он и ожидал… и прекрасней, чем он мог себе вообразить. НЕНУЖНАЯ ДЕВУШКА Ильдико, племянница короля Гаура, всегда знала, что ее единственное предназначение – политический брак. Смирившись со своей судьбой, она сталкивается с неожиданной новостью: ее жених – не просто аристократ-иностранец, а младший принц и притом даже не человек. Если она свяжет с ним свою жизнь, то навсегда будет отрезана от своего прошлого. Ей придется посвятить себя мужчине, окутанному покровом тьмы, но чья душа хранит в себе свет. Они оба угодили в ловушку долга и политики и обречены быть вместе вопреки всем, кто желает их разлучить.

Глава 6

В схватке потеряли троих. Бришен считал, что трое — слишком много, и боль камнем давила на сердце. Первый, Крошаг, был средним сыном стюарда королевской семьи и одним из тех, кто добровольно вызвался в сопровождающие. Нейма, погибшая от стрелы, всю дорогу из Харадиса в Присид ломала голову над тем, как обеспечить приданым двух близняшек. Теперь дочери выйдут замуж, а их мать этого не увидит.

Острее всего Бришен переживал гибель Талумея. Тот был молод, мечтал проявить себя, с готовностью признавал ошибки и едва не сошел с ума от радости, когда его назначили в свиту принца. Бришен пообещал себе, что лично доставит матери Талумея его огонь жизни.

К нему приблизилась Анхусет, и он отбросил печальные мысли. Слепящий утренний свет освещал ее фигуру сзади и заливал трупы за ее спиной желтым сиянием.

Анхусет смотрела на него, сощурившись и поджав губы. Бришен пораженно отпрянул, когда кузина вдруг упала перед ним на колени. Отряд, расположившийся у дороги, затих. Наступила мертвая тишина.

Склонив голову, Анхусет протянула ему на вытянутых руках свой меч.

— Я подвела вас, Ваше Высочество. Возьмите в наказание мою жизнь и мой огонь жизни, — хриплым от стыда голосом произнесла она, глядя в землю.

— Что ты такое говоришь? — поразился Бришен.

Анхусет не подняла головы, все так же держа меч на вытянутых руках.

— Мне было поручено защитить херцегеши. Я не справилась с заданием. Если бы не вы, она бы погибла.

Бришен поморщился. Его кузина, должно быть, приложилась к бочонку вина из повозки с провизией, иначе каким образом она могла прийти к такому смехотворному умозаключению? Он действительно спас Ильдико от разбойника, но причем тут Анхусет? Его кузина исключительно умелый воин, и в армии Каи ее уважают за храбрость и мастерство, но она не богиня войны.

Она и те двое, что стерегли Ильдико, оказались против нападающих в меньшинстве. Они сражались решительно и храбро, но их было слишком мало. Анхусет никак не смогла бы заметить, что один из грабителей пробрался под телегу, потому что для этого ей пришлось бы повернуться к противникам спиной, и тогда ей в два счета отрубили бы голову.

Бришен смотрел сверху вниз на сияющие в свете солнца серебристые волосы. Обернувшись, он увидел неподалеку Ильдико, сидящую на пне. У нее слипались глаза, и она сутулилась от усталости. Ее стеной окружали хмурые солдаты каи с оружием наизготове.

— Ильдико. — Она медленно подняла голову. — Подойди, пожалуйста, — позвал он.

Она поднялась, отряхнула платье и встала рядом с ним возле коленопреклоненной Анхусет.

— В чем дело? — нахмурившись, спросила Ильдико.

Бришен махнул рукой на Анхусет, которая упорно не поднимала головы.

— Мой лейтенант желает, чтобы я казнил ее за то, что она не смогла тебя защитить.

— Что?

В этот раз ему не пришлось распознавать выражение на лице жены. Вопрос и тон Ильдико говорили сами за себя. Одна мысль о казни ей претила. Бришен не собирался убивать двоюродную сестру, тем более что она ни в чем не виновата. Пусть протокол и предполагает, что решение относительно вины Анхусет первоначально принимает пострадавшая от ее действий сторона, но последнее слово все равно остается за ним.

Ильдико перевела изумленный взгляд с Бришена на молчащую Анхусет.

— Это же просто глу…

Она поджала губы, не договорив оскорбительное слово, и Бришен был ей за это благодарен. Он был согласен с мнением жены: просьба Анхусет — глупость, но его кузина чрезвычайно гордая, и Бришен заметил, как напряглись ее плечи от невысказанного замечания Ильдико.

— Анхусет считает, что не смогла исполнить свой долг, поскольку не защитила тебя от разбойника. — Бришен говорил ровно, сохраняя нейтральное выражение лица. — Но в результате ее оплошности пострадал не я, а ты. Что скажешь? Считаешь ли ты себя пострадавшей и настаиваешь ли на наказании?

Брови Ильдико изумленно приподнялись, она склонила голову набок, и Бришен вновь с легкостью угадал, о чем она думает: «Ты говоришь серьезно?». Он кивнул, и она закатила глаза. Воины, наблюдавшие за их молчаливым диалогом, дружно вздрогнули.

— Я не пострадала, — помолчав, сказала Ильдико. — Анхусет справилась с поручением и защитила меня от нападавших. Их было много, а она — одна. — Ильдико улыбнулась лошадиной улыбкой и добавила: — И она сражалась лучше, чем трое солдат гаури.

По толпе прошел одобрительный ропот. Анхусет поднялась, вскинув голову. Бришен заметил в ее взгляде растущие уважение. Она протянула меч Ильдико, все еще считая себя недостойной его.

— Примите мой меч, ваше высочество.

— Это честь для меня, но пустая трата великолепного оружия, — отмахнулась Ильдико. — Вне всякого сомнения, вы сможете найти ему лучшее применение, чем я. Я скорее нечаянно отсеку себе палец на руке или ноге. Лучше оставьте меч себе, вдруг придется снова меня охранять.

Бришен с трудом удержался, чтобы не улыбнуться и не обнять жену. Она поступила, как опытный дипломат, даже лучше, поскольку говорила искренне. Ильдико только что сделала Анхусет лучший комплимент из возможных, выразив уверенность, что та защитит ее в будущем.

Серьезное лицо Анхусет на мгновение вспыхнуло от удовольствия, но она почти тут же овладела собой и уставилась в пустоту. Убрав меч в ножны, она низко поклонилась Бришену и его жене.

— Прослежу за тем, как будут разбивать лагерь. С вашего разрешения, Ваши Высочества.

Бришен кивнул, и она отошла, раздавая приказы убрать трупы, разобрать палатки и выставить часовых по периметру.

Бришен наклонился к Ильдико, она придвинулась ближе и прошептала:

— Я все испортила, да?

Он повернулся к ней. От усталости под ее глазами залегли тени приятного сероватого цвета. Хоть она и уродлива на вкус каи, но у нее острый ум и доброе сердце, которыми Бришен с каждой секундой восхищался все больше.

— Думаю, ты зарываешь в землю свой талант, супруга. Из тебя вышел бы отличный посол.

Ильдико медленно моргнула.

— Странно, что я вообще смогла говорить связно. Я так хочу спать, что язык заплетается.

Она слабо запротестовала, когда Бришен подхватил ее на руки.

— Тише, — ласково велел он. — Ты уже очень давно на ногах. И я тоже. — Он снова усадил ее на пень и приказал стоявшему неподалеку солдату принести седло и одеяло. Через несколько минут Бришен и Ильдико смогли с удобством расположиться. Она с удовлетворенным вздохом вытянулась на земле и заснула прежде, чем муж накрыл ее вторым одеялом.

Бришен тоже устал. С самого прибытия в Присид он спал урывками. Хорошо, что подоспел конный отряд Мертока — они помогли расправиться с разбойниками, и теперь принц со свитой смогут немного передохнуть.

Утреннее солнце слепило глаза, и Бришен щурился, глядя на завернутого с ног до головы в плащ Мертока.

— Ваше Высочество, — поклонившись, начал тот, — мне казалось, мы должны были встретиться неподалеку отсюда завтра утром. Мы не рассчитывали обнаружить вас на таком расстоянии от Присида так скоро.

Справедливый упрек. Торговый тракт опасен. Но Бришену не терпелось покинуть Присид, а поскольку Ильдико поддержала эту идею, они выехали на день раньше, чем собирались.

Принц решил, что вооруженный отряд, скорее всего, отпугнет грабителей. Теперь, когда к ним присоединились воины Мертока и число сопровождающих возросло до размеров небольшой армии, риск стал еще ниже.

— Моя супруга захотела побыстрее попасть в свой новый дом, так что мы выехали сразу после свадебного пира.

Поверх плеча Мертока принц наблюдал, как каи оттаскивают трупы за лагерь и сваливают в кучу. Нападавшие все до единого были людьми, но Бришен подозревал, что среди них нет гаури. Он перевел взгляд на своего собеседника.

— На нас напала не банда разбойников. Они слишком хорошо вооружены и действовали очень слаженно.

Капитан запустил руку под плащ.

— Мы заметили их у границы два дня назад и с тех пор следили за ними. Это отряд убийц. — Он протянул Бришену металлическую фибулу, ярко вспыхнувшую на солнце.

Принц взял ее и зарычал в гневе. Эмблема королевства Беладин.

Бришен не удивился, а пришел в ярость. Белават, король Беладина, враждовал с гаури еще с тех времен, как Бришен был маленьким. Беладин жаждал заполучить выход к морю, а Гаур не желал сдаваться без боя. Казалось, полномасштабной войны не избежать, однако возникло неожиданное обстоятельство, которое делало союз гаури с каи обоюдовыгодным.

Самый быстрый способ перебросить войска, минуя опасные горы на границе между Гауром и Беладином, — узкий коридор, пролегающий по территории каи. Человеческие королевства понимали, что захватить хорошо охраняемую дорогу невозможно. Каи смотрели на их распри сквозь пальцы: какое им дело, пусть люди истребляют друг друга, лишь бы на их земли не посягали.

Но отец Бришена встревожился, когда разведка донесла, что Беладин собирает войско и, по слухам, планирует нападение на Гаур, захват портов и попутное завоевание приграничной территории Баст-Харадиса.

Торговый и военный союз между каи и гаури разрушил планы Белавата. Два королевства им не одолеть. Король Беладина угрожал наказать каи за вмешательство в дела людей. Нападение было первой ласточкой. Убить принца каи и его жену гаури — послание, означающее, что месть будет быстрой и безжалостной.

Бришен повертел фибулу в руках и опустил в карман. Он посмотрел на гору трупов.

— Тела и все, что при них, сжечь. Пепел собрать в сосуд. Каи пошлют ответ Белавату.

Мерток коротко поклонился.

— Желаете провести сегодня освящение для наших покойников?

Бришен кивнул.

— Найди тех, кто согласится стать посмертным сосудом для Неймы и Крошага. Я беру Талумея.

К ним подошла Анхусет, и они втроем обсудили оставшийся путь до Харадиса, сойдясь на том, что следует удвоить число часовых в дневное время и ехать как можно быстрее, чтобы сократить длительность путешествия на треть. Покончив с этим, Бришен отыскал палатку, приготовленную для них с Ильдико.

Он внес спящую жену внутрь и уложил ее на разложенный тюфяк. Она что-то тихо пробормотала во сне, но не проснулась, когда он снял с нее туфли и расстегнул запасной нагрудник Анхусет. Бришен решил, что она не обрадуется, узнав, что он раздел ее во сне. И потом, он сам слишком устал, чтобы возиться с тесемками и узлами, распутать которые труднее, чем сплести ловчую сеть.

Ильдико повернулась к нему спиной и свернулась под одеялом клубочком. Бришен не мог лечь в одежде, испачканной кровью людей и каи. Ему не терпелось снять броню и нижнюю рубашку.

Ильдико не пошевелилась, когда он вытянулся рядом с ней на тюфяке. На веки давила невидимая тяжесть, и он вскоре уснул рядом с женой, убаюканный ее тихим дыханием.

Бришен проснулся через несколько часов, уже в неверном свете сумерек, от прикосновения пальцев к щеке. Открыв один глаз, он увидел совсем рядом неприглядное лицо Ильдико. Она коснулась его носа и погладила по щеке.

— Знаешь, если бы не серая кожа, черные когти и сияющий глаз, я бы приняла тебя за гаури. — Бришен сонно улыбнулся. Она побледнела и нахмурилась. — А ты взял и улыбнулся. Крылатый Берсен, кошмарное зрелище, что днем, что ночью.

Она попыталась закрыть ему рот пальцами, и Бришен усмехнулся. Схватив ее за руку, он поцеловал костяшки пальцев.

— Ты, женушка, тоже не прослывешь первой красавицей Баст-Харадиса. — Ее рыжие волосы спутались за ночь, а глаза выглядели еще страшнее, чем всегда: белки пронизала сеть кровеносных сосудов.

Уголки ее губ изогнулись.

— Хвала Берсену за это. Я с радостью уступлю этот титул кому-нибудь другому. Ну а если ты считаешь меня самой безобразной женщиной королевства, то мне лучше привести себя в порядок.

Бришен попробовал расчесать ее волосы пальцами.

— Люди считают тебя красивой. Почему ты не вышла замуж раньше?

Она пожала плечами.

— Женщине моего положения ты подходил лучше всех. Моя мать была сестрой Сангура. Если бы я приходилась королю родней по отцу, то была бы принцессой. Но поскольку я связана с троном по женской линии, то стала просто знатной дамой — слишком высокого происхождения, чтобы меня выдали за первого попавшегося, но недостаточно высокого, чтобы сосватать за какого-нибудь наследника престола.

— Поэтому тебя отдали за последнего в очереди к трону, — сказал Бришен без намека на раздражение. Он был младшим из двух сыновей, и шестеро детей его брата надежно обеспечили страну наследниками. Важность Бришена для продолжения рода давным-давно исчезла. Ему даже не нужно иметь собственных детей. Жена из Гаура оказалась всего лишь гарантом договора между королевствами — припиской к соглашению о формировании альянса.

Ильдико продолжала поглаживать его лицо.

— В этом есть свои преимущества. — Она обвела пальцем его подбородок. — Цвет твоей кожи напоминает мне мертвого угря, которого я как-то видела на пляже.

— Ты мне льстишь, — поднял бровь Бришен. — Впервые увидев тебя, я решил, что твоя кожа похожа на плоть моллюсков, из которых делают краситель.

Ильдико перестала его гладить и уставилась на свою руку.

— По сравнению с тобой я розовая.

— Я-то совсем не розовый.

— Вы едите этих моллюсков? — нахмурилась она.

— Нет. На вкус они горькие, и краситель слишком ценится, чтобы употреблять их в пищу.

Ее вздох облегчения пощекотал ему шею.

— Хорошо. Я бы не хотела, чтобы меня сравнивали с едой.

Бришен открыл рот, чтобы ответить, но промолчал. Он был не до конца честен, сказав ей, что люди не привлекают каи в качестве пищи. Каи — древний народ, а люди — новый. Давным-давно, как гласят старые предания, когда каи были более дикими, а люди — менее развитыми, они охотились на них и поедали.

Он поспешил сменить тему:

— Почему у тебя глаза кровавые?

Ильдико вздрогнула и коснулась глаз пальцами. Она убрала руки, но не увидела на них крови и озадаченно нахмурилась. Вдруг ее лицо прояснилось.

— Думаю, такое случается со многими людьми при пробуждении. Глаза как будто сухие и чешутся. Это пройдет.

Она склонила голову набок.

— Каи ведь больше всего беспокоят человеческие глаза? Я заметила, как ты иногда на них реагируешь. Гаури точно так же пугают ваши зубы.

Его жене не откажешь в наблюдательности. Бришен нежно погладил ее по скуле с левой стороны.

— Глаза выглядят отталкивающе из-за белков. Такое ощущение, что невидимые руки дергают их за веревочки или что у вас в черепе живут парами какие-то личинки.

— Это ужасно! — скривилась от отвращения Ильдико. — Ничего удивительного, что каи не могут смотреть мне в глаза.

— Я могу. И смотрю сейчас, — возразил Бришен.

— Верно, — согласилась она. — Но ты делаешь усилие, чтобы не отпрянуть, так же как и я при виде твоей улыбки.

— Мы понемногу привыкаем друг к другу. И мой народ к тебе привыкнет, так же как и ты к ним.

— Надеюсь, — вздохнула Ильдико. — Ведь я уродлива для вас и нахожусь вдали от дома, среди чужаков. — Она накрутила на палец прядь его волос и слегка потянула. — Мне понадобится твоя помощь, супруг.

Бришен прижал ладонь к ее щеке.

— Ты ее получишь, Ильдико, а также мою защиту и терпение. Я не солгал, сказав, что мы поладим.

Ильдико на мгновение прильнула к его руке и отстранилась, хитро улыбаясь.

— Мне будет нелегко удержаться и не дразнить каи время от времени.

Бришен не представлял, как она собирается это делать. Он не мог вообразить, чтобы каи и гаури смеялись одним и тем же шуткам.

— Ты о чем?

Он чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда Ильдико медленно свела оба глаза к переносице.

— О боги! — вскрикнул он, накрывая ее глаза ладонью, и приказал: — Немедленно прекрати!

Ильдико захохотала и оттолкнула его руку. Увидев выражение его лица, она засмеялась пуще прежнего.

— Погоди, — задыхаясь, произнесла она, — я могу еще кое-что. Хочешь, я попробую скосить только один глаз?

— Нет! — отшатнулся Бришен. — Какой кошмар. Пожалуйста, не нужно демонстрировать никому это твое умение, жена.

Посмеиваясь, она поднялась с его помощью с тюфяка. Он вышел, чтобы дать ей возможность переодеться и подготовиться к дороге.

Когда он выбрался из палатки, снаружи было темно, а луна висела низко над горизонтом. Солдаты провожали его удивленными взглядами со своих мест вокруг костров. Наверняка гадают, как он собрался с духом и лег со своей безобразной женой. Небось заключают пари: выбрал ли он легкий путь — в разгар дня, когда каи почти ничего не видят, или трудный — в сумерках.

Пусть ломают голову до самой смерти. Бришен не собирался ни с кем обсуждать свои отношения с Ильдико. Они заключили соглашение, основанное на зарождающейся дружбе, уважении и интуитивном взаимопонимании, которое не переставало его удивлять. Бришен не допустит, чтобы чьи-то вульгарные домыслы это испортили.

Он распорядился, чтобы им в палатку принесли еду, приготовленную поваром гаури, и пошел обсудить с Анхусет и Мертоком предстоящее освящение.

Через полчаса его отыскала жена. Она сменила платье и заплела волосы в косу. В одной руке она несла нагрудник Анхусет.

— Можешь помочь мне его надеть?

Бришен забрал нагрудник и прислонил его к дереву.

— Мы выезжаем чуть позже. Нужно провести обряд для троих погибших.

На ее лице отразилась печаль.

— Мне жаль, Бришен.

— И мне, — стиснув ее руку, ответил он. — Мы обмоем тела во время освящения и вернем огонь жизни членам их семей, чтобы можно было поместить их в священном доме.

— Что такое огонь жизни? И освящение?

Он замолчал, обдумывая, как лучше объяснить жене погребальные обряды каи. Чтобы должным образом почтить память павших, ему и двум другим каи придется в буквальном смысле вдохнуть все воспоминания покойных и доставить их домой, то есть на время переселить в себя чужие души.

Бришен вдруг понял, что больше не считает глаза Ильдико сущностями, живущими отдельно от нее. Они, конечно, человеческие и все еще выглядят непривычно, но это всего лишь глаза.