Не только о татарах… Скорее, мысли вслух

Гочмурад Гутлыев, 2019

Не сказал бы, что именно татарам многим в жизни обязан, но почему-то в переломные моменты моей биографии поблизости, причем в первых рядах, оказывались как раз они. И ведь не только просто присутствовали, но и оказывали существенное влияние на дальнейшие события. Поэтому привел здесь только часть событий с их участием. И переосмыслил те ситуации немного с юмором, немного философски, а кое-где и с философским юмором.

«Звали

!

?»

Следующая байка также родилась с непосредственным участием Саши Г-ва.

Однако в качестве «затравки» хотел предложить вниманию читателя небольшую игру слов. В народе широко известна старинная поговорка «незваный гость хуже не буду подсказывать кого». А мне, со свойственным своеобразным чувством юмора, всегда хотелось уточнить, когда кто-то в моем присутствии упоминал всуе это высказывание: «а если как раз татарин пришел как незваный гость? Как тогда?».

Частенько мои байки, даже коротенькие, получаются многослойными. Поэтому позвольте напомнить и другое известное выражение «мир тесен, шар круглый, всегда где-то найдется кто-то, знакомый не только тебе».

В бытность начала работы как младшего научного сотрудника Копетдагского государственного заповедника, куда меня направили после окончания университета, первая же экспедиция состоялась в район горной метеостанции, расположенной на макушке горы Душакэрекдаг Копетдагского хребта. Там-то и сначала познакомился, а потом и подружился с метеорологом Андреем Кравченко. Еще через какое-то время, узнав, что я родом из окрестностей Бадзызского заповедника, он вдруг сказал: «а я сам работал пару лет в том заповеднике».

Как, когда!?

Оказалось, что возле кордона Кызылджар, у восточной границы Бадхыза, много лет функционировала метеостанция, которую в середине восьмидесятых прошлого года закрыли из-за масштабного сокращения штатов. Поэтому я просто не был осведомлен, что она вообще существовала, так как в период моей собственной полевой практики в том заповеднике от метеостанции не осталось и фундаментов под кунги (вагончики на колесах).

Андрей также рассказал красноречивую историю, когда сотрудницы той самой метеостанции разыграли Сашу, изрядно доставшего их своими непрекращающимися визитами.

Так получилось, что он долгое время проводил какие-то работы в Кызылджарском участке заповеднике и, естественно, рейдовая группа под его руководством базировалась непосредственно на указанном кордоне. И как удержаться, если рядом живут симпатичные хохотушки?

Вот Саша и повадился каждый день ходить к ним в гости на чай или что-то там еще, и проводил у них часы и часы. Совершенно забывая, что у тех у самих были каждодневные занятия, требующие продолжительного времени для выполнения. Или что элементарно им хотя бы надо выспаться после ночной смены — наблюдения на любой метеостанции ведь проводятся круглые сутки и в любую погоду.

Что дальше? Что случилось в очередное утро?

Проще передать слово самому Андрею: «я снимал данные с приборов, когда Саша двинулся от кордона к нам. И видел, как он подошел к двери вагончика, и уже поднял руку, чтобы ее открыть. Потом посмотрел вверх, почесал в затылке той самой поднятой рукой, развернулся и пошел обратно».

Оказывается, за ночь девушки нарисовали громадными буквами плакат с лозунгом «Прежде чем войти, подумай — нужен ли ты здесь?».

Туркменская народная мудрость, которую мои родители вбили с раннего детства, гласит: «чагырылмадык еринде — горунме» («не показывайся там, куда тебя не приглашали»).

Эти два утверждения — пословица и описанный лозунг, — слились воедино в своеобразном сплаве с третьей поговоркой, «семь раз отмерь, один раз отрежь». Десятки лет уже прошло с тех событий, и также давно, прежде чем невольно нарушить чье-то душевное спокойствие или вмешаться в личное психологическое пространство кого-либо, почему-то эти три высказывания сразу появляются перед мысленным взором.

Самолеты и практикантка

Никогда не находил особого смысла в утверждении «первым делом самолеты», но для дальнейшей затравки без него не обойтись. На следующий год после первого своего «вхождения в заповедную жизнь», уже в 1989 году, в деканате биофака Туркменского госуниверситета, в котором я успешно учился, напросился на прохождение полевой практики по индивидуальному плану в Бадхызском заповеднике. Естественно, как «свежую жертву», почти на первой неделе по прибытию меня пригласили посодействовать в обследовании территории с воздуха.

Даже просто летать в качестве обыкновенного пассажира на «кукурузнике» АН-2 достаточно утомительное занятие — укачает так, что только держись. Что уж тут говорить о такой страшной и ответственной процедуре, как авиаучеты, когда и внизу животные разбегаются от непонятного «стервятника», кружащегося прямо над их рогами, и организм не у всякого наблюдателя не взбунтуется почти сразу после взлета. А каждый вылет длится чуть ли не вечность, полных три-четыре часа. Не у всякого «вестибулярка» выдержит такое испытание. Порой возникает единственное желание — откинуться бы назад с закрытыми глазами, а еще лучше распластаться на грохочущем полу с раскинутыми руками.

Ан нет — попробуй оторвать глаза от иллюминатора, если кулан с джейраном с высоты чуть крупнее мухи кажутся. Чуть моргнешь, и нет его! Ведь к тому же требуется успевать сделать мимолетные заметки, отмечать место и время наблюдения животных…

Поэтому весь полет проходит таким образом — глаз наружу, вторым искоса в планшет, так ведь еще быстрее тошнота прицепится. Поэтому в ходе предварительного инструктажа заранее попутно предупредили, где находятся особые пакеты: «Сами разберетесь, как и когда применить».

Конец ознакомительного фрагмента.