Сон бабочки

Гордей Юнов, 2023

Как отличить сон от яви? Ведь всё, что происходит вокруг главного героя, так реально. Но почему-то создается ощущение, что это всего лишь сон. А если это сон, то кто кому снится, человек – бабочке или бабочка – человеку? Встреча со старым другом-врагом вовлекает Андрея Волкова по прозвищу Тень в новые невероятные приключения. Сможет ли он выбраться из своих снов? Кто друг, а кто враг в мистическом зазеркалье?Четвертая повесть из мистического цикла «Тень». В цикл всего входит 6 повестей, объединенных главным персонажем.

4

На улице всё было таким же, как и тогда, когда шофер привёз Андрея в Лёхину квартиру, и машина стояла у подъезда, правда, Ахмеда в ней не было. И вот что сразу бросалось в глаза — полное безлюдье. Центр Питера — и ни одного человека на улице, это было невероятно.

— Машину брать не будем, — Люся дёрнула Андрея за рукав, — тут рядом, тебе повезло, что Саломон тоже сейчас в Санкт-Петербурге.

— Да кто такой этот Саломон? — спросил мужчина, скосив глаза на шестикрылую бабочку, усевшуюся ему на плечо.

— Саломон Трисмозин — великий человек… был, — женщина в очередной раз усмехнулась, — он был алхимиком, создателем зеркал, названных потом его именем. Ну… «создателем» — это я не совсем верно сказала. Зеркал он, конечно же, не делал, но он изобрёл эликсир, который придал зеркалам одно чудесное свойство, оставлять в Мире Отражений пожизненный слепок.

— Представляешь, как это чудесно, — щебетала женщина, шагая по пустому тротуару в сторону Зимнего дворца. — Живёшь ты себе, постепенно стареешь, потом умираешь, а потом бац — и ты опять молод, и эта молодость у тебя навсегда. Надо только вовремя, пока молодой, оставить в зеркале свой слепок, чтобы потом вернуться назад в тот самый возраст, а то вечно быть старой рухлядью не в кайф.

— Да, тут в посмертном мире есть некоторые ограничения, и довольно существенные, — пара вошла в небольшую боковую дверцу Малого Эрмитажа и стала подниматься по лестнице, — мне вот, например, не нравится, что мужчин здесь маловато, но Саломон оставил дверцу, можно иногда выбираться в реальный мир, у вас там за последние пятьсот лет так много изменилось… и мужчин очень много, есть из кого выбрать.

Из рассказа этой странной женщины у Андрея стало постепенно складываться некоторое представление о том мире, в который он попал. И как бы невероятно всё это ни выглядело, он начинал постепенно убеждаться, что всё это происходит с ним на самом деле.

Саломон Трисмозин оказался лысым, довольно пожилым мужчиной, свой зеркальный эликсир он создал явно уже в почтенном возрасте. Встретил он Андрея и Люсю в небольшом кабинете, стены которого были увешаны множеством картин разных эпох.

— Вот, мессир, полюбуйтесь, — вместо приветствия женщина просто подтолкнула Андрея в спину поближе к алхимику, сидящему на антикварном стуле. — Явился сегодня из реального мира, как тут оказался совершенно непонятно. Он не слепок и не умерший, он живой… и с бабочкой.

— Лукреция, за пятьсот лет ты так и не научилась хорошим манерам, — Саломон покачал лысой головой.

— Да ладно Вам, мессир, на фига тут нужны манеры, тут и людей-то почти нет, — фыркнула Люся, — Вам надо было побольше зеркал наделать, да и способ прохода попроще придумать, не каждый в состоянии пялиться в свои зрачки и ловить там что-то.

— Ладно, молодой сеньор, не обращайте внимания на Лукрецию, — алхимик переключил своё внимание на гостя, — у неё в роду все были грубияны, особенно отец, хоть он и до Папского титула дослужился. Так значит, Вы через зеркало смогли пройти?

— Я, вообще-то, не собирался никуда проходить, только вот как я понимаю, эта женщина, — Андрей качнул головой в сторону Лукреции, — в последнее время частенько стала наведываться в наш мир, и меня там попросили разобраться с этим.

— Люси, ты опять за старое? Чего тебе тут спокойно не живётся? — мессир Трисмозин перевёл взгляд на Лукрецию. — Всё мужиков тебе мало?

— Ну вот только не надо, мессир, на меня наезжать, — женщина как будто даже немного обиделась, — я там веду себя просто ангельски, сплю только с законным мужем, никаких походов налево… пока.

— Ладно, я тебе не указ, — алхимик вздохнул и вновь переключился на Андрея. — Я правильно понимаю то, что произошло? Вы посмотрели в своё личное отражение в моём зеркале, поймали в зрачке бабочку и оказались здесь.

— Ну… в общем, именно так, — кивнул детектив.

— А раньше Вы никогда в мои зеркала не смотрели?

— Нет конечно, я сегодня впервые о них узнал, вот от неё, — Андрей махнул рукой в сторону Лукреции, с невинным видом стоящей в сторонке.

— А сотрясения мозга, провалы памяти, коматозные состояния у Вас когда-нибудь были? — Саломон допрашивал Андрея, как врач больного пациента.

— О, этого, сколько хотите, — улыбнулся детектив, — у меня уже в привычку вошло проваливаться куда-нибудь.

— Ну, тогда всё с Вами ясно, — алхимик кивнул лысой головой, — Ваш слепок раньше уже попал к нам в Мир Отражений другим путём, не через моё зеркало.

— Тогда почему он видит себя в Вашем зеркале, мессир? — подала голос Люси. — Если его слепок уже здесь, он не должен себя видеть. Он или ничего не должен видеть, или должен увидеть того из нас, кто хотел бы связать с ним своё отражение.

— Некоторые аспекты созданного мной Мира Отражений мне и самому не до конца понятны, — покачал головой Саломон, — будем считать этот случай исключением из установленных мной правил.

— Это всё очень интересно, — Андрей решил поставить вопрос ребром, — у вас тут очень весело и приятно, я выяснил всё, что мне было нужно, но мне надо вернуться назад, в свой нормальный мир. Как мне это сделать?

— Ну-у… вообще-то, Вы первый, кто попал к нам таким экстравагантным способом, — алхимик с виноватой улыбкой посмотрел на Андрея, — поэтому я не знаю, как Вам вернуться назад, и можно ли это вообще сделать.

— Нормально, — пробурчал детектив себе под нос, — и что, никаких идей, никаких предположений нет? Вы же, сеньор алхимик, как бы создали этот мир и должны знать о нём больше всех.

— Могу высказать два предположения, — Саломон почесал свой довольно длинный нос. — Вы можете попробовать снова пройти через зеркало, может быть, Ваша бабочка опять укажет Вам путь.

— Ага, — прыснула от смеха Лукреция, — или заведёт его ещё дальше в Туманные отражения.

— А второе предположение? — Андрей решил игнорировать Люсину реплику.

— Когда-то я изучал труды китайского философа Чжуан-цзы, они в значительной мере послужили толчком к созданию мной Мира Отражений. Так вот, в его книге была притча о мудреце, которому приснилось, что он бабочка. Но проснувшись, мудрец не мог понять, приснилась ли бабочка ему, или, наоборот, он приснился бабочке. Так что, может быть, Вам стоит уснуть здесь, чтобы проснуться там. Сны порой бывают реальнее реальности.

— О, точно, Андрюша, я знаю, куда мы сейчас пойдём, — Лукреция подошла к мужчине и мягко взяла его под локоть, — там такая большая удобная кровать, на ней так замечательно можно… поспать.

— Сначала я попробую пройти через зеркало, — сказал Андрей, увлекая женщину к выходу из кабинета, — спасибо, мессир, было приятно познакомиться.

— Ну, если не получится вернуться к себе, приходите, — напутствовал Саломон Трисмозин гостя, — помозгуем, что ещё можно сделать.

— Скучно старику одному, — спускаясь по лестнице, Лукреция буквально повисла на руке Андрея, — редко появляются хорошие собеседники. Пятьсот лет живёт тут в отражении, а поговорить-то и не с кем.

Войдя в отражённую Лёхину квартиру, Андрей сразу бросился к зеркалу.

— Ну куда ты так спешишь? — Лукреция упала на большую, мягкую кровать. — Никуда твой Лёха не денется.

— Меня жена дома ждёт, — Андрей немного лукавил, Татьяна уже привыкла к тому, что муж частенько не ночует дома, даже не предупредив её, такова была его работа.

Мужчина приложил ладони к зеркалу и приблизил лицо близко к поверхности. Вместо двух глаз стал один, радужка переливалась узором, но никакого трёхмерного изображения не появлялось. Бабочка на плече мужчины сидела смирно и совершенно не собиралась лететь в зеркало.

— Мне нравится твоя поза, — промурлыкала Люся, стягивая с себя футболку, — у тебя такая аппетитная попа. Хватит пялиться в зеркало, ты ведь уже понял, что так ничего не выйдет, придётся тебе лечь ко мне в постель.

— Люся, ты, конечно, красивая женщина, — Андрей отвернулся от зеркала и с сарказмом посмотрел на Лукрецию, — но тебе пятьсот лет, я со старухами не сплю.

— Если ты сейчас хотел меня оскорбить, — усмехнулась женщина, — то у тебя ничего не вышло, я отлично знаю, сколько мне лет, и могу тебя заверить, милый мой, что настоящая женщина, как хорошее вино, с возрастом становится только лучше и приятнее.

— Ну-ну, смотри, как бы в уксус не превратиться, — Андрей подошёл к кровати и, стараясь не смотреть на полуобнажённое тело, сел рядом с Лукрецией. — Подвинься, я намерен проверить второй способ мессира, и ты мне для этого совершенно не нужна.

— Фу, какой ты чёрствый, — женщина перекатилась на другую половину кровати, — но спасибо, что хотя бы не выгоняешь меня совсем из собственной постели.

— А ты что, тоже собираешься спать днём? — удивился Андрей.

— Нет, конечно, — непоседливая хозяйка кровати внезапно вскочила, подбежала к туалетному столику и стала рыться в ящичках.

— Что ты там ищешь? — мужчина никак не мог сосредоточиться, Люся своей неуёмной энергией мешала ему погрузиться в сонное состояние.

— У меня родилась гениальная идея, — женщина наконец нашла в ящиках то, что хотела, и вернулась к кровати.

— Вот, держи, — Лукреция протянула Андрею жёлтую монету, скорее всего, золотую и явно очень древнюю.

— Зачем это? — Андрей взял монету и закрыл глаза, чтобы не видеть перед собой молодое пятисотлетней выдержки обнажённое тело.

— Это, пожалуй, единственный предмет здесь, которого нет там, в настоящем мире, куда ты сейчас собрался, я эту монету сама привезла из Венеции, у Оли такой нет, — женщина села рядом с Андреем и зажала своей ладонью его ладонь с находящейся в ней монетой. — Хочу проверить, сможешь ли ты её с собой унести туда… Ну, если, конечно, сам туда сумеешь переместиться.

— Хорошо, можно проверить, — Андрей крепче зажал монету в руке и повернулся набок, — спой мне песенку, у вас там в Средние века тоже должны были быть колыбельные.

— Хм, я только одну колыбельную знаю, — Люся нежно погладила Андрея по голове, — но она на итальянском языке.

— Очень хорошо, — улыбнулся мужчина с закрытыми глазами, — я не пойму, о чём ты поёшь, и легче засну. Начинай.

— Ninna nanna, ninna oh, questo bimbo a chi lo do…