Вуду. Тьма за зеркалом

Глеб Соколов, 2006

Совершено дерзкое похищение… рыбы-фугу! В подсобке маленького магазина найдено… шестеро повешенных! В морг доставлен труп чернокожего… с головой белого человека! И во всем этом замешан русский студент с гаитянскими корнями, лишь недавно прибывший в Лондон. Поневоле прикоснувшись к зловещим тайнам вуду, он перешел дорогу загадочному Белому Хунгану, одно упоминание о котором повергает обывателей в мистический ужас. Тьма за зеркалом сгущается! Удастся ли прояснить эту тьму?

8

В офисе «Кей-Ви-дабл-Кей» царило необычное оживление. Весь мужской персонал радиостанции норовил хоть на минутку, хотя бы для этого даже и не было никакого повода, заглянуть в маленькую приемную, где обычно дожидались своей очереди попасть в радиоэфир гости «Кей-Ви-дабл».

— Если бы Уолт знал, какая красотка дожидается его в офисе, он бы ни за что не позволил себе опаздывать…

— Между прочим, а где он на самом деле болтается?! У него эфир скоро!..

Так разговаривали между собой сотрудники редакции.

Молодая особа, поджидавшая Уолта Кейна, и впрямь была невероятно красива. Расположившись на глубоком студийном диване с видом человека, который привык к комфорту, она лениво, но все же с некоторым читавшимся в ее взгляде любопытством посматривала по сторонам.

Наконец один из сотрудников, радиоинженер, отвечавший за исправность оборудования в студии, не выдержал и решил перейти к делу. В конце-концов, что с того, что красотка пришла к Кейну!..

— Мисс, я вижу, никто здесь не обращает на вас никакого внимания… — начал, как ему казалось, издалека радиоинженер, подойдя к диванчику, на котором сидела красотка.

Та усмехнулась…

— Я бы не сказала, что никто не обращает внимания… Только вы заглянули сюда уже четыре раза. Хотя, мне кажется, никакого дела у вас здесь не было, — спокойно проговорила она. — Впрочем, если бы вы предложили мне кофе, я была бы вам чрезвычайно признательна.

Красотка пристально посмотрела на радиоинженера. От этого взгляда тот расцвел.

— Я мигом! — проговорил он и кинулся готовить кофе.

Когда он вернулся с маленьким подносом, на котором стояли две чашечки, красотка сидела с прежним скучающим видом.

Радиоинженер болтал без умолку, но она, торопливо попивая свой кофе, не произнесла ни слова.

Наконец она поставила пустую чашечку на поднос и встала с дивана.

— Я вижу, его успели предупредить о моем визите, — проговорила красотка, как-то очень спокойно и равнодушно.

— Что?!.. — вытаращился на нее радиоинженер. Какой-то странный смысл почудился ему во фразе.

— А если не секрет, по какому поводу вы к нему пришли?.. — спросил он.

— Все очень просто. Я приобрела его в качестве домашнего слуги. А он так ко мне и не явился.

— То есть как это?! — выпучил глаза радиоинженер.

— Да вот и я думаю, как это могло получиться. Унитаз не вымыт, на кухне грязь, и потом — у меня вчера были гости. А дом — без привратника. Привратнику положено сидеть перед дверью на цепи… А что такого?.. Я хочу, чтобы у меня в доме на цепи сидел господин Кейн. Мне нравятся его радиопередачи. Вернее, нравились… Ведь он их больше не ведет.

— Как не ведет?!..

— Да так, видите! Не явился! По-моему, уже две минуты как он должен быть в эфире… — она постучала ноготком по стеклышку своих изящных наручных часиков. — Вот что… Если вы случайно увидите его, ну мало ли… Передайте ему мою визитную карточку.

Она взяла с дивана сумочку, покопалась в ней и протянула радиоинженеру прямоугольник плотной белой бумаги.

Тот выхватил его у нее из рук и уставился…

— Но бумага пуста!.. — воскликнул он. — Здесь ничего не напечатано!..

— Он все поймет… — устало проговорила красотка. — Скажите, унитаз грязный… Дом не прибран… Пусть имеет в виду: я могу сделать с ним все, что захочу. И ничего мне за это не будет. Раб является полной собственностью своего владельца. Его можно сломать, подарить, как вещь, остричь ему волосы, выколоть глаз…

Она вышла из офиса «Кей-Ви-дабл-Кей», бросив на ходу:

— Не забудьте передать мою визитку. Иначе сложности будут уже у вас!.. Вы ведь тоже…

— Что тоже?!

— Ничего… Мы все в одинаковом положении. И я — тоже. Но так получилось, что он — мой раб, а не я — его.