Сеанс в Преисподней

Глеб Лютаев (2024)

Жизнь Ромы ничем не примечательна. Работа в такси, развод, редкие встречи с единственной дочерью, случайные связи. Но благодаря особенному даруРома проводит необычные сеансы и неплохо на этом зарабатывает, избавляя людей от определённых проблем и возвращая им нормальную жизнь. Он уверен в своих силах и эффективности метода, однако сложный случай с девушкой Алисой ставит его компетенцию под сомнение.Сумеет ли Рома победить не просто банальный недуг, а само воплощение Зла, противостояние с которым может обернуться гибелью не только его самого, но и близких ему людей.

Глава 1

1

Капитан с трудом вылез с командирского места через непролазный люк и уселся на броне. Он собрался спешиться, но вовремя увидел, как расстегнувшаяся лямка бронежилета зацепилась за ручку люка.

— Твою ж мать! — вызверился капитан.

Извергая проклятия, матерясь во весь голос, он рванул неподатливую лямку, и та вместе с фастексом¹ осталась на корпусе машины. Едва удержав равновесие, капитан спрыгнул на неровный асфальт, чуть не подвернув ногу. Рация выпала из рук, батарея отлетела в сторону на пару метров, не издав ни звука. Все шумы поглощал тарахтящий двигатель бронетранспортёра.

— Да чтоб тебя!

Капитан нагнулся за рацией, в ужасе представляя, чем может закончиться для него и его подразделения потеря связи. Теперь раздражал бронежилет, левая сторона которого расстегнулась из-за оборванной лямки. Вдруг капитан заметил, как чья-то рука подобно змее подхватила рацию, а затем и батарею к ней. Он распрямился и пристально наблюдал, как, ловко вставив АКБ, пальцы нажали на красную кнопку. Яркий цветной экран тут же загорелся.

Капитан перевёл взгляд с умелых рук и оглядел представшего пред ним русского солдата, выряженного в немыслимо чистую, будто из прачечной форму — и это после двух-то месяцев, проведённых на полигоне, недели ночлега в приграничных с Украиной районах, да ещё и после суточного марша. Ни звёзд, ни лычек на погонах бойца капитан не увидел, зато солдат оказался гладко выбрит, на голове какого-то хрена отсутствовал шлем и даже шапка, а русые волосы были стильно подстрижены и аккуратно уложены. Капитан взглянул на левую руку и правую ногу мужчины — опознавательные повязки ровно намотаны поверх формы с пиксельной расцветкой, и хотел уже возмутиться, какого дьявола этот мужик похож на слащавую модельку с подиума. Но тут боец с добродушной улыбкой спросил:

— Что дальше, командир?

Капитан заново оценил солдата.

Его беззаботная и чистая физиономия показалась знакомой, но никак не удавалось вспомнить фамилию мужчины. И хотя роту укомплектовали наспех, лишь бы заполнить штатную численность, всё же капитан знал в лицо практически всех подчинённых, но только не этого.

Он взял из рук незнакомца потрёпанный «Азарт»² и огляделся по сторонам — рота остановилась на окраине полуразрушенного города. Впереди высились почерневшие жилые многоэтажки. Через оконные проёмы и рваные дыры в стенах мелькали солдаты. Повсюду расползался чёрный, словно горела резина, дым, но запаха его капитан не чувствовал. Где-то вдалеке послышались автоматные очереди и грохот канонады артиллерийских залпов.

Капитан окинул взглядом своих людей. Солдаты нервно оглядывались по сторонам, неуклюже заняв боевые позиции за ближайшими укрытиями.

Будто опомнившись, капитан рявкнул стоящему рядом солдату:

— Надо рассредоточить бэтээры и найти здание, где можно расположиться на первое время.

Боец кинулся выполнять поручение. Капитан судорожно вспоминал, что ему говорили про обстановку, сложившуюся в городе. По версии командования, он наполовину занят противником, наполовину — нашими войсками. Но это то, что сказало начальство ещё до совершения марша. Не помешало бы найти того, кто введёт в курс дела на месте.

Капитан приметил целое бетонное здание, похожее на маленький завод, подходящее для временного размещения людей. Он двинулся к сооружению, невзирая на снующих вокруг солдат. Рядом возник боец, который помог ему с радиостанцией. Он всё также глупо улыбался, сверкая раздражающе белыми зубами, с любопытством посматривая, будто ожидал, что командир предпримет дальше.

Не дожидаясь вопроса от подчинённого, капитан бросил:

— Пойдём пройдёмся к тому зданию, посмотрим, что там и как.

Солдат не ответил, продолжая идти рядом с командиром и осматриваясь по сторонам. В здание они вошли через дверной проём с болтающейся на петлях дверью и оказались в узком тёмном коридоре. В обе стороны от него расходились просторные помещения, заваленные хламом. Привыкнув к темноте, капитан огляделся и взмахом руки приказал солдату следовать за ним.

Дойдя до конца здания и убедившись в отсутствии посторонних, он сообщил:

— Разместимся здесь. Бетон достаточно прочный, думаю, три этажа сверху нас неплохо защитят.

— Да, босс! — молодцевато ответил боец всё с той же идиотской ухмылкой.

Они двинулись назад. В этот момент в здание забежали один за другим солдаты. Грязные, одетые в зимнюю военную форму, на фоне света, проступающего через щели в стене, они казались похожими на медведей-шатунов, очнувшихся от спячки. Солдаты не походили на бойцов его роты, это были незнакомые люди.

Капитан в недоумении пошёл им навстречу. Солдаты начали располагаться в коридоре, разгребая мелкий мусор, расстилали туристические коврики на бетонном полу и с невозмутимым видом раскладывали на них спальные мешки. Не обращая внимания ни на капитана, ни на бойца, что шёл рядом, они залезли в спальники, подложив под головы рюкзаки, и улеглись спать.

Опешивший капитан посмотрел на подчинённого — тот выглядел так, словно его ничего не смущало: просто пожал плечами и направился к выходу. Капитан последовал за ним.

Вдалеке прозвучал выстрел артиллерии.

— Выход! — испуганно бросил капитан, ухватившись за рукав сопровождавшего его солдата.

Они остановились. Через несколько секунд совсем рядом прозвучал короткий свист, а за ним последовал грохот, сотрясающий стены. Со второго этажа послышался звон разбившегося стекла.

Капитан в ужасе рванул к выходу. В голове крутилась лишь одна мысль: их засекли и ведут прицельный огонь. Он выбежал из здания, в панике пытаясь найти укрытие. Совсем рядом снова раздался взрыв. Капитан присел на корточки, инстинктивно обхватил голову руками и закрыл глаза, судорожно сотрясаясь всем телом.

«Вроде пронесло».

С трудом поднявшись, он продолжил забег, почувствовав запах дыма. Впереди, метрах в семидесяти, капитан выхватил взглядом небольшой овраг. Он добежал и быстро сполз вниз по крутому склону. Здесь надеялся переждать артобстрел, не думая о своих людях, о сохранности техники, ни о чём другом, кроме того, чтобы удалось выжить и снаряды не угодили в это укрытие.

Позади раздалось ещё несколько взрывов. Капитан обернулся и увидел, как один снаряд упал на крышу покинутого им здания. Сверху упали комья земли и мелкие осколки. Он сидел, свернувшись калачиком и зажмурив глаза, надеясь, что повезёт. В памяти всплыли слова молитвы «Отче наш», и капитан неустанно шептал её трясущимися губами.

Так и сидел, пока не успокоился. Затем открыл глаза и замер в исступлении. Вокруг жались друг к другу несколько солдат, подобно капитану укрывшиеся от обстрела и пережидающие в овраге.

В бешенстве, пытаясь придать себе грозный вид, он прокричал:

— Какого хрена вы сюда припёрлись?! Нас сейчас беспилотник спалит, и всех накроют к херам собачьим! Ищите другие укрытия!

Солдаты не обращали на него никакого внимания. Капитан всмотрелся в их лица, но не узнал никого из своих подчинённых.

После пары очередных прилётов наступило затишье. Капитан всё ещё сотрясался от страха, когда посмотрел в небо, но беспилотника в зоне видимости не обнаружил. Тогда он выполз на дорогу, где совсем недавно неуклюже спешился с бронетранспортёра.

Оказавшись на асфальте, капитан никак не мог унять нервную дрожь, и скрыть её тоже не получалось. Он ещё раз посмотрел в небо, в том направлении, где, судя по его данным, находился противник. Взору предстало нечто невообразимое и ужасающее: с неба падало белое облако, в котором болтались маленькие чёрные человечки, в мгновение ока превратившиеся в — мать их! — самых настоящих десантников.

С разинутым ртом капитан наблюдал, как шесть парашютов, выгнутых дугой, раскрылись в воздухе и, кружа, приближались к земле.

«Откуда они здесь?»

Мужчина обвёл взглядом мрачное серое небо в поисках самолёта или вертолёта, который мог бы сбросить десант, но обнаружил такое, что не поддавалось никакому рациональному объяснению: по небу неслись большие деревянные сани, запряжённые оленями. Всё выглядело точь-в-точь как в американских фильмах про Санта-Клауса. Самого Санты капитан не разглядел, но были олени и украшенные новогодним декором сани, которые мчались по небу словно в старой киношной сказке. Он даже отчётливо услышал стук копыт.

Упряжка неслась на высоте примерно ста или двухсот метров от земли, и расстояние до неё было намного меньше, чем до парашютистов. Десантировались бойцы с саней или нет, капитан не понял. Он продолжал стоять, разинув рот и не в силах выговорить ни слова.

— Сюрреализм происходящего просто зашкаливает, да, командир?

Капитан обнаружил рядом солдата, прилипшего к нему, словно банный лист к заднице. Создавалось впечатление, будто парень ничуть не удивлён, происходящее его забавляло.

— Тебе не кажется это странным?

Солдат пожал плечами и обыденным голосом ответил:

— Чего только не увидишь на войне.

Капитан не успел возразить и поискал взглядом десантников. Он отчётливо разглядел бойцов, опускающихся на парашютах, одетых в камуфлированные штаны и тельняшки. Только не утихающая вдали канонада была способна вывести из ступора человека, наблюдавшего творящееся безумие.

По очереди десантники приземлились на крышу многоэтажного дома, одинокой свечой торчавшего посреди коттеджей частного сектора. Скинув с себя подвесные системы, молодчики, кем бы они ни были, достали из-за пазухи фиолетовые футболки и надели их поверх тельников, вооружившись не пойми откуда взявшимися автоматами.

К удивлению самого капитана, он почему-то не посчитал это чем-то фантастическим, но тут же задал вопрос своему неизменному спутнику:

— Что это такое? Это что, какая-то новая мода или фишка их подразделения такая?

Солдат с равнодушным видом посмотрел на командира.

— Да кто их знает, может, челлендж такой.

Увидев, что десантники с оружием наперевес начали спускаться вниз, капитан ринулся к ним. Окна в доме отсутствовали, а потому он без труда разглядел фиолетовые силуэты, бегущие по лестничному пролёту. По трескотне автоматных очередей понял, что солдаты зачищали здание от невидимого противника.

Достигнув подножия высотки, капитан остановился возле подъезда и застыл. Дверь на входе отсутствовала, навстречу из темноты коридора нёсся человек. Он вывалился из здания, чуть не свалившись на асфальт. Незнакомцем оказалась женщина в чёрном платье-балахоне, замотанная в серый хиджаб.

— Что случилось? — спросил оторопевший капитан, когда незнакомка приблизилась к нему.

В ответ она выкрикнула череду фраз на незнакомом языке и скрылась. Следом за женщиной выскочил здоровенный десантник, со счастливой улыбкой и квадратным, как у Шварценеггера, лицом. Из-под фиолетовой футболки бойца выглядывала тельняшка. Он держал видавший виды АКМС, а на затылке каким-то чудом держался голубой берет.

— Что здесь происходит? — недоумённо спросил капитан, обращаясь к незнакомцу. — Ты и твои парни — кто вы?

Скуластый зеленоглазый десантник лет двадцати пяти на вид нахально улыбнулся. Словно поп-звезда перед поклонником своего таланта, он самодовольно заявил:

— Ничего особенного, здание зачищали.

— От кого? — прохрипел капитан. Его голос предательски понизился.

Солдат ничего не ответил и убежал, рванув с места как спринтер. Вслед за ним из здания повыскакивали его товарищи и кинулись наутёк, оставив капитана стоять в полной растерянности. Ему казалось, что он сходит с ума. Ситуация, в которой он оказался, была настолько абсурдной, что хотелось кричать от беспомощности в попытке понять хоть толику происходящего.

Капитан снова услышал отдалённый артиллерийский залп. Он застыл, зажмурив глаза. Он чувствовал, что на этот раз ему конец. Через доли секунд со всех сторон прогремели взрывы. В ушах звенело, в сознании помутнело, и капитан пожелал себе быстрой и безболезненной смерти. Он инстинктивно присел, сжался в комок, обхватив трясущимися руками дрожащие колени.

Когда шум затих, капитан расслышал знакомый голос. Состояние было таким, будто в уши вставили беруши.

— Страшно, командир?

Капитан открыл глаза и увидел возле серой коробки здания сопровождавшего его солдата, помахавшего ему рукой. Почему-то боец был одет в светло-голубые джинсы и красную обтягивающую футболку. Капитан запаниковал и начал хватать ртом воздух, будто выкинутая на берег рыба, не в силах понять, почему подчинённый ни хрена не боится, когда он успел найти гражданскую одежду и переодеться. Да и зачем он вообще это сделал?..

Капитан окинул взглядом потрёпанную обстрелами местность. Испытывая отвращение, рассмотрел несколько изуродованных тел. Земля была усеяна окровавленными останками бедолаг: головами, руками, ногами, валявшимися, словно на скотобойне. Парням сегодня не повезло.

Из-под завалов соседнего дома доносились жуткие стоны, рыдания и мольба о помощи в предсмертной агонии.

Не в силах больше выносить жуткое зрелище, капитан хотел пуститься в бега подальше от происходящей вакханалии, но решил выбить информацию вместе с говном из самодовольного типа в гражданке. Едва он сделал шаг, как тут же обо что-то споткнулся. Выругавшись, глянул под ноги и закричал.

На земле валялись растерзанные останки лейтенанта Борисова, командира первого взвода в роте, которой командовал капитан. Верхняя часть туловища, посечённая осколками, осталась без ног. По земле тянулись длинные завитки бордово-серых кишок, в десятке метров пульсировала окровавленная нога, через разорванную кожу торчала сломанная берцовая кость.

Он смотрел на лицо молодого лейтенанта. Безжизненные глаза парня уставились вверх, на губах застыла жуткая кривая ухмылка. Капитан приложил огромные усилия, чтобы взять себя в руки. Расправив плечи, попытался унять дрожь в коленях и подошёл к солдату, из которого только что хотел выбить его мерзкое спокойствие.

Странный тип обратился к капитану:

— Не закрывай глаза, командир. Я тебе кое-что покажу.

Капитан даже не пытался скрыть страх. В этот момент раздались новые залпы вражеских орудий. Он изо всех сил старался не закрывать глаза и не сбежать в укрытие, наблюдая за действиями бесстрашного и неуязвимого солдата.

Вместо ожидаемого свиста смертоносных снарядов он услышал приятную незамысловатую мелодию, очень похожую на ту, что звучит в детских шкатулках при открытии крышки. Странным образом музыка успокаивала, а окружающий ад казался теперь игрой больного воображения.

Капитан нутром почувствовал, что вот-вот прогремит новая серия взрывов, но вопреки ожиданиям увидел медленно спускающиеся с неба воздушные шарики голубого и жёлтого цветов. Не поддаваясь законам физики, они двигались по дугообразным траекториям артиллерийских снарядов, но делали это медленно, будто плыли по поверхности густого желе. Затем шарики касались земли и лопались, разбрасывая вокруг крошечные кусочки цветного латекса.

Капитан потряс головой, искренне полагая, что всё это ему чудится. Но ничего не менялось. После очередных выстрелов в небе опять появлялись шары, которые взрывались при соприкосновении с землёй.

Он оглядел территорию и обомлел: вместо разорванных тел повсюду росли розовые кусты. Белые, жёлтые, и алые, пёстрым одеялом они выделялись на сером фоне разрухи.

«Что за чертовщина?»

Он с опаской поискал труп лейтенанта Борисова, разорванного на части, но обнаружил скульптуру мальчика, из причинного места которого бил фонтан.

Капитан перевёл взгляд с фонтана на спутника и увидел, как тот непринуждённо пощёлкивает пальцами обеих рук.

«Неужели всё это делает он?»

Словно прочтя эти мысли, парень указал рукой под ноги капитана. Осторожно, опасаясь снова увидеть под собой изуродованное тело лейтенанта, мужчина посмотрел вниз и — о чудо! — на бортике фонтана сидел лейтенант Борисов, живой и здоровый, всё такой же молодой и худощавый. Его руки и ноги были на месте, кишки совсем не спешили покидать тело, а лицо напоминало довольную морду сытого кота. Борисов спокойно попивал кристально чистую воду из фонтана, черпая её ладонью из гранитной чаши.

Не веря своим глазам, капитан вновь перевёл взгляд на довольного ублюдка, продолжавшего стоять посреди улицы.

— Вот видишь, командир, ничего страшного-то и нет, — прервал размышления улыбающийся мужчина.

Капитан сам уже это понял. Ничего ужасного и не происходило, лишь летающие по небу олени, цветные шарики и милые фонтаны с писающими мальчиками вместо трупов в сопровождении чудной музыки.

Он хотел спросить, кто же этот парень, но…

Но того уже и след простыл.

2

Рома очнулся и обнаружил, что находится в небольшой комнате, стены которой были выложены старым кафелем бледно-голубого цвета.

Советским кафелем.

Он несколько раз моргнул и сделал глубокий вдох. В ноздри пробрался промозглый запах сырости и плесени. Нет, это была не комната, а больничная палата — убогая, обставленная видавшей виды мебелью. Тумбочка с одной ржавой петлёй на дверце и отломанной ручкой стояла возле кровати. На побеленном потолке чудом держалась тусклая лампа с пыльным абажуром, а по окну от сквозняка хлестали заляпанные жалюзи.

Лёгкая дезориентация после сеанса присутствовала всегда, и этот раз не стал исключением. Всё как и раньше: правая рука затекла, голова трещала от боли, мозг отчаянно пытался вспомнить, что произошло. Спустя несколько секунд всё встало на свои места: лёгкость в теле и светлая грусть на душе.

Рома приподнял голову. В углу на стуле дремала молодая женщина в сером свитере и джинсах. Длинная прядь чёрных волос лежала на не тронутом ботоксом и ненакрашенном лице. Необычайно яркие, тонкие губы были слегка приоткрыты, и по палате раздавалось её лёгкое посапывание. Однако на лице женщины отпечаталась усталость.

Рома сел на кровати и потянулся, стараясь не дёргать привязанную руку. Женщина встрепенулась и открыла глаза, не отрывая головы от стенки. Увидев, что Рома не спит, она тут же кинулась к нему и попыталась помочь развязать ленту.

— Не надо, Ольга, я сам, — сказал он несколько резче, чем собирался.

Женщина отпрянула с виноватым видом, не зная, куда деть собственные руки. Глядя, как Рома развязывает узел, спросила:

— Не верится, что я смогла тут уснуть. До этого мне не удавалось. Ну как, получилось?

«Конечно, получилось. По-другому и не бывает».

— Да, теперь всё будет в порядке. Вы можете не беспокоиться.

Казалось, она с облегчением выдохнула, но, как и большинство его клиентов, наверняка не верила до конца. Пройдут недели и даже месяцы, прежде чем эта женщина с восхищением расскажет знакомым о Роме.

Он развязал на запястье чёрную шёлковую ленту — свой счастливый талисман — и засунул в задний карман джинсов, после чего слез с кровати и надел кроссовки, на которые были натянуты бахилы.

— Никто не приходил? — поинтересовался он, не поднимая взгляда.

— Нет, слава богу. Как и обещали.

— Отлично.

Рома подошёл к небольшому поцарапанному зеркалу, висевшему на стене. За окном уже рассвело, потому отражение подчёркивало все недостатки внешности. Лицо было заспанным, но не помятым, чего нельзя сказать о любимой красной футболке. Её подарила дочь, обязав носить на все встречи с ней. Он возмущался, предпочитая исключительно чёрные и белые цвета, но девочка заявила, что в его жизни и так слишком мало красок.

Знала бы дочь, что его жизнь красочнее, чем она могла вообразить.

Поправив футболку и подтянув джинсы, Рома развернулся. Ольга протянула купюры, сжимая их так, словно не хотела с ними расставаться. Возможно, считала его шарлатаном, выуживающим сто тысяч рублей. К этому взгляду Рома давно привык. Так смотрел каждый второй, кому он сумел помочь благодаря своему таланту. Но не привык Рома к тому, что эти люди смотрят на него осуждающе. Будто это он, пришёл к ним, а не наоборот. Будто он не оговорил все условия, прежде чем приступить к сеансу. Будто он копошился вместо них в интернете, опрашивая знакомых и незнакомых людей в поисках решения своей проблемы.

Люди всегда приходили к нему сами и сами же потом осуждали за то, что он делал ради спокойствия и благополучия их семей.

— Возьмите, — пролепетала Ольга, протягивая вознаграждение. — И пересчитайте, пожалуйста.

Рома взял деньги.

— А надо? Вы не создаёте впечатление обманщицы, — и тут же пожалел о сказанном, потому что именно он такое впечатление и создавал.

Ольга сохранила каменное выражение лица.

— Просто так, на всякий случай. Я пересчитала трижды, но мало ли.

— Всё в порядке, — сказал Рома, затем небрежно засунул купюры в карман джинсов и направился к выходу.

У двери Ольга окликнула его:

— Роман, как вы думаете, с ним всё будет в порядке?

Специалист нехотя повернулся. Ольга перевела взгляд на человека, лежащего на кровати.

Рома заставил себя посмотреть на спящего мужчину. Обрубки ног были накрыты белоснежной простынёй, одна культя, обмотанная бинтом, торчала из-под ткани. На лице мужчины читалось умиротворение. Когда Рома только познакомился с пациентом, изуродованный человек не мог спать, а если под воздействием медикаментов ненадолго проваливался в дрёму, палату охватывали дикие вопли, на которые сбегались дежурившие в отделении медсёстры.

«Никогда не получается уйти так просто».

— Послушайте, Ольга. Я не могу обещать, что всё у вашего мужа будет в порядке. Но… — он помедлил, подбирая правильные слова. — Но по моей части у него точно не возникнет проблем, скорее всего, до конца жизни. Я помог сотне клиентов и всем оставил свои контакты на случай рецидива. Никто из них ещё ни разу не позвонил, разве что лишний раз поблагодарить. Я даю пожизненную гарантию и в случае новых приступов выполню работу абсолютно бесплатно. Мои контакты вы знаете.

Ольга немного расслабилась. На глазах выступили слёзы, а тонкие и яркие губы предательски задрожали. Роме стало жаль её, но он знал, что это чувство скоро исчезнет.

— Я… я… — она чуть не разрыдалась, но сдержалась. — Я не знаю, как дальше жить со всем этим.

Ох, если бы он знал, как им всем жить дальше. Рома терпеть не мог подобные сцены, но никогда не мог уйти, не сказав слов утешения, пусть и неуместных.

— Вы справитесь с ним вместе, — и после паузы добавил: — И не забывайте главного.

Ольга посмотрела выжидающе, перестав жалобно всхлипывать.

— Чего именно?

Рома с серьёзным видом произнёс:

— Он у вас командир. Герой с большой буквы. Сильный и уверенный в себе человек, я видел это собственными глазами. А значит, всё у вас получится.

Ольга уже не сдерживала рыданий, и Рома не стал её успокаивать. Видеть плачущую женщину рядом с мужем-инвалидом было выше его сил. Но ещё тяжелее смотреть в глаза женщине, которой только что соврал.

Никакой её муж не герой, хоть и офицер, хоть и в звании капитана. Рома отчётливо видел, как тот бросил своих людей и в ужасе трясся под огнём противника, когда должен был командовать подразделением и позаботиться об их жизнях.

Но его жене об этом знать совсем не обязательно.

3

Следуя по узкому и тускло освещённому коридору госпиталя, обшарпанные стены которого навевали угнетающие мысли, Рома старался не смотреть на бесчисленное количество покалеченных пациентов. Он шёл и видел множество раненых парней с костылями и на колясках. Через открытую дверь одной из палат Рома случайно заметил полностью перебинтованного человека, увешанного десятком трубок.

И бесконечное «у-у-у…» и «а-а-а…»

Стоны, раздававшиеся практически из каждого угла, пробирались под кожу, запуская невидимый мотор. Внутри будто кричало и стонало теперь его собственное тело, вибрировал каждый орган, порождая неимоверное желание скорее покинуть это чистилище.

Он не хотел.

Не хотел всего этого видеть, но смотрел.

СВО наполнила медицинское учреждение постоянными «клиентами», а самого Рому — хорошо оплачиваемой работой. Пусть звучит цинично, но война позволила ему наконец вернуться в Севастополь и больше времени проводить с дочерью. Это радовало. Словно для того, чтобы убедиться, Рома с удовлетворением потрогал выпирающий карман джинсов.

Его никто не замечал. Пациенты были заняты своими проблемами, которые до конца жизни будут только прибавляться. Врачи дежурной смены, если и видели его, то тут же отводили взгляды. Они знали, что этот человек не впервые наведывается к ним в заведение. Ну и пусть, медики тоже кое-что имели от этого. Хотя наверняка он этого не знал.

Выйдя на улицу, Рома с удовольствием вдохнул свежий морской воздух, отчего слегка закружилась голова. Если бы он ещё немного задержался в госпитале, то опять мучил бы приступ тошноты от запахов хлорки, лекарств и зловонных испражнений.

Май выдался достаточно прохладным, поэтому Рома поспешил к выходу с территории госпиталя. На пропускном пункте проблем не возникло. Пожилой охранник забрал временный пропуск и пожелал счастливого пути. Кажется, он тоже запомнил Рому.

Поднявшись до площади Ластовой, мужчина взглянул на часы: семь двадцать утра.

На улице светило солнце, но тепла не давало. Рома проследовал к машине, огляделся и, сняв с сигнализации, с удовольствием сел в удобное кресло. Провернув ключ зажигания, под мерный шум двигателя Рома прикинул, успеет ли заехать домой перед встречей с Никой. Решил, что лучше не рисковать. Они договорились встретиться в центре, а он жил на другом конце города. Пожалуй, лучше доехать до места встречи и посидеть в машине в ожидании открытия пиццерии.

Путь с Ластовой до площади Ушакова занял не более пятнадцати минут. В такое время, да ещё и в воскресенье дороги были практически пустыми. Рома собрался включить музыку, но передумал. После ночных приключений хотелось тишины и спокойствия.

Интересно, что от него нужно Нике?

Выходные она предпочитала проводить с подругами, а не со странным одиноким мужчиной средних лет. Приближался её пятнадцатый день рождения, но что-то подсказывало, что причина совместного завтрака заключалась не в этом. Или не только в этом.

Доехав до площади Ушакова, Рома нашёл свободное место возле гостиницы «Украина» и припарковался. До встречи оставалась пара часов, мужчина уткнулся в телефон, листая новостную ленту в Телеграм. Спустя пару минут понял, что ему это неинтересно, откинул спинку кресла назад и попробовал уснуть.

Рома и не заметил, как погрузился в сон.

4

Из дремоты выдернул беспощадный писк телефона. Стандартная мелодия «Хонора» звучала так противно, что хотелось выкинуть его в окно. Рома раздражённо схватил смартфон с пассажирского сиденья и взглянул на экран. Высветилась фотография русоволосой девочки с несколькими красными прядями.

«Ох уж эта мода. Как она бесит».

— Да, доча. Привет.

— Папа, ну ты где? Я тебя уже полчаса жду!

«Да ладно!»

Рома посмотрел на часы: десять тридцать одна.

— Бегу-бегу. Пять минут.

— Давай. Я жду.

Рома засунул мобильник в тесный карман джинсов, посмотрел на худи, лежащее на заднем сиденье, взглянул через лобовое стекло на улицу.

«Похоже, потеплело, пойду в футболке».

Мужчина вытащил ключи из замка зажигания и вылез из машины. Воздух прогрелся, солнце лучами тут же вцепилось в нос. Рома натянул очки, включил сигнализацию и быстрым шагом отправился в пиццерию, в которой они с Никой договорились встретиться. Через пару минут Рома уже искал дочь взглядом в тесном и светлом «Челентано».

Ника сидела за столиком у входа, возле окна. Рома сразу заметил ярко-красную футболку. Дочка опиралась на спинку мягкого дивана, на которой повисла небрежно сброшенная кожаная куртка. Красная прядь подчёркивала точёное личико с острым подбородком, остальные волосы, затянутые в хвост, горделиво возвышались на макушке, как корона. Тонкие пальцы с розовым маникюром ловко строчили сообщение в айфоне. Наверняка писала какому-то прыщавому ухажёру. В лучшем случае. В худшем — на том конце ей отвечал хлыщ старше лет на пять, и от этой мысли Роме стало тошно. Ещё могла рубиться в очередную «суперкрутую», как она любила выражаться, игру, но выражение лица довольное, значит, общалась с парнем.

Рома попытался выбросить дурные мысли из головы и двинулся к столику.

— Привет, дочь.

Девочка оторвала взгляд от экрана:

— Привет, пап.

Она улыбнулась и встала. Неловко наклонившись над столом, Ника поцеловала отца в щёку.

«Боже, как приятно, когда тебя целует собственная дочь».

— Присаживайся, — сказала девочка, указывая на место напротив. — Я уже всё заказала, но надеюсь, ты оплатишь?

— Естественно, а как же иначе.

Ника продолжала улыбаться. Встрече с отцом она была искренне рада.

— Ну, я же твоя дочь, как ты хотел.

— Надеюсь, что моя, — он рассмеялся.

Ника сделала обиженный вид, надув губы и скрестив на груди руки.

— Блин, папа. Вот поэтому вы с мамой, наверное, и расстались. Она не смогла мириться с твоими шуточками.

«Нет, дело совсем не в этом. И если бы ты узнала истинную причину нашего расставания, то разочаровалась бы в том идеальном образе мамочки, который она тебе навязала».

— Ну а если серьёзно, Ник, мама знает, что ты встречаешься со мной? Да и вообще, как она тебя отпустила одну?

Дочь поправила цветную прядь, убрав за ухо, и удивлённо взглянула на отца:

— Вообще-то, мне почти пятнадцать. Я давно хожу одна, если мне нужно. К тому же тут от дома всего три остановки.

«Есть такое».

— Ладно, говори, что заказала.

— Да здесь выбор не особо, но зато вкусно. Заказала «Маргариту» и «Пепперони». Себе ещё картошку фри, тебе не стала. Ну и колу нам обоим. Норм?

— Я не особо привередлив в еде, ты же знаешь.

— Да-да, я в курсе. Холостяцкая жизнь и всё такое.

«Что правда, то правда».

Ника опять что-то настрочила в айфоне и, почувствовав на себе тяжёлый взгляд отца, спросила:

— Выглядишь помятым. Случилось чего, пап?

Рома на секунду растерялся.

— Ерунда, — он махнул рукой. — Просто всю ночь таксовал. Так сказать, зарабатывал деньги. — Отчасти, это было правдой. — Как дела у тебя? Что нового в школе? С чего вдруг решила встретиться?

Впервые за это утро Ника будто почувствовала неловкость. Рома заметил бегающий взгляд и суету в движениях. Первые два вопроса она проигнорировала.

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить, — сказала девочка, виновато глядя на руки.

Рома насторожился:

— Я думал, ты хочешь пригласить меня на день рождения.

Опять улыбнулась. Так приятно видеть улыбку дочери, когда она вот уже больше десятка лет не живёт под одной крышей с тобой — родным отцом.

— Ну и это тоже. Но это не главное.

Рома вздёрнул бровь, изобразив заинтересованность. Ника заметно разволновалась.

— Конечно, я хочу пригласить тебя на день рождения. Ты же придёшь?

Рома задумался. Он присутствовал на празднике лишь тогда, когда ей исполнилось пять и десять лет. Через пару недель Нике стукнет пятнадцать. Пятнадцать! Конечно, он придёт, даже если её мать будет биться в истерике, пытаясь ему помешать.

— Естественно, приду. Только вот… — он помедлил. — Твоя мать…

— Маме ничего не останется, как смириться. Я знаю, что вы не ладите, но меня это не касается. Я люблю вас обоих. К тому же папа не будет против… Ой… Прости.

— Ника! Я же просил не называть его так при мне.

Она покраснела.

— Знаю, просто вырвалось.

Он до сих пор не мог смириться с тем, что она называла отцом и отчима.

Ника похлопала густыми ресницами, мол, виновата, но он воспитывает меня с раннего детства каждый день, а ты, хоть и любимый, но «папа по выходным». На душе заскребли кошки, и Рома почувствовал укол отцовской ревности.

«Кто бы мог подумать?».

Обстановку разрядила официантка, которая принесла заказ. Она забрала деревянный номерок, и поинтересовалась, не желают ли посетители чего-нибудь ещё. Получив отрицательный ответ, девушка удалилась.

— Ладно, проехали. Говори, что случилось. Появился ухажёр, и ты хочешь обсудить его со мной? — проговорил Рома с серьёзным видом.

— Что? — Девушка не поняла шутки. — Не-е-ет. Это уж слишком.

— Шучу, шучу. — Он рассмеялся. — Что тебя беспокоит?

Ника заёрзала на диване, видимо, подбирая слова. Закинула в рот пару кусочков картофеля фри и приложилась губами к трубочке, неторопливо вытягивая через неё колу.

«Ага, обдумывает, с чего начать».

— Я… просто не знаю, с чего начать. Помнишь, ты как-то говорил, что увлекаешься снами, изучаешь их и всё такое?

Рома не посвящал её в таланты, которыми обладал, но своими интересами разочек или два делился. Какая-то недобрая мысль мелькнула в голове.

— Да, было дело. А что такое?

Девочка постучала несколько раз розовыми ноготками по столику и спросила:

— Как ты думаешь, животные могут видеть сны?

Вопрос застал Рому врасплох.

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он серьёзным тоном.

— Ты не ответил, пап.

«А что тут ответишь?»

— Могла бы загуглить, зачем тебе спрашивать у меня?

— Я загуглила, но хочу услышать твоё мнение.

«Любопытно, с чего вдруг она этим интересуется?».

— Ну, — задумчиво начал Рома. Теперь он подбирал слова. — Точно этого никто не может сказать. Какой-то учёный однажды шутливо заметил: «Наши возможности попросить животное сообщить о содержании своих снов весьма ограничены». Если ты и я смело можем утверждать, видим сны или нет, то с братьями меньшими всё сложнее.

Не знаю насчёт кошек, но я читал про опыты, проведённые над собаками. Учёные, которые занимались изучением этой темы, не исключают вероятность того, что животные действительно видят сны. Но вопрос этот очень сложный. Конечно, собаки ведут себя так, будто им снятся сны, а их мозговая активность во время сна очень похожа на нашу, когда мы спим. Но ни один из этих фактов не позволяет сделать вывод, что им снятся сны. Если хочешь знать моё мнение, то я предположу, что кошка, как и собака, вполне может видеть сновидения. Должно же быть у них сознание. Я боюсь спросить, а что это за странный вопрос такой?

Ника явно чувствовала себя неловко. Рома взял кусок пиццы и откусил, пытаясь придать себе непринуждённый вид. Ему очень хотелось, чтобы дочь поделилась с ним мыслями.

— Просто… Прада, кошка, которую ты подарил мне… Ты же знаешь, она почти каждую ночь спит со мной. Так вот, несколько дней назад она, как обычно, залезла ко мне в кровать и устроилась в ногах, мурлыкая. Не очень удобно так спать, но зато приятно. Я думала, что не смогу уснуть, пока она не ляжет в другое место, но всё же уснула. А потом мне приснился сон, только…

Ника замолчала, видимо, не зная, как продолжить.

— Тебе снился кошмар? — Рома заволновался.

— Нет. Не кошмар. Мне кажется… Это чушь какая-то, но такое ощущение, что это не мой сон. Только не смейся, пап. Я не знаю, с кем ещё могу поговорить на эту тему.

Он и не думал смеяться. Рома начал кое-что понимать, и от этого становилось немного не по себе.

— И что было в этом сне?

Роме не терпелось узнать, но он старался не подавать виду: откусил ещё пиццу и запил колой.

— Я не могу точно сказать. Я помню, что там была какая-то ерунда. Очень не похожая на обычный сон. На мой сон. Даже не знаю, с чего я взяла, что он принадлежит Праде.

«Такое очень даже может быть», — подумал Рома, но вслух сказал совсем другое:

— А когда ты проснулась, кошка была ещё в ногах?

— Да. Но ноги затекли, и мне хотелось поменять положение. Когда я переворачивалась, она ушла и больше в ту ночь я снов не видела. Я хотела запомнить, что именно мне приснилось, но на утро ничего не могла вспомнить, как ни старалась.

Рома задумался. Если его догадки верны, то есть только один способ проверить.

— Ты ешь, — сказал он дочери. — А то остынет.

Она кивнула.

— Я ем. Ты думаешь, это всё чушь?

Он так не думал.

— Ты говорила маме?

«Лучше бы не говорила».

— Нет, она мне ни за что не поверит. А то ещё подумает, что я наркоманка. Ты же её знаешь. — Ника нервно хихикнула.

«Лучше, чем хотелось бы знать».

Похоже, его дочь повзрослела и унаследовала от него не самые лучшие качества и способности. Надо выяснить.

— Ника, ты считаешь, что увидела во сне чужой сон, точнее сон кошки. Я правильно понял?

Ника опять покраснела.

— Пап, я знаю, как это глупо звучит. Понятно, что ты мне не веришь, но мне просто не с кем этим поделиться. Лучше всего понимал меня ты.

«Приятно слышать».

— Я не то чтобы тебе не верю, но, может, ты просто что-то перепутала. Всё-таки видеть чужие сны как-то странно, а тем более кошачьи. Не думаешь так?

Ника что-то скрывала, он видел это по её красивому юному личику. Только сейчас Рома пригляделся и увидел на нём тонкий слой тональника.

— Ты что, красилась?

Ника растерялась от резкой смены темы. Опустив глаза, виновато ответила:

— Мама не разрешает краситься в школу, но по выходным вроде не против. Так что скажешь по поводу сна, пап?

Рома много чего хотел сказать, но не мог позволить себе это. По крайней мере пока.

— Ты что-то не договариваешь. Если хочешь от меня дельный совет, то ничего не должна скрывать.

Под его взглядом Ника не устояла и, выдохнув, выложила остальное:

— В общем, это не первый раз. Мне кажется, до этого случалось подобное. Просто тогда я не вникала, а сейчас… Сейчас всё было по-другому, как будто отчетливее, что ли.

Девочка замолчала и принялась уминать картошку, словно после того, как выговорилась, на неё напал жуткий голод. Что ж, у Ромы уже созрел план, но, чтобы воплотить его в жизнь, от Ники потребуется определённая смекалка.

— Значит так, Вероника. Нам нужно кое-что проверить. У тебя есть подруги, у которых ты иногда ночуешь? Или они у тебя?

Ника подвоха в вопросе не увидела.

— Конечно, Алёна. Ты её знаешь. Не часто, но бывает, когда мама в хорошем настроении, ночую у неё. Она ко мне почти не приходит, потому что у нас Дима ещё маленький. Он вечно нас достаёт. Мне-то он брат, ничего не поделаешь, естественно, терплю, а ей-то как бы чужой человек.

Она рассмеялась, и на душе у Ромы потеплело. Он ухмыльнулся.

— Отлично. Тогда у меня есть план.

Ника перестала смеяться и серьёзно взглянула на отца. Теперь он видел перед собой не ребёнка, а подростка, который вот-вот перейдёт в новую стадию взросления.

Рома рассказал дочери, что нужно сделать в мельчайших подробностях и заставил её дважды повторить порядок действий. На её вопрос, с чего он решил, что всё получится, ответил, что читал о чём-то подобном и что она должна просто довериться ему, не задавая лишних вопросов. Потом, если дело выгорит, он поделится с ней одной теорией.

«А может быть, даже открою свой маленький секрет».

Возможно, время для этого пришло».

5

Они просидели в пиццерии часа три.

Находясь в Москве, Рома общался с Никой только по видеосвязи, и живой разговор грел душу. Его дочь заметно повзрослела и совсем скоро свободное время будет предпочитать тратить на парней, а не на отца, ведущего странный образ жизни.

В её понимании странный.

По дороге домой Рома не переставал думать об услышанном от Ники. Произошедшее казалось фантастикой, но кому, как не ему, знать, что это событие могло быть очень даже реальным. Если план сработает, то уже через неделю отец сможет рассказать дочери о своём способе заработка, умолчав разве что о набивании кармана благодаря ужасам СВО. Вновь перед глазами всплыл образ капитана, обрубок ноги, торчащий из-под одеяла, и растерянный взгляд его супруги.

«Я не знаю, как дальше жить со всем этим», — сказала тогда она, словно ожидая, что совершенно чужой человек мог дать ей дельный совет. Рома тоже не знал и даже не хотел об этом задумываться. Он им помог, чем смог, а заодно помог и себе. Будет на что купить подарок дочери на пятнадцатилетие.

Проскочив остановку «Пляж Омега», Рома свернул в сторону так называемого «президентского» дома. Проехав мимо, завернул в свой двор, но решив, что «Солярис» ему пока не понадобится, проследовал дальше, на недавно отстроенную многоуровневую парковку, где выкупил себе место.

Оставив машину под охраной, Рома дошёл до дома, выкурил сигарету и зашёл в подъезд. Когда он отворил дверь в квартиру, в лицо ударил спёртый воздух.

«Надо было всё-таки оставить окно на проветривании».

Разувшись, Рома открыл дверь на балкон и включил телевизор. На экране под тявканье какого-то бездарного рэпера замелькали полуголые задницы с Муз-ТВ. Слушать эту дрянь не было ни малейшего желания, а вот красивые девчонки в клипе радовали глаз.

Рома ощутил лёгкое возбуждение. После возвращения из Москвы женщины бывали у него нечасто, и надо было бы это дело исправлять.

«Не сегодня»

Сегодня хочется побыть одному, поразмышлять о рассказе Ники.

Рома зашёл в кухню и заглянул в холодильник.

«Отлично».

Схватил бутылку пива и открыл её под приятное слуху «пшик». Сделал несколько больших глотков, отчего почувствовал прохладу, разливающуюся внутри тела.

Что ж, сегодня неплохо заработал. Уже четвёртый сеанс за последний месяц. Если и дальше так пойдёт, то он сможет сделать неплохие сбережения и какое-то время жить в удовольствие, выходя на работу разве что ради развлечения.

6

На следующий день Рому разбудил телефонный звонок. Ночью после сеанса спал он всегда крепко и просыпался поздно, поэтому из сна выходил с трудом. На экране мобильника высветилось имя абонента: «Ольга капитанша».

«Интересно».

— Алло, — послышался возбуждённый голос в трубке. — Роман, надеюсь, я вас не разбудила?

«Разбудила».

— Нет, Ольга, здравствуйте.

— Добрый день, — голос стал ровнее. — Я хотела ещё раз сказать вам спасибо. Вы не поверите, но мой муж этой ночью спал спокойно. Представляете? Впервые с тех пор.

Рома рассчитывал, что если она и позвонит, то не раньше, чем через месяц. Звонок всего лишь через сутки после сеанса — это что-то новенькое в его практике.

— Я очень рад, Ольга. Надеюсь, всё так и продолжится.

— Да, да. Я тоже! Вы просто не понимаете, он как будто оживился, начал больше разговаривать, а сегодня утром я заходила к нему ненадолго, он отвесил шутку. Представляете?

Рома хоть и злился за прерванный сон, но не смог не улыбнуться. Ему было приятно это слышать, но всё же плотно работая с большим потоком людей, однажды мужчина пришёл к выводу, что по большому счёту ему на них и их благодарность наплевать.

— Ольга, я очень рад за вас и вашего мужа. Обращайтесь, если вдруг опять понадобится моя помощь.

— Спасибо. Я точно буду рекомендовать вас людям. Ведь у него ничего не изменится, правда?

Рома знал, что у её мужа ничего не изменится. И уж точно не вырастут новые ноги.

— Нет. Уверен, с ним всё будет в порядке, — ответил он и добавил: — По моей части.

«Странно».

— Плевать на людей — не плевать, а всё равно льстит их благодарность».

7

Неделя подходила к концу. Когда становилось скучно, Рома на пару часов выезжал потаксовать. Брал только выгодные заказы, протяжённостью маршрутов не менее двадцати километров. Эту неделю можно было и не работать, но хотелось как-то убить время.

Рома несколько раз звонил Нике и интересовался, в силе ли их план и не помешает ли его осуществлению мать. Дочь сообщила, что не помешает. Алёна была не против ночевать вместе с Никой в субботу.

В будни Катя — бывшая жена Ромы и по совместительству мать его дочери — ни за что бы не отпустила Нику ночевать у подруги, потому как не хотела потерять контроль над выполнением домашнего задания. В этот раз, как ни странно, разрешила, хотя именно в субботу вечером отпускать почти пятнадцатилетнюю дочь ночевать у подруги, по мнению Ромы, было гораздо опаснее. Но он доверял Нике, по крайней мере, пока. К тому же она сама пришла к нему за советом и в тот же день получила его. Глупо было бы сейчас упустить возможность осуществить задуманное.

В пятницу опять позвонила Ольга. Рома с досадой подумал, что этой женщины становится слишком много в его жизни, и не ответил. Но она не успокоилась, и после двух очередных звонков Рома не выдержал. Отчасти сам виноват. Сказал же ей, что она может ему звонить.

— Ох, Роман, здравствуйте. Извините, наверное, достала вас.

«Ещё как!»

— Ничего страшного. У вас что-то случилось?

«А если не случилось, какого хрена ты меня преследуешь?»

— Ой, нет, слава богу. У нас благодаря вам всё хорошо.

«Так благодаря мне или всё-таки богу?»

— А что тогда? — он не хотел любезничать.

Ольга вдруг перешла на заговорщический шёпот, будто боялась, что их может кто-то услышать.

— Ну, я просто хотела предупредить и посоветоваться с вами. В госпитале одна женщина, врач, недавно спрашивала про вас.

«А вот это уже интересно»

— И что же она спрашивала?

— Ну, она сначала опрашивала других врачей, медсестёр и санитарок. Эта женщина из другого отделения, но, похоже, слышала про вас.

— А к вам она подходила?

— Да. Узнавала, кто вы такой и чем занимаетесь. Я спросила, с какой целью она интересуется, а она довольно грубо сказала, что до неё дошли слухи: посторонний ночевал в отделении военно-медицинского учреждения, и дала понять, что это ей не нравится.

— И что вы ей ответили? — Рома пытался понять, что всё это могло значить.

— Я сказала, что вы друг моего мужа. Очень близкий. А она, знаете, что спросила?

— И что же? — Рома начал нервничать.

— Она спросила, не экстрасенс ли вы. Я разволновалась и сдуру возьми да ляпни, что даже если это так, то что?

Рома был вне себя от нетерпения. Он сидел в машине в ожидании очередного заказа, но уже и думать не смел о работе. Неужели кто-то вынюхивает про его деятельность? Но кто? Медики? Вряд ли. Военная прокуратура? Не их компетенция, да и всё равно ничего не смогут предъявить. Разве что налоговая, но им трудно придётся, если захотят обвинить в неуплате налогов.

— Очень интересно. И что же она вам ответила, Ольга?

— Она спросила вашу специализацию, я возьми и расскажи. Вы же сами говорили, что реклама вам не помешает. Уже потом подумала, что как-то странно она себя вела.

«Не так уж и странно, если подумать»

— И что было дальше?

— Ничего, — ответила Ольга. — Она сказала, что, возможно, ей тоже понадобится помощь подобного рода, но она ещё не решилась. Я ей рассказала, как сама долго думала, но нисколько не пожалела, что обратилась к вам. Как считаете, я поступила правильно?

Рома обдумывал ответ на вопрос.

— Думаю, да. Спасибо, что предупредили. Знаете, если она опять подойдёт, можете дать мой номер. Но пусть скажет, что ей его дали вы.

— Да, да, конечно.

Рома сбросил звонок и через лобовое стекло «Соляриса» уставился в никуда. Он точно знал, что ему сегодня необходимо. А потому схватил телефон и нашёл незамысловато подписанный номер: «Диана Проститутка».

8

— Я не понимаю тебя. Мы знакомы два года, а ты ни разу не сказал, чем зарабатываешь на жизнь.

Диана сидела напротив, держа в руке кальянную трубку. Она эротично выдыхала дым с запахом ванили и клубники, словно обучалась этому в какой-то специализированной школе курильщиц. Как всегда, будто дразня его, девушка не надела халат, который хранился у него в шкафу, и теперь кружева на её красном бюстгальтере и трусиках будоражили воображение Ромы. Полупрозрачные чулки усугубляли ситуацию.

— Зато я знаю, чем зарабатываешь ты. — Рома сделал глоток вина.

— Ха-ха, очень смешно. Осуждаешь меня?

Рома рассмеялся.

— Боже упаси! Вообще-то, я люблю тебя именно за то, каким способом ты зарабатываешь деньги, — он подмигнул.

Теперь рассмеялась Диана. Её смех был искренним. Пусть он платил ей за секс, но никто не заставлял её быть весёлой и интересной собеседницей.

— Всё равно. Не пойму, почему ты не найдёшь девушку. Неужели до сих пор любишь бывшую жену?

Рома сделал ещё один глоток вина и взял у неё трубку. Вдохнув дым, ответил:

— Я не уверен, что любил её. Случившееся разозлило меня. Стало обидно, что ли.

— Естественно. Каждый мужчина злится, когда покушаются на его собственность.

— Вот видишь, — Рома развёл руками. — А ты спрашиваешь, почему я не нашёл себе другую. Не хочу повторять ошибки молодости.

Диана допила вино и протянула фужер, дав понять, что хочет ещё. Рома налил доверху.

Они сидели в просторной кухне его однокомнатной квартиры и, вдоволь накувыркавшись, наслаждались неплохим красным полусладким. К тому же Рома не устоял против просьбы девушки снова разжечь кальян. Сегодня ему хотелось ей угодить.

— Ну нельзя же прожить всю жизнь в одиночестве, — заметила Диана.

«Кто бы говорил».

— Ха! Чья бы корова мычала. А ты-то сама что думаешь? Всю жизнь проходить проституткой?

Он сглупил. Этот вопрос прозвучал грубее, чем хотелось. Диана не обиделась, но что-то в её взгляде промелькнуло. Холодок?

«Надо же. Неожиданно».

— Фу-у-у… Какой ты грубый, — она наигранно надула губы и сделала большой глоток вина. Боже, сколько раз он хотел отбросить предрассудки и поцеловать её, но никак не мог побороть брезгливость. То, что Диана с завидным постоянством держала его член во рту, не смущало. А вот от того, что она проделывала подобное ещё хрен знает с каким количеством мужиков, мысленно выворачивало наизнанку.

«Правда, курим мы одну трубку, но это другое».

— Извини. Но я тебя тоже никак не могу понять. — Он передал ей трубку. — Ты не думаешь наконец найти себе мужика?

Ответ не заставил себя долго ждать:

— Вообще-то, я этим и занимаюсь.

Они посмотрели друг другу в глаза. Рома в очередной раз отметил красоту Дианы. Да, беспорядочный образ жизни добавил ей морщин в уголках глаз, сделал грубее кожу и приопустил когда-то аппетитные груди. Но в остальном… Длинные чёрные волосы, ниспадающие до груди, ровное, женственное лицо с большими карими глазами и чуть вздёрнутым носом, подтянутая фигура. Её стройные ножки были положены одна на другую, а на талии не собиралось ни одной складочки, в каком бы положении Диана ни сидела. На ногтях, как всегда, красивый маникюр.

Секунду спустя они смеялись. Вино вкупе с кальянным дымом приятно ударило в голову. Было хорошо. Хорошо им обоим.

— У меня есть тост! — театрально подняв фужер, сказал Рома. — Давай выпьем за нас. За то, чтобы мы нашли свои вторые половинки! — На самом деле он совершенно к этому не стремился. Хватило уже одной.

— Поддерживаю! — крикнула Диана. — Давай до дна.

Они выпили, и Рома снова почувствовал возбуждение. От Дианы его похотливый взгляд не ускользнул.

— Кажется, — она встала со стула и, подойдя к нему, села на колени, упершись промежностью в его член. — Тебе довольно дорого обойдётся сегодняшний вечер.

— Я готов, — сказал он и понял, что сгорает от нетерпения войти в неё. — Могу себе позволить.

9

Когда Диана уехала, Рома убрал квартиру. Девушка нравилась ему, но она была проституткой, ну или, по крайней мере «давалкой» за деньги. Рома не брезговал спать с ней, но брезговал целоваться. Он любил с ней поговорить, потому что Диана была образованной девушкой, что редкость для шлюхи. Его не смущало спать с ней, касаться её кожи, но после её ухода мужчина каждый раз обрабатывал антибактериальными влажными салфетками всю мебель, на которую та припарковывала свою отменную попочку.

Постельное бельё Рома закинул в стиральную машину.

Когда перед сном проветривал квартиру, время от времени попивая вино, зазвонил мобильник.

— Да, братан, — ответил Рома слегка заплетающимся языком.

— О-о-о, Ромыч, ты что, бухой, что ли?

— Есть немного. Как дела?

— У меня-то неплохо. Как сам?

— Да тоже ничего.

— А что бухаешь?

— С Дианой виделся.

— А-а-а… Понятно. Блин, когда-нибудь не выдержу и тоже трахну её.

Странно, но Рому задела эта фраза.

— Вообще-то, у тебя есть жена.

— Да ладно, ладно. Уже чувствую, что ты ревнуешь.

— Ты охренел, что ли? Кого? Проститутку?

— То есть ты всё-таки не против? Так, может, как-нибудь в два ствола её? Что скажешь?

Рома вспомнил, как Диана ему улыбалась, как они вместе смеялись над одними и теми же шутками, и вдруг разозлился.

— Арчи! У тебя Таня фору любой проститутке даст. Если узнаю, что к Дианке яйца подкатываешь, всё расскажу твоей жене.

На том конце трубки повисло молчание.

— Орлов, ты охренел там вообще? — в динамике послышался голос жены Артура. — Что значит я дам фору любой проститутке?

«Вот блин».

— Привет, Тань. Твой муж-оболтус на громкой связи?

— Как видишь.

Рома рассмеялся. Вот это действительно доверительные семейные отношения.

— И его слова тебя не смущают, а на меня сразу наехала. Как так?

— Я сейчас так крепко скрутила ему яйца, что и пискнуть не смеет. Пусть только попробует приблизиться к этой шалашовке, я вас троих сама отымею.

На заднем фоне послышался смех.

— Прости, Ромыч. Не смог удержаться. Уж очень хотелось посмотреть на твою реакцию.

«Мог бы и догадаться».

Артур был его лучшим другом. На пару с женой они работали в тату-салоне и набивали на теле отличные картинки всем желающим. Они были с причудами, как и все творческие неформальные личности, но весёлыми и добрыми ребятами.

— Ладно, не знаю кто из вас сейчас у трубки, но поясню: Тане я сделал комплимент, а Артура предупредил, что Диана — моя проститутка.

— Ага, и ещё примерно сотни мужиков Севастополя, — добавил Артур.

Рома был спокоен.

— Ладно, что хотел-то?

— Вообще-то, у меня в воскресенье тусовка намечается. Что-то вроде корпоратива. Ты, конечно, далёк от творчества, но никто не будет против, если придёшь.

— Почему бы и нет? В воскресенье я не занят.

— Ага, как и остальные триста шестьдесят четыре дня в году, — он засмеялся. — Тогда ждём. Начало в шесть вечера.

— Принял. Что с собой взять?

— Можешь прихватить вискарика. А-а, ну и Диану тоже. — После этой фразы в трубке послышался шлепок: видимо, Артур получил оплеуху от супруги.

— Да пошёл ты! До связи.

— Пока, пока.

Рома сбросил звонок и вышел на балкон. Может, пройтись подышать свежим воздухом? Нет, к чёрту всё это. Он подошёл к кровати и ничком плюхнулся на мягкий матрас. Уснул практически мгновенно.

Примечания

1

Фастекс — полуавтоматическая застёжка для соединения тканевых лент, строп, ремней.

2

«Азарт» — российская портативная радиостанция тактической направленности и общественной безопасности, разработанная для Министерства обороны России.